Проклятие Тихого океана

      Стэна тошнит до тех пор, пока желудок не остаётся абсолютно пустым. Он слышал, как первое время Кайл ходил вокруг ванной комнаты, но затем всё же вошёл и помогал ему, придерживая лезущие в лицо волосы и изредка подавая стакан воды, за которым предусмотрительно сходил. Дверь закрыть они забывают, и Айк заглядывает, морщась и спрашивая, что за чертовщина. Стэн не теряется и страдальчески смотрит на мальчишку, тут же прикладываясь к унитазу.       — Похмелье, чел, — Кайл подхватывает его версию быстро и фыркает.       — А я тебе говорил, что этот стакан был лишним, придурок… — Айк бледнеет на глазах и уходит, кидая на Кайла и Стэна пару быстрых взглядов, будто сомневаясь. Но звуки рвоты окончательно его спугнули и Стэн тихо хихикает от хлопка двери комнаты мальчишки.       — Он такой доверчивый иногда, даром, что гений, — Кайл кивает и подаёт стакан с водой. Стэн полощет рот и морщится. Последний раз ему так плохо было, когда они с Вэнди хотели заняться сексом и его нервы достигали высшей точки кипения. Ничего, правда, так и не вышло, но тот день он не забудет никогда. Стэн выдыхает. Кажется, его окончательно отпускает. Он думает о своих чувствах… к Кенни и, хотя немного мутит, тошноты больше нет. Стэн кивает другу и тот нажимает на кнопку сливного бачка.       — Ты как, чувак?.. Не думал, что тебя так накроет, — Признаётся рыжий, а Стэн тяжело вздыхает и прикрывает глаза. Кайл протягивает ему зубную щётку и пасту, Стэн пристраивается к раковине. В конечном итоге мир же не застыл на месте из-за того, что Стэнли Марш, прекрасно знающий о своей бисексуальности, вдруг осознал свою влюблённость.       — Я… нормально. Просто… это совсем не то, что я бы ожидал осознать, понимаешь? — Кайл фыркает, Стэн даже понимает почему. Это действительно очевидно, так? Поэтому Брофловски и удивлён, что для Стэна его собственные чувства сюрприз, — Просто… мы всегда были друзьями, я никогда не думал о чём-то кроме дружбы. В смысле… нет, я думал о том, каким бы парнем мог быть Кенни, но не в отношении меня, понимаешь? Я знаю, что с тех пор, как мы с Кенни стали чаще общаться без вас, он стал мне дорог. У нас много общих тем, мне нравилось проводить с ним время. И я всегда ощущаю себя в безопасности рядом с ним. И… мне нравится, как он выглядит. Я считаю его красивым? Смешным? Заботливым? Милым? Не знаю, я могу продолжать долго. Но одно дело знать, что он хороший друг, знать, что он объективно красивый, и другое…       — Да-да, я понял. Успокойся немного, не случилось ничего страшного, хорошо? — Кайл затыкает друга, просто вытирая его лицо полотенцем, и Стэн обиженно щурится, но забирает махровое орудие пыток, вытираясь уже нормально, — Как я сказал, скорее всего, ты тоже ему нравишься и… Слушай, я понимаю, какого это. Осознать, что тебе нравится близкий друг. Это страшно, ты боишься потерять вашу дружбу. Но Кенни не такой человек, Стэн. Он не сделает тебе больно, самое плохое, что может случиться — твои чувства не взаимны. И я не буду ничего обещать, я не знаю на сто процентов, что чувствует Кенни. Но я не думаю, что странно осознать, что тебе нравится друг больше, чем просто друг.       Слышать от Кайла рассуждения об отношениях было всегда странно. С девушками Брофловски не везло катастрофически, а отношения использования — это точно не то, что стоило бы учитывать в опыте. Хотя, кажется, сейчас с Хайди всё не так плохо, но Стэн не брался утверждать, он даже не был уверен насколько Кайл и Хайди готовы к чему-то друг с другом.       — Ты говоришь так, будто уже влюблялся в друга, — Стэн внимательно смотрит на Кайла, но тот тяжело вздыхает и пожимает плечами.       — Ага. Когда я начал задумываться о своей сексуальности, я… в общем, я думал, что мог бы быть влюблён в тебя. Ты единственный понимал меня лучше всех, всегда был рядом, терпел мои недостатки и помогал мне исправлять их… даже терпел, что я был мудаком. Потом я осознал, что да, может быть это было немного влюблённостью. Но в больше степени это всегда была благодарность, привязанность и… я понял, какой мудак. Переосмыслил нашу дружбу, понял, как много беру и как мало тебе даю. Осознать это было просто ужасно и… вместо того, чтобы пойти к тебе и обсудить всё, я пошёл к Картману. И он дал мне по лицу, — Кайл невесело усмехается и сожалеюще смотрит на Стэна. Стэн припоминает тот период и… потом Кайл стал исправлять те косяки в их дружбе, которые всегда причиняли Стэну боль. Картман, Эрик Картман того времени, приложил к этому руку? Не верилось, но…       — Значит… Эрик дал тебе по лицу, и ты прозрел? — Кайл смеётся и кивает, подталкивая Стэна обратно в свою комнату. Звучало ужасно, но так и было.       — Да. Он посмеялся надо мной, что я только сейчас заметил. Потом напрягся, когда я сказал, что влюблён в тебя и я ожидал чего угодно, но не нормального разговора. Эрик и помог мне расставить всё по полочкам и осознать, что то, что я ощущаю, может быть и влюблённость, но совершенно детская и эгоистичная. А потом я осознал, что в целом не слишком заинтересован в парнях, может быть, только в каком-то плане любопытства, но это не тот опыт, который мне действительно нужен. Меня отпустило, и я понял, что хочу быть хорошим другом. Для вcех вас. А Эрик… Признался в том, что беспокоит его. Мы много тогда разговаривали, я ощущал себя ужасно, чувствовал, будто предаю тебя, но он помог мне понять, что я должен вытащить голову из задницы и подумать, как быть с нами дальше. Мы снова стали много общаться, у нас всё ещё оставались одинаковые вкусы и…       — У нашей дружбы будто открылось второе дыхание, — Закончил за друга Стэн, и Кайл улыбнулся, притягивая Марша к себе. Он уткнулся лбом в чужой лоб, наслаждаясь теплом чужой близости, а волосы у Марша были мягкие, пах он зубной пастой и лимонным освежителем воздуха, который был в туалете дома Брофловски. Кайл вздохнул.       — А потом я понял, что Эрик всё равно наш друг. Даже если иногда он абсолютная задница, он всё равно любит всех нас. И я начал… наверное, давить на него, но он сам говорил, что иногда давление не повредит. Я узнал о его триггерах, узнал о страхах и о том, что он ревновал меня к тебе. Что он бы хотел быть моим другом, но я всегда выбирал тебя. И его… больно ужалило, когда я напомнил, что в то время я всё чаще выбирал его и нашу глупую вражду. Ему это тоже оказалось неприятным, кто бы знал, — Кайл вздохнул, и они оба сели на кровать. Стэн внимательно слушал друга, потому что впервые за долгие годы Брофловски решился рассказать с чего вдруг захотел вновь попытаться дружить, когда их дружба почти разрушилась и… Стэн получал ответы на свои вопросы, которые боялся задать, — Мы оба хотели всё исправить. Я хотел быть твоим другом, а он… хотел быть нашим другом. Когда всё стало налаживаться, он признался в том, что мать почти всегда настраивала его против рыжих и евреев, и… что он думает, что это из-за того, что я ему нравился. Я! Нравился Картману! Я поверить в это не мог!       — Я… думаю, я могу. Он всегда был на тебе помешан, хотя и не похоже, что в романтическом смысле, — Кайл уверенно кивнул, глядя Стэну прямо в глаза, но затем немного успокоился, сделал глубокий вздох и продолжил.       — Он рассказал мне, что ощущал. Рассказал о том, что чувствует себя травмированным из-за поведения матери, о том, как борется со стрессом и, что ему не хочется это признавать, но он не в порядке. Что всё его поведение — защитная реакция. И… что он говорил с тобой об этом, так? — Стэн кивает, Эрик иногда приходил к нему, чтобы высказаться. Марш никогда не выгонял его, всегда выслушивал и, если Эрик не спрашивал, никогда не давал непрошенных советов.       — Да. Он приезжал ко мне и просто высказывался. Затем уезжал, изредка просил сказать, что я думаю. Я видел, что он обеспокоен будущим и собой, или своим поведением, но не видел, чтобы он хотел что-то менять. Скорее… будто он сам не знает, что его беспокоит.       — Да. Примерно так и было. Оказалось, что его воспитание и собственное я были в конфликте. И только сейчас он начал поправляться, как я думаю. Хотя, чтобы затащить его мать на терапию, ему тоже пришлось постараться. Но сейчас всё так, как мы оба хотели. Нас снова четверо. Как было всегда, с самого начала. Но сейчас всё будет лучше, потому что я не собираюсь кого-то выбирать. Вы все мои друзья. И… я ценю это. Эрик ценит это. Я знаю, что Кенни ценит это. И… я надеюсь, что мы тоже дороги тебе.       — Кайл… если ты думаешь, что вы не дороги мне хоть немного, я тебя ударю. Ты знаешь, что я всегда продолжал любить каждого из вас. И даже Картмана, когда говорил, что ненавижу его, я всё равно прощал в какое бы дерьмо тот не влип и не втянул нас, так что, если ты ещё раз скажешь, что… — Кайл смеётся и закрывает рот Марша ладонью, тут же визжа, когда язык брюнета проходится по его руке.       — Прости-прости! Я всё понял, боже, фу, Стэн, ты как собака! — Стэн улыбается, вспоминая его разговор с Кенни о моногамии, но затем хмурится и закусывает губу.       — Это ещё одна из причин, почему меня пугает влюблённость в Кенни. Что, если я ошибся? Что, если это временно? Вроде… путаю чувства? Что, если я разрушу нашу дружбу? Что мне делать тогда? — Кайл вздыхает, тянет Стэна на себя, укладывая его на свою грудь и ероша чужие чуть мокрые волосы.       — Ты никогда этого не узнаешь. Ты можешь путать чувства, но Кенни поймёт тебя, если это так. Временно? Не думаю, что это работает с тобой. Тебе даже перед Харрисоном было стыдно за то, что ты не дал ему с собой переспать, Стэн! — Марш стыдливо фыркает и прячет лицо в чужой груди, но кивает, Кайл в чём-то прав, — Я не думаю, что это разрушит нашу общую дружбу… а если так… значит, это то, что должно было произойти. Я просто хочу, чтобы вы были счастливы, парни. В смысле… может быть, если бы всё было иначе, я бы сейчас был с Эриком, представляешь? Но момент упущен и, хотя он был ублюдком большую часть времени, в нём много того, без чего я не представляю своё будущее. Я не могу представить свою жизнь без вас всех. Поэтому, Стэн… попробуй быть счастливым. Иногда стоит рискнуть.       — Попробовать… быть счастливым? — Стэн замирает в ступоре от формулировки, но Кайл просто пожимает плечами. Ему кажется, что это лучшее название для той ситуации, в которой оказались Маккормик и Марш, но у Стэна всё внутри переворачивается. Стэн нервно кусает губу и отодвигается от Кайла. Он должен ему сказать. Он хочет ему сказать. О том, как тяжело просыпаться по утрам, о том, что ему было плохо не из-за желудка, о том, что он думает о терапии, о собственной смерти, что даже сейчас первой мыслью из-за осознания своих чувств было желание сбежать от проблемы и выпить всю пачку снотворного миссис Брофловски… Стэн открывает рот и издаёт испуганный писк, его телефон громко вопит о сообщении. Кайл хватается за сердце, испугавшись больше нечеловеческого звука, который издал Стэн, чем телефона.       Марш теряется, тянется к телефону, вглядываясь в новое сообщение с неизвестного номера. В нём лишь написан день недели, пятница, время и место. Стэн не уверен, что ответить. Спросить, что же это значит? Это лучший вариант, но вместо него, почему-то, он пишет что-то вроде «а если мне плевать»? Ответ приходит незамедлительно и Стэну кажется в этом что-то знакомое… Он, наконец-то, догадывается о чём речь. Вечеринка. Ещё одна. Желания идти в пятницу, тем более, после контрольной, у него нет, но что-то в этом уверенном «ты всё равно придёшь» дразнит его. Стэн знает, его буквально берут на слабо, и он не страдает от этой проблемы так, как тот же Кенни, покупающийся на подобное, но…       — Чувак, кто это вообще? — Стэн вздрагивает и пожимает плечами. Он сам не уверен, что сказать. «Я не знаю имя этого парня, но он зовёт меня на вечеринку».       — В эту пятницу новая вечеринка. Меня пригласили, — Кайл присвистывает и усмехается, качая головой.       — Серьёзно? Не тебя ли сейчас тошнило от «похмелья»? — Стэн фыркает и легонько лягает Кайла куда-то в бедро. Он сам не хочет идти, но…       — Мне любопытно. Не знаю, странное ощущение, понимаешь?       — Не совсем, но склонен доверять твоей интуиции… значит, сходи. Если что-то будет не так, ты всегда можешь переночевать у меня. И… может быть там будет Кенни? Ты бы мог поговорить с ним, знаешь? — Стэн закатывает глаза на слова друга. Он знает, что Кайл прав, но разговор с Кенни точно не то, чего он хочет. Хотя признаёт, что ему это нужно.       — Прекрати пытаться свести нас. Я слишком недавно осознал, что влюблён, дай парню немного времени осознать это! — Кайл смеётся и кидает подушку прямо Стэну в лицо и кряхтит, когда Марш кидает её обратно, Стэн куда более меткий, чем Кайл, попадает тому прямо в лицо.       — Ты такая королева драмы, Стэн. Обожаю тебя, чувак. Но серьёзно, мне уже больно наблюдать за вами двумя. Вы постоянно кидаете друг на друга эти… кривые взгляды, знаешь? И я буквально горю от вашего сексуального напряжения между друг другом. Картман сказал, что между вами будет можно жарить попкорн скоро, и как раз есть его, наблюдая за вами. Баттерс согласился с ним. Понимаешь, Баттерс!       — Ой, да идите вы к чёрту…       — А ты домой? Не убегай от своих проблем, Стэн! — Кайл тянет друга к себе и шутливо сжимает его переносицу, так, как делает сам Стэн, когда испытывает кризис, — Мы тебя поддерживаем. И, опять же, самое страшное это то, что Кенни считает тебя просто другом.       Стэн знает, что Брофловски прав, и усмехается, расслабившись, шутливо сморкаясь Кайлу в руку, тот тут же матерится, одёргивает руку, а потом обидчиво фыркает и толкает Стэна в бок.       — Ты прав. Я… думаю, я разберусь с этим. Но без сводничества, окей? Надеюсь, что это не займёт столько же времени, как моё осознание чувств к Кенни.       — А мы все как надеемся… И да, если что, я уже готов к разговору, что если он тебя обидит…       — Боже, Кайл! Хватит, ты же не мой отец. И не моя мать. А всё остальное исключает этот разговор, хорошо? Боже, чел…       — Но я готов. И Эрик тоже. Баттерс может прочитать вам лекцию по контрацепции, он как раз готовил на эту тему доклад из-за его род… — Стэн затыкает друга, накрыв его лицо подушкой.       — Я вас всех ненавижу, — Кайл сталкивает с себя Стэна, и под тихий смех и возню они наконец-то укладываются спать. Брофловски больше не стесняет его, Стэн ощущает, как в полусне Кайл поправил его одеяло, это была привычка ещё из их детства, проверить, как там Стэн, это немного разбивает Маршу сердце, совсем чуть-чуть.       Утром миссис Брофловски собирает их обоих в школу, собирает им троим завтрак с собой, достаточно агрессивно уточняя, когда Стэна ждать ещё в гости. Стэн неловко отнекивается, напоминая, что у них много учёбы, но что он рад, что, хотя бы сейчас, смог провести время с Кайлом. Айк внимательно поглядывает на него весь завтрак, но молчит, а Маршу неловко из-за маленькой лжи, почему-то Айк частенько доверял ему и менее критично относился к его словам, чем к словам Кайла. Может быть, это печальная судьба всех братских и сестринских отношений, всегда немного считать своего родственника, даже не кровного, чуть-чуть идиотом.       Айк уходит, даже не обернувшись в их сторону, а Стэн и Кайл, пожав плечами, двигают к остальным. Они застают чертовски странную сцену, потому что Баттерс драматично прижимается к Кенни. Кайл окликает их, испугавшись от неожиданности, Маккормик отпускает Лео, а тот еле-еле, но не падает, цепляясь за Эрика.       — Что у вас за игры здесь? — Баттерс улыбается, демонстрируя ровный ряд идеальных зубов и достаёт из кармана два билета на его выступление в театральном кружке. В следующую пятницу. Стэн берёт билет, немного удивлённо разглядывая. Это даже… немного профессионально, хотя кружок всего-то школьный.       — Поздравляем, Лео. Значит, друзьям звезды билеты бесплатно? — Блондин кивает и смущённо улыбается, он надеется, что они все придут, и Марш не сомневается, что так и будет. После разговора с Кайлом он убеждён, что они важнее всего друг для друга, их дружба, но он не согласен в одном. Их больше не четверо. Судя по растерянному выражению лица Кайла, а затем по резкому изменению, Брофловски выглядит как животное перед атакой, Кайл тоже думал о чём-то таком.       — Не волнуйся, Кайл будет твоим телохранителем, если ты станешь звездой. А я, разумеется, твоим агентом, — Похлопывая Баттерса по плечу говорит Эрик и Кайл закатывает глаза.       — Почему я? И вообще, тебя никто не просил этого говорить, жиртрест!       — Потому что все боятся такую бешеную псину, как ты, рыжий придурок.       — Я рыжий и горжусь этим!       — Потому что бездушный, мы все в кур…       — Боже, заткнитесь! Мы все знаем, что это грёбаная прелюдия, без которой день прожит зря, но может быть не сегодня?! — Стэн сам не знает, почему сорвался. Это всегда его немного раздражает, с нотками некоторого облегчения, что всё как всегда, но сейчас, когда Лео принёс такие чудесные новости, это просто бесит!       — Ты прав… Переборщили. Мы рады, Баттерс. Серьёзно, — Эрик улыбается и говорит, что обычно занят в пятницу, но он может перенести свои дела, так что он будет.       — Уже строишь с Вэнди планы на пятницу? — Кайл спрашивает спокойно, жестом показывая всем двигать к кабинету. Эрик немного мнётся, но качает головой.       — М… нет. Иногда я навещаю Скотта в клинике, — Повисает неловкая тишина. То, что у Эрика есть брат, было всегда достаточно странным знанием, сейчас Скотт находился в психиатрической клинике и никто особо не знал полной ситуации, в которой Эрик находился сейчас.       — Всё… нормально? — Спрашивает Стэн, вглядываясь в лицо друга. Эрик слабо кивает. Он не хотел объяснять всего своим друзьям, но те понимали это желание. Быть друзьями — не значит во всём потакать друг другу или держать друзей вечно в центре своей жизни.       — Да, всё хорошо. Он идёт на контакт, ему нравится моя мама. Мы ладим потихоньку, хотя не думаю, что когда-нибудь сможем полностью всё исправить, но… у него кроме меня нет никого, а я узнал его лучше. Если честно, мы похожи. Он говорит, что у нас характер отца.       Все переглядываются, но Эрик просто пожимает плечами и усмехается. Это не совсем их дело, но каждый надеется, что Картман в курсе, что если тому понадобится помощь, то они всегда откликнутся. День какой-то… немного неловкий, но на перерывах Эрик несколько раз успокаивает Баттерса, говоря, что всё нормально и он даже в пятницу успеет увидеть брата, так как выступление будет вечером. На самом деле, будь Скотт в подходящем состоянии, Эрик бы даже взял бы его с собой, но рисковать просто так не хочется. Шатен упоминает, что приносит брату какие-нибудь хорошие вещи и недавно нашёл для него диск с его любимой группой и автографами, и пришлось постараться, но на диске было написано, что он прекрасно справляется всеми участниками, а ведь группа распалась сто лет назад.       Контрольная проходит нормально, Стэн не знает несколько заданий, но не нервничает, средний балл всё равно должен быть неплохим. Краем глаза Марш замечает, что Кенни удерживает ручку между носом и губами, забавно морща лицо и, когда учитель того окликает, Маккормик роняет её и на его подбородке остаётся росчерк. Стэн смеётся в кулак, он не знает, как ему удаётся сдерживаться. К концу урока Стэну не слишком хорошо, нервы влияют на него не лучшим образом и его немного мутит. Ребята замечают это, но каждый думает о своём. Кайл покупает ему бутылку воды и следит, чтобы Стэна не тошнило, Кенни бросает обеспокоенные взгляды и явно порывается увести его то ли к медсестре, то ли домой, но Стэн признаётся, что это нервное.       С Кенни сейчас он ощущает себя неловко, он уверен, что блондин уже заметил это, но не знает, как оправдаться. Поэтому… ведёт себя как идиот и держит дистанцию, продолжая кидать заметные взгляды. Марш буквально ощущает, как Кайл пробивает себе лицо фейспалмом, но он ничего не может поделать. Чуть ближе к концу занятий Стэн успокаивается и сам подсаживается к Маккормику, в голову приходит узнать у того про вечеринку, так что это прекрасный повод. Не подозрительно ни капли, нет. Стэн же мастер маскировки.       — Извини, что странный весь день. Мне прост немного… не знаю. Не хорошо? — Кенни кивает, внимательно глядя на Марша, и тянется к его волосам, убирая с глаз лезущую чёлку. Стэн вздыхает и расслабляется.       — Всё хорошо. Я просто беспокоюсь, но… похоже это правда просто желудок, Кайл вон как всполошился.       — Я вчера вечером целовался с его унитазом, так что…       — Ясно. Ты в порядке в остальном? Тошнота, тяга, ещё… что-то? — Кенни вглядывается в его глаза и Стэн честно смотрит в ответ. Он не собирается врать Кенни о самочувствии, дело не только в том, что это неправильно, даже если очень хочется соврать, он знает, что сделает Кенни этим больно.       — Немного тяга. Очень хочу выпить или… ты понял. По утрам начало мутить. И у меня скачкообразный аппетит. У Кайла я съел две порции завтрака и Шейла мной запугивала своих детей, что им тоже нужно больше есть, потому что мы растём. Не знаю, как не сказал ей, что сейчас только в ширь, если не следить за собой… Хотя, я понимаю её, Кайлу нужно следить за питанием как следует из-за диабета, а Айк склонен увлекаться и совсем забывать о еде.       — Аппетит должен прийти в норму, если у тебя нет проблем в этом спектре… Как настроение?       — Я… думаю неплохо. В смысле… Сейчас мне не грустно. Я не то, чтобы счастлив, просто… Вчера Кайл сильно всполошил меня, но до этого было просто нейтральное. Как будто бы… не знаю, мне просто плевать на всё, — Стэн пожимает плечами, он не может подобрать точного аналога своих ощущений, но Кенни кивает, улыбаясь.       — Это уже хорошо. Чем тебя всполошил так Кайл? — Стэн замирает, краснея. Он не был готов к этому вопросу, но, на самом деле, это нормально, что он последовал, просто… В каком-то смысле, у них нет секретов друг от друга. Стэн догадывался, что у Картмана и Кайла… было что-то странное в отношениях, просто вчера пришёл точный ответ. И собственные чувства были осознаны тоже с чужой подачи. Не смешно.       — Ничего такого, просто вечер откровений, я думаю…       — О! Возможно, я понял о чём ты… Вся эта… химия, а? — Кенни подмигивает ему, а Стэн смущённо давится воздухом. Боже, Кенни, знал бы ты о том, что речь шла совсем не о Химии между этими придурками… впрочем, от перемены придурков суть не менялась.       — Типо того… Слушай, какие у тебя планы вечером? — Стэн почему-то не спрашивает прямо, а Кенни нагло ухмыляется, и Марш узнаёт эту игривую манеру поведения, тут же фыркая, Кенни понимает, что Стэну не слишком нравится этот шутливый флирт, но продолжает.       — Никаких, а у тебя есть планы на меня? Ладно-ладно, не злись только. Ничего такого, собирался провести вечер с Карен, наши свалили, так что мы решили устроить киномарафон. Но серьёзно, что-то случилось? — Кенни переживает за него, напоминает себе Стэн, а оттого ощущает себя ещё большим козлом и дураком, когда качает головой.       — Нет, просто спросил. Я переживаю за вас, ну и обычно ты не дома в выходные и с вечера пятницы, так?       — Ну, не каждую неделю же кутить. Да и новостей особо не было, значит, оторвусь или в субботу, или на следующей неделе, — Кенни потягивается, и Стэн слабо ему кивает. Почему же его тогда позвали в пятницу? Всё это выглядит дурно, но Марш, честное слово, ненавидит себя за любопытство. Хотя… только оно и поддерживает в нём какое-то подобие интереса к жизни. Идиотизм полнейший.       — Что ж, надеюсь, ты не против, если меня тоже пригласят? — Стэн спрашивает это шутливым тоном, но Кенни серьёзно на него смотрит и даже грозит пальцем.       — Я буду следить за тобой. Никаких случайных Гэри Харрисонов и минимум выпивки, Стэн. Я обещал ничего не отбирать, но… — Кенни продолжает тише, почти шёпотом. Их, конечно, никто и не слушает, все заняты своими делами, но Стэну приятно, что Кенни печётся о подобном, — Спиваться я тебе не позволю. Поэтому просто помни, что развлекаться будешь под присмотром мамочки Кенни.       — Всяко лучше, чем мамочка Кайл, — Парни начинают смеяться, да так громко, что Кайл и Эрик оборачиваются в их сторону, удивлённо разглядывая. Лео подходит к ним, спрашивая, чего это они. Кенни нагло ухмыляется.       — Просто Кайл — наша мамочка. А Эрик — папочка, — Маккормик пожимает плечами, а Стотч откровенно не понимает, что Кенни имеет в виду, но всё равно улыбается. Это часть натуры Лео и Стэн вздыхает, притягивая Лео к себе и объясняя на ушко, что Кайл в режиме заботы похож на агрессивную курицу наседку, а с Эриком скандалит, будто они давно женатая пара. Баттерс подвисает на секундочку, но тоже смеётся, несмотря на недовольные взгляды этой самой парочки в их сторону. Отсмеявшись, блондин на полном серьёзе спрашивает, является ли тогда Хайди их отчимом, а Вэнди мачехой. Стэн вздрагивает.       — Ужас какой… — И хохочет, потому что представить себе Вэнди мачеху смог почти мгновенно. Плохой или хороший это признак, кто знает, но воображение у Стэна работает нормально, хотя, конечно, не так шикарно, как у Баттерса. После занятий Стэн двигает к кабинету Маки, сегодня последняя отработка. Он даже ощущает какую-то свободу на кончике ножа, так сказать. Вот чуть-чуть, руку протяни, и всё. Кенни он видит в окно коридора, того уже ждёт на улице Карен, и они уходят в сторону дома, что-то бурно обсуждая. Стэн даже видит, как Карен подталкивает брата, видимо, тот снова что-то ляпнул. Марш вздыхает, не сдерживая улыбку.       У кабинета Маки сидят Твик и Крейг. Они выглядят обиженными друг на друга, смотрят в разные стороны, но продолжают держаться за руки. Марш безумно завидует их отношениям, кажется, они способны пройти через всё что угодно, а ведь все вокруг только и делали, что твердили о том, что подобные отношения долго не длятся, хотя сами толкали этих двоих к друг другу. Стэн, помявшись, садится рядом.       Подходит Маки через пару минут, их он просит подождать его в кабинете, а Стэну открывает общий класс. Через некоторое время туда приходит ещё с дюжину учеников, на доске написано, чтобы они занимались домашними работами. Стэн закончил большую часть ещё с Кайлом, а потому просто достаёт наушники и слушает музыку, прикрыв глаза.       Время тянется бесконечно. То и дело Стэн бросает взгляд в окно, вспоминая то сообщение, в голове раз за разом повторяется адрес. Это какой-то дом на выезде из города, разве нет? Там действительно хорошее место для шумных компаний, никто не будет обеспокоен тобой, но обычно встречи старшеклассников производят больший фурор.       Маки возвращается через некоторое время и просто сидит, даже не наблюдает за ними, отвлечённый, как Стэну кажется, на какой-то кроссворд в журнале. Когда кончается личное время экзекуции Марша, Маки поднимает глаза и говорит, что Стэн может идти, и, что он надеется, что Стэну больше не придётся ходить на наказания. Не то чтобы это действительно кого-то наказывало, но тратить время в пустую или выслушивать нудные лекции было просто слишком скучно. Стэн собирает свои вещи и заглядывает в чужой журнал, слёту замечая вопрос и получающееся слово.       — Японский спаниель — это хин.       — О?! Понятненько… благодарю, мистер Марш. Всё, идите-идите, не задерживайтесь, — Стэн уходит, садится в машину, мысленно считает до десяти, а затем движется в сторону нужного дома.       Марш сверяет время, конечно же, ещё рано. Он не уверен куда деться, но, подумав, осознаёт, что и для вечеринки это немного рановато. Кто начинает веселье в семь вечера? Уж точно не выпускники и даже младшеклассники давно не факт. Стэн вздыхает и выходит из машины, запирая дверь. Дом выглядит совсем пустым, но брюнет всё равно нажимает на кнопку звонка. Стэн уже хочет вернуться в машину, когда слышит топот и дверь резко открывается. Марш несколько напряжённо смотрит на девушку, которая открыла дверь, но затем узнаёт её. Она курила кальян на прошлой вечеринке и учила Стэна пользоваться углями.       — О, Стэнли. Заходи, не знала, что он тебя позвал. Располагайся, будешь пиццу? — Стэн удивлён столь радушным приёмом, но отрицательно качает головой, может быть, позже аппетит и доканает его, но не сейчас, — Я сейчас позову его, а ты пока располагайся.       Стэн не знает куда себя деть, а потому просто прислоняется к стенке, в комнате ещё пара человек, они, похоже, двигали мебель, освобождая место. Кто-то собирает кальян, кто-то подготавливает стол. Очевидно, здесь будет вечеринка. Но не сейчас. И, похоже, даже не этим вечером. Через какое-то время к Маршу выходит знакомое лицо. Крашеный без своего макияжа выглядит странно, но узнаётся легко. Радушно улыбается и руками указывает на всё помещение.       — Приятно тебя видеть, радует, что ты пришёл. И как тебе фронт будущего веселья? — Стэн дёргает плечом и подходит ближе, тут же оказываясь прижатым к чужой груди, Крашеный приобнимает его за плечи, указывая в сторону коридора. Этот дом одноэтажный, как и все на окраине, но достаточно большой. Стэна уводят куда-то в коридор, а Крашеный просто кивает остальным заниматься делами дальше. Марш вздрагивает, когда мимо них тащат огромную музыкальную систему.       — И… зачем я здесь? Вам нужна помощь? — Парень смеётся, отрицательно покачивая головой и жестом указывает на дальнюю комнату. Стэн пожимает плечи и заходит в… ванную. Крашеный опускает крышку унитаза и указывает на неё, мол, присаживайся. Стэн садится, недоверчиво поджимая губы.       — Ну, любишь веселиться — люби и разгребать, но это не тот случай. На самом деле, мне просто захотелось на тебя посмотреть. Может быть, я соскучился? Нам было весело, разве нет? — Стэн расслабляется, потому что это так. Ему действительно было весело, он ощущал какое-то странное… единство, может быть. Чувство, что его понимали и ощущали естеством, а не сознанием. Крашеный кивает, понимая, видимо, о чём Стэн думает.       — Сама вечеринка будет завтра. Разумеется, ты будешь частью нашего веселья, так? Маккормика мы тоже всегда ждём, даже без травки. Он единственный настолько безумен, чтобы творить полную дичь надравшись, так что без него вечер не вечер. — Крашеный пожимает плечами и опускает руку в воду, которая налита в ванной. В ванной целая куча льда и, похоже, холодной воды. Стэн удивлённо смотрит на крашеного, а тот вздыхает. Через секунду слышится громкий грохот, а затем начинает играть музыка, Стэн удивлён услышать медляк. Играет достаточно громко и звук у них такой же чёткий, как если бы система была в ванной и даже лишнего эхо нет.       — Уверен, Кенни будет рад это знать…       — Да-да… конечно. Потанцуем? — Крашеный протягивает к нему ладонь и Стэн теряется, но затем ощущает себя увереннее. Марш принимает чужую ладонь и встаёт. В ванной достаточно места, но в танце парень всё равно прижимается к нему, удерживает его руки, уверенно ведёт.       — Ты… покрасился? — Стэн нарушает тишину, разглядывая светлые пряди на чужой макушке, в них он видит вкрапления красных, розовых и даже фиолетовых прядок. Его вопрос вызывает тихий смех и Крашений пожимает плечами, игриво раскручивая Марша, как куклу.       — Это так очевидно? Я не люблю быть одним и тем же. В любом смысле, который можно в него вложить. Но я рад, что ты заметил. Ты привыкнешь, может быть.       — Я должен к этому привыкать?       — Мне бы этого хотелось. Знаешь, Стэн… Ты и Маккормик… вы мне действительно нравитесь, — Стэн не понимает, к чему этот разговор, потому что на самом деле всё это сюрреалистично и глупо. Крашеный берёт один кубик льда из ванной и закидывает в рот, удерживая, а затем вновь перехватывает контроль над танцем. Стэн ощущает себя фигуркой балерины, а Крашеного — механизмом, который управляет им. Кубик льда парень передаёт Стэну прямо в зубы, подавшись вперёд в одном из па.       Стэн хмурится, потому что это такая глупость, чтобы не дать ему что-то спросить или сказать, но, хотя это и раздражает, он рассасывает чёртов кубик и просто наблюдает за человеком перед собой. Что-то потерянное в лице напротив напрягает, но Стэн всё равно ощущает себя спокойно.       — Знаешь… Ты и Кенни. Я рад, что познакомился с вами, серьёзно. Может быть, я бы хотел знать вас получше, но наблюдать со стороны тоже неплохо, — Парень пожимает плечами и подталкивает Стэна к ванной, усаживая на бортик. Марш вздрагивает от прохлады, пробежавшейся по пояснице от холода, исходящего от ванной.       Крашеный устраивает свой подбородок на его плече и жмётся потерянным ребёнком. Он что-то бормочет себе под нос, а затем шмыгает. Стэн сглатывает и давится кубиком льда, закашлявшись, проглатывая его и ёжась. За Маршем наблюдают с лёгкой улыбкой, Крашеный утыкается носом в чужой нос, немного трётся. Стэн вспоминает что-то про эскимосский поцелуй. Чужое тело жмётся ещё ближе, чужие руки скользят с бёдер выше, и парень сжимает его плечи.       — Хей, Стэн… Я знаю твой маленький секрет… — Резкий толчок, холод обжигает спину, бока и лёгкие. Вода мгновенно попадает в рот и нос, Стэн дёргается, царапает чужие руки. Чужие ладони давят сильнее, глубже вталкивают в толщу воды и льда. Стэн затихает.