Американские горки для вампиров (IV часть)

Как бы сильно Деймон ни желал отсрочки того дня, когда Саре необходимо будет приступить к ритуалу, он неумолимо настал. Рано утром им была доставлена корзина с травами, с пузырьком для будущего лекарства и письмо, написанное мелким витиеватым почерком, уведомляющее о прибытии семейства Питерс вечером, около семи. Первым порывом было выбросить все и насильно увезти Сару подальше от древних вампиров. Но Деймон понимал, что как бы ни боролся, он проиграет. Поставив корзину на стол, Деймон поднялся по лестнице, чтобы сообщить обо всем Саре. Войдя в комнату, вампир на мгновение остановился. Девушка спала, разметав по подушке волосы цвета пшеницы, а на ее лице было такое безмятежное и умиротворенное выражение, что Деймон залюбовался. Он понял, что при любом раскладе сегодняшняя ночь станет самой долгой в его жизни. Опустившись рядом, Деймон нежно провел пальцем по ключичной выемке, плечу, опустился ниже и замер на ее груди, видневшейся в вырезе. Девушка, не открывая глаз, сонно улыбнулась. Деймон провел губами по тонкой шее и потянулся к губам. Поцелуй был долгим и глубоким. Приподнявшись, Сара обхватила шею Деймона и притянула к себе. Деймон чуть отстранился и заглянул в огромные глаза, полные нежного счастья. Эти глаза были прекраснее всего, что он мог себе представить. Их красота наполнила его душу такой невыразимой тоской, что он даже не находил слов. Не в силах дальше смотреть на любимую, Деймон опустил взгляд. Несколько долгих секунд он молчал, потом вздохнул и, нежно проведя рукой по щеке девушки, сжал ее руки. — Курьер принес корзину от Питерсов. Все произойдет сегодня, — проговорил Деймон. После данного сообщения ему оставалось лишь удивляться ее невозмутимости. Сара, казалось, вообще не переживала по этому поводу. Будто это был обычный день, она поднялась с кровати, напоследок коснувшись губ Деймона легким поцелуем. Подобрав волосы и выбрав наряд, Сара крутилась около зеркала, как делала это каждый день. — А ты решил весь день провести в спальне? — с улыбкой спросила она, заметив, что Деймон любуется ею. — Это такая своеобразная забастовка? — Нет смысла, ведь тебя не будет рядом, — вампир подошел к Саре и обнял ее, по-прежнему вглядываясь в отражение девушки. — Ты прекрасна. — Спасибо, — Сара довольно улыбнулась и мягко высвободилась из его объятий. — Сегодня мне нужна будет твоя помощь. Очень нужна. — Ты ведь знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Всегда, — Деймон коснулся волос Сары и, порывисто притянув к себе, прикрыл глаза. Казалось, она ускользает, словно песок сквозь пальцы, будто сладостный сон перед пробуждением. Ему впервые было настолько страшно, что перекрывало дыхание. Деймон знал, что если Сара погибнет, он вновь окажется в черной бездне. Но некому будет спасти его и вытянуть из цепкой хватки терзающих демонов. — Деймон, — Сара ощутила, как его бьет мелкая дрожь, как руки обвивают талию все крепче, словно он тонул и хватался за спасательный круг. — Деймон, — вновь позвала Сара, с трудом отстраняясь от него. — Все будет хорошо, — она обхватила ладонями его лицо, заставляя взглянуть на себя. — Я люблю тебя и всегда буду с… — Молчи, — Деймон коснулся пальцами губ девушки, останавливая. — Не стоит давать таких обещаний, — покачав головой, Деймон с грустью улыбнулся. Взяв ее за руку, он направился к выходу. Спустившись вниз, пара обнаружила в гостиной своих друзей. — Судя по корзине, ритуал будет проведен сегодня, — полувопросительно-полуутвердительно произнес Марк, переведя взгляд с Сары на Деймона. В глазах вампира была непоколебимая решимость, и Марку стала спокойней от настроя друга. — Питерсы прибудут к семи, — кивнув, коротко ответил Деймон. — Мне нужно пространство и тишина. Подготовить все необходимое и энергетически настроиться, — проговорила Сара, взяв в руки корзину. Аромат трав пьянил, от чего немного кружилась голова. Она давно не проводила никаких ритуалов, тем более таких серьезных. Сейчас в ней нарастал тот прежний трепет, когда она работала с растениями. Словно актеры в отрепетированных ролях, каждый из присутствующих занялся своим делом. Парни отставили к стене стол, отодвинули диван с креслами, чтобы в комнате стало свободней и Саре ничего не мешало. Джинни и Катрин принесли все необходимое: свечи, воду, нож, пиалу и ткань. Тем временем Сара готовила травы. Измельчив вербену и омелу, ведьма расстелила на полу ткань и, расставив по периметру свечи, устроилась в центре. Скрестив ноги, девушка закрыла глаза, погружаясь в транс. Она взывала к своим предкам, ведьмам, которые давно покинули эту землю. Через время она ощутила, как наполняется невидимым светом. И как только ее дух вышел за границы собственного тела, время вокруг начало замедляться, а пространство сузилось. В самый последний момент сознание широко распахнуло двери, приглашая девушку в свои чертоги. Сара видела неясные тени, которые говорили с ней. Ее род, ведьмы и маги, с которыми была одна кровь, стояли перед ней. Казалось, все длилось мгновение, но когда Сара открыла глаза, за окном было темно, а часы показывали четверть седьмого. Встав, девушка зажгла свечи, медленно, словно все еще пребывала в прострации. Взяв пиалу с измельченными травами, она выложила поверх них лотос и стала лить на цветок воду. Когда все растения оказались в воде, Сара раскинула в сторону руки и проговорила пару слов. Смочив нож в заряженном магией растворе, ведьма расположила его на ободке пиалы. Первые приготовления были окончены, оставалось дождаться семейства Питерс. Перед тем, как приступить к первым этапам ритуала, Сара предупредила, чтобы в дом вошел лишь Филипп, остальные должны были дожидаться снаружи. И вот когда часы пробили ровно семь, в дверь позвонили. Все происходило в полном молчании, о чем также попросила ведьма. Магия, особенно если предстояло сильное заклинание, не терпела слов. Все необходимо было делать в нерушимой тишине. Было видно, что Филипп немного нервничает, по крайней мере, когда он окинул беглым взглядом компанию, каждый почувствовал исходящий от него трепет. Подойдя к Саре, он коротко кивнул. Ведьма протянула руку, ожидая, когда вампир подаст свою ладонь. Когда Филипп выполнил молчаливую просьбу, Сара провела ножом по его запястью. Держа пиалу, Сара наблюдала, как вода смешивается с кровью, превращаясь в бурое месиво. Накрыв ладонями сосуд, Сара стала читать заклинание. Ее слова поначалу были тихими, но с каждой минутой становились громче. Прошло некоторое время, и брови Сары сошлись на переносице. Она ощутила, как стало тяжело дышать, но продолжала читать необходимые фразы. Было невыносимо жарко, будто вокруг нее горели не маленькие свечи, а большой костер. Во рту пересохло, и говорить становилось трудней. Компания, наблюдавшая за выражением лица ведьмы, все сильнее тревожилась за нее. Ребята видели, насколько ей трудно. Свет в комнате периодически мигал, в пиале зелье бурлило и дымилось, словно разбуженный монстр. Когда из носа Сары потекла струйка крови, Деймон не выдержал, намереваясь остановить ритуал. Но Сара, почувствовав его резкие движения, лишь на короткий миг подняла в его сторону руку. Она оградила своих друзей и любимого невидимой стеной. Ведьма намеревалась закончить начатое и не собиралась позволить, чтобы кто-то ей помешал. Заклинание близилось к концу, но ее состояние ухудшилось. Руки Сары дрожали, глаза закатились, обнажая лишь чистые белки. Она была похожа на страшную говорящую куклу, которых показывают в фильмах ужасов. Деймон, попытавшись прорваться сквозь созданную любимой преграду, с мукой следил, как из нее уходит жизнь. Сара была такой бледной, что, казалось, такого оттенка белизны нет в природе. Договорив последние слова, девушка обессиленно повалилась на пол. Струйка крови медленно поползла вниз, немного задержавшись в уголке губ, очертила красный след по подбородку. — Сара! — Деймон дернулся, думая, что перед ним все еще невидимый щит, но его уже ничего не удерживало. Он мгновенно оказался рядом с Сарой. Дотронувшись до нее, он обнаружил, что кожа стала настолько ледяной, что еще немного — и можно было бы увидеть иней. Вытерев дорожку крови, Дейм поднял голову, тяжелым взглядом посмотрев на Филиппа. — Я могу помочь, — вампир сделал шаг вперед, намереваясь напоить девушку своей кровью, но Деймон подлетел к нему, отпихивая подальше от Сары. — Не смей приближаться к ней. Или, клянусь, ты недолго будешь праздновать свою никчемную жизнь, — с яростью прошипел Деймон. — Убирайся, пока я не влил в тебя это чертово лекарство и не убил прямо здесь. Немного помедлив, сделав попытку все же подойти к ведьме, Филипп, переглянувшись с Катрин, покинул дом. Как только тот ушел, Деймон вновь склонился над Сарой, коснувшись запястья, ощутил едва бьющийся пульс. Ему хотелось кричать и швырять все, что попалось бы под руку, но Деймон понимал, что отчаяние — не лучший помощник. Он обязан быть сильным ради нее. Вампир так долго смотрел в осунувшееся, помертвелое лицо Сары, что не сразу заметил, как ее черты стали расплываться. Эмоции все же взяли вверх, вылившись слезами. Быстро смахнув их, Деймон ощутил ладонь на своем плече. Рядом сидела Джинни. — Так, все, хватит, — раздался громкий голос Катрин. Минуты уходили, как вода сквозь сито, а они все застыли, словно каменные изваяния, и непростительно растрачивали время. — Деймон, отнеси Сару наверх, Марк следи, чтобы никто не беспокоил, вдруг кто-то из Питерсов все же объявится. А ты, Джинни, пойдешь со мной, поможешь приготовить отвар, он восстановит силы Сары. Все изумленно взглянули на девушку, но у той был такой строгий и воинственный взгляд, что никто не посмел возразить. Марк остался в гостиной, Деймон, взяв Сару на руки, поднялся с ней по лестнице. Девушки спустились в подвал и, забрав все необходимое, поспешили на кухню. — Откуда ты знаешь про травы? — все же задала волнующий ее вопрос Джинни, наблюдая, как Кэт ловко измельчает растения в ступке. Она уверенно управлялась с пестиком, словно занималась этим каждый день. — Когда я еще не была вампиром, Сара научила меня некоторым рецептам зелий, — с теплотой в голосе ответила Катрин. Она была рада, что не забыла уроки подруги и теперь смогла их применить. — Если смешать лаванду, зверобой и крапиву, получится восстанавливающее зелье. Оно необходимо не только для физического состояния, но и для энергетического. Сара потеряла много энергии, пожалуй, больше, чем когда боролась против Тары. — Саре очень повезло с такой подругой, — восхищенно проговорила Джинни, заливая растения водой и ставя раствор на водяную баню. — На самом деле ничего особенного, зелье — это малая часть от магических способностей. Если бы я была ведьмой, могла бы справиться и без отвара. Просто проговорив заклинание на исцеление, — смущенно пробормотала Кэт, убирая ступку и пестик в верхний кухонный шкафчик. — Надеюсь, Сара выкарабкается, — тихо проговорила Джинни, добавив огонь на конфорке. — Я даже не хочу думать о другом исходе, — проговорила Катрин, обнимая Джинни за плечи. — Бедный Деймон, второй подобной потери он не переживет. — Пойду, посмотрю, как он. Ты справишься? — поинтересовалась Джинни. — Конечно, — кивнула Катрин, наблюдая, как раствор начинает закипать. Оставшись одна, девушка обвела глазами кухню и глубоко выдохнула. Она и сама держалась из последних сил. На самом деле ей было очень страшно. Из ее жизни ушли подруги и любимый мужчина, если вдруг Сара тоже погибнет, сможет ли она справиться с еще одной потерей? А что будет с остальными? И главное, что будет с Деймоном? Сейчас Саре было важно присутствие близких. Вспомнив о Лекси, Катрин снова вздохнула. Как же глупо все вышло. Но, несмотря на то, что Катрин была недовольна Лекс, она беспокоилась о ней. Ведь это Лекси вычеркнула каждого в их компании из своей жизни, она же до сих пор считала ее частью своей. Оторвавшись от мыслей, Катрин перелила отвар в чашку. — Ты была права, — проговорил Марк, когда она появилась в гостиной. — Заходила Кайра, они обеспокоены состоянием Сары и предлагали помощь. — Очень мило с их стороны, — немного резко ответила Катрин. — Но, думаю, мы справимся сами. — Тем более все, что могли, они уже сделали, — в тон ей пробормотал Марк, следуя за ней по лестнице. Войдя в спальню, Катрин поставила чашку на тумбочку около кровати и взглянула на девушку. — Она ненадолго приходила в себя. Мне кажется, ей хуже, — отвечая на немой вопрос, произнес Деймон, не сводя с Сары напряженного и встревоженного взгляда. — Холодная, — пробормотала Кэт, коснувшись ладонью лба подруги. — Сара, Сара, ты слышишь меня? — Катрин легонько похлопала ее по щекам. Потом сильнее. Девушка едва слышно застонала, ресницы вздрогнули, она пыталась открыть глаза, но не могла. — Приподними, — попросила Деймона Катрин. Выполнив просьбу, вампир с нежностью поддерживал любимую и, взяв из рук Кэт чашку, аккуратно поднес к пересохшим губам девушки. Сара медленно, с остановками, стала пить, сделав пару маленьких глотков, снова погрузилась в забытье. Всю ночь компания дежурила около ее постели. Сара то просыпалась, то вновь ускользала в бессознательное состояние. Лишь к утру ей стало немного лучше. Кожа была еще бледной, но уже не такой ледяной. Дыхание стало более спокойным, не таким прерывистым. Катрин, сделав новую порцию отвара, продолжала поить им Сару. Компания вздохнула с облегчением, осознавая, что самые тяжелые часы позади. Сара пошла на поправку и скоро придет в себя. * * * Пять дней в доме Калеба и Оливии прошли монотонно. Их прогулки были меланхоличными, разговоры — неспешными и философскими. Калеб старался быть сдержанным и редко отпускал остроты. Лекси часто ловила на себе его изучающий взгляд, но уже без той самодовольной насмешливости. Оливия окружила Лекси заботой, стараясь не оставлять ее одну. Лекси чувствовала, как давно ей не хватало такого теплого, семейного времяпровождения. И то внимание, которое она получала, казалось незаслуженным. Оливия была замечательной. Ее жизнерадостность, словно лучи солнца, отогревала застывшее сердце. Лекси приходила в себя. Лейк-Джордж уже не казался таким безрадостным. И для нее нашлось уютное место — небольшой парк с удобными деревянными скамейками, окруженными множеством деревьев. Она представляла, как летом парк укроется зеленым шатром, зазвучит птичья трель и как легко будет дышать под живительной прохладой листвы. Больше всего ей нравилось приходить в парк рано утром, когда вокруг было пустынно и тихо. Она бродила по извилистым тропинкам и думала, думала, думала. Много воспоминаний всплывало в голове, и Лекси задыхалась, захлебывалась под их бесконечным потоком. Душа ее изнывала от чувства вины. Но, вместе с тем, к ней приходил покой. Уже не было того острого отчаяния и чувства обреченности. Лекси приходила в себя, очищая разум, сортируя мысли по полочкам сознания. После возвращения вампирша делала себе кровь со льдом. Неожиданно она полюбила подобное сочетание и пила странный на вкус коктейль, смакуя каждый глоток. Этот напиток очищал голову, снимал волнение и тоску. Так было и в этот раз. С одним лишь исключением. Обычно после променада она заставала в гостиной Калеба, и они заводили непринужденный разговор, обсуждая различные темы. За эти дни Лекси смогла многое узнать о нем. Калеб был умным, начитанным парнем. У него имелось мнение по любому вопросу, и ей было интересно слушать его. Но этим утром вампир уехал в центр по делам, и девушка ощутила, как ей непривычно без их беседы. Попытавшись отогнать подобные мысли, Лекси потерпела поражение. Она с удивлением поняла, что ей не хватает Калеба. О влюбленности и речи быть не могло, такие чувства испытывают к хорошему собеседнику, другу который может выслушать, где-то поддеть, а где-то и дать дельный совет. Калеб высказывал все, что думал, но мог и успокоить, поддержать. И от его отсутствия Лекси потеряла часть ритуала, при проведении которого чувствуешь себя уверенней и умиротворенней. Надеясь, что Оливия не уехала вместе с ним, Лекси поднялась и постучала в одну из спален. Не дожидаясь ответа, она повернула ручку и, открыв дверь, облегченно вздохнула — девушка была в комнате. Оливия стояла перед окном, рядом был мольберт, и она, склонившись, рисовала что-то на холсте. Заметив Лекси, Оливия повернула голову и улыбнулась. — Не отвлекаю? — поинтересовалась Лекс, отвечая на ее улыбку. — Нисколько, я не делаю ничего важного, — отложив палитру и подправив кисточкой пару штрихов, Оливия отошла немного назад, критично оглядев свой рисунок. — Я видела твои наброски, даже по ним видно, что у тебя талант художницы, — искренне похвалила Лекси. Подойдя к Оливии, она взглянула на холст. На картине были изображены гладь воды, блики на ней, камни и синева неба. Каждый штрих, линия были выведены уверенно и точно. Тень ложилась правильно, и рисунок был реалистичным, еще немного и можно было услышать журчание воды. — Мне кажется, это ребячество, — смущенно пробормотала Оливия, положив кисточку на палитру. — Сущий вздор, — театрально нахмурилась Лекси, обнимая девушку за плечи. — Не стоит преуменьшать свой талант. У тебя прекрасно получается писать картины. И ты могла бы стать известной художницей, если бы пожелала. — Очень мило с твоей стороны, — Оливия повернулась к Лекси и, взяв ее ладони в свои, посмотрела на нее лучезарным взглядом. — Калеб тоже рисует? — спросила Лекси, взглянув на картину. — Нет. Раньше Калеб любил вырезать из дерева фигурки, но потерял к этому интерес, — скомканно проговорила Оливия, отведя взор. Калеб мог часами заниматься своим ремеслом, даже участвовал со своими поделками на ярмарках. Но спустя время забросил некогда любимое занятие. Иногда обстоятельства сильнее желаний и предпочтений. — Он часто ездит в центр? — от Лекси не укрылось, как изменилось настроение Оливии, но она не стала расспрашивать. — Два раза в неделю он ездит в пункт для бездомных, организованный небольшим волонтерским центром. И Калеб помогает волонтерам, в основном, работает на кухне, разносит еду, — с гордостью проговорила Оливия. Она тоже поначалу порывалась присоединиться, но Калеб наотрез отказался брать ее с собой. Брат не хотел, чтобы она была в окружении грязных, дурно пахнущих типов. Ему было жаль их, но Оливию к ним подпускать не собирался. После нескольких попыток убедить Калеба позволить ей участвовать в волонтерстве она в конце концов сдалась. Однако по возвращению Калеба требовала подробный отчет. — Давно вы живете в Лейк-Джордж? — Лекси была удивлена, что Калеб способен на такой широкий жест. Он казался ей равнодушным к чужим проблемам, но, как оказалось, все было лишь ширмой. — Мы переехали сюда семь лет назад, до этого жили в Квинсбери, неподалеку от Лейк-Джордж. Знаю, Калеб не одобрит того, что я расскажу, — немного помявшись, проговорила Оливия. Присев на кровать, она затеребила край покрывала, собираясь с мужеством, — но мне всегда хотелось с кем-то поделиться. Мы с Калебом обсуждали ситуацию, обговаривали произошедшее. И в конечном итоге поняли, что для нас это болезненно. — Я готова выслушать тебя, — участливо проговорила Лекси, присаживаясь рядом с девушкой. — Ты можешь поделиться, если хочешь. — Раньше мы не были вампирами. Наша семья обладала способностью к заклинаниям и ритуалам, приготовлению различных зелий. Наша мать умерла при родах от кровопотери. У Калеба должна была быть еще одна сестра, но она прожила несколько часов. Немного дольше мамы. Отец воспитывал нас, как мог. Он был строгим, но справедливым и хотя скупился на похвалу, мы чувствовали его любовь. Я всегда была его любимицей потому, что слушалась беспрекословно. До тех пор, пока впервые не влюбилась. Лукас был вампиром, с рыжими волосами, а оттенка его зеленых глаз нет в природе, настолько они были необыкновенны. Лукас был таким добрым, нежным, заботливым. Глядя на него, невозможно было сказать, что он является кровожадным монстром, — с каждой фразой голос Оливии становился грустнее и тише. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Было страшно открывать свою историю, но она ощущала, что ей это необходимо. — Мы встречались несколько месяцев, и я очень боялась познакомить Лукаса с отцом. Вскоре после нашей первой встречи, через месяц, я попросила обратить себя. Возможно, это легкомысленно, но Лукас стал для меня таким родным, и мне хотелось всегда быть с ним. Когда отец узнал обо всем, он был в ярости. Для него мой поступок был страшным предательством. Он запер меня, чтобы решить, что ему со мной делать. Лукас попытался меня освободить. Калеб знал о нас и собирался помочь сбежать. Но мы не успели. Отец убил Лукаса на моих глазах, а меня снова запер в подвале. Я впервые узнала, насколько отец может быть жестоким. Он пытался меня иссушить, истязал острыми предметами, поил меня вербеной. Он был диким, необузданным в своих эмоциях. Я не узнавала его, и мне было страшно. Калеб старался меня освободить, пытался поговорить с отцом, образумить, но все было тщетно. В очередной раз отец не выдержал и отхлестал его плетью, — Оливия всхлипнула и прикрыла руками лицо, борясь с эмоциями. Ей до сих пор было тяжело вспоминать те дни. — Если ты не можешь рассказывать, не стоит, — Лекси крепко обняла девушку, притягивая к себе. Она чувствовала ее боль, и у самой на душе становилось горько. — Это ужасно. — Когда на следующий день отец выволок меня на улицу, Калеб увидев это, понял, что тот собирается сделать, — отстранившись и с благодарностью сжав ладони Лекси, Оливия нашла в себе силы продолжить, — превозмогая боль, Калеб выскочил на улицу, чтобы спасти меня. Я не знаю, как ему удалось в таком состоянии, но Калеб отбросил меня в тень. А дальше все произошло очень быстро… Калеб всегда носил с собой нож, небольшой такой, он любил делать фигурки из дерева… Калеб защищался. Он убил отца ненамеренно. Я была обессилена, и Калеб позволил себя укусить, чтобы я напилась крови и восстановилась. После чего я излечила мазью его раны. И когда Калеб пришел в себя, он попросил обратить его. Я выполнила просьбу своего старшего брата, и мы уехали, потому что нас уже начали подозревать. Калеб не хотел, чтобы меня коснулись пересуды, косые взгляды, он снова спасал меня. Я так благодарна Калебу за все. — Оливия, мне очень жаль, что ты пережила подобное, — сердце Лекси сжалось от сочувствия к этой хрупкой девушке. Она казалась теперь такой беззащитной, что оставалось удивляться, как она смогла пережить тот давний кошмар. — Мне необходимо быть сильной, — улыбаясь сквозь слезы, произнесла Оливия. — Хотя, собственно, нет причин страдать. У меня есть Калеб. Я счастлива. По-настоящему счастлива. Наконец-то я обрела свободу. Пускай такой страшной ценой. Но иногда вспоминаю отца, вспоминаю Лукаса и понимаю, что все могло быть по-другому. — Спасибо, что рассказала мне, — Лекси коснулась щек Оливии, вытирая мокрые от слез дорожки. — Ты не представляешь, насколько мне легче. После того, как я стала вампиром, у меня не было подруг… Я рада, что смогла рассказать все тебе. Не знаю, как долго ты будешь здесь, но я рада, что ты встретилась на моем пути, — девушка порывисто обняла Лекси, не в силах выразить свою благодарность за то, что та ее выслушала. — Оливия, — Лекси мягко отстранилась и взглянула в блестевшие от эмоций глаза девушки, — не знаю, куда дальше занесет меня жизнь, но обещаю — я не оставлю тебя. Ни тебя, ни… Калеба, — на секунду запнувшись, дополнила Лекс. — Я не могу выразить, как благодарна вам за помощь в самый темный период моей жизни. И я буду рада иметь такую подругу, как ты. — Счастлива это слышать, — облегченно выдохнув, ответила Оливия. Девушки вновь обнялись. Спустя время их разговор перешел в более жизнеутверждающее русло. Оливия рассказала Лекси про свое увлечение художественным мастерством, показала свои картины и фигурки Калеба, хранившиеся на небольшой чердаке. Когда день приблизился к вечеру, Оливия предложила провести время в центре города. И пока девушка приводила себя в порядок, Лекси спустилась вниз, предвкушая их прогулку. — О, Калеб, ты уже вернулся, — буднично произнесла Лекси, заметив в гостиной парня. Он стоял возле окна, меланхолично попивая кровь из бокала. — Соскучилась по мне? — усмехнулся Калеб, повернув к ней голову. — Не то чтобы. Но было непривычно не застать тебя в гостиной после утренней прогулки, — честно призналась Лекси, встав около Калеба. — Надо же. Очень лестно, — сухо подметил вампир, сделав глоток своего напитка. Лед при этом тихо звякнул о стенки бокала. — Не расслабляйся, — поддела его Лекси. — Было много людей? Оливия рассказала о твоей благородной миссии, — проговорила она, наблюдая за его реакцией. Калеб лишь недовольно фыркнул, но все же отнесся спокойно к ее словам. — Моя сестра временами такая болтушка, — беззлобно произнес Калеб, ставя бокал на подоконник и упираясь об него руками. — Замечательно то, что ты делаешь. Но понимаю, что ты не нуждаешься в одобрении, — поспешно дополнила Лекси, уловив, как поморщился Калеб от ее неуклюжей похвалы. — Ты права, но все равно приятно, — Калеб окинул Лекси взглядом и снова стал изучать пейзаж за окном. — Калеб, Оливия еще кое-что рассказала мне… — несмело начала Лекси. — Знаешь, в нашу первую встречу я подумала, что ты заносчив и самовлюблен. Но, кажется, теперь я понимаю тебя. — Как быстро люди меняют свое мнение, стоит им услышать слезливую историю, — едко проговорил Калеб. Он был раздражен, что Лекси заговорила об этом. А также раздосадован на сестру, хотя и понимал, что ей не хватает общения. — Не сердись на Оливию, — сочувствующе проговорила Лекси. Ее до глубины души поразила их история. И хотелось, чтобы Калеб знал — она понимает его состояние и готова поддержать. — Я никогда не смогу злиться на нее. Оливия — моя сестра и все, что у меня есть, — с теплотой произнес Калеб. В глазах мелькнула нежность. — Оливия просто ангел. Когда мы поначалу обсуждали случившееся… мне сложно выдержать попытки оправдать меня. Я виноват, что бы она ни говорила. И хотя это мучает меня, но я не мог по-другому. Отец издевался над ней. Как же можно было выдержать ее боль? Слышать крики из подвала, мольбы о пощаде… было невыносимо, — Калеб потер переносицу, пытаясь обуздать нахлынувшие эмоции. При воспоминании о тех днях к горлу подкатил комок, и он был вынужден глубоко выдохнуть. — Я пытался вразумить отца, достучаться до него, но все было бесполезно. Она ведь все рассказала тебе, — риторически спросил Калеб. — Тот день навсегда впечатался в память, — тихо, с болью в голосе, дополнил вампир. — Я не должна была заводить этот разговор. Прости, что затронула болезненную тему, — Лекси сжала его плечо. За окном солнце заходило за горизонт. На голом, иссохшем дереве сидел ворон, деловито очищая перья. Она невольно подумала о том, что птицей быть хорошо. Полная свобода от чувств и страданий. Повернувшись к Калебу, она взглянула ему в глаза. Внутри что-то дрогнуло, и она ощутила, как ей хочется плакать. — После того, что мне рассказала Оливия, я осознала, насколько ничтожны мои проблемы. Это даже нельзя назвать проблемой, — запальчиво вырвалось у Лекси, будто Калеб собирался ее перебить. — Моя размолвка с близкими решаема. А даже если нет, это не такая уж трагедия, — дрогнувшим голосом продолжала она. — Все живы. Вот что самое главное. — Я чувствую гордость от твоих слов, — усмехнулся Калеб. И хотя в голосе звучала насмешливость, в глазах отразилось одобрение. — Ты невыносим, — шутя, толкнула его Лекси, не в силах сдержать улыбку. К Калебу вернулось распложение духа. Подмигнув девушке, он взял бокал и уже намеревался выйти из комнаты, но в последний момент наклонился к Лекси и прошептал ей на ухо: — Задумывалась ли ты, почему видишь меня каждое утро после прогулки? Их взгляды встретились в оконном отражении. От его дыхания, защекотавшего кожу, бросило в жар. Лекси застыла, не в состоянии подобрать нужную фразу в вихре тех слов, что закружились в голове. И когда она повернулась, чтобы ответить, Калеба уже не было в гостиной. Она не ожидала, что их разговор приобретет иную окраску. Было приятно осознавать, что она не раздражает его, но как реагировать на сказанное им, не имела ни малейшего представления.