♫ The Cranberries - Zombie
«Ад и рай – в небесах», – утверждают ханжи. Я, в себя заглянув, убедился во лжи: Ад и рай – не круги во дворце мирозданья, Ад и рай – это две половины души. (Омар Хайям)
Что-то во мне обрывается после того дня. Словно я и впрямь победил и смог избавиться от любой мысли от своей Непризнанной. Оставил лишь зло, равнодушие, абсолютную чистоту внутри. Этого было достаточно для того, чтобы следовать замыслу отца – а он явно хотел, чтобы я прибрал за собой. Да и не в моих принципах было оставлять после себя невычищенное дерьмо. Последняя слабость, которую я допускаю – это разобраться с тем заключенным, который тронул Вики. И полностью сосредотачиваюсь на своих делах. Может, и об Асми стоит забыть. Я хотел ее получить – не вышло, и вместо этого кто-то поплатился за мою ошибку жизнью. Мне было бы плевать, если б это произошло на территории Ада. Кто-то похитил мощный артефакт, чтобы использовать в корыстных целях? Совершил темный ритуал? Убил кого-то особо жестоким способом? Среди демонов такое случалось сплошь и рядом. Но из-за меня кто-то наследил на нейтральной территории. Кто и зачем, мне, в общем-то, тоже было все равно – не моя работа разбираться в подобном. Но мне нужно было лишь убедиться, что кто бы там ни начал распутывать эти – будем честны, не такие уж и ужасные события – не смог отбросить тень подозрения на меня. И все бы ничего, если бы мне не приходилось львиную долю времени торчать в этой чертовой школе. Присутствовать на уроках, курировать свои группы демонов, держать их в узде, подавать пример, собирая их вокруг себя, быть частью той огромной машины, что зовут – "баланс" и "гармония". Вечно состязаться с Дино, этой белокрылой шавкой, словно наши бои – замысел мироздания, частичка хаоса и порядка одновременно, необходимость сосуществования бок о бок зла и добра. С каждым веком своего существования я склоняюсь все больше к тому, что зла и добра не существует. И истинная сила – в незамутненном обладании и тем, и другим. Сейчас будет как раз одно из таких занятий. Фарс, разыгрываемый перед дошколятами и зародышами. Очередной раз, когда я как никогда сильно чувствую себя частью огромной системы, будучи не в силах ничего изменить. Не в моих интересах даже хотеть этого. Даже само желание сдаться – ну, вы понимаете. Пресловутая слабость. Я слышу энергию цыпленочка прежде, чем взгляд выцепляет ее из толпы. Конечно же, я знал, что она вечно отирается с Дино... Но вот так, на глазах у всех, спускаться с неба вместе? Я лишь устало вздыхаю, заглушая по-прежнему все чувства в себе. Плевать. Пусть делает, что хочет. Только вот мне приходится подойти к ангелу, как к единственному своему извечному противнику во время занятий по крылоборству, а Вики от него все не отлипает. Интересно, я смогу сдерживать себя вблизи с ней так же хорошо, как и вдалеке? Сейчас и проверим. – Люци, – приветствует меня ангел. – Дино, – отвечаю я ему сдержанной, но едкой вместе с тем ухмылкой. Сейчас я не стану распаляться даже на споры и подначивания – к тому же, вокруг нас полно преподавателей и других учеников. Сама Уокер на меня даже не смотрит. Нарочно глядит в сторону, даже не поднимая лица, будто сквозь время и пространство, пытается притвориться, что меня здесь нет. Послушная девочка. Наконец мои уроки пошли тебе на пользу. Но я все же не сдерживаюсь и бросаю взгляд на нее. Она вся овеяна смрадом этой белокрылой твари. Дино окутал девушку своим свечением, завладел ею, подобно как я когда-то – только я прикасался к ней явно, с нажимом, сразу давая знать о своих намерениях, получая удовольствие сам и даря возможность получить от этого удовольствие ей, и быстро отпустил, сразу, как только закончил. А он поступает, как насильник, который сперва проникает в квартиру своей жертвы, долго нюхает ее грязное белье и дрочит в ее постели. Мерзко, гнусно, исподтишка, подкрадываясь со спины, и когда Вики все поймет – если поймет – будет уже поздно. Я схлопываюсь, защищая любые свои эмоции железной стеной, но сперва позволяю себе унизительную вспышку настоящей ревности. Бурной, жгучей, приправленной чувством несправедливости – черт возьми, с ней нельзя так обращаться, забирать ее эмоции против воли так, что она даже не будет знать об этом, настраивая ее по своему усмотрению, взламывая код и перепрошивая систему – кажется, Вики сама позволила себе подобную метафору относительно себя, когда говорила про настройки во время нашего первого энергетического обмена. Дино, конечно же, считывает эту яркую эмоцию, что я себе позволил – и едва заметно щурится. Плевать. – Может, сегодня мне все же удастся одолеть тебя? – мягко говорит мне он. Лицемерный, жалкий выродок. – Я бы не стал на твоем месте тешить себя надеждами, щеночек. Замечаю, что сама Вики тоже отметила ту маленькую слабость, что я себе позволил – не знаю уж, распознала ли она в моей резко высвободившейся мгновение назад ярко вспыхнувшей энергетике ревность, но она это точно ощутила. Злюсь. Дино переводит взгляд украдкой на Вики, будто бы силится своими щенячьими мозгами понять, что вообще между нами происходит. Мне крайне неуютно от самого факта, что я могу испытывать этот неуют. Какого дьявола я веду себя рядом с этой девчонкой, словно я и сам – жалкий Непризнанный, не способный и слова вымолвить, боящийся лишний раз эмоции показать? Я слишком зациклился на ней. Похоже, пора переставать испытывать какие-либо эмоции по этому поводу. Уж лучше – принятие собственной ревности как факта, а после – снова испытывать лишь равнодушие. Ну да, из-за нее ты проявил немного слабости. Но постоянно думать об этом и закрываться, ведя себя неестественно того, кем ты являешься – еще большая слабость. Стоило этой мысли промелькнуть в моей голове, а мне – отвлечься на нее, как что-то внутри невольно тянется к руке девушки, бесцеремонно хватая ее за запястье и разворачивая вверх внутренней стороной локтя. – Заживает плохо, – констатирую я со вздохом, тут же отбрасывая руку Вики. – У высших существ редко остаются шрамы. – Тебе есть до этого какое-то дело? – вмешивается Дино, и конечно же – перехватывает руку Непризнанной, зажимая ее в своих ладонях. Снова слышу эту вонь. Он обволакивает ее, старается успокоить. Изгнать всякие мысли обо мне. Делаю шаг совсем вплотную к Дино, склоняясь к его уху. – Мог бы не делать этого на глазах у всех, – он прекрасно понимает, о чем я. – Тебе же должно быть плевать, – говорит Уокер практически одновременно со мной. Надо же, кто подал голос. А мне и плевать – хочется выкрикнуть мне. Плевать, что этот смердящий щенок трется об тебя своими флюидами, портит естественный, незамутненный запах силы, вторгается в само естество и даже не думает подтереть за собой, кончает снова и снова, и вся ты теперь, Вики Уокер, покрыта ошметками его сияющей, пахнущей благодатью и спокойствием, подсыхающей энергетической спермы. Плевать на то, что Дино даже не с корыстным умыслом это делает, мерзкий тупоголовый святоша. Считает, что тебе это на пользу. Что имеет на это моральное право – рыться в твоих чувствах, эмоциях, купируя ненужные и оставляя лишь то, что как ему кажется, выгодно, хорошо, и получается вместо чистой души приторная нуга с размокшими орехами, покрытая карамелью, сладкая, липкая, тягучая, приправленная его ангельским сиропом из благих побуждений. Но я отвечаю лишь коротко, переводя на нее взгляд, заглядывая прямо в ее голубые глазенки: – Да, должно. Делаю шаг назад, явно показывая Дино, что я готов к бою. Даже не надейся, щеночек. Ты снова будешь втоптан в грязь, потому что испокон веков сильнее тот, кто злее, яростнее и больше желает победить. Одним резким рывком я расправляю крылья, волнуя воздух и вздымая вверх едва видимые частички небесной пыли, осевших в траве. Дино делает шаг назад и повторяет зеркально мой маневр. – Вики Уокер! Несколько шагов назад! – послышался противный голос Фенцио. В моей груди вздымается жар – эта Непризнанная мало того, что сама решается в этот момент меня тронуть своей энергией – чувствую, как нутро опаляет холодом ее незамутненной радужной свежести, – так еще и откровенно хочет меня, сама того не осознавая. Даже не пытаясь скрыть этих эмоций, распространяя запах своего возбуждения, не в силах ни капельки его скрыть. Ох, малышка, лебедь мой, что же ты со мной делаешь. Почему не можешь просто держать себя в руках, как это пытаюсь делать я. Зачем режешь меня без ножа своей неприкрытой, влекущей ментальной наготой и касаешься собой всех фибр моей чувствительной к такому души. Пара мощных взмахов – и мы уже в воздухе. Интересно, Дино, у тебя такой же ментальный стояк на нее? Знаю же, что да. Только вот мой поболее будет, как ни крути. И я не стесняюсь использовать мощь этих эмоций, чтобы полностью вложить их в физические движения своего тела и крыльев. У тебя не остается ни единого шанса. Хотя, стоит признать, этого ангела стоит уважать хотя бы за то, что он послушно сдерживает себя в этот раз. Понимает, что я не просто его подначиваю, как обычно, что мы не дурачимся, тряся яйцами друг перед другом на глазах у всех. Мы сейчас просто делаем свою работу. Выкладываемся по полной – иначе нельзя, ведь мы и впрямь являем собой для всех пример. Каждый из нас двоих выгрызал свое место среди прочих, уважение, признание, страх, признание силы – Дино особенно рьяно, я же – по большей части усмирял собственных демонов, искал баланса в своей душе и помогал остальным демонам понять, что они не просто зло и грех, но часть мироздания, каждый из них. Если смотреть на все чистым, незамутненным взором, так и должно быть. Дино, будучи ангелом, отродьем белокрылого народа, должен быть высокомерным, честолюбивым ублюдком. Должен стараться окутать своей лицемерной заботой всех и вся. А я – вечно проебываться и искать истину всего, что вижу вокруг себя. Справляться с той силой, что уже дана мне. В этом и есть баланс того, что называют добром и злом. Альтруизм и эгоистичные порывы. Ни то, ни другое не хорошо и не плохо. Оно должно существовать наравне друг с другом. Весь наш мир – Мальбонте, вся суть мироздания – единение обеих сущностей этой огромной монеты, которой оно является. И всегда ангел должен падать на землю первым. А демон должен побеждать. Если добро не станет стремиться победить зло, а зло регулярно не будет давать поджопник доброте, никакого баланса и равновесия не будет. Гармония есть эта вечная битва. Иначе смысл потеряется. Это легко, просто и понятно. Но в этой вечной борьбе Шепфа для чего-то задумал Непризнанных. Тех, кто носит в себе и то, и другое. Тех, кого принято считать убогими и слабыми, но на деле носящих в себе и свет, и тьму, пока они не решат отрубить одну из этих частей, как конечность, в ненужности которых их убедили. И становятся те, кто изначально обладал и левой, и правой рукой, навек – однорукими, либо левшами, либо правшами. Наравне с урожденными калеками навроде нас. И я остаюсь – должен оставаться – этим калекой до конца. Я стараюсь не смотреть на Вики, когда приземляюсь. Ни к чему сейчас провоцировать себя и давать ей возможность услышать свои эмоции. Хватит с меня и того, что я Дино их показал, еще там, в небе, пока наши крылья рвали воздух. В красках энергетически расписал ему картину, как я мог бы вторгнуться в его пассию, как отчаянно желаю сжать ее в своих объятиях и выпить всю до капли. Как может трепетать каждое из ее перышек на ее сладких крылышках, когда я заставлю ее кончить несколько раз подряд, а потом – еще и еще. И как она может по одному мановению моего мизинца влет забыть о нем и стать полностью моей. Да, я добиваюсь своего – Дино будет еще долго помнить об этом, будет испытывать такую же жгучую ревность, как и я, только вот ему такие низменные эмоции будут даваться куда дороже, чем мне. Я – дьявол, я вбираю в себя уже несколько веков худшие из людских пороков и чувств. А как ты с таким справишься, щеночек? С тем, с чем я живу уже который век?