ФэнЦины это нежность

      Когда Фэн Син впервые встречает Му Цина, ему кажется, что тот — самоуверенный ублюдок, пришедший в этот мир, чтобы отравлять его жизнь.       Чуть позже он думает так же, разве что замечает, что в моменты опасности Цин подходит ближе к нему. Непонятно, делает он это из-за страха, или из-за убеждения, что когда рядом — вероятность защититься вырастает.       А ещё он стоит постоянно, скрещивая руки, и выглядит при этом каким-то беззащитным, пытающимся скрыться от мира и его опасностей.       Фэн Син никогда ничего на это не говорит, лишь, когда надо, оттесняет его назад, сам не зная, почему.       Когда позади уже несколько лет знакомства и недотоварищества, молодой человек, почти уже мужчина, считает данностью тот факт, что кроме Его Высочества закрывает собой ещё и его слугу. Се Лянь говорит, что рад, что они признают друг друга, а Фэн Син молчит, потому что признанием между ними и не пахнет, но принца расстраивать не хочется.       Се Лянь, в общем-то, и не расстраивается, просто говорит, что Фэн Син не особо хорош в чувствах, раз уж и за собой ничего не замечает. Син не понимает, но соглашается.       А потом, в конце концов, замечает, что каждый раз, когда замечает волнение Му Цина, мягко накрывает его ладонь своей, стараясь успокоить.       Проходит ещё с десяток лет, они уже боги, и каждый небесный житель знает их, как главных соперников, и они не спешат переубеждать — сами пытаются верить в собственные распри.       Но вечно строить из себя того, кем не являешься — сложно.       Фэн Син не любит лишние сложности, жизнь и так сама по себе нелёгкая.       Поэтому однажды, когда они снова вдвоем в очередной битве с демонами, он не выдерживает. Му Цин, когда вокруг вдруг вырастает целая армия, снова незаметно подходит ближе, держа ладонь над рукоятью меча и хмуря брови.       — Откуда они только взялись? — тихо чертыхается себе под нос он, но Фэн Син слышит.       — Откуда взялись — не знаю. Но справиться с ними мы точно сможем.       Му Цин кивает, тяжёлым взглядом осматриваясь вокруг.       И первым кидается на полчище нечистых.       Фэн Син с минуту смотрит, как мужчина уверенно и легко размахивает саблей, как развеваются белоснежные волосы, как ловко и грациозно гибкое тело двигается от места к месту, не позволяя чужим оружиям коснуться хотя бы края его доспехов.       Генерал Наньян делает себе мысленную заметку насчёт этих резких изменений и поднимает лук.       Му Цин, конечно, бесподобен в своей силе, но Фэн Син не может позволить ему в одиночку разбираться в чем бы то ни было.       Взмах за взмахом, стрела за стрелой, и из “живых” в этом месте остаются только божественные генералы.       — Я же говорил, что справимся. — говорит Фэн Син, и Му Цин снова молча кивает, очищая лезвие от демонической крови. У Наньяна с этим легче — все выпущенные стрелы исчезают из пораженных тел и снова возвращаются в колчан, готовые к действию. Чистые и такие же острые.       — Давай уже вернёмся. — тихо просит Му Цин, и Фэн Син не может ему отказать.       Разговор лучше начать в домашней обстановке.

***

      — Скажи, Му Цин. — начинает мужчина, когда они, уже вернувшись, пьют чай в его покоях. — Почему каждый раз, когда нам что-то угрожает, ты сразу подходишь ко мне?       Сюаньчжэню повезло, что он ещё не успел сделать глоток, иначе все выплеснулось бы из его рта.       — Что?       — Хочешь сказать, что не замечаешь?       — Не замечаю чего?       Му Цин выглядит настолько озадаченным, что хочется улыбнуться и погладить по мягким волосам, словно наивное дитя.       Фэн Син позволяет себе только первое, и то, лишь едва заметное поднятие уголков губ.       — Му Цин. — снова зовёт он. — Скажи, ты доверяешь мне?       Очередной вопрос снова застаёт врасплох, но Цин правда задумывается.       — Скорее да, чем нет. — наконец, отвечает он.       — И ты бы доверил мне свою жизнь? — хитро спрашивает генерал Наньян.       — Хм...Возможно. А в чем дело?       Фэн Син все же не удерживается и широко улыбается.       — Что ж. Теперь все понятно.       Му Цин смотрит на него, как на идиота, и Фэн Син даже согласен с ним. Каким же глупцом надо быть, чтобы не заметить чего-то настолько очевидного?       “Ну, все же, мы не были настолько близки, чтобы я обязан был что-то заметить.” — мысленно пытается успокоить себя бог, но понимает, что это не оправдание. Он начинал догадываться давным-давно, просто отрицал.       — Ты мне объяснишь, наконец, что тебе там понятно? — недовольно спрашивает Му Цин.       Фэн Син смотрит ему прямо в глаза, но совершенно не представляет, что и как объяснить. Не сказать же ему, что он понял, почему человек, теперь уже бог, который так отчаянно заявлял о своей независимости и силе, незаметно даже для самого себя жался к тому, кого не считал даже другом.       Или считал?       Сейчас уже не так важно. Гораздо важнее то, что Му Цин ему доверял. А это дорогого стоит. Искал в нем поддержки и защиты, даже если и считал, что никогда не получит ее.       — Фэн Син? — не выдерживает Му Цин. — Если ты сейчас же не ответишь мне, почему с самым глупым выражением лица смотришь на меня, я тебя уничтожу.       Генерал Наньян поднимается из-за стола и тянет вслед за собой другого мужчину. Взглядом просит того ничего не говорить, просто действовать так, как просят.       Он выводит его в середину комнаты и мягко прижимает к своей груди. Держит не слишком крепко, давая возможность отстраниться от себя в любой момент. Но этой возможностью никто не пользуется.       — Что ты творишь? — тихо и немного ворчливо спрашивает Му Цин, но Фэн Сина эта ворчливость уже не обманет.       — Обнимаю тебя. Не видно что-ли?       — Видно. — отвечает Сюаньчжэнь, еле справляясь со смущением.       — Вот и хорошо.       Они стоят, немного раскачиваясь из стороны в сторону, и обоих эти движения успокаивают.       Му Цин все ещё не понимает, что такое нашло на Фэн Сина, но его объятия крепкие, теплые и надежные, и в них почему-то хочется находиться всегда.       Фэн Син же, чувствуя в своих руках расслабленное тело Му Цина, обещает сам себе, что с этого самого момента будет ещё усерднее защищать его до самого последнего вздоха, что бы с ним ни случилось.       Му Цин больше не будет сам искать поддержки, теперь Фэн Син сам, в случае чего, притянет его к себе и закроет собственной грудью.       А потом сожмет руку, вселяя уверенность в своих силах, и они оба вольются в русло битвы, прикрывая друг другу спины.       И никак иначе.