После всего

25 апреля 1986 года Припять встретила утро в лучах ослепительного летнего солнца, которое настойчиво пыталось пробиться сквозь тюлевые занавески квартиры Сергея Костенко. Офицер КГБ СССР слегка поморщился, когда один из самых пронырливых лучиков все же добрался до него, озаряя летним и свежим светом сонное лицо с яркими и зелеными, но пока закрытыми, глазами. Задержавшись на светло-рыжих огненных волосах, он бесстыдно прогуливался по квартире, позволяя всему свету залить помещение. Сергей, обреченно вздохнув, сел на кровати и провел ладонью по лицу. День обещал быть самым обыкновенным и оттого скучноватым, приевшимся что ли. В обязанности капитана КГБ входили, помимо чего-то захватывающе важного, иногда поистине скучнейшие дела. Например, вся бумажная волокита милиции, а также суда и прочих важных госучреждений, непременно должна была пройти через руки Костенко. Иногда уголовные дела доходили до какого абсурда — школьник украл котенка у соседской бабушки и тому подобное. Но государство у нас любит своих граждан и кому как не капитану КГБ нужно со всей ответственностью подойти к врученному ему государственному и гражданскому долгу? Таким и был Сергей — горячо любящий свою Родину, честный и верный своим принципам. Одним словом это был человек своего долга и своей страны — человек, на котором держалась система. Спустя полчаса квартиру уже обволакивал запах свежесваренного кофе. Завтракать Сергей не привык, вечно не хватало времени либо приготовить что-то, либо просто пополнить запас продуктов в холодильнике. Поэтому чашка крепкого кофе с маленькой долей молока стала его ежеутренним и ежедневным ритуалом. Подойдя к окну, Сергей немного отпил кофе и, не рассчитав, слегка обжег кончик языка. Мысленно чертыхнувшись, он бросил мимолетный взгляд на улицу и взгляд его потеплел. Припять весной 1986 года напоминала сказочный утопический город, который находился словно не здесь, словно в другой вселенной, где все и у всех было хорошо. Циники могут сейчас возразить, мол, да так же не бывает. Однако Припять почему-то являлась своеобразным исключением из правил. Из окна девятиэтажки, в которой жил Сергей, открывался вид на цветущие и ароматные кусты сирени, которые расположились среди зеленых крон. Наспех допив кофе и прослушав новости по радио, Сергей накинул идеально выглаженный коричневый пиджак, в тон брюкам, и вышел из дома, машинально проверив пистолет в кобуре. На улице в нос ударяет запах свежескошенной травы и только что политого асфальта. — Доброе утро, Марья Матвеевна — Сергей остановился около лавочки, слегка разминая шею. Все же стоит купить новую кровать, старая совсем ни к черту.  — Доброе, доброе, Сереженька. Как там с Володенькой-то, разрешилось все? — Да как вам сказать, Марья Матвеевна, работаем, стараемся. — Вижу уж, весь ты в работе. Жену бы тебе хорошую, да детишек. Пора уже, Сереженька, пора. Сергей привык к таким комментариям и уже перестал как-то внутри себя реагировать, понимая, что ему желают только добра. Только от их желания семья не появится, для этого должен захотеть он сам. Честно говоря, желания у него особого и не было, а времени для осуществления — тем более. Поэтому он просто жил по течению, посвящая всего себя любимой работе. Да и какие его годы, извольте, ему лишь 30 лет как исполнится. Успеется, придет. Дорога до отделения занимала всего каких-либо полчаса, но в машине было ужасно душно, поэтому Сергей решил оставить машину и пройтись пешком. Парк встретил капитана цветущими кустами сирени и приятным гулом. Неподалеку на участке зеленой травы гоняли футбольный мяч шумные мальчишки, по дорожкам неспеша прогуливались мамы с колясками, на лавочке сидел какой-то парень. Который только что опасно покачнулся и завалился бы на траву, если бы Костенко не оказался вмиг около него и не удержал бы сильной рукой. — Ты чего это, парень? Ну-ка, дыши глубже, да, вот так, молодец. Может, тебя в больницу? — Н-нет, спасибо, все хорошо. — Ты уверен? Давай я отвезу. Костенко обеспокоенно смотрел на парня. Тот был слегка долговяз, а джинсы на острых коленках висели. У парня были светло-пшеничные торчащие в стороны волосы и светлые глаза. Краем сознания капитан отметил вещи, надетые на парня. Вещи, по виду своему такие, какие сложно достать было даже детям дипломатов, а в Припяти их и вовсе не было. Пацан продолжал бормотать что-то про абсолютную тишину в голове, все спрашивал, где он и Костенко уж подумал, что у парня не все в порядке с головой. — Тебя как зовут-то, парень? — Павел. Скажите, а где я? — Павел. Паша, значит — совершенно ненужное заключение со стороны Костенко. — Ты из Москвы, Паша? — Да, а как вы догадали… Подождите. А я не в Москве? Испуганный взгляд не на шутку встревожил капитана. Сергей аккуратно придерживал парня за острый локоть, внимательно заглядывая в глаза. — Нет, Паша, ты в Припяти.