Аномальная активность. Эхо прошлого

Трава и сухие листья на земле покрылись легкой изморосью, которая не растаяла с наступлением утра. Солнечный свет был мягкий, приглушенный неплотной дымчатой завесой облаков, равномерно растянувшейся по всему небу. Холод понемногу усиливался. На первый взгляд как будто незаметно, но, если подумать, с каждым днем Очкарик просыпался все более и более озябшим. Теперь тоже хотелось поплотнее закутаться во что-нибудь мягкое и теплое, или хотя бы пододеть под защиту еще один свитер. Путь на Свалку сам по себе не длинный, но, как известно, заплутать можно почти где угодно. На сей раз так вышло и у них: стоило только пройти ров около Бара и немного отдалиться от него по заброшенной дороге, как повысилось излучение. Не сразу, постепенно детекторы начали издавать сначала тихий равномерный треск, потом он начал делаться все громче и громче. Ничего странного вокруг не видно, только этот звук, пробирающий до холодного пота. Снежок, шедший впереди, остановился. Только рассвело, и трава, еще не тронутая солнечным светом, казалась сизой от намерзшего за ночь инея. Пришлось сворачивать с относительно ровного асфальта в нее: в сырость и легкий туман, клубящийся ближе к деревьям. Излучение оказалось неравномерным. Местами фонит сносно, а ступил не туда – и вдруг как зашкалит. Решили идти как раньше, друг за другом, и все за старшим. Очкарик тогда подумал, что все-таки стремно идти первым: не заметишь какую-нибудь дрянь, вляпаешься, остальные выживут, а ты, может, и нет. Поэтому нормальных проводников уважают, все-таки они рискуют за тебя жизнью, причем не за те деньги, которых это стоит на самом деле. Если такое вообще можно измерять в деньгах. Снежок, как он знал, конечно, не совсем проводник, то есть, все время он этим на жизнь не зарабатывал. Он, как понял Очкарик, больше как вольные сталкеры: ходил за артефактами в аномалии, а довести кого-то мог по случаю. Может, даже бесплатно, если выяснялось, что людям по пути. Фонящие участки обошли, но из-за них же забрели в самые деревья, где трава высоченная, под ногами куча незаметных на первый взгляд веток, ямы и колдобины. Там Зодиак и начал возмущаться, хотя, надо отметить, впервые за утро: мол, хорош проводник, сколько ровного места было, могли и там как-нибудь попетлять, тоже задержались бы, да, но обошли бы нормально, а тут теперь только и смотри, как не оступиться. Снежок довольно резко бросил в ответ: «не нравится – иди обратно и обходи как хочешь». Зодиак еще что-то поворчал, но на тот момент заткнулся. Может, конечно, Очкарик себе это придумал, но теперь обстановка казалась ему более напряженной, чем когда их небольшая группа притащилась на Бар. Причем Крысолов так же помалкивал, а он сам старался вести себя как можно тише, чтобы лишний раз не нарваться даже на банальный разговор. Поэтому выходило, что это все из-за мрачного молчания Зодиака и его редких попыток докопаться до старшего, который либо бросал в ответ что-то агрессивно-короткое, лишь бы отвалил, либо чаще мог просто глянуть косо и промолчать. Зодиак раздувать конфликт дальше на пустом месте вроде бы тоже не пытался, но Очкарик чувствовал, что он все еще злой, как пес. Понятно, что с ночи. Там, в деревьях, чуть не вляпались в «воронку». Не потому, что Снежок косой и водит их кругами, как тонко намекал Зодиак, а потому, что их погнали в разные стороны три псевдособаки. Выскочили из травы, кинулись врассыпную. Крупные: больше слепых псов, мех на них густой, жесткий, то ли черный, то ли темно-бурый, глаза тоже на месте, а пасть как будто приплюснутая, не совсем собачья, с тонкими частыми зубами, как у пираньи. Но разглядеть их трудно, когда они носятся, как черти, а попасть по ним тем более. Повезло же нарваться… Одну сразу подстрелил Крысолов: громкий залп из дробовика и все, насмерть. Другую ранил Снежок, когда его тут же прикрыл Зодиак, словно они только что не переглядывались так, как будто думали кто кого первый толкнет в радиоактивный очаг… А третья оббежала всех по кругу, нырнула в белесую высокую траву у ног Крысолова, дважды пальнувшего по ней, но мимо, и прыгнула прямо на Очкарика. Парень испугался, выстрелить не успел – резко отпрянул, сделав назад шага три, не глядя, и повалился, споткнувшись об очередную незаметную рытвину в земле. На тот момент это его и спасло: собака промахнулась, развернулась и побежала на второй заход, видимо, окончательно определившись со своей жертвой. Очкарик только услышал, как пронзительно запищал детектор, когда он упал. Было как день ясно, что если он сейчас неудачно шевельнется, прощай рука, нога или голова, или даже он весь, целиком, что надо еще как-то нормально подняться, а тварь уже развернулась и понеслась на него, судя по движениям травы, в которой ее почти не было видно. Только шорох и небольшая прореха в высоком травяном частоколе, которая стремительно становилось все ближе. От страха онемели руки, на которые он опирался, и немного ноги. Никто не стрелял – видимо, боялись попасть в такого же плохо заметного теперь Очкарика, и тут Снежок крикнул: - Ложись! Быстро! Парень глубоко вдохнул, видя, как трава расступается уже совсем рядом, и припал к земле окончательно, обхватив голову руками, но краем глаза видел, как нечто длинное и упругое бросилось в его сторону легким высоким прыжком, словно кошка. Чувствовал, как тяжелая когтистая лапа задела плечо, скользнув на спину то ли в попытке оттолкнуться, то ли, наоборот, зацепиться, а потом писк детектора на несколько секунд усилился. Раздался шелестящий звук втягивающегося воздуха, за ним слабый задушенный скулеж и чавкающий хруст. Спустя пару секунд обдало мощным потоком холодного воздуха, пропитанного отголосками сыроватого металлического запаха. Послышался отдаленный стук, как будто небольшие предметы попадали на землю где-то рядом. «Аномалия разрядилась», – как-то отстраненно понял Очкарик. И так же мимоходом отметил, что даже догадывается какая. Детектор пищал, но уже не так громко. Шевелиться было страшно. Он не сразу расслышал голос Крысолова, который звал его и говорил идти туда, к ним, а Снежок добавил: - Только медленно, слышишь?! Медленно, в нашу сторону. Очкарик на четвереньках пополз на голос. Как и сказал старший, медленно, поднялся уже чуть дальше, когда писк почти прекратился. Крысолов подошел к нему, протянул руку, помог встать, бегло осмотрел, спросил: - Порядок? Очкарик рассеянно покивал. Мужчина тяжело хлопнул его по плечу, видимо, стараясь подбодрить, или хотя бы помочь выйти из легкого ступора, сказал: - Будем считать, эту уложил ты. Зодиак шикнул, закатив глаза. Парень попытался нервно улыбнуться в ответ охотнику и нерешительно оглянулся. В траве, на более-менее ровном участке, виднелись свежие красноватые следы. Если присмотреться, дальние деревья слегка искажались, точно по воздуху, как от брошенного в воду камня, шла медленная рябь. Так и не получилось до конца осознать, как близко он был от смерти. Шел дальше с остальными и не мог поверить, что живой, как будто это все только что случилось не с ним, а с каким-то другим человеком. Как будто не мог он только что вот так просто: сделать не три шага, а четыре, и все. И ничего больше в жизни не сделать… Пока немного отошел, понял, что заплутали. То есть, все знали в какой стороне короткая дорога, но очагов радиации становилось больше. Переть через них напрямик никто не собирался, поэтому обходили, залезая все глубже в заросли невысоких облетевших деревьев и бурелом. Снежок заметил, что сильно повышенный фон – верный признак того, что рядом Свалка. Он старался обходить очаги так, чтобы сбиваться с пути как можно меньше. В идеале хотел выйти обратно на дорогу, но все понимали, что это не главное: с какой бы стороны не притащились, будет хорошо, лишь бы целые. А вокруг высокая, мокрая, обтаявшая к полудню трава, редкие голые деревья и какие-то колючки, время от времени липнущие к штанам комбеза. По итогу, на блуждания ушло часа три, хотя он помнил, что от Бара до Свалки по прямой не больше получаса. Это еще не сильно застряли, как заверял Снежок. Под конец все-таки удалось выйти к основному блокпосту. Ну, как удалось… скорее та кривая невидимая дорожка, которой они петляли, привела аккурат к раздвижным воротам в высоком металлическом заборе, коротком, наглухо обшитом фанерой и удобно поставленном между двумя крупными холмами, на которых, скорее всего, тоже фонило. И асфальт, и более-менее не заросший участок пространства вынырнули из-за частых черных веток внезапно, разве что некрашеные серые ворота еще издалека замаячили на просветлевшем горизонте крупным темным пятном. Даже особо не проржавели, если на первый взгляд, и вообще казались самодельными, но довольно прочными. Наверное, долговцы ставили. Вот только ни предупреждений, ни наблюдающих, ни охраны… Снежок потянулся было взяться за ручку и проверить, но вдруг так и замер с протянутой рукой, потом медленно опустил ее, отходя на пару шагов. - Чего? – нетерпеливо переступил с ноги на ногу Зодиак. Ему, как и другим, хотелось поскорее закончить петляние на не самом ровном месте, понять можно, но лично Очкарик считал, что старшему видней, раз он идет туда первый. К тому же, и ежу понятно, что если тут действительно никого, то это уже само по себе подозрительно. - Слышите?.. – негромко обратился ко всем сразу Снежок. Парень прислушался, но, видимо, надо было стать поближе, потому что лично он не услышал ничего странного. Забор как забор. - Че, опять приход поймал? – деланно сочувствующе спросил Зодиак. – Давай не рассусоливай, даже если засада, ща быренько перегруппируемся и норм. - Не думаю, что засада… – начал было старший. - Тогда тем более! А ну свали в сторонку, – перебил его сталкер, явно собираясь оттолкнуть. Но Снежок отступил сам и, как будто усмехнувшись, предложил: - Да ради бога. Давай, берись за ручку. Зодиак был раздражен, но замешкался, косо глянув на Снежка, выглядевшего подозрительно уверенно. Тоже сначала потянулся к двери, но все прислушивался, а потом точно так же отошел на пару шагов, достал из кармана что-то вроде гайки, поперекатывал ее между пальцами, помедлил. Еще раз с сомнением глянул на старшего и, сильно не замахиваясь, подбросил перед собой невысоко, чтобы не срикошетило обратно. Полыхнуло так, что на мгновение пространство около входа подсветило блеклым белесо-голубоватым свечением. Очкарика ощутимо передернуло от глубокого грохочущего звука, резанувшего по ушам и отозвавшегося где-то внутри неприятными мурашками. Электрические разряды пробежали по воротам и забору, протянулись за отскочившей гайкой и пропали вряд ли дольше, чем за секунду. Сразу смутно представилось, что произошло бы, прикоснись кто-нибудь к воротам… - М-да, – емко заключил Зодиак, немного подождал в полной тишине, а потом мрачно добавил: – Ну че, обходим? - Зачем так сразу? – удивился Снежок. – Аномалия разрядилась, можешь попробовать еще раз. - Все? Съязвил, доволен? – огрызнулся сталкер. – Я понял, так ты тоже в следующий раз говори нормально и сразу че происходит, а не стой бараном. Мне уже впадлу таскаться туда-сюда… Вот че ты пялишься, а? Будешь скалиться, мордой туда полетишь, усек? Самый умный, блядь. Снежок неопределенно хмыкнул, разворачиваясь, достал детектор и уже на ходу бросил: - Пойдем. Надо успеть до темноты. Назад не возвращались, решили попробовать обойти с другой стороны. Видимо, они выбрали не самое удачное направление, надо было брать правее, ближе к Янтарю, но кто знал. Как-то же сталкеры ходят, если только аномалия не совсем свежая. На Баре люди про нее ничего не говорили. Скорее всего, еще многих ждет неприятный сюрприз. *** К Свалке дошли еще засветло. Довольно долго подбирались к хорошо заметным издалека песчаным холмам, между которыми темнели плотные заросли травы и облетевших, в основном, деревьев. Очаги становились все больше. В какой-то момент Очкарик готов был поверить, что они так и обойдут все нормальные подходы и заночуют в поле, где-то между этим фонящим как реактор местом и Агропромом. Хотя, конечно, вряд ли. Скорее всего, перли бы по темноте, с фонариками и молитвами о том, чтобы свет привлек как можно меньше хищных тварей. Нет уж, просто так, в чистом поле лучше не тормозить. Очкарик, конечно, помнил, что чем дальше от станции, тем меньше выбросов до тебя достанет. Вон сколько они уже идут, а после Выжигателя так ни одного еще не случилось, но кто знает... Да, времени прошло не так много, иногда можно спокойно сидеть несколько дней на том же Янове, и все равно вдалеке от Центра в этом плане делалось немного спокойней. Но расслабляться глупо, мало ли какой-нибудь чуть более мощный выброс накроет именно тогда, когда они тут притормозят, и все, до свидания. Говорят, Свалку трясет не каждый день, но тоже регулярно. А если вдруг пришлось бы пилить к Агропрому, то парень слабо представлял, как и что дальше будет. Он там никогда не был и не горел желанием побывать, а вот историй про то место слышал достаточно. По итогу, фиг его знает, что хуже: заночевать на травке и ждать когда примерзнешь жопой к сырой земле, или тащиться туда. Но с Агропромом обошлось. Пробрались через деревья между холмами. Потихоньку, переступая через коряги и по возможности помогая друг другу – дорога-то, видимо, давно нехоженая, кругом кривые ветки, камни и какие-то полусухие высоченные сорняки, в которых всего этого добра почти не видно, пока об него не навернешься. Зодиак пару раз матюгался вполголоса, поминая то чью-то мать, то ямы и свалочный мусор, который попадался уже здесь, но на главного пока не наезжал. Очкарик надеялся, что и не станет, но понимал: на время он, может, и остыл, но в более далекой перспективе – очень вряд ли. С одной стороны, в глубине души осталось легкое разочарование от того, что сталкер не взялся за ручку металлических ворот, по ту сторону которых, а может, и прямо под которыми притаилась «электра». С другой, парень снова напоминал себе, что этот человек нужен группе, что есть типы и более невыносимые, чем он… наверное. Нет, точно есть, но вряд ли таких найдется много. А уроком аномалия бы ему тоже не стала: с такой силой разрядки, скорее всего, сразу бы насмерть. Сам-то он сталкер опытный, должен был почувствовать неладное, если бы не увлекся трындежом, прибодавшись к старшему. Не то, чтобы Очкарик раньше общался с наемниками – хватало общего отношения сталкеров к этим ребятам, в связи с чем такого вот интересного знакомства ему заводить не хотелось, да вот пришлось. Теперь тем более понятно, что не просто так это отношение сложилось. В очередной раз несильно споткнувшись на левую ногу, Очкарик задумался над тем, встречал ли он здесь кого-то, кто одновременно раздражал бы его и, пожалуй, все же пугал больше, чем Зодиак. Но на ум никто так сразу не приходил. Притом, что в целом стремного народу он видел много; тут из более-менее бывалых все через одного стремные, если так прикинуть… Было тревожно от того, что пришлось идти совсем незнакомой дорогой, от усталости и постоянного напряжения, от того, что не видно насколько глубокая яма или насколько острая кривая железяка притаилась у тебя под ногами в густой полусухой поросли. Вдобавок почти перестал смолкать тихий, но равномерный треск детектора. Наверное, он нервировал больше всего. Из-за него парень стал чуть более рассеянным. Хотел или нет, часть внимания все равно уходила на этот чертов треск и мысли о том, стоит ли сделать себе к ночи инъекцию антирада, которого с собой в запасе имелось только на три дозы. На выходе, в длинных тенях, тянущихся по траве от деревьев, Снежок, который не убирал детектор и все время шел впереди, нашел артефакт. Кажется. Он даже не сказал какой. Когда Крысолов решил предусмотрительно протянуть руку Очкарику, чтобы тот не полетел носом вперед, не заметив притаившийся в траве замшелый пень, они уже спорили из-за находки с Зодиаком. Вроде как справедливо, что забрать его должен нашедший, но Зодиак опять завел свою песню про оставшуюся сумму, которую ему должен сталкер. Так и собачились, пока шли к кучам мусора. Не очень активно, но было очевидно, что главный не отдаст артефакт, при этом совсем закрывать тему Зодиак тоже не станет. И не стал бы, не изобрази Снежок в какой-то момент полное недоумение насчет того, какой такой артефакт с него вдруг требуют. Очкарик не понял, зачем он так сделал, если только не собирался нарваться на открытый конфликт. Зодиак, и правда, психанул, на повышенных тонах обматерил Снежка и его дурную голову, давил на то, что сталкер дурит ему башку специально, потому что совсем охренел и страх потерял. Правда, все поглядывал при этом на Крысолова. Тот молчал. Быстро стало понятно, что словами Зодиак от главного мало чего добьется, но кроме ругани не до чего так и не дошло. Сразу как вышли, издалека виднелось высокое двухэтажное здание депо, большое, серое, огороженное забором и довольно быстро скрывшееся за ближайшей кучей мусора. Из хорошо заметных достопримечательностей Свалки где-то там, за ним, было еще кладбище брошенной техники, которое парень видел издалека, когда шел сюда первый раз. Сами кучи так и лежали на своих местах, как Очкарик их помнил, более-менее равномерно удаленные друг от друга, но намного дальше, чем нужно, чтобы между ними проезжала техника. Говорят, мусор сюда свозили отовсюду: из самого города, из ближайших деревень, с предприятий. Не сразу как эвакуировали жителей, а позже, когда окончательно стало ясно, что никто никуда возвращаться не станет. Высокие, в два человеческих роста горы старого хлама, ржавого и не очень, более-менее целого и примятого, металлического, бывшего тряпичного, керамического или совсем гнилого и слабо понятного уже материала возвышались на фоне неба, неплохо загораживая обзор. Вот и теперь видно было только одну эту, справа, мимо которой они шли. Слева, ближе к кустам, тоже имелась длинная высокая насыпь, может, и с мелким мусором, но она сильно обросла травой и, как пить дать, тоже жутко фонила. Говорят, летом от куч еще и воняет. В сам мусор Очкарик не вглядывался – все оно, в основном, мебель и металлолом, а за артефактами в эти очаги зашкаливающего излучения никто из них не полезет... Ну, лично он не собирался. Очкарик озирался, пытаясь точно сообразить где они вышли относительно депо и мимоходом подумалось о том, как же давно он тут был. По обычным меркам прошло вроде бы не слишком много времени, а по ощущениям как будто успел прожить несколько лет, пока сюда вернулся. Мимо депо и дальше идти одному опасно, но опасно везде, а это, считай, самая прямая дорога на Кордон. Если хоть какие-то дороги в Зоне можно назвать прямыми… Но это не то же самое, что переть через Темную долину. Парень помнил, что новички туда старались не соваться, а если все же уходили, то возвращались далеко не все. Со Свалки живых приходило больше. Да, потрепанных и чаще всего известно кем обобранных до нитки, но живых. В Долину уходили опытные, по двое или группами, реже по одному, но и они регулярно пропадали там насовсем. Нет, понятное дело, что кто-то отправлялся дальше, к Бару, но всегда есть те, которые постоянно возвращаются, и странно, если их вдруг совсем перестают видеть в лагере. Дошли до почти полностью разрушенного здания, от которого осталась одна несущая стена, а на ней выступы пола трех этажей, которых, возможно, когда-то было больше, судя по торчавшим на самом верху кускам арматуры. Несколько крупных бетонных плит, пандусами лежавших между выступами бывших этажей, образовали своеобразный заменитель лестницы, который даже на вид не внушал доверия. О том, чтобы стать на эту нехитрую конструкцию и речи не шло, но Очкарик понимал, что сталкеры по ней ходили, и давно. Вроде пока все целые, но парень втайне надеялся, что они с группой туда не полезут. Перешли дорогу, совсем рядом с заставой, через которую люди обычно ходят на Бар. Она осталась аккурат по левую сторону, всего ничего: ржавый трубопровод над дорогой между холмами и задвинутые наглухо ворота, около которых наверняка слабо искрит сейчас едва заметным сиянием мощная аномалия. Но издалека, конечно, ее видно не будет. Рядом еще имелся одинокий и даже не очень ржавый вагон тусклого зеленоватого цвета, в котором удобно было отсиживаться тем, кто не дежурил на дороге. Кроме него чуть дальше по кругу лежали крупные бетонные блоки в качестве хоть какого заграждения на случай перестрелки и, видимо, непонятно какими усилиями притащенные от обвалившегося здания рядом. Заставу вроде как соорудили долговцы, но Очкарик наверняка не знал, просто предположил. Кому бы еще хватило организованности и упорства приволочь все это добро на свои нынешние места? Вообще, насколько он знал, основная часть группировок сейчас свалила к Центру, в остальных местах теперь редко скапливается помногу бойцов, и они реже пытаются удерживать под контролем объекты. Отчасти потому что с бандюками стало хуже – далеко не все вольные готовы собираться специально чтобы их гонять. Депо вот как раз постоянно у бандюков под контролем, люди даже при нем пару раз жаловались, что мимо ходить стремно. Только сталкеры их оттуда вышибут, так сразу набегают обратно, чтобы отжимать добро у тех, кто идет с Агропрома, ну и просто у «лошков», которым не повезло проходить достаточно близко и в не самое удачное время. На разрушенном здании были сталкеры. Сидели на втором этаже – там больше уцелевшего места и какой-никакой обзор. Чуть выше, на обломках третьего, неспеша прохаживался мужик с оружием наперевес. Наверное, с винтовкой – с его наблюдательного пункта хорошо видно ту часть территории, которая вела дальше, к Темной долине. Рядом, видимо, на бывшей стоянке ржавела машина: на первый взгляд старая лада, но знак оторвали, так что фиг теперь разберешь. Там же стояла не доломанная бетонная скульптура, в которой все равно легко угадывались серп и молот. Правее, совсем рядом, за ржавыми строительными лесами лежала одна из мусорных куч. Как подходили, Зодиак сказал, что эти развалины с каждым разом выглядят все более покоцанными, хотя, может, ему так кажется. От покойного напарника Очкарик слышал, что это бывшая Барахолка. Там сталкеры барыжили между собой по мелочи, менялись всяким, кидали друг друга, понятное дело… Постоянных торгашей там вроде бы не имелось, но найти все самое необходимое труда не составляло, а иногда, говорят, у случайных продавцов и покупателей можно было встретить самые неожиданные и даже редкие вещи. Потом Барахолку разогнали, Очкарик точно не знал кто и за что. Скорее всего, портила дела местным торговцам. Сталкеры встретили спокойно, не стали лезть и спрашивать кто такие и зачем. Скорее всего, сами прибились здесь друг к другу случайно на время. Никакой охраны, кроме часового наверху, у них не было. Мужики как мужики: один спал у стены, видимо, ночью отправят его дежурить, другие трое сидели на втором этаже, куда все же пришлось подниматься по бетонному пандусу. Очкарик сначала нервничал, ступая по тяжелой наклонной плите, но под ногами ничего не заскрипело и не хрустнуло даже когда сразу следом за ним на конструкцию стал Крысолов. Последнее сначала здорово напрягло, а чуть позже скорее успокоило – значит, вряд ли сегодня кто-то из них провалится вниз, на полузаваленный плитами нижний этаж, где в проемах на полу виднелся неровный свет огня и какое-то движение. Один из сталкеров в хорошем по меркам Свалки комбезе, но в обычном светлом противогазе обратился, представился Яном Копателем. Спросил, не хотят ли заночевать тут, а взамен ночью по очереди и хотя бы полдня подежурить. Мол, они тут с ребятами на время сбились в группу чтобы безопасней обшаривать кучи и не подпускать к себе ворье, место хорошее, ходят на вылазки по двое-трое, один всегда на стреме, следит за дорогой с депо и подходами с Темной долины. Удобно, пока все целые и даже при вещах. Скоро они собирались уходить: дескать, лазить на кучи дело крайне опасное для жизни и здоровья, часто таким промышлять нельзя, но если более-менее опытных людей прибьется больше, готовы задержаться на день-другой. Дело в том, что недавно на заставе у ворот стоял отряд «Долга», но во время последнего выброса там образовалась крупная аномалия. Долговцы сутки проторчали рядом, потом плюнули и ушли в сторону Долины. А с «Долгом» рядом было спокойней: и мутантов постреляют, и бандюки стараются близко к ним не подходить. Иногда долговцы по рации докапывались до соседей с развалин, называли смертниками, советовали свалить подальше от куч, раз даже предлагали антирад со скидкой, если сталкеры уйдут. По мозгам ездили, в общем, но силой не гоняли. Без них стало тихо, но одного дозорного уже будет маловато, а большинство ребят после вылазок никакие, все на таблетках и на жидкой химии, отходят минимум сутки, один даже совсем не отошел... Короче, себе дороже таких на стрем ставить. Если возьмутся, Ян обещал поделиться местом и немного хабаром, уже лично от себя, остальные ребята тоже, скорее всего, чего-нибудь подкинут. Пока конкурентов на вылазках особо нет, одни новички, бандюки еще не пронюхали, что «Долг» ушел, вряд ли сразу явятся – не хотелось упускать выгоду, но обезопаситься тоже надо. Снежок поблагодарил, извинился, сказал, что они спешат. Ян немного расстроился, но уговаривать не стал. Зодиак мялся и смотрел на главного недовольно. Возможно, считал, что на ночь лучше задержаться здесь, пусть еще и рано: мало того, что рядом люди, так даже приплатят. А дежурили бы, видимо, на том огрызке третьего этажа, на который Очкарик так и не понял как залезть и, главное, как потом оттуда не свалиться. Ну и парами: полночи Крысолов со Снежком, а он, наверное, опять с Зодиаком… Тут стало чуточку плохо. Парень понял, что если сейчас кто-нибудь спросит его скромное мнение, то он полностью поддержит Снежка в его намерении переть к Долине до темноты, чем переживет с этим сталкером наедине еще полночи, особенно после того, что недавно против воли видел и слышал. И то, что рядом люди, слабо успокаивало, как себя ни уговаривай. К тому же, вот какой из него стрелок? Тем более ночью. Очкарик ждал новой перепалки с Зодиаком, но ее не произошло. Может, он просто отложил разговор на потом, хотя странно, мог бы высказать свое скромное, блин, мнение сразу, прямо перед сталкерами, он же все время так делает. Спускаться по бывшей поваленной стене оказалось уже не так страшно, как подниматься. Понемногу смеркалось. Серые бетонные развалины здания приобретали пока еще совсем тусклый оранжевый оттенок, становившийся рыжим на выпирающих тут и там ржавых кусках металла и арматуры. Тени густели и становились длиннее. Та, что падала от мусорной кучи, тянулась к строительным лесам и бывшей Барахолке, которую Снежок почему-то назвал «черный рынок», когда перебросился парой фраз с Крысоловом, стоило немного отойти. Проходили как раз между зданием и кучей, по самой границе вечернего света и тени, вроде бы достаточно далеко, а детектор все равно немного потрескивал. Тут Очкарик подумал, что он, конечно, на Свалке редко когда полностью смолкает, но на развалинах было тихо, пока к ним не подошел Ян. Подумалось, что такое, наверное, будет рядом со всеми, кто лазил по мусору. От этой мысли на душе сделалось тревожно. Еще подумалось о том, как народ спасается от выброса на этом огрызке постройки, но потом парень вспомнил про заваленный нижний этаж и решил, что при большом желании там вполне можно как-нибудь забаррикадироваться. Не лучшее укрытие, ну а что поделать. На Свалке из основательных построек одно депо, остается радоваться любому хоть сколько подходящему месту. Прошли мимо здания, минули кучу, а трещать меньше так и не стало, вообще Очкарик предполагал, что в плане излучения со временем станет только хуже, и хорошо бы, чтобы по дороге в Долину не пришлось лезть через один сплошной радиоактивный очаг. Тут парень пожалел, что их группа просто не может свернуть по той дороге мимо депо и до самого Кордона. То есть, может, конечно, но никому кроме него туда не надо, а что он один? Даже если отпустят, дойдет ли? Хрен знает. Бегать по Зоне в одиночку Очкарик больше не хотел. Особенно теперь, когда желанная граница с нормальным миром все ближе. Тень от кучи схлынула из-под ног, оставшись в коричневой траве темной неровной границей. Справа пространство выделялось из-за негустого зеленоватого тумана, клубившегося пока у самой земли, но уже испускавшего едва заметное свечение: скорее всего, болото. В нем же, как пить дать, «газировки», может, и вокруг, или даже немного дальше, например, прямо у них на пути. За болотом чернели верхушки елок и несколько опор линий электропередач: одна прямо там, в болоте, остальные были менее заметны, постепенно растворяясь вдалеке. Впереди, в рощице облетевших деревьев у земли тоже скапливался туман. Было влажно и от этого еще более холодно. Зодиак сказал: мол, смотрите, «Гримпенская трясина» светится. Видимо, имел ввиду то болото справа, на что Снежок ему ответил: «пф, тоже мне трясина». Рассказал, что там стоят обломки крана, которым сгружали кладбище зараженной техники, а само болото, видимо, образовалось вокруг в низине позже, оно маленькое и максимум по колено, но потерять там вещи или вляпаться в аномалию – раз плюнуть. А судя по тому, что они сейчас наблюдают издалека, над ним еще и ядовитый газ скапливается. Зодиак согласился с наличием обломков крана, но напомнил, что Снежок давно не был в здешних краях, в связи с чем нефиг так уверенно заливать, сталкеры говорят – трясина, значит, она самая. Главный с ним спорить не стал, возможно, в чем-то даже согласившись. Очкарик еще обернулся, глядя на стену бывшей Барахолки, где бродил часовой, видимо, наблюдая за ними, и от этого делалось немного спокойней. А потом они шагнули в деревья, где как-то быстро поднялся туман, и детектор затрещал сильнее. Земля под ногами мягкая, вся покрытая сырой прелой листвой, коричневой и желтоватой, почти полностью утонувшей в сумерках и тумане. Наступаешь – и ничего, тишина, как и везде вокруг, только иногда под подошвами ботинок негромко чавкало от скопившейся между листьями влаги. Стволы и извилистые ветки деревьев маячили вокруг и впереди то четкими, то совсем размытыми контурами, растворявшимися в холодном влажном воздухе. Видимость становилась все хуже. Сделалось ужасно зябко, и Очкарик опять мечтал о втором свитере, хотя почему-то казалось, что по такой сырости это не очень помогло бы. Вдруг рядом раздался не то шорох, не то какой-то тихий резкий звук, как будто ветром дунуло и стихло. Крысолов враз скинул с плеча дробовик и повернулся в ту же сторону, куда посмотрел Очкарик. Похоже, из тумана на них что-то вылезло, но что именно парень не понял, только взялся за автомат и медленно попятился ближе к остальным. Зодиак дал очередь куда-то в стремительно темнеющую серую мглу, после этого ненадолго стало совсем тихо, а потом звук повторился. - Кровосос, – уверенно пробасил Крысолов. - Приперся с твоего болота, которое лужа по колено, – с досадой шикнул Зодиак, явно обращаясь к старшему, и, прежде чем тот успел что-то ответить, добавил: – Все сюда, друг к другу спинами. Последние лучи закатного солнца пропали еще до того, как они зашли в эту проклятую фонащую рощицу, теперь же темнело еще быстрее, а из-за тумана, который за ночь точно расползется отсюда до самой Барахолки, заметить кровососа будет очень трудно, это притом, что их и без того хреново видно. Это если кровосос один, а если нет? Очкарик готов был ставить на то, что остальные сейчас тоже гадают, сколько тут на самом деле тварей. Может, это стая вышла поохотиться и удачно наткнулась здесь на сталкеров… Страх, подогреваемый невеселыми мыслями, снова понемногу поднимался по спине прохладными мурашками, заставляя крепче сжимать оружие в руках, но с одной стороны его подпирал плечом Крысолов, а с другой Зодиак. И если в обычной ситуации такие обстоятельства довели бы Очкарика до непреодолимого заикания и легкой тошноты, то сейчас скорее придавали уверенности в том, что у этих ребят есть все шансы отстреляться, даже если у самого будут дрожать замерзшие руки и заклинит автомат. Пару раз что-то мелькало то поодаль, то совсем близко, между деревьями, и пропадало снова. Что-то большое. Его то было слышно, то не было из-за мягкого наста под ногами, но время от времени Очкарику казалось, что он слышит тихие чавкающие шаги, точно кто-то наступает на более мокрые участки пропитанных влагой листьев. Этот кто-то шел быстро. Зодиак стрелял одиночными несколько раз, потом прошуршал «Винтарь» главного. Парень чувствовал, как напрягалась рука Крысолова, когда он поднимал дробовик, чтобы прицелиться, но охотник так ни разу и не выстрелил. Выжидал, но, похоже, подходящего момента не дождался. Стояли несколько минут, может, больше или меньше, потому что из-за натянутых нервов время тянулось мучительно медленно. Довольно скоро стало ясно, что попасть никто не может, только патроны расстреливают, а толку никакого. Один раз пальнул и Очкарик – показалось, что-то зашевелилось прямо перед ним, а может, нет, но на всякий случай он выстрелил, не особо целясь. - Не может зайти со спины, ссыт нападать, – вполголоса констатировал Зодиак. - Значит, один, – добавил Крысолов. - Мы можем долго так стоять, – предупредил Снежок. - И че предлагаешь? – едко спросил его Зодиак. – По сторонам разбежаться? Старший не ответил, потому что явно не собирался такого предлагать. По крайней мере, парень очень на это надеялся. Но стоять тут полночи и ждать пока кто-то пристрелит тварь по счастливой случайности, или пока кровосос не осмелеет, тоже не выход. Жаль, что здесь их уже не видно часовому с Барахолки, может, он бы пару раз пальнул и хоть отвлек бы мутанта, а они бы уже что-нибудь придумали. Но такого варианта не имелось, придется выкручиваться самим. Было стремно, холодно, ноги ныли, Очкарик устал вечно куда-то тащиться, а теперь стоять на мокром и ледяном, внимательно таращась в никуда. Уже какое-то время хотелось жрать. Не самим желанием поесть, а тянущей пустотой в желудке, подогреваемой адреналином и стрессом, которую нужно было хоть чем-то унять. Но нет, до момента, когда это можно будет сделать, надо еще дожить. Как же он устал от всего этого, господи… не передать словами. Они могли еще долго так подпирать друг другу спины, как вдруг раздался низкий урчащий звук: ни то рык, ни то рокот, а за ним шипение. Все замерли и снова напряглись, по крайней мере, Очкарик, который на пару мгновений забыл и про подгибающиеся ноги, и про голод, и про все остальное, чувствуя только пробежавшие по спине липкие мурашки. После емкой паузы рядом послышался быстрый удаляющийся плеск шагов, как по мелким лужицам, и тишина. Не было больше ни шагов, ни того страшного звука. Еще подождали, даже стреляли – никого. Снежок предложил не испытывать судьбу и сматываться. Так и сделали, не слишком быстро отступив вглубь рощи с оружием наготове. Крысолов сказал, что кровосос ушел. Точно испугался звука и сбежал от греха подальше… Охотник просил всех быть настороже и держаться друг друга. У него явно было плохое предчувствие, но больше он ничего не говорил, и никто почему-то не спрашивал. Похоже, дрянное предчувствие появилось у всех, включая самого Очкарика. К тому моменту вокруг совсем стемнело, но фонарик никто не включил. Довольно громко трещал детектор, но они шли прямо, обходить не стали – тут негде обойти, как обрадовал Снежок, только если назад повернуть. Роща сужается к проходу между холмами, на которых загрязнение еще хуже, а там уже совсем рядом между ними есть проход, и по прикидкам главного до него осталось метров двести максимум. Так и оказалось. Очкарик мысленно поблагодарил бога, когда Зодиак все же посветил, чтобы убедиться, что перед ними в кустах лежат валуны и крупные камни, а не какие-нибудь спящие псевдособаки вперемежку с тушканами. Оказалось, и правда, камни. Черные и влажные, матово поблескивавшие в желтом свете фонаря, выхватившего своим лучом из темноты столб туманной дымки и клочки не осыпавшейся коричневой листвы на угловатых тонких ветках. Между ними торчал немного ржавый желтый треугольный знак радиационной опасности. Снежок подтвердил, что если пройти еще немного, то где-то за этими камнями и есть Темная долина. Значит, они почти на месте. В тот момент Очкарик не знал, что испытывал в большей степени: облегчение или страх. Пока еще далекий, зарождающийся из смутной, никогда не отпускающей полностью тревоги.