Марионетка

      Из бесконечного падения Наоми вырвали чьи-то полубезумные серебристые глаза с узкими зрачками, резко возникшие прямо из темноты, и раскат грома. С криком подскочив на футоне и вцепившись пальцами в одеяло, она уставилась в одну точку на белой ткани, которая ее укрывала, и всеми силами попыталась успокоить взбесившееся сердце. Но одновременно с ней в слабо освещенной комнатке вскрикнул еще один человек. Пацан лет двенадцати, грохнувшийся на пол вместе с деревянным мечом, во все глаза смотрел на Наоми, будто она была каким-то призраком.       — Как же ты меня напу… кхм, удивила! — видимо, парнишка оправился от пережитого шока. Поднявшись на ноги и закрепив меч за поясом, он подошел к футону, на котором сидела Наоми, и спросил: — Хорошо себя чувствуешь, Сора?       — Кто, прости?.. — грубым голосом прохрипела она, тут же закашлявшись. В горле было так сухо, будто вода никогда не появлялась там.       — Сора, — в подрагивающие руки врезался керамический стакан с водой. — Твой отец и люди в деревне сказали, что тебя именно так зовут. Разве нет?       — Нет-нет, все верно. Я просто немного задумалась… — имя звучало совершенно по-чужому, но признаваться в этом было бы слишком опрометчиво. К тому же в нещадно болевшей голове, к великому ужасу, не нашлось ни одной подходящей альтернативы. Сора так Сора. — К слову, где это мы?       — В доме моего учителя, — в голосе мальчишки сквозила неподдельная гордость, от которой Соре хотелось рассмеяться. Его светло-рыжие лохматые волосы, достигавшие плеч, веником торчали во все стороны. — Он искусный мечник, и таким же скоро стану я.       — Искренне рада за вас, — безо всякого интереса произнесла Сора, рассматривая собеседника. Телосложение в таком возрасте у пацана было недурное: даже рубаха и надетое поверх хаори не скрывали широкую грудь и плечи. Да и лицо приятное, не слишком слащавое. Разве что широкий рваный шрам перерезал правую щеку. — Как зовут-то тебя?       — Я Сабито, — он протянул мозолистую руку. Из указательного пальца торчала большая заноза, которую Сора незамедлительно выдернула. Только после этого пожала ладонь. — Оу, спасибо… Ты, наверное, не помнишь меня уже, но мы виделись несколько раз, когда я только поселился здесь.       — Ты чертовски прав, я действительно не помню тебя. Расскажешь подробнее о том времени? — стараясь выцепить частицы информации из единственного пока собеседника, спросила она.       — Да рассказывать-то нечего, если подумать… Мой учитель приносил твоему отцу лечебные отвары, а я просто приходил вместе с ним. У него была какая-то болезнь. Урокодаки-сенсей, кажется, называл ее эпилепсией.       — Он лечил моего отца от эпилепсии травяными отварами? — в мыслях прозвенели колокольчики тревоги и осознания. Обстановка комнатки, одежда Сабито и его слова говорили об одном: сейчас едва ли середина двадцатого века. Если не девятнадцатый…       — Да. Успокаивающие отвары помогали ему, хоть и временно.       — Получается, твой учитель еще и местный врач? — взгляд Соры, до этого блуждавший по мебели и деревянным стенам, остановился на кипящем котелке. В животе призывно заурчало.       — Точно! Ты, наверное, голодная, — проигнорировав вопрос, Сабито достал с полки миску и набрал в нее, по всей видимости, какого-то супа. — К тому же за два дня в лесу всякого натерпелась. Вот, поешь.       — Спасибо, — Сора приняла протянутую миску и с нечитаемым выражением посмотрела на уныло плававший в бульоне кусок редиса. Где-то на дне кучкой лежал тофу. — Выглядит изысканно.       — Я сам его сварил. Учитель вчера ушел в дальнюю деревню купить овощей и керосина, а то фонарь уже нечем зажигать, — мальчик указал на неказистую лампу, кое-как освещавшую входную дверь. Стук палочек и то, как быстро опустела миска, вызвали в нем прилив гордости за собственное творение. — Вкусный суп?       — Сейчас я бы съела и сырую картошку. Твоя похлебка один из лучших вариантов, можешь быть уверен. Говоришь, я два дня по лесу бегала? Что меня туда понесло?       — Ты не помнишь? — Сора помотала головой, и, только сейчас обратив внимание на спутанную темно-синюю прядь своих волос, свесившуюся аж до груди, придирчиво начала накручивать ее на палец. — Люди в деревне сказали, что видели, как ты выбежала из дома и понеслась в лес. Наверное, хотела позвать Урокодаки-сенсея, потому что твоему отцу стало плохо. Но заблудилась по дороге сюда. Через два дня тебя нашел деревенский староста и отнес в свой дом. Сначала за тобой около недели ухаживала его жена, а потом сенсей сказал, что заберет тебя. Все время после возвращения в деревню ты была без сознания и беспокойно металась на футоне. Так говорила Кейко-сан, жена старосты.       — Занятная история, — хмыкнув, она отставила пустую миску в сторону. Рассказу Сабито, едва ли не третьестепенного героя этих событий, верилось с трудом. — С моим отцом что-то случилось, раз староста отнес меня к себе домой, а Урокодаки-сан решил приютить?       — Мне очень жаль, но… его больше нет, Сора. С того самого дня, когда ты убежала в лес, — с грустью сообщил мальчик. На лице Соры не дрогнул ни один мускул. Это было очевидно: посторонние люди один за другим забирали к себе, а об отце не прозвучало ни слова. Более того, другие родственники, видимо, тоже отсутствовали.       — Вот оно как… Получается, с его спасением я опоздала.       — Ты ни в чем не виновата! — слова Сабито прозвучали по-детски запальчиво. Мелкий герой, не иначе.       — Я и не говорила, что виновата. В некоторых ситуациях мы бессильны, как бы ни старались помочь. Не думаю, что твой учитель смог бы спасти отца, если у него случился сильный приступ. Теперь все уже в прошлом, — рука откинула одеяло, открыв худенькие бледные ноги, покрытые желтыми синяками. Потертая серая юката сбилась. Посмотреть бы на себя в зеркало, подумала Сора, вставая.       — А ты изменилась, — Сабито поднялся следом, выпрямившись во весь рост. — Сейчас уже стемнело, так что я не смогу показать тебе что-то снаружи, но мы можем перебрать травы или поискать созвездия.       — Звучит увлекательно, — окинув небольшое жилище взглядом, с легким сарказмом произнесла Сора. В миске недалеко от очага тлел, распространяя тонкий запах, сухой пучок. — Давай начнем с трав. Расскажешь, для чего они нужны?       Спустя полчаса Сора уже пожалела, что завела разговор о травах: собеседник провел ее на чердак и с горящими глазами стал сыпать терминами, услышанными, по всей видимости, от сенсея. Зеленые сухие пучки, корешки, цветки и ветки сменяли друг друга в его руках. С трудом верилось, что многие из них способны вылечить затяжной понос или ветрянку. Куда больше трав Сору привлекало небольшое решетчатое окно под низким потолком чердака. Из него открывался вид на горы, покрытые лесом, безлунное небо и деревушку из десятка домиков.       — Вот это глушь… — невольно прошептала она.       — Зато тут спокойно, — Сабито положил на полку пучок с терпким запахом. — Все давно друг друга знают. Живем небогато, но нужна ли кому-то роскошь? Еда есть. Вон там, — его рука указала влево. — течет горная река. В ней очень много рыбы и можно поплавать. А если пройти дальше, то найдешь деревья софоры. Когда-нибудь была так далеко от дома?       — Разве что в раннем детстве. Не помню уже, если честно, — в голове не нашлось ничего, что помогло бы ответить лучше. В первую очередь Соре нужно было понять, куда это ее занесло и как ей найти путь обратно, найти кого-то, кто безвременно ушел из жизни.       — Тогда сходим туда, как только поправишься. Через пару недель уже листья краснеть начнут, посмотришь на осенний лес.       — Сабито, скажи, а какое сегодня число?       — Двадцать седьмое сентября.       — Значит, скоро наступит осень… — втянув прохладный воздух из окна, выдохнула Сора. — Теперь я буду жить с вами, верно?       — Да, но ты всегда сможешь наведаться в деревню, если захочешь, — в глазах Сабито вновь заиграл огонек, будто он собирался сказать нечто потрясающе удивительное. — Вот увидишь, Урокодаки-сенсей — невероятный человек. Благодаря ему я за полгода научился владеть мечом. Как-нибудь покажу тебе.       — Договорились, Сабито, — пожалуй, стоило задать вопрос, почему этот пацан решил научиться самурайскому искусству в столь юном возрасте, но скрипнувшая на первом этаже дверь и едва слышные шаги отвлекли Сору.       — Урокодаки-сенсей вернулся из деревни. Я видел его еще на тропинке, не спутаю ни с кем.       — Тогда давай спускаться. Хоть познакомлюсь с твоим учителем.

***

      В голове один за другим проносились до боли знакомые и одновременно чужие образы. Они плакали, кричали, смеялись, говорили наперебой, заглушая голоса друг друга. Событие сменяло событие, эмоция — эмоцию. Большая комната с каким-то ярким светильником, много металла, надоедливый писк приборов. Вокруг несколько размытых силуэтов, без перерыва говорящих и сующих в руки что-то холодное. Их невозможно было разглядеть в чехарде видений и звуков, так что Сора на автомате сжимала пальцы, стараясь понять, что за предметы ей давали.       Под руками возникали руль, клавиатура ноутбука, куча бумажных листов, чужая рука, невероятно холодная и дрожащая, и все это затопляло сознание. Резкие порывы ветра и ледяные капли дождя хлестали по лицу и телу, облепленному мокрой одеждой. Теплое одеяло и чашка кофе согревали озябшие пальцы и тут же исчезали, словно мираж. Сора пыталась закрыть глаза, чтобы не видеть этого круговорота, пыталась зажать уши, хоть как-то стабилизировать дыхание, сбившееся от смены температур. Но все было тщетно. Измученный крик потонул в чужих, громких и полных боли, гнева, страданий — для каждого находилась своя эмоция.       Вдруг кто-то остановил хаос. Нажал на незримый выключатель, и Сору обхватили мягкие руки. Крепкие теплые объятия, успокоившие сознание, разорвали сон.       Сора подскочила на постели, словно ошпаренная. Дом все еще был погружен во тьму, совсем рядом — только руку протяни — спал Сабито. Глубоко вздохнув, она легла на футон и уставилась в потолок, копошась в остатках памяти и образах из сна. Случайны ли эти люди и события? Быть может, в прошлой жизни они имели ценность? Правда, Соре запомнились только люди из большой комнаты и обнимавший ее человек. Опустевшая память молчала, не желая выдавать ни грамма новой информации.       — Это точно был обычный сон? — пробормотала в пустоту Сора и закрыла глаза. Эфемерный скептик шептал, что тут не было ничего необычного — дурной сон, не более. Но из самых темных уголков души пробивалось сомнение. — И во что я только ввязалась?..       Утро началось с того, что Урокодаки-сан отправил Сабито до ближайшей речушки за рыбой. Сам же он остался с Сорой и пучками полусухих трав, которые нужно было перебрать и развесить на чердаке.       — Как ты себя чувствуешь? — обратился к ней мужчина. Его красная носатая маска сбивала с толку, не давая доступа к эмоциям. Разве что по тону голоса можно было сказать, что Урокодаки слегка взволнован.       — Лучше, чем ночью, — ответила Сора, убирая свой футон на полку. — Впрочем, и тогда было терпимо. Падать в обморок или умирать точно не собираюсь.       — Это радует. Значит, ты идешь на поправку. Сможешь сегодня помочь мне с травами?       — Разумеется, Урокодаки-сан, — Сора подошла к столу, где лежали пучки мяты и сухие цветки ромашки. В целом, неплохой набор для лечения кашля и стоматита. — Перебрать их и отнести на чердак?       — Да, полки ты наверняка уже видела. Положи ромашку на свободное место, поближе к окну. Мяту подвесь на стенной крючок, — жилистая, покрытая сетью морщин рука мужчины подхватила с пола небольшой котелок и повесила его над потухшим очагом. На обед явно предполагалось что-то существеннее простых рисовых онигири. — Я пока займусь овощами для супа.       Буду верить, что под овощами он подразумевал не только дайкон, цокнула Сора, аккуратно раскладывая ромашку. Пропахший травами чердак и легкий ветерок из окна успокаивали бушующие мысли. Нахождение здесь было сродни медитации. Сора глубоко вдохнула, впитывая терпкий аромат, и прикрыла глаза.       — Ну же, госпожа Память, выдай мне хотя бы толику той информации, которая у меня была, — она мысленно обратилась к самой себе. Почему-то такое общение не казалось странным. В подобной ситуации — точно нет. — Я была совершенно другим человеком. В один момент проснулась в непонятном месте, похожем на библиотеку, а потом какой-то мужчина заключил со мной сделку. Сделку на мою жизнь. Звучит не очень. Чтобы выиграть, я должна найти человека, который безвременно ушел из жизни. Звучит еще хуже, потому что таких людей могут быть тысячи. Даже здесь, в Японии позапрошлого века. Хотя я и не знаю, в каком году оказалась. По деревенскому быту определить сложно.       Где-то внизу шипела кипящая вода, стекающая через края котелка прямо на огонь. Слышались едва уловимые шаги Урокодаки и хруст редиса под лезвием ножа. Дом был погружен в легкий сумрак — свет исходил разве что от очага, пары небольших керосиновых ламп на стенах и окошка на чердаке.       — Так, надо максимально сосредоточиться и понять, что я имею в данный момент. Наверняка что-то да есть. Даже малейшая зацепка сыграет на руку… — Сора уселась на деревянный пол, подогнув под себя ноги. Над головой болталась подвешенная на крючок мята. — Начнем с того, что это место может быть даже не прошлым, а совершенно иным миром, как бы невероятно это ни звучало. Да упокоится с миром мой внутренний атеист… Хорошо, из-за сделки с Библиотекарем я попала в другой мир или Японию прошлого. Занятное приключение, хотя меня напрягают здешний быт и уровень медицины. Хотя бы из рассказов Сабито об «отце» можно понять, что о болезнях знают крайне мало. О лекарствах я вообще не хочу думать… Нынешнее тело ночью казалось изнуренным, но причина, судя по всему, крылась в голоде и недостатке сна. Сейчас состояние куда лучше. Вылечим — и будет как новенькое. Впрочем, оно и так не старое. Еще бы взглянуть на себя в зеркало… Вдруг я не краше екая?       От монолога отвлек скрип входной двери и быстрые шаги на лестнице. Из люка показалась светло-рыжая макушка Сабито.       — Привет, Сора! — мальчик махнул рукой и сел рядом. От его одежды исходил ощутимый запах сырой рыбы, на лице красовалась грязь. — Помогаешь сенсею с травами?       — Как видишь. Перенесла мяту и ромашку.       — Ты быстро справилась. Я там это, рыбу для супа принес. Целых пять штук удалось поймать!       — Замечательно, — на грани безразличия произнесла Сора. Поднявшись на ноги и бросив мимолетный взгляд в окно, она пошла к выходу. — Давай почистим ее в таком случае. Заодно покажешь мне свой невероятный улов.       Аромат наваристого бульона заставил живот Соры заурчать. Не кормили ребенка, не иначе, пронеслось у нее в голове, когда теплая миска опустилась на ладони. Рыба, хоть и оказалась мелкой и костлявой, была вкусная. Сабито, кое-как почистив одну и сославшись на тренировку, убежал на улицу, так что обед готовили Сора и Урокодаки, постоянно проверявший суп на соль и добавлявший еще. Удивительно, но получилось съедобно.       — Как же хорошо… — протянул Сабито, допивая бульон. — После купания в реке и ста отжиманий — самое то.       — Ешь на здоровье, — Сора забрала его опустевшую миску.       — Слушай, а ты не хочешь сходить завтра в деревню? Мне как раз нужны новые хакама. Эти порвались, да и коротковаты стали… — мальчик окинул взглядом протертую грязную ткань штанов. Рука незаметно прикрыла большую дыру на колене. — Заодно увидишься со старостой!       — С удовольствием схожу.       — Уверена, что выдержишь путь? — спросил Урокодаки, повернувшись к ней.       — Да. Не думаю, что путь настолько длинный, если судить по виду из окна. Пару часов продержусь.       — Тогда можешь идти. Главное, не задерживайтесь до темноты. Солнце сейчас рано заходит, — мужчина подошел к двери и отодвинул ее. — Сабито, тебе пора тренироваться. Бери меч и пойдем. А ты, Сора, можешь пока подмести пол и прочитать письмо старосты, которое он передал мне вчера. Оно для тебя. Лежит в левом нижнем ящике шкафа.       — Хорошо, — коротко ответила Сора, проводив взглядом удаляющиеся фигуры. Ее рука выудила из небольшого ящика сложенный в несколько раз лист бумаги. — А вот и новая информация… Посмотрим, что там написал мне этот староста. Еда есть, крыша над головой — тоже. Осталось найти хоть какую-то зацепку для моего дела, и я уже на шаг приближусь к разгадке. Нелегкое дело, но меня трясет от предвкушения. Если это и есть мой новый путь, то я пройду его…