ФэнЦины это нежность

      — Что это, черт вас всех дери, такое? — разносится по всей округе рассерженный голос Фэн Сина.       — Генерал Наньян, это...       — Нет, забудь. Я не хочу слышать это прямо сейчас и от тебя. Иди.       Стоит только спине чужого подчинённого скрыться за пределами лазарета, и Фэн Син почти кидается на колени перед постелью, на которой без сознания лежит Му Цин.       Мужчина все ещё не понимает, как тот умудрился попасть под магическую атаку, но мысль об этом бьётся где-то на краю сознания. Главное сейчас не это, а его генерал, который все никак не откроет свои глаза.       Целители сказали, что его состояние стабильно, и он просто спит, но Фэн Син все равно не может отойти от него, по крайней мере, пока не убедится, что тот очнулся, не услышит от самого Му Цина, что он в порядке.       Мужчина настолько погружается в себя, что даже не замечает, как проваливается в сон, все так же сидя рядом с кроватью.       А просыпается уже от настойчивых толчков в левое плечо.       — Да сколько можно спать?! Сколько ещё я должен кричать тебе в ухо?       Фэн Сину всё-таки приходится поднять тяжёлую голову с собственной руки, потому что не очень сильные, но уверенные удары продолжают сыпаться на него, как из рога изобилия.       — Да хватит уже. — бурчит он и пытается встать, чувствуя, как затекли от неудобной позы мышцы.       Но все его попытки заканчиваются, стоит ему поднять взгляд.       — М...Му Цин?       Фэн Син заикается и с силой трет лицо, надеясь, что все, что он видит — не до конца слетевшая дымка сна.       Но нет, это не помогает.       Он смотрит на постель, на которой ещё накануне вечером лежал взрослый мужчина, но видит перед собой лишь малыша, что с гневом во взгляде смотрит прямо ему в глаза.       Фэн Син истерично смеётся.       — Я уже и забыл, как ты выглядел в своем далёком детстве. — выдает он в итоге.       И это абсолютная правда. Сколько он себя помнит, генерал Сюаньчжэнь всегда был “взрослым”. При одной мысли о нем в голове всплывает образ статного юноши или сильного мужчины, но никак не крошечного мальчика.       Невероятно очаровательного мальчика.       На белоснежном гладком личике темным пятном выделяются большие черные глаза, обрамлённые веером пушистых ресниц, мягкие розовые губы крепко сжаты, показывая, насколько рассержен этот маленький человек прямо сейчас.       Фэн Син на секунду думает, что хотел бы ребенка такого же красивого, как Му Цин. И продолжал бы думать об этом, если бы не грозный оклик.       — Сколько ещё ты будешь пялиться на меня, умник?       — Почему ты такой миленький?       Му Цин задыхается от негодования.       — Да кем ты себя возомнил? — кричит он. А потом снова начинает распускать руки, когда его стаскивают в объятиях.       — Что за чудесный ребенок...       Му Цин постепенно успокаивается, хоть и продолжает угрюмо бормотать что-то непонятное. Фэн Син качает его из стороны в сторону, а потом вместе с ним на руках идёт искать лекарей.       Те говорят, что с генералом все в порядке, и ему повезло, что уровень его сил настолько высок. Обычного небожителя то заклинание бы убило. Му Цину лишь задело духовное ядро, что, по их мнению, и повлияло на внешний вид мужчины.       Обоих богов выдворяют в собственные покои, пообещав в ближайшее время найти способы разрешения их проблемы, если, конечно, она сама не пройдет.       Фэн Сину не остается ничего, кроме как пойти в свой дворец вместе с Му Цином. На его возмущения о желании забрать его с собой генерал Наньян лишь тяжело вздыхает и напоминает тому, что в теле ребенка он мало что может. Даже до верхних полок достать навряд ли в состоянии. Му Цин снова ворчит что-то нечленораздельное, но соглашается, а Фэн Син, хоть и с опозданием, но замечает, что вместе с телом изменилось и внутреннее состояние небожителя, раз он так плохо контролирует свои эмоции.       Самое сложное в возвращении в свои покои — пройти по главной площади и не обратить на себя внимание. Даже не сложное, невозможное, ведь один вид бога войны с ребенком на руках вызывает недоумение, а осознание того, что этот самый ребенок — другой бог, причем его соперник, так вообще вызывает желание ущипнуть себя посильнее и убедиться в своей сознательности.       Уже спустя пару часов весть о том, что генерал Сюаньчжэнь вдруг превратился в ребенка, разлетается по всему Небу, и каждый, у кого хватает мужества появиться на его глазах, именно это и делает, глупо таращась на “чудо” до тех пор, пока его не выгоняют.       Сложнее всего оказывается совладать с Пэй Мином и его длинным языком.       Он без приглашения заваливается в чужие владения и отказывается уходить, не взглянув хоть один глазком на пресловутого малыша.       А потом, когда всё-таки видит его, начинает громко нахваливать очаровательное лицо.       — У какой же красавицы мог родиться такой хорошенький мальчик? Увидеть бы ее... — мечтательно произносит Пэй Мин, совершенно не замечая чужой ярости. — Ну-ка дай пощупать твои милые щёчки!       Он тянется к Му Цину, но неожиданно чувствует довольно ощутимый удар по ладони.       — Что ты-       — У тебя минута чтобы подняться и исчезнуть с моих глаз, иначе я не знаю, что с тобой сделаю. — отрезает мальчик.       Пэй Мин хлопает глазами, недоуменно смотря на свою руку. Но все же встаёт и двигается к выходу, бросив напоследок, что обязательно затискает мелкого Му Цина, чего бы ему это ни стоило.       — Если ещё хоть кто-нибудь заявится сюда смотреть на меня, я-       — Хорошо, сокровище, я все понял. Больше никаких гостей. — говорит Фэн Син. И совершенно не замечает, как нефритовые щёчки едва-едва краснеют.       Единственный, кто периодически приходит в покои генерала Наньяна без разрешения — Се Лянь. И это не было бы не то, что проблемой, даже неудобством, если бы не находящийся иногда рядом с ним Хуа Чен.       Когда он впервые видит новое обличие Му Цина, Се Ляню приходится несколько раз попросить его перестать смеяться. Когда же у него это получается, Собиратель Цветов переводит взгляд на Фэн Сина и просит его выйти поговорить. Оставшись с богом наедине, предупреждает, что если с Му Цином что-то случится, он от него даже мокрого места не оставит. А потом идёт обратно к Сюаньчжэню и шутит над ним весь оставшийся вечер.       Фэн Сину даже интересно, почему Хуа Чен так заботится о нем, но он решает не вдаваться в подробности.       Через несколько дней Фэн Син и Му Цин замечают, что все их угрозы на некоторых небожителей, видимо, не подействовали.       Потому что других причин тому, что все окружают Му Цина при любой возможности, найти не получается.       Му Цин бесится.       Фэн Син тоже бесится.       Но никому нет дела до их эмоций       “Мы не так часто видим детей, чтобы справиться с чувствами, которые они вызывают” — говорит между делом Се Лянь. Непонятно, о чем он думает в этот момент, но взгляд у него задумчивый.       Фэн Син вспоминает своего “ребенка” и задумывается над тем, насколько сильно он любил бы его, если бы узнал о нем раньше. Любил бы? Уже не так важно, говорит он себе.       Не стоит оглядываться назад.       Даже в мыслях.       Генерал замечает, что Му Цин, сидящий сейчас на руках принца (и как только дался), начинает клевать носом. Тот идёт на поправку, но восстановление ядра отнимает много энергии. Это знак для него — пора идти домой.       Желательно как можно скорее, чтобы скрыться уже от людских глаз, отдохнуть самому и позволить расслабиться малышу Цину.       Фэн Син, кажется, устает за один этот день сильнее, чем за все времена жесточайших сражений. Сил хватает только на то, чтобы уложить уже спящего Му Цина в постель и упасть рядом с ним.       Просыпается Фэн Син из-за солнечных лучей, бьющих прямо ему в глаза. Он не пытается открыть их, но чувствует, что что-то не так. А потом понимает, что ощущает на плече привычную тяжесть, и нежно улыбается, безошибочно кладя тяжёлую ладонь на голову (теперь уже) взрослого мужчины.       Тот не просыпается, но прижимается ближе. Фэн Син позволяет своей энергии проникнуть в чужое тело и понимает, что Му Цин полностью восстановил свое ядро.       Это открытие вызывает волну эйфории, и Фэн Син не сдерживается — сгребает теплое тело в свои объятия и утыкается носом в гибкую шею.       Му Цин начинает ворочаться и сонно что-то лепетать, и Фэн Син понимает, как сильно соскучился по его голосу.       Да, ему будет не хватать милого малыша, но он невероятно счастлив сейчас, держа в руках тело любимого человека и вдыхая его запах.       К тому же, кто знает, возможно, крошка Му Цин ещё явит себя этому миру?       Пэй Мин ведь так и не затискал его и его чудесные щечки.