Над пропастью последствий

Постепенно приятное охлаждение от дождя проходило, уступая место мерзкой сырости. Простая человеческая лень застегнуть куртку привела к тому, что чёрная рубашка Гэвина насквозь промокла и прилипла к телу, а стекающая по волосам вода начинала уже капать за шиворот. Мозг, на некоторое время расслабившийся, вот-вот собирался вновь забить тревогу по поводу Найнса, как вдруг, через плотный шум ливня послышалось тихое “твою мать”. Алекс, отставшая от него на пару шагов, закрывала нос рукой, с которой дождём почти сразу же смывалась кровь. Схватив девушку за свободную руку, он быстро потащил её за собой по неосвещённой улице. Гэвин подумал, что сначала нужно добраться до места, где уже можно начать решать проблемы. Его дом находился уже буквально в двадцати секундах ходьбы. Поднявшись на второй этаж и открыв дверь, Рид пропустил девушку вперёд себя, сразу указывая пальцем на ванную комнату. Та моментально закрылась там, включая воду в кране. Только сейчас, при свете лампы в прихожей он заметил, что на его руке, в которой он держал руку Александры, тоже осталась кровь. Фиолетовая кровь. Мужчина нахмурился, беря из кобуры пистолет. Он не понимал, что происходит, нигде и никогда раньше он этого не видел. Кто она? Что она? Гэвин снял обувь и встал перед дверью в ванную комнату, направляя на неё пистолет. Сотня вопросов генерировалась ежесекундно в его голове. Найнс был прав, её отправили из Киберлайф не просто так. Но зачем? Какую угрозу она могла нести? Из-за неё ли Найнса подстрелили? Но нет же, бред. Ничем, кроме этого инцидента несколько минут назад не выдавало в ней ничего странного. Таблетки. Чёрт, что с таблетками? Его мозг, едва ли успев оклематься от событий сегодняшнего дня, снова начал безудержно работать, переключая тумблер со спокойствия на панику. Нарастающее желание без разбора стрелять в дверь собственной ванной было прервано оборвавшимся звуком текущей воды. Щелчок. Поворот ручки. Скрип петель, которые уже пару месяцев молили о том, чтобы их смазали. Девушка стояла на пороге ванной комнаты, подняв руки и ни на секунду не удивившись направленному на неё пистолету, что по мнению Гэвина было странной реакцией, так как даже он был удивлён свои действиям. - Что с вами всеми здесь не так? Почему вместо того, чтобы бросать на меня подозрительные взгляды и направлять на меня оружие, просто не спросить, блять, что происходит? Её голос не дрожал, в нём не было страха, скорее лёгкое раздражение. Со стороны это, должно быть, выглядело очень странно: безоружная девушка с пятнами собственной крови на футболке и слегка подрагивающей правой рукой и ещё несколько секунд назад готовый стрелять ей в голову Гэвин. Ему потребовалось несколько секунд для переваривания сказанного, в итоге оружие он всё-таки опустил. Отойдя на несколько шагов назад, Алекс толкнула в сторону Рида свой рюкзак, кивком призывая открыть. Мужчина сел на корточки и расстегнул молнию на рюкзаке, разглядывая содержимое. Там лежали оба её пистолета, какие-то бумаги и те самые выпавшие в участке таблетки. Это было именно то, что его интересовало больше всего. Он взял одну баночку и вопросительно посмотрел на Александру, так как вряд-ли бы понял значение метрового названия препарата. - Это иммуноподавляющие, - ответила на немой вопрос девушка, выходя из ванной комнаты и садясь на пол напротив Гэвина. С тихим вздохом она оттянула вниз воротник своей футболки, обнажая часть грубого шрама в центре груди, - мы едва успели закончить учёбу в Вест Пойнте (прим.: Военная Академия США), как нас загрузили в самолёт и отправили в Детройт. Это было два года назад, во время Революции. На одной из акций протеста, андроид выхватил у полицейского оружие и начал стрелять по нам. Мне повезло больше, чем нескольким моим бывшим однокурсникам, но я всё же поймала пулю. Вытащить её из сердца, не убив меня, было невозможно. Как видишь, я всё-ещё здесь. Представители Киберлайф приехали в госпиталь и предложили мне экспериментальный метод лечения. Они создали тириум, совместимый с человеческим телом, но переливать его человеку без замены органа на роботизированный не было никакого смысла. Им нужны были добровольцы. Поэтому последние два года я пыталась восстановиться и жить с адаптированным под человека тириумным насосом в груди. И поэтому, после реабилитации они направили меня в полицию, так как эта сфера очень близка к моей. Если не принимать лекарства вовремя, моё новое сердце может начать отвергаться организмом. Всего-то. Это объясняло очень многое, если не всё. Не часто Гэвину приходилось чувствовать стыд за свои поступки, но сейчас это было именно то чувство. Только он открыл рот, чтобы извиниться, как Алекс взяла его за руку, крепко сжав её. - Я тебя очень прошу, не говори никому. Особенно Найнсу. Я подписала договор о неразглашении, из-за чего все документы о моей связи с Киберлайф засекречены. А его память можно отсканировать, - предвкушая логичный вопрос, она добавила, - а вам, детектив, я сказала, потому что вы бы пристрелили меня к чёртовой матери, если бы я молчала. Гэвин понимающе кивнул, отпуская чужую руку и ушёл в спальню, возвращаясь через мгновение с чистой футболкой и отдавая её девушке. - На вот, можешь принять душ, если хочешь. Отныне, я постараюсь контролировать свои позывы рандомно угрожать людям оружием, обещаю, - улыбнулся мужчина, складывая таблетки Алекс обратно в её рюкзак. Он успел лишь переодеться в сухое, когда она уже вышла из душа, по пути в гостиную вытирая волосы полотенцем. Гэвин впервые посмотрел на неё не как на коллегу или угрозу межнационального масштаба, а как на человека. Алекс была красива. Её кожа, за счёт смешения крови с тириумом, действительно была заметно бледнее, чем у среднестатистического и без того бледного жителя севера страны, на её светлых волосах виднелась не вымывшаяся до конца красная краска. Его футболка была ей великовата и спадала с одного плеча, обнажая продолжение татуировки вдоль всей руки на лопатку. В момент, когда до Гэвина дошло, что он пялится неприлично долго, девушка уже пристально смотрела ему в глаза, медленно приближаясь. Рид даже не успел ничего возразить, как Алекс, поднявшись на носочки, накрыла его губы своими. Мужчина опешил, зная, что должен предпринять, но, почему-то, не особо этого желая. Слишком давно, несколько лет Гэвин не чувствовал прикосновения живого человеческого тела. В его действиях не было никаких чувств, никакой привязанности, лишь голые животные инстинкты. Обхватив Алекс за талию, он прижал её к стене, продолжая жадно целовать. Он не думал ни о том, что они встретились только сегодня утром, ни о том, что им после этого придётся смотреть друг другу в глаза, ни о том, что после этого ему придётся смотреть в глаза Найнсу. Гэвин думал только о том, чего хочет прямо сейчас.