Американские горки для вампиров (IV часть)

Вернувшись домой, Филипп медленно прошел в холл и, сняв куртку, направился в подвал. На столе стояла почти законченная скульптура. Оставалась лишь пара штрихов, чтобы вдохнуть в нее жизнь. Глиняному образу Катрин необходимо было подвести глаза и очертить контур губ. Проведя рукой по линиям вылепленных волос, Филипп вспомнил тот миг, когда они стояли близко друг от друга. Их дыхание сплелось в неразрывную дымку, и, казалось, они станут одним целым. Как же ему хотелось в точности запечатлеть ее образ. Но скульптура не могла отобразить то, что было внутри. Было странно ощущать щемяще-светлое чувство, ведь за пятьсот лет Филипп не испытывал ничего подобного. Неясный шорох заставил вампира обернуться. В проеме дверей стоял Оливер, с тревожной напряженностью рассматривая его. — Где ты был? — нарушив молчание, поинтересовался Оливер. — Что, соскучился? — едко проронил Филипп, криво усмехаясь. — Серьезно, Филипп, — слегка нахмурившись, произнес вампир. — Мы волнуемся за тебя. — С чего бы? — с сарказмом парировал Филипп, подняв вверх брови.  — Послушай, то, что сделал Каин, чудовищно. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, — Оливер сделал пару шагов по направлению к брату, но Филипп взмахнул рукой, призывая его остановиться. — Я не хочу об этом говорить, — категорично произнес Филипп, повернувшись к столу, он нервными движениями перебрал скульпторские инструменты. — Почему ты мне не сказал? — с легким укором спросил Оливер. — Предполагаю, ты не хотел расстраивать мать. Отца ты обвинял в случившимся, но мне… — в голосе Оливера зазвучало горькое разочарование. — Не доверяешь? — Считаешь, легко раскрыться? — с вызовом выпалил Филипп, оборачиваясь к Оливеру. — Обнажить свою душу? Конечно же, я доверяю тебе, Оливер, но такое невозможно рассказать. Я ненавижу Каина. Но даже ему не пожелал бы того, что испытываю. Пятьсот лет я нахожусь в адовом круге. Жажда крови, чувство вины, презрение к самому себе, — с горечью повел свой рассказ Филипп. — Думаешь, казино, постельные утехи, алкоголь были блажью? Нет… таким образом я глушил шепот. Голоса моих жертв звучали в голове постоянно, и я сходил с ума. Я даже прибегал к помощи наркотиков, испробовав их тысячи, от самых слабых до самых мощных. Но моя вампирская сущность сильнее людских слабостей, — вымученно усмехнулся Филипп. Взглянув на Оливера, тяжело выдохнул. В глазах брата было сожаление. То, что он терпеть не мог по отношению к себе. — Я испытывал отвращение даже к своему отражению. Я был мерзок себе, будто вся грязь мира впиталась в мою кожу. Так как же я мог рассказать о подобном? — закончив, Филипп присел на край стола, скрестив руки на груди. — Филипп, отец просил тебя зайти к нему, — с заботой проговорил Оливер. Он понимал, что Филипп не примет никаких слов сочувствия, поэтому решил начать с нейтральной темы. — Но перед этим я хотел поговорить, сказать, что мне очень жаль. И хочу, чтобы ты знал — я никогда не считал тебя чудовищем. — Кем же ты меня считал? — равнодушно поинтересовался Филипп, испытующе посмотрев на Оливера. — Братом, который оступился и которому нужна помощь. Но я не понимал, чем мог бы помочь. Только лишь старался быть рядом. — Проникновенно, — с насмешкой ответил Филипп. — Я знаю, какой ты на самом деле, — произнес Оливер, пропуская колкость брата мимо ушей. — Помнишь одну деревушку на юге Испании? Там разрасталась вспышка чумы. Повсюду царил хаос. Я искал тебя, чтобы сообщить о нашем отъезде. К моему удивлению, поиски привели меня в забытую Богом деревню. В одном из полуразрушенных домов я заметил тебя. Ты помнишь, что ты там делал? — усмехнулся Оливер, склонив голову. В глазах Филиппа мелькнула затаенная грусть, и вампир понял, что брат ничего не забыл. — Ты склонился над семилетней девочкой, которая была больна, она умирала. Оставались считанные минуты. Ее родители лежали мертвыми на соседней кровати. Неимоверный запах мертвого, разлагающегося тела, грязь, полчища крыс. И среди всего этого хаоса сидишь ты и рассказываешь ребенку сказку, чтобы ему не было так страшно. Ты держал ее маленькую ладошку, покрытую трупными пятнами, а второй рукой гладил спутанные, грязные волосы. Ты смог облегчить муки этой несчастной… она умерла на твоих руках, но с улыбкой на губах, спокойно и без страха. Ты подарил ей покой, — Оливер подошел к Филиппу и, заглянув в глаза, сжал его плечо. — Тогда я понял, что мой младший брат все еще со мной. И еще… мое увлечение фотографией. Ты так заботился о моем хобби. Все те фотоаппараты, что ты приобрел для меня, я сберег, — улыбнулся Оливер. — Только ты давно не занимаешься фотосъемкой, — напустив на себя серьезность, проворчал Филипп. — А когда ты в последний раз брал в руки глину? — поддел его Оливер, широко улыбнувшись — Так это своеобразная солидарность? — склонив голову, поинтересовался Филипп. — Раньше я делал это ради тебя. Искал интересные места, чтобы показать тебе. Ты вдохновлял меня. Но потом все стало очень сложным. Ты замыкался в себе все больше. И как бы странно ни звучало, но фотоаппарат в моих руках оказался бесполезным. Мне хотелось помочь тебе, и я не видел ничего вокруг, — вздохнув, Оливер присел рядом с Филиппом. — Мне нравился блеск в твоих глазах, когда я вручал тебе новую модель фотоаппарата, — усмехнувшись, Филипп коротко взглянул на брата. — Что до меня… мне казалось, само мое существо оскверняет все вокруг. И то, что дарило радость, стало приносить горечь. Я не испытывал того удовольствия и решил не мучить себя. Потому что глина в моих руках становилась чем-то грязным, — тихо проговорил вампир. — Почему ты не сказал? Еще до Сайруса, когда все можно было исправить? — с глубоким сожалением спросил Оливер. — Было поздно для меня. Тогда за мной уже тянулся кровавый след. Я стал погружаться на дно. И лекарство стало бы моим спасением. Только вот я не заслужил его. Нужно было ответить за то, что я творил. Саморазрушение было моим наказанием. Только я устал, Оливер, я чертовски устал, — надломленным голосом прошептал Филипп, утыкаясь брату в плечо. — Мы все исправим, — твердо проговорил Оливер, прижимая его к себе, похлопывая по спине. — Я уеду, когда все закончится, — проговорил Филипп, отстраняясь от брата. — Жить под одной крышей с Каином невыносимо. — Тогда я уеду вместе с тобой, — с твердостью заявил Оливер. — Пойдем, отец, наверно, уже всех собрал в гостиной, — вампир ободряюще улыбнулся Филиппу. Он был рад, что тот раскрылся ему, выпустив хотя бы часть своей боли. — Для чего? — сведя брови на переносице, спросил Филипп. — Отец вынесет решение по поводу Каина. Он будет наказан, — сухо ответил Оливер. Одернув пиджак, парень прошел к выходу. Помедлив, Филипп последовал за братом. Окинув взглядом свою скульптуру, он прикрыл дверь в подвал. Войдя в гостиную, Филипп обнаружил, что Оливер был прав. Все члены семьи Питерс были уже в комнате. При его появлении головы присутствующих повернулись к нему. Несколько пар глаз смотрели с тревогой и долей жалости. Лишь взгляд Каина выражал напряженность и в то же время холодность. — Филипп, — Карлос медленно приблизился к сыну и порывисто обнял. После чего внимательно взглянул на него и слегка тряхнул за плечи. — Если бы ты доверился мне и рассказал обо всем раньше. Очень прискорбно, что тебе довелось пережить подобное, — с чувством проговорил вампир. Он крайне редко выражал свои эмоции, но в данный момент решил их не прятать. Его заполняла горечь от того, как много он пропустил, сколько, оказывается, не знал о своем сыне. — Мне жаль, что я винил тебя, в первую очередь, не разобравшись, — тихо проговорил Филипп. Ощущая крепкие отцовские руки на своих плечах, он осознавал, как ему не хватало неуклюжего проявления чувств со стороны всегда сдержанного родителя. — Мы все совершаем ошибки. Главное, исправить их, — коротко произнес Карлос. Обняв Филиппа, он слегка взъерошил ему волосы. — Мой мальчик, — к ним подошла Ливия. Коснувшись ладонью щеки Филиппа, она грустно улыбнулась ему. — Мы все исправим. Обязательно. Все будет хорошо, — обхватив ладонями его лицо, Ливия прижала сына к себе. — Отец, ты хотел что-то сообщить нам, — послышался нетерпеливый и слегка раздраженный голос Каина. Его вывело из себя, что родители так обеспокоены состоянием Филиппа, и хотелось прервать эту затянувшуюся, до приторности тошнотворную, идиллию. — Что ж, — Карлос медленно обернулся к старшему сыну. — Раз тебе так не терпится, можем начать, — вампир будто прожигал Каина насквозь. Его взгляд был тяжелым, а сведенные к переносице брови делали его вид еще более мрачным. — В свете последних событий я считаю, будет лучше, если ты, Каин, уедешь, — чеканя каждое слово, провозгласил Карлос. — Что? — Каин испуганно посмотрел на отца. — Нет, прошу, — умоляюще прошептал вампир. — Отец, только не прогоняй меня. Что угодно, только не изгнание! Я искуплю свою вину! Только не отрекайся! — Ты всегда будешь моим сыном, что бы ты ни натворил, — сухо произнес Карлос. — Но за свои поступки нужно отвечать Я же вижу, ты даже не раскаиваешься, — жестко отчеканил вампир. — До полудня тебя здесь быть не должно. — Это жестоко и несправедливо, отец! — с отчаянием выкрикнул Каин. — Ты будешь говорить о жестокости?! — вспылив, Оливер подлетел к брату и с силой тряхнул его. — То, что ты совершил по отношению к Филиппу, просто мерзко. Изгнание — самое легкое наказание за содеянное тобой! — Оливер, я понимаю твое негодование. Но прошу, возьми себя в руки, — мягко остановил его Карлос. — Какой срок моего наказания? — смиренным голосом поинтересовался Каин. — Все зависит от Филиппа. Пока он не простит тебя, ты не вернешься, — сурово провозгласил Каин. — Идем, Далия, — поджав губы и смерив Филиппа неприязненным взглядом, произнес Каин. — Я не поеду с тобой, Каин, — безапелляционно заявила Далия. — Лучше я уйду в никуда, но за тобой не последую даже в рай. — Оставишь меня одного? Ты моя женщина! — недовольно сказал вампир, буравя девушку взглядом. — Была твоей женщиной! Но я не твоя собственность! — в тон ему ответила Далия, смерив вампира презрительным взглядом. — Ты ведь знаешь, что являешься частью семьи? — риторически поинтересовался Карлос. — Если ты желаешь, ты можешь остаться, Далия. Ты еще здесь, Каин? — Карлос в упор смотрел на сына, пока тот поспешно не покинул комнату. — Спасибо, Карлос, — слегка улыбнулась Далия. — Быть в вашем доме честь для меня. — Сегодня у нас гости, — проговорил Карлос будничным тоном, будто минуты назад обсуждались обыденные вещи. — Нужно подготовиться. В этот раз мы должны все решить без каких-либо помех, — с этими словами Карлос скрылся в своем кабинете. Остальные разошлись по комнатам. Хотя Каина душила злость и обида, он не смел ослушаться отца. Собрав вещи, он опрометью спустился вниз. Никто, кроме Ливии, не встретился ему. Лишь она, проводив его, тихо закрыла за ним дверь. Как и обещала, вампирша не встала на защиту сына. Но, как матери, ей было горько расставаться с ним. Еще более скверно Ливия чувствовала себя от того, что Каин не испытывал вины. Но времени для скорби не было, стряхнув мрачные мысли, Ливия направилась на кухню, чтобы приступить к приготовлению блюд для праздничного ужина. Мир внутри семьи постепенно менялся. И хотелось ей этого или нет, но придется принять то, что должно было произойти. * * * В назначенное время автомобиль Деймона подъехал к дому. Покинув водительское место и захлопнув дверь, вампир взглянул вверх, где по темному небу величественно плыла полная луна. И хотя он был уверен в том, что Джинни сможет о себе позаботиться, все же ощущал глухое беспокойство. Сара, обогнув автомобиль, взяла Деймона под руку, направляясь к крыльцу. Шествие замыкала Катрин. На звонок в дверь им открыл Оливер и, приветливо улыбнувшись, пропустил компанию в холл. Навстречу гостям вышел Филипп, коротко кивнул им и чуть дольше задержал взгляд на Катрин. Когда Деймон и Сара последовали за Оливером, Катрин достала из сумки потрепанный блокнот. — Как и обещала. Передаю дневник прямо в руки, — улыбаясь лишь уголками губ, Катрин протянула вещь Филиппу. — Забавно. Стоит тебе поныть, как все сразу начинают относиться к тебе по-другому, — не удержавшись, колко произнес Филипп. — Не обольщайся, я все еще считаю тебя безумцем, — усмехнувшись, поддела его Катрин. — Мне стало значительно легче, — в тон ей ответил Филипп. Выставив вперед руку в сторону гостиной, вампир сильнее сжал другой рукой корешок дневника. — После вас, — церемонно проговорил Филипп. Оказавшись позади девушки, он залюбовался ее прямой спиной, волосами, откинутыми назад, покрывавшими едва выступающие лопатки. Ее длинные серьги касались ключицы. Филиппу захотелось прижать Катрин к себе, коснуться губами волос, как в ночь на мосту. — Кажется, я обречена, — остановившись на пороге гостиной, Катрин обернулась к Филиппу. Он был так близко, что девушка натолкнулась на него. — Значит, нас уже двое, — тихо сказал Филипп, коснувшись ее локтя. Он понял, к чему была сказана эта фраза. Все места в комнате были заняты, и она вынуждена будет сесть рядом с ним. — Мне стало значительно легче, — улыбнулась Катрин, возвращая ему недавнюю реплику. Стало жарко, словно она оказалась под раскаленным солнцем. Неловко отстранившись, Кэт поприветствовала присутствующих и расположилась на диване. За ней вошел Филлипп и медленно сел рядом, положив дневник на столик, прямо перед собой. — К сожалению, я не смогу уделить вам много времени, — произнес Карлос, внимательно посмотрев на Филиппа. — Дневник у нас. Но я помню, что обещал ответить на интересующие вопросы. — Мы хотели бы узнать немного о вашей семье. Особенно нас интересует тот период, когда появился Сайрус, — стараясь быть краткой, проговорила Сара. — Что ж, — Карлос откинулся на спинку кресла, сжав ладонями подлокотники. — Я родился в английском городе Саутгемптон. Ливия тоже родом оттуда. Обычная встреча, которая окончилась великой любовью, — с этими словами Карлос улыбнулся Ливии и мягко сжал ее руку. — В тысяча триста пятьдесят третьем году мы и подумать не могли, что наш привычный уклад жизни изменится до неузнаваемости. Тогда свирепствовала чума, и, к несчастью, Каина не обошла эта страшная болезнь, — взгляд вампира помрачнел. Было видно, что те давние воспоминания приносили ему душевную муку. — Каждый любящий родитель способен на все, чтобы спасти свое дитя. Мы обратились к одной женщине за помощью. Зара была ведьмой, она провела ритуал. Опасный и темный. В те времена была охота на ведьм. Инквизиция рьяно следила за женщинами. Но нам удалось проделать все так, чтобы никто ничего не заподозрил. — После того, как наша семья обратилась в вампиров, пришлось инсценировать свою смерть и покинуть Англию. Чтобы не вызвать подозрения, мы часто переезжали с места на место. В тысяча семисотом году мы решили, что пора остановиться. Наш особняк в Краско был настоящей крепостью, защитой от посторонних глаз. Там мы возвели семейный склеп, хотя надеялись, что он нам не пригодится. Пятьдесят потрясающих лет в итальянском городе, без тревог и суеты, — присоединившись к разговору, предалась воспоминаниям Ливия. — Но в тысяча семьсот пятьдесят третьем году появился Сайрус. Он открыл охоту за лекарством, которое могло даровать ему неограниченные возможности и могущество. Он жаждал власти и контроля над всеми. Сайрус был хитер и изворотлив. Сначала от его рук пали Карлос и я, через короткое время он пришел за Филиппом, Оливером, Далией с Кайрой. Каин перенес всех нас в склеп и стал искать выход. — Нужно отдать ему должное. Он боролся за нас целых три года, — сухо проговорил Карлос. Ему было сложно упоминать Каина, испытывая при этом горечь и разочарование по отношению к старшему сыну. — Но в конечно счете промахнулся. Эстель хорошо втерлась ему в доверие. Сделав вид, что помогает, она на самом деле была заодно с Сайрусом. Могу сказать больше — они были любовниками. Поняв свою ошибку, Каин успел предупредить ведьму-охотницу. Она действовала по закону правосудия. Считала, что черная магия противоестественна. Поэтому выследить Сайруса и Эстель, как сообщницу, было в ее интересах. Ариэль де Марс была предусмотрительной. У нее были связи, в том числе и среди вампиров. Поэтому, когда в сражении против Эстель она погибла, мы после пробуждения знали, у кого необходимо было узнать о развязке. Ариэль де Марс запечатала Сайруса на маяке, где он погиб от банального обезвоживания и голода. После смерти ведьмы чернокнижник мог блуждать по земле лишь в призрачной форме. — Через двести с лишним лет ему все же удается добраться до лекарства. Но к тому времени оно было уже уничтожено. После чего Сайрус использует Марка в качестве спускового крючка, чтобы убить остальных, — проговорила Катрин, хорошо осведомленная о тех далеких событиях. — Инсценирует свою смерть, снова находит телесную оболочку и едва не завершает начатое, — глухо дополнил Деймон, переглянувшись с Сарой. Он ощутил, как ладонь девушки сжимает его. Вампир улыбнулся любимой лишь глазами, пожав в ответ ее теплые пальцы. — Но благодаря родству с Ариэль де Марс, у юной ведьмы Лии оказался ритуальный нож, который помог убить Сайруса окончательно, — завершила их историю Сара. — Теперь дело за малым. Нужно найти ведьму и создать новое лекарство, — произнес Карлос, поправив манжет рубашки. — Если позволите, я помогу, — с твердостью произнесла Сара, посмотрев в упор на вампира. — Не хотелось бы вас обременять, — мягко запротестовала Ливия. В ее глазах вспыхнула благодарность, и она тепло улыбнулась девушке. — Вы нисколько меня… — Сара не успела договорить, как Деймон настойчиво взял ее за руку и поволок в сторону. Его глаза горели от недовольства и раздражения. — Какого черта ты делаешь? — прошипел вампир, сверля ее взглядом. — Я категорически против, чтобы ты ввязывалась в это! — Я хочу помочь, Деймон, — нахмурившись, шепотом парировала Сара. — А если что-то пойдет не так? Ты рискуешь! Это их проблемы, пусть сами разбираются! — с жаром ответил Дейм, пытаясь переубедить девушку. — Ты не уверен в моих силах? — задохнувшись, возмутилась Сара. — Я ведьма, Деймон! Это мое предназначение! — Но не ценой своей жизни, — Деймон обнял ладонями ее лицо и с мольбой заглянул в глаза. — Со мной все будет хорошо, — коснувшись его щеки, Сара улыбнулась. — Ты не отступишь, ведь так? — чувствуя, что проигрывает, произнес Деймон. — Я поступила бы так для каждого из вас. Им нужна помощь, Деймон, — вкрадчиво, словно говорила с ребенком, сказала девушка. — Почему ты? — горестно пробормотал Деймон, коснувшись губами ее лба. — Потому что могу, — поцеловав его в щеку, Сара сделала пару шагов к присутствующим. Ощутив прикосновение к ладони, девушка обернулась. Деймон коротко кивнул, давая понять, что поддерживает ее. — Не хотелось бы, чтобы у вас возникли разногласия, — проговорил Карлос, смерив Деймона и Сару проницательным взглядом. — Вы не обязаны помогать нам. — Я понимаю, насколько для вас важно получить лекарство. Поиски другой ведьмы займут время. Я же могу провести ритуал в любой момент, — с настойчивостью произнесла Сара. — Благодарю. Мы позаботимся о нужных ингредиентах. Это займет несколько дней, — коротко сообщил Карлос. — Если что-то пойдет не так, — тихо заговорил Деймон, — если Сара пострадает, я верну все ваше семейство в родной склеп, — выдержав холодный взгляд Карлоса, вампир посмотрел на Филиппа, которому в большей мере и была обращена угроза. — Советовал бы не бросаться такими фразами, — коротко парировал Карлос. Встав, он твердой походкой вышел из комнаты, давая понять, что разговор окончен. — Жду в машине, — сухо проговорил Деймон, следуя за древним вампиром. Около лестницы Карлос обернулся и взглянул на Деймона. Он долго изучал его, словно сканировал. Не сказав ни слова, Карлос поднялся наверх. Проводив глазами статную фигуру Карлоса, Деймон покинул дом. Сев в автомобиль, он резко закрыл за собой дверь. Через короткое время появилась Сара. Расположившись на переднем сидении, она повернулась к Дейму. — Чувствую ты недоволен моим решением, — тихо пробормотала Сара. Она на физическом уровне ощущала исходящие от вампира негативные волны. — Не имеет значения, — сквозь зубы ответил Дейм. — Деймон, — Сара сжала его предплечье, пытаясь заглянуть в глаза. — Я не хочу об этом говорить, — резко выпалил вампир, посмотрев на девушку. Устремив взгляд прямо перед собой, Деймон с досадой ударил по рулю. — Черт! — обхватив руками лицо Сары, он страстно поцеловал ее, после чего отстранил и слегка тряхнул за плечи. — Моя амазонка, — с жаром произнес Деймон, — ты ведь понимаешь, что рискуешь собой? — Вся наша жизнь один непрекращающийся риск, — коротко ответила Сара, прижимаясь лбом к его лбу. — Сумасшедшая, — слабо усмехнулся Деймон, притягивая к себе девушку. Ему не нравилось решение Сары. Но, видя непоколебимую решительность девушки, Деймон был вынужден принять ее выбор. В груди все сжалось от напряжения. Сара была сильной ведьмой, но никто не мог дать гарантии, что в ней есть необходимый ресурс для сложного ритуала. И хотя Деймон был уверен в способностях Сары, все же страх за любимую овладевал им. К Деймону пришло внезапное решение. Если он потеряет свою любимую ведьму, смысла жить больше не будет, и он уйдет вслед за ней. Дождавшись Катрин, Деймон завел машину и, взглянув еще раз на Сару, выехал на дорогу. Попытка нарушить тишину разговором не удалась. Катрин и Сара, перекинувшись парой реплик, смолкли. Вернувшись домой, каждый направился по своим комнатам. Деймон обосновался в гостиной, а Сара, завернувшись в одеяло, долго не могла уснуть, надеясь, что придет Деймон. Но вампир не поднялся в их спальню. И его подушка белела каким-то неявным укором. Сморенной мыслями, Саре удалось погрузиться в сон лишь под утро. * * * Когда полная луна показалась над верхушками деревьев, лес огласил душераздирающий крик, переросший в надрывный вой. Джинни слышала хруст ломающихся костей, словно они были лишь сухими ветками под ногами. Она видела его взгляд, полный муки, и сердце сжималось от того, что нет способа хоть немного облегчить испытываемую Марком боль. Превратившись, оборотень, ощущая присутствие девушки, с остервенением рвался с цепей, угрожающе рыча. Джинни решила уйти на безопасное расстояние, чтобы оттуда наблюдать за волком. Иногда оборотень завывал, порывался вырваться из сдерживающих его оков. Но чем больше приближалось утро, тем тише он становился. Когда луна начала таять в предрассветных сумерках, Марк стал приобретать человеческие черты. Посветлевшее небо согнало мрак окончательно, давая править новому дню. Освободив Марка от цепей, Джинни накрыла его заранее приготовленным пледом и стала ждать его пробуждения. Когда Марк открыл глаза, лес встретил его тишиной, умиротворяющей и чарующей. Слегка дрожа от холода, Марк надел теплую одежду и только тогда обнаружил отброшенный им плед. Обернувшись, он заметил на ветке дерева лишь ворона, который неотрывно смотрел на него. Громко каркнув, птица, взмахнув крыльями, взлетела и, покружив над его головой, скрылась из виду. Через мгновение рядом оказалась Джинни. Марк изумленно смотрел на девушку, словно сомневался, что видел ее на самом деле. — Что ты здесь делаешь? — Марк, слегка нахмурившись, приблизился к Джинни. Накануне он пытался убедить ее остаться дома. После короткого спора они пришли к компромиссу, что Джинни лишь проводит его, а после вернется назад. Но теперь было видно, что она ослушалась. — Не хотела оставлять тебя одного, — невинно улыбнулась Джинни. Спрятав руки за спиной, вампирша склонила голову на бок. В данный момент Марк напоминал старшего брата, который рьяно следил за безопасностью сестры. — Не стоило рисковать из-за меня, — проворчал Марк, пряча цепи и плед в сумку. — Я была в безопасности. Сам ведь видел, — снисходительно ответила Джинни. — Ты замерз. Нелегко в это время, — подойдя к Марку со спины, Джинни обняла его плечи. — Но скоро весна, — мечтательно добавила девушка. — Я не ребенок, Джинни, и не нужно меня опекать, — недовольно проговорил Марк, поворачиваясь к ней. Он все еще негодовал за то, что она осталась с ним. — Это называется забота, Марк, — обвив руками его шею, Джинни коснулась его холодных губ. — У меня было время подумать… Лекси очень красивая, — тихо произнесла девушка. — К чему ты клонишь, Джинни? — Марк внимательно посмотрел на нее, отметив, что задорный блеск в глазах Джинни погас, на смену ему пришла грусть и растерянность. — Понимаю, чувства быстро не проходят… просто боюсь, что я для тебя лишь способ забыться. И я не хочу быть запасным вариантом, — изогнув брови, Джинни тяжело выдохнула, собираясь с мыслями. Пока Марк находился в обличье волка, она думала над тем, что ожидает их отношения. Поэтому нужно было сразу во всем разобраться, пока все не зашло слишком далеко. — Ты не запасной вариант, Джинни, — сокрушенно покачал головой Марк, пораженный ее мыслями, — ты нравишься мне, — он сжал ее ладони, не отрывая взгляда от манящих глаз. — Я понимаю, между нами все произошло слишком быстро, но с тобой мне хочется начать сначала. — Прости, что завела этот разговор, просто для меня важно знать, что я не игрушка, — она ощущала, как сильные руки сжимают талию. От этого прикосновения по телу пробегали мурашки, а от взгляда оборотня бросало в жар. Если когда-то с Деймоном она ощущала страсть, пожар, грозящий поглотить их обоих, то с Марком чувствовалось что-то щемяще-сладкое, тихое и глубокое, словно воды океана. — Ты определенно не игрушка, — Марк обхватил лицо девушки ладонями и коснулся лба. — Ты замечательная девушка с который я хочу быть как можно дольше. — Меня тянет к тебе, Марк, — улыбнувшись на его слова, проговорила Джинни. — Я тоже хочу быть с тобой, но боюсь испытать боль. Ты еще не свободен. Знаю, что внутри ты еще не отпустил Лекси, и нужно время, чтобы не чувствовать эмоций, когда видишь свою бывшую… — Сейчас она не вызывает у меня ничего, кроме горечи и досады на самого себя, — мягко перебил ее Марк. — Я ошибся в Лекси. Но чувства к ней проходят. Мне повезло встретиться с тобой, — с жаром проговорил оборотень. — Я постараюсь сделать тебя счастливой. — Я уже счастлива, — Джинни страстно поцеловала Марка. — Нужно возвращаться, пока ты не превратился в ледяную статую, — усмехнулась Джинни, застегивая на нем куртку. — Спасибо, что была со мной — поцеловав ее в висок, тепло проговорил Марк. — Я хочу быть рядом с тобой всегда, — горячо произнесла Джинни, обнимая его за талию. Закинув сумку на плечо и обняв девушку за плечи, Марк широко улыбнулся. Выбравшись из леса, влюбленные сели в машину, оставленную в скрытом от глаз месте, и выехали на шоссе. Вернувшись домой, Джинни заботливо накрыла Марка пледом и сделала чай. Нужно было согреться и набраться сил перед следующим полнолунием.