Mother Mother — Let’s Fall In Love
Куроо смаргивает резь в глазах от яркости экрана, вытирает его размашисто о покрывало от натекшей с пальцев жидкости и вчитывается в сообщения с неизвестного номера еще разочек, надеясь хоть сейчас уловить смысл: 01:07 яйца мсло ол хлопья молоко обезж авоуадо шт 5 грейпыырут салфетк кух 01:09 не забыть ленч д кохэку 01:13 завтрак с оми сибуя-ку дзингамаэ 3 28 19 Он все надеется, что ему это привиделось, потому что выходит как-то невесело. Тетсуро ждал сообщения от заказчика, поглядывал на мобильник весь вечер, по идее, он сейчас невыездной и занят активным сидением с мобилой на диване. Но кто вообще в здравом уме пропустит тусовку у Юкиэ в лофте? Правильно, кто угодно, но не Куроо. Очередной заказчик всего-то должен кинуть место-время для личной встречи, а с этим можно разобраться и утром. Главное, чтобы тот не забыл. Иначе придется посреди ночи вызванивать Яку, чтобы связался с клиентом. Черт и что и сбоку бантик, называется, а не серьезная крыша токийских наемников. Тетсуро привел от Юкиэ к себе в номер мальчика (Тебе шестнадцать есть хотя бы, лолита? — Мне двадцать четыре, придурок-cан). Правда не спросил, как зовут, потому что не пришлось даже разоружать свой запас подкатов и шутеек — тот сам повис к нему на шею. Мальчик (а его хотелось называть мальчиком только за легкомысленность) намеренно наглотался таблеток и терся задницей о стояк Куроо еще на парковке у мотеля. Он сдуру пустил его, вусмерть обдолбанного, за руль своей крошки Дукати 1098 — вырвиглазно красного охуенного мотоцикла, а стоило им прокатиться по задворкам Токио до ближайшей ночлежки, мальчик на него набросился с поцелуями, закидывая на бедра ноги, обхватывая руками плечи и заползая под футболку холодными пальцами. У Куроо скребутся по подкорке коготками мысли, от которых выворачивает внутри возбуждением, зудит в паху так страшно, что выходит дотащить парня до кровати за какие-то три минуты, минуя охранника, который молча протянул ключ от номера, едва Куроо шлепнул о столешницу стопкой купюр со смазанным “сдачи не надо”. Не то чтобы у него не было ни разу за двадцать шесть лет жизни перепиха на закрытой парковке и прямо на сидении мотоцикла, но то была крошка-блонди в короткой юбочке, которую Тетсу мог одной рукой поднять. А этот — длинноногий брюнет в безумно узких кожаных леггинсах, которые трезвый-то не сразу стянет с его соблазнительно обтянутой задницы. Запретить нужно такие леггинсы, думает Куроо. И вот он едва запускает пальцы под резинку этих самых проклятущих леггинсов, как телефон чирикает новым сообщением. Позже. Не убежит, в отличие от этого сокровища, думает Тетсуро. Он под ним весь вьется, остаются словно одни руки, туманные от опьянения глаза и припухшие губы, но Куроо не упускает ни сантиметра этой светлой кожи, снимает с него свободной рукой футболку, прихватывает другой за задницу. Голову сносит от ощущения его кожи под пальцами. А парнишка жмется к его ладони, вдавливая в постель, будто намеревается ему таким извращенным образом вывернуть запястья. Тетсу не злопамятный. Но мстительный. Сжимает член через ткань, губы вжимает в худосочную шею. Почти как у девчонки, только кадык торчит, так и манит надкусить, не хуже библейского яблока. Этому парню такое очевидно не в привычку, как он с ума сходит. Но, Куроо видит, он пришел к Юкиэ с целью накидаться, с целью с кем-то переспать. По легкой, по накатанной дорожке знакомства с друзьями друзей, чтобы не попасть в просак с кем попало. Куроо же не ктопопалошный, он хороший человек. Ну, если посмотреть через розовые очки, так точно. Парень стонет тихо, с такими томными, откровенно пошлыми придыханиями, больше хватает губами воздух как выброшенная волнами на берег рыба, поднимается на локтях и почти забирается на колени. Он тянется стащить с Тетсу футболку. Узкий ворот застревает на голове и парень замирает, начиная пьяно посмеиваться, пока тянет вверх, а Куроо пыхтит возмущенно. Очередное чириканье и загоревшийся в густом мраке экран в кармане Куроо их мигом затыкают. Черт побрал бы этого заказчика, неужели не было времени часов в девять написать, у наемников, между прочим, тоже бывает тихий час, пошел ты нахуй, товарищ. Куроо не выдерживает больше этого цирка, сам стаскивает с себя футболку, а мальчик как-то слишком удивленно таращится и выдыхает, пальчиками перебирает по чернилам на коже вниз, от ключицы до соска и к подтянутому животу. Пальцы шершавые, мозолистые, как у музыканта, думает Тетсу. Такие одним невесомым касанием щекочут и возводят возбуждение в квадрат. Он сгребает парнишку в охапку, заваливает на спину и прижимается стояком к его разведенным ногам. Почему он все еще не стянул эти проклятые леггинсы? Теперь осталось только желание их разорвать прямо на парне от нетерпячки, а еще ведь растягивать эту потрясную задницу, нельзя же так с разбега и… Да, Куроо в таких делах джентльмен, ни дать ни взять. Внизу живота уже тянет и отдается дрожью в коленках, колошматит, будто в первый раз, а поделать с собой ничего не может. Тетсу цепляет леггинсы чуть выше коленей и тянет. Слезает медленно, зато вместе с трусами, в итоге Куроо хватает только на то, чтобы оставить их висеть на лодыжках, а самому забраться меж скованных таким макаром ног и потянуться к раскрасневшейся мордашке за поцелуем, пока рука шарится в брошенном рядом рюкзаке парня, где сто процентов, блять, иначе просто не может быть — мироздание так не работает —, должна быть сучья смазка и сучьи резинки. И вот в самый ответственный момент, когда он уже щедро так обмазал обе ладони и даже несколько пальцев вогнал внутрь, когда парень уже не дышит, а просто качает громко воздух частыми всхлипами и скулежом, зарывается пальцами в его лохмы и начинает медленно насаживаться сам, вот тогда чириканье раздается в третий раз и Тетсу не выдерживает. Тянется свободной рукой в карман джинс, искренне надеясь, что они после такой махинации не поплывут жирными пятнами, и берет телефон в руки. 01:07 Noname0: яйца мсло ол хлопья молоко обезж авоуадо шт 5 грейпыырут рис салфетк кух 01:09 Noname0: не забыть ленч д кохэку 01:13 Noname0: завтрак с оми сибуя-ку дзингамаэ 3 28 19 И если последнее ещё было похоже на место встречи с заказчиком, то другие сообщения вызывали кучу вопросов. Так он и завис на неопределенное время с этими вопросами, заляпанным смазкой мобильником, вываленным из ширинки хреном и пальцами в чужой заднице. Если это заказчик, то он как минимум лоханулся упомянув чье-то имя, даже два, и к тому же не указал время и свои приметы. Хотя, может, он так дерьмово зашифровал это в первых двух? Что-то вроде: буду в костюме цвета авокадо, с башкой лысой, как куриное яйцо, закажу ланч из риса и грейпфрута и заткну себе салфетку за воротничок такой из себя интеллигентный, и все это в пять часов, потому что цифр больше не наблюдается. Пять часов — поздновато для ланча, наверное. Откуда Куроо знать, он жрет где и что подвернется, иногда вообще забывает, а еще Яку, на минуточку, обещал встречу утром и вон рядом с адресом написано "завтрак". Несостыковочка выходит. — Ты там застрял? Мне дальше расслабиться некуда уже, и я тебя нисколько не задерживаю, — пьяно (и как-то несвязно на первый взгляд) бормочет парень, отрывая голову от подушки и глядя с таким недовольством, что Куроо в пору ему в ноги упасть и целовать в извинениях пятки, но смысл сказанного им до Тетсуро доходит достаточно быстро. Он ставит телефон на беззвучку и бросает рядом, решая сначала покончить с этим острым на язык парнишкой, которому теперь еще и рот заткнуть хочется, чтобы этот язык испытать, так сказать в полевых условиях. Парень буквально кричит, кончая в конце концов от пары движений рукой, а Тетсу от удовольствия (и самодовольства тоже) почти мурлычет, после ухнув ничком рядом на постель, чтобы вспомнить, как люди нормально дышат. Куроо сцеловывает с прокушенной губы проступившие кровинки, прижимает к себе, чтоб носом в грудь и неловко болтающаяся меж ними его рука расслабленно прижалась к бедру, и уже через пару минут слышит, как тот сопит во сне. Оставить бы такого себе, обнять еще крепче и не выпустить. Как было бы хорошо. Да только Куроо связан контрактом еще на четыре года минимум, а там, может и сам продлит, если доживет. И это сокровище пришлось бы с собой таскать по всей стране, а иногда и миру. Он бы оставлял его одного в неизвестных мотелях и уходил на несколько суток, чтобы выследить, найти лазейки, придумать план и устранить. А сам бы дергался все это время — не вышли ли на него враги, не засекли ли, с кем приехал, и не прошила ли еще пуля аккуратную черненькую головку, пока он тут в кустах ныкается с тульским-токаревым. Правда, можно было бы дать ему пушку, и, ох, как хорошо он выглядел бы с портупеей на груди. Сердце кровью обливается от того, что все это не больше, чем изыски его долбанутого воображения. В таких вот грезах неплохо бы и вырубиться, но Куроо вспоминает о работе. Телефон валяется в ногах, поэтому приходится задействовать всю свою гибкость и грацию, чтобы достать его и при этом не разбудить мальчишку. Забавно, смеется про себя Куроо, называть мальчишкой мужика который на пару лет младше тебя самого. Может, это и называется преждевременно состариться? По правде, ему иногда кажется, он уже прожил не одну жизнь. 01:57 Noname1: 6.1.6 Минами Аояма с 9 до 10 желтая футболка, кепка Adlers. Опа. 02:15 Me: Принял. А теперь ему хочется хорошенько себе треснуть по лбу, потому что открыв предыдущий диалог он наконец допетривает, что это обычный список покупок и дел и Noname0 просто номером ошибся. Удаляет диалог к черту, чтобы рука не дрогнула потом этому кому-то в ответ написать гадостей. Он ставит будильник. Откладывает телефон на тумбочку. Парень рядом сладко спит, приоткрыв рот, и Тетсу не может удержаться от того, чтобы клюнуть его куда дотянется — в макушку и над бровью, прежде чем самому блаженно отрубиться. Иногда можно вот так — нежно, с кучей сантиментов и слюнявых поцелуйчиков. Пока никто не видит, даже боги, наверное, отворачиваются учтиво. Хотя откуда ему знать? Он в богов давно перестал верить.***
Будильник истошно базлает хрипотцой Хэтфилда, а Куроо не торопится даже руку протянуть в его сторону. Его любовничек подскакивает на удивление быстро, перегибается через едва соображающего Тецуро и берет мобильник в руки, подвисая. — Зачем ты его поставил? — спрашивает он. Куроо открывает один глаз, понимает, что за отросшей справа челкой нихера не видно, открывает другой — парень не особо прячет наготу, и никак не реагирует на стояк под боком. Ему вчера, наверное, и таблетки были не особо нужны, просто для либидо, а остальное и так при себе. Очаровательный. — Папочке надо бежать на работу, детка, — хрипит Куроо в ответ. Едва соображает, пока отходит от хмеля в голове и смазанного, в крошку растертого пробуждением сна. Черт. А мальчишка даже не морщится, хотя голова от всего, что он вчера выжрал должна гудеть невыносимо. Кому он продал душу? Ей богу, как член группы двадцати семи. Сидит перед ним со своим безупречным личиком и кожей мраморной, наклоняется к его груди и все водит пальчиками по чернилам. Куроо трет глаза и поднимается выше. Пока не зазвенел второй будильник подрываться рано. — Чем ты занимаешься? Музыка или рисульки? — наконец спрашивает Куроо. — А ты прям Эркюль Пуаро. Хотя нет, скорее миссис Марпл, — он неопределенно качает головой и все же на удивление легко сдается. — И то, и другое. Играю в оркестре и работаю в издательстве сенена. — Да ладно! Вот это я попал, — Тетсуро щурится. — И на каком же инструменте ты играешь? Пожалуйста, только не говори, что на флейте или гобое, или, прости господи, саксофоне, не прощу себе, если не отпущу идиотскую шуточку, уж я то себя знаю… — Виолончель, — просто произносит он и усмехается, — по глазам вижу, вы думали, что на духовых. — Странные у нас с тобой игры. Экстрасексорные, — произносит Куроо прежде, чем понимает, насколько тупо это звучит. Но отвратительный подкат как некормленый попугай — вылетит, готовься огребать. А парень смеется, но явно не с шутки. Скорее поднимает самого Тецуро на смех, потому что он заслужил. Мобильник опять разрывается, только в этот раз звучит Whiskey In the Jar и парень ловит руку Куроо, чтоб не выключал будильник сразу — понравилась песня. Ну не должны бодрые гитарные рифы так сочетаться с ленивым утром в постели. Куроо тянет ладонь к его лицу — парень подставляет щеки чужим пальцам и блеклому солнцу и мягко улыбается. Шторы на ночь они закрыть не додумались, не до того было, а утром Токио не особо радовал теплым светом, хотя в воздухе уже ощущалась духота. Кожа под пальцами чуть обветренная, слабо колется на скулах — щетине не прикажешь не расти даже на таких сладких щечках. А Тетсу нравится и так. Он же мужиков любит не за то, чтобы они смахивали на противоположный пол или сбривали всю волосню перед каждым перепихом. Куроо смотрит на своего мальчика и восхищается им таким — с широкими плечами и длинными жилистыми пальцами, с зародышем щетины, с расслабленно прикрытыми глазами, под густыми ресницами которых на радужке плещутся зеленовато-голубые океаны. — Я б в душ сходил. И сваливать надо, — чешет щетину Куроо, когда будильник отключается сам по себе. — Ты бы хотел еще пересечься как-нибудь? — спрашивает резко парень, зыркнув на Куроо серьезным таким взглядом. За такие глаза императоры вырезали толпы и напалмом жгли целые города, а он вот лежит и сомневается, стоит ли того случайная встреча на тусовке Юкиэ. Она же считай для него сводницей батрачит, что ни попойка, то новая пассия, и в бордели всякие ходить не надо. — Давай так. Тебя как зовут вообще? — Куроо тянется за мобильником снимает блокировку и видит сообщение от Яку, который материт его на чем свет стоит за то, что его дома нет, и еще очередной словесный понос от Кенмы, который пересылает скрин какой-то беседы и рофлит с этого. Как дети, ей богу. Парень долго смотрит на него в ответ. Соврет или нет, думает Куроо, но в целом ему как бы без разницы. Просто самому надоело парнем, и тем более — мальчишкой, его называть про себя. — Кохэку, — отвечает он. — А ты? — Тетсуро, — просто выдает. Он личность не особо известная в массах чего ему бояться? Наверное, ничего. Только среди таких же бесславных ублюдков и якудза о нем и говорят, и то, как о той тварине, которая тварина ушлая и знает свое дело на зубок. — Позвони, как соскучишься, Кохэку, только в другой раз не ужирайся в такие дрова. Он отдает ему мобильник, чтобы вбил свой номер в контакты, а сам поднимается на ноги и разминает плечи, расслабленно прогуливаясь до мини-бара в холодильнике, чтоб опохмелиться. Опрокидывает в себя пару глотков неизвестного виски и протягивает бутылку Кохэку, предлагая. Он хмурится, раздумывая, и все-таки отказывается. Парень зевает широко в ладонь и смаргивает с глаз влагу. Тетсуро едва отворачивается обратно к холодильнику с алкашкой, как его торс обвивают со спины руки, белые на смуглой коже, и тянут его назад. В сторону ванной. — А ты сам позвонишь мне? — полушепотом мурлычет Кохэку ему на ушко, и у Тетсу кожа на загривке покрывается мурашками и волоски встают на дыбы от пробегающего по шее волнами низкого тембра. — Как буду в городе — обязательно. А сейчас — срочно в душ и ни в коем случае не в одиночку.***
Кохэку просит: подбрось его до ближайшей станции, а там он доберется на своих двоих до Сибуи. Куроо услышал, Куроо отдал пассажиру свой шлем и выбросил его на тротуар спустя пятьдесят минут дороги аж в Тиёде (как раз на повороте в Минато, куда надо ему самому, с прямой дороги до Сибуи). Он же джентльмен. Выйди они раньше, то подвез бы прямо до порога, чтобы как-нибудь завалиться и покидать в окно камешки — такое у него с утра было романтичное настроение, что хоть возьми гитару и исполняй-базлай под балконом романсы. Он просто хорошо сходил в душ и еще не перезванивал Яку, поэтому аж светится, когда Кохэку слезает с байка и позволяет чмокнуть себя на прощание, прежде чем исчезнуть в потоке людей. Все-таки, императорский дворец неподалеку, центр мегаполиса, хуе-мое. Но такое сокровище в толпе не потеряешь, если не захочешь, как Куроо кажется, а он сейчас бросает его против воли. Так бы и не выпустил из того номера, божечки, неужели он бесповоротно вот так вот..? Да ладно, через пару дней и имени не вспомнит. Ближе к Минато начинаются заторы, объезжать которые съездами и дворами просто лень. Времени еще почти полтора часа, прежде чем заказчик покинет место встречи. Поток становится плотным и проскользнуть на мотоцикле меж автомобилей вообще не представляется возможным без сбивания зеркал и ненароком вытаращенных за борт локтей. Поэтому он встает в ряд и достает из кармана мобильник. Можно набрать Яку, все-таки, ему любопытно, что тот забыл на его хате в семь утра. Но он первым делом открывает то, что скинул Кенма. 06:57 Кодзухакен: ЛОЛ блин я подумал что это твой последний зкзчк шифруется 06:57 Кодзухакен: надо взять такое на заметку безупречно же кодируется аха 06:58 Кодзухакен: [img1553.jpeg] И там скрин вчерашней переписки, которую он вообще-то удалил. Охуеть не встать. 08:46 Me: ты бесстыжая хакерская жопа, Кодзукен 08:46 Ме: у меня тоже есть парочка талантов, если ты забыл 08:46 Ме: и я неплохо надираю с их помощью задницы Да, Куроо просто огромнейший лицемер — пусть Кенма там хоть императорскую почту чистит от спама, но когда мелкий лезет в его дела, это бесит так, будто ему там есть что скрывать. 08:48 Театр лилипутов: я сука знаю что ты можешь говорить перезвонил быстро (Нет, Куроо ни капельки не стыдно за то, как он обозвал Мориске, ему скорее грустно, что вышеназванная труппа теряет такое талантище.) — Обрадую тебя, Тетсуро, твою квартиру обчистили, — после первого же гудка заявляет Яку. Странно было слышать такое и не паниковать, наверное. Блин, да он в этой квартире бывал пару дней в месяц, не больше. Нет там ни милых рамочек с семейными фото на стенах, никаких уютных мелочей — только массивная мебель и десятки дыр в этой мебели, в которых он прячет оружие. Много оружия и стопку фальшивых паспортов — по классике. — Так, а теперь повтори это, только таким тоном, будто тебе не насрать тоже. Яку, слышно, сплевывает. И почти наверняка делает это посреди его квартиры. — Почти весь твой арсенал вынесли, дебил. У тебя были там какие-то наши документы? Я нашел только те, что ты под ванной зашкерил. Мы с Хайбой все углы уже облазили, а эти гады вскрыли большинство твоих тайников. А Мориске знает каждый тайник в его квартире, потому что лично помогал их делать. Мол, не хранить же все это на задворках города, мол, не разбрасывать же по квартире, распихав для удобства по ящикам с трусами. Телефон вибрирует сообщением прямо в ухо, и черт бы побрал эту технику, Куроо даже отшатывается на мгновение от собственного мобильника. Ряд на трассе бодренько движется вперед. — Даже мою нычку мальборо? — Даже её. — Ох, мужик, эти ублюдки заплатят. Вы же уже нашли их? В динамике после громкого шуршания и грохота слышно, как вскрикивает Лев, дважды — сначала, от того что накуролесил, а после — от фирменного подзатыльника Яку ребром ладони. — Блять, даже мебель на место поставить и ту не может, чтобы не запутаться в ногах, идиота кусок, Лев! — ругается Мориске в сторону. — Нет, не нашли, но Кенма этим уже занимается. Так что там с документами? — Только под ванной. А что ты мне скажешь про заказчика? Голос Яку сразу теряет вообще какую либо окраску. Когда разговор заходит о деле, у него будто автоматически переключается какой то тумблер, отвечающий за неоправданную агрессию и остальные крохи эмоций, которые он способен испытывать. — Это парень из Клана. Мы пытались его образумить, но он хотел нанять на это дело именно тебя и не торопился объясняться, — Куроо может и не выспался, но ему не показалось же, что это было такое искусно завуалированное оскорбление? Видимо, день у Мориске не задался совсем. — Случай не самый простой, да и человек он сложный. Как танк, если образно. — Ничего, уж я-то справлюсь, — хмыкает Тецу самодовольно. — Где ты, кстати, промотался этой ночью? Под футболкой на поясе джинс он прячет жирные пятна от смазки по форме собственных пальцев, а спина и плечи покрыты просто неисчислимым количеством засосов (ну, или ему просто было совсем впадлу их считать, но впечатление они оставили сильное). От него цветочно пахнет дешевым гелем для душа из лав-мотеля, на голове сущий ад, потому что душем, оказывается, прическу можно сильно испортить, и Куроо даже не надеется, что Яку при встрече не поймет, где он был, если все еще будет на квартире к его возвращению. Поэтому не находит ничего лучше, чем сказать прямо: — Напивался и дебоширил. Прямо, но без подробностей. — Ясно, — Мориске бросает трубку без лишних слов, а Куроо только плечами пожимает. Все равно они с вероятностью в круглую единичку уже проверили его местоположение утром, раз Кенму подняли с футона в такую рань и он уже прочесал его переписки. Наверняка, он и про новый номер в контактах уже в курсе, черт его знает. У них мобильники служебные, только такими и пользуются по регламенту, а остальные — нарушение контракта. Эти они могут в любой момент отследить, прослушать, просмотреть все данные и даже взорвать прямо в кармане, если попробует убежать. Только вот Куроо давно уже подкупил Кодзукена — их безупречного технаря и лично его друга детства — чтобы последнюю функцию в выдаваемых ему устройствах случайно ликвидировали. Возможность подорваться в какой-то момент ему нихрена не нравилась и первое время он из-за этого жутко параноил. Кстати о Кодзукене, пока еще не вышел на оживленные улочки. 08:52 Кодзухакен: мне не жаль если что меня ЯМ попросил он тебе сказал ведь 08:57 Ме: сказал, но т ывсе равно сильно задел мою тонкую душевную организацию 08:57 Кодзухакен: тебе будет интересно узнать что я все еще понятия не имею кому понадобилось тебя грабануть 08:58 Ме: услышь, как я злорадствую над тобой, мелкий неумеха 08:58 Кодзухакен: но очевидно что они точно знали когда ты свалил из дома и либо следили за тобой либо держат на поводке кого-то из твоих 08:58 Ме: я пригляжу за своим тылом 08:58 Кодзухакен: будь осторожен пожалуйста 08:58 Кодзухакен: и почему ты все еще не взял напарника год уже прошел 08:59 Ме: потому что почему***
Заказчик умудряется находиться на виду и в то же время не привлекать внимания и это забавляет. Не то чтобы Куроо и сам такой тактикой не пользовался, пока разъезжал по Токио на крутейшем мотоцикле вызывающей расцветки и светил мускулатурой из-под кромки нарочито коротких рукавов. А что до парня — вырвиглазно-желтая футболка и белоснежная кепка Адлерсов были на месте, как обещано. Он вальяжно расселся на стуле снаружи кофейни. Стояла жара, а он, под полосатым зелено-желтым навесом даже не вспотел. Лицо у него издалека показалось отчего-то знакомым, но подойдя ближе он понял, отчего так. — Бля, да ты же тот волейболист, мне друг показывал, — присвистывает Куроо, усаживаясь напротив. — Только ты не из Адлерс, кажется. Ха! Неплохая конспирация — надеть вражескую кепку. — Так ты и есть Куроо Тетсуро, да? — спрашивает парень и сразу снимает кепку, оставляя её болтаться на спинке стула. Бесполезное оказалось прикрытие, видно. — Да и, прости, твоего имени я не вспомню, — Куроо подзывает официанта и заказывает кофе покрепче, чтобы разогнать свой котелок. Парень, ожидаемо молчит, пока официант не отходит от столика достаточно далеко. На веранде не так много народа, но внутри, видимо, были заняты все столики, раз парень выбрал видное и людное место. Или это тоже мера осторожности? Никогда их, блять, не разгадаешь таких шифровщиков. — Тот волейболист — Ацуму Мия. Первый дивизион, MSBY Черные шакалы. — Ага, буду знать. Так в чем запара? Мобильник чирикает и Куроо бросает короткий взгляд на высветившуюся часть сообщения от Кодзуме: 09:28 Кодзухакен: я пробил номер твоего мальчика ты же зна[...] Интересно, но не время. Мия складывает задумчиво руки перед собой. Его стаканчик от кофе стоит пустой рядом и опасно кренится от каждого движения — столики на этой летней веранде держатся на честном слове. 09:28 Кодзухакен: могу тебе полное досье отослать если т[...] — “Запара” в том, что Ацуму Мия — это мой брат-близнец и наш клан, Инаризаки, объявил на него охоту. О, так вот оно что. Инаризаки, которые у него с некоторых пор сидят в печенках благодаря одному уроду. Куроо хорошо знал токийский преступный контингент и Инаризаки-гуми среди них не были сильнейшим кланом якудза, но, появившись около четверти века назад, хорошо цеплялись за захваченные территории и рынок синтетики, ни разу, по словам Яку, не просрав свои позиции за все это время. Куроо лично не слышал фамилию Мия в связи с этим кланом , но слух о близняшках, которых родила глава клана Инаризаки, дошел и до его ушей. Это должно было вызвать проблемы с разделением власти впоследствии, случись что с главой клана, и вызвало бы, если бы один из них не отказался от наследования. Картинка в голове сложилась подозрительно быстро, не хватало только одной детали — мотива. — И что же такого сделал твой брат, что ты теперь и сам меня нанимаешь его устранить? — Не устранить, а защитить. Я хочу, чтобы ты занялся его защитой и я не знаю, что он такого натворил, мне отказываются говорить, надеюсь, ты и выяснишь это. 09:30 Кодзухакен: и того малохольного ноунейма я тоже проб[...] Да господи, понятно конечно, что Кодзуме там делать нехер, но можно же перестать написывать, пока человек на встрече? — Почему ты меня так хотел на это дело, Мия? Я тебе разве нянька, или, блять, детектив доморощенный? — А ты прям Эркюль Пуаро, я смотрю, вторит ему голос Кохэку в голове, и будь он неладен, потому что это всю спесь мигом сбивает с нахохлившегося Куроо. Его специальность с недавних пор — убийства, кражи, поджоги и, иногда, работа под прикрытием. Он грубый, неотесанный, и максимум стелса, на который он способен, это прятаться в кустах и за углами. Как-то раз свалившись с крыши он от работы ниндзя-защитника отказался наотрез. Что же о себе возомнил этот Мия, раз намеренно выбрал его на роль, которая ему нихрена не подойдет? — Мне сказали, ты хорошо стреляешь. А ваша крыша — единственные, кто на мой клан зуб не точит. — Ну, так ты же против клана идешь, они только рады помочь будут, — усмехается Тетсуро. — Если вы оба войдете в опалу у кайчо, то она останется без наследников, а возраст у неё, по слухам, уже приличный и новых она вряд ли наделает. — Именно поэтому ты должен сделать это. — Сделать что? — уже рычит Куроо. Пацан не хуже энергетического вампира какого высасывает всякое терпение (и желание сидеть тут с ним) своим расслабленным тоном и безразличным взглядом. Чего ему просто не дать матери угробить второго сына, если рожа такая постная и интереса в деле словно вообще никакого? Но Мия прикрывает глаза и раздраженно выдыхает: — Вправить этому кретину мозги вместо меня, потому что мне запрещено вмешиваться. Сыграй хорошего друга, выясни, во что он влез, и помоги исправить. — Но мы нихера не друзья с твоим братом. Нет, серьезно, у вас с ним что ли за двадцать-сколько-там лет жизни ни одного общего бро не появилось, чтобы он между вами побегал? Почему именно я? Спрашиваю, Мия, — небрежно и гадко, — в последний раз. — Я могу хорошо тебе заплатить, — Мия явно ударяется в крайности и аргументов у него больше нет. — И я вроде уже упоминал, что никто, никто не согласится мне с этим помочь, кроме вас. И вы хорошо стреляете. Ну стреляет хорошо, и что дальше? Куроо просто вот интересно: а он пробовал вообще к кому еще обратиться? Есть вот, например, Дайшо со своими змейками, которые годами под прикрытием работают и не жалуются, в отличие от Тецуро. Сугуру этим делом прославился, а его людей никто никогда не видел, настолько они хороши. Есть еще перебежчики между якудза, а Мия захотел бы — и нашел такого. Ему и платить не надо. Пригрозить казнью за предательство клана, тот сам, как миленький, пойдет и все сделает. А вот Тецу деньги погоды не делают. Ему подавай серьезную работу и серьезные дела, а не прикрывать жопу какому-то мутному пацану. Тем более, что пацан, наверняка, если будет предупрежден, сможет за себя постоять. Года три, не больше, прошло с того момента, как он отдал брату право наследия, а что три года против целой жизни в клане? Он ещё и спортсмен ведь. Что-то должно быть в этом деле, кажется Куроо. Что-то с подковыркой, что ему явно не понравится и застанет врасплох. — Даже если я вдруг соглашусь, а я этого еще не сделал, скажи-ка по секрету. Кого кайчо послала его устранить? Мия откидывается на спинку стула и напряженно сжимает подлокотники: — Оджиро Аран, старший лейтенант кайчо и наш наставник. Ох, вот оно. Аран. Тот сукин сын, который стреляет лучше Тетсуро. Парень вздрагивает, когда Куроо хлопает ладонями по столу: — Ты меня уговорил, Мия. А теперь мне бы деталей о твоем ненаглядном, — Мия корчится от таких выражений, но Тетсуро просто его доводит. Чем эмоциональнее будет парнишка, тем больше он скажет, просто до ужаса, зато работает.***
11:34 Noname0: позвонить вечером в химчист 11:34 Noname0: забрать кейджи в восемь с фил Последними высвечиваются сообщения с неизвестного номера и Куроо, только сев на мотоцикл, кусает в раздумии губу: помариновать придурошного или сразу сказать, что, ошибся номером и приложением на смартфоне. Неужели нет у человека интернета на мобильнике чтобы скачать себе обычные заметки? Да ну, бред какой-то, в двадцатом-то году. 11:35 Noname0: купить шоколад тот мятный и написать извинительную мать ее речь нет серьезно надо хорошо подготовиться чувак Если посмотреть, без придури, то становится интересно. А еще он вспоминает о том, что ему там эти два часа написывал Кенма так старательно закидывая его прямо-таки кликбейтными сообщениями. 09:28 Кодзухакен: я пробил номер твоего мальчика ты же знаешь что его нихрена не кохэку зовут да 09:28 Кодзухакен: могу тебе полное досье отослать если ты там не решил поиграть в любовь внезапно 09:30 Кодзухакен: и того малохольного ноунейма я тоже пробил забавная херня получается аха ты видел вообще его номер 09:32 Кодзухакен: слушай я надеюсь твой ноут там не спиздили тоже Ой, точно, Куроо уже как-то и забыл, что его обокрали. Карман-то, как бы, оттягивает хорошая пачка купюр (и это только задаток), поэтому сегодня он заявится к своим подружкам за новым оружием. Ему срочно нужно приступать к защите самого неудачливого из близнецов. А вот против Арана без пушки туда лучше не соваться — этот человек не признает правил честного рукопашного боя и Куроо это не понаслышке знает. 09:32 Кодзухакен: во всяком случае я тебе их дела все таки отправлю вдруг интересно станет лол мне вот было интересно и увлекательно надо же так было тебе закорячиться 10:24 Кодзухакен: нет я передумал давай пари что ты это сам ни за что не распутаешь ахаха 10:24 Кодзухакен: поделюсь мыслей что твой этот кохэку был для тебя типа отвлекающего маневра пока твою квартиру чистили 10:24 Кодзухакен: поэтому советую поговорить по душам с сам понимаешь кем пока она еще в городе Такая теория Куроо не то чтобы по душе, но что-то в ней его цепляет. Мальчишка сильно накосячил, когда дал Куроо свой номер и теперь его распнут к херам наниматели. Жаль конечно — такой славный парень был, но хрена с два он мог так просто Тетсу наебать и исчезнуть, вот вам, карма в действии. Правда, Тетсуро стало как-то не по себе от того, что Кохэку мог только притворяться заинтересованным в нем, хотя получалось у него это на удивление, черт возьми, хорошо. И, а, точно, — он же накидался экстази, чтобы наверняка, подготовился. А потом словно во вкус вошел и на утро вообще забыл, что он здесь засланец. И все равно не по себе. 10:35 Кодзухакен: заедешь вечером у меня к тебе дело есть личное тако 10:36 Кодзухакен: пойду досплю за это тупое утро. до связи Если Кодзуме решил затеять с ним игру, то он еще пожалеет об этом. 12:46 Ме: забились, мелкий. жди поздно, мне сегодня пасти одного тут. Что мы имеем. Так окей. Время полуденного брифинга с самим собой любимым. Имеем мальчишку, которого поимели в прямом смысле, пока поимели самого Куроо в переносном. Мальчишку с фальшивым именем Кохэки, благодаря которому все его запасы придется пополнять заново. А ведь некоторые экземпляры не в копеечку достались, нашли дойную корову. Вчера он едва закончил двухнедельный заказ со слежкой, как позвонила Юкиэ. Так что у тех безбашенных, что позарились на его святилище, и до этого была уйма времени чтобы его обчистить. Так какого же хера они выбрали именно эту ночь? Еще и по теории Кенмы подстроили все так, что он всю эту ночь наверняка будет отсутствовать. У Куроо в голове мелькает очень, очень тупая идея и он открывает переписку с ноунеймом, уже собираясь ему в ответочку накатать свои планы. А потом думает о том, что Кодзуме все это прочитает обязательно и до самой смерти ему будет эту тупость припоминать, поэтому, спасибо нет, извольте — он составляет план на день в голове, распихивает по порядку, по полочкам одно, другое. После — заводит Дукати и мчит в свою квартиру на крыльях ненависти ко всем милым мальчикам и идиотским шуточкам, исподволь в голове проскакивающим, которые сведут его в могилу однажды.***
12:47 Ме: госпожа, к вам сегодня можно на чай-кофе залететь? через полчасика? 13:03 Госпожа К: Да, мы будем ждать. Ноутбука дома не оказывается, а значит, эти собаки его все-таки сперли. Но хотя бы не позарились на его коллекционные футболки с олдскульными рок-звездами, а иначе он бы так спокойно по квартире не прогуливался. А те самые футболки все как на подбор в черной расцветке, были им же свалены у балкона в хорошую такую размерами пахучую кучку и он сам себе за такое хочет дать по морде, пока закидывает их в машинку вместе с джинсами, которые едва пережили эту ночь в относительной сохранности. В этот раз дело в городе, может, получится иногда залетать домой. Но он все-таки достает приевшийся серый рюкзак с заплаткой на днище в виде слоупока и кладет туда пару относительно свежих маек. Госпожа К живет на два этажа ниже, поэтому он спускается к ней в домашних тапочках и пляжных шортах. Дверь открывает совсем еще зеленая блондиночка, которая при виде Куроо, по традиции, заикается, но беспрепятственно пропускает внутрь. Квартира у них обшарпанная, слезают обои, торчат шляпки гвоздей в полу и потолок идет трещинами. А в прихожей в шкафу просто не продохнуть от разномастных пар обуви и курток на вешалках, поэтому Куроо сиротливо свои тапки бросает на коврике у двери, чтобы не потерять. — Доброго дня, Хитока-чан, — лыбится Тецуро девушке и та моргает на него безмолвно около минуты в ответ. Нет, серьезно, иногда кажется, что Ячи язык проглатывает не метафорически, стоит ему появиться в поле зрения. — Здравствуй, Тецуро, — доносится из-за спины. В дверном проеме в одном вельветовом халатике стоит сама Госпожа К, которая для своих известна под именем Киеко. А эту кличку ей навязал Тетсу, когда не долго думая назвал так её контакт в мобильнике. В их мире каждый второй использует не свое имя, потому что кому-то это имя принесет только беды, а кому-то просто гадко оглядываться назад. Про Киеко Куроо не мог сказать ничего конкретного, даже Кенма на нее мало нарыл в свое время. Но это и не так важно, потому что сейчас, в этой жизни, она сбывает краденое оружие, бандюганы и наемники — скупают. Все просто. На кухне сидит Суга за большим обеденным столом и потягивает из цветастой кружки чай с молоком. Сам весь как молоко — такой же кремово-белый. Как и Куроо, не заморачивается с парадной формой и сидит в спортивках и белой майке. Он обнимает Куроо ласково за плечи, крепко целует в щеку, смеясь, и приглашает усесться рядом. У них тут что-то вроде коммуналки, потому что на четыре спальни, одну кухню и полторы ванных комнаты живет аж четырнадцать человек и все душа в душу пропащие, поэтому друг за друга стоят грудью и свои дела всегда ведут на виду. Киеко присаживается на стул напротив и закидывает вальяжно ногу на ногу, привлекая внимание мужчин: — Рю-кун позвонил Яку-сану, когда услышал шум на твоем этаже. Упомянутый черт лысый появляется в кухне как по команде: — А пока мы сами додумались сходить проверить, все стихло. А вместе с ним и мелкий монстр со светлой челкой: — Лев сказал, что тебя обчистили, лошара! Здесь всегда такая концентрация людей на квадратный метр, что Куроо утопает в этих привычных с малолетства возне и постоянном говоре. Хлопают двери, топот, шорох, ругань, пахнет паленой мукой. Похоже, кто-то из парней пытался готовить, но вышло как обычно. Все-таки, три женщины на ораву неотесанных уличных парней и мужиков — это жестоко и в первую очередь для самих милых дам. — Мне надо затариться на дорожку. Давай как в тот раз с хорошим глушителем пару. И еще стилеты и перчатки. Иду на крупную добычу, — озвучивает Куроо по делу и Киеко, сдержанно кивнув, проскальзывает мимо Танаки и Нишинойи в свои апартаменты. Парни резво вытаскивают из-под стола табуретки и усаживаются вдоль стеночки. Сугавара хлопает Куроо по плечу своей худой ручонкой так, что тот давится: — Ну-ка колись, что за дело такое, что ты Мориске еще даже не заебал ради выходных нормальных? — он даже кружку отставляет и опускает на руки голову (на тонкой-тонкой, вот сейчас, гляди, переломится пополам, шее). — Аран, — произносит Куроо таким многозначительным тоном, словно каждая шавка на свете знает имя этого мафиози. Только не Суга, который на него смотрит в ответ как на умалишенного, мол, все, покатился шифер, а Тецу заговорил на своем никому не понятном языке. Зато Рю и Юу тут же ошеломленно заохали. — Суга, солнце, это первый ствол в Инаризаки-гуми. Ну же, вспоминай давай, — подталкивает его Куроо, но блондин только обиженно дует губы, словно его этим незнанием пристыдили, и прячется в кружке чая. Парни еще немного канючат у Тетсу детали дела, все-таки, для людей в криминале прожженных и выросших, это имя звучит с придыханием и легкой дрожью в пальцах. Но Куроо больше и слова не скажет, потому что работа под прикрытием начинается с момента получения задания, и чуть он намекнет им о сути дела, как новость о том, что наемник Куроо Тетсуро, наконец, идет войной на Инаризаки, разбредется по всему подполью и насобирает на себя еще кучу ненужных сплетен и домыслов. И в конце концов этот комок грязи дойдет до братанов самого Арана, кучка которых припрется к Куроо на порог и расстреляет, как миленького, у стеночки, так что и живого места не останется на его дохлой тушке. Его спасает Киеко, которая в своих тонких ручонках вносит и на стол сваливает не меньше десяти кило упакованного в чехлы оружия. Грохот такой, что, кажется, ножки у стола подогнутся и разъедутся, но тот стоит, хотя доверия больше не вызывает. Да, Тетсуро, сам над собой смеется мужчина, уже и стол у тебя, блять, не в доверии.***
И снова приходится прощаться с квартиркой, едва в неё вернулся. Упаковавшись по полной программе на дело и разбросав как попало по веревке мокрые футболки и многострадальные джинсы, Куроо быстро спускается на парковку, где его уже ждет Суга, которого надо подбросить до работы. Блондин привалился собственнически к его мотоциклу, пальчиками обводя запыленную металлическую панель. Когда Куроо уже плывет от предвкушения поездочки с сахарным парнем, мобильник навязчиво вибрирует звонком. Достало. Когда там уже наступит денечек тишины, когда никто, НИКТО не будет Куроо звонить и доебывать, ну почему эти Инаризаки со своей резней внутриклановой разродились так не вовремя и не спросили Тетсу о его планах на эти выходные? — Слушаю, — наконец выплевывает в динамик Куроо, перекидывая ногу через мотоцикл и передавая свой шлем Суге. Честное слово, он купит второй для своих охуенных пассажиров, но не сегодня, и не завтра. Когда-нибудь. Прошлый пал смертью храбрых и порой, кривя душой, Тецу по нем скорбел даже сильнее, чем по последнему отбитому напарнику, голову которого изрешетило вместе со шлемом. Ему нужно было время, чтобы смириться. А еще, чтобы отдать за этот случай должок Арану. — Атсуму сегодня идет с парнями выпить в бар, — вещает на одной надоедливой интонации тот, второй Мия, имя которого Тецуро даже не помнит. — Сразу после тренировки. Ты должен быть там. Это… — Да-да, отличный шанс подкатить, знаю, не надо мне разжевывать. Он быстро пьянеет? Мия молчит несколько секунд и в итоге выдает: — Не знаю. Я не присматривался. Да что за раздолбаи у кайчо растут вообще? — Ладно, по ходу дела пляску организуем. И Куроо сбрасывает звонок, заводит мотор и оборачивается к заскучавшему Сугаваре: — Изверги, скажи. — Скажу, — улыбается загадочно, но изгиб его губ вдруг изамывается. — Слушай, я все думал про этого Арана. Это ведь он с Тендо..? — Да, — кивает Тетсуро. — Поехали уже. Едва Суга успевает обхватить его торс теплыми ладошками, Куроо выруливает резво с парковки на оживленную улицу. Даже через футболку чувствуется это приятное тепло его рук, но, Куроо про себя думает, что заводиться не время, и вообще — хватит с него на сегодня, назаводился вон, увели из-под носа весь его арсенал и забрали ноутбук, в котором он мог неплохо скоротать время, пока будет пасти Атсуму. Изверги. — Тетсу-чан, у нас к тебе кстати дело есть, ну так, на досуг. Начина-ается. Куроо стопорится в очередной пробке. Он не спрашивал, зачем Коуши понесло в Тосиму — не его дело и по пути, но, может, хоть сейчас расскажет, поэтому поворачивается к парню через плечо, мол, слушаю внимательно. — У нас мальчишка пропал. Помнишь, ты завалился под Новый год, а он тебя пускать не хотел? Высокий такой, худой блондин, — задумчиво перечисляет Коуши, — может ты его в очках даже видел. — Он еще сказал, что мы стремные. Не, не помню такого, — отмахивается Тетсуро и тянется в карман куртки за сигаретами, а потом только вспоминает, что у него их нет. На заданиях не курит, чтобы не привлекать внимание, а вчера выкуренную пачку у него спер Кохэку, точнее, он сам отдал, но Куроо на него обижен смертельно, поэтому, читай что спер. — Жаль.***
Широфуку забралась в лофт ценой нехилых таких махинаций. Она — финансовый вундеркинд, которая в любом бухгалтерском отчете найдет пустую строчку, чтобы себе отсчитать кругленькую сумму. И вот Куроо сейчас дверь в этом её лофте выломает вместе с косяком дверным, если она не подойдет и не откроет. А он ведь терпеливо ждет, не ломится, не пугает мелкую пронырливую девушку. Он даже дает ей фору, чтобы она взяла пушку и потыкала ею прямо Куроо промеж глаз, едва приоткрыв дверь на ширину растянувшейся цепочки. — Тебе чего, Тетсуро, милый? — спрашивает она медовым голоском, так и не убрав ствол. Куроо даже рук из карманов не вытаскивает, чтобы её не провоцировать. Он пришел с миром и ни за какие обиды бы не тронул эти аппетитные щеки, будем честны. — Вечеринка закончилась, Юкиэ, а вот пицца у тебя наверняка осталась. Дай, думаю, загляну, пожрать чего, — он нахально лыбится, щуря темные глаза, и это, пусть и не сразу, обезоруживает девушку. Широфуку, хмурясь, опускает ствол и открывает дверь шире, прислонившись к косяку. Впускать на пиццу она его, значит, не собирается. — Давай быстро, мне на работу надо, а тут блять только конь не валялся. — Помнишь того мальчика, с которым я ушел вчера? Юкиэ задумчиво закусывает губу и щурится на него: — Уже соскучился? — язвит девушка. И увиливает, что Куроо нихрена не радует. — Широфуку, это ты у нас тут торопишься? — Да помню я, сложно эту задницу не запомнить. И Тецуро вполне согласен с этим доводом. Все-таки, он же и забрал с её тусовки эту шикарную задницу. — А теперь вспомни, с кем он пришел и кто мог его на меня натравить, пожалуйста, это очень важно. Широфуку прыскает и отворачивается внутрь квартиры, крича: — Аки, Тецу опять облапошили, иди поржем вместе! — Да нихера это не смешно, у меня хату обчистили, пока я его натягивал, — жалуется Тецуро. — А он тебе номер оставил? — вставляет Коноха, едва появившись в прихожей, и пристраивает свое бедро у другого косяка. — Да. Только вот Кодзукен сказал, что номер даже не на то имя оформлен. — По-моему, это значит только то, что он вообще не в курсе, с кем связался, — пожимает плечами Коноха. — А о ком речь? — Кожаные штанишки, — произносит Юкиэ многозначительно и сама себе кивает. На что Коноха выдает не менее многозначительное и натянутое: — А-а, этот. — Так вы его знаете или нет? — Куроо уже не выдерживает эти хождения вокруг да около, словно нельзя было сразу взять и сказать — Он мне сказал, что ребята, которые позвали его, не пришли, а дальше я ничего не успела спросить. Дальше подошел ты, — Широфуку тычет пальчиком его в грудь. Намекает, что в отсутствии продолжения рассказа виноват только он сам и ничего не попишешь. — Что за ребята? — Понятия не имею. Но выходит смешно. Почему Кодзукена вашего не спросишь, сам же сказал, что он его уже пробил, — интересуется небрежно Коноха. — У нас пари и я сам разберусь. Акинори пожимает плечами и уходит в лучших английских традициях. У Юкиэ на квартире постоянная текучка, приходят и уходят клиенты, друзья и знакомые, вот такие вот настырные бездельники и шалопаи, как Куроо. Коноха тут почти живет, как всегда казалось Тецу, но это не факт. Факт — это то что он тут хорошо вписался и хорошо справляется с обязанностями мальчика на побегушках у Широфуку. — А ты чего стоишь? Ты ж торопилась куда-то больно, — фыркает на девушку Куроо. Та обиженно дует губы и трясет у него перед носом пистолетом, который из рук так и не убрала. — Торопилась убирать весь срач после вчерашнего, а ты что, помочь хочешь? Тетсуро даже на шаг отступает от нее, вспоминая, какой хаос оставляет после себя толпа молодых и безбашенных знакомых Широфуку. Раскуроченные розочки бутылок и раскрашенные винными пятнами стены, пол устелен конфетти и серпантином и всякой гадостью, которую в руки брать и не захочешь, но придется. — А мне, это, на дело надо, — говорит он, продолжая медленно но верно ретироваться в сторону лифта. — Вот, едва вернулся, а уже поводок надели. Никакой жизни. Широфуку хихикает и бросает ему в след, прежде чем закрыть дверь: — Держи в курсе, что там у тебя с этим мальчиком. А то могу вам и свадьбу и мальчишник организовать, и оргию, и все сразу, — Широфуку подмигивает ему и машет на прощание ладошкой, с зажатым в ней пистолетом. Ну, думает Куроо, я позвоню, когда понадобится устроить этому парнишке поминки, чтобы как следует надраться и станцевать на его похолодевшем в земле трупе. Ему все меньше нравится тот факт, что еще утром он чуть ли не радугой срал от нежных чувств и при том, казалось, слишком очевидно взаимных, а этот Кохэку просто, похоже, профессиональная шлюха, нет, простите проститут, но это из уважения к профессии, а не к этому ушлепку. Иначе ведь и не объяснишь то, насколько он обворожителен и естественен в своем поведении с ним, так же?***
В голове оркестр отплясывает торжественную симфонию, потому что Тецуро, задолбавшийся уже сегодня от катаний туда-сюда по Токио, наконец, оседает на одном месте и надолго. Вот оно — начало миссии. Прогулочным шагом туриста обойдя спорткомплекс в Сибуе и приметив, что есть-так парочка черных ходов, которые не контролируются камерами слежения, Куроо открывает диалог с Козуме, надеясь, что мелкий уже проснулся. 16:37 Ме: дружище мне нужно проникнуть в йойоги но не через главный вход. 16:37 Ме: подсобишь? Друг отвечает почти мгновенно. 16:37 Кодзухакен: чем тебе главный вход не нравится бля 16:37 Кодзухакен: найди сумку спортивную и притворись что тебе её отдать надо кому то 16:37 Кодзухакен: раз плюнуть только растереть останется тц 16:38 Ме: я хотел, чтоб красиво со спецэффектами 16:38 Кодзухакен: помнится мне мы забились что ты справишься и без моей помощи 16:38 Ме: этот договор не касался дела!! 16:38 Кодзухакен: придется дать тебе еще одну подсказку тупень 16:38 Кодзухакен: касается* Что. 16:38 Ме: что? Нет, серьезно, какого хрена этот малой морочит ему голову? 16:39 Ме: откуда ты вообще знаешь о деталях моего дела 16:39 Ме: даже сэр лилипут не знает деталей моего дела 16:39 Ме: да даже я знаю не так уж много деталей моего дела, Кодзукен, твою мать, ты всю малину портишь в моем саду 16:39 Кодзухакен: жду тебя вечером 16:40 Кодзухакен: можешь отомстить и испортить мою малину тоже 16:40 Ме: так и будет потому что притащусь я к тебе с таким перегаром, что ты встанешь и побежишь от меня на своих двоих 16:40 Кодзухакен: библейская будет блять картина чудесного исцеления 16:40 Кодзухакен: у тебя двадцать минут чтоб добраться до цели иначе ты продул я слежу Срань господня, вот так вот ты, значит, Кодзуме, за всё хорошее, да? Помочь пройти пожарной лестницей он переломится, а вот как сидеть глазеть по камерам, пока твой друг пытается проникнуть в крупнейший в столице спорткомплекс, — это он первый. Воображение дополняет образ развалившегося в кресле Кенмы ведром попкорна и картонными три-д очками, за что воображению, конечно, большое спасибо, но легче не становится. Пораскинув пару минут мозгами, Куроо широко зевает в ладонь. Время всего пять вечера, точнее говоря, сам вечер только-только начинается, а он уже забегался к херам. Под натянутой на лоб бейсболкой собирается пот — жара спадает медленно, помаленьку. И тут он видит ее. Огромную фуру с торца здания, которую выбегают разгружать разномастные добровольцы, среди которых может быть и Мия, но хрен с ним. Главное — это его золотой билет на шоколадную фабрику компании "Выкуси Кенма, у судьбы на меня большие планы". Кепка отправляется во внутренний карман сумки, а Тецу проскальзывает от стеночки, стараясь слиться с толпой крепких спортсменов. Получается хорошо, конечно, если и самому упорно делать вид, что за спиной не болтается увесистый такой рюкзак. Говорил ему Яку, харе выебываться, купи машину и оставляй оружие там, но второе имя Куроо — “все свое ношу с собой”. Или третье, после “я просто упертый баран, который тащится от мотиков и не признает удобств”. Таскать спортинвентарь — дело не самое желанное, зато, казалось, такая конспирация не подкачала. Но Тецу с его коробкой, размером с добрый такой холодильник, хватило одного захода, чтобы его на входе затормозили. Куроо уже начал выдумывать миллион оправданий тому, что он тут делает вообще и за какую сборную играет, но мужик с забавной бородкой только ткнул ему пальцем в направлении одного из залов и сказал нести сразу туда. Куроо прошел через пустую раздевалку, волоком протаскивая коробку по коридорам и помещениям за собой, и оказался на баскетбольном корте, где сейчас проходила тренировка. Заметив его, судьи и тренера снова, как кота в говно, ткнули его в какой то угол, где стояли уже похожие коробки с инвентарем. Телефон в кармане нервно чирикает, а Тецу на это злорадно хихикает про себя. 16:49 Кодзухакен: ладно этот раунд за тобой Что, Кенма, не ожидал что у тупицы-киллера есть что-то вроде смекалочки? Смешно, конечно, было предполагать обратное, когда работаете вместе на крыше уже шестой год, а знакомы почти всю жизнь, но Кенма от скуки заводился на подобные авантюры с полуоборота. Его можно было понять — он персона нон грата для выполнения таких вот миссий по вполне очевидным причинам, поэтому ему только и остается, что сидеть сутками на связи с Куроо и остальными наемниками, сливая информацию, помогая по технической части. Все-таки, пара отключенных вовремя камер, например, могут здорово прикрыть задницу киллера — Куроо не на пустом месте это знает. Никто ему ничего не говорит, когда он с крайне беззаботным видом поднимается мимо трибун на балкон и выходит на лестницу, соединяющую все залы и этажи. Здесь тоже камеры, но (Куроо замирает и прислушивается) охрана за ним вроде еще не несется сломя голову. Поэтому он спокойно обходит все залы подряд, под нос себе насвистывая в, на удивление, пустых коридорах. 16:52 Кодзухакен: лол долго ты еще там будешь прогуливаться до седьмой площадки 16:52 Кодзухакен: ой проговорился мне так жаль Куроо этого засранца, так это по-братски, любит сильнее, чем родных братьев. Оно и понятно — эти самые родственники все давно либо передохли, либо на нарах, не всем ведь в роду Куроо достается такое везение, как Тецу. Он вот сидел только раз и тот в психушке, с которой ушел через пару недель через главные ворота, когда наотдыхался. Вся эта компания была затеяна, чтобы вытащить оттуда серьезно загремевшего Тендо Сатори — последнего напарника Куроо. И все-таки, стоит завтра съездить в автосалон за вторым шлемом. Седьмой зал размерами не уступает другим, но воздух здесь как будто раскаленный, душный и, едва войдя, Куроо уже хочет выйти побыстрее обратно на прохладную лестницу. — Ещё, Атсуму! Ох, ну погнали. Куроо занимает место на трибуне за спиной Мии, усаживается, натянув обратно кепочку, стянув с плеч куртку, и наблюдает. Другой Мия распинался и рассказывал много о его товарищах по команде, но Куроо запомнил ровно нихера, потому что ценной информации среди этого было в эквивалент. Просто волейболисты, просто парни с зашкаливающим тестостероном и шикарными телами. Лохматый светловолосый спайкер снова кричит: — Ещё! — и с мяча Мии пробивает блок трех двухметровых мужиков. 17:02 Ме: давно я не смотрел спортивные матчи, чувак, так расслабляет 17:02 Кодзухакен: жаль вздрочнуть не получится в тихушку да 17:03 Кодзухакен: готов поставить 5к что не получится 17:03 Ме: нет, на этот раз ты меня на слабо не возьмешь Мия, на вид, профи в волейболе, хотя Тетсу не то чтобы прям разбирается, просто выглядит это круто и смотреть и интересно. Он тут вообще сидит на случай, если Аран нос покажет, а еще чтобы присмотреться к окружению. Атсуму ладит со всеми в команде, подстраивается под темп каждого. Но особенно любит отдавать кучерявому (о да, вселенная, спасибо за напоминание). Куроо даже подзапарился и загуглил нынешний состав Шакалов, чтобы узнать имя этого объекта. Сакуса Киеми. На лицо не выглядит, как родственник Кохэку, но, сука, кудряшки — их даже больше, они сползают на шею длинными волнистыми локонами. Да, Тецу и правда жутко скучно на таких вот заданиях. Самое хреновое, что в стрелялочки тут не поиграешь, пока сидишь, надо бдеть так, чтоб перебдеть раз в пятнадцать, иначе одна секунда промедления — и все. Конец задания. А ведь, если задуматься, что ему сделает тот второй Мия, если он облажается? Он среди своих не смог найти даже человека, который пас бы тут брата вместо Тетму, так где он найдет силенки, чтобы отдать должное такому человеку-танковой-дивизии, как Куроо? Нигде. Но работа есть работа, и Куроо хочет быть сам перед собой честен, когда выполняет задания. И еще он не хочет упустить этого ублюдка, Арана. По словам Мии-того-второго тренировка закончится в шесть, но это только в теории. На практике можно смело прибавить еще часа полтора. Эти ребята живут волейболом, поэтому такая хрень, как время, их вообще не колышет. Зал после них редко занимают, так что они частенько остаются и оттачивают слабые места в навыках до полуобморочного состояния. И Куроо остается только молиться, что сегодня они разойдутся сразу, раз уж решили выпить вечером. А у него еще есть целый час, чтоб поглазеть на их затылки (и задницы, конечно, но он же не последний извращенец, чтобы делать это осознанно и так долго). И сделать еще пару важных штук.***
На улице так хорошо, так прохладно. Небо кроет, заволакивает, а Куроо сидит на мотоцикле, сложив голову на руль, и ждет, когда же волейболисты вывалятся на улицу. Он уже успел найти их раздевалку и пошариться по не особо надежным шкафчикам, пока парни были в душевой. Ему повезло, в очередной раз, что Мия не заморачивался и занял тот, что в самом углу, как и его дружок Сакуса. Ничего интересного они там не оставили. Да даже мобильники забрали с собой и все, что от них осталось — повседневная одежда, обувь, полотенца и бумажники — умещалось в спортивную сумку. Только у Мии на дверце, как у школьницы какой-то, была пришпандорена на скотч фотокарточка их компании. Миленько, думает Тецу. А зачем он, собственно, пошел шариться? Очевидно же, что ничего криминального они там не хранят, да эти шкафчики можно вскрыть линейкой, господи, Тецуро что сейчас, что в пять лет справился бы с этим одинаково успешно и лениво. Нет, ему не приспичило украсть и продать в интернете трусишки волейболистов, и, нет, он не собирался подложить одному из них письмо с признанием в искренней чистой любви его затылку (и жопе). Куроо откопал в закромах своего рабочего рюкзака жучок с микрофоном и подумал, что будет шикарной идеей запихать один такой Мие в подкладку сумки. Только вот пришлось умолять Кенму, чтобы он как-то это вывел Куроо на телефон, потому что вообще эта гарнитурка со средней древности андроидом не особо коннектится, она рассчитана на ноутбук, который как раз, что называется, художественный фильм "спиздили". Кенма не придумывает ничего лучше, чем просто врубить прослушку у себя на компе и позвонить Куроо, приложив трубку на громкой связи к колонке. Сидит вот, теперь, слушает. Даже начинает различать голоса чьи-то. Сначала глухо и гулко, изнутри шкафчика. А потом раздается такое бодрое “Хей-хей!” басом, подхваченное не менее веселым “Хей-хей-хей!” с хрипотцой. Слышно, как ржет Кенма на фоне, но ничего не говорит. А что тут скажешь? Судя по звукам гиперактивности, это лохматый и рыжий. Те еще кадры, как кажется Куроо. Первый мощный и широкий, как несгораемый шкаф, но столько тепла от него исходит, что Тецу уверен, это от его горячки в зале плавится воздух. Второй ему макушкой едва до плеча достает, но, видно, равняется на мужчину и просто восхищается его запалом. Ацуму с этими двумя тоже близок, поэтому Куроо запоминает и их имена, на всякий случай, правда до их шкафчиков так и не дошли руки — времени было в обрез. “Ну вот, сейчас и погуляем, мужики!” — громогласно объявляет какой-то статист. Рыжий, Хината, вопит в поддержку и дает ему звонкую пятюню. “Парни, я сегодня пас, домой надо,” — говорит где-то рядом лохматый, которого все в команде нежно называют Бо. Он звучит не особо бодро теперь, словно придавленный невозможностью пропустить с братанами стаканчик и поголосить в караоке. Куроо мысленно ставит напротив его имени галочку в графе “женат”. Громкие металлический лязг и скрип открываемой дверцы ознаменовали приход Атсуму: “Боккун, ты сможешь, просто помни главное,” — вещает он прямо в ящик и его голос гудит и эхом разлетается по шкафчику. “Да, правильно выбрать шоколад, помню, бро,” — подхватывает лохматый и прощается с парнями, первым вылетая из раздевалки. Оттуда до выхода еще топать и топать, поэтому Куроо не торопится искать его в поле зрения на парковке. Он не особо втянулся в их разговор, поэтому причинно-следственную связь не улавливает. А Кенма громко хмыкает, чем раздражает Куроо: — Что ты там расхмыкался, дорогуша? — Слушай эфир, дубина, — лениво отзывается Кодзукен. Он в телефонных разговорах обычно профан, ему удобнее написывать смс-ки и раздавать команды лично, поэтому связистом у него батрачит Инуока. Но сейчас-то дело для него особенное — там Куроо лажает. Он хочет сам отследить всю динамику и сам вдоволь поугарать. Куроо вот надел наушники, слушает, но пользу свою устройство оправдывает только когда парни наконец сдвигаются с точки спорткомплекса и садятся в чью-то тачку, выкатываясь с парковки дружно и с громким ржачем из салона. Кенма рапортует об их перемещениях, поэтому Тецу преследует их, держась на расстоянии, но они-таки проговариваются о месте своей попойки. — Тебе ещё надо слушать? А то у меня там Я.М. на связи, соскучился. Тецуро резво обгоняет их и рвется дворами на опережение. — Не верится, что у тебя нет отдельной мобилы для его звонков, — ворчит Куроо. В эфире сразу становится слишком много голосов, потому что волейболисты и не думают затыкаться, базлают, срывая глотки, на всю Сибую, потому что кто-то врубил музыку и её теперь надо перекричать. — Есть, но она свалилась под стол и села уже, наверное. Ладно, серьезно, ты ведь уже, считай, на месте, дальше сам разберешься, не маленький, — и Кенма сбрасывает, почти без предупреждений. Наушник болтается на ухе, пока он паркуется около популярного у токийской молодежи бара. Народа не так много, как по ночам конечно, но прилично. Куроо едва успевает занять место за барной стойкой и взять в руки кем-то оставленную бутылку пива для приличия, как заваливаются его поднадзорные. Телефон вибрирует рядом с ладонью входящими сообщениями сразу от двух адресантов: 18:49 Noname0: сыр помидоры обязательно порошок взять вино крас полуслад купить новые бокалы 18:49 Noname0: полить утром крокусы Забавный экземпляр человеческой твердолобости продолжает закидывать Куроо сообщениями и он, если честно, жалеет, что удалил самое начало их переписки, так сказать, первая кровь, самый сок. 18:49 Кодзухакен: и не оставляй там свой портфельчик где попало мало ли кто захочет себе такого классного слоупока а получит в придачу пушку 18:49 Кодзухакен: не смей только шутить что это я про тебя так выразился потому что я сделаю это раньше Можете смело назвать Куроо параноиком, но он проверяет все же, что рюкзак, который он бросил в ногах, прислонив к барной стойке, на месте. 18:52 Ме: спасибо, мам Куроо отвлекается на экран на каких-то пару секунд, а Мия уже располагается буквально на соседних стульях с ним. Приходится уткнуться в телефон поубедительнее, словно ему вообще по барабану, кто там расселся рядом, глотнуть прогорклый осадок со дна бутылки и подозвать бармена для добавки. Так, он там собирался чего покрепче? Отвертка, родная, в самый раз. Что хорошо, думает Куроо, так это падкость Атсуму на фанаток, да и фанатов в том числе. Ему нравится внимание, нравится искренность, нравится, когда люди ценят то, что он делает, потому что иначе это и вполовину не так захватывает, как должно. Это все про него говорит Мия-тот-другой, а лицо его в этот момент отражает всю ту зависть, что он испытывает к жизни брата. Свободный — вот что он думает. Только вот из-за этой свободы ему теперь, вероятно, пиздец, если Куроо не пошевелится. Тетсуро проглатывает пару коктейлей и только удостоверившись, что не привлек много внимания волейболистов ранее, обращается к ним через стол: — Хорошо сыграли на той неделе, парни! — базлает он, примерно понимая, зачем те около получаса назад так старались переорать музыку в салоне. Невозможно ведь, — Так им и надо, этим Адлерсам! Парни поднимают радушно стаканы с пивом и тянутся к Куроо с его скромной стакашкой водки с соком. Звеньк! — Абсолютно с вами согласен! — вопит Хината и лыбится от уха до уха, гордый своей победой. — Я обещал Кагеяме надрать жопу и я сдержал обещание, парни, звучит как тост! Знать бы, кто этот Кагеяма и порадоваться вместе с парнем, да только Куроо об этом матче судьбоносном только прочитал минут сорок назад в новостях и максимум, что запомнил — Шакалы молодцы, Шакалы супер, поздравляем с победой и видео с Хинатой, который красиво принимает мяч лицом. Поэтично так даже, сказал бы Куроо. — Тогда давайте еще по пиву за мой счет, парни! — орет Мия и останавливает взгляд на Куроо. Сакуса недавно отошел в туалет, а именно этот кучерявый терся между Тецу и его целью. Так что, собственно, ничего не помешало Мие пересесть на место товарища и протянуть Куроо ладонь. — Атсуму Мия, — проговаривает он и ждет ответной реакции. Тецуро недолго думает (зря, конечно, как он позже понимает), сжимая теплую ладонь в своей: — Кохэку Тайсен, — и обворожительно улыбается. — И еще одну “отвертку” для Кохэку-сана! — провозглашает Мия, и это звучит, как клич победы для Тецуро. Кенма считает, что везение Куроо — это что-то из разряда сверхъестественного. Явление не изученное, но оно все продолжает случаться, вот сейчас — Мия сам, считай, лезет на рожон, приглашает его присоединиться к их посиделкам. Куроо успевает на лету сочинить самое банальнейшее алиби своей жизни: любит волейбол со старой школы, поэтому всех знает в лицо, с кем-то даже играл, но те, наверняка и не помнят его уже, ха-ха. Его легенду проглатывают с готовностью, потому что, видимо, парни за свою жизнь успели переиграть со всеми волейболистами в стране и не удивляются такому раскладу. — Кохэку-сан, забавная у вас фамилия, знаете, — пьяно гогочет Хината. Куроо без ума от этого солнечного парня, но в хорошем, не извращенном смысле. Хочется потрепать его по редкой для японца рыжей шевелюре и сказать, что он просто умница. — А ведь правда, — подхватывает Мия и отпивает пива из стакана Сакусы, который как раз появляется на горизонте. — Оми, слыш! Бля, да не бей, — Киеми отвешивает другу затрещину и просит налить ему еще пива в чистый стакан, прежде чем сесть на то место, где до этого сидел его наглый дружок. — Оми, вспомни, как зовут сову Боккуна и я никогда в жизни так не сделаю снова, клянусь пальцами связующего. Сакуса переводит строгий взгляд с Ацуму на Куроо, к которому наглого дружка потянуло поприставать, но, чуть подумав, отвечает едва слышно, так, что Мия и Куроо наваливаются на стойку и тянутся ближе, чтобы слышать: — Кохэру, кажется. Нет, Кохэки. Черт, да откуда мне знать, — ругается он, хмуро присматриваясь к только что протянутому ему стакану с не меньшей подозрительностью, чем к Куроо пару мгновений назад. — Кохэку. Да, Кохэку, я уверен. Та еще вредина, если быть откровенным. Как то раз она мне... Мия уже не слушает его и разводит руками перед Куроо, мол, вуаля, вот тебе и утка вечера. А Тетсуро расслабленным алкоголем разумом не догоняет, насколько это не забавно и скорее странно, поэтому только ржет в ответ и продолжает поддерживать разговор. В конце концов Мия просит у бармена сигарету и Тетсуро его решение выйти проветриться в корне поддерживает. Сакуса тащится следом за компанию, остальные легко отказываются. Все-таки, не каждый спортсмен рискует вот так вот отрываться. Куроо-то знает, что у них завтра нет тренировки, поэтому они и не особо беспокоятся, что от алкогольного отравления на утро будут едва ноги переставлять. Пьют-то явно редко. В очередной раз за день хочется вдохнуть сильнее, чем хватает объема легких. Время на часах переваливает за восемь вечера, небо темнеет, накрапывает дождь и петрикор забивает ноздри ровно до тех пор, пока Мия не закуривает. Куроо уже и забыл, зачем они вышли, прислонился к стеночке под крышкой между Атсуму и Киеми и просто дает себе отдышаться. Парни перебрасываются колкостями. Они вышли во внутренний двор, поэтому здесь тихо и безлюдно, только слышно звуки улицы отдаленно и шелест невысоких деревьев на газоне. Куроо расслабляется, затягиваясь, Атсуму все трещит без умолку, вспоминает какую-то отпадную историю и взахлеб рассказывает её мужчинам. А Сакуса только ежится от прохлады и кутается в огромную толстовку, хмурясь. Из-за угла бара выходит человек в белом. И это не казалось бы таким странным, не будь его кожа при этом такой контрастно черной. Куроо зависает на пару секунд, наблюдая, с какой беззаботностью он идет в их сторону. А потом у него в голове замыкает, потому что он понимает: рюкзак с гребаным оружием остался внутри. Благослови боже такого друга, как Кенма, да только толку от этого мало. Сакуса реагирует первым, потому что стоит ближе к углу, тогда как Атсуму, что в их положении замечательно, со стороны дверей, хотя они и отошли от них прилично, чтоб не дымить. Киеми одним резвым движением достает из-под объемной одежды пистолет и направляет его на Арана, который свой открыто несет в руке у бедра, даже не особо прячась. — Мне нужен только Атсуму, — орет он. Дождь усиливается, шумит и хлещет что есть дури об асфальт и перекрывает даже звуки музыки из здания. Куроо бросает сигарету под ноги и держится за Сакусой, следя за Мией. Тот тоже достает пушку и вообще будто забывает, что в их конфликте кто-то явно посторонний. А этот посторонний сейчас только молится, чтобы Аран его не заметил раньше положенного и ищет, куда запихать проклятого Мию, который вот-вот рванет на лейтенанта Инаризаки с одним дезертом — боже, какой пафос, будто нет других пушек на свете. Но Мия в ответ Арану кричит, еще не сдвинувшись: — Проваливай, Аран! Тебе тут нехуй делать! Они ждали его, доходит до Куроо. Так же бдительно, как и Куроо, только при этом держа рядом пушки. А что до Тетсу, то у него только запрятанные на внутренней стороне пояса джинс стилеты, с которыми на этого монстра не попрешь но, господи, как же он хочет хотя бы попытаться! Куроо пьян, разум рассеян и разбросан по полу бара, хоть подгребай ножкой в кучку и запихивай обратно. Но инстинкты — это дело другое. Поэтому, когда Мия собирается сделать шаг, он делает два и выхватывает у того из рук пистолет, прикрывая собой. Они все-таки покидают прикрытие в лице Сакусы и вываливаются от него по левую руку. Мия рыпается, но Куроо толкает его локтями назад, не позволяя подставиться. Аран видит его. Аран узнает, останавливается и собирается поднять пушку, но Куроо реагирует быстрее, стреляя в руку, и с разворота хватает Мию за рукав кофты, утаскивая за собой в сторону бара. Сакуса делает три выстрела чуть ли не вслепую, но Арана это здорово припугивает, потому что обезьяна с гранатой, как бы неуклюжа не была, все равно опасна. Оджиро ныряет за выступ в стене, а они по-быстрому забегают обратно в бар, прикрываемые Киеми, который, видит бог, очень старается выглядеть профи в этом деле. — Кохэку-сан, простите, что втянул и спасибо, дальше мы сами, — быстро выдает Мия, едва за ними закрывается дверь, и забирает свою пушку обратно, пряча её в запах кофты, но не выпуская из рук. — Что теперь делать? — обращается он к Киеми. Но Куроо не позволит себя игнорировать вот так легко. Он прихватывает обоих парней за плечи и тащит к остальной компании, пока те не успевают вставить и слова против. — Попрощайтесь с парнями, надо выбираться, — оба кивают и бросаются на ходу выдумывать оправдания такому внезапному уходу с новым знакомым. Куроо наконец добирается до рюкзака, запускает руки внутрь и прячет за пояс сначала одну пушку, потом другую, стараясь не привлечь к себе при этом внимание. Во внутренние карманы куртки идут запасные магазины. Куроо хлопает себя обеими ладонями по щекам, пытаясь вернуться в строй, потому что перед глазами до сих пор плывет, причем нехило, ведь целился-то он Арану в голову. Сука! А он ведь мог прямо там, на заднем дворе тупого бара взять и застрелить этого мудака, сплюнуть на его труп и пнуть по яйцам как следует, пока он еще не отошел к праотцам. Разум затягивает пленочкой ярости на Арана и ненависти на свою тупость. Ну кто вот, скажите пожалуйста, в усмерть упивается на работе? Чтобы Кенму прижать перегаром, он мог напиться и у него под дверью, но нет, сидел и закидывал в себя глоток за глотком, подглядывая злобно на кудряшки Сакусы, вспоминая, как ночью такие же густые и черные пропускал сквозь пальцы и натягивал. Чертов Кохэку, как же он хорош. — У вас есть план? Парни на это раз про него не торопятся забывать, подходят, смирненькие и покладистые, потому что Куроо очевидно старше и явно не овощи на рынке разгружает этими вот руками, на которые уже напялил мотоциклетные перчатки. Мотоцикл, блять. Конечно, будь у Куроо задание защищать толпу бизнесменов или верхушку синдиката какого, то он бы одолжил у Яку его здоровенный пежо, чтобы подопечных своих перевозить спокойно. Но тут он, во-первых, может и допускал мысль, но все-таки не надеялся, что Аран так рано завалится, хотя время он выбрал, конечно, самое удачное, а во-вторых ему было положено защищать только Атсуму, но совершенно нельзя было бросить Сакусу, который покорил его профессиональную гордость, пока прикрывал ему спину. Это умиление перед человеческим детенышем, который, пусть и неумело, но делает первые шаги, повторяет то, что сутками наблюдает во взрослых, как они, передвигает жердьми-ногами и просто, блять, идет, не взирая на то, как это выглядит... А ну, и еще эти его кудряшки, конечно, нет, он не забывал о них ни на секунду. Короче говоря — Куроо в тупике, потому что на своей малышке он еще не пробовал катать больше, чем одного пассажира, и просто понятия не имеет, выживут ли они, если это провернут, или же протрут своими мозгами токийские дороги. — У нас есть одна проблемка, но она решаема, если хоть у одного из вас есть тачка под боком, — глядя на замешательство на их лицах, Куроо понимает, что машина, на которой волейболисты прикатили сюда, ни одному, ни другому не принадлежит и попросить её они не смогут явно.***
Куроо открывает дверь наружу с пинка и обводит взглядом улицу. Аран не замечен — пока. Тетсу машет парням следовать за ним, держа пальцы на рукояти пистолета. Они проскальзывают между припаркованными рядом тачками и Куроо навскидку оглядывает все ближайшие. Его внимание привлекает пикап с небольшим открытым багажником. Только бы хватило времени. — Сакуса, ты со мной, надо затащить мою малышку в машину, я ее не брошу. Атсуму, вали вскрывай во-он тот БМВ. — Есть, Кохэку-сан, — Атсуму шутливо салютует ему от виска и быстро добирается до машины, только вот Аран не заставляет себя ждать — пули свистят и оставляют вмятины на дверце БМВ аккурат рядом с блондинистой макушкой, которая тут же ныряет вниз. Следующие выстрелы Арана разбивают стекла пикапа, те сыпятся внутрь машины, забрызгивая осколками сидение. Куроо и Сакуса запрыгивают на Дукати, пригнув головы, а вот Мия оказывается от них отрезан. Твою мать. Аран отличный стрелок, он не тратит обычно пуль зазря, но он также знаком с Куроо, который однажды эти пули умудрился не поймать, находясь на расстоянии вытянутой руки от Оджиро. И Тецуро бы непременно этим фактом гордился, если бы не скребущая под сердцем скорбь за бывшего напарника. Которого Аран пристрелил, целясь в Куроо. — Ара-ан! — орет Тецуро, когда очередная пуля скалывает углы на соседней тачке. Он что, серьезно надеется, что они просто вот так вот высунутся и получат в голову? — Солнце, отпусти домой, жена ждет! Оджиро вместо ответа стреляет, а вот Сакуса позади, прижавшийся щекой к спине старшего, явно начинает нервничать: — Кохэку-сан, откуда вы его знаете? Неизвестно, на что надеялся Мия-тот-другой, но его план для Куроо — быть незаметным и пролезть во все это дело тихо и мирно только что не просто треснул по швам — он сгорел синим пламенем, потому что потому что Аран. — Мы с ним уже встречались, — неопределенно отбрехивается от парня Куроо. — Надо вытаскивать пацана. Есть идеи? Они видели Ацтсму краем глаза, и то только когда он побежал в сторону пикапа, потому что тот был на два ряда ближе к Арану. Поэтому разве могли они знать, что Мия преспокойно прополз под днищем машины на сторону водительского сидения и просто поднял защелку замка на двери, просунув руку в разбитое Оджиро окно. Аран отвлекся на вопль Тецу как раз тогда, когда парень завел тачку, даже не влезая в нее и, переведя ручник на задний ход, рукой зажал педаль газа, выгоняя машину поперек парковки и перекрывая Арану обзор. Нельзя просто взять и вырасти в клане якудза без вот этой дурости в голове, Куроо знал это и вот оно — живое тому подтверждение. У них всего несколько секунд, прежде чем Аран сообразит обойти машины и начнет палить по ним от души, но они эти мгновения буквально за яйца хватают. Куроо быстро заводит Дукати, выезжает чуть вперед, пока Мия запрыгивает к ним третьим пассажиром, закидывая голени на колени Сакусы и обхватывая его всеми конечностями. Киеми при всем этом успевает еще и шлем на голову друга напялить, правда, задом наперед. План надежный, как китайские часы, но другого у них и нет, поэтому Куроо выворачивает гашетку ускорения до упора и уносится с парковки, пока пули взрезают едва остывший от жары асфальт по следу его колес. Соси, Аран, просто соси и знай, что в следующий раз тебе точно пиздец, клянусь.