Аномальная активность. Эхо прошлого

Здание завода вынырнуло из тумана, стоило выйти на растрескавшийся асфальт, покрытый тонкой ледяной корочкой и слегка влажный, от чего он стал не менее опасным, чем какой-нибудь не самый мощный «трамплин». Эту фабрику, к слову, старший в разговорах все равно почему-то называл заводом, так у Очкарика в голове и отложилось – завод, хотя долговец говорил другое. Дорогу переходили очень осторожно, ступали медленно. Зодиак оказался впереди остальных, потому что слегка скользил одной ногой вперед, проверяя, насколько поверхность устойчива, но снова и снова убеждался, что нифига подобного: навернуться и расколоть себе башку раз плюнуть. Но ему, наверное, хоть немного спокойней, у него-то шлем есть. У Крысолова тоже, но Очкарик заметил, что сталкер время от времени ненадолго останавливался чтобы перевести дух, когда видел, что остальные притормаживают, и постепенно отстал. Подумалось, что Крысолову все-таки тяжелее, чем он делает вид, приложило-то его сильно, может, даже сильнее, чем Зодиака на Баре… Да уж, сейчас не хватало только снова вспоминать еще и про случившееся там. Очкарик как будто смог отделаться от лишних мыслей, сосредоточившись на том, что происходит с ним прямо сейчас, думать больше не о минувших уже событиях, в которых получилось выжить, а о тех, в которых еще предстоит. Но противное чувство после встречи с мутантом никуда не делось, осталось фоном, как вроде бы почти отсутствующее, не до конца понятное, но вдруг усилившееся где-то в глубине души ощущение постоянной тревоги. Из тумана показалось, в общем-то, не само здание, а его бетонная ограда, хотя до построек отсюда явно уже рукой подать. Еще совсем рядом, слева, довольно неплохо просматривалась бетонная остановка с навесом, и уже дальше очертания то ли розового, то ли скорее бледно-красного ПАЗика советского производства, брошенного посреди дороги. Наверное, на нем когда-то развозили рабочих: может, с этого вот завода, а может, со стройки. Завод все же понемногу становилось видно, но совсем плохо, одни оконные провалы темнели на нижних этажах, а сколько их там еще вверху – не понятно, только очертания, чем выше, тем больше смазывающиеся в белесой мгле. Очкарик не раз слышал: в Темной долине с погодой беда, но сейчас лично убеждался, что все это не приукрашено подвыпившими сталкерами, пытающимися нагнать лишнего страху на новичков. Конечно, может, это конкретно им не повезло, и ведь умудрились притащиться в такое время года, что помимо всего прочего напоролись на гололед. А еще Очкарик шел сейчас через обледенелую дорогу и само собой вспомнилось, как долговец тогда сказал, типа народ все равно ближе к постройкам жмется, а вот парень помнил, как на Кордоне люди при нем говорили, что бывалые сталкеры наоборот, стараются обходить здешние здания стороной. Мало того, что они все ветхие и оттого особенно мрачные, то есть, проще говоря, в аварийном состоянии, внутри все отсырело от капризов погоды, так помимо сырости с болот в них все время стягивается разная агрессивная живность. Говорят, старались так: сбегал куда недалеко за хабаром и к вечеру вернулся, чтобы тут нигде лишний раз не ночевать, от греха подальше. Но по факту, конечно, так не всегда получалось. Ворота в заборе были чуть-чуть приоткрыты, сквозь их неплотную металлическую сеть виднелась часть бетонных блоков, составленных друг на друга во дворе. Заходили очень осторожно, но ворота все равно поддались не сразу, издав чересчур громкий надсадный скрип ржавого металла о металл. Зодиак прошел вперед, держа винтовку в руках, Крысолов со Снежком следом, прикрывая его, а Очкарик уже за ними, стараясь проскользнуть так, чтобы ненароком не зацепить скрипучие дверцы еще раз. Ненадолго остановились как раз за блоками. Слишком резко по правую сторону вынырнуло основание небольшого крана, верхняя часть которого, видимо, полностью утонула в белесых облаках. Теперь само здание стало наконец видно намного лучше, и все равно блеклые красноватые кирпичи ближайшей пристройки почти теряли цвет, сливались в общую массу при взгляде сквозь такую плотную влажную завесу. Стены основного корпуса, чуть дальше, казались вовсе беловато-серыми, почти полностью растаяв в воздухе, точно черные продолговатые окна кое-где висят в пустоте, полностью слившейся бы с небом, если бы не чуть заметный край крыши, разделявший их полупрозрачной серой линией. На растрескавшемся и, как пить дать, тоже обледеневшем асфальте валялся всякий мусор: прямо рядом с Очкариком помятое ведро, чуть дальше две большие деревянные бобины, потемневшие от сырости, в некогда уютном закоулке у входа, который в свое время мог служить работникам курилкой, лежали камни и пара кирпичей, собранные как для небольшого костра. А мелкого мусора, наподобие щебня и осколков кирпичей, вокруг валялось предостаточно, особенно у стен, и, естественно, все это тоже покрылось тонким ледяным слоем, иногда мутно отсвечивавшим в приглушенном белесом свете. Слева темнел провал главного входа, высокие двери были широко распахнуты. Зодиак убедился, что во дворике вроде бы чисто, но покидать укрытие не спешил. - Так, мы на месте, – констатировал очевидное сталкер, – давай колись, где конкретно «у входа» твоя нычка. - У входа в здании, а не снаружи, – раздраженно ответил Снежок. - А поточнее, блядь, можно? – негромко рявкнул на него Зодиак. - Зайдем – будет поточнее, – огрызнулся старший. Очкарик в глубине души ждал чего-то такого, когда они придут на место, и в тайне этого боялся, поэтому старался сейчас думать только о том, как бы закончить тут поскорее и наконец свалить. Но вот они на заводе, и конфликт, который с горем пополам удалось замять на время дороги, давал о себе знать тем больше, чем ближе они подходили к снежковому схрону. - Да чтоб тебя, мне надо знать с какой стороны прикрывать вам жопы, сечешь, м-м? - Технически, это мы тебя прикрываем, – уже спокойней парировал главный. Зодиак издал скептический смешок и обрадовал: - Тогда сам чеши вперед, умник, а я не собираюсь, мне надо знать куда конкретно. Вдруг я пройду дальше, куда не надо, а там какие-нибудь твари, или угашенные. А так есть шанс сделать дело по-тихому и свалить, даже если внутри кто-то есть. Честно говоря, Очкарик в его словах очень сомневался и вообще морально готовился к перестрелке еще с тех пор, как они скрипнули воротами. Да, видно было чертовски хреново, но хуже слышно в тумане от этого не стало, и вряд ли Зодиак этого не понимает. Надеется, что их еще не спалили?.. - Если бы внутри кто-то был, – нехотя вмешался Крысолов, – тут стояла бы охрана. - Или они по-быстрому устроили засаду за дверью, – почти весело парировал Зодиак, бросив на Снежка многообещающий взгляд. - Если за дверью засада, – понизил голос Снежок, несколькими шагами сокращая расстояние межу собой и Зодиаком так, чтобы смотреть ему в лицо, пусть и скрытое лыжной маской, – то расположение тайника тебя сейчас вообще волновать не должно. Парень сухо сглотнул, особенно остро ощутив жжение в горле. Он не столько осознавал, сколько чувствовал, что происходит, и понимал, что только срача и дележки еще не найденного хабара им сейчас не хватало. Зодиак вдруг подался вперед, оказываясь к старшему почти вплотную, сказал тихо, но так, чтобы слышали все: - Да ну? На что это ты намекаешь? Смотри, не спиздони сейчас лишнего, а то пожалеешь… Что-то не нравится? – выдохнул ему прямо в лицо: – Тогда пошел вперед, – уже громче добавил, отходя: – Если там реально какие суки попрятались, то теперь это твои проблемы. Вообще-то, я свою часть уговора выполнил… если тебе опять не отшибло память. На Снежка, который так и остался стоять на месте, он больше не смотрел, только шумно сплюнул на асфальт, от чего Очкарик едва ощутимо вздрогнул. Главный в лице вроде бы не изменился, обождал пару секунд, а потом не совсем уверенно глянул на Крысолова. Тот слегка кивнул и, поудобней перехватив свою тяжелую пушку, медленно пошел ко входу в здание. Зодиак, стоявший теперь чуть в стороне, насмешливо хмыкнул, было в его взгляде на Снежка что-то торжествующее и глубоко осуждающее. Очкарик понимал, что охотник вызвался сам, тут нет ничего такого, но остановить его старший тоже почему-то не попытался. Держа оружие наготове, Крысолов заглянул за дверь, потом резко в другую сторону, сделал шаг внутрь, ушел чуть дальше, так, что почти пропал в темноте, и тут же вернулся ближе к свету, сделав жест рукой, означавший, по всей видимости, что внутри чисто. У Очкарика прямо от сердца отлегло, но внутреннее напряжение, в основном, конечно, никуда не делось, а то черт знает, так всегда: только немного успокоишься, как сразу же огребешь за все обманчиво тихие минуты. И тут же по нервам прострелило как электрошоком: прямо у дверей, внизу, с хриплым пронзительным писком выскочила пара крупных серых тушканов с длинными лысыми хвостами, тянущимися за ними по земле. За оружие схватились все, но Крысолов успел сделать знак Зодиаку и негромко окликнуть его, чтобы не стрелял. Снежок дернулся заметней всех и даже отпрянул, но тоже так и не выстрелил – вовремя среагировал на оклик охотника. Крысолов, державший палец на спусковом крючке, чуть опустил оружие, снова, но уже более внимательно вглядываясь в темноту завода. Видимо, достаточно быстро оценил обстановку и больше испугался того, что выстрелы могут привлечь кого-то все же засевшего в глубине здания. Старший пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, придержавшись за край блоков, оглянулся вслед мутантам. Потом посмотрел на Очкарика, который и так стоял, вцепившись в свой опущенный автомат, но дальше остальных, за укрытием из блоков, и, конечно, только поэтому не удосужившийся хотя бы поднять его, чтобы прицелиться. Парень отвел взгляд, чувствуя, что Снежок пристально смотрел на него еще пару секунд, но старший, даже если и собирался чего-нибудь высказать, похоже, решил, что сейчас не до того. Пронесло, в общем. Он-то по-любому сейчас на взводе, мог и наехать на полном серьезе… наверное. Больше никакого шума изнутри не доносилось, Крысолов всматривался в темноту, но тоже молчал. Очкарик понимал, что у него, скорее всего, ПНВ, встроенный в шлем, видеть сталкер должен почти все и довольно четко, очертания предметов так точно, поэтому зашевелись там что-нибудь еще, все бы об этом уже знали. Выходит, пока действительно тихо. Зодиак поколебался, еще раз косо глянул на Снежка, и все же подошел ближе к Крысолову, держа винтовку наготове и тоже бегло осматриваясь внутри. - Ты же выполнил свою работу, можешь тут подождать, – поддел его старший, тоже направляясь к выходу. - Ага, чтобы прикрывать ваши жопы от мутантов, пока вы в хабаре роетесь? Очкарик не видел тут ничего особенного: ну и что, пусть бы и в хабаре они там рылись, ему, как парень понял, вообще платили только за охрану, вот пусть и охраняет. Понятно, конечно, что этот сталкер всю дорогу переживает, как бы его не обсчитали, правда, из-за этого он уже не раз переходил на открытый наезд. Сейчас вот снова. Снежок чуть замедлился рядом с Зодиаком, как будто раздумывая, стоит ли продолжать огрызаться, но передумал. Спокойней Очкарику от этого не стало, только подумалось: «Хоть бы скорее они поделили что хотят, и все закончилось». Никто его ждать не собирался, поэтому парень мысленно перекрестился и пошел за остальными. Приглушенный свет лил из грязных продолговатых окошек у потолка, освещал пол и низкие перилла в метрах шести от входа. Внутри оказалось темно, но скорее для непривыкших глаз, ведь даже так очертания ближайших предметов различались относительно четко. Очкарик прошел немного дальше, оказываясь между стеной и остальными, рискнул пройти еще чуть-чуть и заглянул через перилла. Прямо за ними в полу оказалась довольно глубокая длинная ниша, в которую почти не проникал солнечный свет с улицы, она занимала большую часть помещения, вплотную прилегая к противоположной стене. Спускаясь по стенам, по ее затопленному дну протянулись толстые ржавые металлические трубы, этой своей частью полностью скрывавшиеся под водой, а там, где они снова оказывались на поверхности, присоединялись к верху бетонного резервуара размером с пару гаражей и на вид герметичного. Может, для охлаждения, а может, туда раньше что-то закачивали из другой части завода. Для спуска в нишу прямо рядом с ней обнаружилась небольшая лестница вроде пожарной – разрыв в периллах рядом со стеной, у самого края. Если присмотреться, вторая лестница тоже имелась, но совсем далеко, в темноте, на противоположном конце этого просторного помещения с высоченным потолком, под которым вдоль всей крыши крепились тяжелые балки. Слышно тут было очень хорошо, поэтому старались переговариваться тихо, даже шепотом. - Тайник внизу, – с сомнением посмотрев туда же, на затопленное дно, обрадовал Снежок. - Ну вот, а ты дергался, – съязвил Зодиак, – ща вообще окажется, что зря тащились! - Тише, – шикнул на него Крысолов, и сталкер действительно понизил голос. Даже от неосторожных шагов по помещению разносилось легкое, едва уловимое эхо. - Так… Когда ты его делал, там че было? - Там не было воды, – нехотя ответил Снежок. – В полу есть дырка, прикрытая плиткой, на вид не отличишь от остальных. Внутри вещи. - А не залило ли там все к херам, м-м? Действительно, мало ли что лежит в схроне, может, вынимать уже нечего. Очкарику было не так важно, сохранилось что-то под плиткой или нет, ему-то никакой доли не причитается, лишь бы только живым убраться. Но он все равно во всех красках представлял, какая это подстава: столько переть сюда, недосыпать, рисковать жизнью, только чтобы обнаружить, что нычки уже давно нет, и даже не потому, что ее нашли и вынесли, а просто из-за банальных воды и времени. - Вряд ли, – немного подумав, заключил старший, – содержимое должно быть герметичным… Ну, Очкарик тоже на его месте до последнего бы надеялся. Это же столько сил, нервов, денег, в конце концов, окажется потрачено зря. Нет, тайник они будут проверять в любом случае, это парень понимал, вот только там же все водой нафиг залито, и по виду ее как-то многовато. - «Должно быть»? – тем временем, снова чуть громче, чем следовало бы, возмутился Зодиак. – Хах! Если мы ради этого перли через всю Зону к твоему сраному заводу, то я даже, блядь, не знаю, что и сказать. «Но вот, сказал же», – пожалуй, с легким раздражением подумал Очкарик. Понятное дело, все на нервах, а сталкер просто озвучил то, что у каждого сейчас на уме, скорее всего, и у самого Снежка тоже, но все равно, достал он, видит бог. Почему-то именно с этим мужиком в группе все время случались конфликты: не с ним, не с Крысоловом, да и старший сам не нарывался. Нет, приходилось признать, что Зодиак им нужен, и что он действительно хороший боец, но за всю дорогу нервов из-за него было вытрепано не меньше, чем из-за аномалий и мутантов. Тут парень, конечно, говорил за себя, но что-то подсказывало: старший бы с ним согласился, а может, и Крысолов. Эх, жаль, что так просто не возьмешь и не выскажешь все накопившееся ему в лицо… - Иди, ищи теперь свою нычку, – продолжал тем временем сталкер, указывая на темную мутную воду, в которой почти полностью скрывались протянутые по дну трубы, – гений закладок, нахер. Если ты, конечно, помнишь где она там, эта кривая плитка, мать ее… - Помню, – почти огрызнулся Снежок и с сожалением глянул на воду, – но тут, похоже, придется нырять… и искать наощупь. - Да хоть ныряй! Твои проблемы. - Мои, – согласился, предупреждающе глянув на мужчину, старший, и взялся за лямки рюкзака, похоже, собираясь его снять, – не спорю. А ты так не переживай, Зодиак, ты же получишь свои деньги даже если ничего не найдется. - Ага, если они у тебя есть, умник, – недовольно проследил за его движением сталкер. - Сказал есть, значит, есть. - Ну-ну… – недоверчиво протянул Зодиак. Снежок поставил на пол рюкзак, сбросил пыльник, поколебался, окинув еще одним коротким нервным взглядом мутную темноту, в которой исчезали трубы, потом почему-то Зодиака, но все равно начал торопливо, довольно решительно расстегивать защиту. А на улице-то стыль… Становилось дурно при одной мысли каково это, лезть туда, в ледяную воду, и как будет потом, когда вылезешь. Естественно, за Снежка этого делать никто не собирался, да и не смог бы, даже если бы вдруг захотел – кто еще знает, где конкретно тайник, под какой такой плиткой? Очкарик представил, чего стоило бы обшаривать этот здоровенный резервуар наугад, сколько ушло бы времени, реально ли выдержать столько раком в ледяной воде и вообще, где гарантия, что, чудом наткнувшись на то самое место, в котором лежит заветный схрон, ты не мазнешь мимо края этой чертовой плитки заледеневшими руками и не пропустишь ее, думая, что тут ты уже вроде бы смотрел? Бред, короче. Что бы там ни лежало, вряд ли оно стоит такого геморроя… Старший стянул с себя все, кроме поношенных джинсов, которые оказались у него под защитой, и свободно сидевшей серой футболки, ну и сапоги обратно напялил – оно-то понятно, что вода в них легко зальет, только топтаться там по дну босиком, ясное дело, еще хуже. А вообще в этом во всем и в балаклаве, поверх которой он нацепил светлый респиратор, мужчина выглядел до ужаса нелепо. Очкарик смотрел на него, в глубине души не веря, что сталкер действительно собирается это сделать. Даже Зодиак не подкалывал: понаблюдал сначала за ним, потом повернулся в сторону поворота, за которым начиналась почти кромешная темнота следующего помещения, и стал наблюдать уже за ней, на всякий случай. Тут Очкарику вспомнилось, что не зря: где-то же прямо здесь, совсем рядом, вход в заброшенную лабораторию, скорее всего, как раз на первом этаже, или в каком-нибудь подвале. Парень сразу пожалел, что подумал об этом, и был с какой-то стороны благодарен Зодиаку, который решил стать именно там, между ними и неизвестно чем, возможно, скрывавшемся в заводском подземелье. Но в саму лабораторию они пока, и правда, не пошли, уже неплохо, хорошо бы теперь ничего не пришло за ними уже оттуда… Крысолов мялся, потом не выдержал и все же спросил: - Уверен? - Да, – слишком быстро отозвался Снежок, поднимая с пола и вручая сталкеру свой рюкзак. - А если аномалии? – попробовал еще раз охотник. - Отсюда вроде не видно, – неуверенно сказал он, ежась от холода, слишком очевидно отвечая больше для Крысолова, чем на самом деле веря в собственные слова. – Не волнуйся, возьму металлолом и детектор. Последний сталкер пристегнул к ремню, на всякий случай, а жменю гаек с болтами просто сунул в карман. Крысолов ничего не сказал, но в его многозначительном молчании не чувствовалось ничего хорошего в плане отношения к происходящему. Очкарик насухо сглотнул, представив на мгновение, что ему самому пришлось бы лезть в воду, в такой вот экипировке… если шмот для летнего похода в киоск за сигаретами можно так назвать. Но промочить теплую одежду и, возможно, большую часть защиты, если придется торчать там достаточно долго, было бы еще хуже, попробуй потом все просуши, особенно по такой погоде. Это если не думать, что там может обнаружиться в воде… помимо всяких химикатов и аномалий. По всему выходило, что главный – человек отчаянный и в чем-то, должно быть, слегка с приветом, как не раз о нем высказывался Зодиак. Ну или что нужен ему этот тайник действительно по самый край. Крысолов с Зодиаком остались на стреме, а Снежок быстро пошел к той лестнице, которую заприметил у входа Очкарик, взялся за перилла, по виду легко перелез на ту сторону ниши и начал спускаться. Вскоре раздался звучный плеск, негромким эхом отразившийся от стенок созданного погодой и временем отстойника, как в бассейне. Очкарик подошел ближе к периллам, ограждавшим нишу, увидел старшего и понял, что вода ему достает до груди… То есть про «нырять» это была не шутка, да? Нет, Снежок, скорее всего, прикидывал сколько тут примерно в глубину, но изначально Очкарику показалось, что все же как-то меньше. Внутри подвело от мысли, как это, должно быть, мерзко и холодно, вода же только что ледяной корочкой не покрылась, а так вряд ли лучше, чем в мерзлом болоте, где провалилась химера. Нет уж, как по Очкарику, так, может, и нафиг такую нычку. Снежок брел сквозь воду не спеша, секунд тридцать, стараясь сосредоточенно смотреть на детектор, который держал в руке, но тот не издавал никаких звуков, от которых можно было начать дергаться, даже достаточно громкого треска. Сталкер тоже не спешил назад, матеря разбавленную химию, которой его могло обварить, когда спускался, или чуть позже, если бы сразу от холода не почувствовал, поэтому пока получалось, что на дне ниши просто вода, пусть ледяная и тухлая. С некоторым трудом переступив особенно широкие трубы, мужчина остановился у противоположной стены, но почти не колебался: несколько раз вдохнул поглубже, выдохнул, потом опять вдохнул и с головой ушел под воду. Очкарик слишком живо представил себе как оно, и сделалось почти ощутимо плохо. Лучше было совсем отвернуться и не смотреть, но парень почему-то не мог, вместо этого он жадно следил за тем, когда старший вынырнет на поверхность. Он, и правда, довольно быстро вынырнул, но только чтобы глотнуть воздуха и снова погрузиться под воду. Решил, чем быстрее отмучается, тем лучше?.. Нырял он так еще три раза, а потом поднялся из воды, сжимая что-то в руках – что-то явно крупнее детектора. Да ладно, оно, и правда, оказалось на месте, после стольких лет?.. Мужчину шатало, несколько раз он зацепился за трубы, чуть снова не рухнув в воду полностью, но держал свою находку крепко и, парень чувствовал: даже навернись он по-настоящему, вряд ли выпустил бы ее из рук. Ну, еще бы. Очкарик, конечно, сочувствовал ему, был уверен, что сам бы туда ни за что не полез, но все больше мучил банальный интерес: что же там, черт возьми, такое? Не бабло ведь, да? Парень почти чувствовал, что не бабло. По его мнению, не стоило оно такого рискованного перехода, тем более годы спустя. Зодиак, изредка поглядывавший в сторону ниши, теперь сверлил темную фигуру промокшего, не всегда уверенно ступавшего сталкера цепким взглядом. Когда тот подошел к лестнице, Крысолов протянул ему руку и плотно ухватил за еще скользкое бледное запястье, помогая подняться, чтобы лишний раз не хватался за металлические перилла. Когда Снежок вылез из воды, та схлынула с него сначала сплошным густым потоком, потом, как с помощью Крысолова нетвердо ступил на пол, стекало уже меньше, но почти сразу под ногами у мужчины образовалась внушительная лужа, начавшая растекаться темным пятном дальше по полу. Почти сразу Снежок стянул с себя респиратор и прилипшую к лицу балаклаву: должно быть, Крысолову относительно доверял, Зодиак его в лицо и так теперь знает, а насчет Очкарика, видимо, решил, что тот все равно собирается валить из Зоны, так типа какая теперь разница. Если он, конечно, вообще рассуждал, а не думал только о том, как ледяная мокрая ткань сначала прилипла, а теперь по ощущениям, должно быть, вообще примерзала к роже. Остальная одежда тоже промокла и прилипла к телу. Мужчина оказался неплохо сложен, хотя был скорее крепкий и жилистый, чем явно подкачанный, как те, кто на Большой земле занимался в зале, а еще он был бледный. Может, от холода, но кожа сама по себе тоже казалась очень светлой, на фоне чего черные мокрые волосы, прилипшие ко лбу и вискам, и слегка раскосые, почти такие же темные глаза создавали странный, особенно сильный контраст. Только вот под глазами залегли заметные тени, в целом сталкер казался вымотанным долгим переходом и коротким сном. А лицо у него, и правда, аккуратное… такое, даже больше, чем просто приятное, кожа тоже ровная, без пятен, не разбитая шрамами или оспой. Возможно, Зодиак не хватил лишнего, когда говорил о нем на Баре... Сейчас Снежок стоял мокрый, продрогший, потемневшая серая футболка прилипла к груди, тонкие губы посинели, и его мелко трясло, но даже так и даже Очкарик признавал, что мужик он еще довольно молодой и, походу, действительно красивый. Хотя в сознании это все равно до конца как-то не укладывалось: слишком большой оказалась разница с образом старшего, который за время перехода сложился у парня в голове. Правда, кое-что все же бросилось в глаза: крупный старый шрам сбоку на шее, уходивший за ворот футболки, еще несколько на руках, и это только те, которые он успел мельком заметить даже в относительной темноте еще раньше, когда Снежок снимал защиту. Что-то подсказывало: на самом деле шрамов у него больше. Этот человек мог выглядеть как угодно, но побывал он явно не в одной переделке, или даже аномалии. Теперь, у входа, где света было побольше, стало видно, что он сжимал в руках: немного грязный металлический цилиндр вроде ржавой банки из-под кофе грамм на двести. Снежок и сам пару раз глянул на эту банку то ли с сомнением, то ли немного удивленно, как будто все равно до конца не верил, что найдет ее на своем месте. Если подумать, найти и обчистить этот тайник не должно было стать таким же сложным и опасным делам, как добраться до того, другого, в поезде, его плюс только в незаметности и расположении самого завода. Может, со временем сталкеры смогли бы его обнаружить, случайно или еще при каких обстоятельствах, вот только нишу затопило. Так что да, пришлось повозиться, чтобы вытащить содержимое на поверхность, но, возможно, именно из-за этого вещи пролежали нетронутыми столько времени. К этому моменту Зодиак окончательно плюнул на поворот, за которым до сих пор следил, подошел поближе, окинув Снежка нетерпеливым взглядом, спросил: - Че в банке? - Не твое дело, – несмотря на дрожь, голос у него остался такой же твердый, и смотрел он на сталкера прямо, – как отойдем подальше отсюда, получишь деньги и можешь валить. - А обратно сам чесать собрался? – странно улыбнулся мужчина, поглядывая больше на саму банку, чем на старшего. - Сказали: тебя это уже не касается. – Вмешался Крысолов. - Вот как?! – Зодиак зыркнул на него, а нехорошо стало Очкарику, парень машинально попятился ближе к стене. – Да ты хоть знаешь, что там, охотничий? Нет?! Так я скажу тебе: я, кажись, догоняю что, и, если я прав, то это вещица на туеву хучу бабла, да, красавица?! – обратился он на секунду, видимо, к Снежку, но тот только уставился на сталкера жестким нечитаемым взглядом и молчал. – Не ожидал? Думал, тут все тупые, да?! Что, Крысолов, он обещал поделиться, м-м? Не-ет, он ничего тебе не даст. Если я, блядь, прав, ему эта штука нужна целая… и продавать он ее не станет. А стоит она… да за нее десять таких Снежков пристрелить не жалко! По сравнению с этим, то, что он мне тут собрался высчитать, жалкие копейки. Зодиак сжимал винтовку так, что мог в любой момент выстрелить. Рука Крысолова тоже давно легла на ствол. Снежок замер, крепко сжимая свою находку, и молчал, все еще пытаясь выровнять тихое, прерывистое дыхание. Очкарику сделалось страшно, а в голове разом как-то опустело. Он скорее чувствовал, чем понимал, к чему все идет. Нет, к чему уже пришло… - Не тупи, – понизил голос Зодиак, следя за дулом дробовика, – ты не дурак, ты ведь сам догадывался, м-м? А даже если нет, понимаешь же, что я прав. Снежок дернулся чуть в сторону, туда, где лежали его вещи с оружием, всего ничего, считай, шаркнул сапогом, но тут же оказался взят на прицел, хотя Зодиак даже не смотрел на него: парень почти не заметил, как тот легко выхватил пистолет и держал его теперь в левой руке, вытянутой в направлении старшего. Почему-то не возникло сомнений насчет того, насколько точно он может пальнуть с левой, да и с такого короткого расстояния. - Вдвоем будет легче выбраться отсюда и толкнуть вещицу подороже… Навара нам хватит, хоть жопой жри! Можно даже никого не убивать, если тебе так не прёт, этот – он чуть дернул пистолетом, указывая на пока еще хозяина находки, – пусть остается и сам выкручивается, мальчишка пусть валит себе на Кордон, а мы разберемся. Ты же понимаешь, что он с этой штукой сделает, знаешь, что оно того не стоит. А если продать… Людям ре-едко так фартит, а нам подфартило. Решайся, охотничий, ты своими отстрелами в жизни столько не заработаешь. Очкарик был согласен оказаться сейчас много где, лишь бы не здесь, частыми ударами собственного сердца отсчитывая мгновения тишины, после которых станет ясно жить им со старшим или остаться гнить здесь, между трубами в мутной воде. Сознание очень быстро и ярко нарисовало эту картинку, и теперь она стояла фоном перед глазами почти так же реально, как оружие, которое направил в сторону сталкеров Зодиак. И ведь пистолет он держал так, что стоило всего чуть-чуть отвести руку, чтобы сразу же после Снежка выстрелить в него. Стало дурно и как-то не физически холодно. С робкой надеждой парень глянул в сторону Крысолова, как вдруг Снежок рванулся вперед, прямо на Зодиака, выбивая у него из руки пистолет, в ту же секунду грянула очередь из винтовки, и только один выстрел – из дробовика. Это произошло так быстро, что парень не понял, кто в кого попал и задело ли его самого, только весь вжался в стену, отстраненно отмечая, как Крысолов тяжело завалился прямо у входа, корчась, но все еще сжимая в руках оружие. А старший умудрился несколько раз подряд врезать Зодиаку, явно не ожидавшему такого напора от не самого здорового человека с переохлаждением, и рука у него оказалась достаточно тяжелая, чтобы, пусть не сразу, но сбить сталкера с ног. Теперь они катались по полу и боролись за винтовку, которую пытался вырвать Зодиак, но старший вцепился в мужчину мертвой хваткой, пытаясь навалиться так, чтобы как можно дольше не дать ему вывернуться и врезать себе ногой или, в худшем случае, прикладом. Банка, выпавшая из рук Снежка, гулко, громко брякнула о пол, крышка отскочила, и она, открытая, прокатилась прямо у ног Очкарика. Он с суеверным страхом проследил за ней взглядом и снова глянул на сталкеров, понимая: долго их борьба не продлится, и он догадывался, кто в ней, скорее всего, проиграет. Нужно было срочно что-то делать… не Крысолову, не какому-то левому человеку, который мог бы в такой ситуации хоть чем-то помочь, а ему. Это было так странно, и в то же время жутко, точно все прямо сейчас происходит с кем-то другим, а он может и дальше просто сидеть в прострации, в глубине души надеясь, что с минуты на минуту все разрешится само собой, без его участия. Вот только как именно разрешится он тоже понимал. Дрожащими руками Очкарик вынул чуть более легкий «Макаров», частью сознания отмечая, что с автоматом в таком состоянии просто не справится, притом, что эти двое катались по полу – так легко промазать… Винтовка Зодиака выпала из его руки со звонким бряцанием, оставшись лежать у противоположной стены, а мужчины продолжали бороться. Он вдохнул, незаметно для себя задержал дыхание, прицелился, но стрелять никак не решался – точно ведь промажет… Он же себя знает, так же всегда происходит, когда особенно надо, он постоянно все портит! И сейчас будет так же. Сначала убьет хорошего человека, потом Зодиак прикончит его, а даже если нет, то все равно надо стрелять, и если он все-таки непонятно каким образом попадет, то все равно убьет человека, ведь парень никогда этого еще не делал: мог отстреливаться, когда палили в него, но не знал, попадал ли, мог стрелять по мутантам, и то косо, но не убивал. Он не убийца! Очкарик не хотел, просто не мог выстрелить… Руки слишком сильно дрожали. Из-за этого не получалось даже как следует прицелиться, только следить, как Снежок понемногу уступает Зодиаку не столько в силе, сколько в выносливости. Наконец Зодиак смог перебороть его и наотмашь влепить кулаком по морде так, что старший откатился немного в сторону. Сталкер, пошатываясь, поднялся, подошел к нему, взял за ворот промокшей футболки, заставил привстать и крепко всадил кулаком под дых. Снежок не кричал, не кашлял, но было похоже, что как шумно выдохнул, так больше и не вдохнул. Зодиак ударил его еще раз и швырнул на пол у самых перилл, за которыми виднелась темная, почти черная вода. Практически сразу он подхватил свой лежавший совсем рядом пистолет и, уже направив на Очкарика, выпрямился, хрипло скомандовал: - Бросай, – отрывисто указал дулом пистолета парню под ноги, все еще пытаясь отдышаться – на землю. Может, не покалечу. Вот и все. Единственный момент был упущен, а он просто стоял, как тогда, с химерой… Очкарик сглотнул и медленно положил оружие под ноги. Его слегка потряхивало. - В сторону отбрось. Парень послушался, неловко толкнул пистолет ногой. Продолжая держать его на прицеле, Зодиак прикинул про себя что-то, и вдруг выстрелил. Ногу прошило резкой, жалящей болью, точно под кожу вогнали раскаленный нож. Очкарик вскрикнул и упал, хватаясь за простреленное бедро, от чего сделалось еще хуже. На глаза навернулись слезы, но в голове крутилась только одна мысль: он сам виноват. Был ведь шанс и все, теперь нет шанса. Даже если он еще не труп, даже если Зодиак добьет их чуть позже, какая разница. Кордон совсем рядом, еще немного, и он оказался бы дома, а теперь... Так странно, непонятно, неправильно, настолько, что сознание отказывалось воспринимать происходящее полностью, только отрывками, не дававшими окончательно запаниковать и впасть в истерику. Сквозь мутную пелену, враз навернувшуюся на глаза, сквозь немного грязные, поцарапанные стекла очков парень видел, как Зодиак убирает пистолет, идет к банке, поднимает ее и осторожно вытряхивает содержимое себе на ладонь. Может, он видел сейчас не очень хорошо, а может, это нечто было слегка расплывчатым, но парень даже специально сделал над собой усилие, постарался сморгнуть и сощурился, пытаясь напоследок рассмотреть, что же там такое, мать его, бесценное, что стоило целого перехода с Выжигателя, а теперь, похоже, еще и трех жизней. Как минимум… Но, что бы там ни оказалось, Очкарик уже ненавидел эту штуку всем своим сердцем. Мужчина чуть приподнял в руке свою добычу, похоже, стараясь не сжимать слишком сильно. Может, это только казалось, но его пальцы, смазанными из-за слез белесыми росчерками торчавшие из обрезанной перчатки, тоже немного дрожали. То, что он держал, было похоже на сгусток черной глянцевой материи, слипшейся пузырями разного размера в небольшой единый ком, причем несколько шаров поменьше как будто тоже были частью этого странного артефакта, но просто висели рядом с ним, в воздухе. Ничего подобного Очкарик раньше не видел. Он чуть шевельнул рукой, которой зажимал рану, и боль из ноги снова прострелила, прокатилась по нервам через все тело, а ладонь окатило теплым, почти горячим. Парень на мгновение зажмурился, потом посмотрел на лежащего на земле Крысолова, перевел, должно быть, полный боли, вины, страха и черт еще знает чего взгляд на Снежка и понял, что тот в сознании. Скорчился на полу там, где его бросили, обхватив себя руками и сверля взглядом то ли Зодиака, то ли артефакт ни то с ненавистью, ни то с глубоким сожалением и непонятным, затаившимся в каждой надломленной черте и в глубине глаз горем. - Вы только гляньте, – почти с восхищением выдохнул Зодиак, – «Паучьи глаза»... Никогда их сам не видел… Да я реально был прав… Ха! Ха-ха-ха! Херасе… – посмотрел в сторону старшего. – Говорят, ими можно вывести человека из комы… – задумчиво продолжал, немного неверяще рассматривая теперь уже свою находку, – но ты хотел потратить его на зомби, да? В твою дырявую башку не пришло, что это не одно и то же, м-м?.. Я быстро смекнул, что тебе тут нужно что-то очень ценное, особенное… а потом, на Баре, до меня дошло зачем оно тебе может быть нужно по такой зарез. Только из-за диагноза не сходилось… Нет такого, чем можно помочь зомби очухаться, ясно? Ты же должен это знать… и ты знаешь, – сталкер снова коротко глянул на Снежка, немного хмурясь, без насмешки. – Думаешь, он бы из-за тебя так надрывался? Хах. М-да… Ладно. Теперь без разницы. Очкарик понимал, что, скорее всего, Зодиак их сейчас пристрелит. Казалось, ноги и руки похолодели еще больше, и он чувствовал, как пульсирует кровь в голове, в ушах, в простреленной ноге, пытаясь прорваться наружу небольшими теплыми толчками, сильнее зажимал рану и, кроме боли, думал только об одном: это все из-за него. Не то, что они здесь, не то, что достали злосчастный артефакт, а то, как все обернулось тем, что сейчас они все сдохнут. Если бы он мог хоть что-то изменить, вернуться на минуту назад и выстрелить, хотя бы попытаться… боже, он все бы отдал за эту минуту. Какой же бесполезный, криворукий кретин, как же он себя ненавидит… В это мгновение где-то рядом, в глубине заводской темноты раздался резкий низкий рев, и Зодиак тут же развернулся, направляя пистолет туда, заозирался, как будто ища взглядом источник звука и заодно быстро решая, что делать. Самым простым было бросить недообитых сталкеров как приманки и бежать, прихватив артефакт. То есть еще немного и он просто смоется, может, и не убив, но оставив их на съедение мутантам. Вдруг охватила такая странная, почти полная апатия. Сначала отступили звуки, запахи, притупилась боль. Все, что он видел, это свой пистолет, на который почти нехотя перевел взгляд: совсем немного преодолеть себя, подтянуться, и вот он уже нетвердо сжимает оружие окровавленными пальцами. Очкарик как будто со стороны наблюдал за собственными руками, которые поднял вместе с оружием мучительно медленно, так же, как по ощущениям двигался теперь Зодиак. Парень прицелился, лежа на полу. Перед глазами все плыло, из раны текла кровь, но он был готов поклясться, что никогда в жизни не испытывал такой чистейшей ярости, нахлынувшей на него внезапно и затопившей изнутри по самый край, такого потусторонне-непреодолимого желания прострелить чужую башку. Он держал «Макаров» ровно, привычно, что ли, не чувствуя тяжести оружия, заледеневшие руки больше не дрожали. Целился, как казалось, почти наугад, отчаянно щурясь, чтобы разглядеть единственного сталкера, оставшегося на ногах, как можно лучше, а потом просто вдавил спусковой крючок. Выстрел прогремел точно издалека. Зодиак заорал, но почти сразу захлебнулся неприятным, булькающим звуком, точно ему в горло хлынула вода. «Ничего, так даже лучше», – пронеслось в голове со странным, не свойственным ему мрачным удовлетворением. И тут же парень резко вдохнул, подавился из-за того, что, видимо, незаметно задержал дыхание и слишком долго сидел без воздуха, почти взвыл от снова накатившей боли, скрючился, попытался зажать рану. Пистолет со стуком выскользнул на пол. Так же, как и артефакт из рук Зодиака. Он не понимал, как это сделал. Как это вообще сейчас произошло… Было только очень больно, и, пожалуй, спасительно пусто в башке. Пока сталкер дергался на полу, обхватив себя за шею, Снежок стиснул зубы и приподнялся, глянул вглубь здания, откуда снова донесся рев, только на сей раз громче и ближе. Было видно, что движение стоило ему усилий, но мужчина все равно прополз несколько метров, схватил сначала пистолет Зодиака, еще раз отчаянно глянул в сторону, откуда доносился звук, точно не верил, что один теперь отобьется, и вместо того, чтобы стрелять хотя бы наугад, прополз еще полметра, собираясь схватить артефакт, но… В последнее мгновение густо перемазанная черной кровью ладонь Зодиака сжалась на бесценной находке сначала нетвердо, а потом чуть сильнее, из последних сил, назло. Серые глаза смотрели на артефакт еще осознанно, с каким-то отчаянным, ошеломленным выражением. Снежок смотрел как будто сквозь сжавшийся окровавленный кулак несколько мгновений, потом болезненно зажмурился, точно молился, или наоборот, проклинал. Черные пузыри разного размера просочились сквозь пальцы умирающего сталкера, словно артефакт с самого начала был мягким и пластичным, удивительно медленно, даже плавно потекли вверх, вниз, по сторонам, опускаясь, поднимаясь и зависая над полом. Крупные и мелкие пронзительно черные бусины хаотично колыхались в пространстве. Снежок сидел, сжимая пистолет, и смотрел на то, как они движутся вокруг него болезненным, почти отсутствующим взглядом. Это длилось не дольше десяти секунд, хотя Очкарик забыл на несколько мгновений о боли, мутантах, собственном шоке и страхе, неверяще следя за этими объектами, не понимая, что видит, но чувствуя: вот оно, – одно из чудес, о которых рассказывали местные, – прямо у него перед глазами. Он все еще жив и жадно смотрит, понимая, что вряд ли многие видели такое и вряд ли когда-нибудь увидит уже он сам, даже если сейчас не... Черные пузыри вдруг потянулись в ту точку, где Зодиак раздавил артефакт, как будто снова пытались собраться воедино. Снежок запоздало отпрянул чуть в сторону, точно очнулся от своего транса в последний момент, но артефакт не стал прежним: пузыри скапливались и уплотнялись, пока не сжались в одну крошечную точку, а потом ее точно разорвало с тихим резким хлопком. Очкарик почувствовал, как на него пахнуло плотное, осязаемое тепло, как будто сквозь него прошла медленная ударная волна. В ушах зазвенело, по телу пробежали мурашки, а потом на несколько бесконечно долгих мгновений оно как будто совсем перестало ощущаться, звон усилился, дойдя до почти невыносимого, и резко пропал. Сердце бешено колотилось, нога пульсировала резкой болью. Не было слышно ни рева мутанта, ни его шагов. Снежок сидел на полу, поджав под себя ноги, опустив пистолет и глядя туда, в темноту. Его красивое лицо как будто ничего не выражало. Кожа еще больше побледнела и успела высохнуть, но глаза все равно показались влажными. Очкарик бросил отстраненный взгляд на КПК. Время: тринадцать часов и тридцать одна минута.