Аномальная активность. Эхо прошлого

Очкарик не сразу понял, что они вышли на Армейские склады. Выжигатель остался позади и внезапно, и постепенно, что ли. В какой-то момент дорога совсем просветлела из-за враз поредевших деревьев, не заросшего асфальта стало попадаться больше, а холмы по обе стороны дороги резко ушли вверх, частично перекрывая обзор. К тому моменту они минули пару остановок с бетонными навесами, несколько КПП, слава богу, никем не занятых, и скопление «трамплинов» прямо посреди дороги. Думали сначала спуститься на обочину, в кусты, но как начали обходить, выяснилось, что там, чуть дальше в траве, вообще нечто непонятное. Стоило немного углубиться в густые заросли, как детекторы у всех резко запищали почти сплошным сигналом, хотя секунду назад показывали, что все чисто. Вокруг как будто ничего, сплошные лопухи, да куча крапивы… ну и деревья чуть дальше странные. Не такие, как остальные облетевшие, а именно сухие, мертвые. Старший скомандовал назад, да таким тоном, что не захочешь – развернешься. Пришлось лезть через «трамплины», тоже за ним, шаг в шаг. И ведь провел. Саму аномалию кое-как, но уже видно, да и хоть какие-то перерывы в писке детекторов слышались. Было страшно, но не так, как когда зашли в ту крапиву. После бессонной ночи и нервного дежурства, запитых банкой энергетика, усталости временно не ощущалось, только неестественная легкость, нервная сосредоточенность и четкое понимание, что в ближайшие пару часов спать ты не будешь, даже если очень захочешь. Зодиак во время дежурства, кстати, почти не разговаривал. Только спросил чего вообще в Зону полез такой криворукий и служил ли, но на последний вопрос сам ответил: мол, чего это я, вижу же, что не служил. Предсказуемо пожаловался на новичков, которых за периметр прет, как собак нерезаных, только не все понимают, что половина из них перемрет еще до того, как пройдет за Кордон, а остальные чуть позже, понемногу, каждый от своего, смотря куда сунутся. Добавил, что он, Очкарик, еще далеко забрался. На том замолчал и закурил, задумался о чем-то. Потом еще то и дело поглядывал. Может, хотел что-то сказать или спросить, но в последний момент передумывал. И все курил. На самих Армейских складах они толком-то не были. Прошли мимо, но не так далеко из-за деревьев виднелись высокие наблюдательные вышки и кусок длинной крыши. День был еще ясный, небо чистое, почти без облаков, светило солнце, а Очкарик никак не мог понять, есть на вышках люди или нет. Если бы были, наверное, начали бы стрелять. Зодиак же говорил, что тут теперь хозяйничает всякий сброд… В противовес его словам встретила их пустая территория, тишина, очередной брошенный самодельный КПП с баррикадами из мешков с каким-то шлаком прямо на выходе с Выжигателя, да кровь на асфальте чуть дальше. И на траве. Немного, но неровными длинными росчерками. То ли ведущая к небольшому болотцу за густыми деревьями, ближе к самим Складам, то ли оттуда. Очкарик все же ставил на то, что туда. Само болото парень ни разу не видел, и теперь еще меньше хотел, но Снежок утверждал, что оно есть, и там даже имеется какая-то постройка в самом центре, вроде домика на сваях. Все это деревянное и полугнилое, но, как говорил сталкер, пока стоит, не обвалилась. Тут уже без пояснений понятно, что любая такая хатка, не обложенная аномалиями, хорошее укрытие не только для сталкеров, но и для местной фауны, в данном случае, похоже, для любителей темноты и сырости. Крысолов почти сразу предположил, что это кровососы. Вполне возможно, бандюки действительно стояли тут еще утром, потеки-то на траве совсем свежие. Ждали очередных «лошков», а пришли вот эти… Следов стрельбы не видно, тел тоже нет. Только хлипкий навес из досок, да пара пустых ящиков валяется как попало. Жутко. Крысолов говорил, что если твари действительно всех утащили, то вряд ли до темноты вернутся. Все равно без лишних споров решили не испытывать удачу, а скорее валить. В плане возможной перестрелки пронесло, и это было сейчас самое главное. Очкарик про себя молился, чтобы и дальше оставалось так же тихо, но как свернули по дороге направо, ближе к деревеньке, стоящей на небольшой возвышенности, навстречу вышли двое каких-то сомнительных типов. Оба в затертых то ли черных, то ли темно-серых пыльниках, в балаклавах, респиратор надет только у одного. Переглядывались, замедлились, взялись за ремни, на которых болталось оружие, но даже если чего удумали, видимо, смекнули, что их меньше, а Очкарик потом напомнил себе, как со стороны в своем комбезе смотрится тот же Крысолов, да и остальные… ну, кроме него, наверное, но все же. Прошли по одой дороге, в паре метрах друг от друга, напряженные, но без разговоров, никто ни на кого не смотрел. Очкарик тоже вперил взгляд в землю и незаметно для себя сильнее вцепился в ремень, на котором висел автомат. Пару секунд напряженно вслушивался в тишину и мерный шорох шагов, а потом понял, что разминулись спокойно. Эти потопали дальше, похоже, что к Складам, а если так, то все с ними понятно. Ну и прекрасно, лишний раз стрелять тоже никто не хотел. Очкарик уже было обрадовался, что не пришлось, внутреннее напряжение даже немного отпустило, как вдруг Снежок приостановился, одним плавным движением развернулся, взял в руки свою винтовку и выпустил вслед тем мужикам две коротких шуршащих очереди. Ничего не сказал, не скомандовал, просто пальнул им в спины и все… Тут же, матюгнувшись, спохватился Зодиак, но Очкарик, тоже чуть запоздало сорвавший с плеча автомат, быстро понял, что мог не дергаться – оба уже лежали чуть поодаль на дороге, у одного под головой растекалась черная лужица. Даже обернуться не успели… Крысолов за свое оружие вообще не брался, молча стоял вполоборота, ждал. Зодиак усмехнулся и спросил даже, что ли, весело: - Че, патронов дофига? Снежок ничего не ответил. Взгляд у него был спокойный, немного отсутствующий, как и в момент, когда он стрелял. Зодиак до старшего больше не докапывался, закинул за спину винтовку и полез обшаривать вещи покойников. - Ну и правильно, – приговаривал он, пытаясь расстегнуть молнию на рюкзаке того, у которого крови под головой было меньше, – молодца, чисто сработал. У них по-любому с собой жрачка, если шли с Бара… или даже антирад, – приостановился на секунду, поднял голову, слегка щурясь от яркого солнца. – Э, не понял, я тут один рыться буду? Не, я не против, только что найду – все мое, без обидок. Снежок перезарядил винтовку, глянул на Крысолова, не сводившего с него тяжелый взгляд. Сталкер коротко кивнул ему, и охотник, точно убедившись в чем-то, тоже пошел обшаривать трупы. Снежок постоял еще пару секунд, медленно выдохнул, потом вдруг поднял свои глубоко-черные глаза на Очкарика, и как будто на мгновение растерялся, прежде чем повесить оружие на плечо. Всмотрелся в его лицо, негромко сказал: - Они могли сделать это раньше нас. Очкарик нервно кивнул. Он мог не объяснять, а парень мог не реагировать, но почему-то казалось, что Снежок ждал от него этого, или хоть чего-то в ответ. Парень старался не думать, отчего сделалось не по себе. Вроде и понятно: люди прямо перед тобой умерли. Не первый раз, конечно, он уже видел смерть. Вот только смотрел потом Снежку в спину и почти сразу отводил взгляд. В глаза бросался «Винтарь», висевший за спиной у сталкера, сбоку от рюкзака. Длинная винтовка с красноватым прикладом, выделявшимся на фоне блеклой зелени вокруг и черного пыльника, который сталкер накинул. Снежок не сделал ничего особенного для опытного местного, но почему-то Очкарик не ждал такого именно от него, хотя не смог бы объяснить себе почему. Широкую, особо не заросшую дорогу, которая вела к длинным темным домикам справа, минули быстро. Он не особо вглядывался, но видел ровные столбы линий электропередач, почти целые крыши и темные провалы окон. Зодиак сказал, что раньше кровососы все время торчали в этой деревне, а на болоте в лачуге жил то ли какой-то поехавший, то ли вообще зомбарь. Что с ним стало неизвестно, но, походу, из-за бандюков охотники почти перестали ходить на Склады, и теперь кровососы тут везде. У самих этих товарищей же ручки отсохнут сгонять тварей пострелять, только и знают, как чужое добро отжимать. Ну, так им, в принципе, и надо. В чем-то Очкарик с ним соглашался. С другой стороны, сталкерам тут идти теперь вдвойне стремно. *** До Бара добрались во второй половине дня, Очкарик не смотрел, когда точно. Солнце было еще высоко, но лучи понемногу теплели, предавая всему вокруг особенный желтоватый оттенок. Редкие кусты и пара тополей у изъеденного погодой, некогда побеленного бетонного забора и виднеющиеся из-за него несколько этажей длинного кирпичного здания: так встречал издалека гостей знаменитый Бар «100 рентген». Само это заведение, конечно, находилось в подвале на территории обжитой сталкерами бывшей промзоны, где и помимо него хватало всяких интересных закоулков, только появились они позже, когда стало ясно, что люди тут будут ходить постоянно и помногу. Так все это вместе довольно быстро превратилось в пропускной пункт от Свалки и территории, которая ближе к Кордону, не только до Центра, в который сталкеры ломанулись сравнительно недавно, но и много еще куда в более или менее разведанные части Зоны. На то же озеро Янтарь, куда он в свое время еще с напарником хотел пойти, но в последний момент передумали… На Склады, понятное дело, даже в Мертвый город, как Снежок недавно рассказывал, но сам Очкарик не помнил такого указателя. Так получилось, что довольно трудно и опасно попасть из одного конца Зоны почти в любой другой в обход Бара. Нет, конечно, всегда находятся те, кто пытается: например, наемники, или те же бандюки, в которых тут, в отличие от более лояльного «Скадовска» с Яновым, ребята тут же стреляют, если признают не за своих. Раньше, рассказывали, «Свобода» тоже делала крюк до Складов, когда тут долговцы хозяйничали, а теперь ничего: как все, спокойно ходят. Получается, на Баре у них между собой перемирие. Очкарик точно не знал, но думал что так, раз люди из группировок постоянно там пересекаются, а стрельбы так и не случилось. Наблюдательная вышка со стороны Складов имелась одна, самодельная. То есть, за основу взяли будку заводского КПП и своими силами из подручных материалов сколотили над ней второй этаж-надстройку с ограничителями из деревянных досок и хреновенькой крышей-навесом из не самой гнутой фанеры. Парень помнил, что забраться туда можно только по приставленной сбоку лестнице: такой же подгнившей и хлипкой на вид, как сама эта нехитрая конструкция. Внутри стоял человек с винтовкой. За забором тоже следили: не было совсем развалившихся или, тем более, попадавших блоков. Кое-где издалека виднелась пара дыр, но их все заколотили фанерой поверх сетки рабицы. По верхнему краю везде, где смогли, протянули слегка ржавую колючую проволоку. Хотя, может, она еще до аварии тут была, точно теперь не скажешь. У чуть более ржавых металлических ворот с облупившейся потемневшей краской стояла охрана. Обычные сталкеры, судя по самым распространенным комбезам без явных наворотов или знаков отличий. Человека четыре, может, пять, у некоторых красные повязки на правом плече, как у дежурных. Как Очкарик первый раз пришел, более разговорчивые ему втолковали, что тут к чему, а заодно объяснили, что повязками стали отмечать тех, кто следит за порядком. По словам сталкеров получалось, что теперь на территории хозяйничают нейтралы. Крупным группам платят за охрану. Немного так постоят: неделю, две, изредка и месяц, потом уходят по своим делам, им на смену находятся другие. На более-менее постоянной прописке тут только охотники – на данный момент, если смотреть по Зоне, на Баре их вроде как скопилось больше всего. Они и мутантов отстреливают, и за народом присматривают. Одиночки пока локацию держат, но не факт, что так будет продолжаться долго: до прорыва в Центр Бар всегда оставался сферой влияния какой-нибудь группировки, известно какой дольше всего. Некоторые за глаза жаловались, что с «Долгом» было лучше: у них организация, все четко и понятно в плане иерархии и дежурств, плюс, если что, они между собой друг с другом тихонько разбираются. Да, деньги брали, но не за просто так же, и теперь ведь не за бесплатно ребята стоят. А если всех желающих на пропускные пункты ставить, так далеко не всегда сразу понятно, кто нормальный человек, а кто нет – не чувствуешь себя спокойно. С охотниками ситуация немного наладилась – это они, в основном, с повязками. Мол, если что, приглядят за добровольцами, и друг друга знают. Но все равно теперь с охраной не то, что раньше. Часовые стрелять в них не стали, хотя заприметили издалека, а как подошли, не попросили назваться: видимо, прущие со Складов сталкеры не выглядели достаточно подозрительно на вкус всякое повидавших местных завсегдатаев. Один из охранников с повязкой, стоявший чуть ближе, у самых ворот, пронаблюдал как очередные прохожие неслаженно поубирали оружие, а потом даже поздоровался. Монотонно предупредил о правилах поведения и спросил: знают ли, за что тут какие взыскания. Снежок ответил за всех, что, мол, знаем, не с Кордона же идем. Тот огрызнулся, что тоже не слепой, но спрашивать все равно надо. На этом не отстал, в целом вежливо поинтересовался, издалека ли пришли, пока двое других ребят возились с воротами. Очкарик помнил, что когда он в прошлый раз тут проходил, ворота оставались открытыми, по крайней мере, днем. Снежок отвечал сталкеру коротко, без подробностей, понятное дело, но не послал к черту, и насчет того, что из Центра идут, врать не стал. Как оказалось, часового больше интересовало, не пересекались ли они с вымогателями. Тут старший уже подробней рассказал про самодельные баррикады при входе на Склады и про то, что они там нашли… или не нашли, как посмотреть. Высказал общее предположение про кровососов. А про то, что еще двоих бандюков потом пристрелили, не упомянул, хотя они же вроде шли со стороны Бара. После короткого разговора, который, видимо, охрану вполне устроил, вечерних посетителей пустили внутрь и опять с тихим скрипом на засов закрыли ворота – похоже, петли кто-то смазал. Охранник поблагодарил за информацию, почти извинился за допрос, подметив, что из Центра сталкеры ходят не так уж часто. Напоследок пожаловался, что у них тут нынче образовалось две отдельные головные боли: бандюки и кровососы, но на самой территории Бара беспокоиться не о чем – налетов ни те, ни другие не устраивают. Пока. Уходя, Снежок пожелал удачи на дежурстве и ему, и никому конкретно. Несколько мужиков, включая того, который с ними общался, подняли руки. Очкарик еще обернулся и увидел, что тот, с винтовкой на наблюдательной вышке, облокотился теперь об один из деревянных ограничителей и курит, глядя им вслед. Изнутри Бар напоминал своеобразный изначально нежилой, но уже основательно обжитый квартал, который раньше был частью намного большего заводского комплекса, но остальная территория либо стала совсем непригодной для того, чтобы там надолго засесть, либо, как и многое в Зоне, сильно фонила. Да и труднее было бы все это контролировать, займи сталкеры больше места. А так, говорят, в свое время «Долг» тут отбился от наемников и тварей, стал пускать тех, кто вел себя прилично. Вроде как изначально Бар был их базой, а потом уже куча разного народу набежала, но точно Очкарик не знал. Может, это специально так в «Долге» говорили, а люди верили. Была еще отдельная часть бывших заводских построек, от которой тут основательно отгородились и выставили охрану: называлась Дикой территорией. Через нее часто приходилось идти тем, кто хочет попасть на Янтарь, но сталкеры там никогда не задерживались. Говорят, пару раз оттуда приходили наемники, бандиты сидели одно время, регулярно лезли всякие твари. Аномалий там тоже много, артефакты есть, но место само по себе очень гиблое. Те, кто ходят к озеру, все же стараются его обходить. Здания на Территории бара были, в основном, старыми цехами или ангарами, и выглядели высокими, хотя, по большей части, и представляли собой один этаж. Там, где их было видно из-за других построек, крупные мутные окна в кирпичных, в основном, стенах, тянулись до самых крыш. Потемневшие от времени частые перегородки рам делили стекла на много небольших прямоугольников, каким-то образом оставшихся с большего целыми, несмотря на случавшуюся иногда стрельбу. В некоторых виднелись остатки разных балок, закрепленных под потолками, подвесов и оборудования. Дорожка, по которой они шли, была заасфальтирована, а чуть правее, за более-менее целым бордюром, лежала голая земля с клочками пожелтевшей травы, на которую сгрузили кучу ржавого металлолома. Рядом стояла относительно целая тележка, испачканная в старой синей краске. Крайнее слева здание из слегка выцветшего красного кирпича было трехэтажным и, наверное, самым большим, соединялось с довольно длинным цехом и служило своеобразной оградой от другой, необжитой части. Очкарик не знал, контролировалось ли оно полностью внутри. Скорее всего, это старый административный корпус или вроде того. В нем как раз и находился бывший долговский подвал, но теперь там сидели охотники вместо милиции и медик. Остальные постройки мелкие, вроде трансформаторных будок или гаражей. Самый большой из ангаров, практически в центре – Арена, из-за нее даже административный корпус плохо видно. Повсюду протянуты крупные и мелкие трубы, поддерживаемые металлическими опорами, стоят цистерны, остатки заводской техники, которую не смогли убрать, или не пытались, почти сразу на глаза попалась пара ящиков. Очкарик не знал, что тут могли производить, и предположить бы уже не смог, но комплекс был немаленький, если вот это все – остатки роскоши. В большинстве свободных ангаров и прочих постройках перебивались на одну-две ночи сталкеры, кто-то, конечно, умудрялся и дольше тут торчать, как всегда. Никто никого старался лишний раз не цеплять: хотите – сидите всю ночь, пейте и в карты играйте, только не так, чтобы разбудить соседей, а то, конечно, будет конфликт. Часовых-то в самих зданиях нет, никто тихий час не объявит, как в яновском подвале, где, если подавишься слишком громко, могут и замечание сделать. Но за стрельбу и прочее такое наказывают жестоко. Чуть правее места, где они теперь проходили, совсем близко, прямо под отгороженной сеткой группой цистерн что-то бледно мерцало то и дело, знакомо так. Очкарик сначала подумал, может, артефакт, хоть и странно, что виден без детектора, а потом смекнул: тут бы его схватили в ту же минуту, как он появился, столько людей мимо ходит. Из-за противоположного поворота навстречу как раз вырулила пара сталкеров. Оба в балаклавах, у одного противогаз в руках, у другого болтается на шее. Прошли мимо, негромко переговариваясь и не обращая внимания на свечение. Тут до Очкарика дошло, что это, скорее всего, «электра». Образовалась прямо на территории. Действительно, стоило приблизиться еще на пару шагов, как детекторы начали издавать редкий равномерный писк, но никто на него не отреагировал. Пошли себе спокойно дальше, как и те ребята. Ну а что? Никто же в эту хрень лезть не собирается, а сама она с нормального расстояния на тебя броситься вроде не должна… Парень и раньше слышал, что внутренней территории Бара становилось то больше, то меньше из-за аномалий снаружи, которые расползались в недостаточно прочные здания или за забор скоплениями разного размера, а еще регулярно возникали на открытых местах, но именно скоплениями уже редко. Мужики жаловались, что иногда приходится прямо посреди дороги ставить вокруг них ограду, чтобы никто не вляпался в темноте или по пьяни. А так все их игнорируют – границы-то видно, ходить не мешают. Но все равно странно, конечно. Очкарик не представлял, сколько человеку нужно проторчать в Зоне, чтобы к такому до конца привыкнуть, если это вообще возможно. Как повернули от аномалии, пошли вдоль длинного ангара Арены, в котором почти не было окон, только у самой крыши. Вечерние тени доползли до них, и местами раскрошившиеся светлые кирпичи стен сделались в несколько раз темнее. Очкарик помнил, что со стороны Арены часто доносился шум, и теперь тоже прислушивался, но сегодня там было тихо – значит, внутри не проводится никаких мероприятий. Он знал, что, при желании, там можно всякого насмотреться. По большей части, на мутантов и на то, как они убивают сталкеров, решивших рискнуть и попробовать их перестрелять за деньги. Но, говорят, друг с другом людей тоже регулярно стравливают, и не всегда один на один. Участникам, конечно, платят хорошо, но стоит ли оно того, учитывая сколько ребят оттуда регулярно выносят вперед ногами. А так да, развлечение… Нищий, земля ему пухом, рассказывал, что можно завалиться на Арену бухим, поставить на кровососа все честно заработанные на вылазке средства, и все проиграть, как он сам однажды... Или уйти богатым, только это случалось реже. К тому же, всегда найдутся те, кто будет не прочь проводить тебя, такого удачливого, куда-нибудь в темный угол. «Нет уж, спасибо», – подумал тогда Очкарик. Сначала еще немного мучило любопытство, но к тому времени на смерть ему смотреть больше не хотелось, особенно когда убивают, по сути, забавы ради. Было в этом что-то страшное и не до конца понятное, от чего немного воротило изнутри. Рассказа напарника и не самого богатого воображения оказалось достаточно, чтобы найти кучу отговорок для ребят, которые его приглашали, и не пойти. Лично для себя Очкарику хватило одной, самой главной: робкого голоса интуиции, подсказывавшей, что даже если он пойдет смотреть на это кровавое месиво, то без ставок же все равно не пустят, а с таким сказочным везением проиграется он вчистую, притом, что денег хватает только кое-как сводить концы с концами. Так что снова нет, с какой стороны ни возьми. Сейчас парень тоже поглядывал на само здание не без легкого интереса, который он так и не смог удовлетворить: хоть одним глазком глянуть как оно там, внутри. Не на само зрелище, нет, этого ему и за стенами Бара хватило, а так… просто, чтобы знать. Вроде же в Зоне был, а на Арену так ни разу и не попал. Но Очкарик понимал, что делать это теперь тем более не время. Да и деньги тоже лучше поберечь – кто его знает, как дальше сложится… Думать о своем будущем в таком плане, конечно, очень не хотелось, но лучше поостеречься, если есть возможность, это он тоже теперь хорошо уяснил. Решили сначала спуститься в бар, купить с собой чего-нибудь из еды, а то Зодиак жаловался, что уже «все харчи втоптал», может, и у бандитов тех ничего съестного не нашел. С чем Очкарик его мысленно поздравил, и вообще считал, что если бы действительно пришлось по дороге задержаться, то это была бы его личная проблема. Нет, парень, конечно, радовался, что тормозить не пришлось, но от такой мысли на душе почему-то стало приятней. Хотя тут же внутренний голос гаденько подсказал, что этот бы нашел, у кого отжать лишние консервы, и Очкарик даже догадывался, у кого именно. У входа на Арену было просторней, чем между другими постройками: если повернуть от нее налево, можно дойти до входа в административный корпус, а если пройти чуть вперед, через очередной небольшой металлический ангар, можно попасть к еще одному зданию поменьше. Над входом в ангар висел большой лист фанеры с крупной надписью «100» и мелким словом «рентген» поверх цифры. Чуть дальше от входа, прислоненный к стене, стоял указатель с надписью «Бар». Вообще указателей по пути встречалось много, но с надписями «Бар» и стрелками, указывающими в нужном направлении, наверное, чаще всего. Из входа в ангар показались трое: один в плохоньком комбезике, с провисшим рюкзаком и ноги заплетаются, другой тоже на вид потасканный, но идет уверенней, даже пытается ухватить первого под локоть, а третий за ними вышел даже ничего такой, высокий, в хорошей черной защите, чем-то напоминавшей ту, что у Крысолова, только дополнительной брони, наверное, поменьше – смотрится легче. Пропустили этих мужиков и сами прошли. Внутри висела длинная лампа, ее белесого света не хватало, чтобы выхватить из темноты все помещение, но было достаточно, чтобы понять, что в этой металлической коробке совершенно пусто, не считая деревянных поддонов, которые проложили дорожкой до сквозного бокового выхода. Там же находилось нужное здание, которое, как оказалось, Очкарик еще неплохо помнил, и выложенные до входа крупные бетонные плиты: в траве тут часто мокро, вода стоит одной большой лужей, как в болоте. Из-за того, что тесный дворик, если этот закоулок можно так назвать, все время находился в тени, парень не видел, имелась лужа сейчас или нет. Металлические двери оказались широко распахнуты, но над ними табличек уже не было, только довольно яркая круглая лампа за металлической решеткой. Изначально некрашеные бетонные блоки стен казались довольно надежными, не раскрошились и внутри, и снаружи. Тоже целые ступеньки после первого пролета круто уходили вниз, оттуда виднелся тусклый, как будто зеленоватый свет. Снежок шел впереди, за ним Зодиак с Крысоловом, Очкарик потопал вниз за ними. Свернули направо, прямо к охраннику в серых наемничьих шмотках, похожих на те, в которых ходил Зодиак. Странно, если это охотник, они стараются такое не носить, хотя фиг его знает. Если бы сам Очкарик разжился хорошим шмотом, то не сильно долго думал бы, на кого он в этом во всем смахивает. Глупо с какой-то стороны, конечно, но и на вылазках так будет спокойней, так что мужика можно понять. Впрочем, красной повязки на плече тоже не было, а стоял он с оружием в руках, и что-то подсказывало, что вряд ли эта пушка на предохранителе. Пока спускались, Зодиак не забыл вставить пару реплик о том, как давно тут не был и поинтересовался, чего все такие мрачные – живые же дошли, все, можно немного расслабить булки и перед сном понемногу жахнуть. Попытался поддеть Снежка насчет того, как он, мол, вообще дорогу к подвалу вспомнил, после того, как пару лет проторчал в Центре. Сталкер ответил не столько ему, сколько пробурчал себе под нос, что, мол, осталось ему только дорогу к бару забыть. Крысолов опять никак не отреагировал, хотя лично к нему Зодиак пока и не лез. А вот Очкарика окликнул: - Э, мелочь, пить будешь? Парень чуть мимо ступеньки не стал, даже удивился, что он вроде как без наезда, и запоздало выдавил: - Я? Ну… п-пока не знаю. - Пф, язвенник, – неодобрительно шикнул сталкер, при этом почему-то посмотрел на Крысолова. Парень понимал, что нахлестаться после бессонной ночи и дня на энергетиках – плохая идея. Спать уже немного хотелось, но Очкарик пока старался об этом не думать – чувствовал, что и так еле-еле пошатывает, мало ли. До Бара дошли, если что, уже не так страшно, вряд ли его тут бросят из-за обыкновенного обморока, но смотреться будет некрасиво, да и устал он, честно говоря, чувствовать себя основным придурком. Так что вот эту пока размытую границу между «да вроде нормально» и «так, что-то меня мутит» лучше не пересекать до более позднего вечера, когда они улягутся, а случится это довольно скоро, учитывая, что устали все. Но он, конечно, основной «молодец» со своей бессонной ночью. В помещении бара места имелось довольно много для обычного подвала, пара толстых кирпичных колонн подпирала потолок, деревянные доски пола немного поскрипывали под ногами. Столики сколотили из досок более основательно, чем на том же Янове, и высокие табуретки стояли общие, если кто захочет присесть, но и людей же тут ходило не в пример больше, так что не удивительно. Бетонные стены тоже, в основном, обложенные кирпичом, украсили парой пожелтевших советских плакатов, найденных, видимо, где-то на территории. Но чуть дальше, на стене, которая от входа просматривалась лучше всего, висел постер из какого-то журнала с загорелой бабой, сидевшей на корточках вполоборота и придерживавшей руками длинные светлые волосы. Из одежды на ней виднелись только туфли на шпильке. Против воли взгляд скользнул к довольно пышной груди и там на какое-то время сосредоточился, вытеснив из головы прочие лишние мысли. Подумалось, что это даже немного жестоко по отношению к тем, кто тут реально долго торчит, а потом о том, как же хорошо, что никто не знает и не может сейчас над ним поглумиться насчет того, что Очкарик и до Зоны сисек-то вживую не видел. М-да… В общем, еще подметил, что в прошлый раз плакат висел другой, с бледненькой брюнеткой, у которой было немного смешное, но милое каре. Барная стойка занимала где-то четверть помещения. В районе рабочего пространства того, кто отпускал выпивку и продукты, имелся белый электрический чайник, плитка, довольно много стеклянных и многоразовых пластиковых стаканов, аккуратно расставленных на полочках повыше, там же лежали тряпки и пара коричневых полотенец. Стоял даже старенький телек, который теперь не работал. Смотреть по нему и так было особо вроде нечего, хотя, говорят, иногда крутили ментовские сериалы. Чуть поодаль стояли образцы имеющейся в наличии простой бытовой химии вроде нескольких видов мыла, лежали тюбики с пастой и зубные щетки, одноразовые бритвы, упаковки с бумажными салфетками. На верхних полках, подсвеченных желтоватыми лампочками, притаившимися где-то за деревянной заслонкой у потолка, стояли блоки сигарет – не как в супермаркете, но есть, из чего выбрать, – банки пива, энергетики и горячительное покрепче: в основном, водка. Чуть ниже лежали не самые плохие консервы, сух пайки, пакетики с кофе и дешевым на Большой земле чаем, который, как и все прочее, тут толкали людям во много раз дороже. Банка с конфетами в разноцветных фантиках почему-то особенно привлекла взгляд, но хотелось, конечно, всего и помногу. Вот только на такую роскошь никакого бабла не хватит. А ведь там, за периметром, это обычное дело, в любом магазине можно купить, и недорого… Очкарик на минуту представил, как зайдет в продуктовый, – не важно в какой, – и наберет себе хлеба, печенья, йогуртов, конфет, мяса, сметаны, сала, салатов, да всего, блин, чего захочет! Натопчет этого разом и будет лежать, мучиться абсолютно счастливый… только дай бог дожить и выбраться. От мыслей о хорошей, свежей еде подвело так, что общая усталость снова отошла на второй план. Надо было съесть хоть чего-нибудь, а то если он на пустой желудок ляжет, то проснется потом с голодухи совсем разбитый. Нет, выпивать все же нельзя, хотя немного хотелось, если по правде, а вот поесть надо. И на полочки эти чертовы надо смотреть поменьше… если получится. Расстояния между столиками, стоявшими, в основном, у стен, хватало чтобы сталкеры особо не мешали друг другу разговорами, если специально орать не станут. Всего людей пока скопилось немного: четверо у дальней стены с самым заметным плакатом, стояли, пили, негромко общались. Еще один присел у барной стойки. Наливал ему высокий долговязый мужик в респираторе с короткой стрижкой, в которой угадывалась легкая проседь. Одет был в серый свитер из тех, что тут несложно достать, и потертые джинсы. Вроде бы он и есть новый бармен. В прошлый раз тут хозяйничал какой-то шустрый парень, а этого Очкарик видел мельком, но Нищий говорил, что он тут теперь за главного. По какому принципу кто-то становится барменом или куда девается предыдущий, сталкер не знал, и знать не особо хотел – догадывался, что не хочет. В любом случае, понятно, что просто так ты сюда не придешь и главным не станешь, как и не свалишь просто так, если вдруг припрет. Снежок занял столик поближе к выходу, хотя Очкарику он не нравился, хотелось забиться куда-нибудь поглубже в полумрак не очень хорошо освещенного помещения. Хотя бы за тот, второй столик, чуть дальше… Вдруг вспомнилось, как они стояли с Нищим прямо там, в паре метров от места, где он сейчас топчется, пили пиво перед отправкой, не пожалели денег – а вдруг не дойдут? Хоть попьют как люди на дорожку. Сразу странно так на душе стало, и тоскливо до ужаса. Был же человек, и хороший, а вот все, нет его больше… И не понятно как так. Нет, головой ты все понимаешь: и как, и почему, а все равно будто бы до конца не доходит. Любой ведь из вас мог не вернуться, местные говорят, надо радоваться, что сам живой, а все равно жалко так, что хоть возьми и напейся… Он скучал по Нищему. Иногда очень, как теперь. А иногда, бывало, снился по ночам ржавый состав, пролетающая над головой «Тесла» и пустые, широко раскрытые глаза, бессмысленно глядящие сквозь стекла противогаза. Просыпаешься тогда в холодном поту и понимаешь, что фиг до утра заснешь. Попытался занять себя другими мыслями, отвлечься. Смотрел на то, как Зодиак отошел заказать себе выпивку. Хорошо бы он сильно не нажрался, а то черт знает, что будет вытворять, он и трезвый так себе. Снежок стянул рюкзак, поставил на пол, сам присел на корточки, начал шарить по карманам: искал что-то, скорее всего, деньги на припасы. Крысолов даже шлем не снял, стал у столика, тяжело облокотился на него, посмотрел через плечо, чем там главный на полу занят, но быстро потерял интерес. Все равно каждый будет сам на себя закупаться, как понял Очкарик. С большего он не возражал. Экономить, конечно, надо, но на не самую дорогую еду имелось, плюс хорошо бы на Большую землю прийти не совсем пустым. Да, по местным меркам то, что он скопил, почти копейки, ну а за периметром какое-то время даже жить можно. Не шиковать, но и не бедствовать. - У тебя на патроны есть? – как будто мысли прочел охотничий. Не ожидавший вопроса парень вздрогнул, задумался. Если он сейчас без запасной обоймы перебьется, то денег должно на все хватить. К тому же, он по дороге еще ни разу не стрелял, так что запас, который взял на Выжигатель, получается, остался целый. Тут же вспомнилось про мутанта, опять сделалось немного стыдно. - М-мне хватит, – отозвался наконец Очкарик, и уставился в стол, надеясь, что на этом мужик отстанет. Крысолов действительно больше ни о чем не спросил. Снова стоять с ним, считай, один на один, в тишине, было слегка неуютно, но все равно лучше, чем на дежурстве с Зодиаком. Вспомнилось, как охотник спорил со Снежком про тот город. История Лиманска до сих пор у парня в голове толком не укладывалась. Если бы кто попросил пересказать, что он запомнил из полуночного рассказа двух сталкеров, парень в общих чертах может и обрисовал бы, но не кто там кого перестрелял и в каком порядке, например. Да и зачем, понятно же, что все по-любому умерли… Ай, у него всегда было так себе с историей, заучиванием дат и фактов. Запомнил в каком году все это случилось – уже мог собой гордиться. Только интересно, откуда Крысолов такой осведомленный. Снежок понятно, сам говорил, что знает историю с чужих рассказов, а этот даже не скрывал, что видел город своими глазами. Одиночки же вроде туда не ходили... Интересно, что он делал в Лиманске? Кем тогда был, за кого воевал, почему живой… Да, да, Очкарик помнил, что лучше ему не знать, он и не собирался спрашивать, но определенная доля любопытства насчет этого вопроса, похоже, с ним так и останется. А вообще… Война группировок, да еще тех, про которые парень впервые слышал, исчезающий досоветский секретный объект, который вроде как есть, а вроде как нет, заразный Мертвый город, Выжигатели всякие, «Дуга», фанатики, мутанты, аномалии, в конце концов... Валить отсюда надо к чертовой бабуле, пока живой – вот самый главный вывод, который можно сделать из всех таких рассказов. Но к нему Очкарик пришел и на собственном опыте, без новых подробностей о местных удивительных явлениях, обойди они стороной их маленькую группу. В подвал спустились еще двое: помятые, перепачканные, как с вылазки. Один в черном пыльнике, похожий на тот, что у Снежка, другой просто в комбезе, только с правой стороны часть ткани заметно подгорела на спине, плече и запястье. Не иначе как в аномалии. Странные какие-то, как показалось Очкарику. Может, рюкзаки на вид сильно набиты для таких потрепанных, как они, плюс у второго обгоревшего вещи целые, никак в аномалию без рюкзака лазил, ну и защита на нем как-то натянуто сидит, что ли, как с чужого плеча. С другой стороны, тут ко всем можно придраться, было бы желание, а раз они на вылазки ходят, наверное, свои… В любом случае, не его дело. Может, и правда просто сталкеры. Но на ум все равно пришли мужики, которые вышли им навстречу по дороге у старой деревеньки. Нет, парень не спорил, главный рассудил правильно. Бандюки поступали и хуже, что там выстрелить в спину… Вот только почему-то казалось, что эти вряд ли стали бы – страшно, сталкеров-то больше. С другой стороны, дошли бы эти двое до Складов и что там? Сбились бы в кучку покрупнее, пошли бы честных людей грабить, а может, и убивать, если по-хорошему обобрать не получится… Что теперь рассуждать. Но сам Очкарик не смог бы вот так, как Снежок их... От того, может, и подох бы, кто знает. Не для него это место, никак он тут не приживется. И хорошо. Кошмаров теперь все равно на всю жизнь хватит. Зодиак вернулся с полным стаканом, но хоть не с бутылкой, это немного успокоило. Хотя он еще может сходить за добавкой. Крысолов ничего себе брать не стал. Подождал, пока Снежок сходит затарится, потом пошел сам. Так очередь быстро дошла до Очкарика, потому что Зодиак сказал, что позже с основными харчами разберется, а сейчас ему очень надо выпить. Снежок предложил постоять еще немного, поесть, а потом искать место, где можно отдохнуть. Похоже, никто не возражал против того, чтобы улечься пораньше. Или хотя бы просто лечь, вытянуть ноги, закрыть глаза и… по ощущениям, вырубиться в ту же чертову секунду. Только бы в сторону не повело после того, как сейчас перекусят. Но тут Очкарик сам виноват, он не спорил, теперь вот стоял и зарекался себе в следующий раз так делать. Но все равно прикупил с собой еще энергетик на случай, если вдруг опять хватит бессонница. Сталкеры, стоявшие у стены с плакатом, больше не переговаривались, только довольно заметно поглядывали на тех странных, которые недавно пришли. Очкарик отметил это про себя вскользь и занялся более-менее свежим батоном с консервами, о которых мечтал, наверное, уже с прошлого перекуса. *** Изнутри вытолкнуло, выхватило: быстро и легко, точно он ничего не весил и всплыл на поверхность из упругой, жидкой темноты. То ли на постоянно зовущий голос, – знакомый, тихий, пробирающий до дрожи, – то ли на тусклый, стремительно приближающийся свет. Ветров открыл глаза. Сначала просто лежал, глядя в чистый, недавно побеленный потолок. Никаких мыслей не приходило. Потом начало вспоминаться всякое, обрывками: мутное, неясное, точно ему что-то приснилось, может, даже много всего вперемежку, но смысл успел ускользнуть, и теперь между кусочками полупонятной мозаики из образов совсем не угадывалось связи. Показалось необычным, что потолок выглядит серым, как будто даже с синеватым оттенком, ведь мужчина помнил, что он белый. Он легко поднялся и сел на кровати. Небольшая уютная комната с простенькой люстрой, крепким на вид деревянным полом и старомодными занавесками выглядела сизой, точно выцветшей. Сквозь чистые стекла лил необычайно белесый свет, из-за которого почти не было видно узора на не новых, но аккуратно поклеенных обоях. Со двора отголосками далекого эха донеслись и пропали чьи-то голоса. На двух других окнах виднелось нечто вроде ставней, но без деталей, как будто они что-то чужеродное, не к месту и не ко времени, поэтому и не могут быть как следует видны. Ничем не пахло, ничего не болело. Все как-то по-своему напрягало, но не казалось достаточно странным. В целом, было неуютно. Мужчина поднялся. Решил: лучше свалить отсюда, на всякий случай. Вся экипировка была при нем, автомат взял у кровати. Кто-то еще находился за дверью, на кухне, и ощущался совсем иначе, не так, как все белесо-серое и холодное вокруг. Потянуло туда, проверить. Человек сидел на табуретке за кухонным столом, читал книгу под лампой, хотя света вокруг хватало. Ветров где-то его уже встречал, но не мог вспомнить где. Только то, что держал на него какую-то мелкую обиду, которую тоже никак не получалось воспроизвести в памяти. Теперь это, впрочем, важным не казалось. Подумалось о том, может ли этот мужик знать, куда опять делся его бедовый напарник. Они же договаривались, что тот никуда один не потащится, но вот его снова нет, он опять уходит, Ветров же видит, как Снежок сидел на корточках и паковал рюкзак, здесь, на кухне. Разговаривал с этим сталкером, Духом. Но не столько видение, сколько пришедшее само собой знание растаяло слишком быстро, а Дух как будто не замечал его, продолжал отстраненно читать свою книгу, в которой был один сплошной срам и почти ничего толкового. Мужчина еще помялся на кухне, там, где собирался куда-то Снежок, попробовал окликнуть Духа, но тот его настойчиво игнорировал. Сталкер немного удивился тому, как легко решил плюнуть на него, после чего отправился в прихожую и вышел из дома, закрыв за собой дверь. Снаружи оказался довольно ухоженный огород и еще несколько домов, только ни людей вокруг, ни скотины. Аномалий совсем близко видно не было, только чуть дальше, за домами, около оврага, но он туда ни ногой, ему вообще, насколько смутно вспоминалось, в другую сторону. В общем-то, Ветров не был уверен, правильно ли идет, но шел довольно быстро и без проблем. Сначала думал, что лучше двигать на Янов, а там разбираться куда дальше, потом, как уже близко был, у полустанка, передумал – вдруг понял, что ему туда не надо. Издалека Янов выглядел уже привычней, в отличие от ухоженного чистого хутора, с которого сталкер вышел, но здание стояло все такое же блеклое, точно в тумане, небо тоже казалось светло-серым. Вокруг было очень тихо. Ветров побродил еще в окрестностях, постоял у домика лесника. Никак не мог сосредоточиться на том, зачем он пришел сюда. А когда попробовал, еще раз убедился, что на станции Снежка нет. И ушел тот довольно давно, скорее всего, куда-то к «Скадовску». Значит, надо за ним. Что нужно идти за напарником следом сталкер почему-то был уверен. Когда вспоминалось, что он вообще куда-то шел, конечно. Сосредоточиться на чем-то кроме мысли о Снежке было трудно, и когда он не пытался, то просто шлялся без цели, но не испытывал именно страха. Только легкую дезориентацию и отдаленное чувство тревоги, точно забыл что-то мелкое, но само по себе важное. Какой-то факт напрочь вылетел из головы, или просто забыл прихватить с собой нужную вещь… А туман все сгущался. Постепенно вокруг не осталось как будто ничего: сплошная сизая мгла. Видел вроде бы и других сталкеров: изредка и все вдалеке, по одному, как силуэты в тумане. Появятся на мгновение и пропадают, растворяются в бесконечном белесом мареве. Понемногу сам заплутал. И ни рабочей техники, ни карты. Места как будто те же, а там, где еще что-то видно, выглядят странно, незнакомо. Хорошо, хоть все аномалии видно – можно легко обойти. В высокой, пожелтевшей траве, неподалеку от кучки трамплинов, даже артефакт нашелся: недорогой, что-то вроде «Медузы». Мужчина попытался было поднять его, но артефакт непонятным образом выскальзывал, никак не давался в руки. Ветров ругнулся, попытался еще пару раз его ухватить, но довольно скоро стало ясно, что ничего не получится. Пришлось махнуть на него рукой – мало ли еще артефактов, этот по сравнению с другими совсем дешевенький. С другой стороны, обидно, все какие-никакие деньги, да и время уже потратил… Сложно было понять, где и сколько еще так бродил между аномалиями, кустами и пожолклой травой. То и дело слышался негромкий треск, хотя какая-то часть сознания отмечала, что никакого детектора у него с собой нет. Такие места все же обходил на всякий случай, но страха перед ними не было. В какой-то момент чуть поодаль едва заметно забрезжил теплый свет. Мужчина решил подойти поближе, и довольно быстро стало ясно, что это отблески от пламени: кто-то развел костер. В самом деле, среди густых кустов и невысоких деревьев, через которые, по идее, в такой мгле вообще ничего не должно быть видно, не то, что тлеющие угли, неярко горел огонек. В неровно обложенном камнями кострище слегка дымились пустые пачки сигарет, ветки, обрывки ветоши. На одном из валяющихся рядом бревен сидел человек. Ветров даже удивился, что сначала почти не обратил на него внимания – только на огонь. Человек отличался от тех, которых он видел в тумане. Сталкера было хорошо видно, и выглядел он вполне обычно: легкий комбез из светлого камуфляжа, армейские ботинки… только ни рюкзака при нем, ни оружия, ни хотя бы респиратора. А так довольно молодой, не очень примечательный парень, сначала задумчиво смотревший в свой тлеющий костер, но потом запоздало обративший внимание на подошедшего к нему человека. - Привет, – сталкер поднял на него не очень заинтересованный взгляд и слегка улыбнулся. - Привет, – эхом отозвался мужчина, чувствуя себя немного глупо. - Присядь, наверное, – сталкер указал на одно из свободных бревен, и Ветров почти сразу сел, не найдя причин отказываться. – Меня зовут Сенечка. А тебя как? - Ветров, – не задумываясь, выдал он. - Классно. Приятно познакомиться… Как тебя сюда занесло, Ветров? - Не знаю. Понимаешь, я… ищу напарника, – попытался объяснить заодно и себе мужчина, – шел к «Скадовску», но тут нифига не видно, кругом все одинаковое, не понятно куда прешь. - А-а, – догадался Сенечка, – заблудился? Ну, ничего страшного, это бывает. Сталкер слегка повернулся и указал рукой куда-то в густой туман, добавив: - «Скадовск» где-то в той стороне. Если уж так приперло. Только ты должен знать лучше меня, тебе же туда надо. - В смысле? – не понял Ветров. - Ну, смотри… когда заблудился, это на самом деле ничего страшного. Если хочешь дойти куда-то, или что-нибудь узнать, надо много об этом думать … А просто бродить бесполезно, сам видишь. - Понял, спасибо, – все это казалось немного странным, но за совет Ветров решил поблагодарить. – Ты его не видел? - Твоего друга? - Да, его зовут Снежок. - Снежок… – Сенечка склонил голову на бок, задумался. – Не помню такого имени. Но я понял, о ком ты. Неплохой человек. Жаль его… Не волнуйся, если надо, догонишь быстро. Ветров почему-то успокоился. Как будто после этих слов ему действительно было некуда спешить. - Слушай, посиди со мной немного, хорошо? – сталкер удивился, но пожал плечами и слегка кивнул, соглашаясь. – Тут так одиноко… Почти нет таких, как ты, которые хотят поговорить со мной. Все идут своей дорогой… А я не могу. Не знаю, куда идти. Хотел вернуться, а вернуться некуда… Любую дорогу знаю, но туда мне никуда не надо. Тут не само плохо, но я бы вернулся. Я скучаю по Венечке. Знаешь Венечку? – Ветров отрицательно покачал головой. – Жаль, золотой человек. Небезразличный. Ты, если встретишь его, передай, что я скучаю, а?.. Он из «Свободы»… Постой. Нет, что скучаю не надо, токмо расстроится… Передай, что Сенечка за ним приглядывает. Вот. Так оно лучше. Ветров согласился. Никто из них ничего в костер не подбрасывал, а тот все равно понемногу горел, даже пачка сигарет не обуглилась сильнее, чем когда Ветров только пришел. Странный такой костерок, и Сеня этот, и все вообще вокруг… Сеня говорил и другое. Что тут тихо, что мутанты никого не трогают, даже если замечают. Все, кроме контролера. От него, дескать, лучше бежать: убить – не убьет, но можно совсем потеряться, забыть кто и зачем ты здесь. Можно надолго, а можно, наверное, и насовсем. Сказал, лучше бы он тогда забыл насовсем, наверное… Но вот, теперь помнит, а толку. Посоветовал артефакты не трогать – одно расстройство будет. Ну, это Ветров и сам понял, только убеждаться в своей правоте на сей раз оказалось неприятно. Спросил еще, зачем Ветрову пушка. Тот даже не знал что ответить. Ляпнул первое, что показалось логичным: типа, нужна-не нужна, а с ней все равно привычней, спокойней, что ли. Сеня тогда посмеялся, сказал: «Да, вижу, ты всегда с оружием, но ты тоже вроде не злой человек». Ветров хотел возразить ему, но не стал. Этот парень хорошо улыбался. Как-то так открыто, по-доброму, но все равно грустно. Посидели еще, поговорили. В итоге, Сеня посоветовал идти не к «Скадовску», а сразу за тем, за чем больше всего надо, а то Ветров опять потеряется. Попросил еще ни с кем больше не разговаривать, а то они могут попытаться, они иногда пристают к тем, кто только пришел и кто для них как будто «теплый». Ветров не понял о чем он, но звучало неприятно, и он решил, что ни с кем больше говорить не будет. Сталкер сказал еще, что тут все выглядит не так, как на самом деле, или наоборот, слишком «так». И все остальные тут тоже другие, не такие как Сеня, они приходят и уходят, а он все бродит, все не может уйти… Еще несколько раз говорил об этом, повторял одно и то же разными словами. Ветров не стал перебивать или останавливать, но сделалось окончательно не по себе, поэтому он решил, что пора уходить. Сенечка почти сразу пожелал легкой дороги, хотя сталкер с ним не прощался, и добавил: - Ты только про Венечку не забудь. Обязательно ему передай от меня… А если не сможешь, приходи. Пообщаемся. Тут ничего, но бывает одиноко. Сеня вообще постоянно причитал, какой этот мужик хороший, типа заботился о нем, и вообще они неплохо ладили. Ну, это Ветров понял. Только предложение сталкера возвращаться почему-то не обрадовало. Может, из-за странного чувства тревоги, потихоньку нараставшего с начала этого их разговора. Ветров поднялся, взяв свое оружие, попрощался и пошел в том направлении, в котором указывал Сеня вначале. Хотя и сам уже чувствовал, что нет в той стороне никакого «Скадовска». Впрочем, конкретно туда ему теперь тоже нужно не было. Очертания безоружного сталкера быстро растаяли в белесом мареве, только тусклый огонек костра еще долго тлел совсем вдалеке, если обернуться. *** Громко хлопнула входная дверь. Привычно читавший посреди ночи Дух дернулся, на мгновение обмер, а потом медленно привстал, положив книгу на стол раскрытыми страницами вниз. Дверь запиралась изнутри на саморучно приделанный засов от старенькой калитки, нашедшейся неподалеку. Когда дом пустует, дверь не заперта, но если кто-то уже находится внутри, открыть ее сразу не получится, тем более тихо – придется выламывать. Много усилий желающие вломиться на это не потратят, но потеряют время и создадут шум, на который можно будет оперативно отреагировать. А сейчас ни шума, ни ударов. Один звонкий хлопок – и все. Мужчина поднял свою штурмовую винтовку, прислоненную между стеной и табуреткой, снял с предохранителя, быстро выключил лампу. Тихонько подошел к дальней стене кухни, замер в темноте и стал ждать. Стоял так пару минут, может, дольше, но не слышал больше ни шагов, ни шорохов. Глаза немного привыкли к темноте, и он рискнул ступить в еще более темную прихожую, почти не подсвеченную тусклыми бликами из одного небольшого не заколоченного окошка. Но в прихожей оказалось пусто. Сталкер еще постоял с винтовкой наготове пару секунд, потом опустил ее, немного растерянно гладя на незапертый засов. Перевесил винтовку на плечо. Подошел к двери, приоткрыл и плотнее захлопнул, подергал нехитрое устройство, проверил – все предсказуемо работает, просто открыто. Заходи кто хочешь, бери что надо? Запер. Опять подергал, на случай, если у него медленно прогрессирует маразм, хотя по возрасту вроде бы не положено. Как так получилось, Дух понять не мог. Он же обычно по нескольку раз такое проверят, и теперь был полностью уверен, что дверь закрыта. Когда уходил Снежок, он тоже за ним потом запер. Нет, ну это уже совсем ни в какие ворота. Тут же кроме него… хотя... Стало немного жутко от внезапной догадки, и сталкер, снова поудобней ухватив винтовку, быстро прошел прихожую с кухней, осторожно приоткрыл дверь в комнатку, где… в такой же темноте, разбавленной тусклым ночным светом, лившим из окна, неподвижно лежал на своем месте бесчувственный сталкер. Дух всматривался в него несколько долгих секунд, потом тихонько выдохнул, не заметив, что вообще задерживал дыхание. Немного успокоившись, мужчина прикрыл дверь в комнату. Значит, и сегодня без сюрпризов. Уже неплохо. В голове все еще не укладывалось, как он мог так проштрафиться с дверью, но об этом решил подумать позже, как и о том, стоит ли начать проверять все, что он делает, по четыре, а лучше по пять раз. В остальном повезло. Скорее всего, это просто ветер.