Карточный дом

      Только тогда она нажала «принять».       На экране появилась фигура парня, который вальяжно сидел в уже чёрном кожаном кресле. Когда бы Чон не звонил ей, он всегда находился именно там, словно никогда не выходил из собственного дома. Хотя, зная его одержимость работой, это могло быть правдой. — Привет. Давно не виделись, — Чонгук приподнял голову на локте и моргнул через экран.       У него хорошее настроение?       Ким в подозрении посмотрела на Чона. Он невинно смотрел в вебку, словно не понимая её недовольства, но помятый вид ему скрыть не удалось. К тому же на краю стола красноречиво стоял наполовину полный стакан янтарного содержимого. — Что случилось? У тебя неплохое настроение, —спросила она. — У меня всегда отличное настроение — Ты уже звонил мне недавно..       Она хотела сказать что-то ещё , но так и замерла, уставившись на леопарда позади кресла Чонгука. Кошка грациозно подошла к столу и обратила взгляд зелёных как два изумруда глаз на хозяина. Слишком опасная красота.       Чон слабо улыбнулся и погладил питомца по голове, приглаживая пальцами мягкие уши. — Что? — Чонгук не понял скептического взгляда напротив. — Ты держишь у себя дома огромного кота. Не подумала бы, что двадцатидвухлетний знаток наркотиков любит кхм… Домашних животных. — Мастер наркотиков, —исправил он с важностью. — Что? — Нет, даже не так, —Чонгук поднял вверх указательный палец и спустя паузу, наклонившись к экрану, выдал. — Теперь, я называю себя Волшебником Наркотиков.       Дженни не сдержала смешков и Чон также хмыкнул из обоих динамиков.       За все время их общения она сделала для себя вывод, что Чонгук мог быть вполне дружелюбные как сейчас, с ним можно было спокойно поговорить, закрывая глаза на его работу. Хотя это может казаться очень странным. Но все же несмотря на его бывалое детское поведение и внешний образ, никто бы не смог предположить, каким опасным он был человеком. Чон состоит в ближних кругах матери. Конечно он опасен. Она привлекала его на работу в лабораториях, наблюдать за сотнями людей производивших наркотики, но Чонгук часто выражал свое желание остаться в мрачном и жёстком мире бандитских войн. Его стремление к насилию выходит за рамки самых ужасных фильмов Тарантино. Он хотел снимать свои собственные картины с врагами и продавать их в даркнет для получения прибыли.       Как-то Чон доверил эту тайну Дженни. Непонятно зачем, ведь какие либо комментарии здесь были бы излишни, ей не доставляла удовольствия боль других. Дженни было нечего ему сказать.       Пока Чон продолжал что-то говорить, взгляд Ким опустился на фотографию, лежащую рядом с ее компьютером. Мать. Она совсем не была похожа на Гука внешне. Сколько бы Дженни не сверла лицо на экране и фотографии. Не единой схожести помимо национальности и любви к жестокости. — Вообще это не моя кошка, очередной мамен питомец, —в раздумья ворвался голос. — И все же вы хорошо ладите, —Ким вернула внимание на их взаимодействием с котом. — Меня любят животные, —он пожал плечами и кошка одобрительно потерялась о руку.       Повисло долгое молчание. Дженни лежала на своей руке на столе, пялясь куда-то сквозь экран. Её вид был растрепанным и усталым, поэтому Чонгук также не старался как либо прервать тишину. — Чонгук, до моего вступления в криминал, ты попросил меня наблюдать за Намджуном. Зачем? —вдруг задала вопрос Дженни. — М-м? — он оторвался от почесывания уха кошки, внимательно взглянул в экран видно не ожидав такой темы и расслаблено выдохнул. — У меня пока что нет точных целей. Я лишь хочу знать, что происходит в рядах матери. Устранить всю гниль для неё. — Ты думаешь Намджун не чист? —деликатно уточнила Дженни. В своих словах лучше быть осторожной даже в своём доме. — Я думаю что в наших рядах появился Иуда.       Можно ли было продолжать разговор по скайпу о такой теме? Их могли подслушивать. — Иуда? —осторожно спросила она. — Иуда предал Христа за 30 серебряников, преданный апостол. Вообще, тебя это волнует? — Чон удивился, его губы изогнулись в изящной насмешке и глаза как-то странно оглядели ее. — Мне казалось раньше тебе было все равно до их дел. Что-то изменилось?       Действительно, почему это должно её волновать? Но она к своему же удивлению задумалась, голос в её голове шептал какие-то то нелепые вещи. Она не поведётся. — Нет. Мне просто нужно лучше знать свое дело.       Чонгуку незачем было знать лишних подробностей на счёт их дела, хоть она и должна была рассказывать все. Меньше знает, крепче спит. Чонгуки. — В самом деле? Я уж было подумал ты проявила сочувствие, — юноша недобро улыбнулся уголками губ, пододвинул к себе уже пустой бокал и с характерным звуком наполнил его содержимым неизвестной бутылки. — Да, правда ничего, —махнула рукой Дженни. — Кстати говоря как идут дела в лаборатории? — Ты променяла меня на Ким Намджуна, ушла и теперь спрашиваешь как? — Я не собираюсь больше иметь близкое отношения к наркотикам, —поморщилась она. Вкус горечи на языке был ощутим как и тогда когда её заставляли глотать кокаин. После этого она поняла, что больше не имеет не малейшего желания пробовать этот ужас. — Извини, а у тебя другой работы нет. — В любом случае. Будь аккуратней, эти игры ничем хорошим не кончаются. — Я постараюсь, —пробормотала Ким и посмотрела в тёмное окно, за которым открывался вид на ночной город полный завораживающих разноцветных огней. —Боюсь если что-то произойдёт, подозрения на Кима подтвердятся, то нас перебьют по одному. Возможно твоя же мать.       Чонгук замолчал, он наверняка также предполагал вероятность таких событий. Он также понимал, что он слабее неё, его силы не распространялись на её действия. Но все же Чон был уверен: — В случае непредвиденного я скажу Маме, что ты мой человек, тебя не тронут. — В таком случае нам не поможет сам бог. Она ненавидит меня. — Думаешь она помнит?.. Его взгляд виновато помрачнел и опустился в стол, в то время как Ким с усталостью в голосе заворошила воспоминания. — Чонгук, в прошлом году когда она узнала, что ты общаешься с такой как я, меня чуть не убили её люди. Я пролежала в больнице две недели с переломанными костями. — Я помню... Чёртова мать.       Между ними снова повисла тишина, такая гнетущая, что сложно дышать. Гук чувствовал ответственность за произошедшее. Конечно в его вине был смысл, но Ким не винила его. Зачем тогда так убиваться? — Чонгук.. Почему ты называешь её матерью? Вы же даже не родственники, —немного съехала с темы Дженни. — И почему ты относишься к ней как к родной? Насколько я знаю человек скрывающийся под этим именем не на много старше тебя. И все же она относится к тебе как к своему настоящему ребёнку. — Поскольку моя настоящая мать умерла, теперь она заботится обо мне, — он закатил глаза будто бы это должно быть очевидно. — Знаешь ли, хоть какая то альтернатива.       После слов Чонгука, комнату наполнила музыка мобильника, Чон взял неподалеку лежащий телефон и взглянув на дисплей, его лицо озарилось не хорошей улыбкой. — Дженни, думаю я могу кое с чем тебе помочь. — Что? О чем ты? —не поняла она вдруг взыгравшей радости. — Ничего, не переживай. — Чон, не совершай никаких глупостей, ты пожалеешь, —серьёзно сказала ему Дженни. — Прекращай нытье, я не маленький, — отозвался Гук. — Увидимся.       Последним, что она видела, была ключица, которая показалась из-под футболки, когда Чонгук наклонился закрыть крышку ноутбука.       Дженни усмехнулась, глядя на свое отражение в почерневшем экране, у неё дёргался глаз. Чёртовы нервы. Иногда она задавалась вопросом, как функционировал Чонгук, живя в таком затуманенном мире, где он понимал только свои собственные потребности и не испытывал сочувствия ни к кому другому. Исключения составляли единицы.       Она снова открыла папку, и та открылась с десятой по последнюю страницу. В них был список рангов Geomjeong-Pa, назначенных его предыдущим боссом. Страницы были заполнены аккуратным почерком подчеркнутым выделителями. Чем дольше Ким смотрела на них, тем чётче становилось зрение. Цветной разделитель страниц привлек её внимание. Все они имели что-то относящееся к каждому разделу на английском, за исключением того, что это было не английское слово. Она даже не заметила. Она свободно говорила на этом чертовом языке и даже не подозревала, что на одной из десяти цветных бумажек было написано «Contraseña». — Мать, блять, —проклинала она. Ключом к шифрованию было буквально слово «пароль» на испанском языке.       Дженни разразилась проклятием, когда диск разблокировался, и она открыла один видеофайл, который на нем хранился. Остальные были фото и документы.       На экране появилось лицо Намджуна, причесанные назад волосы, он сидел, скрестив ноги, в широком кресле. Позади него окна были открыты, шторы развевались вверх с каждым внутренним порывом воздуха. На нем была та же одежда, что и сегодня, а за его спиной была безошибочная тень Юнги. — Сколько времени это заняло у тебя? — Ким усмехнулся, как будто это был живой разговор. — Прости мою маленькую шутку, она идиотская, я знаю. Меня вдохновил Юнги, который рассказал мне как ты как-то напугала охранника испанца в аэропорту. Ты же помнишь? Надеюсь, что да, —Послышался приглушенный голос Юнги: — Надеюсь мой напарник не страдает маразмом, — Нам поджал губы, закатил глаза и продолжил, как будто он не слышал. — Мне нечего сказать, кроме как — если ты станешь перебежчиком и перейдешь на другую сторону, тебя выгонят. Ты найдешь рецепт для покупки линз на диске. Распечатай его и отнеси по адресу Хондэ 22. Попроси Хиери, и она снабдит вас парой и на всякий случай запасной. Это умные объективы, предназначенные для записи видео и фотографирования в мгновение ока, которые затем сохраняются на удаленном сервере. Поверь мне, когда я говорю, что половина высокопоставленных бандитских глав носит что-то похожее на них, будь то в форме контактов или в оправе очков. Когда они записывают вас, вы возвращаете услугу, поэтому убедитесь, что вы ведете себя непринуждённо. Я не желаю удачи. Вернитесь в целости и сохранности со своей целью, и награды будут соответствующими. — Мне что и в туалет их одевать? — пробормотала про себя Дженни, прежде чем упасть в кресло и угрюмо досмотреть оставшуюся часть видео. Там было не так много. По всей видимости, она просто хотела увидеть дополнительный взгляд на ситуацию. У Юнги вероятно, был совершенно другой взгляд, и он не поделится им.       Видео отключилось, и она обратила внимание на файлы, усеянные папкой с надписью «МАМА». Она нажала на первую, и там оказался — профиль самого неуловимого члена криминального подполья в Сеуле. У неё отвисла челюсть. Что бы ни планировал Намджун, он делал это долгое время. Даже Чонгук не знал имени человека, стоящего за этой персоной. И все же там было написано черным по белому. Ким Сокджин.