***
Спрятав лицо в ладонях и раздраженно в них простонав, Кенма выругался. Смачно, громко, и так нелитературно, что стоявший рядом Инуока побелел и ретировался из комнаты. — И ты их отпустил. Просто, блять, отпустил, осел ты обоссаный, как ты мог? Куроо хлопает на него невинно карими глазками. — Ну ты же можешь их отследить по жучку? Где они, например, сейчас? — Тецу боком обходит излучающего волны гнева Козуме и встает на корточки перед его компом, вглядываясь в пять застывших мониторов. На одном из них он видит карту и — о, вот — жучок с серийным номером, который принадлежит Куроо. Он же не профан, он помнит такие мелочи, как три последние цифры в серийнике. Только вот пометка на карте указывает нежилую местность и мигает неисправностью устройства. Парни, видно, отошли от своего нового знакомого едва ли на квартал, остановились, подзапарились и нашли-таки жучок, кляня в этом, естественно, Арана. Им, конечно же, негде было сразу отследить, куда сигнал идет, а с собой тащить они его не стали — расхреначили камнем на месте и закопали в землю. Закопали вместе со всеми надеждами Куроо на то, что он сможет завтра так же ненапряжно выполнять свою работу. Проклятье! Кенма шелестит колесами позади и пристраивается рядом: — Знаешь, ты вот вроде умный мужик и прожил для своей профессии специфичной довольно долго, — вещает он с лицом, полным какого-то глупого сожаления, которое Куроо нихрена не успокаивает. — Но, Тетсуро, мне кажется, это дело ты так просто не закончишь, если не прекратишь вести себя как дебил. Будь профессиональнее. — Я профессионал, — уверяет его Куроо прикладывая к груди обе руки, мол, клянусь, дружище, я так думаю, значит, это правда. — Годами всем хожу и доказываю делом, что профессионал. Так почему ты еще мне выговариваешь? Я, по-твоему, обожаю разгадывать эти твои загадки? Кенма, я же наемник. Я беру пушку, я ищу цель. А дальше и объяснять не надо, но я объясню, — Куроо знает, как Кенма это ненавидит, поэтому наклоняется, чтобы его лицо было на одном уровне с колясочником, — я свою цель убиваю. Всегда. Козуме кривится и сплевывает в ответ: — Не пиздел бы ты хоть мне, я знаю ровно одиннадцать человек, которых ты проебал по тупости или вообще пощадил, и да, блять, — я веду счет. Твоим косякам, — у него в голосе — яд, он едва ли не шипит от раздражения, а лицо кривится, пока он выговаривает Куроо за все хорошее.— Они у тебя есть и везде, но, конечно, в итоге ты задание выполняешь, а Яку едва ли представляет, как ты этого добиваешься и сколько раз при выполнении оказываешься на грани, Тетсуро. И я знаю, от кого это у тебя, и ты знаешь. И тебе пора бы уже отпустить его и повзрослеть. Кстати, раз такая пляска, может, ему теперь купить два пассажирских шлема? — Что это изменит? — спрашивает Тецуро как-то пьяно и отчаянно. Голова проясняется и начинает гудеть. Он садится на диван, а Кенма следует за ним по пятам, всегда остается где-то напротив. — А то, что будь ты в себе, ты бы уже давно посмотрел на общую картину этого пиздеца и все понял, — рявкает Кенма. — Напиши ему. — Я тебе что, телепат какой… — Напиши Кохэку этому, встреться с ним и поговори. Хотя он сейчас, вероятно, занят. О чем ты бы тоже знал, будь ты собраннее. И попроси уже у Яку напарника, не будь дебилом. — Ой, да завались, — бормочет Тетсу, но все-таки достает телефон. Хотя Кенма не дает ему сразу приступить к задуманному, потому что корячится, перелезает с кресла на диван — приходится его все же поймать. Парень придвигается ближе и кладет крашеную голову Тецуро на плечо, выказывая столько доверия и привязанности, что и не подумаешь сразу, что этот парень на него благим матом орал еще пару минут назад. А все потому что этот дурак вихрастый — самый близкий человек в его жизни и он ради него хоть в лепешку расшибется. И все же Кенма плохо справляется с парализованными ногами. Откровенно плохо, поэтому к нему и приставили Инуоку. Но в то же время люто бесится, когда вокруг него кто-то хлопочет, когда ведут себя с ним, как с совсем немощным, пытается все делать сам, но только набивает шишки и ругается. Он никогда прежде так не ругался, а Инуока обладает просто титанической выдержкой на его ругань, потому что любит свою работу и вообще ему Кенма кто-то вроде наставника. Куроо вспоминает, как первое время работы на крышу его все называли профессор Икс, потому что, ну, понимаете — коляска. И больше, собственно, ничего. Куроо возвращается к прерванному действу. А именно, открывает контакт Кохэку, который тот сам забивал и даже умудрился точку поставить после своего фальшивого имени. Очаровательно. 22:24 Ме: добрый вечер я диспетчер, не хочешь завтра пропустить по кофейку до обеда? я угощаю. Они с Кенмой пялятся в статичный экран пару минут, но потом Куроо все-таки блокирует мобильник и кладет на колено, думая, что парень сейчас отвечать не станет. Он не пытался быть с ним приторно учтивым, скорее написал так, словно внутри и не клокотала злость на мелкого прохвоста. Куроо он нравился — это факт, но ему не нравилось, что тот эту его симпатию использовал против него же самого. Может, думает Тетсу, Кенма даже в чем-то и прав, и он на самом деле крупно облажался и теперь просто обязан все разгрести самостоятельно. Понимание приходит затянуто, ведь не на пустом же месте Козуме будет так с ним миловаться? — Ну хотя бы дела Мии и Сакусы я могу пролистать, да? Больше там никого подозрительного не было, смысла не вижу. А этого, — Куроо машет телефоном, — оставь мне целиком. Кенма качает головой, замученный, но все-таки говорит: — Смотри, что хочешь, я базу открою, только ща, — парень тянется к ноутбуку через Тецуро и тот с места не двигается, позволяя ему самому с этим разобраться. Телефон меж ними вибрирует и он неловко вытаскивает руку, которую Кодзуме так и зажал лежащей на колене. 22:28 Кохэку. : Не уверен, что это будет хорошей идеей. Вам стоит знать, что я помолвлен, и уже пожалел, что сорвался вчера, но сейчас у нас с женихом все путем. Прошу прощения за это все. Ах, так он теперь его еще и избегать будет? 22:28 Ме: оставь себе свои извинения. я ж тебя не секситься зову, а только выпить кофе там и перетереть по душам. Кенма уже возвращается в исходное положение, только теперь с мучительно медленно загружающим ОСь ноутбуком на коленях. Его веселит это “секситься” — звучит нелепо, но, вспоминает Куроо про себя, этот эвфемизм ему привил Тендо, которому только повод дай почесать языком. А с мальчиком хотелось быть поделикатнее, не использовать это грубое “трахаться” или вульгарное “заниматься любовью”. “Секситься”. Секрет успеха. 22:29 Кохэку. : Мне будет неловко. И я, скорее всего, буду занят до обеда. Как и сам Куроо, естественно, потому что ему надо будет искать тех двоих и желательно обнаружить их раньше Арана. 22:29 Ме: я завтра весь день свободен. выдели мне, пожалуйста, полчасика. мне очень нужно. 22:30 Кохэку. : Я попробую, Тетсуро-сан. Но не надумайте себе там лишнего, пожалуйста. Я уже все объяснил. — Я очень надеюсь, что никого из вас двоих лишние уши не прослушивают. Потому что вот за это Яку тебе жопу порвет, — тыкает Кенма пальцем в начало сообщения, где Кохэку называет его по имени. Нельзя так, просто, блять, запрещено, и надо же было Куроо так лажануть? В очередной раз. — Да сам знаю. Сплоховал, что поделаешь. Выразительный взгляд Кенмы оставляет в нем пару лишних дыр.***
— Тетсу-ча-ан! Шевели булками, пожалуйста, — доносится позади. Куроо поднимается по белой мраморной лестнице спорткомплекса и идет все вверх и вверх на ритмичные звуки ударов мяча. Он останавливается перед седьмым залом, и кто-то врезается в его спину, толкая вперед. Они кубарем вваливаются внутрь, прямо в центр площадки. Тетсуро сначала оглядывает людей вокруг: Сакуса сидит неподалеку, привалившись к сетке и держит в руках мотоциклетный шлем. Розовый, это не розовый, это фуксия, невежа с белыми и черными полосками поперек и криво нарисованным перманентным маркером эксцентричным лебедем. Он не кривой, он, блять, просто уродец! — Как же так? — спрашивает парня Тетсуро, но Сакуса пожимает в ответ плечами и поднимается на ноги, переходя на другую сторону поля. Там уже стоят, готовые к игре и в форме Черных Шакалов, Мия, Хината и Боккун— все без номеров и лица у них будто наждаком стерты. У Атсуму на голове красный шлем Тетсу, но он почему-то знает, что это именно Мия. Куроо поднимает щеку от пола, поворачивается и глядит прямо перед собой — а на его бедрах сидит он. Моргает часто глазами навыкате и забирается перебитыми и забинтованными тонко пальцами под футболку — медленно и мучительно, холодом обжигая кожу ребер, словно лезвиями. — Тетсу-чан, надо поторопиться, как думаешь? — науськивает он, трется о щеку носом, дышит рвано, будто надышаться не может, хохочет. В его глазах клокочет безумие в перемешку с животным страхом. Тетсуро поднимается обхватывает Сатори руками и вжимает в себя. Только бы прикрыть, только бы не дать ускользнуть. А тот все смеется, звеняще, оглушительно в затихшем огромном зале. Скрипят об пол кроссовки и слева ощущается кожей движение. Сакуса отдает Атсуму пас розовым шлемом, а тот накидывает близко-близко над сеткой, кажется, хрен попадешь. Но выбежавший из-за его спины Аран попадает. И пробивает прямой Сатори по голове так, что тот отлетает на край поля, с легкостью выскальзывая из рук Тетсуро. Его тело шлепается об пол с хлопком капсюля, а шлем откатывается в сторону. Он кашляет, его выгибает и скручивает судорогой. Тетсуро окружают волейболисты. Ацуму возвращает ему красный шлем и все благодарит его, такого невероятного, за спасение, за помощь. Сакуса садится на то же место под сеткой и глядит вникуда, но Тецу не может смотреть на них, он завис, глядя на харкающегося кровью Тендо, который выплевывает одно за другим свои легкие, лежа ничком на животе и хрипя. Но это не просто хрипы, нет, он так смеется. Он никогда не переставал смеяться, ему все было в шутку, все забавно, пиздец как весело, любопытно. Он постоянно ходил по той грани, а Тецу только стоял рядом, занеся над нею ногу, ожидая, пока рыжий допляшет и освободит место. И он любезно его освободил. Бо, чересчур лохматый и с провалами глаз горящими неясной жаждой, садится перед ним на корточки и на плече у него нахохлившаяся ушастая сова. Она спрыгивает Тецуро на колени, глядит на него глазами Кохэку, ухает и, махнув крыльями, вцепляется в лицо Куроо, раздирая коготками кожу, выклевывая глаза и крича что-то. Кровь заливает светлые перышки, забрызгивает пол площадки, Атсуму садится рядом на пятки, снимает футболку и трет-трет-трет, размазывая кровавые разводы по лакированной древесине. — Сейчас. Сейчас, — бормочет он. Тетсуро заваливается назад, он уже ничего не видит, но чувствует и слышит словно в разы острее. Его ловят холодные руки, и Тендо ощутимо смотрит на него впавшими глазницами, бесконечно грустно и колюще-режуще. Куроо поднимает ладонь к его лицу и ведет по загривку вверх — у него полбашки раскурочено и вывернуто наизнанку, все мокрое, липкое, горячее. Он с противным хлюпающим звуком открывает рот, и оттуда тянется капля крови, падает Тетсу на лоб, но его лицо и так горит от когтей пернатой суки: — Тетсу-чан, Тетсу-чан, — повторяет парень, — Мы сейчас уйдем, не волнуйся. Они поднимут занавес, слушай эфир. — Сатори, что за..,— выдыхает Куроо и в груди что-то булькает. Куроо подрывается на диване Кенмы, скатываясь с него, узкого, неразложенного, на пол, путаясь ногами в огромном покрывале. Он шумно дышит, стирает с лица влагу, господи, слезы так и текут по щекам, он не может остановиться и просто рыдает взахлеб, пряча глаза в сгибе локтя. Кошмары. Абсурдно ужасные кошмары, которые все никак не отпускали. С того самого вечера, почти год назад, когда Аран застрелил его лучшего друга в затылок, как последнюю шавку. Иногда Тетсу везло и он просыпался с одним только горьким привкусом сна, не помня ничего в сути, как вчера. Когда сильно выматывался или ощущал себя чуть счастливее чем обычно. Или когда поблизости было кого обнять ночью и носом втянуть чужой запах так, чтобы заволокло сознание всякими мыслями посторонними, которые отвлекают подсознание от гребаной посттравматики. Кенма появляется в дверях комнаты и смотрит волком. Он днем вчера достаточно выспался, поэтому Куроо и не беспокоится, что разбудил его своей истерикой. — Который час? — хрипит Тетсуро, с усилием делая вид, что все, сука, в порядке и он тут не ныл пару минут назад как годовалый ребенок. — Семь утра. Я кофе сварил, давай, просыпайся. Попробуй тут не проснуться. На кухню Куроо попадает только через ванную комнату. Из зеркала на него смотрит взлохмаченный и угрюмый мужик с красной рожей, которую он уже щедро полил холодной водой, но она все горит. Подбородок равномерно начинает синеть от щетины и, наверное, стоило бы побриться для приличия еще вчера, пока был дома. Но Куроо ловит собственный взгляд и понимает — если он сейчас возьмется за лезвие, то только чтобы повдоль предплечий и как можно глубже. Ощущение так себе, мало кому пожелаешь. Еще и в горле саднит, словно он проспал всю ночь в пустыне. Сдавшись, Тетсу просто опускает голову под кран целиком и орет Кенме, чтобы принес полотенце. Тот и приносит — мужчина оборачивается на окрик колясочника и получает махровой тряпкой в лицо. — Я тебе пес паршивый что ли, чтоб принеси, да подай, — ворчит он, уже смотавшись в сторону кухни. Ну и катись отсюда, брюзжалка, ругается про себя Куроо. Вслух такое не скажешь — стыдно. Дела у Сакусы и Атсуму, что не удивительно, чистенькие. Киеми родился в семье обеспеченной, жил по стандартам среднего класса, с младшей школы играет в волейбол и помимо этого уже имеет степень бакалавра по юридическому. В старшей школе даже получил звание лучшего аса Японии, поэтому не было ни для кого сюрпризом, что он и по сей день будет играть. Стажируется в какой-то мелкой юрид-конторе, куда его устроила мать, но в офисе появляется редко, потому что в основном работает с документами. Мия до ухода из клана обучался внутри него вместе с братом, естественно, но по документам, которые на него были найдены в базах спортивных состязаний, он закончил старшую школу (что подтверждали фотографии с выпускной церемонии) и даже имеет хороший аттестат, но в вышку не подавал. Ушел из клана в девятнадцать, как раз когда выпустился из школы Сакуса, чтобы играть дальше, а не идти по стопам матери, так как в еще в школе был замечен как талантливый (черт) связующий. С Сакусой, судя по инстаграму, познакомился незадолго до этого и он же, видимо, затащил его в профессиональный спорт. Доход у него идет от спонсоров с матчей, с подработки тренером в средней школе (сейчас взял отпуск) и фриланса с фотокамерой, что, опять же, видно по его инстаграму. Возможно, мать ему даже денег не присылает, раз у него ни машины, ни квартиры в центре, но по нему и не скажешь, чтоб он нуждался в ее или брата помощи. Они с Кенмой порешали на том, что покараулить квартиры Сакусы и Атсуму — это все-таки единственный их вариант. Сокомандников они, похоже, не собирались впутывать, а в соцсетях у них навалом знакомых и друзей, так что они могут быть где угодно. Кенма снабжает Куроо еще парой жучков и отдает запасной ноутбук, который еле дышит, зато пуленепробиваемый. Но дареному ноутбуку в клавиши не смотрят, думает Куроо, прощаясь с другом и вываливаясь на солнечную людную улочку в Синдзюку. Есть правда, еще один способ его найти. Куроо открывает контакт Близняшка1 и набирает сообщение: Ме: я тут потерял твоего бро, но это не беда, найдется. только позвони ему пожалуйста и спроси где он. Но, конечно, он исправляет написанное, хохотнув себе под нос: 07:54 Ме: есть идеи, куда твой бро сегодня собирается? Главное — не палимся. Тетсуро уходит от дома Кенмы на своих двоих, потому что парковался в отдалении, покупает пачку сигарет и решает, что настало время матримониального Куроо на задании. Это значит, что пусть, он и нарушит собственное правило, по которому он на работе не курит, но сделает все как надо и будет максимально сосредоточен. Потому что разговор с Кенмой на него подействовал. Потому что ошалелый взгляд Сатори всё ещё стоит перед глазами. Мужчина думает начать с самого начала и для этого возвращается мысленно к себе в квартиру, пока ведет Дукати через трафик. Его обчистили, забрали все оружие, забрали ноутбук. Никаких важных бумаг, а до паспортов и вовсе не добрались, потому что Куроо зашкерил их в самом охеренном месте, которое пришло им с Яку в головы. В люстре, блять. Кто бы ни были эти ублюдки, Куроо вдруг понял — им был нужен только его арсенал. И еще ноутбук, хотя его, скорее всего, захватили по пути. Но техника, естественно, вся вдоль и поперек зашифрована, там даже снять с материнки что-то опасно, потому что может полыхнуть здорово. Кенма, все-таки, любитель сюрпризов с пиротехникой. Жаль, что устройств отслеживания на нем не стояло, было бы как раз кстати. Значит, им срочно понадобилось оружие и они решили, что квартира наемника — охеренное место, чтобы его достать. Нельзя сказать, что это совсем тупо, но они, конечно, сильно подзапарились. Отсюда очевидное — у них не было другого выхода, это раз, а значит не было средств, это два, и три — они знают Тетсуро лично. Да, до Пуаро ему далековато, но за инспектора Морса Куроо, наверное, теперь сойдет. Телефон чирикает несколько раз подряд, прежде чем Куроо действительно реагирует на него. Он сейчас обкатывает улицы в Сибуе, надеясь, что получится тех двоих придурков заметить так. Все равно их квартирка неподалеку отсюда. 08:23 Кохэку. : Вечером в восемь, скажем? 08:24 Кохэку. : Не знаю, где. Можете сами выбрать место. Долго же он думал. А ведь Кохэку вчера тоже направлялся утром в Сибую. Еще и так отбрехивался от Куроо, чтобы не подвозил до дома. Может, он и не соврал на счет помолвки, и от сопровождения до порога отказался, чтоб Тетсуро ненароком не пересекся с его невестой. Стоп, нет, — Куроо перечитывает сообщения выше — с, мать его, женихом. И он искренне извиняется в мыслях перед оным за то, что собирается похитить однажды его любимого и записать в пропавшие без вести. 08:27 Ме: заметано. место потом отпишу. Мия-номер-раз так и не отвечает — видимо, еще спит. Зато нарисовывается Яку, который пишет с телефона Льва по причинам, которые Тецу явно интересуют больше, чем разгоревшаяся впереди разборка автомобилистов, перегородивших улицу к херам. Но ничего, Куроо думает, что запросто объедет тротуаром — делов то, когда ты на таком малогабаритном транспорте. 08:18 Ноги от ушей: сделай одолжение и помоги сахарку а то он с папочкой общины мне плешь скоро проест если мы им не найдем того пацана. 08:18 Ноги от ушей: он назвался Кей и есть его фотка. 08:19 Ноги от ушей: : [img578.jpeg] 08:19 Ноги от ушей: я подключил Кенму просто если что едь куда он скажет и пошарься в грязном белье как обычно. С какого дуба все кругом свалились, что Куроо теперь должен переквалифицироваться в частного детектива? — Да вы, блять, издеваетесь! — вторит мыслям Куроо мужик, который в одном халате и боксерах выбежал на улицу. Его тачке расквасил задницу неаккуратный водила, и кому вообще пожелаешь такого с утреца? Он даже не думает запахнуться — а ведь есть, что прятать, имея такие мощные ноги и широкую спину. Подходит к вылезшему из машины смазливому парню и хватает его за грудки, дергая на себя. — Ты покроешь мне ремонт и оплатишь химчистку, понял? Куроо хотел, кажется, мимо проехать, но останавливается между рядами в нескольких метрах от стычки, наблюдая. Мужик в халате ему кажется смутно знакомым, но никак не получается понять, чем. — Какую еще химчистку? — спрашивает пришибленно виновник аварии. Он ростом с мужика, но выглядит не таким крепким, скорее более увертливым, отчего-то вылощенным. Куроо сказал бы, что он противный, но не скажет, потому что на таких мальчиков дрочит. — Химчистку моему ковру. На нем благодаря тебе охеренно огромное кофейное пятно. И это я еще молчу про крокус моего парня, который свалился с подоконника пока я бежал тебе морду бить, — мужчина тычет пальцем куда-то в сторону панельного дома. Куроо переводит взгляд в этом направлении и натыкается на знакомые кудряшки. Он даже не знает, был бы рад больше, будь это кудряшки Сакусы, а не гребанного Кохэку. Куроо настолько не по себе, что он приподнимает визор на мотоциклетном шлеме, не особо веря глазам. Парень стоит в тени козырька подъезда и курит, заложив ладонь одной руки в сгиб другой, в которой держит сигарету. Светлые пижамные штаны висят на нем, как на вешалке, точно как и огромных размеров футболка, явно ему не принадлежащая. Куроо подбирается ближе, выглядывая через капот припаркованной у дороги машины. Их разделяют метров пятнадцать газона и тротуара, но он может видеть посиневшие от засосов плечи и заглянуть незамеченным парню в лицо. Глаза прячутся за линзами простецких очков и в них плещется что-то незнакомое, темное, разливается по всему лицу тенью раздражения и сквозит в напряженной позе, пока он смотрит на развернувшуюся перепалку. А там уже присоединился выскочивший с пассажирского сидения товарищ виновника, который не уступает в плечах пострадавшему, хотя и заметно ниже. Они переругиваются, выясняют отношения, но где-то за углом воет сирена и все разом оборачиваются на звук. Полицейская машина не протиснется сюда, поэтому дорожный испектор вылезает из тачки на углу улицы и идет в их направлении. Кохэку тоже сдвигается с места, приближаясь, а Тетсу все не может перестать пожирать взглядом его тонкое и в то же время такое крепкое тело. Парень подходит к мужику в халате, кладет ладонь ему на спину, ободряюще, нежно, что-то говорит. Куроо только видит, как шевелятся его губы, но слов не слышит. Он не успевает осознать то, что увидел, сразу. Потому что после раздается полицейский свисток, и инспектор, припуская по тротуару быстрее, орет: — Красный Дукати, слезай с мотоцикла и ложись на землю! Козырек шлема мгновенно опускается на место. Куроо что, похож на дибила, который послушно и слезет, и ляжет, и в грехах покается? Кохэку смотрит на него, как и стоящие рядом ошарашенные парни, как и мужик в распахнутом халате. Он сам не видит, но знает, чувствует. Тетсуро резво протискивается между неплотно припаркованными машинами и выкатывает свою малышку на тротуар, выхлопной трубой к несущемуся на всей скорости инспектору, который тоже прекрасно понимает — нихрена он не успеет. Мотор дребезжит на взводе, парни бросаются в сторону, а Кохэку правила поведения в опасных для жизни ситуациях, видимо, не знакомы — он идет прямо на Куроо со сжатыми до выступающих костяшек кулаками. И все смотрит, смотрит, сука, смотрит Тетсу прямо в лицо, свирепо, яростно, словно он его узнал, словно в Токио на ярко-красной Дукати разъезжает он один. Куроо кажется, что он сейчас просто вцепится ему в глотку, едва сдерет с его тупой башки этот чертов шлем, и он не был бы против таких игрищ в любой другой ситуации, но он слышит приближающиеся шаги инспектора, который вызывает подкрепление, и сирена начинает выть с новой силой. Кохэку тянет руки, чтобы ухватиться за руль Дукати, Куроо орет ему, чтобы отошел, блять, но ничто не переворачивает ситуацию с ног на голову так, как это делает громогласное: — Акааши! — и мужик в халате, который, похоже, оказывается тем самым женихом, сбивает своего ненаглядного с ног, когда Куроо в очередной раз предупреждающе рычит на него мотором и тут же, стоит им освободить тротуар, набирает скорость, проносится мимо, не оглядываясь, и валит из проклятой Сибуи нахрен, чтоб ноги его здесь больше не было. Сирены остаются позади, потому что затор на той узкой улочке так и не рассосался, а Токио уже приходит в движение.***
Куроо прячет Дукати в жилом дворе на парковке и отправляется в пешую прогулку до квартиры одного из своих подзащитных, которых, внезапно, стало двое. Да, везение снова оправдало себя, подведя его прямо на порог дома мальчишки, хотя, конечно, он предпочел бы оставаться незамеченным ни копами рядом с домом не-Кохэки, ни самим парнем. Но Куроо все равно ощущает клокочущее в груди торжество справедливости, поэтому не может не позлорадствовать над ним. 08:47 Ме: ну, до вечера, Акааши. Стоит отправить, не сдерживая самую гаденькую ухмылку при этом, как экран вспыхивает: Входящий вызов: Ноги от ушей. — Яку, я не побегу сейчас искать твоего этого Кея, я… — Куроо, завались и слушай, — рычит Яку, перебивая, и возражать ему не захочется даже под дулом пистолета. — Маленький гигант в Токио. Куроо прыснул бы от напускной эпичности сей фразы, правда, если бы не знал, что за этой тупой кличкой кроется. — Змейка на хвосте новость принесла? — он нервно хмыкает и закуривает. — Она самая. Что-то происходит и мне это не нравится, поэтому все, по-возможности, сворачиваем свои дела. Что там с твоим пацаном? Каким из, хочет спросить Куроо, но понимает, что Яку за такой вопрос при встрече его точно отпинает и либо по голове, либо сразу по причинному месту. — Не уверен, что я вот так вот возьму и сверну все это. Я только начал втягиваться. — Значит легче будет бросить, — фыркает Яку. — Значит я пожалуй продолжу это дело. — Ох, да валяй, — язвит Мориске. — Мы не будем прикрывать тебе жопу, если ты окажешься не на той стороне, ты знаешь это, — и снова сбрасывает. Ни здрасьте, ни до свидания — в этом весь Яку. А что до его последней фразы, так Куроо надеется, что вот уж в войну между якудза он не ввязался в очередной раз. Хватило прошлого года, спасибо, до сих пор не спится спокойно.***
Куроо стучит на пробу в квартиру несколько раз и, пожав плечами для проформы, вскрывает её. Вспоминая свое максимально аскетичное в своей картонности жилье, он охреневает от того, насколько дотошно минималистичной оказывается эта квартира. Сначала — пустая прихожая с ободранными стенами и сваленной в кучу обувью, после — комната, которая вроде как служит и спальней и гостиной, черт разберет. А на деле в ней лишь телевизор и матрац, из-под которого даже целлофан не потрудились вытащить, только распаковали и закидали постельным, чтоб выглядело, как место для сна. Правда, вопрос, спал ли там Мия вообще хоть раз, останется без ответа. Другая комната стоит совершенно пустой. На кухне покрытый жутковато толстым слоем пыли гарнитур, который, видимо, с квартирой шел в комплекте, и отключенный пустой холодильник. Не квартира, а просто черная дыра для новоиспеченного сыщика Тетсу. В шкафу почти нет вещей, а в ванной зубной щетки. Да этот парень, похоже, тут и не живет совсем. Только вот Мия-номер-раз говорил ему, что Атсуму квартируется только здесь, в Синагаве, он там его видел и не раз, но это значит, что вся эта клоунада с квартирой была устроена для брата. Или, если смотреть шире, для всего клана. Атсуму, собака такая, удумал прятаться от них и их тупорылых ищеек. А Куроо, осмотрев квартиру и ни единого намека на нынешнее местоположение парня не обнаружив, именно тупорылой ищейкой себя и чувствует.***
11:04 Кодзухакен: дай угадаю ты и не думаешь бросать это дело даже в связи с возвращением того мудака 11:04 Кодзухакен: а теперь останови свой гон поймай дзен и вдумайся насколько это серьезно 11:06 Кодзухакен: он ведь ВСЕГДА волочет за собой горы трупов едва появляется 11:07 Кодзухакен: и я почти уверен что это связано с твоим парнем Ну, тут уж можно и уточнить. 11:23 Ме: каким из? 11:23 Кодзухакен: тот которого ты должен был уже найти но судя по тому как ты злобно молчишь все утро успехов у тебя просто ноль без палочки сладкий 11:23 Ме: сам ты сладкий, я тебе всеку, будь ты хоть трижды калека! 11:24 Ме: ладно я поною, хорошо 11:24 Ме: я СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО НЕ ОРИ засек этого некохэки около его дома с его мч и там же меня чуть не стопанули легавые, не уверен, что хоть кто-то меня узнал, но узнали Дукати 11:25 Ме: тем временем у белобрысой сестрички олсен хата нетронутая с покупки стоит по-моему 11:25 Ме: а у кудряшки дома сосед по квартире, я не полез, да и он не дал. такой амбалище, пиздец. но прослушку в дверной косяк поставил на всякий случай. 11:27 Кодзухакен: и раз больше у тебя нет идей где они могут быть ты тупо слоняешься 11:27 Ме: я тупо слоняюсь Хорошо, что около квартиры Сакусы обнаружилась приличная лапшичная и он смог засесть там, едва начали припекать солнце и желание что-нибудь расхерачить. 11:28 Ме: есть что по пацану из вороньей общины? 11:29 Кодзухакен: только тот факт что ЯМ им серьезно задолжал раз так рвет жопу чтоб им помочь 11:30 Кодзухакен: ладно обижаешь конечно же у меня кое что есть 11:30 Кодзухакен: [img1151.jpg] 11:30 Кодзухакен: змейки видели его на тех выходных в сибуе Фото, которое Куроо получает, естественно, самого хренового качества, какое только можно придумать, но пацан здесь все равно узнаваемый. Высоченный парень лет двадцати пяти, не больше, в очках, с крашеными в темный цвет волосами и ярко пробивающимся у корней блондом. И зачем, спрашивается, такой шикарный естественный цвет испортил? Скрывается? 11:31 Ме: мне вот просто интересно, зачем они его сфоткали тогда, если сахарок только сейчас забил тревогу? 11:31 Кодзухакен: он им понравился? 11:31 Кодзухакен: лол я хз но вот смущает меня то что это все что я смог нарыть нового 11:32 Кодзухакен: сахарок сказал что у него было две судимости за воровство но это все по его же словам и он прятался у них от третьей 11:32 Кодзухакен: но пока что по моим базам ни одного похожего мордаса отсидевшего два срока и что то тут нечисто Официант кланяется низко-низко и с натянутой улыбкой дает Куроо в руки меню, но тот его останавливает и просит сразу: кацудон, поострее, пожалуйста, и кофе, если есть. Парнишка говорит, что может предложить только чай. Тецу пожимает плечами и соглашается. 11:34 Ме: а что, если это он меня обчистил? 11:35 Ме: и еще, почему ты думаешь что сестричка олсен связан с гигантом? 11:35 Ме: да, я не пропустил этот вопрос мимо ушей отвечай 11:49 Кодзухакен: мимо глаз* Кей появился еще когда был жив Тендо, зимой, холодной и прогорклой. А привел его Энношита, которому пацан помог с каким-то большим делом, жаль, они не распространялись, что это собственно за дело. Энношиту загребли не так давно, так что спрашивать теперь уже поздно. Они с Сатори закончили дело как раз в канун нового года, не найдя лучшей компании, взяли коробку винища на отпускные и завалились в общину, где уже вовсю праздновали в нескромном семейном кругу. Савамуре как раз в тот же день должно было стукнуть лет тридцать, черт его знает, поэтому отмечали они с размахом и наверняка не были бы против компании соседей по дому — так думали Куроо и Тендо, пока поднимались к ним на этаж. Кареглазый рослый блондинчик встал в дверях, упер руки в бедра и сказал так небрежно, как этому тандему говорить не нужно: — Вы чего здесь забыли? — Так праздник же, детка! — Сатори в своем духе "сначала сделай, а потом радуйся, что жив" выхватывает из-за спины хлопушку и дает залп в потолок. Блондинчик смахивает с головы щедро присыпавший его искусственный снег и выдает: — Они не ждут гостей, да если бы и ждали, то наверняка не таких.., — он даже губешку закусывает, призадумавшись над эпитетом, — стремных. Куроо и Тендо, как только подняли челюсти с пола, что есть сил завопили, вызывая Даичи на порог порешать дело. Он, именинник, и порешал — обсмеял наёмников, как мог, и представил новенькому, Кею, как отпетых мошенников. Тендо полез обниматься к выглянувшему из кухни Суге, а Кей как начал еще в прихожей, так и всю ночь глядел на них обоих волком и сидел молча, потягивая яблочный сок прямо из коробки. Он все равно один его хлебал, пока остальные пробовали вино, которое притащили наемники. После этого Куроо видел его раза два, не больше, и то только его подбритый сестрицей Саеко затылок, пока он улепетывал в спальню, намеренно избегая. Поэтому идея того, что Куроо ему настолько сильно не нравился, что он решил грабануть его и исчезнуть, казалась разумной. Вот Кей находит себе другую компанию или жилье и решает подгадить соседу нерадивому на прощание. Красивая же картинка! 11:39 Кодзухакен: тупая идея потому что у меня другая ищи дальше И вот так всегда. Взять и просто в зародыше растоптать едва проклюнувшуюся светлую мысль, спасибо, Кенма. 11:41 Ме: отличная идея и я ее буду придерживаться! 11:41 Ме: и ты проигнорил мой второй вопрос 11:41 Кодзухакен: я просто думаю как поделикатнее тебя нахер послать 11:42 Кодзухакен: а вообще ты не задумывался почему клан охотится за ним при том что он отказался от наследия власти в пользу брата сложил на него все свои обязанности ни на что не претендует и просто живет вроде своей жизнью 11:42 Ме: чтобы это выяснить, мне надо найти его, а я, блять, без понятия, где его искать 11:43 Кодзухакен: завтра в 11 утра у них тренировка мне кажется он ее не пропустит других идей даже у меня нет 11:43 Кодзухакен: его номер который ты мне дал отслеживается радиусом во всю сибую так что толку от этого ноль Приносят кацудон, от которого пар валит во все стороны и расходится пряный аромат. Куроо берет в руки палочки и, не отрываясь от телефона, набрасывается на еду. 11:44 Ме: вот просто нахуй эту вашу сибую вечно там дерьмо какое-то происходит И сам себя одергивает. В Сибуе находится Йойоги. В Сибуе их выцепил Аран. Атсуму и Сакуса скрываются сейчас где-то там же, если им верить. Кохэки, стоп-блять-нет, Акааши живет в Сибуе со своим гребаным женихом. А еще Кей и змейки меньше недели назад — тоже Сибуя. Куроо правда не понимает, как связать все эти факты, может, Кенма видит что-то большее — посмотрел по своим базам, хакер гребаный, вот и кичится, что все знает. Но вот что Куроо точно может сказать теперь, благодаря жирным намекам от судьбы и Кенмы, так это то, что в такие жуткие совпадения он не верит. 11:45 Noname0: Оикава Тоору понедельник после трени постараться не набить морду Куроо листает вверх, перечитывает и понимает, что нихрена ему эта переписка с ноунеймом не даст теперь, когда он только начал врубаться в дело. И все-таки ему жутко интересно, кто это такой безмозглый. Куроо открывает контакт и едва не давится кусочками овощей, понимая что номер у ноунейма точь в точь, как у самого Тетсуро. Только разница в том, что у него в конце единица, а у ноунейма четверка, вот черт. Этот недалекий пишет сам себе, а номер просто вбил рукожопо. Куроо переименовывает контакт в “Ячетвертый”, хихикая при этом так, словно это лучшая его шутка за сегодня. 11:45 Кодзухакен: сибуя не виновата что ты тугодум 11:45 Ме: пробьешь для меня номер? 11:46 Кодзухакен: ноунейма сразу нет 11:46 Кодзухакен: это мамый сок 11:46 Кодзухакен: *самый Сученок. 11:46 Ме: а имя из переписки, которую ты 10000% уже прочитал? 11:46 Кодзухакен: Оикава Тоору 25 годиков актер прошу извольте 11:47 Кодзухакен: [img6678.jpg] Да какого хрена? 11:47 Ме: я тебя конечно не виню у всех свои кинки но почему там фотка члена Официант рядом замирает с чаем в руках и давится воздухом, вылупившись на открытую в телефоне картину маслом. Огромный эрегированный хер в черно-белом фильтре и под контрастным освещением, с набухшими венами по стволу и скромной такой каплей смазки на головке. Куроо трет переносицу пальцами и поднимает глаза на бедного парнишку: — Если б я только знал, зачем он мне это отправил, бога ради. Парень ставит чай и, неловко трет шею, не собираясь вроде уходить и раздумывая над тем, что хочет ответить. — Вы не поймите неправильно, но это в каком-то смысле даже эстетично. Они оба еще некоторое время пялятся на фотку члена в руках Тецуро и он, наконец, заговаривает: — Ты прав, что-то в этом есть. А потом смахивает фото вверх и читает продолжение: 11:47 Кодзухакен: потому что это член оикавы тоору 11:47 Кодзухакен: можешь найти его по этой фотке у тебя же сейчас куча свободного времени чтобы заглянуть в штаны ко всем токийским порноактерам Официант хихикает и уходит, учтиво поклонившись с загадочной такой улыбочкой. 11:50 Ме: пиздюк мелкий, я сейчас тебе это время уделю, ты ведь так и напрашиваешься 11:50 Кодзухакен: ты вообще не продвинулся в деле за утро ты в курсе и учти что ЯМ долго терпеть не будет сам тебе лично поможет покончить со всем 11:51 Кодзухакен: и я пошел спать до связи Куроо думает недолго, догадывается, что если некий Оикава — порноактер, то найти его будет проще пареной репы, господи, интернет же вещь чудесная, не правда ли? Только вот уже третий сайт подряд ничего не выдает. Куроо следит краем глаза, чтобы официант не застукал его в очередной раз, потому что ему вдруг захотелось повыкобениваться перед парнишкой, этакий он ценитель эстетичных членов, а не дешевой порнухи, которую сейчас прочесывает. Обнаруживается пара Оикав, но не Тоору, и целая кучу Тоору, которые не Оикавы. Куроо задумывается, что желание привлечь внимание официанта своим загадочным и задумчивым видом — та еще тупость, а еще его вечером ждет мальчик его мечты. Интернет, оказывается, — вещь бесполезная, и ему уже хочется сдаться, когда палец съезжает не туда, на окошко контекстной рекламы, и открывается сайт с рейтинговыми арт-хаусными фильмами. Листать вниз приходится недолго. "Трое в лодке не считая проститута". В ролях: Иваизуми Х., Оикава.Т., Матсукава И., Ханамаки Т. Режиссер: Мацукава И. Сценарист: Ханамаки Т. Оператор: Яхаба Ш. Сюжет: Трое джентльменов решают отправиться в путешествие по стране восходящего солнца, но после ночи в кабаре обнаруживают в своей компании человека, который на звание джентльмена вовсе не претендует и…[читать далее] Госпожа фортуна, не взыщите. — Вы не против, если я уберу? — парень склоняется над ухом, пугая Куроо, если честно, до усрачки, но тот вида не подает — он же профи. Бросает мельком взгляд на от руки написанное латинскими буквами Сарукуй на бейджике. — Ага, спасибо. Сарукуй протирает одним резвым движением столешницу и ставит пустую супницу поверх других пяти, что держит одной рукой. Куроо бы поразился такой ловкости, будь он обывателем, но он на миссиях и не такие кренделя выделывал, ему-то что. Парень снова бросает взгляд на телефон, который Куроо не успевает спрятать под стол или хотя бы, дурак, заблокировать, а после смотрит уже клиенту в лицо. Тоже кучерявый, зараза, ругается про себя Куроо, разглядывая его в ответ. С губ Сарукуя никак не сходит та улыбочка, которую и раздражающей-то не назовешь, как она лучится ямочками на щеках. Но в этот раз он никак извращенное чувство прекрасного у Тецу не комментирует, только оставляет на краю стола расчетницу и скрывается в кухне со своими посудинами, а Куроо тем временем собирается уже открыть полуторачасовое порево, когда Мия-тот-другой снисходит на него сообщением: 12:21 Близняшка1: Странно, что ты спрашиваешь об этом, сам должен знать, где он. Но как бы там ни было, он говорит, что кантуется сегодня у друзей и все пока путем, что бы это ни значило. У тебя все под контролем? 12:21 Ме: живем. Раз у подзащитного все путем, то и у Куроо тоже — можно расслабить булки, наверное. Палец все мрет над окошечком видео. Словно не должен он открывать это, хотя интерес так и подпинывает его это сделать. Он же едва ли не полчаса провел за пролистыванием и перематыванием порнухи, так что изменилось сейчас? Тем более, если он, наконец, нашел этого Оикаву, то, во-первых, он не зря просрал тридцать минут жизни на серф не особо им любимого сегмента интернета, а во-вторых — он ведь уже видел все, что при первом знакомстве не показывают, еще в и в таком высоком качестве, что желваки ходуном ходят, пока смотришь; так что ему терять? Едва начинают сменяться картинки на экране и титры отчеканивают название фильма и актеров, едва появляются те самые три джентльмена — Куроо почти выплевывает свой чай. Потому что один из трех мужиков ему знаком. Он видел его ни больше, ни меньше, чем часа три назад, когда тот, сжав кулаки и выставив напоказ поджарые сильные руки, выскочил наперехват женишку Кохэ-кхм-блять-Акааши, чтобы тот его другу не начистил морду. Как-то нехорошо выходит. Совсем нехорошо. Может, они с Акааши знакомы? Может, даже в сговоре и это он его обчистил?? Кенма все намекает, что ноунейм тоже повязан со всем закрутившимся вокруг него дерьмом, так почему бы и не предположить это? Честное слово, Куроо теряет всякое доверие к людям, пока вот так вот сидит и обвиняет каждого подозрительного типа. А что поделаешь? У него даже и близко нет чего-то, что указывало бы на кого-то определенного. Врагов — туева хуча, друзей — поменьше, но тоже та еще орава. И все поголовно тонут в криминале так или иначе. Да тот же вон Акааши оказался засланцем, а значит, просто очередная пешка в руках человека или группы, которая вздумала с Куроо поиграться в догонялки. Ну, ничего, уж их-то он еще прижмет, будет время. Сам виновник дтп играет в фильме главную роль и Куроо, если честно, так и не понял, кто их этих двоих Оикава. Они оба выглядят как те, кому захотят дать в морду. Один — грубый, твердолобый, второй — смазливый и вот просто даже в фильме ведет себя так, словно цель его жизни — провоцировать людей ему врезать. Не удивительно, что джентльмены его в итоге заваливают и запинывают до скулежа. И ведь не скажешь, что фильм с сильной эротической окраской. Пока смахивает на какую-то драму. И на этой ноте Куроо, наконец, сворачивает видео. Хватит с него. 12:46 Ме: знаешь, мне уже кажется, что это ты мне написываешь прикидываясь ноунеймом, потому что теперь я запутался еще сильнее и меня это бесит. Пара минут ожидания надежд не оправдывают — Кодзукен, похоже, и правда ушел спать. Режим у него ни к черту, потому что постоянно сбит и хрен пойми, когда Яку подорвет его звонком и когда какому-нибудь наемнику потребуется его бдительная поддержка. Сейчас на все запросы отвечает Инуока, но он, естественно, не станет влезать в их с Куроо споры. 12:48 Кодзухакен: Я могу помочь чем-то? Если он, конечно, вообще в курсе самого спора и не додумается полистать переписку выше. А Куроо уверен, что это Сё, потому что если Кодзукен хоть раз в жизни дотянется пальцем до SHIFT-а и поставит заглавную букву в начале предложения, то вселенная схлопнется. И помимо этого — хрен Кенма ему предложил бы помощь, будем честны. Куроо допивает чай и открывает оставленную Сарукуем (который так и не вернулся с кухни) расчетницу, где на обратной стороне чека скромно приписан номер телефона и ненавязчивое такое “позвоните, если что потребуется для эстетики”. И спрашивать ведь не нужно, что может потребоваться от него. Ох, этот улыбашка сейчас заслуживает все чаевые мира, правда. 12:50 Ме: солнце, ты можешь для меня поискать адрес проживания некоего Оикавы Тоору ? 12:50 Ме: [screen_078831238.png] 12:51 Ме: должен выглядеть как один из этих. 12:51 Кодзухакен: Ок. Теперь только надеяться, чтобы сам Кодзукен не проснулся раньше времени, а дальше будет видно, насколько сильно он от него огребет за этот финт. Тетсуро выходит из лапшичной как раз тогда, когда Инуока скидывает адрес, за что его хочется расцеловать. Потому что теперь Куроо хотя бы есть, чем заняться до вечера. Акааши на его издевку никак не ответил, может, еще и не откажется от встречи. По времени, конечно, было бы хорошо в пойти с ним бар, но Куроо зарекся не напиваться без надобности, да и сам же вчера высказал желание видеть парня трезвым в следующую их встречу. А посмотреть там было на что, оказывается. Не факт, что он носит в повседневности огромные футболки своего жениха или те свободные штаны, но Куроо продаст левую почку, только бы еще раз увидеть этого парня в очках и шмотках пастельных тонов. Настолько плохо коррелирует его образ одомашенный и приземленный с тем, что довелось видеть Тетсуро. Кто знает, может он в жизни совсем другой? Более зажатый или менее саркастичный? Может, Тецуро видел больше, чем следовало. Но он даже не может сказать, что именно, потому что часть его винит парня во всех грехах человечества, а другая часть все еще упорно верит, что парень не причастен, и грабанул его тот чертов блондинчик. Та же часть заставляет, да, именно заставляет его через силу и как-то непроизвольно, пока выезжает на дорогу, вслух произнести: — А-ка-а-ши, — задумчиво, перекатывая чужое имя на языке, щелкая на “ка” и вышептывая “ши” на выдохе. Наверняка, это имя. Женатики же обычно по именам друг друга называют, так? Хотя опять же, откуда Тецуро знать. Будто он вообще имеет представление о том, как выглядит нормальная семья. В широком смысле — это отец-уголовник и разбросанные по стране братья и сестры, от которых раз в тысячу лет можно услышать “дай денег” или “можно у тебя заночевать”. А в узком и сугубо личном смысле, семья — это воронята, которых подбирают Даичи, Суга и Киеко; это Кенма, который заботится, Яку, который наставляет подзатыльниками и поджопниками; это Тендо, который когда-то прописался в его квартире самовольно и до сих пор обитал где-то там с оставленными в шкафу шмотками, с заплаткой в виде слоупока на рюкзаке и с простреленным шлемом, который не хватает духу достать из кладовки и оставить лежать где-нибудь на свалке. Он проезжает мимо мото-салона, прекрасно осознавая необходимость развернуться и заехать туда, но даже не думая включить поворотник и осуществить это дело.***
Адрес приводит к дому в Минато, который и найти-то выходит не сразу, поэтому приходится потратить на это дело добрых полтора часа. Куроо прячет за пояс пушку и поднимается по лестнице на третий этаж принимая свой самый-сука-грозный вид, чтоб, кто бы там ему не открыл дверь, все просто пали ниц и молили о пощаде. В теории это конечно работает хорошо. Динь-блять-дон. Кто вообще покупает дверные звонки со звуком из ситкомов нулевых? Тецу держит руку на оружии. Из квартиры слышится шум шагов, бодрые голоса. Глазок мигает светом из прихожей, а потому дверь открывается без лишних промедлений. — Чего на… до. На смуглого джентльмена с черным ежиком волос направлен пистолет, ведь едва щелкает открытый замок, Куроо расчехляет свою пушку и пихает ногу в тяжелом ботинке в проем, не давая мгновенно захлопнуть дверь. Мужик молчит, сверлит взглядом дуло в ответ и ждет, что будет дальше. А дальше Куроо начинает диктовать свои условия: — Если не будешь делать лишних движений, я твою актерскую мордашку и пальцем не трону. Медленно, — он нарочито выделяет последнее, — открой дверь шире и отойди в глубь, — кивает пистолетом на застывшего в страхе мужчину, — чтобы я вошел. Нахмурившись, тот выполняет все, о чем его просят. Держит руки на виду, хотя это и не оговаривалось в слух. Куроо, честно, похрен где он будет их держать, потому что реакция у него, как у кошки на огурцы — мгновенная. Едва тот шевельнется не в том направлении — он предупреждающе щелкнет предохранителем, с которого пистолет даже не снял, если честно. Дело секундное. — И все-таки чего тебе надо? — Ты ведь Оикава, да? Мужчина усмехается и почти сплевывает, но понимает, что оно того не стоит, когда на тебя направлен пистолет. Значит, не угадал. Ну, с кем не бывает. — Тогда Ханамаки? — снова пробует Куроо. И слышит смешок уже со стороны гостиной за спиной мужчины, хотя скорее не смешок а визг, за которым следует убедительное такое шиканье. Так. Мужчина в доме не один и это проблема, наверное. Особенно, если Тецу угадал и кто-то сейчас прячется там за стенкой со всем его арсеналом и просто ржет над ним. — Сука, не шутите со мной, выходите там по одному или я пристрелю его. — Кого, его? — раздается насмешливое из гостиной, а мужчина напротив, кажется, сейчас совсем забьет на Куроо и полезет на них с кулаками, возмущенный таким откровенным пренебрежением угрозами его жизни. Так. С этой фамилией тоже не угадал. — Матсукава? — Мимо, — орет другой голос. Те гогочущие в соседней комнате бессмертные весельчаки, видимо, раз еще не поняли, что их могут вот-вот пристрелить и это ни черта не первоапрельский розыгрыш. Либо вооружены до зубов и сами, а значит Куроо с его пукалкой без запасных магазинов просто нашпикуют пулями как сучку, так он и подохнет в этом узком коридорчике. Та-ак. Там была еще одна фамилия. Но ровно как с тремя цифрами в серийнике жучка, Тецу четвертую просто похерил и даже не пытался запомнить. — Я не люблю повторяться, окей? Выходим. По одному, — рычит он на невидимых своих вражин, которых уже готов расстрелять по коленям. Мужчина, в которого он целился все это время, уже порядком устал от этого, судя по его лицу, и был бы, возможно, не против, сорвись у наемника на крючке палец. Но, поднимая руки выше, он-таки выручает короткую память Тетсуро: — Иваизуми. Я — Иваизуми Хаджиме, а Ханамаки и Матсукава это те два имбецила, которые не выйдут, потому что их пополам от смеха согнуло. Хотя я нихера, — Иваизуми рявкает в сторону гостиной, — нихера сука смешного в этом не вижу. — Они вооружены? — спрашивает Куроо. — Слава богу, нет. Куроо делает отмашку стволом, мол, двигайся, а Иваизуми удивительно легко идет на контакт, поэтому послушно отступает назад, пока не упирается пятками в подлокотник дивана. Крадучись в привычном полуприседе, Куроо заходит следом и делает резкий разворот влево, где вдоль стеночки сидят на пятках два тощих и нахальных джентльмена (Куроо не может перестать называть их так про себя, особенно учитывая, что тот проститут, которого он не досчитался в этой квартире, очевидно и являлся тем самым искомым Оикавой). Один джентльмен — брюнет с аккуратной бородкой по краю челюсти, кучерявый, за что Тецу его мгновенно проклинает, потому что, ну, хватит, пожалуйста, никогда же в Токио не было такой концентрации черных кудряшек, а второй — с волосами персикового цвета, который и не мерзко розовый, и не приторно оранжевый, и был бы даже приятным, если бы не угашенный смех обладателя сих локонов. Творческий такой дуэт получается, который при появлении Куроо в его позе боевого лебедя взрывается еще одним залпом хохота. Иваизуми, кажется, ругается. Но Куроо настолько охреневает от такой наглости джентльменов, что не вслушивается в его красочные эпитеты в сторону мужчин и делает то, что от него требуется. Щелк. Предохранитель снят, доигрались. Мужчины, краем своей общей поехавшей клетки мозга, видимо, доходят до того факта, что пушка-то на них направлена настоящая, вроде как. Проверять, стреляет ли, им не захочется, Куроо уверен. — Простите, грабитель-сан, — произносит кучерявый, — если вы ищете Оикаву, то он вышел. — Да, — подхватывает персик (а как его еще обозвать, пока не понял, кто есть кто), — в окно вышел. Мы его выгнали. — С третьего-то этажа? — хмыкает Тецуро, бросая взгляд на распахнутую балконную дверь. — По пожарной лестнице, — поясняет Иваизуми. Ну да, конечно, теперь понятнее. И тут Куроо вспоминает, что надо бы и включить мозги. Не вооружены, не опасны, Иваизуми, вроде, воплощение адекватности, а эти двое, скорее всего, вообще под кайфом. Квартирка небольшая — только прихожая, большая гостинка, совмещенная с кухней и две матово-стеклянных двери на той стене, у которой расселись Ханамаки и Мацукава. Если им верить, то это все, кто тут сейчас находятся, а Оикаву можно и подождать, если потребуется. Нет ни остатков белесых дорожек на кофейном столике, ни желтых баночек с таблетками. Наемник принюхивается — пахнет гарью. — Вы тут что-то раскуривали? — обращается он к так и не сдвинувшимся с места мужчинам. Отвечает брюнет, который отталкивается при этом ладонями от стены и садится на пол, вытягивая ноги. — Полшишечки, — показывает он пальцами, откидываясь назад и укладываясь затылком на махровый коврик у дивана. Вот жеж жердь худосочная. — Полкосячка, — подтверждает второй, паскудно улыбаясь Куроо в лицо и обводя языком сухие губы. Уморительные ребята, думает Тецуро. Удачно это он на огонек заглянул видимо. В прихожей хлопает дверь и он резво оборачивается на звук. Оикава замирает в проходе, роняя перевязанную лентой стопку коробок с пиццей. Персик ухает носом вперед, становясь на локти и отклячив задницу перед другим джентльменом, и гогочет, глядя на опешившего шатена. Куроо и того хуже: он на все это смотрит сверху и мужик валяется у него буквально в ногах. Непотребство во всей его красе. — Оикава тебя тут пришли убива-ать! — радостно протягивает персик. А Оикава так и стоит, пришибленный, переводя глаза с Тецуро на персика, с персика на дуло и обратно. Но после его взгляд как-то обеспокоенно скользит Куроо за плечо и, твою мать, он не успевает даже корпусом развернуться или хотя бы заехать локтем по ребрам, когда Иваизуми с разбега сбивает его с ног и со всей дури вмазывает по лицу так, что звенит от удара затылком об пол, под громкое улюлюканье Ханамаки и Матсукавы. Кажется, из глаз сейчас искры посыплются от боли. Ну, как там твоя реакция, Тецуро? Из носа хлещет стежка крови, так что на языке мгновенно ощущается ее резкий вкус. Хаджиме усаживается сверху, сжимает мощными бедрами бока, занося кулак и надавливая другой рукой на плечи, рюкзак придавлен плечом, придется хорошо извернуться, чтобы достать, а пистолет откатывается по полу в сторону, оказываясь под кроссовком Оикавы. Красиво, слажено. Только вот жаль, что не в пользу Тетсу. — Переговоры? — спрашивает он, поднимая ладони в примирительном жесте. Оикава тем временем осторожно поднимает с пола пушку одними пальцами, словно она выстрелит от лишнего движения, и хватается за рукоять обеими руками, направляя её точнехонько Тецуро в голову. Боже, да он словно вообще ни разу в жизни не держал в руках оружие. Ну и сыщик же из Куроо, на самом деле. Так он и правда чудесным образом поднимет на ноги одного злобного колясочника, который только и будет желать вскоре, как проснется, чтоб ему вмазать хорошенько по роже. — Зачем ты пришел? — выплевывает Хаджиме, прицениваясь, куда ж ему всечь в следующий раз. Куроо втягивает ноздрями воздух, хлюпая кровью, и выдыхает ртом: — Позависать, клянусь. Мне нужна была компания для воскресной тусовки, — выдает Куроо и мгновенно жалеет о сказанном, потому что после следует точный удар во все тот же многострадальный нос. Тецуро сплевывает красное в сторону, ощущает, как все это дело запекается корочкой на коже вокруг рта, стягивает и течет-течет-течет. Оикава взвизгивает: — Ива-чан! Он, может, правду говорит, зачем ты так? Макки, ты там линзу ищешь что ли, господи, встань с пола! — Ива-ча-ан! — тянет персик-Макки, вытягивая руки и тарабаня ими по полу как припадочный. — Отпусти его, мы этого котика себе оставим. Кучерявый скандирует что-то в поддержку, но разобрать его слова крайне сложно из-за фонящего в голове потревоженного внутреннего уха. Свистит и ноет ближе к затылку — противно, липко. Ох, только бы не добавилось к сломанному крепким кулаком носу сотрясение, ну пожалуйста. — Поехавшие, — бубнит себе под нос Иваизуми. — А теперь, — обращается он снова к Куроо и заносит кулак к плечу обратно, предупреждая любой пиздеж со стороны наемника, — говори. Куроо уже не до смеха, ему бы просто вылезти из этого обезьянника живым. — Осечка вышла, у меня к вам просто пара вопросов, — говорит он хрипло и запрокидывает назад голову, прикрывая глаза. — Извиняюсь, что так резко, я думал вы вооружены. — Так-то лучше, — сразу расслабляется Иваизуми и поднимается на ноги, забирая у Оикавы пистолет. — Перенесем его на диван, давай, подсоби, — кивает он шатену, пока разряжает ловким движением пушку и убирает магазин в задний карман джинс. Продуманный сукин сын, успевает подумать Тецуро, когда Оикава берет его под руки и тащит куда-то вверх. Елозя ногами по полу Куроо-таки встает более-менее твердо и, поддерживаемый за плечи Оикавой, добирается до дивана, мешком падая на прохладную кожаную обивку. Хорошо. Макки подползает ближе, складывает локти ему на колени и придавливает острым подбородком: — Принесите лед и полотенце мокрое, щас мы его реабилитируем, — мурлычет он, разглядывая Тецуро пристально и лезет руками ему в штаны, жаль, конечно, что только для того, чтобы достать оттуда второй пистолет и положить его на пол. У него безумно-светлые карие глаза, отмечает Тетсу, скалясь окровавленной улыбкой в ответ. Он не видит, но знает наверняка — с носа натекло достаточно, чтоб все зубы выкрасило до жути, омерзения, но Маки ухмыляется ему шире, даже не ведет бровью. Что-то с ними, этими джентльменами и проститутом, все-таки не то, только он никак не может понять, что. Хаджиме усаживается слева полубоком к ним, сует Куроо пакет льда в ладонь и отдает полотенце Макки, который сразу заползает Тецу прямо на колени и принимается вытирать ему щеки. Добравшись до носа, он прощупывает его от кончика до переносицы под шипение сопротивляющегося таким нежностям Куроо. А лицо у него такое серьезное и сосредоточенное, что и забываешь, кто из них тут пригубил косяк не так давно. — Хадж, ты ему наружную кость сместил, гориллы кусок, — выносит он вердикт, на что тот самый кусок гориллы только плечами пожимает, мол, рады стараться. Куроо не сразу понимает, чего это Макки так пристраивается, запрокидывая ему голову и обеими руками хватая за нос, прикрыв все что ниже полотенцем. Только после ощутимого хруста, когда пронзает болью, Тецу соображает, что ему нос как сломали, так и вправили на месте. Оперативненько. Оикава семенит позади со стаканом воды. Приткнув полотенцем незамедлительно хлынувший кровавой юшкой нос, Маки хлопает Куроо по щеке не особо осторожно и застывает оглаживая: — Вау, такие колючие щечки, Матсун, зацени, — он оборачивается к так и не поднявшемуся с пола кучерявому (пусть даже не подходит, не то, Куроо клянется, он в эти кудряшки запустит пальцы и не отпустит, пока не вырвет локоны с луковицей), а потом обратно к Куроо — Как же тебя такого лохматого зовут, расскажешь? Слабо усмехнувшись, Куроо тянется за стаканом и полощет рот, все натекшее благополучно проглатывая. Свое не вредно, даже жалко выплевывать как-то. И так, вон, весь коридор залил. А еще там же остался рюкзак. Опять. Где угодно, но не в руках. — Кохэку. Иваизуми слабо толкает в плечо, каким-то макаром распознавая, что Куроо опять напиздел. Ну и черт с ними. — Куроо Тетсуро, простите, оговорился. Знакомо вам это имя? — Мы на петушиных боях редко бываем, чтоб тебя запомнить еще, — пожимает плечами Макки. Он так и сидит у него на коленях, подобравшись и скрестив у Тетсу за спиной лодыжки. Поймали-таки. — Откуда мы должны знать тебя? Давай выкладывай все, — наседает на него Иваизуми. И правильно, конечно, делает, но Куроо это не то чтобы нравится. Но он рассказывает. О том, что его квартиру обчистили какие-то смертники, о том, что он в это время хорошо потрахался, конечно, но осадок-то теперь неприятный, а пацан его просто отвлекал на ночь. Конечно, что касается подробностей спора с хакером с крыши наемников и его к ней принадлежность — об этом он болтать не станет, потому что Яку, если узнает о такой вольности, то просто заживо его закопает, а еще лучше — закатает в асфальт. Мужчины молча слушают его все три мучительно долгих минуты, что он распинается о том, как его опрокинули и обокрали эти сволочи. А потом высказывает свою теорию, согласно которой Оикава и есть та самая сволочь. Тогда все разом, включая самого Тоору, поднимают его на смех, потому что… — Ты думаешь вот это вот недоразумение человекоподобное могло тебя ограбить? — еле выговаривает Иваизуми, вытирая проступившие на глазах слезы. Куроо и сам бы поржал вместе с ними от души, честное слово, не будь он тем дибилом, который додумался до такого абсурда. Макки хлопает Тецу по плечам, чтобы привлечь его внимание, а он тем временем прикладывает к саднящей переносице лёд. Оикава уже присел на спинку дивана рядом с Иваизуми, а Матсун наполовину заполз на подлокотник справа от Куроо. — Нет, нет, — мотает головой Маки, фырча, как лиса, и не переставая содрогаться от смеха, — подожди, просто… просто скажи, КАК ты до этого додумался, мне вот жутко интересно, Куроо-чан? — В общем я сегодня утром ехал по Сибуе на своей Дукати.. — Красной Дукати? — уточняет Иваизуми. — … мимо проезжал и увидел, как вы двое тому самому мальчонке тачку испортили. Точнее его жениху, но это как бы..?? — Стой, подожди, заткнись, тш, — Маки затыкает его рот ладонью. — Вы не говорили, что кому-то помяли тачку сегодня, я что-то пропустил? Оикава натягивает рукава джемпера на руки и весь сжимается, пытаясь слиться, что ли, с обстановкой, что с его-то ножищами выходит очень слабо. Иваизуми тушуется и чешет неловко шею. А после заговаривает. — Слушай, это не для чужих ушей дело, я... — Эй, — перебивает его Матсун, все ближе подбирающийся к опасно рычащему на него Тецуро, — да этот мужик нам уже как родной, рассказывай давай. Подождите, родной? — В общем, — Хаджиме вздохнул и прикрыл лицо руками, на одном дыхании выдавая следующее. — Я сделал Оикаве предложение, пока мы стояли в пробке и он так охренел, что вдавил газ в пол и въехал в припаркованную у дороги тачку, да. Ханамаки смеется так, что утыкается лбом Тецуро в шею и прихватывает свободной рукой край его футболки, чтобы вытереть взмокшее лицо. Ладошкой все еще зажимает Куроо рот, так что вот у него посмеяться не получается. Нет, серьезно, когда это уже закончится? Если его персональный ад и существует, то он точно в этой душной комнате с этими четырьмя придурками. Один нос ему расхреначил, другой горячим пыхтением в шею доведет до стояка, третий подкрадывается змейкой к нему и, Куроо понимает, он слишком, сука, сильно похож на Акааши, своими… Стоп, минуточку. — Мки, — бубнит он в ладонь, и Ханамаки его слышит, убирая руку, — у меня вопрос. Вы знакомы с Акааши? Иваизуми и Макки спрашивают одновременно, так, что сложно разобрать кто из них сказал то роковое: — Кейджи? — С кем? Акааши Кейджи? — Я не знаю, как его полное, но… Но Макки снова затыкает его. — Он такой типа весь сонный, уставший вечно и до смешного похож на этого козла? — он тычет пальцем в лоб Матсуна, который уже лежит у него на бедре, хлопая на них глазами. Голубыми, правда, самыми обычно-голубыми, даже серовато-грязными. Куроо кивает слишком резко и хочет взвыть от того, как это глухо отдается болью в переносице. А ведь ему, такому красивому, сегодня еще идти на свиданку. — А еще жених у него такой как бабушкин сервант размером и тупой как табурет, да? — продолжает Макки, а глаза у него нехорошо так горят, пока он приближает свое лицо в запале к лицу Куроо и все ерзает у него на коленях. — Он не тупой, он простодушный и любвеобильный, — поправляет его Матс. — Ну да, ты у нас это лучше всех знаешь, Матсукава! — подначивает его Макки. — Так знаете или нет? — уже не выдерживает Куроо. — Спрашиваешь, — фыркает Матсун, — он мне брат десятиюродный через какое-то там колено. Я сам с ним познакомился вот недавно, когда наша прабабка на старости лет решила замуж выйти и собрала все семейство в Сайтаме. А Токио, оказывается, такой город маленький. — Ага, — подтверждает зачем-то его слова Макки, — и мы его может и не заметили бы, но его жених надрался и каким-то макаром спутал Матсуна со своим ненаглядным. И Куроо, если откровенно, вполне понимает того парня насколько это возможно, но не станет высказывать этого вслух. — Никогда не забуду лицо Акааши, когда он залетает в их номер, а там Боккун дерет в жопу его копию и даже не подозревает о такой охеренной подмене, — произносит Матсун с таким мечтательным лицом, словно это не его в этой истории отодрали по пьяни и совершенно случайно. — Оикава, а где пицца? Мы тебя на балкон зачем выгнали вообще? Тоору ойкает и подскакивает, возвращаясь в комнату уже с едва живыми коробками, содержимое которых, во-первых, остыло, а во-вторых все помялось, потому что стопка упала на бок и вся пицца съехала в угол коробки. Иваизуми качает на это головой и говорит, что Оикава просто рукожоп. На что Оикава отвечает, что это, вообще-то вина Тецу-куна. Эти четверо вообще мгновенно забывают о том, что этот Тецу-кун минут пятнадцать назад тыкал в них пушкой и причем совершенно безосновательно, достают пиво, придумывают ему кличку и врубают телек. А сам Тецуро еще не вписался в их вопиющую ненормальность — отходит от сломанного носа и того факта, что недобрак Акааши, очевидно, дал течь именно из-за этого случая с Матсуном. И только Тетсуро может помочь ему рухнуть окончательно.***
15:58 Ячетвертый: Тёме Миясака Сэтагая в 6