Её глаза...

      Утро для будущей четы Уиков оказалось достаточно добрым, Матильда проснулась очень бодрой и готовой идти на встречу приключениям. Она быстро закончила свои утренние процедуры, понежилась в ванне с солью и успела отбиться от Джона, который не хотел выпускать её из постели, но обещание вернуться к нему вечером и даже взять инициативу на себя задобрило его. Пара спустилась к завтраку, там уже сидели Лукреция и Альваро, обсуждая будничные дела. Они поприветствовали спустившихся и продолжили своё обсуждение, в которое Мати с Джоном не особо вслушивались, разговаривая о чём-то своём. К концу завтрака им сообщили, что синьор Коррадо уже подъехал, поэтому все устремились в холл, чтобы встретить долгожданных гостей. Первым вошёл Коррадо, за ним его супруга — Беатриче, а уже рядом с ней дети — Балтассаре, Винсенте и Риккардо. Коррадо обнял свою сестру, что-то шепча на ухо, на что она рассмеялась, затем подошёл к матери, здороваясь с ней и крепко прижимая к себе после долгой разлуки. Матильда уже разговаривала с Беатриче, как вдруг маленький ураган сбил её с ног в прямом смысле. Племянники, громко галдя, обнимали любимую тётю со всех сторон, пока та пыталась подняться с пола, смеясь вместе с детишками. На помощь ей пришёл Джон, который до этого стоял в стороне и наблюдал за счастливым воссоединением семьи. И Мати вспомнила, что нужно представить Коррадо и Джона друг другу. Они подошли к разговаривающему с Альваро брату и дождались пока те закончат свой диалог.  — Матильда, я так рад тебя видеть, последний раз виделись с тобой на том приёме. Ты так изменилась, что же поспособствовало этому? — брат улыбался своей старшей сестре и держал её руку в своей.  — Да, братик, я тоже очень скучала по тебе! Неужели я как-то изменилась? Я не замечала ничего такого. — смущенная улыбка появилась на её лице, — Хотя, думаю, этому есть объяснение. Знакомься, это Джон — мой жених. Эта реплика была явно неожиданной, но Коррадо быстро убрал удивление со своего лица, — Приятно с вами познакомиться, Джон. Я Коррадо — брат этой занозы в одном месте. — он обращался уже к Джону, с небольшой улыбкой, но после последней реплики брата Матильда удостоила его убийственным взглядом.  — Взаимно, Коррадо. Рад, что мы познакомилась, ваша сестра много рассказывала про свою семью. — Матильда наблюдала за этими двумя, которые уже перестали обращать на неё внимание, поэтому решила ретироваться подальше, пока брат не начал рассказывать что-то компрометирующее после чего пришлось бы краснеть. Она нашла своих любимых племянников в гостиной за беседами с Лукрецией, но как только Матильду заметили, то Лукреция ушла к остальным гостям, оставив детишек на хрупкие плечи дочери.  — Ну, рассказывайте, angioletti (ит. — Ангелочки), как ваши дела? Я так соскучилась за вами, i miei topolini! (ит. — Мои мышата!)  — Матильда была счастлива в компании этих чудесных мальчишек.  — У нас всё прекрасно, zia Matilda! (ит. — Тётя Матильда!) Я отлично учусь в школе, Винсенте тоже, а Риккардо только привыкает к ней! А ещё мы хорошо вели себя в этом году и надеемся, что Babbo Natale (ит. — Санта Клаус) принесёт нам хорошие подарки! Мы даже привезли свои рождественские носки, чтобы повесить у красивой ели рядом с камином в этой комнате! — Балтассаре, как самый старший отвечал первый и почти всегда за всех, но разница у них небольшая. Мальчишки были погодками, самому старшему 8 лет, далее 7 и самому младшему 6. Но разница не мешала им находиться на одной волне, поэтому про себя Мати часто называла их тройняшками.  — Балти не прав! Он плохо вёл себя в этом году! И не заслужил подарка! — Винсенте любил спорить со старшим братом, но Мати решила пресечь этот спор, чтобы мальчишки не разругались в пух и прах. Характером все трое пошли в своего отца, а тот короткостью и послушанием не отличался.  — Так, мальчики, не нужно споров, уверенна каждый из вас заслужил подарка в равной степени! А сейчас давайте повесим ваши носки у камина, уверенна, что nonna (ит. — Бабушка) против не будет. — она решила отвлечь детей от их забавных споров и занять их делом. Матильда не заметила, как на диван рядом кто-то сел, но когда на её спину легла рука, она поняла, что это Джон. Дети были увлечены своим, поэтому она шикнула и убрала его руку, уверенно следующую ниже, уже с поясницы. Дети заметили эту перепалку и заинтересовались пришедшим человеком.  — Знакомьтесь, i miei topolini, это Джон — мой жених. — детишки сразу же напали с расспросами на него и чуть ли не на шею залезли. Это значит, что он им понравился, так что Мати была спокойна.  — Zia Matilda, а где другой дядя? Который был с тобой в прошлый раз. — Риккардо вдруг залез к ней на руки, когда она присела на диван рядом с Джоном. Он всегда был очень внимателен и спрашивал про те вещи, которые его братья обычно пропускали.  — Piccolo (ит. — Малыш), мы с тем дядей больше не вместе, он погиб, но дядя Джон спас меня от одиночества, прямо как рыцарь. — Мати не стала ничего выдумывать, а сказала всё как есть, Риккардо ответ вполне устроил, он улыбнулся, обнял её за шею и вернулся к своим братьям, чтобы помучить новое для себя лицо. Матильда наблюдала за этой картиной, дети облепили Джона со всех сторон, что-то спрашивая, показывая и рассказывая, Джон всё чаще бросал жалобные взгляды в её сторону, но она лишь с ухмылкой смотрела на него. Через время дети убежали к маме и Джон спокойно вздохнул, он прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана.  — Как тебе мои племянники, Джон? Ты им очень понравился! — Матильда подвинулась ближе к нему и удобно устроилась на плече, и немного подняв голову начала рассматривать уставшие черты лица и отросшую бороду.  — Очаровательные дети, но очень активные. Я не привык контактировать с кем-то младше двадцати одного. — он не открывал своих глаз, но притянул ближе к себе.  — Привыкнешь, куда ты денешься? — заговорщицки посмотрела на него Мати, — Они любят, когда я часто приезжаю, а теперь буду привозить им большого бородатого мишку. — лукавая улыбка появилась на её лице.  — Почему все дети ассоциируют меня с медведем? Я ни капли не похож. — Джон наконец открыл свои глаза и посмотрел на Матильду пронзительным взглядом.  — Даже не знаю, orsacchiotto (ит. — Медвежонок), причины для этого могут быть разные, может быть твоя борода? А лучше, спроси у маленьких проказников, чем ты напомнил им медведя. — Как ты меня назвала? Я конечно, немного знаю, итальянский, но не в совершенстве. — он склонился над её лицом, явно заинтересованный прозвищем от Мати. Она не захотела отвечать, поэтому чмокнула его в колючую щёку, с легкой улыбкой выкрутилась из его объятий и ушла к своим родным, Джон еще немного посидел на диване и тоже присоединился к общему обсуждению. Семейный ужин был запланирован на семь часов, поэтому Матильда с Джоном скрылись в своей комнате. Остальных гостей она встречать не захотела, увидятся непосредственно за столом. Они начали готовиться за полтора часа, а точнее Мати, ей нужно было сделать макияж и отгладить вещи для праздничного ужина. Сегодня Сочельник, мама всегда устраивала ужин для самых близких и родных, завтра же будет пышный обед для всех остальных родственников. Сегодня компания получилась не такой уж маленькой: Лукреция со своим мужчиной — Альваро, Коррадо со своей семьёй, Матильда с Джоном, брат Лукреции — Марко и сестра — Эдда со своими семьями. С дядей и тётей она не виделась с прошлого Рождества, поэтому ждала встречи. А завтра приедут двоюродные дяди, тёти, бабушки и остальные дальние родственники, с которыми Мати обычно предпочитала не встречаться, только на Рождество делала исключение ради матери. Но в этом году с ней Джон, поэтому ей не страшно, он умеет отвлекать её от стресса и мыслительных процессов. К семи будущая чета Уиков была готова, Джон, как всегда неотразим в чёрном костюме и неизменной белой рубашке. Для Матильды он просто воплощение сексуальности и мужественности, не нужны были актёры на обложках журналов, когда рядом такой мужчина. Она надела бордовое платье, достаточно закрытое с рукавами в три четверти, но отлично подчёркивающее все изгибы тела, ярко-красные губы привлекали к себе всё внимание, отвлекая от немного уставших глаз, волосы были были распущены и завиты в небрежные локоны. В целом образ был праздничным, но и в то же время домашним.  — Как тебе, Джон? Платье нормально сидит на мне? — Мати всё поправляла свой наряд перед зеркалом, выискивая какие-то недостатки.  — Ты прекрасна, любовь моя. Но лучше всё равно без этого платья, — руки Джона уже гуляли в районе её груди, а губы целовали кожу в изгибе шеи, — То красное бельё, которое я мельком увидел, просто ласкает глаза, а прятать его преступление!  — Джон! Красное бельё это своеобразная традиция, приносящая удачу, так что тебе я тоже прикупила, можешь переодеться, пока у нас есть время. — Матильда положила голову на его плечо, наслаждаясь ласками его рук и губ.  — Я бы предпочёл провести это время с большей пользой, но этих десяти минут будет недостаточно. И я не буду переодеваться. — он отстранился от расслабленной Мати и присел на кровать.  — Давай, милый! Марш переодеваться! Я настойчиво прошу! — она повернулась к нему и взяла в руки пакет, вытащила красные трусы и расправила в своих руках, — Смотри, какие красивые! Пожалуйста! Ради меня, любимый!  — Когда тебе что-то нужно, ты не скупа на ласковые слова, чертовка, ладно. — Мати ликовала, Джон сдался под её напором и она проводила его победной улыбкой.  — Радуйся, милый, что я купила обычные! А не с надписью: «Попробуй мой панеттоне» или какими-нибудь оленями! Он вышел к ней через пару минут, Матильда надеялась на зрелище, но Джон был уже в брюках, она лишь цыкнула и закатила глаза.  — Дорогая, если бы ты купила что-то подобное, то я бы даже в руки это не взял, — взгляд и его хищная ухмылка не предвещали ничего хорошего, а сам он приближался, заставляя отступать, — Ну, а насчёт панеттоне, то только попроси, Матильда, угощу в любое время и без всяких предлогов в виде белья. И опять он выиграл в их маленькой конфронтации, она покраснела после его слов, врезалась в кровать и опустила взгляд. Но Джон отступил, давая понять, что продолжат они позже, а сейчас пора идти на ужин. В столовой до самой ночи слышался галдёж, семья наконец встретилась. Матильда чувствовала себя прекрасно, Джона приняли как родного, дядя Марко даже предложил быть крестным отцом следующему его сыну, на что Джон, даже растерялся. Ужин прошёл отлично, разнообразные праздничные блюда наполняли стол, каждый нашёл себе что-то по вкусу. Уже под конец ужина, все детишки легли спать, остались только взрослые. Родители положили подарки под ель и в праздничные носки для своих детей и сами обменивались подарками. Мати тоже оставила подарки для своих племянником, раздала маленькие презенты своим родственникам и села к Джону, который разместился в кресле рядом с камином. Она отдала удивлённому Джону красиво обёрнутую коробку и стала ожидать реакции. Он аккуратно раскрыл подарок, где его ждал тёмно-зелёный свитер с рождественским принтом и имбирные пряники различных форм и размеров.  — Никто ещё не дарил мне таких свитеров, спасибо, любовь моя. — Джон иногда был скуп на эмоции, но глаза выдавали его с головой, ему было очень приятно получить этот подарок.  — Я рада, что тебе понравилось, а ещё я заметила, что ты без ума от имбирных пряников, — промурлыкала Мати Джону и вдруг наклонилась к его уху и прошептала, — Но это ещё не всё…продолжение подарка будет ожидать тебя в спальне. Наконец он накрыл её губы своими, а её руки оказались на его шее. Но он отстранился и вручил Матильде свой подарок. Она раскрыла футляр и увидела красивые серьги. «Боже, Джон, они великолепны! Я сейчас же их надену!» — теперь её уши украшали красивые серьги-нитки с маленькими драгоценными камушками. Мати впилась в его губы с благодарностью, чтобы он без слов понял, как она рада. Спустя ещё какое-то время многие начали расходиться, в том числе и Джон с Матильдой, они попрощались со всеми и направились в комнату. Уже внутри Мати у зеркала стояла и рассматривала себя, Джон подошёл к ней сзади и сложил руки на её бёдрах, немного поглаживая их.  — Они наверное жутко дорогие, Джон, я не ожидала, что ты так потратишься и теперь мой подарок выглядит нелепо… — Мати наблюдала за Джоном в отражении и немного поникла.  — Матильда, я захотел подарить тебе эти серьги и я подарил, не нужно думать о цене. И твои подарок мне очень понравился, это так по-домашнему, свитер и пряники. Я люблю тебя не за твои подарки, а за то что ты есть, такая невероятная и совершенная женщина.  — Я люблю тебя…ты самое лучшее, что случилось со мной в этой жизни! — её голос был тих и нежен, его признания в любви были не такими частыми, но всегда вызывали у неё бурю эмоций.  — А теперь, я хочу видеть тебя только в этих серьгах! — властно прошептал Джон на ухо, опаляя жарким дыханием, а его руки уже блуждали по телу, пытаясь избавится от её одежды. Платье оказалось в ногах и Матильда разглядела разгоревшийся огонёк в глазах Джона. Она всё ещё стояла к нему спиной, прижимаясь к его телу и ощущая исходивший от него жар, даже сквозь одежду. Он знал почти все её эрогенные зоны, в особенности уделяя внимание её ушам и шее, задевал её соски сквозь кружево белья. Вдруг он прекратил свои ласки одной рукой, направляя её вниз, оглаживал живот и лобок, спускаясь всё ниже и достигая её промежности. «Да ты же уже такая мокрая, девочка моя, неужели ты так хочешь меня?» — шептал Джон ей на ухо уже слегка охрипшим голосом. Через ткань трусиков он начал ласкать её, заставляя Матильду выгибаться и ещё больше открывать шею для его губ. Матильда про себя благодарила всех, кто советовал ей зеркало в пол, ведь наблюдать как кто-то доводит тебя до удовольствия было просто изумительно. До кровати они дойти всегда успеют, а сейчас она открывала для себя новый опыт. Ноги уже почти не держали её, но Джон всё не останавливался. Его пальцы отодвинули край трусиков и коснулись возбужденной плоти. Он легко касался влажных складочек, ласкал клитор и дарил невероятные ощущения. Джон вдруг остановился и снял с неё бельё, оставляя лишь бюстгальтер, но и тот не задержался надолго. В итоге она стоит обнажённой и очень разгоряченной перед зеркалом, наблюдая как её возлюбленный доводит её до оргазма. Пальцы вернулись к ласкам, уже более настойчивым, два его пальца проникли внутрь, заставляя ноги подкоситься и почти упасть на пол.  — Подожди, любимый, сначала мой подарок… Матильда остановила Джона, поворачиваясь к нему и впиваясь в губы, прикусывая их. Она повела его к кровати, ведь больше не могла терпеть эту сладкую пытку, хотелось ощутить его внутри, а у неё ещё есть планы на этот великолепный член. Матильда начала срывать с него одежду, кажущуюся такой ненужной сейчас. На пол летел пиджак, за ним галстук и рубашка, штаны последовали туда же, Джон остался только в белье и Мати немного отошла, чтобы разглядеть обновку на нём. Но её вниманием завладело не красное бельё, а напряженная плоть под ним. Она подошла и погладила внушительную выпуклость, немного сжимая, на что в ответ получила сдавленный стон. Джон казался таким податливым сейчас, поэтому усадить его на край кровати не составило труда, сама она присела на колени между его ног. Руками водила по бёдрам, дразня, как и он до этого. Но сама не выдержала и спустила резинку белья, открывая себе превосходный вид. Исподлобья взглянув в глаза Джону, она обхватила рукой его член у основания, ведя вверх и слушая как вздыхал её возлюбленный. К руке Мати добавила язык, слизывая капли влага с кончика, но скоро обхватила головку губами, чтобы доставить ещё больше удовольствия. Через некоторое время она почувствовала руку на своей голове, которая направляла и заставляла вобрать член глубже, движения стали резче. Слышать его стоны было прекрасно, его рука ускорилась и кажется из глаз полились слезы, потому что минет был чем-то новым для неё, через пару мгновений Мати почувствовала, как Джон излился ей в рот. Пришлось проглотить, потому что до ванны идти сейчас далеко, да и не хотелось. На вкус было не так мерзко, как она представляла, но наверняка целоваться с ней сегодня он больше не захочет. Но Матильда ошибалась, потому что была притянута за плечи и Джон захватил её губы в сладкий плен. Он оторвался и переместил свои поцелуи на шею. «Тебе понравился мой подарок, любимый?» — Мати словно кошка ласкалась и шептала ему на ухо. «Свитера было вполне достаточно, но твой язык и губы это нечто, любовь моя! Прости если причинил боль и, наверное, стоило спросить перед тем, как кончить тебе в рот» — «Не беспокойся, мне даже понравилось, если будешь себя хорошо вести, я подумаю о повторении такого подарка». Матильда хотела было сказать что-то ещё, но пальцы Джона ворвавшиеся в её влагалище заставили только простонать. Он уложил её на кровать, а сам спускался всё ниже по её телу, оставляя поцелуи в самых разных местах. А когда к пальцам присоединился язык, пришлось уткнуться лицом в подушку, чтобы не перебудить весь дом. Одной рукой он сжимал её груди, которые от напряжения уже болели. Грудь Матильды стала слишком чувствительной в последнее время, поэтому когда Джон сильно сжал один сосок, пришлось остановить его из-за боли. Он сразу же остановился, и стал целовать грудь, чтобы извинится за причинённую боль, через несколько мгновений вернулся к промежности и ещё интенсивнее стал доводить её до исступления. Тело Матильды напряглось и вскрик свидетельствовал о том, что Джон справился со своей задачей. Последний раз проведя по воспалённым складкам языком, он поднялся к её лицу. Целуя Джона Матильда ощущала свой вкус на его языке, а его борода была влажной от её выделений, это было дико для неё, но ей до невозможности понравилось это. Его поцелуи переместились на шею, лаская и оставляя следы страсти.  — Джон, пожалуйста! — Мати уже не могла, ей нужно было почувствовать его внутри себя, — Пожалуйста! Трахни меня! Долго его просить не пришлось, он резким толчком вошёл в неё, пронзительный стон сорвался с её губ. Джон не был нежен в этот раз, но ей и не требовалось нежности, она хотела этой животной страсти. Каждое его следующее действие всё резче и глубже, каждый её стон всё протяжней и звучней. Она достигла пика и Джон заглушил её гортанный вскрик своими губами, ещё несколько толчков и Джон излился в неё, уткнувшись в шею. Он слез с Матильды и лёг рядом, притягивая к себе и успокаивая её тело. Поцелуи уже не страстные, а полные нежности и заботы. Мати легла на грудь своего возлюбленного и прикрыла глаза.  — «Прости, если причинил тебе боль, любовь моя. Я должен был быть с тобой нежнее». — «Джон, не извиняйся, мне всё понравилось и даже больше. Как насчёт лёгкого бондажа в следующий раз?» — «Заманчиво, но только не в доме твоей матери». Матильда усмехнулась и, уткнувшись в шею своего мужчины, начала засыпать. Перед тем как погрузится в сон, она услышала «Я люблю тебя, моя Матильда. Я благодарен судьбе за нашу встречу…», но дослушать она не смогла, слишком устала. Матильда проснулась со стоном на губах, Джон решил разбудить её не совсем обычным способом, зарывшись своим лицом меж её бёдер. Оргазма она достигла быстро, его пальцы и язык творили волшебные вещи, их надо было объявить вне закона.  — Я решил компенсировать тебе вчерашнюю грубость, у тебя ничего не болит? — он всегда был так внимателен к ней, что Мати могла только умиляться его заботе. — Как твоя грудь? Эти великолепные сиськи не заслужили боли. Я готов поклоняться им всю жизнь, также как и твоей кис…  — Боже, Джон! Закрой свой грязный рот! Ты меня смущаешь, — ей очень нравился такой Джон, он был опытен в постели, но иногда только его слова заставляли трусики мокнуть, — Моя грудь в порядке, просто будь немного нежнее, скорее всего у меня скоро месячные, поэтому они и такие чувствительные. Он качнул головой в ответ, поцеловал каждую грудь, немного посасывая, и подарил чувственный поцелуй в губы и встал с кровати, направившись в душ. Матильда не могла не заметить наготу и эрекцию, которую он даже не попытался как-то скрыть. Поэтому через минуту вскочила и проскользнула в ванную к Джону, конечно же просто помочь ему с утренними процедурами. Завтрак был безнадёжно пропущен, поэтому они не выходили из комнаты до самого обеда. Удобно устроившись у спинки кровати Матильда читала очередной роман, полностью погрузившись в книгу. Джон дремал, лёжа головой на её коленях. Их потревожил стук, а дверь, стучал Альваро и приглашал присоединиться к обеду. Следующая неделя в доме Роланд прошла без особых событий, пара встречала родственников, общалась и проводила дни и ночи в своей кровати, открывая новые интересные позы для себя. К новому году они решили вернуться в Палермо, чтобы встретить начало года с друзьями. Федерика была совсем не против, поэтому с нетерпением ждала их, рейс был на сегодняшний вечер, поэтому пришло время прощаться с семьёй. Их тепло проводили и уже в аэропорту Мати начала скучать за своей семьей, прощания с ними всегда давались ей тяжело. Хорошо, что Джон был рядом и успокоил её, пряча от мира в своих объятиях. Перелёт и встреча с Феде прошли отлично, она везла их к себе в квартиру и Матильда устроилась на плече Джона, воркуя с Малышом. Она даже не заметила, как уснула, не слыша, как Феде что-то спрашивала, только чувствовала, как рука Джона гладит её по спине и плечам.