Hozier - Arsonist's Lullabye
...Мое солнце, Бог не садист, не Его это гнев и гнет, Только – обжиг; мы все тут мечемся, мельтешим, А Он смотрит и выжидает, сидит и мнет Переносицу указательным и большим; Срок приходит, нас вынимают на Божий свет, обдувают прах, Обдают ледяным, как небытием; кричи И брыкайся; мой мальчик, это нормальный страх. Это ты остываешь после Его печи. (...) Отрывок из стихотворения В.Полозковой “Мое солнце”
Ранним утром в комнату девушки снова заявляется фигура в белом одеянии. Вики и сама не замечает, как быстро вскакивает на ноги и стремится к окну – она уже давно для себя решила, что лучше умрет, чем позволит тому, что с ней случилось, повториться. Но ее глаза быстро привыкают к свету и она видит, что это Фенцио. Из груди девушки вырывается вздох облегчения, но этого недостаточно, чтобы сподвигнуть ее сократить расстояние между ней и вошедшим хотя бы на шаг. Фенцио даже сейчас, как и всегда, в своей манере, удивительно сдержан и строг. – Скажешь потом спасибо моему сыну, – практически с порога цедит он сквозь зубы. – Это он обратил мое внимание на то, что с тобой не все в порядке. Я немного выяснил… Знаю, как помочь тебе. Одевайся. У тебя пять минут, не больше. Вики плевать, куда он собирается повести ее. Куда угодно, лишь бы подальше из этой комнаты. Она лишь обхватывает себя за плечи, стараясь скрыть внутреннюю дрожь от необходимости сократить расстояние с кем бы то ни было. По всей видимости, ангела даже удовлетворяет то, что Вики не принимается его расспрашивать о том, что происходит и куда они направляются, а лишь молча следует его приказу. В кои-то веки. Когда они оказываются уже в коридоре, Фенцио жестом руки останавливает девушку, чтобы предупредить: – Я не стану говорить тебе кто ты и где твое место; если помнишь, я всегда сомневался, стоит тебе быть демоном или ангелом, Уокер. Поэтому я решил, что тебе будет полезна эта встреча. И... Если после того ты внезапно исчезнешь из поля моего зрения – я закрою на это глаза. До той поры, пока тебя не хватятся остальные. Тебе все ясно? – Ясно, – отвечает девушка тихо и хрипло – несмотря на регенерацию, ее горло все еще ощутимо болит. – Если ты не поняла – я настоятельно рекомендую тебе все же исчезнуть и… – Я поняла, – уже тверже говорит Вики, находя в себе силы посмотреть преподавателю в глаза. Идут они долго. Неловкому молчанию, которое повисает между этими двумя, лишь способствует та неприязнь, что устоялась между ними с самого начала их знакомства. Вики думает, что покинуть треклятую школу будет неплохо. Но при этом не понимает, куда ей идти дальше. В Ад? Она знает, что Люцифер ее ненавидит, ведь наверняка думает, что она ушла добровольно, выбрав сторону матери. На землю? Там ее тоже больше никто и ничто не держит. Мать предала ее, добровольно отдав в руки злодея, от одного воспоминания о котором теперь неизбежно болят душевные раны и плохо заживающие синяки. Так куда ей идти? Крылья раскрыть преподаватель решается лишь тогда, когда они выходят к полю, где обычно проходит чемпионат по крылоборству и прочие крупные массовые мероприятия. Телепортацией он не пользовался, как и многие в школе, предпочитая по старинке применять лишь полет или собственные ноги. – Следуй за мной, – бросает Фенцио девушке, прежде чем шумно и тяжело подняться в воздух – было ощущение, что и крыльями своими он пользуется нечасто. Вики раскрывает собственные – совсем новые и непривычные – и летит следом за ним. Но она даже не отстает от преподавателя, в кои-то веки, отмечая про себя, что несмотря на все повреждения, эти крылья новообращенной явно мощнее всех предыдущих. Направляются они к самой высокой башне. К той, в которой держат узника – по слухам, ученика, запертого там уже очень давно – и Вики прекрасно помнит то, как впервые встретилась с ним ментальным взором, еще во время чемпионата. Словно сотня лет прошла с тех пор. Словно она успела умереть и снова родиться – настолько давно, как ей кажется, это было. Когда они приземляются на узкую балконную площадку, Фенцио указывает рукой на высокую арку, что ведет внутрь: – Дальше ты сама. Тебя уже ждут. Советую сильно не задерживаться – тебя начнут искать уже через пару часов. Будь добра к тому времени убраться подальше отсюда. – Спасибо, – говорит Вики одну из своих самых, пожалуй, вежливых реплик преподавателю за все время, что они знают друг друга. Она не знает, какой ему резон так поступать; пусть даже если его уговорил на это Дино, или он хочет избавиться от одной большой проблемы – она все равно благодарна. Не дожидаясь реакции ангела Фенцио, девушка шагает внутрь, даже набравшись невесть откуда решимости как можно скорее поговорить с узником. Но только лишь за тем, чтобы и впрямь быстрее убраться с Небес. Внутри Вики встречает прохлада и эхо ее шагов. Абсолютная тишина, сырость и неуют. Сложно поверить, что здесь и впрямь кого-то держат. Как кто-то может вообще столько времени проводит в полном одиночестве? – Сколько боли, – наконец слышится тихий, невероятно приятный и теплый голос откуда-то из угла. Там, у дальнего окна, в тени, невидимый за узконаправленными лучами света, исходящими от витража, едва-едва виднеются очертания темной фигуры. Шелест крыльев, тяжелое рассекание воздуха – и вот уже узник оказывается в паре метров от Вики. – Ну здравствуй, Мальбонте. Девушка пытается держать себя в руках и не дрогнуть – от того, как быстро сокращается дистанция между ней и незнакомцем. Она не знает, сможет ли когда-нибудь еще в жизни внутренне не сжиматься от приближения к ней других мужчин, особенно, когда она находится с ними наедине. – Я не Мальбонте, – отвечая, Вики невольно скрещивает руки на груди. Слишком нечеловеческий образ предстает перед ней. Темно-бордовая мантия, практически идеально повторяющая цвет крыльев – но сильно выцветшая от времени. Лицо у мужчины – даже скорее, парня-подростка – молодое и приятное, но его черные, раскосые на азиатский манер глаза, сквозь которые будто светится само время со всей его мудростью и знанием, внушают невероятную оторопь. Волосы, что гладко убраны назад в хвост и скрываются под капюшоном, повторяют общую гамму оттенков темно-красного – брови и ресницы в том числе. По его эмоциям и легкой усмешке едва приподнятых уголков губ понять невозможно ровным счетом ничего. – Ты заблуждаешься, дитя. Узник делает шаг по направлению к Вики, но снова замирает, будто боится спугнуть ее. Все, о чем думает девушка – так это о том, что времени у нее совсем немного. – Ты хотел меня видеть? – поджимает она губы в нетерпении. Ей хочется убраться отсюда как можно дальше и как можно быстрее, и никогда больше не возвращаться на Небеса. Попасться Ариэлю при попытке побега – самая неприятная перспектива из всех, и мысль об этом неизбежно лезет Вики в голову. – Меня зовут Исаак. Я не желаю тебе зла. Лишь помочь высвободить тебе твою истинную силу, рассказать чуть больше о ее природе и о том, как все устроено на самом деле. Ты позволишь мне? С этими словами парень снимает капюшон со своей головы и протягивает девушке руку открытой ладонью вверх. Вики не хочет брать его за руку, она вообще не желает ничего из предложенного, ей бы просто куда-то деться от всей той паршивости, что преследует ее, чтобы хоть немного отпустило… Хотя бы поплакать. Позволить на мгновение себе стать слабее, чем есть. Но делать нечего. Вики понимает, что не зря ее сюда привел Фенцио. Как только она касается руки узника, тот начинает связывать их сознания воедино. Он не влияет на ее волю и не пытается утешить или успокоить силой – а лишь показывает саму суть Шепфа, который однажды удостоил его разговором. Самой божественной сути, что стоит над демонами и ангелами. Не добро и не зло, но равновесие в его чистом виде, мир с внешним и внутренним, спокойствие, гармония и идеальный баланс. Знание, на фоне которого не то что земные – даже внеземные проблемы меркнут из-за своей мелочности. Он показывает Вики часть божественного замысла. Меняет суть ее мышления в иную сторону. Исаак даже делится с девушкой своей историей – как ему было суждено родиться от любви ангела и демона, и как сам Шепфа обратился к его отцу-Серафиму, заставив убить собственное дитя. Как его отец согласился на эти условия, ведь он не мог иначе. Как занес свой нож над собственным ребенком, чтобы умертвить плод своей любви с демоницей, но лишь в последнее мгновение был остановлен Шепфа. Как тотчас же открылась перед ним откровение, которое слишком глубоко и несоизмеримо, чтобы описать его словами – лишь дать прочувствовать. Как все беды, что случаются с детьми Бога – не испытание, но путь, что они сами выбирают для себя, чтобы однажды прийти к истине. А истина – есть покой. Равновесие в мыслях, чувствах и душе. И наиболее близкие к Шепфа дети – это те, кто сочетает в себе силу ангелов и демонов. Те, кто смог с этим справиться и уйти в собственную гармонию, как Исаак, или же обезумели, в великой скорби мироздания, уничтожая половину известных миров – как тот, чья суть и стала основой всех легенд про "Мальбонте". И то, что Вики предстоит ее личный путь. Справиться с силой, что ей дана, или утонуть в пучине своей боли и отчаяния, которыми ее кует судьба, слишком глубоко и сходу погружая в жар божественной печи. Суметь построить новый мир, где естественное продолжение эволюции демонического и ангельского – люди, снова возвращаются на Небеса, и после обретают свою силу, как и она. Да, он показывает ей, что хоть люди и были созданы по подобию демонов, но они – и есть следующая ступень эволюции божественного. И такие, как Вики, обращенные Непризнанные, есть вершина этой цепочки. – Прости этому миру боль, что он тебе причинил, – тихо говорит Исаак, когда завершает обмен энергией. – У тебя есть то, ради чего жить дальше. И оно ждет тебя. Вики обуревают смешанные эмоции. Узник не ждет от нее иного – знает, что ей предстоит еще долгое время свыкаться с увиденным, пытаться прочувствовать то, что он показал ей, объять своим разумом и пропустить саму суть этих знаний через себя. Но Вики неизбежно кажется, что из нее пытаются будто бы стереть все остатки ее человеческой сущности, вынуждают против воли стать чем-то высшим, сильным и идеальным во всех смыслах, а на любое влияние на ее волю у нее теперь выработалась стойкая аллергия. Она не хочет изменять себе и вставать на чью-то сторону. Не желает отпускать эмоции, смиряясь с болью и принимая её лишь потому, что так надо и, видите ли, задумано кем-то свыше. И зарывать их в себе еще сильнее – какого дьявола? – она ведь и так уже делает многое, сдерживая их по большей части внутри, не позволяя вырываться наружу, так куда еще больше? И уж точно Вики не хочет становиться одним из "Мальбонте", вершить судьбы миров, спасая их или сокрушая. Если Исаак нашёл свой путь в том, что показал ей сейчас, то это не значит, что она готова с радостью разделить его взгляды, перенять идею и пронести её в массы. Простить миру боль? Только потому, что "так нужно"? Потому что так она станет сильнее? “А я просила когда-то об этой силе?” Вики высвобождает свою руку, отступая от узника на несколько шагов. – Да, ждёт. И это точно не Небеса. И не те люди, что могут сюда попасть, вновь обретя силу. Будь моя воля, я бы спалила Небеса со всеми его обитателями ко всем чертям. Все, что получала прежде Вики от Рая – лишь боль и страдания. С самого первого момента, когда ее буквально вынудили прыгнуть с обрыва без знаний о том, что ей это никак не навредит. “Какого черта я всё ещё здесь? Жду, когда моё отсутствие заметят, чтобы им было легче меня поймать?” – Мне нужно идти. Полуангел-полудемон, что стоит перед Вики, будто бы вовсе не удивляется ее ответу. Просто продолжает смотреть на нее, незримо улыбаясь. – Разумеется. Просто вспомни о том, что я показал тебе, в тот момент, когда тебе понадобится сила такого масштаба, чтобы и впрямь спалить эти самые Небеса. Сказав это, он складывает руки и делает шаг назад, чтобы вернуться к своему обычному пристанищу. Вики впервые открывает водоворот сама, в одиночку. Сейчас у нее нет никого, кто мог бы подстраховать и удостовериться в том, что место, куда она стремится попасть, именно то, на которое она и рассчитывает. Девушка хотела бы сразу оказаться рядом с любимым… Но вот смелости открыть портал обратно в замок, прямо в комнату Люцифера, ей не хватает. Поэтому она оказывается рядом с той пропастью, в которой располагаются ворота в сущий Ад. От смелости и раздражения, что проснулись в Вики, когда Исаак показывал ей откровения Шепфы, не остается и следа. Она никак не может заставить себя сделать следующий шаг вниз, и единственное, что вселяет ей хоть какую-то надежду – так это то, что уж ангелы точно сюда вслед за ней не станут спускаться. Девушка вдыхает жар преисподней, предается воспоминаниям… Думает, что и как она скажет Люциферу. Станет ли он слушать ее? Что успело произойти в преисподней за дни ее отсутствия? Сердце сжимает тисками непомерной боли, отчаяния и безысходности. Демоны неизбежно узнают о ее присутствии – те, что охраняют вход в преисподнюю. Всего этого времени, пока Вики, не решаясь, стоит в раздумьях, им хватает, чтобы незаметно окружить ее. Пара мгновений – и девушка слышит за своей спиной тяжелые удары ног о землю и шум десятков крыльев. – Не знаю, какие цели ты преследуешь, придя сюда в одиночестве, но каков бы ни был твой план, советую от него отступить. У тебя ничего не выйдет. Голос практически без смены интонаций, безжизненный и безэмоциональный. Эйшет стоит у Вики за спиной, вместе с десятком приближенных демонов, которые явно исполняют роль ее телохранителей, находясь чуть поодаль. Даже та, что по урожденной силе практически равна Люциферу, кажется... Опасается ее. И, как кажется самой Эйшет – небеспочвенно. Вики впору устало прикрыть глаза, когда она разворачивается и видит сестру того, с кем намеревается поговорить. Кажется, ей здесь вообще никто, абсолютно, бесповоротно не верит. – Я никуда не уйду, пока не поговорю с Люцифером, – к своему собственному удивлению, Вики отвечает абсолютно спокойно и безо всяких истеричных ноток в голосе, которых она так боялась, – Могу не спускаться в Ад, но ему тогда придётся прийти сюда. Эйшет набирается смелости и делает еще несколько осторожных шагов вперед, хоть и дается ей это с трудом. На ее лице видна вся происходящая для нее внутренняя борьба. – Хорошо, – наконец соглашается она. Не проходит и секунды, как из пыльно-огненных туч с неба резко опускается на землю еще один демон, совсем рядом с ней. Вики на мгновение поднимает взгляд наверх и видит, что в багровом зареве облаков, состоящих из пепла и дыма, находится еще с десяток следящих за происходящим демонов, явно призванные охранять не только сестру Люцифера, но и дворец в целом. – Ты не можешь... – Вики помнит этого демона по той стычке в тронном зале, высокого и длинноволосого, прищурясь, она смотрит, как тот склоняется к белокурой демонице так близко, что их отношения вряд ли допустимо назвать просто “деловыми”. Его волосы даже на мгновение закрывают лицо Эйшет, когда тот склоняется к ней и что-то жарко шепчет на ухо. – Замолчи, Вельзевул, – сама демоница неизбежно взрывается, отстраняя демона от себя. – Теперь это мне решать. – Люцифер разорвет тебя, если узнает, что ты впустила ЕЕ во дворец, – доносится с другой стороны – это уже говорит второй, судя по всему, приближенный к ней демон, с темной кожей и волосами, белесыми, как борода столетнего старика. – Еще одно слово – и отправитесь в темницу вслед за ней, – Эйшет наконец выходит из себя, буквально прорычав это, после чего одним большим прыжком и несколькими взмахами крыльев оказывается прямо возле Вики. Та все это время терпеливо ждет, понимая лишь, что наихудшие ее опасения подтвердились. Даже Ад отвергает ее присутствие. Она уже и не надеется, что Люцифер примет ее обратно – лишь на то, что он ее не убьет. И абсолютно не понимает, куда ей направляться дальше, когда ее выставят прочь. – Тебе лучше не сопротивляться, – Эйшет смелеет и говорит это Вики прямо в лицо. – Лично отведу тебя в камеру... А после – сообщу Люциферу. Если и впрямь хочешь говорить с ним – это наилучший выход для тебя. Тебе ясно? Вики понимает, что темница теперь будет не для ее защиты, а наоборот. Почему ее так боятся? Разве она когда-нибудь желала кому-то из демонов зла? “Все, о чем ты должна думать – что ты скажешь ЕМУ. Успеешь ли донести свою версию событий и сможет ли он тебе поверить.” – Веди уже, – девушка даже не пытается скрыть усталость и измученность, глядя в глаза Эйшет. Ей абсолютно плевать, что о ней подумает кто-либо из демонов. Вики кажется, что ее жизнь не просто зашла в тупик, но и висит на тончайшем волоске над огненной пропастью. Ей уже вообще почти на все плевать. Весь путь до темницы они проходят молча. Эйшет тоже не позволяет себе ни одной эмоции – и не говорит ни слова, хотя, судя по всему, ей хочется озвучить очень многое. В конце концов, она была свидетельницей того, что происходило в Аду все эти дни. Но, стоит отдать демонице должное, она даже странным образом пытается сохранить нейтралитет, следуя своим, сокрытым и невидимым мотивам, известным одной лишь ей. Все остальное Вики воспринимает словно сквозь плотный туман, будто это все происходит не с ней. Снова эти камни, о которые можно переломать ноги, скользкие ступени, ведущие вниз, запах боли – став демоницей, она стала чувствовать ее особенно остро. Узники, стенания, вонь гниения и сырого подземелья. Лязг решетки, что закрывается за ней. Бесконечно долгое ожидание, которое лишь сильнее сводит с ума. Сколько вообще проходит времени? Минуты, часы, целая вечность? И – наконец – дуновение знакомой энергии, всполохи ярко-алого на самом краю подсознания, заставляющие ее резко встрепенуться и повернуть голову. Вики впервые за это время так близка к истерике. Из последних сил она заставляет себя проглотить комок в горле, что душит ее изнутри. Девушка во что бы то ни стало добьется того, что эмоции не помешают этому важнейшему разговору. Больше всего на свете ей сейчас нужно, чтобы Люцифер ее просто выслушал и услышал. Вики приближается к решетке, неизбежно вспоминая перед внутренним взором Ариэля, что безжалостно насилует ее и говорит, что именно он – истинная душа ее возлюбленного. “Да какого дьявола…” – Я исчезла не по своей воле, – последним усилием воли Вики берет свой голос и интонации под контроль. – И пропадала все это время не потому, что решила предать тебя. И – что-то внутри нее неизбежно обрывается, когда она смотрит в лицо Люцифера. Он – это видно невооруженным глазом, чувствуется во всполохах его энергии, отражается во вгляде – абсолютно раздавлен, сломлен и уничтожен. И он ей не верит. Вики понимает – что бы она ни сказала, он ей теперь не поверит. И это добивает ее изнутри.