♫ Beata Beatrix – Senti
...Я тот, которому внимала Ты в полуночной тишине, Чья мысль душе твоей шептала, Чью грусть ты смутно отгадала, Чей образ видела во сне. Я тот, чей взор надежду губит; Я тот, кого никто не любит; Я бич рабов моих земных, Я царь познанья и свободы, Я враг небес, я зло природы, И, видишь, — я у ног твоих! (...) Отрывок из поэмы М.Ю.Лермонтова "Демон"
Любые сны, которые являются к внеземным существам, имеют свое значение. Наши души живут собственной жизнью даже тогда, когда физические тела вынуждены отдыхать, восстанавливая энергию. И тот факт, что наши души решили вот так встретиться за пределами осязаемости мироздания, на другом плане реальности... Я прекрасно понимал, что был не единственным, кто видел этот сон и испытывал все, что мы там испытали. Только вот Вики этого не знает. Будет думать, что увиденное ею, на смертный манер, просто плод ее воображения. А она ведь тоже меня хотела. Отдавалась так, словно полностью признавала мою власть над собой. Думала, что это лишь ее воображение и игра подсознания... И сдалась мне с потрохами. Я тоже, в какой-то мере – потому что во снах даже я не могу управлять тем, что делаю, и чего на самом деле хочет моя душа. А вся моя внутренняя сущность определенно хотела ее. Готовая забыть обо всем на свете. Сосредоточиться на одной лишь Вики Уокер, потратить целый век из отведенного ей бессмертия только лишь на то,чтобы бесконечно трахать, целовать и говорить о том, как ее душа важна для моей. Просто быть рядом. Защищать, постоянно видеть рядом с собой, ощущать присутствие, энергию и тепло. И словно назло меня в этот же день вызвали быть одним из кураторов для Непризнанных. И, конечно же, для нее. Конечно, я сразу разгадал, что Фенцио сделал это с умыслом – знал, как я ненавижу жалких и убогих смертных, перешедших в наш мир, и обычно если и вызывал меня, то точно зная, что тот, кого он поставит мне в пару, точно провалит экзамен. Люцифер, как средство избавления от кого-то особенно жалкого и слабого. Или наоборот – сильного, но все равно неугодного, не вписывающегося в мир, созданный здесь. И вот он ставит мне в пару Вики, и мне все становится понятно без слов. Цыпленочек успела выделиться не в лучшем свете. Вероятно – ее просто боятся, ее возможного пути следования по стопам матери. Конечно, видеть вторую Уокер, возвысившуюся над прочими, никто не хочет. Ну и… Ее связь с Дино – слишком иронично, чтобы Фенцио мог ей это простить. Может, для меня будет только лучше, если ее здесь не будет? Ну отправят обратно на землю. С глаз долой – из сердца вон, как говорят на земле. Так всем было бы только проще. Ее ведь и впрямь не должно быть здесь. Она пришла сюда и получила крылья куда раньше срока. Умерев там, на земле, вполне могла переродиться однажды в… Размышляя об этом всем ночью перед экзаменом, я понимаю, что не могла бы. Душа такой силы могла получить лишь путь получения крыльев через становление Непризнанной. Меня бы покарала ангельская инквизиция и отец выразил бы крайнее неодобрение, если б узнали, что я рассуждаю о подобных материях. Замыслы Шепфа, как говорится, никому не позволено пытаться разгадывать. Но я живу уже слишком долго для того, чтобы не видеть закономерностей и как все в этом мире устроено. И школа была создана как один мощнейший инструмент промывания мозгов подрастающему поколению. Когда наутро Вики еще и опаздывает, вплоть до того, что на экзамен все отправляются раньше нас, я еще сильнее уверяю себя в мысли, что лучше бы ей и впрямь вернуться обратно на землю. Мой лебедь попросту не готов к жизни здесь. А я должен отвечать за свои ошибки. В конце концов, я уже жил пару сотен лет с осознанием утери своей истинной души – пусть и ошибочным – вот поживу и теперь. А потом, когда придет время, она снова появится здесь. Какая чушь. С каких пор ты, Люцифер, размышляешь о подобных материях? С каких пор ты пытаешься решить за других, как им будет лучше? Это отвратная участь ангелов, это их принципы и привычки, а демоны просто берут то, что хотят, никого не спрашивая об их желаниях и интересах. Будь она просто девчонкой, ты уже давным-давно взял бы ее, утащил в ад и не выпускал бы из крыла своего дьявольского дворца. При желании – смог бы выбить ей любое место в иерархической системе, которое она захочет. Стала бы демоном, только потому что ты так захотел. Так какого дьявола?.. В тишине аудитории наконец различаю легкое дуновение ее энергии. Вот и наша соня. Персона, которую я никак не могу выбросить из своей головы. – Ты опоздала, – равнодушно говорю я, выплывая из тени класса в дальнем углу, глядя на лицо девчонки, которая, кажется, уже успела поверить, что здесь совсем никого нет. – Извини, – совсем тихо отзывается Вики, словно старается притвориться, что ее здесь нет. Как там это смертные называют? "Неудовлетворенное сексуальное напряжение". Вот именно оно меж нами и повисло сейчас, накаляя воздух вокруг наших тел и неизбежно возвращая мысли именно к этому. Ну и как тебе перспектива весь день провести в обществе друг друга, крошка? Мысли об экзамене, стремление выполнить свою работу и перехватить у меня задание – совсем не те слова просятся сюда, да? Потому что мысли совершенно не о том… Я же чувствую. Каждое легкое дуновение твоей энергии, мыслей, чувств – все говорит о том, что ты запомнила сон так же хорошо, как и я. – Перед собой извиняйся. Ты же сдаешь, а не я, – мрачно отвечаю ей, проходя мимо, в коридор. Она же даже водоворот на землю вызвать не сможет. И это придется для нее делать мне, потому как она проебала свою возможность прыгнуть в него вместе со всеми. Вздыхаю, вздымая ветер над нашими головами небольшим усилием воли. Кстати, мы сможем даже из скучного экзамена сделать мини-шоу. Не просто заявиться на задание в качестве серых кардиналов... А притвориться приглашенными гостями. Приодеться по случаю. Впервые ухмыляюсь за сегодняшний день мысли, оказавшейся способной меня повеселить. – Сперва заглянем кое-куда, – делюсь своими мыслями с Вики, когда мы уже прыгаем в водоворот. По привычке подкладываю руки за голову, абсолютно расслабляясь, держа лишь крылья в нужном направлении, позволяя им чувствовать воздух за меня. – Приоденемся по случаю. И водоворот приносит нас к закрытому снаружи свадебному ателье. Такие салоны открываются особенным смертным на заказ – для нас это будет идеальным вариантом. Пока Вики ожидаемо пытается понять, что к чему, я уже пользуюсь случаем, чтобы смутить ее своей пошленькой ухмылочкой, и расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке. Мы здесь совершенно одни, цыпленочек. В закрытом пространстве, вокруг полумрак – только лишь солнечный свет едва проникает сквозь витрину главного зала. Как тебе такое начало экзаменационного дня? – Я смотрю, у тебя свой способ «приодеваться», – надо же, Вики остается совершенно невозмутима, по крайней мере, пытается делать вид, даже несмотря на то, что взгляд ее неотвратимо скользит по моим рукам. Вторая пуговица. Третья. – Чувство стиля у некоторых смертных, ожидаемо, исходит из их демонической природы, – усмехаюсь я, продолжая расстегивать пуговицы до конца, медленно, не спеша. Бессмысленное действо, на самом деле. Если б я захотел – мог бы в мгновение ока остаться без одежды. Весь наш облик, физического тела и того, во что оно облачено – лишь иллюзия. Весь физический мир, который мы привыкли видеть на Небесах вокруг себя, существует гораздо плотнее и реальнее на иных, энергетических планах, нежели чем тот, который мы видим глазами. А вот смертный мир... Пусть и смрадный, жалкий, тесный и шумный – но одного ему было не отнять. Здесь можно было ощутить себя людьми. Без крыльев – ожидаемо, они здесь в полной мере становились бесплотной иллюзией, но с телом, которое ощущает все особенно остро. Воздух, который обдает это тело теплом или холодом. Тяжесть дорогой ткани, ласкающей его. Запах, который потом остается на твоей коже надолго, будто она и впрямь стала человеческой. Я щелкаю пальцами, зажигая свет над нами. Что-то было извращенно-сладкое в том, что мы будем переодеваться друг перед другом. Или ты сбежишь от меня в примерочную, Уокер? – А ты долго стоять будешь? Время здесь течет очень быстро, цыпленочек. Выбирай скорее, в чем отправимся на свадьбу. Может, красный? Тебе он будет очень к лицу. Я дурачусь, перебирая висящие на стройной вешалке дорогие наряды, после чего освобождаю себя от рубашки полностью и нахожу то, что будет для меня впору и по вкусу. Конечно, эффектнее было бы соблазнять смертных прямо так, без одежды – а штаны я снимаю тоже, оборачиваясь к Непризнанной обнаженным задом – но все же в этом брючном костюме я буду так же смотреться весьма и весьма неплохо. Интересно, а что она себе выберет? Подсмотреть бы, конечно, как и она раздевается... Но это я всегда успею. Ни к чему лишний раз испытывать на прочность свою силу воли. Хотя, каюсь, краем глаза я все же посматриваю на нее. Не могу себе отказать в удовольствии. Платье, что Вики выбирает, снова – само воплощение разврата и изящества одновременно. Цвета дымной розы, из лёгкого шифона, будто созданного нарочно для того, чтобы мешать пальцами прикасаться к горячей женской коже, но струиться по ней так, чтобы соблазнять к таким прикосновениям. Совсем тонкие бретельки на плечах в виде ветвей с листьями, облегающий корсет, расшитый серебром – и грудь, поднятая нарочно так, чтобы взгляд останавливался лишь на ней. – Я готова, – оповещает она меня совершенно спокойным и сдержанным голосом, оборачиваясь. Я не стесняюсь того, что смотрю на Вики совершенно неприкрытым, раздевающе-оценивающим взглядом. Подхожу к ней ближе, веду носом по воздуху возле нее, прикрываю глаза. Даже касаюсь большим пальцем ложбинки меж ее ключиц. – Мне нравится, – тихо говорю я. – Ни один смертный не устоит перед тобой. Не понимаю, почему и с каких пор изменился запах этой Непризнанной. Стал будто даже слаще, но не приторнее, а словно вобрал в себя аромат чего-то очень аппетитного, экзотического, горько-кислого, и от того подчеркнул ее общее омбре, добавив этой сексуальной сладости, что я теперь все время чуял от нее. – Ты так считаешь? – отчего-то севшим голосом отвечает мне Уокер. – Вполне... Но нужна еще одна деталь, – беру Вики за руку, веду к дивану и мягко, но вместе с этим требовательно, усаживаю на него. Беру с полки изящные бежевые лодочки на высоком каблуке и сажусь перед ней на одно колено. – Позволишь? – усмехаюсь я, протягивая ладонь, приглашая подать мне одну из ее прекрасных ножек. Она лишь втягивает носом воздух, явно тратя все силы на то, чтобы держать себя в руках, а не придумывать остроумные ответы в своем стиле. Сон нас обоих подкосил, мой лебедь. Мы теперь оба постоянно будем вновь и вновь к этому возвращаться, слишком слабые для того, чтобы признаться друг другу в том, чего на самом деле хотим. Неприкрытое сексуальное напряжение становится между нами еще более плотным, еще немного – и оно заменит здесь кислород, не оставив нам никакой возможности дышать. Твою мать. Кто из нас сейчас двоих ходит по более опасному лезвию – я не знаю. Со стороны Вики было очень опрометчиво позволять мне подобное, вообще какие-либо прикосновения к себе, не то что выполнять мою просьбу, а с моей – заходить настолько далеко. Но обратно уже пойти нельзя. Опускаю взгляд на изящную, узкую ножку, послушно вложенную в мою ладонь, борюсь с тем, чтобы не сглотнуть предательски громко слюну, и аккуратно надеваю одну из туфелек, которая по счастливой случайности приходится Уокер впору. Стандартный размер, маленький, изящный, а ее щиколотка, точеная, с едва выступающими косточками суставов – выглядит, словно произведение искусства. Вторую ножку девушки я беру в свои руки уже сам. Платье как назло именно с этой стороны решает продемонстрировать свой соблазнительный разрез, невесомая ткань разделяется и нижняя часть юбки скользит вниз, открывая моему взору не только соблазнительную голень с коленом, но и все, находящееся выше, вплоть до бедра, соблазнительной полосочки кожи, которая по всем законам жанра смертного мира должна была быть прикрыта бельем, но его сейчас, конечно же, не было. Словно бы Уокер именно сейчас могла томно протянуть – "на мне нет трусиков, милый". Клянусь, если она скажет сейчас хоть слово в мою сторону, хоть пальцем соблазнительно шевельнет – я возьму ее прямо здесь. На холодном кафельном полу. Сломаю, сожру, уничтожу. Слегка скриплю зубами, беря себя в руки, опускаю взгляд на ножку ниже, туда, где держал ее рукой, вспоминая, зачем мы все это затеяли. Одну шалость я себе все же позволю. Провожу второй ладонью медленно по внутренней стороне ее голени вверх, слегка привлекая к себе колено и заставляя тем самым слегка раздвинуть бедра, вижу мурашки, которые покрывают ее кожу от каждого моего прикосновения, касаюсь подколенной ямочки губами – чувственно, прикрывая с наслаждением глаза, и вместе с тем, будто невзначай, веду подушечками пальцев еще выше, замирая ровно там, где их останавливает сиденье дивана, непозволительно высоко. Вики касается всего меня своей невозможной, прозрачно-сладкой энергией, окутывает. Поднимаю взгляд и вижу – она даже костяшку своего указательного пальца прикусила, чтобы вынести все происходящее, словно боялась и дать нам обоим волю, и спугнуть меня одновременно. Опаляю еще раз горячим дыханием невозможно нежную кожу, прежде чем отстраниться. И наконец закончить другой рукой то, что задумывалось – надеть на Вики вторую лодочку. Какая кроткая, послушная девочка. Снова – даже и не думает о том, чтобы уйти от моих прикосновений и оттолкнуть. Детка, черт возьми, это я здесь дьявол, моя роль – соблазнять и увлекать в пучину порока, твоя – изо всех сил сопротивляться, так в чем же дело? Еще раз с наслаждением вбираю в себя ее запах – невозможно приятный, сладкий, слегка солоноватый у внутренней стороны бедра – здесь, под коленом, где кожа тонка и пульсирует венка, особенно отчетливо различим аромат собственной кожи женщины. И если подняться выше... Это сведет меня с ума однажды, вот честно. Вскидываю снова на нее взгляд, полный желания, обволакиваю ее энергетические потоки в ответ, и наконец отпускаю, но когда встаю, слега склоняюсь к Вики снова, чтобы прошептать совсем близко к ее лицу: – Вот теперь – совершенно неотразима. Я, хоть и хожу по краю, абсолютно точно знаю, что моей выдержки хватит еще на сотню подобных соблазнительных моментов, которые уже, как ни крути, как мы оба знаем, Вики, являются одной большой прелюдией. А ты, мой лебедь? Как долго сможешь еще вот так кусать свои пальцы, не отвечая мне ничем, кроме неприкрытого желания, аромата своего вожделения, мыслей о том, что я могу сделать с тобой? Словно бы отвечая на мой незаданный риторический вопрос, Вики встает с дивана, поправляет платье и пытается спросить меня будничным тоном, словно ничего и не произошло: – Можем идти? Даже прокашливается, чтобы избавиться от предательской хрипотцы в голосе – от ее низкого тембра я готов сойти с ума еще сильнее, чем от чего-либо еще, вспоминая, как она выстанывала мое имя во сне. – Да, – отвечаю ей невозмутимостью и своей коронной ухмылкой в ответ. – Можем идти. На удивление, даже просто проводить с ней время в мире смертных оказывается приятно. Не думал, что подобное еще способно меня хоть как-либо радовать или удивлять. Выполнение задания, предназначенное для демона рангом куда существеннее ниже меня... Рядом с девушкой, которой даже толком еще не дано понять, как все в земном мире устроено. Ей сказано – сделать так, чтобы свадьба так или иначе состоялась. Мне – сорвать ее. На первый взгляд, все очень просто. Я творю зло, мешаю возлюбленным, подставляю огромное количество народу. Вики – стремится спасти их любовь и будущее семейное счастье. Но если копнуть глубже, окажется, что я, напротив, подарил этим смертным куда более приятную судьбу, чем им грозила до этого. Девушке – так точно. Она теперь сможет путешествовать, наслаждаться коротким отведенным ей в смертном мире временем, прожить даже чуть дольше, чем ей было суждено. Для парня, правда, все не так радужно... Но в конечном счете, если мерить на пользу для нескольких смертных, которых мы коснулись, я сделал для них больше доброго посредством срыва этой свадьбы, нежели чем Вики могла бы, сохрани она эту свадьбу в силе. Другой вопрос, как это все повлияет на земной мир в целом. Демонов и ангелов повыше рангом не интересует судьба отдельно взятого человека. Они вмешиваются в куда более глобальные события. И в глобальном смысле это приведет к небольшой катастрофе. В этом и состоит ирония жизни землян. А вот дальше становится совсем интересно. Небольшое преступление по меркам Небес, разделенное на двоих. Разговор со смертным – отцом Уокер. Его боль и ее скорбь по собственной смерти. Я не испытываю по этому поводу никакой вины – ведь я оказал Вики услугу тем, что раньше времени сделал Непризнанной и привел в наш мир. Но ее слезы, когда мы наконец прощаемся с остатками ее привязанностей в смертном мире… Пожалуй, меня это даже трогает в какой-то мере. Не то, что она испытывает негативные эмоции, нет… Скорее, что она допускает меня к чему-то столь личному. Позволяет быть рядом в момент, который, по всей видимости, все еще имеет непостижимым образом для нее большое значение. Я этого не понимаю и вряд ли пойму; но удивляюсь тому факту, что Вики делится этим со мной. И я сперва даже не знаю,что делать с этим. Обнимать и утешать – это не мое, конечно... Но я ведь могу тоже поделиться с ней чем-то личным. Как бы, почти что в ответ. Может, ей это поможет. – Хочешь, покажу единственное место на земле, которое люблю? – серьезно спрашиваю ее я, будучи действительно готовым раскрыться перед Непризнанной настолько серьезно. Искренне. Впервые за свое существование подпуская кого-то и к себе настолько неоправданно близко.