Аномальная активность. Эхо прошлого

В основном помещении станции было тихо, даже пустовато. Редкие лучи солнечного света пробивались сквозь щели и отверстия фанеры на заколоченных окнах, высвечивая пыль, витавшую в застоявшемся с ночи воздухе, редкими рассеянными пятнами падая на темную, затоптанную плитку. В паре из таких светлых матовых плям оказался мелкий мусор вроде сигаретных бычков и маленькая прозрачная целлофановая упаковка, причудливо преломлявшая свет, рассеивавшая его дальше по полу. Пахло дешевыми сигаретами и рыбьим жиром, должно быть, после неаккуратно вскрытых консервов, пятна от которых казались еще свежими и матово темнели на затертом по краям древе столика. Днем людей на Янове немного: кто отсыпается после ночного дежурства или пьянки, кто сидит по своим углам, если сам из группировки, но, в основном, народ на вылазках. К этому времени наружу выползали даже те, кто не любил уходить с самого утра. Конечно, всегда оставались такие, кто по разным причинам торчал на станции целый день без четкой цели или хоть какого занятия. На сей раз их с напарникам можно было отнести как раз к последней категории: на вылазку недавно сходили, даже кое-чего нашли, поэтому решили сильно не торопиться в плане следующей – залезть в аномалии всегда успеется, а они еще не так, чтобы в норме. Пришли они со Снежком на станцию всего пару дней назад, по дороге на слепых псов нарвались. Остались целые, но патроны теперь лучше поберечь. Деньги с вылазки поделили как обычно, конечно, но оба понимали, что в сложившейся ситуации заработанное, скорее, автоматически переходило в общак: покупали сразу на двоих, экономили на всем, на чем можно, а на чем нельзя, на то раскошеливались вместе. Дороже всего давеча обошлись запасной магазин Ветрова и пилюли для Снежка, потому что все еще кашляет: тише, чем раньше, но чаще. За таблетками для напарника ходили к Фельдшеру. Он, помнится, в первую секунду так на Ветрова глянул, как будто покойника увидел. В руки себя взял почти сразу, но неприятный осадок остался. Лично вопросов медик тоже не задавал, но потом Снежок остался с ним поговорить, и там он уже, видимо, выяснял что к чему. Ветров сразу смекнул: кто как не Фельдшер мог быть косвенно втянут во всю эту неприятную историю с ним чуть ли не с самого начала, поэтому не возмущался и не пытался разузнать потом у товарища о чем мог его спрашивать врач. Сразу только уточнил, сколько Снежок ему должен. Напарник не удивился, почти привычно смерил Ветрова коротким оценивающим взглядом, а потом обрадовал, что, по факту, он не должен ничего, Фельдшер просто так помог: разрешил оставить у себя Ветрова на пару дней, пока они с Духом не смогли его забрать. Взамен ничего не попросил, но, понятное дело, надо будет обязательно отблагодарить его хоть чем-то… когда будет чем. Конечно, можно было сразу сходить узнать, может, что-нибудь медику нужно, вот только у Фельдшера редко находится работа, разве что помочь похоронить менее удачливых пациентов… Не каждый день, слава богу, но такие работники ему нужны регулярно. Как правило, помочь подряжается народ из группировки, если покойник в ней состоял, реже знакомые или даже просто добровольцы, которым за это толком никто не платит – помогают из личных побуждений, за символический пузырь. В целом достойно уважения, да и саму такую работу Ветров не считал для себя проблемой… только как-то не хотелось копать сейчас кому-то могилу, зная, что в этой самой яме еще совсем недавно мог оказаться ты сам. И вот теперь стоишь, машешь лопатой… В общем, нет, нафиг. Как-нибудь по-другому сочтутся. Снежок в общих чертах рассказал о вылазке за Выжигатель. Ветров сначала не знал, что и думать. Потом хотел отругать его, но ни слова упрека из себя так и не выдавил. Да и что бы он сказал? Что дурак? Распекал бы, что сунулся в такую даль за чем-то, чего уже, скорее всего, сто раз на своем месте нет, еще и набрал с собой всякого отребья, жизнью своей рисковал… Что «оно того не стоило»?.. Да, Дурак. Да, рисковал. Да, не стоило… А взял и потащился, хотя сам все понимал. И, может, на самом деле зря, но… Из-за одной крохотной вероятности он… Подумать только. На каждом углу ведь мог подохнуть, а за что? За вероятность эту! Ну не тупой же человек, господи-боже, а каков идиот! Очнулся бы Ветров потом, а его уже… не важно, что именно могло случиться, да все, что душе угодно, от выброса, настигшего в неудачном месте, до пули в лоб. Нет уж, спасибо, он даже думать теперь об этом не станет. Придурок… Как же хорошо, что вернулся живой. Вроде уже пережил это, прокрутил в голове не один раз, а все равно, только теперь понемногу отпускало. Н-да… По итогу, артефакт было жалко. Ветров представлял, какое баблище могут заплатить за одну такую до безумия редкую штуку. Если бы напарник смог забрать ее с собой и потом бы выяснилось, что она не понадобится, это не просто покрыло бы все расходы, но и дало бы возможность наконец разжиться многими хорошими вещами вплоть до приличных комбезов, может, даже тем, про который Снежок регулярно капал ему на мозги. Но чего нет, того нет. Конечно, вряд ли товарищ рассказал ему все, но понять того мужика, наемника, который решил устроить пальбу за артефакт, Ветров, к сожалению, тоже мог. Про человека с кличкой Зодиак он ничего раньше не слышал. Видимо, тот работал сравнительно тихо, или тщательно выбирал с кем, или все вместе – такое поведение становится скорее необходимостью, чем предосторожностью, когда наемничаешь вне группы. Те, кто этого не понимали, заканчивали быстрее, а многие еще и хуже, чем Зодиак. Впрочем, судя по оговоркам напарника, продержался он сам по себе довольно долго, и, стоило признать, на сей раз у этого сталкера тоже имелись не самые плохие шансы на то, чтобы завладеть желаемым, успешно кинув свою небольшую группу. Вряд ли он планировал так поступить с самого начала – скорее всего, продумал бы план получше. Но, в любом случае, даже если бы у него, боже упаси, получилось провернуть задуманное сравнительно гладко, вряд ли это сильно помогло бы в будущем: то, что, по словам Снежка, смерть Зодиака некоторых не последних людей скорее успокоила, тоже много о чем говорило. Приятно было думать, что будь с ними Ветров, а не этот тип, возможно, артефакт остался бы целый, и как надолго у них с напарником стало бы меньше проблем, если бы удалось его хорошо загнать… Но сталкер напоминал себе, что будь он в порядке, они со Снежком попросту никуда бы не потащились. В таком случае продолжила бы тянуться их обычная, можно сказать, повседневная рутина, а значит, скорее всего, товарищ просто не вспомнил бы о существовании своего старого схрона. А если бы внезапно вспомнил, то сам же Ветров первый стал бы его отговаривать от такой дальней вылазки по понятным, вполне объективным причинам. Скорее всего, даже отговорил бы. Ну и все, считай, тот же результат… Только что без кучи дополнительного риска и, как итог, не лучшего состояния здоровья, ну и совсем на мели не сидели бы, как сейчас. К слову, не первый раз уже сталкера мучил один и тот же неприятный вопрос, время от времени приходивший в голову примерно тогда же, когда Снежок в очередной раз умудрялся что-нибудь резко вспомнить, но чаще все же забыть: сколько на самом деле напарник успел сделать схронов за все годы, проведенные в Зоне? А главное, про сколько из них он успел запамятовать, по какой-нибудь глупой причине никак не отметив нужную точку в КПК, например, думая, что в ближайшие дни все равно вернется туда за хабаром. Где они могут быть? Сколько из них удалось найти удачливым любопытным мужикам, не поленившимся заглянуть под каждую корягу? И что еще может лежать в таких вот труднодоступных, как на заводе, нетронутых… Это как белка: распихивает орехи повсюду, забывает про них, а потом эти орехи, блин, прорастают. Только в случае Снежка в таком забытом тайнике может лежать дохрена ценного, в свете последних событий даже думать больно насколько. А ведь это только одна закладка… может, и единственная в своем роде, конечно, а что, если нет? Но начни его расспрашивать, хоть чуточку надави, так он ведь и то, что помнил, забудет! Не работает оно так, хоть расшибись. Надо будет напарнику – может, и вспомнит, как оказалось, но чутье вместе с опытом подсказывали, что это тоже вряд ли, только если в старых схронах осталось нечто действительно особенное. Снежку же все больше аномалии интересны, чем сам хабар, только дай с учеными лишний раз языком почесать... Охренительно, в общем. А Ветрову с этим живи. Вот тебе и «Теория белки». Смешно, что оборжешься, если бы не так обидно. Ветров и раньше старался поменьше думать о проблемах товарища с такой вот особенно болезненной стороны, а теперь так и вовсе настроение опускалось ниже плинтуса, стоило вспомнить о текущей финансовой ситуации. Лучше было отвлечься на что-нибудь, пока не начал всерьез закипать, в общем-то, на пустом месте, учитывая, что ничего путного от Снежка он все равно не добьется. Снова подумалось о наемнике, и при этом нечто темное, неприятное всколыхнулось внутри – то ли отголоски нынешних мрачных мыслей, то ли память о собственном, не таком уж далеком прошлом. В целом Ветров был удовлетворен мыслью, что этот человек мертв. Зодиак пошел на осознанный риск, значит, в случае неудачи был готов поплатиться за свои действия, что и произошло, а даже если не был, то Ветров готов был лично и без задней мысли оставить ему аккуратную дырку в черепе уже только за то, что этот сукин сын рискнул направить пушку в сторону напарника, не важно по какой причине. Но Ветрова там не было. Снежок сказал, что наемника пристрелил Крысолов. Кличка казалась смутно знакомой, но ничего конкретного об этом сталкере вспомнить не получалось. Товарищ уточнил, что он из охотничьих, сам по себе человек молчаливый и не очень контактный, но тварей бьет исправно, свои его вроде бы ценят. А потом рассказал, как они познакомились. Случилось это еще до того, как Ветров пришел в Центр, Снежок тогда бегал сам по себе, что в общем-то дело опасное, но обычное: ежели толкового человека найти не получилось, приходится работать самому, жить-то за что-то надо. Встретились они с Крысоловом у лесничества, которое совсем близко к Скадовску: всего ничего, если идти вверх по дороге и не доходить до покореженного моста. Оно там первое и единственное здание, Ветров те места уже знал неплохо. Обычно внутри торчат сталкеры, а в тот раз засели бандюки. Снежок с этим мужиком просто оказались там в одно и то же время. Напарник вроде как мимо проходил, ну и заметил, что какой-то сталкер с пушкой наготове явно собирается внутрь, а с ним больше никого. Остановил, расспросил зачем прет и почему один. Крысолов его не послал, признался: мол, так и так, была у него группа, а эти уроды всех перебили, кроме него, а он их выследил, ну и шел вот теперь, получается, за друзей мстить, а один потому, что никого в такое грязное дело втягивать не хотел, да и некого. Снежок предложил помочь, – Ветров понимал, – по своим причинам. Напарник опустил подробности, просто подытожил, что оба очевидно выжили и даже зачистили здание, то бишь на удивление слаженно сработали. Крысолов, по его словам, человек своеобразный, но Снежок даже думал попробовать с ним поработать, вот только сталкер отказался. Вроде под предлогом, что искать артефакты «не его профиль», но обещал помочь по мере своих сил, если чего будет нужно. Снежок решил его лишний раз не дергать – человек друзей потерял, да так один и бродит, с него хватило. До сих пор они пересекались редко, в основном здоровались и все – трепаться за жизнь и работу Крысолов не любил. Но как охотничий действительно понадобился, так вот, без лишних вопросов согласился помочь – значит, слово свое держать умеет. За это ему уважение, Ветров не спорил. И все равно возникло неприятное такое чувство от факта, что Снежок с этим мужиком, похоже, нормально знаком, а Ветров про него первый раз слышит, как и про Духа, кстати. Конечно, Снежок тут давно, и было бы скорее странно, не обрасти он парой-тройкой контактов помимо «Свободы», но… А что «но», собственно? В его прошлое напарник же никогда не лез. Так-то оно даже справедливо. Думалось еще, почему на самом деле Крысолов мог отказаться работать со Снежком. Но тут причин могло найтись много, включая самую очевидную, которую он, собственно, озвучил. Но и то, что про чудаковатость напарника уже тогда на «Скадовске» и не только могли знать и кому надо рассказывать, тоже со счетов списывать не стоило. Возможно, решил лишний раз не связываться. И тут Ветрову сложно было судить, правильно ли поступил… Удивительно и то, что Снежок с его горе-провожатыми умудрились довести пацана этого, Очкарика, до Кордона. Вряд ли напарник всерьез рассчитывал на то, что парнишка выживет, максимум удачно отвлечет пару тварей по дороге, в лучшем случае прикроет разок, а в худшем промахнется и зарядит кому-нибудь в печень… Не прямо в нее, родимую, конечно, броня-то какая-никакая у всех имеется, но всегда есть и менее защищенные костюмом места, в которые человеку может случайно угодить пуля… С другой стороны, выжил же как-то в Центре до сих пор, уже своего рода достижение. Черт его знает, конечно, но лично Ветрову парень не запомнился как человек, способный в будущем стать успешным сталкером. Успешным – в смысле живым, удача на вылазках – вопрос уже отдельный. Вообще-то парню крупно повезло, вряд ли он понимает насколько. Остался целый после встречи с химерой, наемник тоже его, походу, не воспринимал всерьез, только ранил… Тут виски слегка сдавило, и сталкер поморщился, попытался расслабиться, в надежде не словить очередной приступ мигрени. Понимал, что их не случалось уже довольно долго, и что нет ничего необычного в том, что вот, все же сейчас накатит, пусть и без явной причины. На мгновение фантомной, ноющей болью прошило левое бедро – странно, его туда ни разу не ранили. К тому же, стоило задуматься о таких простых деталях, как неприятные ощущения понемногу отступили. Мужчина решил не зацикливаться на них, чтобы опять не разболелось, и поспешил мрачно порадоваться, что еще один день пройдет хотя бы без такого привычного вида страданий как чугунная башка, а заодно приятного бонуса в виде беспричинных болей даже там, где их никто не ждал. Этим утром Снежок успел заглянуть к Шаману и долго у него сидел. О чем перетирали ожидаемо не рассказывал, а Ветров привычно не лез с расспросами – вот уж что точно не его дело. В ответ на его короткий вопросительный взгляд напарник только как будто немного раздраженно отметил, что «в «Свободе» им всегда рады». Сталкер тогда еще раз про себя решил, что тем более к черту это все, и хорошо, что Снежок ходит к этому человеку нечасто, а лучше бы заходил еще реже. И тут товарищ дежурно так добавил, что Шаман предлагал деньги. Типа понимает, как им пришлось непросто, и что с финансами по-любому туго. Ветров ощутимо напрягся, спросил только: - Надеюсь, ты не взял? - Нет, конечно, – подтвердил Снежок, машинально оглядевшись и сильнее привалившись на провонявший рыбой стол, чтобы оказаться чуть ближе, – я что, идиот, по-твоему? В общем и целом, разумеется, нет… ну ладно, смотря в чем, но главное, что явно не до такой степени, чтобы брать бабло у главаря группировки. Немного отпустило, но осадок все равно остался неприятный. Рады им всегда, видите ли… нет уж, спасибо. Обойдутся без радости. Они со Снежком сами пока справляются более-менее, и вряд ли намного хуже других. Вон, на вылазку в карьер же давеча сходили, живые, целые, даже каких-никаких копеек заработали… Прошлым утром, несмотря на холод, было особенно туманно. В основном там, внизу, в углублении карьера: ни дна не видно, ни брошенной сравнительно мелкой техники, толку говорить об аномалиях. Но из скоплений, в которых регулярно появляются артефакты, это – ближайшее, от станции рукой подать, самое то, что им было нужно. Как вниз посмотрели, правда, возникла мысль попытать удачу в следующий раз, но накануне случился выброс, а значит, могли появиться новые артефакты и они даже, возможно, спустятся туда первые, а значит, шансы разжиться хабаром довольно велики. Деньги тоже нужны позарез, стало быть ждать более подходящего случая для вылазки просто не было смысла. Стали спускаться. Видимость быстро сделалась почти нулевая, потому держались рядом. Снежок сразу достал детектор, начали работать. А вокруг тишина, холодно, влажно, под ногами чавкает неглубокая болотная жижа, которую вроде и трясиной не назовешь, а ведь не мелкое озеро и не лужа, кругом сплошь камышей наросло: уже сухих и местами подгнивших, желтовато-коричневых. Самое то для кровососов. Вода тоже стылая, что ощущалось даже через сапоги. По холоду с вылазками всегда сложнее, но тут ничего не поделаешь. Поисками, в основном, занимался напарник, Ветров привычно прикрывал и понемногу мусолил про себя невеселые мысли о том, что, как и насколько быстро сможет предпринять при таком обзоре в случае опасности, и что, конечно, пора было уже давно привыкнуть: не первый же год здесь ходит, а дрянь такая атмосферная работать мешает частенько, но нет, так до конца и не привык. Все равно нервничал. Из-за общей атмосферы, собственной тревожности и этого плотного тумана снова вспомнилось всякое… Не то, чтобы даже вспомнилось, а так, скорее неприятное чувство проползло по спине зябкими, холодными как стылый воздух вокруг мурашками: точно еще немного и в белесой дымке вдалеке нет-нет, да проскользнет чья-то размытая тень. Не мутанта, не человека, а так, сама по себе, неясно откуда взявшаяся, бредущая своей дорогой… И правда, сразу замаячили какие-то силуэты совсем рядом. На короткое странное мгновение аж похолодело внутри, и только как глянул на КПК, отпустило: просто сталкеры. Конкуренты, тоже притащились пораньше, чтобы сразу после ночного выброса пошариться. Карьер-то большой, аномалий хватает: в основном кислота, но и гравитационные встречаются, чаще возле брошенной техники, там же, где прилично фонит, но могут попасться и по одиночке, считай, на ровном месте – в общем, двигаться нужно максимально осторожно. Народ сюда тоже захаживает постоянно, но территории обычно всем достаточно. Они с этими ребятами вон, так и не встретились, хотя те их сигналы, конечно, тоже засекли – потому, возможно, и пошли в другом направлении, чтобы в случае внезапных находок лишний раз не цепляться. Вроде вылазка как вылазка, а все равно чуть отделался от этого зябкого, тревожного ощущения. Снежок тоже тогда немного отвлек: сначала просто своим присутствием, потом нашел артефакт. Было понятно, что много за такой не дадут, по итогу еще и торговаться пришлось, но все равно хорошо, а то уже можно было бы начинать беспокоиться как они по такому голяку собираются дальше выкручиваться. Но все равно понятно: надолго не хватит, скоро придется искать еще. В общем, сходили удачно для своего состояния. А теперь отсиживались, потому день прошел ни так, ни сяк, но без происшествий, и на том спасибо. Ветров было думал не слишком навязчиво прибадаться к кому-нибудь, послушать что люди говорят в последнее время, но это он обычно делал когда Снежок уходил по своим делам, да и тогда больше давил из себя, понимая, что информация, на первый взгляд бесполезная, часто может прийтись очень кстати. Изредка даже настроение на такое было, но не теперь. Напарник тоже сейчас рядом, с ним и решил дальше общаться, если захочет. Вот только Снежок вел себя на удивление тихо. Не то, чтобы обычно он помногу трындел, когда не спросят, скорее наоборот, а теперь вообще как будто все время находился в своих мыслях. Пару раз поговорили о насущном, но Ветров видел, как он настроен, и решил не лезть. Так, привычно поругал еще вполголоса жизнь и цены, но больше цены, потому что жизнь ему сейчас ругать особо не за что: она хотя бы у него осталась сама по себе, уж какая есть, пусть и не самая веселая. А осталась потому, что напарник его не бросил, и ежели нет у него желания сегодня общаться, то Ветров без реального повода на мозги капать не станет. Ну, то есть как, постарается… Все еще было трудно до конца осознать, что чуть кони не двинул. Вот так наталкивался на эту мысль, как теперь, и сам удивлялся: и что жив до сих пор, и что произошло все это как-то само собой, без его участия, что ли. То есть не было ни ситуации, в которой он принял бы неправильное решение, или чуть-чуть не успел среагировать, ни обстоятельств, которые хоть немного приблизили бы теперь к пониманию, как такое вообще могло с ним произойти. Только факт: он бы просто сдох, как собака, считай, на ровном месте, без особой причины, и ничего не смог бы с этим сделать… Да что там сделать, он даже понять ничего не успел, просто вырубился бы тогда и больше не проснулся. Все решило только бессмысленное на тот момент, с какой стороны ни возьми, решение Снежка с ним возиться. Почему-то задумываться об этом глубоко, копаться в причинах было даже немного боязно, но совсем не задумываться тоже не получалось, времени-то полно. Стремно это все, с какой стороны ни посмотри. С одной потому, что Зона не просто не прощает ошибок, она даже не ждет, когда ты их сделаешь: банально не повезло и все, наслаждайся. Или сразу умирай, что, прости боже, в некоторых случаях даже не худший расклад. Это Ветрову сейчас вроде бы свезло в конце концов, а ведь разное с ребятами случается… С другой стороны, остается только представить во что напарнику обошлось его выживание, даже не вспоминая про попытку достать артефакт, при мысли о которой еще долго будет тянуть высказать все, что на душе поднимается, преимущественно нецензурно… Как бы там ни было, Снежок теперь мог сколько угодно отмалчиваться, так же, как и сам Ветров, но то, что он сделал, ощущалось понятней любых слов. Не головой, как-то иначе. Ведь если начать думать об этом… Нет. Снежку на него не плевать, вот в чем главный смысл. Так же, как и Ветрову на него. И его помощи сталкер не забудет, даже если Снежок считает теперь, что они квиты за лабораторию или еще что-нибудь такое себе придумал… Уже ведь, наверное, не важно, кто кого и сколько раз выручал. Теперь как никогда остро ощущалось: если будет нужно, каждый из них сделает это снова. Странное, ни на что не похожее чувство… *** Ночью снова ни то снилось, ни то вспомнилось в полудреме, как он пристрелил кого-то. Сон отличался от предыдущих странных обрывков, что виделись последнее время. В общем даже ничего необычного, как по Ветрову, только на удивление грязно сработал: как правило, он не бросал никого истекать кровью, а тут… Зачем? Промазал, что ли. И ведь был совсем близко к цели, но почему-то не мог ее как следует рассмотреть. Неприятное, очень короткое видение в утренней полудреме, точно смазанная вспышка: по сути, кривая попытка прицелиться и один единственный выстрел, а потом отдаленная боль и темнота. Еще чувствовал, что вроде бы не защищался, но и ни капли не сожалел, даже наоборот… точно тот мужик здорово ему чем-то нагадил, а теперь получил свое. Сон запомнился хорошо, и Ветров думал о нем какое-то время, пока лежал на одном из матрацев в подвале станции. Не столько перебирал в памяти отрывки из прошлого, сколько поверхностно прошелся по ним – все равно ведь помнит, что реального такого случая с ним, разумеется, не было. Как будто смог бы забыть хоть один… Приснилось, короче. Толку теперь все это лишний раз про себя мусолить, мало ли что может привидеться уставшему человеку посреди ночи? С такой житухой перестрелки всякие и мордобои – сюжеты вполне ожидаемые, хотя сталкер не смог бы вот так сходу сказать, что снилось ему обычно. Всякое бывало, наверное, и приятное и не очень, но чаще все же неприятное, благо, в основном, поутру забывавшееся. В отличие от того, что он в последнее время видел. Но это тоже, конечно, всего лишь нарезки впечатлений сознания, перегруженного проблемами и недавним тяжелым состоянием, пусть и немного стремные, особенно тот, что про Сенечку этого… Стремным воспоминание о нем делало скорее даже то, что разговор с воображаемым сталкером запомнился на удивление подробно. Вроде не суеверный, уж насколько возможно в таком месте, а оно все равно как-то неприятно. Поэтому мужчина решил по возможности больше в своих мутных воспоминаниях не копаться, не любил он такие вещи: отнимает кучу времени, нервирует, а на выходе все равно толком ничего не скажешь. Только вот не шел этот свободовский сталкер из головы и все. И ведь Ветров помнил не только имена, но и все эти мелкие детали вокруг, точно пару минут назад говорили, и группировку, и просьбу его странную… На мгновение в голову пришла одновременно идиотская, пугающая и интригующая мысль: а не спросить ли мужиков из «Свободы», как они говорят, по приколу, не было ли у них когда-нибудь таких сталкеров. Сначала даже сделалось смешно: нет, в самом деле, приснится всякое, а он лежит, переваривает еще, даже вон до чего додумался. Вот только посмеяться над собой не успел, сразу подумалось вдруг мельком: а чего в жизни не бывает, не даром же столько историй о том, как люди всякое после клинической смерти, например, рассказывали… и ведь его самого-то вырубило надолго. А вдруг?.. Хотя, нет, идиотизм, конечно. Ветров не особо верил в такую чушь. Ну, то есть, допускал, что с мозгом всякое может происходить после травм или после той же клинической смерти, но это уже чисто владельца мозга, так сказать, проблемы, ни в коей мере с реальностью не связанные, даже если выглядят правдоподобно и кажутся ему таковыми. Со Снежком они однажды что-то такое даже обсуждали, кажется, и это было скорее мнение товарища, совпавшее с общими представлениями Ветрова, которое сталкер окончательно принял как свое из-за в общем-то веских аргументов. Хотел на том и остановиться, пока не надумал себе еще чего, а заодно забить на свою шальную мысль лезть к бойцам «Свободы» с сомнительными расспросами, но, к сожалению, уже чувствовал, что в таком случае неопределенность грозит мучить его не хуже уже зародившегося в глубине души любопытства. Так что решил все же выяснить для душевного спокойствия – просто чтобы перестать грузить себя всякой глупостью. Самым сложным, на удивление, оказалось как-то отделаться от Снежка в течение дня, не вызвав с его стороны явного или не очень интереса к своим делам. Причем раньше напарник сам постоянно куда-то намыливался, а теперь что-то ни к ученым его не тащит, ни в аномалии в пять утра, да и сам притих. Но сталкер был уверен, что это явление временное: им обоим нужно немного прийти в себя, а как только, так друг обязательно примется за старое с новыми силами – не привык он подолгу сидеть на одном месте. На данный момент Ветров много кого знал в «Свободе», но всех так или иначе через Снежка, потому лично ни к кому так просто подъехать не мог, и даже неоднократно давал понять, что не собирается, чтобы лишний раз не пытались тащить его в свои нестройные ряды. Выход имелся: сталкер по кличке Лимон, свободовский снабженец, с вечно кислой, как будто и правда желтоватой рожей – может, проблемы с печенью. Ветров с ним неоднократно торговался, когда тот в «кассе» сам торчал, хотя тоже не сказать, чтобы они друг друга знали. Скорее заочно, как продавец покупателя, но уже что-то. Был, конечно, большой неприятный шанс, что за информацию с него вежливо потребуют бабла, а иначе пошлют к чертовой бабуле, но попытаться стоило. Сталкер для себя решил: если без денег никак не договорится, он про эту идею забудет, может, до времени, а если получится, то и насовсем – не имелось у него лишних заначек ни теперь, ни в принципе. Тем более на такую придурь. В общем, выждал, когда людей в основном зале будет поменьше, подошел к «кассе», типа купить покушать, мысленно перекрестился, ну и поинтересовался между делом, есть ли у них какой-нибудь «Венечка», или на худой конец Сеня, вроде как перетереть надо. У заспанного, точно страдающего от ноющей зубной боли Лимона, как будто специально старающегося не смотреть на его скрытое балаклавой лицо, чтобы она не усилилась от одного вида дневного посетителя, даже настрой как-то сразу изменился, что само по себе напрягло. Торговец помедлил, перестав нашаривать под прилавком нужный товар, присмотрелся к нему с усталым, недоверчивым прищуром, смерил оценивающе, так, что не мудрено понемногу начать жалеть не только о своем вопросе, но и о самой идее его задать. Как будто не про сталкеров спросил, а что-то сморозил. Но, вопреки своему виду, вместо ожидаемого далекого посыла сталкер задумался на несколько долгих секунд. Точно прикидывал не то, стоит ли раскрывать рот, и если да, то за сколько, а нормальный ли Ветров. Потом окинул помещение быстрым цепким взглядом, тоже, видимо, примечая, что людей всего ничего, и придвинулся к окошку ближе, негромко сказав: - Прикалываешься?.. Тогда учти, прикол фиговый. - Не понял, – машинально выдал Ветров, в глубине души действительно начиная жалеть, что полез. Ребята из этой группировки, конечно, все по-своему странные, но на такую реакцию он все равно не рассчитывал. Тем не менее, мужик неохотно заговорил, пристально следя за реакцией Ветрова, что само по себе было неприятно. Как осторожно отметил Лимон, сталкера конкретно с погоняловом «Венечка» в группировке нет, отчего Ветрова в первую минуту даже внутренне отпустило, хотя он вроде бы сильно и не напрягался, вот только в коротком на первый взгляд разъяснении уже ожидаемо имелась часть, идущая после «но». Один, как показалось снабженцу, подходящий сталкер у них все же имелся: Веня Экстрасенс. Ну, Ветров предполагал, что кто-то с таким именем у них, вероятно, найдется, и не особо хотел про него дальше слушать. Зачем? Есть и есть, пусть живет себе. Судя по погонялову, спрашивать его действительно могли единицы и с целями, лично Ветрова мало интересовавшими – это немного объясняло реакцию Лимона. Достаточно, чтобы не уточнять у него самого… Главное, что не нашлось никакого «Венечки». К тому же, возможно, снабженец напрягся по другим причинам, и в таком случае не очень-то хотелось много о них знать: у «Свободы» достаточно своих дел, лезть в которые, мягко говоря, не стоит. Возможно, он сейчас что-то такое по незнанию зацепил, и если мужик продолжит говорить по каким-то своим причинам, то есть шанс вляпаться в чужие проблемы, связанные с группировкой, а значит, по-любому серьезные. Нет уж, ну его к черту! Чувствовал же, что не стоит спрашивать, вот зараза. Успокоиться он, видите ли, хотел… Ладно, все потом. Ветров поблагодарил, покивал, начал собираться, давая понять, что в подробностях не заинтересован: мол, нет таких сталкеров и нет, а того, как торгаш задергался, он типа не видел и слышать тоже больше ничего, в общем-то, не хочет. Вот только Лимон, продолжая излишне пристально наблюдать за его простыми и по идее понятными действиями, вдруг кашлянул, привлекая внимание, неуверенно добавил: - Постой. Знаешь, я в «Свободе» давно… Не знаю, слышал ты эту историю или нет… но если бы слышал… – сталкер замялся, как будто на что-то решившись, – да погоди ты. Дело было пару лет назад. Ветров перестал складывать немногочисленные припасы, снова нагнулся к окошку, давя в себе дурное предчувствие и нехотя давая понять, что слушает. - Короче. Смотри: наши Веню зовут просто по имени… Так, как ты сейчас, его звал только Сеня – чувак, который с ним работал. То есть, как работал… Работал над курением травы. Дымили они вместе знатно, «сознание расширяли», понимаешь? Ну и… однажды увлеклись. Сеня тогда просто не проснулся. Лежал много дней, Веня за ним приглядывал. До последнего убеждал ребят, что он очухается, а потом парень ласты склеил. Говорят, без явных причин, вроде как сердце остановилось и все. То есть, как без причин… но на обычный передоз тоже не тянет. Веня по нему убивался, а когда мужики предложили похоронить, знаешь че сказал? – мужчина нервно облизал сухие обветренные губы, цепко наблюдая за реакцией посетителя, – Что нельзя, типа Сеня «все равно вернется»… Прикинь? – очевидно, не добившись желаемого эффекта, сталкер уже чуть менее заинтересованно продолжил: – Они оба злоупотребляли, конечно… Но Сеню все равно решили сжечь, как кришнаита. Вроде бы понятно, человек доторчался, народ тоже сплошь суеверный, сам знаешь, но… Короче… Сеня единственный из наших, кого не закопали, как всех. До самого «Битума» тащили и там сожгли, чтобы точно в пепел… Так что… не знаю, чел, зачем ты про них спрашивал, тем более про покойника… но это точно они тебе нужны, получается… Специально ты или нет, ты это… Мне от тебя сейчас ниче не надо… Только не делай так больше и не трепись об этом ни с кем, идет? У нас эту историю не любят. Мужчина машинально кивнул, давая понять, что согласен, скупо извинился. Лимон от извинений отмахнулся, мол, бог с ним, только иди уже своей дорогой, еще раз глянул на него странно и отвернулся, типа срочно приспичило заглянуть в коробки в глубине небольшого помещения. Отстраненно подумалось, что если Лимон не хотел чтобы вольный сталкер, пусть и снежковый напарник, об этой истории трепался, мог не рассказывать, просто наехать за то, что помянул грешным делом, и все. И ведь снабженец даже не спросил откуда он мог слышать об этих мужиках, только пялился странно и все. Ветров отошел от «кассы» к ближайшему свободному столику и просто стоял, прикидывая, нужно ли ему от свободовцев что-то еще, или, может, теперь точно хватит. Если здраво рассудить, дурь это все редкостная, а Лимон просто хотел на его удивленную рожу посмотреть, да не дождался… Тем не менее, стало как-то совсем не смешно. Думал еще, может, просто так получилось, что имена этих мужиков совпали с теми, которые были у него во сне, что все это само по себе, конечно, интересно, но все вместе – бред собачий, потому что не имеет между собой никакой реальной связи. Что зря он спрашивал вообще, стоял бы сейчас себе сравнительно спокойно, а не забивал башку с новой силой всякой слабо объяснимой чертовщиной. Только вот мысль о том, как именно отдал богу душу этот Сеня все равно вызывала внутри легкий липкий холодок… А ведь хотел наоборот, от всяких таких мыслей поскорей отделаться… Да уж. Смешно получилось. Очень. Лезть во все это дальше не имелось теперь никакого желания, но образовалась другая проблема. Во-первых, Лимон мог много чего сказать, пообещать и даже сам себе на его счет придумать, но в «Свободе» наверняка узнают, что он интересовался их людьми. Так что забить стрелку с этим Веней стоило хотя бы для того, чтобы не возникло потом вопросов кем конкретно и с какой целью. Нашел себе проблем, молодец. Ну а что было делать? Ходить и дальше дырочку себе в башке ковырять, пока само не отпустит? Вариант, конечно. Но как уж получилось... Придется теперь с этим мужиком побазарить. Вдруг все же получится убедиться, что это Ветров сам себе лишнего надумал, а свободовский снабженец масла в огонь подлил, пусть и не совсем безосновательно. Можно даже стрелку не забивать, в принципе: сходить прямо сейчас, найти на базе, если мужик, так сказать, в состоянии, разобраться окончательно и больше к этому вопросу не возвращаться. Судя по словам Лимона, вряд ли Веня часто выползает на вылазки, скорее всего, большую часть времени лежит на базе и ловит отходняки. Да и на территории «Свободы» же им со Снежком «всегда рады»… Пригодилось же, черт возьми. Сходить отлить решил еще и для того, чтобы дать себе время собраться с мыслями прежде, чем он пойдет искать какого-то свободовского торчка с целью, понятной ему только в общих чертах. Вот же, Лимон этот с его «жуткими» историями… ведь было бы вообще плевать, если бы не сны эти проклятые. И понимал вроде, что все оно по большей части им же самим надумано, а все равно слегка не по себе становилось. В общем, шел со смешанными чувствами, но больше, пожалуй, раздраженный. Уже добрался до приоткрытой двери туалета, но, услышав приглушенные голоса, сбавил шаг – навязчивые мысли могли мешать во многом, но не в восприятии окружающей обстановки, и плевать, что они на станции – как не раз показывала жизнь, оставаться начеку в типа безопасном месте среди сталкеров бывает полезней, чем снаружи. Прислушался, но сразу понял, что, в общем-то, мог спокойно забить на источник никак его не касающегося шума и пройти своей дорогой, даже притом, что без труда узнал один из голосов. Вместо этого кое-чего про себя прикинул, бегло глянул назад и по сторонам, убеждаясь, что в темном коридоре он пока один, не считая говоривших, остановился у стены, рядом с поворотом в сторону дополнительной, давно заколоченной двери, которая вела наружу, снова прислушался, окончательно убеждаясь: нет, не показалось, там определенно с кем-то перетирает напарник. Не удивительно, станции-то всего ничего. Похоже, он действительно ушел по своим делам и, очевидно, с какими-то из них прямо сейчас разбирается. Тем более правильней было бы пройти мимо и встретиться потом в главном зале, как добазаривались, у Ветрова ведь тоже пока есть чем заняться, вот только сразу в голову пришла мысль: а вдруг это один из тех, кому в свете недавних событий Снежок остался должен? Вряд ли он сам об этом расскажет. Да и много еще о чем, как считал Ветров, касающемся теперь их обоих. Так что решил постоять, послушать, пока никто мимо не шастает. На всякий случай. Говорили предусмотрительно тихо, разобрать получалось не все, но сразу показалось, что низкий голос второго мужика звучит неуверенно, как будто он даже слегка нервничает. Странно. - …да мне ничего не надо, я же это, за так, – торопливо заверил незнакомый сталкер, как будто оправдывался, – если бы меня вырубило, я бы тоже был рад, что кто-то помогает. Так что забудь. А это… я просто… ну, короче… ты ничего не подумай, я не хотел обидеть. Ты просто мне… ну, как бы это… понравился. Вот. Я знаю, у тебя не очень с нашими, а я… Может, тебе что-то нужно? – понизил голос так, что стало еле слышно. – Патроны там, снаряга, почти любое, что есть у «Долга». Ты только не подумай, я не пытаюсь, если что… нет, так нет, но… Если до сих пор Ветров пытался вспомнить, не слышал ли этот голос где-нибудь раньше и прикидывал с чего бы мужику дергаться, что аж язык заплетается, то теперь до него дошло. И ведь прямым текстом заявил, скотина… Далекая, не до конца сформировавшаяся мысль о том, что лучше не вмешиваться, прямо сейчас прекратить подслушивать чужой, вроде бы ни коем образом не связанный с ним разговор, и как можно скорее пройти мимо хотя бы потому, что это не его дело, не задержалась надолго. Внутри похолодело. - Карп, – голос напарника звучал неожиданно успокаивающе, даже мягко, – я все понимаю. Но мне ничего не нужно, и твое предложение я принять не могу. Извини. Мужчина не знал, чего ожидал от Снежка. Возмущения, захлестнувшего вдруг с головой его самого, обвинений, ругани с незнакомым ему, а может, и другу долговцем, но перед глазами вдруг совсем поплыло от его тона, от самого этого мерзкого ощущения, что Снежок до тошнотворного спокоен и даже вежлив с этим типом, как будто колеблется, еще немного – передумает и уйдет с ним, и тогда… а что «тогда» он не знал. Уже только чувствовал, что сдавило виски и глаза застлало от внезапно острого гнева. - Д-да я тоже понимаю, но, может… – обрадовался, гнида, что в лоб не послали, значит. Надеется еще на что-то, значит. Да пошел он… пусть только рот свой грязный еще раз раскроет… Не заметил даже, как руки сами по себе сжались в кулаки, и вот он уже вышел из-за угла, где притаились в темноте фигуры двух сталкеров, один из которых Снежок, а другой даже в полумраке крупный такой на вид долговский детина, который у него сейчас огребет. Плевать сделалось в тот момент абсолютно на все, кроме вязкой, точно долго, непонятно как и от чего накапливавшейся внутри желчи, полезшей наружу из-за одного единственного факта: какая-то скотина подбивает клинья к его напарнику, как к целке, а он… да они оба… Да плевать! Он сначала рожу этому долгашу о бетон размажет, а потом… Мужик оказался застигнут врасплох и, конечно, не успел перехватить руки Ветрова до того, как тот мертвой хваткой вцепился в верхнюю, более-менее подвижную часть его не самой плохой черной брони с едва заметными в темноте красными вставками, типичными для этой сраной группировки, которую сталкер в ту секунду ненавидел вместе с этим ее конкретным членом примерно одинаково. - Слыш, ты, педрила, – как показалось, без особых усилий встряхнул его Ветров, не обращая внимания на то, что мужик еще и выше него где-то на полголовы, – я не понял, ты слова «нет» не догоняешь, урод ты контуженный!? - А ты вообще… – в легком шоке начал было Карп, но закончить вопрос ему не дали. - Я?! – часть сознания подсказывала, что орать все же не стоит, только свидетелей не хватало, не то, чтобы это получалось легко, но вместо рвавшихся бессвязных ругательств сталкер все же прошипел в скрытое балаклавой лицо: – Я тебе харю сейчас размажу так, что сам себя не узнаешь. Не понимал, от чего больше подрагивали руки: злости, предвкушения неожиданно желанной драки, непонятно откуда взявшейся вдруг глубокой обиды, или от всего вместе и чего-то еще, темного, мерзкого, долго уже скручивавшегося комком глубоко внутри и враз выплеснувшегося теперь всеми этими едкими чувствами вместе, перелившегося через края, стоило увидеть Снежка с ним, с кем-то… не важно с кем, услышать в ответ его спокойный, чуть хрипловатый голос. Даже не задумался, что находится на станции, что в любой момент проходящие мимо сталкеры могут решить, что они тут не просто на повышенных тонах базарят, а затеяли полноценный мордобой, на который Ветров, в принципе, рассчитывал, и вышвырнут наружу ко всем местным оголодавшим в разной степени чертям, пока не проветрятся… вообще ни о чем не думал. Но стоило замахнуться для первого короткого, резкого удара, как почувствовал: запястье крепко перехватили и сжали с такой силой, что, как минимум, останутся синяки. И это был не напрягшийся, судя по глазам, слегка шокированный, но готовый по инерции отбиваться долговец. Взгляд его этот – смущенный, раздосадованный, выводил из себя еще больше. - Ветров! – резко, и, пожалуй, взволнованно окликнул Снежок. Сталкер раздраженно глянул сначала на свою руку, зажатую мертвой хваткой бледных пальцев напарника, потом на него самого – колким, не до конца осознанным взглядом, но Снежок смотрел в ответ открыто, требовательно, глаза в глаза. - Прекрати, – мужчина слишком хорошо знал этот тон, понимал: не просьба. Молчаливое противостояние длилось несколько долгих секунд, пока Снежок не почувствовал, видимо, как мышцы руки Ветрова понемногу расслабляются, но отпустил не сразу. Мужчина рванул руку на себя, неохотно разжимая кулак и выпуская одежду Карпа, который так и не дернулся первым, хотя возможность у него была. Но долговец только смотрел на агрессивного сталкера все еще растерянно, точно сам до конца не определился насколько заслужил наезд, а за чужими действиями все равно следил внимательно, по всей видимости, готовый, в случае чего, защищаться. Это он правильно, еще немного и ох как пришлось бы… Ветров заставил себя отступить на пару шагов, но казалось: одно слово Снежка в поддержку этого типа, чей-нибудь неправильный жест, взгляд, и его переклинит снова. Уже чувствовал, что занесло конкретно, пытался успокоиться, но не мог – от так и не сорванного ни на кого напряжения только что горло не сдавливало. - Иди остынь, – довольно жестко велел ему напарник, – потом поговорим. Мне нужно извиниться. - За что это ты собрался… - Ветров, – отрезал Снежок. – Уходи… пожалуйста. Сталкер глянул на Карпа, окинув его с ног до головы неприязненным, оценивающим взглядом, презрительно шикнул. Ну и толку, что харю успел отъесть на Большой земле и подкачаться, Ветров знал, как с такими работать, чтобы обломать, да так, чтобы обломанное заживало помедленней. Ничего, заваливал шкафов и посерьезней. Да, понемногу отпускало. Да, уже догонял, что полез не в свое дело, что подслушивал чужой разговор и не просто спалился, а без задней мысли встрял, как так и надо. Да, он не должен был, и, несмотря на свое внешнее спокойствие, Снежок сейчас, должно быть, зол на него как черт, но господи, как же накрыло, стоило только… нет. Не думать об этом, иначе снова… Нужно взять себя в руки. Он, конечно, мог теперь сделать то, что собирался, устроить драку на станции и вообще показать себя дебилом со многих неожиданных сторон, но понемногу накатывающий пополам с осознанием ситуации стыд за свое дофига логичное поведение и пока смутные догадки о том, как оно выглядело со стороны, особенно в глазах Снежка, немного отрезвляли. Сделалось малость паршиво. Мужчина развернулся, давая понять, что уходит, но зрительный контакт с Карпом разорвал в последний момент. Слышал, как Снежок, не особо дожидаясь, пока он уйдет, коротко глухо закашлялся, потом сказал: - Извини за это. Спасибо, что не вмешался… Это мой на парник. Не волнуйся, он болтать не станет. Ветров не знал и знать не хотел, что ответил до сих пор, видимо, офигевавший от такой неожиданности долговец, направляясь прямиком в подвал. Виски ожидаемо сдавило. Внутри продолжало подкипать. Когда Снежок спустился следом, на коробках у входа привычно сидел один долговский часовой, судя по далеко не самому лучшему их комбезу, кто-то из младших по званию, там же, ближе к выходу, спали двое мужиков, через матрац друг от друга – большинство сталкеров-то на вылазках. Ветров сидел у дальней стены, у самых горелок, отчего его было неплохо видно любому зашедшему передохнуть или как теперь, очевидно, для не самого приятного разговора, зато, если базарить тихо, остальным отсюда слышно не будет. Головой Ветров понимал, что не прав. Снежок далеко не первый год здесь живет, сам бы разобрался, тем более, что долговец на него даже не наезжал. Если подумать, мужик реально выглядел не столько даже смущенным, доперев, что их спалили, скорее напуганным: еще бы, узнал бы их командир, кому он вещички из общака группировки предлагал... Н-да. А, может, и правда, подкатывал к кому-то здесь первый раз, но это Ветрова скорее раздражало самим своим фактом и волновало уже в намного меньшей степени. Очевидно лучше сталкер понимал ситуацию теперь, уже задним умом. В тот момент он вообще никак ее не анализировал, просто вышел из себя. Можно было попытаться вспомнить, когда еще с ним такое происходило, но зачем? Знал ведь, что никогда. Он не срывался даже в те несколько раз, когда было за что и на кого: все равно хоть минимально продумывал, готовился, и только потом действовал, если еще было нужно. Так почему сейчас?.. Хорош, как ни посмотри. Что вот он скажет Снежку? И ведь чувствовал: все равно еще зол, и на всех сразу, и просто так, сам по себе, и злился на себя за это еще сильнее. Напарник подошел, постоял немного. Ветров подвинулся, освобождая больше места на матраце, чтобы не сидеть вплотную. Снежок снял рюкзак, поставил, присел сам. Помолчали. - Ветров, какого хрена? – вопреки ожиданиям, говорил он спокойно, но в голосе сквозила глубокая усталость. Мужчина молчал. Мог, конечно, начать защищаться, доказывать, что какой-то урод приставал к другу, а он типа не мог пройти мимо и все дела, решил вломить просто чтобы неповадно было, но самое страшное во всем этом то, что сам он верил только в последнее. Вломить – да, хотел. Очень. А вот какого хрена... - Я знаю, как ты к этому относишься. Я… – замялся, подтягивая к себе ноги, обхватил их руками, как делал у костра, когда становилось действительно холодно, посмотрел в сторону его неподвижной фигуры, – я рад, что ты жив. Что мы можем просто работать вместе, разговаривать… Ветров внутренне сжался – не ожидал. Должно быть, ему никогда не становилось так хреново и одновременно хорошо от чужих слов. - Больше я ничего… – голос напарника дрогнул всего на мгновение, – не прошу от тебя. Так какого хрена, а, Ветров? Какого хрена ты лезешь?! Сталкер в равной степени радовался и сожалел, что не может видеть его лицо… но больше радовался, что Снежок не может видеть его собственное. – Я ведь уже делаю все так, как ты хочешь, стараюсь другой раз даже не смотреть в твою гребаную сторону, лишь бы ты не подумал... – перешел почти на шепот, но каждое слово все равно, как ножом под кожу. – Ты ведь все понимаешь… так зачем теперь, а? Кому ты эту сцену устроил? Хах… Знаешь что, так не пойдет, – Снежок снова глянул в его сторону, но посмотреть в ответ Ветров не смог, в словах напарника ему слышалось нечто немного злое и одновременно отчаянное. – Сделаем так: только скажи, и мы к этой теме никогда не вернемся. Слово даю. Но и в мои дела… – может, показалось, а может, и правда он слегка поморщился, говоря это вслух, – с другими сталкерами ты больше лезть не посмеешь. Иначе тебе придется предложить альтернативу… со своей стороны. Что? Молчишь?... Значит, согласен. Чувствовал, что слова дались напарнику нелегко, последние он и вовсе произнес как будто с опаской, точно почему-то надеялся в глубине души, что его остановят, начнут возражать, ждал хоть чего-то в ответ, но не дождался. Наверное, никто бы сейчас от Ветрова ничего толком не дождался. Снежок посидел рядом еще немного, но повисшая в плохо освещенном, душном подвале тишина, похоже, давила на них обоих, поэтому вскоре мужчина тяжело, неспеша поднялся, подобрал рюкзак. Добавил негромко уже почти своим привычным, разве что необычно отстраненным, немного жестким тоном: - Ты меня услышал. Буду наверху. Ветров смотрел напарнику вслед, дежурно отмечая, как его высокая, запакованная в такой знакомый комбез фигура неспеша скрывается на лестнице. На время сделалось не до проблем, заботивших его пару бесконечно долгих десятков минут назад. В башке от них не осталось ничего, кроме звенящей, почти болезненной пустоты. Захотелось курить. Тянуло на это дело редко, а тут прямо так, нестерпимо. Больше даже руки чем-нибудь занять, чем затянуться.