Проклятие Тихого океана

      Проснувшись утром, Стэн первым делом пишет готам о том, что больше нет необходимости отправляться на кладбище. Точнее, он пишет Майклу, а тот уже передаст остальным, в этом Марш даже не сомневается. Майкл реагирует оперативно, тут же уверенно утверждая, что Стэн уже всё выяснил, что брюнет может лишь подтвердить. Вопросов гот не задаёт и пишет лишь краткое «ясно». Стэну действительно неловко от того, насколько Майкл уверен в каких-то своих догадках относительно него. И самому верить в некоторые из них не хочется. Особенно в конец света, было бы очень нечестно, если бы он начался сейчас, когда, наконец-то, в его жизни что-то налаживается.       Стэн чистит зубы, умывается, а утром на кухне натыкается на Рэнди и Шерон. Они завтракают, хихикают, как малые дети и флиртуют. Этот факт немного выбивается из восприятия Стэном их отношений, но в приятном, очень приятном смысле. Он не видел их такими счастливыми уже очень много лет, а потому не отвлекает. Тихонько берёт с плиты себе порцию и быстро ест. Они даже замечают его, когда он уже почти закончил.       — Ох, Стэнли. Ты вчера поздно вернулся, — Рэнди улыбается ему и, похоже, старается не давить, но ему любопытно. Стэн не собирается даже отрицать, что сейчас отец не раздражает.       — Да. Я тусовался с одним другом. Он немного странный, но… любопытный, я думаю. Мы договорились ещё на днях увидеться, но без таких задержек.       — Нет-нет, мы понимаем. Пока ты хорошо учишься и в безопасности — всё нормально. Да и у тебя есть машина, не пропадёшь. И деньги? Тебе нужны деньги? — Стэн удивлён, что отец сам о них вспомнил. В последние годы жаба душила его купить даже новую пару трусов, а тут… впрочем, Стэн отрицательно качает головой.       — Нет, пап. Спасибо, но у меня всё нормально. Кстати, сегодня приедет Шелли. Она завела собаку, его зовут Счастливчик. Она хочет приехать с ним, всё ведь нормально? — Глаза у Рэнди, удивительно, тут же загораются.       — О! Конечно. Если честно, у нас дома тоже пустовато… Может быть и нам завести собаку. У нас такой простор! Какую-нибудь сторожевую, заодно и дом будет охранять. Шерон, что скажешь?       — Ты хочешь собаку нам или Стэну? — Шерон выглядит заинтересованной, но переживает. Стэн тяжело перенёс смерть Спарки, а вскоре он уедет в колледж и это будет очень длинное расставание с любимцем.       — Я думаю нам, Стэн уедет через пару лет, а мы здесь совсем одни останемся. Это, конечно, не плохо, но я даже сейчас скучаю по Шелли, хотя мы никогда не были близки, — Стэн усмехается, здесь отец прав. Он многое упустил в жизни своих детей, а Стэн до сих пор не понимает, что заставило его это осознать. То, что Шелли уехала, возраст ли, или то, что у него наконец-то всё стабильно в жизни. Спокойная работа, в которой учтены все риски, есть накопления, в том числе на колледж его детей. Он заметил даже, что его брак трещит по швам и действительно этого испугался, начав работать над теми сферами жизни, которые не исправишь пачкой купюр.       — Я думаю, что вам стоит завести собаку. Папа прав, через два года я уеду, а щенок только вырастет, если брать большого пса. Мам, у тебя как раз много свободного времени сейчас, так? Мы можем походить на курсы дрессировки вместе, пока ты не привыкнешь. К тому же, ты любила Спарки так же сильно, как и я, — Шерон смеётся, в уголках её глаз собираются морщинки, и Стэн замечает, как отец засмотрелся на неё. Любовался, вот правильное слово. И даже спустя столько лет Шерон была с ним, потому что любила. Он, видимо, тоже, но жаль, что осознавал это лишь сейчас. А может быть, влюблялся в неё вновь, спустя годы отчуждённости. Стэн не знал наверняка, но он буквально ощущал, насколько дома стало уютнее, спокойнее. Он заметил, что в гостиной пропали картины с травкой и стенка была пустой, пока висела лишь одна фотография — их общее семейное фото, когда Шелли собиралась в колледж, оно действительно было красивым и все на нём выглядели взволнованными.       — Никто не любил этого пса так сильно, как ты… но, может быть, вы и правы. Дома стало бы оживлённее, и он бы мог бегать в поле. Главное научить его не жевать ничего там, — Шерон тихо смеётся, Рэнди тоже, а Стэн лишь улыбается, но ощущает себя комфортно. Родители продолжают обсуждать возможность завести собаку, где и как это лучше сделать, а также когда. Это действительно вопрос, в котором спешить не стоит. Или судьба сама подкинет тебе твоего питомца, как Счастливчика, или это будет взвешенное решение. Не важно это, важно лишь то, что сначала им всё ещё нужно убедиться, что они работают. Как семья. Что это не временное перемирие, которое закончится разводом, делёжкой имущества и муками бедного животного, потому что Рэнди забывает его покормить, а Шерон выгулять. На самом деле, родители Стэна прекрасно друг друга дополняли, но сами забывали об этом постоянно.       — Ладно, мне пора в школу. Хорошего вам дня, мам, пап. И если Шелли приедет, пока меня не будет, дайте знать, хорошо? — Родители кивают, а Стэн уверен, что сегодня не будет задерживаться. После Маки он отправится домой сразу же.       Как вести себя с Кенни он всё ещё не уверен, но всегда можно разобраться на месте. Стэн не был из тех, кто всегда имел план на все случаи жизни, хотя, разумеется, с планом жить намного проще. В его жизни мало что бывало простым, может быть, дело как раз в этом. Составлять план заранее дело гиблое, потому что просчитывать мельчайшие вероятности возможных событий у Стэна получалось только в настольных играх. Жить у него, впрочем, получалось вообще плохо, очень не очень, в этом он тоже убедился на практике. Умирать тоже как-то не вышло, этот навык не входил в его изначальную редакцию.       Иногда хотелось бы, чтобы жить было бы так же легко, как играть. Правильные выборы были бы очевидны из контекста, ты бы мог переиграть нужный момент или заранее знать, какой оттенок несёт твоя реплика. Может быть, хотя бы иметь больше времени на выбор, но выбирать приходилось всегда здесь и сейчас. Дорога до школы уже выучена наизусть, Стэн бы мог проехать её с закрытыми глазами, особенно столь ранним утром, когда ещё даже машин практически нет. Ребята уже стоят дружной кучкой в коридоре и Стэн подходит к ним, буквально опираясь на Кайла.       — Хей, чувак. Добрался живым? — Рыжий выглядит немного сонным, но улыбается так тепло, что Стэн невольно улыбается в ответ. И почему Кайл такая задница временами, но так заразителен, когда счастлив?       — Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти! Ничего! Полный штиль сегодня, я просто в шоке. Позавтракал с родителями, приедет Шелли, она завела собаку. Его зовут Счастливчик. И мы помирились, так что всё классно. Отец был нормальным, мама была нормальной, никто не орал, не плакал. Я, кажется, попал в какую-то сломанную матрицу. И вон, даже Картман молчит. Чувак, ты болен? — Эрик фыркает на окончание длинной речи Марша, но затем усмехается. Что ж, отношения с Вэнди точно пошли ему на пользу.       За эти отношения Стэн был спокоен, Вэнди не будет терпеть дерьмо, если что, и не поддастся, как Хайди когда-то, разрушительным наклонностям Эрика. Сейчас Хайди и Кайл ходили вокруг друг друга, приглядываясь. За эти годы они забыли обиды прошлого, она снова стала умной, уже наученной горьким опытом девушкой и разглядела, что Кайл всегда был честным и неплохим парнем. Общались дружески они уже давно, но кто же знал, что они нравятся друг другу? Кажется, они сами не сразу хотели это признавать, думая, что это не сработает. Как в детстве, быть может, только они давно не были детьми.       — К твоему сведению, Стэн, мне нечего сказать… я правда за тебя рад. В последнее время ты был очень пришибленный и сейчас, наконец-то, выглядишь и звучишь адекватно, понимаешь? Осталось набрать вес и будешь снова выглядеть нормальным человеком, а не жертвой пыток, — Стэн кивает, потому что последнее время он действительно был совсем не в себе. И похудел, это точно, хотя и тянет пошутить про вес Эрика, но сейчас это будет грубо. Да и Картман уже контролирует себя, конечно, у него есть немного жирка, но и мышцы тоже. Он просто крупный сейчас, если говорить начистоту, да и кость у него реально оказалась широкой, в добавок ко всему.       — Я рад, что вы поверили мне, парни. Было бы неловко убеждать вас всех, что я не сижу на наркотиках. Хотя, когда я сильно нервничаю, то пью успокоительные. Это наркотики? — Эрик и Кайл одновременно фыркнули, потому что, очевидно, что не совсем. Хотя в таблетках и могли быть вещи, вызывающие привыкание, все знали о чём шла речь. И точно не об этом.       — Пора в класс, а то Кенни сейчас заснёт прямо стоя. Хотя бы уложим его на парту, — Баттерс подталкивает Кенни в спину и тот соловело моргает, стаскивая с себя капюшон. Он выглядит очень всклоченным и взъерошенным, даже милым, хотя странно считать милым такую хмурую дылду.       — Ты чего такой обтруханный? — Картман не особо церемонится, а Кенни морщится и вздыхает. Тяжело так, печально, устало. Даже жалко.       — Да ерунда всю ночь снилась какая-то. Знаешь, будто меня похоронили заживо! А потом Стэн меня спас. А ещё там был Кайл, и он плакал, потому что Стэн пропал. И ты тоже был, но ты кричал на кого-то, что это их вина, что Стэн сам бы не ушёл. Короче, ерунда какая-то. Только Лео там не было, и я рад этому. Плохой был сон какой-то.       — Тебе пожрать надо нормально и забыть о всякой ерунде, — Кенни закатывает на это глаза, но усмехается, а Стэн думает о том, что спасать Кенни у него когда-то вошло в привычку. А у Кенни — спасать его, поэтому сон действительно невероятно печальный.       — Я бы не пропал, так что не думай об этом, — Марш говорит уверенно и все удивлённо смотрят на него, Стэна это не слишком волнует, — Ты бы меня спас. В конце концов, так это и работает. Куда я могу деться?       Кенни улыбается и кивает, выглядит он так, будто Стэн снял с него вдруг всю тяжёлую ношу. В каком-то смысле, так и есть, потому что до Стэна доходит, что Маккормик мог бы волноваться из-за всей этой его ситуации. С алкоголем. С его депрессивностью. И сейчас Стэн, сам того не совсем понимая, дал Кенни надежду, что всё образуется. Сам Стэн даже не думал об этом, потому что последние дни у него всё было хорошо. Конечно, его аппетит всё ещё не был идеальным, но он был, а сон хоть и был немного тревожным и слишком чутким, но Стэн спал и хотел спать. Не постоянно, как иногда бывало. Не был в бессоннице, что тоже случалось. А просто нормально спал.       Занятия проходят спокойно, без происшествий. Никаких замен, неожиданных контрольных или тестирований. День слишком нормальный и скучный, особенно по меркам Южного Парка. У Эрика после занятий уже планы с Вэнди, Кайл договорился с Хайди позаниматься, пока только дружески, но по алеющим щекам друга Стэн уверен, что его импульсивный друг явно хотя бы потрогает коленку девушки. В таких вопросах Кайл был дерзким, только когда речи не шло о нём самом. Кенни планировал задержаться и помочь Баттерсу на репетициях, и Стэн бы тоже с радостью посмотрел на друга, но Маки никто не отменял. На обеденном перерыве Стэн получил сообщение с незнакомого номера: «Пора отдавать должок». Сначала он ни черта не понял, но через секунду вспомнил о том, что единственный человек, которому он что-то должен, это Крот.       — Чёрт, я вспомнил, что обещал кое-кому помочь. Я скоро вернусь парни, если меня долго не будет, Кенни, съешь мою порцию, но оставь мне салат! И сок, ясно? Это мой сок, чувак, — Кенни рассмеялся, тут же пододвигая к себе кусок мяса, хотя Стэн ещё даже не ушёл, но все знали, что никто не был против этого. Когда Марш ушёл, практически убежал, вглядываясь в телефон, Кайл внимательно наблюдал за ним.       — Он всё ещё немного странный, но… Более адекватный сейчас, так? Думаете, он ни во что не влез? — Картман пожал плечами и фыркнул, кидая взгляд на Кенни, уплетающего мясо с аппетитом бешеной собаки. Салат, впрочем, Кенни уже закрыл крышкой контейнера и спрятал в сумку, как и не открытый сок.       — Если тебе так интересно, то просто сходи и узнай, что он затеял, другого шанса не будет, — Картман больше шутил, но вот Кайл серьёзно задумался над этим, — О, нет. Еврейская ты задница, я же пошутил. Оставь Марша в покое, ты же видел, что он нормальный сегодня. Просто не…       — Я прослежу как там Стэн, и вернусь. Не трогайте мою еду! — И был таков. Кенни пожал плечами, тут же сдёргивая с тарелки Кайла кусок курицы, потому что кошерная еда — это то, перед чем сложно устоять.       Кайл шёл за Стэном следом по коридору, пока не замер удивлённо, Стэн просто… Стоял у угла и что-то кому-то печатал. В коридоре было пусто, большинство ребят были в столовой, а другие были заняты своими делами, которые проще всего сделать на длинной перемене. Стэн выдохнул, будто волновался о чём-то, и вышел из-за угла. Кайл тут же подошёл туда, где стоял Стэн, и выглянул, подглядывая. Да, не следовало бы, но он слишком волновался за Марша в последнее время. Кайл не сразу узнал темноволосого, невысокого парня, но вот блондина… Грэгори, почему-то, хорошо ему запомнился. Крота он тоже помнил, но банально не узнал, а потому было ещё больше вопросов, какого чёрта Стэн с ними делает. Точнее, собирается сделать. Грэгори и Кристоф просто общались о чём-то и Крис выглядел так, будто ему противно одно присутствие Грэгори в поле его видимости, а блондин этого не замечал, как, впрочем, было и когда они были детьми, и даже перед отъездом Грэгори из города.       — Крис, наконец-то я тебя нашёл, — Стэн подошёл к шатену и поцеловал того в щёку, хотя и пришлось немного согнуться. Грэгори замер, перестав размахивать руками, имел он эту дурную привычку все свои эмоции слишком уж показывать телодвижениями. С огромным перебором, потому что в процессе не замечал ничего, и мог даже кому-то попасть по лицу своими загребущими ладонями, — Твой инструмент оказал мне неоценимую помощь, огромное спасибо… О, ты же Грэгори! Верно? Ты вернулся в город?       — Я… да, — Стэн же видел Грэгори, это было очевидно, но сделал вид, что заметил его только сейчас. Или узнал только сейчас. Блондин выглядел обескураженным и это было настолько нелепое зрелище, что сам Марш еле сдерживал смех.       — Да, он сегодня приехал. Марш, обращайся, если что. Мой «инструмент» всегда к твоим услугам. И… ты хотел что-то ещё? — Стэн кивнул, и Кристоф взглянул на Гэри внимательно, чуть пожав плечами, — Ты не возражаешь? Я догоню тебя позже.       Грэгори кивнул и ушёл, но можно было заметить, как обиженно он поджал губы и как сжал ладони в кулаки. Стэн фыркнул, когда Грэгори оказался достаточно далеко, и протянул сжатый кулак вперёд. Кристоф легко отбил его своим кулаком и усмехнулся.       — Итак, мы в рассчёте?       — Разумеется, Марш. И обращайся, если что. Пойду, успокою эту истеричку, и сожалею, что оторвал от обеда. Просто это было…       — Идеальное время. Я понял. Но ваши сложные отношения мне точно не дано понять. Надеюсь, что ты сдержишь его в узде, потому что если что, то я натравлю на Грэгори Кайла, учти это. Следи, чтобы он не попытался меня убить! — Стэн действительно иногда угрожал людям Кайлом, но это всегда работало. Потому что хотя Брофловски и был отличником и, в целом, спокойным парнем, в пылу гнева он превращался в настоящую фурию, наполненную яростью и жаждой крови. И довести его было удивительно легко, достаточно даже словестно обидеть кого-то из его друзей или семьи. Как он и Картман не порвали друг друга до сих пор, оставалось загадкой для всей школы, потому что от Эрика и сейчас постоянно можно было услышать оскорбления в сторону Стэна или Евреев и родителей Кайла в частности. Но Брофловски лишь орал и ничего более.       — Я понял, не кипишуй. Грэгори будет паинькой, к тебе лезть не будет. А наши отношения — наше дело. Даже если я тебя в них втянул, верно? — Странная динамика чужих отношений Марша не касалась, даже если он действительно стал их частью. Так что Стэн кивнул и фыркнул, улыбаясь.       — Ты прав. Ладно, пойду обратно. Даже успею поесть, это было быстрее, чем я думал. И ещё раз спасибо за помощь. Увидимся, так?       — Так. Вали уже, белый клюв, — Кристоф двинулся в сторону, в которой скрылся Грэгори, а Стэн отправился назад, буквально нос к носу столкнувшись с Кайлом. Брофловски имел совесть даже выглядеть пристыженным, но Стэн не злился, лишь рассмеялся, чувствуя себя ужасно неловко.       — И что ты здесь делаешь, Кайл?        — И… что это было, чел?       Вопросы прозвучали почти одновременно и Стэн хихикнул, не зная, как точно объяснить всю ситуацию, не объясняя некоторые слишком пикантные моменты. Слишком уж много людей знало о том, что Стэн имел хобби в качестве расхитителя могил. Эта среда не могла быть спокойной с самого начала, очевидно. Но даже случившееся сейчас не казалось чем-то слишком экстраординарным.       — Кристоф помог мне кое с чем… Знаешь, не так важно. Взамен он попросил помочь ему взбесить Грэгори. Не буду вдаваться в подробности, но у них очень странные отношения. И не друзья и… не знаю. Но очевидно, они друг другу нравятся, просто тянут резину, — Стэн действительно не мог понять всех этих сложностей. Для него, если тебе нравится человек, это стоило просто обсудить. Сам он знал не понаслышке, что такое нервы в присутствии объекта симпатии, но даже с Вэнди, даже со всеми их проблемами, он пытался говорить с ней и что-то делать. Может быть, роль играл и не лучший пример родителей, но Стэн правда считал, что, если тебе кто-то нравится, просто скажи. Хуже, чем отказ, могло быть лишь разочарование в партнёре, но и здесь Стэн считал, что тогда стоит расстаться. Опыт после Вэнди и их сложных отношений давал знать.       — Серьёзно? — Кайл выглядел действительно поражённым и даже заглянул снова в коридор, хотя Кристофа и Грэгори там, конечно же, не было, — Я не ожидал даже, что он вернулся. Стэн слушай, а ты…       Кайл нервничал. Стэн не ожидал такой реакции, потому что всё ведь было нормально. Конечно, Кристоф был немного странным знакомым, а Грэгори давно минувшей страничкой прошлого, но во встрече с ними не было ничего особенного. Кайл должен считать так же, верно?       — Чёрт. Я правда не знаю, как спросить. Почему это так сложно?!       — Расслабься, чел. Просто сделай это как обычно. Ну знаешь. Через рот? — Кайл кинул на друга недовольный взгляд и выдохнул. Но, похоже, успокоился.       — У тебя точно нет проблем с наркотиками? — И… вот этого вопроса Стэн никак не ожидал, это было понятно по его округлившимся глазам и полнейшему шоку. Кайл даже выдохнул из-за этой реакции.       — Чт… О чём ты вообще?!       — Так и знал, что ты не в курсе. И я очень этому рад… Чел, у Кристофа было привлечение за торговлю наркотиками. Только не доказали ничего, да и не нашли по итогу, но многие уверены, что это был он и прячет дурь в какой-нибудь из своих нор. Но раз ты не в курсе, то я спокоен. Пошли обратно? — Стэн кивнул, Кайл действительно успокоился? Сам Марш вспомнил, при каких обстоятельствах встретил Кристофа на кладбище и задумался. На самом деле, это могло многое объяснить.       — Знаешь… может быть это и правда был он. Но мне плевать, меня это не волнует. Он хочет уехать из города, возможно, ему нужны деньги. Да и с матерью у него отвратительные отношения. Так что я не буду его осуждать. Но и лезть в это не собираюсь, мы не настолько близкие друзья, просто… Он, вроде бы, нормальный. Странно утешительный. Спокойный.       — Пф, ага, как могила, чел. Но ты прав, мне тоже плевать, чем он занят, пока в это не втянуты дорогие мне люди. Поэтому забей, Стэн. И извини, что шпионил, я просто… волнуюсь за тебя. Ты был сам не свой очень долго, — Кайлу и правда было стыдно за попытку слежки, хоть и не самую удачную, а Стэн не мог злиться, ведь здесь не было ничего такого, он просто помог Кроту немного довести его друга, каким образом он до сих пор не совсем уверен. Видимо, это было давлением на гордость, или что-то вроде того?       — У меня было не лучшее время. Мне жаль, что вы волновались и… подумали всякое. Хотя, это даже приятно в каком-то смысле, потому что ты сейчас выглядел так, будто если бы я сказал, что связан с наркотиками, то ты бы устроил резню.       — Хей! Я бы устроил, и ты знаешь, что мне бы потом было стыдно. Я не виноват, что иногда не могу контролировать эти… разрушительные порывы.       — Джерси так и прёт из тебя, наше ты чудовище.       — Пф, заткнись… Как ты вообще связался с Кристофом?        — Так мне заткнуться, или?        — Стэн!       — Всё-всё… просто мне нужна была его помощь, раскопать кое-что. А он в этом лучший, так? Ну и пересеклись. Даже не верится, что последний раз мы с ним общались лет восемь назад… и я даже не очень уверен, при каких обстоятельствах. Кажется, мы устраивали бунт против твоей мамы?       — Чёрт, а точно… Грэгори тогда ещё пытался увести у тебя Вэнди, хотя вы и не встречались. Ты тогда ещё странный был и всё что-то искал…       — Поверишь, если я скажу, что искал… клитор?       — Что?        — До сих пор помню. Единственное, что реально помню с тех событий, это то, что Шеф на мой вопрос, как понравится девушке, сказал его найти. Ну… я вроде как теперь точно знаю, где его искать, — Кайл засмеялся так, что в уголках его глаз выступили слёзы, а лицо начало стремительно краснеть. Стэн смеялся тоже, чувствуя себя самым счастливым идиотом на свете.       — Чёрт, повезёт твой будущей девушке… Пошли быстрее, может быть, мне повезло и Картман с Кенни не съели всю нашу еду, — Они двинулись быстрее и добежали до столовой в рекордные сроки. Порция Кайла была почти не тронута, даже появилось яблоко, которого точно не было, когда он уходил. Кто именно его оставил так и осталось под вопросом, но об этом легко забыли. Это было не так важно, важнее было то, что друзья всегда помнили, что у Брофловски диабет, и они бы сами запичкали его едой, если бы это было необходимо.       После обеда оставшиеся занятия всё ещё проходят спокойно, но Стэн ощущает себя… странно. Мир постепенно теряет привычные краски и это пугает. Это кажется слишком неприятно знакомым. Ощущение появляющейся слабости уже не неожиданное, но отвратительное. Стэну нечем дышать, хотя приступов астмы или паники у него не было достаточно давно. Накатывает тошнота волнами, мелко трясутся пальцы. Стэн вспоминает, что не пил утром ни таблеток, ни алкоголя. Он просится выйти, даже не соврав, что его тошнит, и учитель верит. Видимо, Стэн выглядит не очень, да и его слабый желудок никакой не секрет. В ванной комнате тошнота немного отходит на задний план, Стэна потряхивает. Он смотрит на себя в зеркало и не узнаёт.       Волосы чёрные, но не его. Глаза синие, но не его. Скулы, нос, губы. Стэн не может узнать ничего. Сердце колотится как безумное. Тошнота снова накатывает, но так и остаётся лишь позывом. Дверь резко скрипит и от этого звука у Стэна темнеет в глазах и подкашиваются ноги. Он не падает.       — Чёрт, Стэн, всё хорошо. Вот так, давай. Держись… — Голос кажется знакомым и Стэн морщится, силясь его узнать.       — Кен?.. — Когда тьма перед глазами развеивается, он действительно видит Маккормика, который с беспокойством его оглядывает. У Кенни испуганные глаза, но сам он пытается сохранять уверенность. Это забавно и Стэн нервно смеётся. Внутри всё сжимает от этого звука, он кажется чужеродным и жутким.       Кенни помогает подняться ему и удерживает, помогает умыть лицом и осторожно укачивает. Это немного помогает, но морально, не физически. Стэну кажется, что его сердце сейчас остановится.       — Стэн… ты меня слышишь? Ты осознаёшь где находишься? — Это такие глупые вопросы и Стэн морщится, но кивает. Да, он слышит Кенни. Да, он всё понимает, — Ты сегодня принимал таблетки? Или пил?       — Нет. Ничего, — Выходит хрипло, как-то булькающе, но Кенни всё понимает и кивает, перемещая одну руку ему на шею, начиная осторожно массировать сзади. Стэн расслабляется немного, гул, нарастающий в голове, вдруг затихает. Кенни просто ангел, серьёзно, и Стэн не знает, как жить с этим. Как вообще можно думать, что в Кенни есть что-то плохое. Даже если он бессмертный или был бы каким-то чудовищем, это совсем не важно, у него чудодейственные руки и самое доброе сердце, которое только может быть. Золотое, обратно пропорционально бедности его семьи.       — Стэн, у тебя абстинентный синдром. Ты знаешь, что это? — Кенни не замечает осознания на чужом лице, зато видит, как Стэн прикрыл глаза, расслабился весь и прижался плотнее. Стэн совсем-совсем плох, лицо у него белое, как мел, и Кенни ощущает потребность ударить Марша, но в том, что Стэн в это влез и его вина тоже есть. Они сами не заметили, что Стэну плохо, вот он и занялся самолечением, как мог. Ещё в детстве, кто бы объяснил маленькому мальчику, что и таблетки — это наркотики, если не знать, как их принимать, что и от них бывает ломка, и что ты не обязан пить, чтобы быть счастливым, и вообще быть счастливым ради других людей. Только ради себя.       — М… Кен? — Кенни отстраняет от себя парня, заставляет опереться на раковину, а затем осторожно, но настойчиво заставляет окунуть голову под струю воды. Это и правда немного помогает и Стэн, мокрый и взъерошенный, но немного пришедший в себя.       — Стэн, у тебя ломка. Синдром отмены. Скорее всего, из-за твоих антидепрессантов или того, что ты их смешивал с алкоголем. Ты держишь таблетки дома? — Стэн слабо кивает, только сейчас осознавая ситуацию. Ребята были правы всё это время. Фактически, он сидел на наркотиках. Точнее, он добился эффекта наркотиков, неправильно принимая таблетки. Идиот, он сам знает. Но Кенни не обвиняет его, смотри внимательно. Стэн всхлипывает.       — Кен… я хочу домой…       Слёзы у Стэна текут сами собой и Кенни только и может, что прижать его к себе и гладить по волосам. Стэн выглядит испуганным, и Маккормик сам до безумия боится того, как себя сейчас ощущает Марш. Стэн похож на бомбу замедленного действия, но результатом будет не боль окружающих, а боль самого Стэна и это даже хуже, потому что с этим его близкие сделать не могут ничего.       — Стэн, тш, послушай. Мы отпросим тебя домой. Скажем, что тебе плохо. Что ты что-то не то съел, хорошо? Я отвезу тебя домой, я поговорю с Лео и скажу, что тебе плохо, ну же, давай. Пойдём, вот так, — Кенни приходится удерживать Стэна и когда они доходят до кабинета Маки, он усаживает парня на лавку. Стэн выглядит ужасно, но, к счастью, идёт урок и коридоры пустые. Маккормик стучится в кабинет Маки и заходит туда, быстро оглянувшись на Марша. Они говорят о чём-то недолго, мистер Маки тут же выглядывает и взволнованно говорит Кенни, что напишет им обоим освобождения, а также, что перед уходом пусть он отведёт Стэна к медсестре. К Маки они пошли лишь потому, что у Стэна отработка, воспитательные беседы и прочее, но освобождение приятный бонус.       Лео Кенни звонит с телефона Марша, потому что свой он оставил в классе, а Стэн всегда держит свой в кармане брюк. Лео очень обеспокоен и сам настаивает, чтобы Кенни отвёз Стэна домой. Маккормик успокаивает друга, преуменьшив проблему, напомнив про слабый желудок Стэна и посетовав на то, что это всё нарушенное питание, даже он питался лучше, чем Марш в последние дни, вот и долбануло. Стэн выглядит всё ещё ужасно и Кенни тащит его к медсестре, по пути загуглив, как быть во время ломки. Он не получает ничего путнего, кроме советов переждать или обратиться в медицинское учреждение. Медсестре Кенни всё-таки врёт про боли в желудке, Стэна тошнит, что лишь подтверждает это, и она даёт Стэну таблетку от тошноты и боли, сказав Кенни проследить, чтобы он их выпил. Маккормик прячет таблетки, потому что не уверен, как организм Стэна сейчас среагирует. В класс он быстро отдаёт справки от Маки, друзьям кивает, что мол, всё нормально, отвезу, а потом дотаскивает Стэна уже до машины.       Загрузить друга в машину оказалось делом не слишком сложным, плед он, почему-то, не находит, Стэн тоже не говорит где он, так что Кенни приходится стянуть со Стэна верхнюю одежду и накинуть на него одеяло, спрятанное в шкафу.       — Мне нужно сказать Карен, что я уеду до вечера. Стэн, ты слы…       — Возьми с собой. Не оставляй её одну.       — Ты уверен? — Кенни очень приятно, что друг даже в таком состоянии умудряется волноваться о его семье, но быть ещё одним беспокойством совершенно не хочется. Стэн же слабо кивает, морщась от боли. Кенни читал, что после тошноты может начаться ломота костей и тяга в мышцах.       — Родителям вы нравитесь. Всё нормально, если я такой?       — Конечно, чувак. И, ты знаешь… Она видела наших родителей. Не то, что должны видеть дети, но… ты не наркоман, и она поймёт. Ты нравишься ей, — Стэн слабо кивает и жмурится. Кенни больно видеть его таким, это похоже на какую-то пытку. Каждый из них винит себя в случившимся и всё это полный бред, потому что никто не виноват. Просто так бывает, люди совершают ошибки. Нельзя говорить о вине, потому что это просто случилось. И нужно это преодолеть. Маккормик снимает свою парку и накидывает на друга, потому что так ему кажется, что это просто правильно. Будто он будет хотя бы немного рядом, если ему нужно отойти даже ненадолго.       Кенни идёт к Карен, говорит с её преподавателем и её отпускают из класса, до конца занятий осталось не так много, а на все собрания ходят не родители, а он, так что у него есть кредит доверия. Карен он объясняет ситуацию в коридоре, чтобы она знала, что к чему. Девушке он предлагает пойти домой, но она и сама хочет поехать с ними. Она садится назад и устраивается рядом со Стэном, гладя его по волосам. Кенни знает дорогу, но за рулём быть несколько нервно. Права у него были как фальшивые, так и свои, по долгу многих профессиональных изысканий чему он только не научился.       Пока они едут, Стэна немного отпускает, и он даже общается о чём-то с Карен. Кенни не слишком прислушивается, слух цепляется за какие-то фразы. О том, что Карен тоже чувствовала, что всё дерьмово и конечно, о том, что готическая фаза была действительно лишь фазой, но всё ещё есть что-то, что она ощущает «как гот». Стэн согласен, но признаётся, что для него это даже хуже. В каком-то смысле, он не привык видеть мир трезвым. Кенни отчаянно сжимает руль и старается отвлечься на дорогу и не слушать совсем. Это не его разговор, его никто не втягивал в это. Он ощущает себя так, будто лезет подглядывать в чужой комод с нижним бельём. Мерзко.       Уже у фермы Стэну становится проще. Кенни оборачивается и видит, что Марш свернулся калачиком, а его голова на коленях у Карен. Девушка играет с его волосами и лицо у брюнета расслабленное и спокойное. Не наполненное болью. Кенни выдыхает и паркуется. Нужно открыть ворота, но их замечает Рэнди и машет. Он сам открывает ворота, Кенни въезжает и выходит из машины.       — Ох, Кенни. Что-то случилось? — Мужчина выглядит обеспокоенным, но Кенни лишь улыбается. Стэн благодарен будет ему позже, за то, что он сдержался, не высказав всю мерзкую правду.       — Стэну поплохело в школе, мы с Карен вызвались его домой проводить. Да и оставалось-то немного, мистер Маки его отпустил, — Для Рэнди этого достаточно, и он стучит в кузов, прежде чем открыть его.       — Ты как, сынок?       — Па? Всё нормально. Просто хочу спать…       — Я его отведу в комнату, сэр! — Кенни помогает сонному, вялому Стэну вылезти из машины, берёт его вещи и ведёт в дом. Карен идёт за ними хвостиком, но Рэнди предлагает ей покататься на тракторе, и она вопросительно смотрит на брата. Тот кивает, и девушка идёт за Рэнди. Кенни предупредил её молчать об этой ломке, так что Карен не проболтается. Перед Шерон Кенни оправдывает всё тем же плохим самочувствием, женщина говорит, что сделает им чай и поднимет наверх. Наконец-то, он укладывает Стэна на кровать, тот засыпает почти сразу. Просыпается, когда входит Шерон, выпивает чай и выглядит уже не так плохо. Когда женщина уходит, Кенни строго смотрит на Стэна.       — Стэн, где таблетки? — Марш указывает на комод, их он даже не прятал, да и вряд ли бы от них были вопросы. Успокоительные, ну бывает. Иногда люди могли относится к такому с пренебрежением. Все таблетки Маккормик изымает и внимательно сморит на Стэна, — Тебя это устраивает? Я заберу их, ты понимаешь? Стэн, я предпочту видеть тебя депрессивным, чем… таким. Мы со всем справимся, поэтому, пожалуйста, давай больше никаких таблеток? Я понимаю, если тебя тянет курить или выпить. Это всё ещё не здорово, но с этим мы разберёмся постепенно. А эти таблетки могут тебя убить. Ты принимаешь их слишком давно, долго и неравномерно.       Стэн кивает, молчит, смотрит на друга печально и сонно. Стэну правда стыдно и он не знает, как оправдаться. С самого начала остальные были правы и это осознание просто ужасно. Но Кенни улыбается и обнимает его, прижимая к себе, заваливаясь рядом.       — Ты будешь в порядке, чувак. Тебе лучше?       — Да… я думаю. Всё в порядке. Я… было так страшно Кен. Всё было нормального с самого утра. Всё было хорошо. Я был так счастлив. А потом… все цвета разом потускнели. Было так больно. Я так испугался.       — Я тоже испугался, Стэн. За тебя. Мы справимся, обещаю. Видишь, я рядом. И теперь буду. Я больше не тот идиот, которым был в детстве. И ты тоже, — У Кенни руки тёплые, пальцы тонкие, мозолистые, и Стэн расслабляется, ощущая их. Они родные уже, роднее своих собственных.       — Ты прав. Я рассказал Шелли. Поэтому она приедет. Ну, и показать собаку, — Кенни очень удивлён, он совсем не ожидал, что Стэн в ближайшее время признается кому-то из родственников, что именно он испытывает. Но Стэн сделал это, и Маккормик гордится им.       — Ты молодец, Стэн. Я рад. И раз тебе лучше, ты сможешь встретить сестру как полагается, — Стэн тихо смеётся, но кивает, и они лежат ещё какое-то время в тишине. В комнату вбегает Карен, вереща о том, как классно кататься на тракторе, следом заходит Шерон, ничего не говоря, когда Кенни садится на кровати, отстраняясь от Стэна и притягивая к себе сестру.       — Я сделала ужин к приезду Шелли. Оставайтесь на ночь! — Карен тут же смотрит на брата своими умоляющими глазами, которым Кенни не умеет отказывать, и, хотя ему неловко, он соглашается. Таблеток было не так много, Маккормик верит в благоразумность Стэна, что он больше их не купит, а оставшийся блистер противно жжётся в кармане штанов. Когда Шелли приезжает, они все спускаются вниз, стол уже накрыт, и Шелли обнимает родителей очень неловко, менее неловко, даже резво, обнимает брата, а затем, чуть помявшись, и Кенни с Карен тянет в объятья. В её ногах небольшая переноска и Шелли открывает её. Щенок показывается не сразу, боится множества новых людей, но вскоре, привыкнув к запахам, он уверенно выхаживает по дому. Он очень симпатичный, Стэн и Карен никак не могут от него отлипнуть, а Кенни и Шелли лишь закатывают глаза, переглядываясь чем-то вроде взглядов старших детей, когда младшие творят что-то глупое и милое.       Ужин проходит не тихо, а ужасно шумно, но весело. Шелли рассказывает о работе и учёбе, очень эмоционально и живо. Стэн всё ещё тихий, родители говорят Шел о его плохом самочувствии, она быстро кидает взгляд на брата и на Кенни, ловит слабый кивок и делает вид, что всё нормально, продолжая рассказ. Остальное они обсудят в более приватной обстановке, это очевидно. К концу ужина Стэн даже смеётся и, похоже, ощущает себя намного лучше. Он тискает щенка, помогает матери с посудой, за что получает от Карен пинок в коленку. Девушка занимает его место, гордо фыркнув, а Шерон тут же радостно начинает с ней беседовать, будто не её сына отправили с нагоняем куда подальше. Женщина спрашивает у Шелли, могут ли они отдать Карен некоторые её вещи, и Шелли сама с радостью на это отзывается. Кенни же, какого-то чёрта, предлагает Рэнди помочь в поле. Мужчина загорается этой идеей как свечка, и Стэн уже ловит себя на осознании, что они с Шелли в его комнате и совсем одни.       — Стэн… как ты? — Один вопрос, и Стэна срывает. Он прижимается к сестре и рассказывает правдивую ситуацию. Она кивает, ерошит тёмные волосы брата и успокаивающее мурлычет что-то в ухо.       — Я была плохой сестрой. Догадывалась, что что-то не так, но… Стэн, знаешь, я тоже пережила что-то подобное. Помнишь, когда все девочки были помешаны на похудении? Я тогда подсела на какие-то таблетки, антидепрессанты. Они «убивали» аппетит. Я помню, как мне было плохо и страшно, когда я их бросала, но я принимала их совсем не долго. У них были странные, страшные побочные эффекты. Оно того совсем не стоило, — Она рассказывает ему о своём опыте, о том, как тяжело было бороться с яростью, которой всегда было в избытке. О том, как была рада, когда её наконец-то поняли и приняли, и как много Кевин делает для неё и для их будущего, при этом никогда не забывая о Кенни и Карен. Он бы забрал их прямо сейчас, а она бы только поддержала его, но это невозможно. Даже если опека у них полное дерьмо, риски всегда были, и однажды что-то подобное же уже было.       Стэн действительно гордится сестрой, она смущённо улыбается, потому что не привыкла слышать что-то подобное. Выслушав Стэна, она поддерживает его, просит рассказать родителям, как он будет готов, и очень благодарна Кенни за то, что он в курсе и рядом, поскольку сама она не может. Бросить учёбу? Это было бы слишком безответственно, Стэн бы тоже ей этого не простил. Наступает неловкая тишина, когда они заканчивают говорить о том, что произошло сегодня. Стэн не хочет поднимать тему суицидальных мыслей, но решает, что это будет правильно. Рассказывает о том, что это не всегда, даже редко, на самом деле. О том, что, скорее всего, дело действительно в его депрессии или как это назвать вообще? Шелли ещё раз настаивает на том, что нужно рассказать семье, хотя и не торопит, и что пока у него опекуны, это важно для него самого. Она признаётся, что терапия по борьбе с гневом самой ей очень помогла, а Стэн припоминает, что и у Картмана с головой стало получше. Он соглашается, что, возможно, ему будет лучше найти хорошего терапевта.       — Я признаю, что не справлюсь один, но… я и не один. Я расскажу им, обещаю. И спасибо, Шелли. Я люблю тебя, глупая великанша.       — Я тебя тоже люблю, идиот. Не тяни с этим сильно… И… передай Маккормику благодарность. Мне самой слишком неловко.       — Да ладно тебе. Он брат твоего парня, могла бы и…       — Мне тоже нужно время, чтобы привыкнуть. Ты же знаешь, у меня не лучший послужной список с отношениями.       — Знаю. Понимаю, Шелли, — Они спускаются вниз и Стэн смеётся, когда видит в гостиной маму и Карен, которая примеряет какое-то платье Шелли. Девушке очень идёт, на самом деле, у них с Карен схожий, Стэн не может вспомнить точное слово, но примерно помнит значение, цветотип. Поэтому им идут одинаковые цвета, с фигурой, конечно, сложнее. Карен очень худая, но, к счастью, не болезненно. Да и ниже его сестры. Шерон обещает кое-что ушить, кое-что укоротить, но девушка рада и этому. Она подбегает к Стэну и Шелли, делает поворот, показывая, какое на ней платье и Шелли тоже шутливо крутится, чтобы её юбка развивалась.       Стэн не лезет к девушкам, когда они начинают вместе шарить по коробкам с вещами, а сам выходит на улицу, уходя дальше в поле. Рэнди он замечает сразу, а вот Кенни нет. Зато замечает, когда Рэнди кричит какое-то указание. Кенни с трактором обращается чертовски ловко, опрыскивая посевы какой-то смесью. Стэн об этом не думает сейчас, хотя из-за жизни на ферме уже многое об этом знает невольно. Закончив, Кенни спрыгивает рядом с ними и улыбается от уха до уха, кажется, шире некуда, но видя, что Стэн в порядке и даже выглядит неплохо, улыбается всё-таки ещё шире.       — Это очень классно! Спасибо, мистер Марш, мне реально понравилось. У вас классная работа, — Кенни не врёт ведь, Стэн видит, ему реально это понравилось. Если бы раньше Стэн разозлился, то сейчас… он в чём-то понимает и отца, и Кенни. Он сам не хотел бы быть фермером, но весь этот воздух, свобода и простор… Рэнди улыбается и выглядит каким-то гордым что ли.       — Ты мне очень помог. Огромное спасибо. Ладно, мальчики. Пойду загоню трактор и домой, а вы веселитесь, — Рэнди подмигивает им и, запрыгнув на «железного зверя», медленно уезжает, а Кенни толкает Стэна в бок.       — Как ты?       — Я… в порядке. Мы с Шелли многое обсудили. Думаю, я буду в норме. Не сразу, но… — Кенни кивает ему понимающе и достаёт из брюк пакетик травки. Очевидно, подарок отца за работу. Стэн закатывает глаза, а Кенни тащит его к пустому, выкошенному полю и валит на траву.       — Ты действительно испугал меня, Стэн. Но… я рад был быть здесь и сейчас. Даже в таких обстоятельствах. Карен счастлива. У тебя всё хорошо. Ты тоже поймёшь это, чел, — Стэн кивает, потому что знает, что Кенни говорит правду. У него всё хорошо. Просто, как-то так вышло, что он это не может принять и осознать сердцем, а не головой.       — Здесь потрясающе, Стэн. Небо всё перед нами, как на ладони. Кажется, будто мы одни во всём мире.       — Одни… — Стэн смотрит на небо и улыбается. Бесконечное, уходящее всё дальше. Солнце, скрывающееся за горизонтом. Кажется, будто они и правда одни во всём мире. В детстве это казалось каким-то проклятьем. Будто он одинок и никого рядом никогда не будет. Будто ферма — какое-то проклятье, заставляющее его терять всё, что он любит, и всех, кем он дорожит. На самом деле это оказывается простором. Да, Стэн не обязан любить работу отца, травку или продолжать семейное уже дело. Но Стэн уже любит это бесконечное небо, эти безграничные поля и то, что на многие мили нет ни одной живой души, кроме них.       Косяк Кенни раскуривает, когда заходит солнце и появляются первые звёзды. Стэну он протягивает ещё один, уже раскуренный, молча, и продолжает улыбаться уголками губ и смотреть на небо. Когда Стэн закуривает и приятная нега охватывает тело, Кенни осторожно обхватывает его ладонь своей и держит, крепко и уверенно. Кенни сидит, прижав ноги к груди, одной рукой курит, а второй удерживает на плаву Стэна Марша. Есть в этом что-то магическое, чудное и потрясающее. Когда Кенни оборачивается и вопросительно смотрит на него, Стэн улыбается, сдерживая странные слёзы. У Кенни будто весь силуэт светится, и сам он на фоне звёздного неба совсем мистический. Кенни собирается лечь рядом, немного наклоняется, но в этот раз Стэн первый тянется к нему и целует. Потому что Кенни тот, кого хочется поцеловать, а остальное не важно.