Проклятие Тихого океана

      Стэн паркуется около нужного дома. Музыку с улицы не слышно, но в окнах видно танцующие силуэты и яркие вспышки. Кенни вылезает из машины первым, потягиваясь всем телом, будто это он тут вёз их уже который раз за этот день. В то время как Маккормик смог выспаться и поесть, Стэн пихнул в себя лёгкий перекус и обошёлся без сна. По крайней мере, он точно крепко заснёт, когда устанет, и без кошмаров, иногда алкоголь делал с его мозгом странные вещи.       — Стэн, а с чего ты вообще решил, что я тоже сюда собирался? — Кенни спрашивает это вовсе не неожиданно. Марш сидит в машине, а Кенни смотрит на него вполоборота, видя лишь часть лица из-за опущенного стекла. Стэн, правда, был уверен, что он спросит это ещё у него дома, но не судьба, видимо. Марш пожимает плечами, вспоминая все эти слухи о Кенни. И о том, какой у него входной билет. Вообще-то, из-за лёгкой паранойи Стэн внимательно вслушивался в новости о травке в Южном Парке. Правда, большую часть времени его накрывало апатией и проверять услышанное не было никакого желания.       — А разве нет? Я уверен, что та заначка в твоей куртке точно для этого случая, — Стэн пожимает плечами, смотрит на дом и хмурится. Может быть, отец и прав. Стоит просто отпустить всё ненадолго, расслабиться. Если у всей их семьи одно и тоже состояние, усталость и отрешённость, отсутствие сил двигаться вперёд… может быть, им просто нужно время? Всем. Но что-то внутри противно пищит и Стэн тихонько достаёт из кармана куртки пакетик, пряча в бардачок машины. Он и так уже согласился накуриться с Кенни, хотя, тому особо и согласие его было не нужно. Но Стэн действительно считает, что сейчас не лучшее время начинать. Пусть, так и быть, если он и попробует однажды, то с подачи Кенни и без лишних лиц. Кто знает, как его развезёт с травы.       Стэн вылезает из машины и подходит к Маккормику. Кенни достаёт из парки небольшой пакетик травы, а Стэн из кармана кожанки ту самую карточку. Им открывает какой-то высокий парень, брюнет даже не уверен, что видел его. Он вообще мало внимания обращает на кого-то вне круга своего общения. Парень кивает Кенни и пропускает того, но Маккормик стоит на входе.       — Зовут как? — Голос у дылды удивительно хриплый, и даже не прокуренный. Скорее перманентно простуженный и уставший. Стэн начинает нервничать, он не привык к подобным мероприятиям. Не слишком уж хочется увеселяться, когда стараешься не думать о дерьмовости своего существования.       — Стэн Марш, — Представляется брюнет и дылда тут же отходит, пропуская его. Карточку он забрал, но, чуть подумав, возвращает обратно, будто что-то для себя решил. Это даже забавно, неужели это что-то вроде постоянного пропуска? И, похоже, что так и есть, ну, почти.       — Подойди к алкашке, отдай крашеному, — Стэн не знает кто такой этот «крашеный», но заходит в дом. Кенни ведёт себя уверенно и, похоже, уже бывал именно здесь. Марш видит, как несколько девушек заискивающе поглядывают в их сторону. Стэн смотрит на карточку в своих руках, а затем переводит взгляд на Маккормика.       — Иди, развлекайся. Позже пересечёмся, ты тут явно лучше ориентируешься, — Говорит Стэн, указывая на какую-то брюнетку, которая была готова выпрыгнуть из собственной блузки прямо сейчас. Кенни шутливо отдаёт честь и с готовностью кидается в объятья, видимо, знакомой девушки. Стэн не слепой и не дурак, Кенни, почему-то, чертовски о нём парится. Вон, кидает косые взгляды. Марш показывает фак в его сторону и Кенни, словно оскорблённый, резко отворачивается, но прячет улыбку до ушей.       — Придурок… не будет же он как мамка всю ночь меня пасти, — Стэн бормочет вслух, а затем идёт к алкашке. Кто такой «крашеный» становится очевидно сразу. На журнальном столике в углу комнаты целая куча бутылок напитков разной крепкости. На кресле рядом сидит парень с татуированными щеками. Марш абсолютно уверен, что это тату, из-за цвета и того, насколько ровно всё сделано. От глаз вниз идут просто тёмные полосы, они не чёрные из-за выцветшей краски, чуть синеватые. И подходят глазам парня. В этом есть что-то жуткое и завораживающее. Стэн молча протягивает карточку и крашеный тут же впивается в брюнета острым взглядом.       — Ты - Стэн Марш, так? — На чужих губах шальная, но точно трезвая улыбка. В этом человеке есть что-то хищное и неприятное. Стэну нравится это до чёртиков и хочется ответить сразу же.       — Он самый, — Стэн смотрит в чужие глаза в ответ и видит искорку любопытства. Чужие губы изгибаются как-то очень уж заметно. Мимика у этого парня слишком живая, слишком кусается.       — Вау. А не врали. Твой отец в своём деле реально хорош.       — Ты о чём? — Стэн хмурится и кидает взгляд на несколько косяков, лежащих на столе. Попытка выкутить добавку или что? Стэн узнаёт те самокрутки, которые клал в партию для Кенни.       — О наркотиках, разумеется. Потому что знаешь… иначе я просто не могу объяснить, почему меня к тебе так тянет. А я ведь тебя ещё даже не попробовал, — Чудак встаёт и медленно подходит ближе. Он невесомо касается плеч Стэна, стягивает кожанку. Марш даже не понимает, как без неё оказался. А через секунду его резко толкают в кресло, и он сидит, окружённый бутылками, — А если попробую — наверняка подсяду.       — Вот как… а может быть, у тебя есть склонность к зависимостям?       — Только если они выглядят как угощение и у них острый язык. Люблю, знаешь ли, погорячее. Куришь? — Резко спрашивает крашеный, накинув его кожанку на спинку кресла, а сам нависает, опираясь бедром на подлокотники. Стэн отрицательно качает головой, — А зря.       К ним подходит какой-то парень и растопыривает четыре пальца, крашеный понимает как-то сразу, чего ему надо и начинает мешать алкоголь в стакан. Обычный, кухонный, не то, чтобы школьникам было не похуй. Богатый опыт Стэна тут же подсказывает, что это «отвёртка». Парень уходит, а крашеный что-то смешивает ещё, Стэн уже не смотрит. Взгляд у него так и падает на бутылку коньяка. Крашеный подходит обратно и протягивает ему стакан. Пахнет вкусно и сладко, Стэн принимает, но сделав первый глоток морщится.       — Не привык к алкоголю? — На чужих губах усмешка и Марш усмехается в ответ. Попытка поиграться и узнать про него больше? Плевать. Стэн ставит стакан на столик и берёт коньяк. На столе лежат ключи, скорее всего, от этого дома, и он ловко откупоривает ими бутылку, а затем делает большой глоток, выдыхая, облизывая губы. Напиток горчит, жжётся. Стэн чувствует себя живым и будто хочет плакать от того, как сильно ему не хватало этого ощущения.       — Слишком сладко, я предпочитаю что-то поударнее, — Стэн понимает, что этого парень не ожидал в любом случае. Но получает одобрительный взгляд, а затем ощущает, как наглая рука лезет в карман его джинс. Крашеный выуживает телефон и звонит куда-то. Между бутылок на столе был телефон, подхватив его, тот записывает номер Стэна себе и нагло возвращает телефон уже Стэну в руки, приблизившись слишком близко.       — Считай себя нашим почётным гостем, маленький наркотик… а теперь убери свою сладкую задницу с моего кресла и найди на неё приключения. Если не получится, не переживай, через пару часиков я смогу помочь, — Крашеный подмигивает и Стэн с какой-то дрожью в коленях встаёт с кресла. Убрав телефон в карман джинс, Стэн забирает кожанку. Бутылка коньяка остаётся во второй руке и, отойдя от этого угла немного, Стэн вновь делает длинный глоток, выдыхая. Глотку дерёт, но это очень приятно.       Голова не кружится сразу, тело ватным становится тоже не через секунду. Стэн всегда ощущает этот момент очень чётко, когда начинает пьянеть, он ощущает его сладостным мигом удовольствия, когда вдруг становится хорошо и тепло. От алкоголя тело распаляется, ощущение, будто ты в коконе, и это невероятно. Марш жмурится, он бы замурчал, как кот, если бы мог. На секунду весь мир, этот дом и комната исчезают и всё сужается до растекающегося по телу удовольствия, этой сладостной слабости и жара. Всё пропадает, когда меняется музыка. Биты становятся резкими, долбящими по венам, и Марш приходит в себя.       Он потерял из вида Кенни и, пожалуй, это к лучшему. Стэн думает, что ему не помешает найти приключения сегодня, даже если и действительно на задницу. Баттерс был не совсем прав, думая, что его пригласили сюда, чтобы склеить. Но, конечно, в этом есть доля истины. Стэн разговаривает с небольшой группой ребят, которые курят кальян, пробует странный ананасовый дым и текилу с лаймом и солью, слизывая ту с запястья какой-то девушки. Он узнаёт, что его резкость и смелость просто показались интересными. Что с ним могло бы быть весело, а это главный критерий отбора. Весело и нагло. Марш принимает это к сведению и решает пройтись ещё, пока алкоголь совсем не затуманил мозги. Его отпускают нехотя, предлагая побыть с ними ещё, в этом есть что-то бесовское и искушающее. Плотно прижавшиеся к друг другу тела, запах дыма, сладкий, с лёгкой кислинкой. Если бы Стэну нравилась сладость — он бы просто не смог уйти. Когда он отошёл, он мог бы поклясться, что в трусики той девушки, с которой он слизывал соль, сразу же проникла ладонь девушки, что сидела рядом.       По спине бегут толпы мурашек. Стэн не знает, куда деть себя и это хреновое ощущение. Он чувствует себя белой вороной, не знает никого и даже не замечает, как люди к нему подходят. Он не запоминает что говорит им, не замечает, как к нему приближаются слишком уж тесно, как дают вторую бутылку. Стэн рассказывает какие-то шутки, пьянеет от смеха новых людей, чьих имён даже не помнит, а затем видит в этом мороке дыма знакомую светлую шевелюру. Гэри замечает его тоже, тот явно только пришёл. И Стэн не понимает, как тот его нашёл так быстро. Гэри подходит к нему и вокруг вдруг становится как-то мало людей. Только Гэри. Стоп, когда рядом с ним успело собраться столько людей? Он ведь стоял у стенки один. Но это не важно, потому что сейчас он всё равно не один, а скорее наедине. Какая разница, что за спиной Гэри, в паре метров от них, целая стена из танцующих тел.       — Ты пришёл… я рад видеть тебя, Стэн, — Голос у блондина немного хриплый, но счастливый. Завораживает, почему-то. Стэн улыбается чуть шально, он тоже рад видеть Гэри.       — Мне нужно было развеяться, я думаю.       — Куришь? — Стэн вновь говорит, что нет. Чёрт знает, который раз за ночь. Он уже успел услышать предположения, что это из-за здоровья, трижды ха, поддержка бизнеса отца, или даже шутки про недоверие к собственному товару. Или, наоборот, поддержку, никто не знает, чья эта дурь на самом деле. Гэри не говорит ничего, просто прислоняется боком к стене и смотрит. От его взгляда тело горит сильнее, чем от коньяка.       Они стоят в тишине какое-то время, Стэн замечает взгляды Гэри, но не игнорирует их, просто не знает, как нужно реагировать. Гэри это не слишком заботит, похоже, потому что он не говорит ничего, продолжает смотреть. Марш не вспомнил бы, сколько они так стояли, даже если бы ему заплатили за это кругленькую сумму, но Гэри отталкивается от стены и делает к нему маленький шаг. А затем забирает пустую бутылку, ставит её рядом на пол и берёт его ладонь в свою. И не отпускает.       — Не злишься? — В голосе у Гэри веселье и настороженность сочетаются так странно, что Стэну кажется, он мог бы заслушаться. В ушах гудит немного от всей этой музыки, криков танцующих и хохота пьяных. Гэри похож на причал спокойствия, от него веет теплом и уютом. Стэн не отвечает, а спрашивает, как самому кажется, совсем сдуру.       — Твоя семья всё такая же?       — Какая?       — Любящая.       — Да. Всё такая же, — Гэри не удивляется, по нему, если точнее, не видно этого. Он не смеётся, не отнекивается и не злится. У Стэна внутри взрывается тысяча маленьких фейерверков. Марш облизывает губы и ловит на них чужой взгляд. От этого хочется вести себя ещё наглее. Он знает, что дразнит Гэри, не делая этого. Появляется желание дразнить специально.       — Стэн. Ты ненавидишь меня? Сейчас? Или тогда? — Гэри волнует это? Действительно. Как будто его можно ненавидеть. Марш бы рассмеялся тому в лицо, но не хочет. И не хочет, чтобы блондин отпускал его руку тоже. Руку, которую тот держит, он поглаживает. Это очень приятно.       — Ты шутишь? Слушай… это никогда не было вопросом о религии, — Голос немного заплетается, но Стэн кашляет немного и приходит в себя. Он не настолько пьян, чтобы совсем не контролировать свой язык. Ватный тот, кажется, не из-за алкоголя или кальяна, — Мой лучший друг еврей. Никогда речь не шла про религию, просто… Вы потрясающие. Твоя семья, Харрисоны. Дело было в моём отце. Вы идеальная семья, ты знаешь. Просто… идеальная. А это всегда была наша мечта. Мы — говно, а не семья. Гэри хмурится и Стэну это не нравится. Он хмурится в ответ, но Гэри гладит его руку уже не пальцем. Накрывает второй ладонью и гладит уже ей, а затем разминает ладонь, пережимает, перебирает его пальцы. Стэн на секунду думает, что расплачется.       — А сейчас?       — Всё ещё говно. Но мы стараемся. Ваша семья идеальная, и отец хотел сделать нашу такой же. Слишком резко. Слишком неправильно. Нельзя просто взять и изменить религию. Так что… дело никогда не было в тебе. Да, я считал глупым это, но не вашу религию или вас. Я считал глупым то, как можно так резко что-то изменить. И Картман продолжал шутить про пидоров. Я сорвался. Я тебя обидел тогда. Мне жаль.       — Я сказал тебе сосать мои яйца. Мы были в расчёте, — Гэри говорит это максимально серьёзно и Стэн смеётся. Может быть, тот прав. Гэри тоже улыбается ему и вздыхает так, будто Стэн снял с его плеч тяжёлый груз. Неужели, того и правда так волновало, что Стэн может его ненавидеть? Это кажется абсолютной глупостью, ведь они даже не пересекаются особо.       — Тогда это звучало обидно.       — А сейчас нет? — Гэри закатывает глаза и улыбается чему-то. Гэри похож на щенка и Стэну хочется взъерошить его волосы и кинуть ему сладкую косточку. Стэн очень скучает по Спарки, но новую собаку заводить боится. Слишком много «не» и прочего.       — А сейчас я принял бы это как предложение. Гэри молчит, но смотрит на него так ошалело, что Стэн не сдерживает улыбку. Глаза блондина впиваются в его губы совсем остро, Стэну кажется, что пришлось бы отдирать щипцами, если бы это был не всего лишь взгляд. Гэри выглядит зачарованным и это глупо и смешно. Ну кто вообще хочет Стэна Марша? Вот так, как Гэри сейчас, наверное, никто. Глупая мысль, но друзья были правы. И это приятно даже, знать, что кто-то видит тебя… симпатичным, сексуальным, желанным. Не важно. Что угодно. Просто знать, что ты не безразличен. Стэн слишком привык к миру, который вращался только вокруг Вэнди, а потом к тому, что остальные не видели других вариантов. Это всё безумно и ново.       — Стэн… — Голос блондина хриплый и наполнен чем-то ещё более новым. Таким, к чему Марш не привык. По спине бегут мурашки, и Стэн видит в глазах напротив голод, которого ещё не видел ни у кого. Кажется, он не привык бы к этому. Никогда.       — Да?       — Могу я поцеловать тебя? — Марш ожидал не этого. Этого он не ожидал совсем. Но кивнул, захваченный чужим вниманием, вожделением. Любопытство и данное самому себе обещание найти приключения на задницу уже пробуждали слишком живой интерес, какого это, ощутить чьи-то губы? Кого-то, кроме Вэнди, более глубоко? Более интимно? Может быть, даже больше, чем было с ней. Алкоголь лишь позволил добровольно сложить с себя разумность и помахать ей ручкой, кинувшись в приключение с головой.       — Да. Поцелуй меня, — Стэн ожидает поцелуя, но Гэри выдыхает прерывисто и убирает руку, которой всё ещё гладил его ладонь. Второй он по-прежнему держит его, а затем тянет на себя. Стэн идёт за ним, как привязанный, и ошалело моргает, когда слышит щелчок замка. Затем его ослепляет яркий свет, Марш морщится и шипит, но Гэри тут же обхватывает его лицо обеими руками и приподнимает, глядя в глаза. Стэн зависает, из головы уходит последняя мысль. Гэри наклоняется.       Губы у Харрисона горячие и невероятно мягкие. Стэн впивается в его предплечья, больно сдавливая их пальцами. Ему страшно, что Гэри отпустит его, но он не отпускает. Гэри отстраняется, но его губы по-прежнему так близко, что хочется податься вперёд. Стэн кидает взгляд на стенку позади Гэри. Комната отвратительно розовая, он не разбирается в оттенках, но этот из-за Шелли знает точно. Её выпускное платье было цвета «фуксия». Стэн зажмуривается и подаётся вперёд, ударяется зубами о чужие, слышит тихий стук, но плевать. Гэри целует его, будто живёт этим, и это потрясающе. Он жмётся ближе, от его тела веет жаром, Стэн ощущает через одежду, как двигаются чужие мышцы. Марш запинается о собственную куртку, которую, чёрт знает, когда уронил, но Гэри толкает его к стене, удерживает. Холодная стена долбит по нервам, мурашки бегут по всему телу и сбивается дыхание. Горячий Гэри сжигает его заживо и не стыдится этого. Отстранившись, блондин смотрит на Стэна внимательно и голодно, тяжело дышит.       — Могу я поцеловать тебя здесь? — Чужие руки спускаются ниже, оглаживая напоследок скулы. У Гэри мягкие, прохладные пальцы, короткие ногти немного задевают горящую кожу. Стэна мелко трясёт, когда пальцы останавливаются на его ключицах. Гэри просто гладит их, чуть оттянув футболку.       — Да. Сделай это, — Гэри убирает руки, Стэн протестующе стонет, но тут же охает, потому что блондин подхватывает края его футболки и тянет её вверх. Когда идиотская вещь оказывается на полу — руки Гэри оказываются на талии Стэна. О своих эрогенных зонах Марш не знает ровным счётом ничего. Только что Гэри нашёл целых две, прижимая его к себе за талию, поглаживая, сдавливая.       Стэн совсем не мужественно скулит, когда губы касаются шеи, а затем влажные поцелуи спускаются всё ниже. Пульс стучит в ушах, ноги подкашиваются, и парень никогда не думал, что сойдёт с ума от чего-то подобного. Гэри прикусывает его ключицу и Стэн вскрикивает, откидывается назад, больно ударившись затылком. Это слишком безумно, но прекращать он не собирается. Стэн слишком пьян, слишком полон ощущениями, слишком чувствует себя кому-то нужным.       У Гэри бесконечно нежные руки, мягкие, влажные губы и безумные серые глаза, наполненные лишь желанием. Стэн в этих глазах захлёбывается, теряется, как в тумане, сам тянется вперёд, запуская руки в светлые волосы, ощущая, будто солнце проходит между пальцев. Гэри настойчивый, нежный и внимателен практически до боли. Целует так осторожно, а сам дрожит от желания, смотрит с голодом, будто ему мало. Стэн не выдерживает первым. Сложно не отвечать на чужой голод и похоть направленные на тебя, особенно, если хочешь стать жертвой не меньше, чем от тебя этого хочет охотник.       Стэну приходится собраться с силами, чтобы руки вновь начали слушаться. Одна так и остаётся ерошить чужие волосы, прижимать чужую голову к своему телу, лишь бы эти губы так на нём и оставались… а вторую Стэн запускает под чужую рубашку. Гладит чужой впалый живот, вздрагивает, коснувшись бляшки ремня, щекочет подушечками впадинку пупка. Стэн облизывает губы, в комнате становится слишком жарко. Марш собирается с силами и слабо отталкивает Гэри. В чужих глазах беспокойства столько, что хочется тут же успокоить, но язык не слушается. Стэн молча и резко бьёт по выключателю, а затем делает шаг вперёд, надеясь не рухнуть на пол. Он повисает на Гэри буквально, держится за его шею, целует чужие губы, на них ощущается привкус соли его собственной кожи. Это дурманит и у Стэна по спине бегут толпы мурашек. Кажется такой глупостью, что он вообще никогда не ощущал подобного раньше.       Именно Стэн первым тянется ниже, без сомнений расстёгивая ширинку на чужих джинсах. В эту секунду он не сомневается ни в чём, он ощущает себя живее, чем когда-либо. Это слишком невероятное чувство, когда даже немного не ощущаешь давления, когда вокруг невесомость. Даже под алкоголем Стэн никогда этого не ощущал в такой мере. Гэри первым делает шаг назад, утягивая Стэна на слишком девчачью постель, подминает под себя. На губах у блондина шальная улыбка и он смеётся, утыкается носом Стэну в ухо, стараясь успокоиться, прикусывает мочку.       — Тебе идёт розовый, — Стэн лягает Гэри куда-то в бедро коленом и тот смеётся громче. Марш улыбается тоже, а затем расстёгивает собственные брюки. Стэн видит, как мелькает язык Гэри за его губами, видит, как грудь блондина нетерпеливо вздымается. Харрисон остаётся чёртовым джентльменом и Стэну хочется его ударить. Или ПК Директора за лекции об активном согласии, потому что это становится неловким, но не менее потрясающим.       — Могу я потрогать твой член? — И ведь Гэри, вот же ублюдок, знает, что дразнит его, и наслаждается этим. Стэн нагло усмехается, кажется, весь алкогольный дурман разом дал ему столько смелости, что представить сложно.       — Я тебя убью, если ты его не потрогаешь, Харрисон! — К счастью, повторять дважды не нужно, потому что Гэри без сомнений стаскивает с Марша джинсы и бельё без промедлений, накрывает его член ладонью. Стэна подкидывает на месте. Он возбуждён, смущён новым, неловким опытом, но об этом не хочется думать.       В глазах Гэри нет неприязни или насмешки, только желание, страсть и искренний интерес. Гэри медленно ведёт рукой вверх, а затем вниз, наблюдает за мелкой дрожью Стэна, и брюнет зажмуривается, видеть это слишком странно. Но что-то липкое, развратное внутри требует взглянуть в ответ. Требует коснуться, ответить, обласкать. Стэну приходится себя переселить, чтобы побороть смущение, но это полностью того стоит. Над ним красивый, возбуждённый парень, с алыми щеками, закушенной губой и капелькой пота на шее. Стэн тянется к ней, слизывает, а затем накрывает чужую ладонь своей, двигая их руки вместе, в медленном, слаженном темпе. Себе Стэн всегда дрочит быстро и немного болезненно, сжимая ладонь и кусая одеяло, чтобы не слишком шуметь. Вот так медленно он не понимает, как можно довести себя, как можно оттягивать тот самый момент пика и полного опустошения. Гэри не даёт торопиться. Спускает собственное бельё и Стэн кидает взгляд на чужой член. Не имея опыта, Стэн всё равно мог судить, что бисексуален. Сейчас он убеждается окончательно, когда от вида первой реакцией является мгновенное желание коснуться.       — Сейчас я точно уверен, что воспринял бы твои слова как предложение, — На секунду в серых глазах Стэн видит удивление, а затем, похоже, Харрисон понимает, о чём говорит Стэн. О недавнем разговоре, о ссоре из детства. Гэри усмехается и прижимается к брюнету бёдрами, убирает руку, несмотря на возмущённый взгляд, и обхватывает их сразу вместе, тут же двигая уже так, как нравится Стэну, быстро и сильно.       — В следующий раз, — И Марш даже не находит желания возражать, потому что это звучит горячо. Гэри не даёт ему вновь касаться их обоих, поэтому Стэн обнимает того за плечи и просто отдаётся ощущениям. Чужие руки, бёдра, горячий жар тела сливаются в какое-то единое ощущение. Стэн ощущает себя в коконе из тепла и влаги, из напряжения. Простыни под ним слишком мягкие и гладкие, руки мешаются, ноги слишком слабые и даже согнуть их не выходит.       Гэри отстраняется, перестаёт сжимать их обоих, тянется поцеловать. Стэн отвечает с готовностью, потому что чужое тепло манит магнитом. Блондин касается его груди, дразнит, спускается ниже, а затем целует прямо во впадинку между ключицами. Губами движется всё ниже, целует впадинку пупка. Стэн запускает пальцы в чужие волосы, замечая про себя, что действительно хотел сделать это снова. Губы касаются внутренней стороны бедра и Стэн протяжно стонет, ощущая, как Гэри втягивает кожу, подцепляет зубами. Блондин отстраняется, рассматривая небольшой проявляющийся синяк. Стэн усмехается, замечая на чужом лице гордость. Гэри вновь прижимается к нему, ласкает их обоих в рваном ритме, все поцелуи в шею сливаются во что-то одно, слюнявое, мокрое, будоражащее. Стэн кончает, цепляясь за чужие плечи, откидывает голову назад и жмурится.       В ушах шумит кровь и Стэн не сразу замечает, что Гэри пытается ему что-то сказать. Приходится сильно постараться, чтобы понять, чего от него хотят. Лицо у Харрисона взволнованное и Стэн глупо улыбается, всё ещё не слыша слов. Его не тошнит, за столько лет его тело привыкло к алкоголю, но в голове полная каша и слова сливаются в единый шум, гудение, напоминающее трактор. Когда шум стихает, Стэн, наконец-то, слышит.       — Принести воды? — Он не знает, говорил ли Гэри что-то до этого, но кивает, а тот выдыхает от облегчения. И выглядит сразу намного живее и веселее, — Сейчас вернусь.       Гэри уходит, а Стэна прошибает не осознанием случившегося, нет. На самом деле, он не жалеет. Просто нет сил сидеть на месте, внутри всё дрожит, будто натянули пружину, и она вот-вот не выдержит, ей нужно обязательно подпрыгнуть. Стэн не думает ни о чём, когда вытирается простынёй с кровати, вновь натягивает джинсы, футболку и кожанку. Он хочет глотнуть свежего воздуха, потому что его резко перестаёт хватать. Марш сталкивается с Гэри в коридоре. У того в руках бутылка воды и он обеспокоенно касается плеча Стэна.       — Мне нужно просто… подышать. Спасибо за воду, — Стэн и правда в пару глотков выпивает почти всю маленькую бутылку. Гэри кивает, ставит ту на пол и мягко касается его плеч, сжимая.       — Мне выйти с тобой?       — Всё нормально. Я только на улицу и ненадолго, — Гэри кивает, но наблюдает за ним до самого выхода в зал. Стэн проходит мимо смутно знакомых ребят, осознавая, что общался уже с ними сегодня, но даже не помнит, о чём. Он замечает крашеного в круге танцующих тел. Кажется, здесь стало ещё веселее. Откуда здесь столько людей?       Пространства стало ещё меньше, и Стэн хоть и идёт по стенке, то и дело натыкается на чьи-то локти из-за их обладателя, дрыгающегося в такт музыке. Марш вздрагивает, когда его резко тянут на себя. Это крашеный и он пьяно улыбается.       — Хей, Стэн. Нашёл-таки приключения? — В этом Марш видит только искренне любопытство и кивает. Парень усмехается и теребит его за щёку, будто малое дитя, а затем берёт что-то из кармана и закидывает себе в рот свободной рукой, той, которой его и трепал. До Стэна доходит, что второй его держат за руку и всё это время не отпускали. Крашеный тянет его на себя и касается его губ своими, что-то передавая. Стэн не знает, чем думает, но послушно проглатывает. Голос резко садится.       — И… что это? — Он нервничает, потому что это всё кажется началом чего-то страшного, но успокаивается, видя почти что умилённое лицо крашеного.       — Аспирин, дурачок. А теперь иди и постарайся не блевать, чтобы подействовало, ну или блюй снаружи, — Его отпускают и Стэн кивает, двигаясь к входной двери. На небольшом пуфике для обувания заснул Дылда, сжимая в руках бутылку пива, да так крепко даже во сне, что костяшки чуть побелели. Марш рискует и берёт бутылку, рука расслабляется, отдавая тяжёлую ношу. Стэн ставит бутылку на пол, а затем выходит из дома. На улице, как всегда, прохладно, но это и правда отрезвляет. Стэн делает два круга вокруг дома, прежде чем замечает, как кто-то шуршит сзади его грузовика. И хотя из-за прохлады Стэн немного отрезвел, он всё равно ощущает себя дико смелым и, зная, что не умрёт, кидается к машине.       — Ты… этого не может быть! Ты ведь сдох! — Стэн не осознаёт, что происходит, когда его резко сваливают с ног. Сверху наваливается чужое тело. Перед глазами вспыхивают лица тех мужчин, которые пристали к ним с Карен. Стэн замечает трубку, торчащую из его бензобака, какой-то тонкий сделанный собственноручно напильник и канистру. В глазах человека напротив паника и шок, но парень, напротив, спокоен. Первый удар выбивает из него дух, но затем внутри что-то клокочет. Злобное, тихое и чёрное, урчит, поднимаясь волной. Когда мужчина вновь замахивается, Стэн даже не думает в ту секунду. Он хватает напильник и со всей силы вгоняет в чужой висок.       В ушах начинает гудеть, лицо заливает чужой кровью и Марш спихивает с себя обмякшее тело. Стэна трясёт. Не от того, что случилось, а от того, что этот человек узнал его. Видел, что он был мёртв и именно он тогда убил его. Стэна трясёт от ярости, от желания найти остальных и сделать тоже самое. Удовлетворение от мести за убийство самого себя становится настолько сильным, мешается с шоком, что Стэн нервно смеётся… Стаскивает с себя футболку, пропитывает её снегом, чтобы намочить, а затем вытирает кожанку, машину. Стэн прячет футболку и в машине и смотрит на тело. Вдох. Выдох. Вдох…       Стэн тащит труп немного дальше, проходя за домами, чтобы его не было видно. Сил хватает, но это слишком тяжело. Стэн бросает тело чуть дальше от домов, примерно в семи домах от места, где вечеринка. Возвращается он бегом, взмокший, в кожанке на голое тело. Стэн не думает ни о чём, в его крови слишком много адреналина. Стэн, на удивление, счастлив. Он вбегает в дом, запирая дверь, оглядывается заполошно. Его никто не видел. Всем плевать, все были слишком пьяны. Стэн замечает поддатого Кенни в углу, положившего голову на грудь какой-то девушки. Другой, если Стэн правильно помнил. Лицо у друга расслабленное. Марш замирает, не зная, что ему сейчас делать. Внутри всё переворачивается осознанием случившегося, но вины всё ещё нет. Как и удовлетворения. Стэн думает, что немного ненормальный. Или много.       К нему подходит Гэри, обеспокоенно смотрит, хочет, очевидно, спросить, как он. Стэн лишь открывает рот, как рыба. Но слова не выходят. Следом подходит ещё кто-то, с ней девушка из компании, с которой он общался. Он просто запомнил внешность, а потом и хмурый крашеный. Он выглядит разочарованным, прерванным весельем. Стэну кажется, что он будто обдолбан. Он не уверен, аспирин ли это всё-таки был. Но затем крашеный дёргает его на себя, тянет вместо этого за куртку. Та немного сползает, показывая, что Стэн без футболки. Девушка громко свистит, на них оборачиваются. В Стэне что-то оборачивается тоже. Марш сдёргивает куртку, хватает Гэри за руку и тащит прямо в толпу. А затем обхватывает его за плечи, целует и резко отстраняется назад. Стэн пьян собственной жизнью.       Марш видит, как Кенни давится пивом, которое в этот момент пил, видит, как ошалевше тот смотрит в его сторону. Стэну становится абсолютно всё равно, когда он трётся о Гэри. Он смеётся, откинув голову назад, на плечо Крашеного, когда тот пристраивается сзади, сжимая его бёдра и двигаясь с ним, под резкую музыку. Гэри спереди прижимается ещё ближе, целуя куда-то за ушком. Музыка грохочет, сердце Стэна грохочет в ответ.       Сегодня Стэн Марш убил человека.