Секрет Люцифера

       ♫ Call Me Karizma – Monster (under my bed)

Каждый раз, когда я смотрю на лицо Кроули, мне хочется блевать. Сколько времени он провел из своей бессмертной жизни среди смертных, раз успел так постареть? Очевидно, это было еще во времена, когда он только мечтал, дроча ночами свой маленький член, о звании Серафима. И, судя по всему, поначалу он был не очень успешен. Кому подлизывают зад ангелы, чтобы продвинуться по иерархии? Почему в высших рангах у них столь непроходимые, абсолютно наитупейшие глупцы? – Не понимаю, к чему этот цирк, – когда это посмешище злится, напрягая свое и без того морщинистое лицо, я не сдерживаю улыбки. И впрямь – цирк. – Мы должны соблюдать протокол, Алистер, – цедит сквозь зубы Геральд. Я знаю, что будь его воля – он бы тоже свершил надо мной суд сразу, не выслушивая и не соблюдая необходимых процедур. Лицемерный выблядок. – Презумпцию невиновности придумали не смертные, а мы, не забывай об этом. – Вот именно, – со своей обычной ухмылочкой поддакиваю я, разваливаясь в кресле еще сильнее, не обращая внимания на боль в запястьях – наручники, созданные магией белокрылых, нестерпимо жгут кожу, но это было ничто в сравнении с тем, что я испытываю в душе. Неимоверных усилий мне стоит вести себя невозмутимо, ни словом, ни взглядом, ни эмоцией на лице не выдавая себя. – Ты же знаешь, что он виновен, Геральд, – на женщину, которая это говорит, мне смотреть хочется меньше всего. Не потому что я боюсь ее, нет… А потому что могу и впрямь совершить преступление, придушив ее голыми руками. Потому что прекрасно понимаю, что она – самая главная мразь среди белокрылого отребья, виновная в таком количестве преступлений, что по всем законам мироздания ее язык должен был отсохнуть в тот же момент, когда она посмела в чем-то обвинять другого. – Мое мнение не имеет значения. Его будут судить по всем правилам. А это значит… – Что мы приставим к нему ангела в качестве защиты интересов. И его все равно признают виновным. Ей, должно быть, этого очень хотелось. Чтобы я был развоплощен и отправлен в Небытие, а моя память и силы были развеяны по вселенной. Чтобы в права наследования после смерти Сатаны вступил демон, выгодный иерархии Рая, и фактически все бразды правления над всеми тремя мирами перешли в их руки. Ведь этого ты хочешь, Ребекка Уокер? Таков был твой план? – Не так быстро, – перебиваю я ее, поднимая взгляд. Интересно, крошка, ты знаешь, что я трахнул твою дочь? Наверняка тебе уже донесли… Твоя ненависть ко мне вызвана лишь тем, что ты прекрасно осознаешь, что я стану твоим личным апокалипсисом, или все же к этому примешаны дела семейные? О, нутром чую, что второе. Ты все еще привязана к дочери. Тем слаще мне будет у тебя ее отобрать окончательно, паскудная тварь. Бекки Уокер смотрит на меня, лукаво улыбаясь. Ангелы вообще не должны так уметь. Тебе следовало пойти по пути демона, мамочка, с такими-то повадками. Вероятно, ты просто не искала легких путей. Или же, напротив, решила пойти по наиболее простому и быстрому? – По вашим же правилам, подсудимые всегда назначают своего адвоката сами. Ангелы всегда сами выбирают демона, который будет представлять их интересы, демоны – ангела… Так, кажется, гласит ваш “протокол”, – последнее слово я намеренно комично выплевываю из себя с пренебрежением. – Конечно, Люцифер, – Бекки говорит это таким елейным тоном, словно бы и впрямь меня не боится, ни капли. Еще немного – и я бы ей даже поверил. – Хочешь доверить эту честь кому-то из своих друзей по школе? Сука. Пытается вывести меня намеками на то, что в их глазах – я вшивый школьник, с которым можно обращаться подобным образом. Будьте уверены – когда я вступлю в права наследования, такого больше не будет. После всего, что сотворили Небеса, не будет больше хрупкого мира между Адом и Раем. Снова наступит война, клянусь. – Не совсем, – со всем возможным достоинством, копируя ее ласковый и заискивающий тон, отвечаю я. – Моим защитником будет Фенцио Вайтхолл. Так ему и передайте. Видеть то, как эта мразь меняется в лице, стоит того. И я позволяю себе маленькую слабость в ответ – победную ухмылку, сдавая с потрохами свои эмоции. Плевать. Ты ведь не ожидала этого, Ребекка? Что я возьму в защитники чуть ли не того единственного, кто так и не встал на твою сторону? Того, кого вы, продажные белокрылые, так и не смогли завербовать? Как видишь, я знаю куда больше, чем ты рассчитывала, красавица. Кстати, как же все же хорошо, что Вики похожа больше на отца, чем на тебя. Иначе, боюсь, у меня неизбежно встал бы член на то, какой ты осталась юной и молодой. Но, увы, вы не похожи. Как бы ты того ни хотела. – Пусть так. Ты сделал свой выбор, Люцифер, – со всей невозмутимостью, на которую она сейчас способна, отвечает Ребекка, собираясь уходить. – Геральд, – задерживаю я демона, улучая возможность хоть на мгновение остаться с ним наедине. – Я не стану тебе помогать, щенок, – в отсутствии друзей-ангелов этот чернокрылый больше себя не сдерживает. Впрочем, его можно понять. Он же, кажется, и впрямь верит, что во всех преступлениях, в которых меня обвиняют, я виновен. Два убийства, освобождение заключенных из тюрьмы Ада, похищение Кубка Крови, заговор против отца с целью его свержения и захвата власти… Слишком большой списочек. Если бы я верил в подобное относительно кого-то – первым бы посадил его на кол. Так что этот демон еще ничего, молодцом. Держится. – У меня есть требование. Я желаю ее видеть. – Ты не можешь ничего требовать… – Заткнись, Геральд. Ты же знаешь, что после смерти Сатаны и по законам Ада я фактически твой правитель. Ты подчиняешься мне, пока не будет доказано обратное, даже несмотря на то, что я под следствием. Ты обязан передать мое требование Вики Уокер. Я желаю ее видеть. – Не думаю, что она сама захочет этого, Люцифер. – Напомни ей, что ее крылья принадлежат мне, – усмехаюсь я факту, который известен из присутствующих только мне одному. – Она поймет. Действуй, Геральд. Радует, что свое заключение я провожу не в темнице Ада и не в пустошах Рая, оставаясь все еще на границе меж Небесами и преисподней, как тот, чья вина еще не доказана. Ну и мне повезло сильнее прочих – все же я персона такого порядка, что любое решение на мой счет будет тут же оглашено по всему свету и доведено до ушей Шепфа. А уж те дела, в которые вмешивается Шепфа, неподвластны даже таким самонадеянным тварям, как Ребекка Уокер и Алистер Кроули. Мне даже “тюрьму” обустроили с комфортом. Диван, кровать, просторная комната, книги, камин, еда по расписанию. Единственное недоразумение, жутко раздражающее – наручники, постоянно напоминающие о себе зудящей болью. Из-за них я не могу летать и пользоваться собственной магией, ощущая себя полностью смертным. Где же ты, Вики. Ты обязана прилететь ко мне по первому зову. Все, чего я сейчас хочу – это видеть твое милое личико и знать, что ты со мной. Рассказать тебе всю правду, пока свою правду тебе не рассказали другие. Сколько времени уже прошло с того момента, как я осознал всю острую необходимость в тебе, постоянно смотреть в твои глаза и прижиматься в объятиях? Совсем немного – несколько дней, по меркам Небес, а кажется, что прошла целая вечность. У меня здесь много времени над тем, чтобы поразмыслить над ошибками. Сдерживать ярость,что рвется из меня наружу – а поводов и впрямь многовато, начиная с этого постыдного заключения, заканчивая тем, что кто-то сверг моего отца вместо меня, лишив меня такой сладкой возможности, почти что мечты всей жизни. Нужно быть дураком, чтобы не понять, что все это – убийства, похищение Кубка Мальбонте, свержение владыки Ада – связанные события. Где-то там, пока я связан этими смехотворными оковами, бродит существо такой силы, которое оказалось способно свершить ритуал, уничтожить сильнейшего демона во вселенной, да еще и обставить все так, чтобы повесить все на меня. Браво, что я еще могу сказать. Но меня это все мало волнует. Сильнее меня выводит из себя именно то, что Вики сейчас не со мной. И все, что теперь я вижу по ночам – ее взгляд, когда ей сказали, что я причастен к ее смерти. Презрение и ненависть, что она одномоментно испытала, глядя на меня, понимая, что я именно тот, кого она все это время искала. Даже несмотря на все то, что произошло между нами до этого… Вздыхаю, закрывая глаза. Возвращаюсь вновь к тому роковому вечеру. Каким же я был глупцом, пытаясь убедить себя в том, что чувства, испытанные мной на скале Роколл, были ошибкой. Сколько времени я потратил впустую, пытаясь избавиться от того наваждения… Не понимая, что совсем скоро это станет последним, что будет меня волновать. “– Хорошо, – тихо отвечает Вики, легонько касаясь моей щеки рукой. Когда я чувствую ее прикосновение, то отшатываюсь и перехватываю руку девушки за запястье. Не стоит, цыпленочек. Не сейчас и не здесь. Ты ведь даже не знаешь, во что втянул тебя этот дьявол. А когда узнаешь – уже не захочешь вот так к нему прикасаться. Смотрю ей еще раз в глаза, дольше, чем следует, словно хочу запечатлеть этот момент нашего единения вдали ото всех, в одиночестве, на земле, вбирая атмосферу нашей близости точно так же, как и запах смертного мира со всем его калейдоскопом оттенков. Открываю водоворот. В этот раз Фенцио не получит своего, как бы он того ни хотел. Выражение его лица в тот момент, когда я говорю, что конкретно этой Непризнанной стоит перейти на следующую ступень обучения, даже несмотря на провал задания, стоит того. Не здесь, не сейчас и не по моей вине ты избавишься от Вики Уокер, старый мудак. А может, сможешь избавиться от нее еще очень не скоро. На банкете я появляюсь уже в чуть более приподнятом настроении. Внеземной мир так или иначе возвращает мне привычную маску, придающую мне сил, вынуждающую быть тем Люцифером, которого все привыкли видеть. Может, мне просто поможет трахнуть эту Непризнанную, и все глупые мысли о любви к ней уйдут? Примерно с такими настроением я провожу время на банкете до того, как будет проведен очищающий обряд. Ищу взглядом в толпе Вики, проверяю себя и ее на прочность – и мне вроде бы, это почти удается. Там, на земле, во мне говорило то, чем я на самом деле не являюсь. Я демон, не смертный. Мне не дано испытывать чувств любви и глубокой привязанности. Страсти, желания обладать – да; но то, что меня настигло на скале Роколл, было наваждением, пустышкой, обманом. Очищающий ливень лишь укрепляет меня в этих мыслях. Дино вкладывает в него всю мощь своей доброты, расчетливого ума, всеобъемлющего миролюбия и спокойствия; я – все страсти, терзавшие меня за то время, что прошло между тем ливнем и этим. Отдаю ему свою злобу, ярость, ревность, гнев, похоть, эгоизм, самобичевание, сомнения, вихрь самых разнообразных и сильных из пороков – и выходит очень даже неплохо. Можно сказать, общими усилиями с белокрылым мы создаем дождь, тоже частично наполненный силой Мальбонте, в самом хорошем из смыслов. Ливень силы, гармонии, баланса и единения. Неудивительно, что после ритуала я возвращаюсь на банкет, где продолжается веселье по случаю окончания экзаменов первого потока, словно пьяный и заново окрыленный. Сильный, незамутненный в своих эмоциях, с ясным разумом. Преисполненный тем, чтобы наконец разъясниться с Вики. – Позволишь? – я протягиваю ей руку ладонью вверх, отвлекая от разговора с одним из демонов. Кажется, с тем, чьего дружка недавно убили. Адам, если я не ошибаюсь. Если она и удивлена – а удивлены сейчас все поголовно, кто окружает нас и имеет счастливую возможность лицезреть то, что станет сюжетом их сплетен – то держится весьма и весьма неплохо, практически этого не показывая. В своей гордой манере отвечает на мой взгляд и касается моей руки со всем достоинством, которое только присуще моему лебедю. – Ладно, – тихо отвечает она. – Можем снова сыграть в игру, – наклоняюсь к ней, привлекая к себе одной рукой за талию, а другой, которой взял предложенную ладонь, веду в сторону, чтобы сделать первое танцевальное па. Когда я делаю ей свое предложение, то шепчу эти слова прямо на ухо, склоняясь совсем близко. Вики, ты уже успела провонять духами Мими, и каким-то Непризнанным, с которым танцевала... Ангелами, среди которых ты находилась слишком долго. А еще… драконом? Серьезно? Это что-то совсем необычное. Ко всему прочему примешивается и запах ее эмоций. Горя – по всей видимости, от разговора о том очередном мертвом ученике. Вожделения, все еще плохо скрываемом. Презрением ко мне. Мне это и нравится, и не нравится одновременно. – Теперь я задам тебе три вопроса. А ты ответишь мне на них, и на один – точно правду. Идет?” … продолжение следует