***
Сегодняшнее утро слишком тяжёлое, как и каждое, впрочем. Днём с главным аврором направимся на допрос к отцу. Были приняты серьёзные меры, допрашивать его с помощью «Сыворотки правды». Зная лорда Малфоя, по-другому мы не узнаем правду, поэтому эта идея показалась самой гуманной и верной в данной ситуации. Чёрный костюм сидел на мне как влитой. Чертовски привлекательно и устрашающе я выглядел. Посмотревшись в зеркало и поправив волосы, слегка похлопал себя по щекам, не каждый день проверяешь вину отца. Сегодня со мной пойдёт целая свита: Грейнджер, в качестве советника, Теодор Нотт, он работает в финансовом отделе министерства экономическим защитником финансовых данных королевской казны. Спускаясь по лестнице, услышал знакомые мне голоса. Джинни и Тео о чём-то снова спорили и ругались. Думаю, отвратительная была идея их двоих звать на данный судебный процесс. — Ты понимаешь, что не сможешь вечно всеми командовать? — Не говори мне что делать, понял? — Уизли, твоё предназначение сидеть тихо и помалкивать. Ах да, ещё украшать этот дом своей красотой, которой, не отрицаю, ты наделена, — он положил руку ей на плечо, Джинни же отошла дальше, он всё ближе наступал. — Почему ты пытаешься не замечать очевидных вещей? — Ты о чём? — О том, что нравишься многим мужчинам. О, поверь, каждый, кому ты не безразлична, хочет оказаться в твоей постели. Но… видимо никому не светит быть с тобой. — Да, я так-то замужем. — Ой, да брось. Хочешь сказать, что Малфой какой-то особенный и ты позволишь ему взять над тобой верх? — Да, позволю, если сама этого захочу. Так что убрал свои поганые руки с моей талии, Нотт! — Жаль, Уизли, что ты стала его женой, а не моей… За всей этой картиной я наблюдал из дверного проёма. Нашли время спорить. И Джинни права, Нотт должен убрать руки с её талии. — С утра пораньше какой-то бессмысленный спор, — холодный тон моего голоса заставил спорщиков обратить на меня внимание. — Да, Нотт, и убери свои руки с талии моей жены. Где твои аристократические манеры? — Она сама… — Тео, я тут двадцать минут стою, всё видел. Не хочу ни с кем ругаться. Вы готовы? — Я не пойду, — твёрдо сказала королева. — В смысле? — В прямом, у меня есть другие дела, например, украшать этот дом своей красотой, — саркастично-ядовитый тон был направлен в сторону Тео. — Джинни, на минутку, — я завел её на кухню, оглядел с ног до головы, она прекрасна. — Давай без истерик? — Я не хочу никуда идти. — Почему? — Мне надоело быть твоей тенью. Я чувствую, что теряю себя, а это самое ужасное ощущение. Не хочу быть твоим украшением. Хочу свободно перемещаться, без твоего разрешения. Делать то, что нравиться и главное, иметь право говорить своё слово без твоего разрешения, естественно в рамках дозволенного. — Ты не была моей тенью и не будешь. Тебе позволено говорить наравне со мной. Ты нужна мне сегодня на суде, чтобы заглушить гнев. — Вот видишь, я нужна тебе для прикрытия, а не просто чтобы быть рядом. Всего лишь лекарство от твоего гнева, пусть тебе поможет Гермиона, она лучше меня справится. Я остаюсь, — её разговор на повышенных тонах слышал, наверное, любой по близости находящийся человек. Это меня разозлило и, естественно, я не сдержался: — Не смей разговаривать со мной в подобном тоне. Я тебя не собираюсь уговаривать, ты не нужна мне сегодня и вообще Тео прав, ты просто украшение моей личности. Исчезни с глаз моих, чтобы когда я пришёл тебя здесь не было! — развернулся и ушёл, оставив её в полном одиночестве. Мы с Тео трансгрессировали в министерство. Подходя к залу заседания, на меня глазели все вплоть до уборщиков, да так пренебрежительно, говоря всем своим видом, что я оправдаю отца. Нет, мы будем судить по справедливости, становлюсь чёртовым Гриффиндорцем. Но по-другому никак, терять власть мне не хочется. Да и борьба с министрами не может закончиться так быстро. Нас запустили в зал. Моё место находилось в середине зала, откуда я мог наблюдать за происходящим. Перед началом судебного разбирательства Кингсли объяснил мне, что будут делать с отцом и какие вопросы будут задавать. Согласно протоколу королевского суда монарх может задать политическому преступнику несколько вопросов, если они возникнут, то естественно молчать никто не будет. Заседание началось. Внимательно прислушиваясь к каждому слову Кингсли и отца, а также к словам свидетелей, в голове составлялась картина преступления. Сначала наводящие вопросы, потом уже последовали прямые. Стараюсь абстрагироваться от этого процесса и просто наблюдать, чтобы не разозлиться и не убить здесь никого магическими выбросами. Чёртова королева, она как некстати нужна была сейчас. Одна мысль о ней заставляла сотню эмоций выплёскиваться через сосуд моей эмоциональной чаши. Признаю… Мне её не хватает, не только потому что она служит защитой окружающих от моего гнева, а просто… Нащупывал пальцами рядом место, которое было предназначено для неё, и тяжёлым грузом осознание того, что рядом нет королевы, опустилось на плечи, стало тяжело дышать. Расстегнул пуговицу на мантии, которая сдавливала горло. Это должно быть странно: я думал не об отце, над которым шёл суд, а о женщине, которая сегодня просто так вынесла мне с утра мозг и испортила настроение. Отвлекаясь от мыслей о ней, наблюдал за процессом. Лорд Малфой восседал на стуле преступников, прикованный наручниками. Весь его вид говорил о том, что в Азкабане не самые лучшие условия. Он смотрел на всех с диким презрением. Допрос начинался мягко, и когда дело подошло к вопросам по его преступлениям, начали вскрываться некоторые интересные факты: — Лорд Малфой, знаете ли вы в чём конкретно вас обвиняют? — Понятия не имею. — Вы обвиняетесь в присвоении государственных денег, а также за неравноценное использование казённых денег в пользу своих нужд. — Не признаю свою вину. — Вас сдала с потрохами книга учёта из Отдела Тайн. Так уж вышло, что тот, кто распоряжается деньгами казны оставляет свою магическую печать, а данные потом вносятся в учёт. Вами была взята сумма один миллион галлеонов, на какие цели? Отец молчал. Мне это стало всё надоедать. Кингсли посмотрел на меня в немом вопросе, можно ли применить сыворотку, и кивком я подтвердил данное указание. Главный по зельям в министерстве принёс небольшой флакон и откупорил крышку. Зная отца, одним движением руки и палочки сковал его невидимыми цепями. Доктор Строус, который отвечал за такие судебные способы, которые подвергали сознание изменению, аккуратно влил зелье в рот отца. — Теперь мы можем приступить к допросу. Итак, Люциус Малфой, правда ли, что вы использовали казённые деньги на свои собственные цели? — Да. — Специально ли вы это делали, чтобы подорвать авторитет короля и всего его правления? — Да. — В сговоре ли вы с Парламентом? — Да, но не со всеми. Некоторые выступают на стороне короля. — Можете ли вы назвать имена тех министров, с которыми вы вели дела? — Вы их прекрасно знаете. — Для чего вам подрывать авторитет сына? — Он ни на что не способный маменькин сынок, от которого толку ноль. Мы все прекрасно понимаем, что нам не нужен король, чтобы управлять страной, хватит лишь министерства. — Лорд Малфой, тратя государственные деньги на балы и укрепление военной мощи, тем самым вы подставляли короля? Верно? — Да. — Вам нисколько не совестно? — Нет. Потому что не я один пользовался глупостью короля. — Кого вы имеете ввиду? — Джинни Уизли. Она брала деньги из казны тоже, не спрашивая разрешения у короля. — Протестую! — громкий голос министра финансов помог мне выйти из состояния гневной неги. Как она могла такое сделать? Королева обычно спрашивала разрешения, но отец утверждал, что оказывается способна на обман. Разочарование накрывало новой волной. И почему её имя не было указано в книге учёта? На этот вопрос министр финансов, будто прочитав на моём лице всё негодование, ответил: — Королева советовалась на прямую со мной и именно с моего разрешения она брала деньги из казны. А значит закон не был нарушен, и Её Величество не стоит обвинять в воровстве. Все финансовые отчёты, которые велись в течение деятельности королевы, будут предоставлены напрямую королю. В зале начались перешёптывания, кто-то возмущался, а кто-то восхищался наглостью моей жены. — Признаёте ли вы себя виновным в предъявленных вам обвинениях? — Ещё раз повторяю, нет. Так как я всё это делал на благо государства. Мой бесхребетный и глупый сын не должен управлять страной. — Суд удаляется для вынесения приговора. После последней фразы министерство юстиций и я собственной персоной последовали в переговорную. Велись споры, обсуждения, кто-то ругался. А я сидел и молчал, слушал и делал свои выводы. В конце меня спросили, что я думаю обо всей сложившейся ситуации. — Разве кого-то вообще интересует моё мнение? — пропитанный ядом тон заставил всех поёжиться. — Ваше Величество, решение, которое вы примите и станет решающим. Я высказал свою точку зрения, и тогда уже на основании моих слов и естественно показаний всех свидетелей и самого обвиняемого суд вынес решение. Вернувшись в зал заседаний будто выжатый лимон, я устроился на своём троне. Кингсли зачитывал всё и в конце обвинение: — На основании всех показаний, а также улик, доказывающих виновность подсудимого, решением министерства юстиций и Его Величества было принято решение о лишении свободы Лорда Малфоя на срок от десяти лет в одиночной камере Азкабана. А также Люциус Малфой лишён всех титулов и привилегий. После отбывания наказания мистер Малфой будет проживать в самом бедном замке Первой династии в одиночестве. По приказу короля также мистер Малфой лишается жалований, а также Его Величество отрекается от подсудимого как от отца. На этом всё, суд окончен. Pov Джинни Меня напрягало долгое отсутствие Драко. Неужели суд шёл так долго? Хотелось всё узнать и в случае чего помочь королю. Но наша глупая ссора, которая возникла на пустом месте. Не находя себе места и нервничая, решила принять душ, чтобы расслабиться. Не помогло. Вытирая волосы, глядя на небо, освещённое лунным светом, не заметила, как в комнату вошла Роуз. — Ваше Величество! — её испуганный голос вырвал меня из раздумий. — Что случилось? — Его Величество возвращается домой. Не один. С аврорами. — В каком смысле? — Вас будут обыскивать! — Чего? — такое положение меня не устроило. Мне нечего скрывать, но и чтобы рылись в моих вещах тоже не хотелось. — С какого перепугу? — Лорд Малфой рассказал, что вы без разрешения короля брали из казны деньги! — Так король об этом знает или…? — до меня дошло, что когда спрашивала у него про то, могу ли я распоряжаться деньгами и вкладывать в благотворительность, он просто меня не слушал. В покои варварски ворвались авроры и начали переворачивать все мои вещи. В шоке мы с Рози отошли в сторону и несколько секунд наблюдали за действиями служителей закона. Стоило мне повернуться в сторону двери и увидеть Кингсли и Малфоя, наблюдавших за всем этим, во мне разгорелся нешуточный огонь. — Малфой, какого хрена происходит? — подошла вплотную и посмотрела в серые бесстыжие глаза. — Обыск, против вас дали показание в суде, — спокойно ответил Кингсли. Делала вид, что не слышала аврора. В упор смотрела на мужа и пыталась понять его эмоции. Безразличие. Он снова закрылся, от этого сердце начало стучать сильнее. Король только начал мне доверять, а из-за слов его отца на суде даже эта доля пропала. Мне нечего скрывать, поэтому взглянув презрительно в серые глаза и ухмыльнувшись, продолжила спокойно наблюдать за происходящим. — Для того, кто ворует деньги из казны, ты слишком спокойна! — в этом хаосе его голос как гром среди и так тёмного неба прозвучал презрительно. — Мне нечего скрывать. Если бы ты хоть иногда меня слушал, то помнил, что подписал разрешение, которое я тебе давала. Хотелось рвать и метать. Ругаться и орать. Вытащить палочку и всех уложить на лопатки, но сделала только хуже. Один из авроров полез в мой комод и нашёл то, что не нужно было бы видеть никому. — Ваше Величество, я нашёл коробку с письмами. — Вполне вероятно, что эти письма принадлежат лично королеве и их не следует… — главный аврор не договорил, а Малфой уже выхватил коробку из рук оперативника и открыл её. — Не трогай! Это моё личное! — закричала я. — В этом доме нет ничего твоего. Ты поняла меня? Чего ты так испугалась, может эти письма про заговор против меня? — открыл одно из писем. Начал читать. — Ты не только воровка, но и сердцеедка я смотрю. За моей спиной завела любовника? — Твоя паранойя переходит все границы! Эти письма были написаны до нашего брака! — Да? Посмотрим, ах, вот эта строчка особенно мне нравится, — даже для него это был низкий поступок. — «Надеюсь, что нас ничто не разлучит. Люблю тебя всем сердцем и жажду встречи, как никогда», отвратительные строчки. Кто же их автор, так посмотрим… Он прочитал письмо уже про себя и его глаза расширились от удивления. — Что, не ожидал? Думал, что я за твоей спиной кручу шашни? — сжала кулаки, чувствовала, как истерика подбиралась всё ближе и ближе. Не контролировала себя и отвесила смачную пощёчину. Она была настолько сильная, что все присутствующие резко обернулись. Дышала слишком тяжело. Забыла про коробку и отступила на два шага назад. Мне не страшно, я защищала свои границы. — Ты только что прочитал перед всеми мою переписку с человеком, которого я любила всем сердцем. Ты растоптал то, что мы с тобой несколько месяцев выстраивали — доверие. Ты — ничтожество! Не приближайся ко мне и не смей разговаривать со мной. Сегодня же я покину замок, а завтра заберу свои вещи. Документы на развод ты получишь через Роуз. Желаю счастливо оставаться, Ваше Величество. Вылетела из комнаты со скоростью «молнии». Бежала в каминный зал. Нашла чашу с порохом и залезла в камин. Думала, какой адрес мне назвать, ничего лучше не приходило в голову как назвать адрес не Восьмой династии, а совершенно другой. Я вылетела из камина в маленькую комнатку. Лежала и не могла пошевелиться от резкой боли в голове. Меня накрыла волна отчаянья и гнева, заходилась в рыданиях. Слышала шаги и чувствовала запах лаванды. Она рядом. Подошла и села рядом на пол, смотрела своими голубыми глазами, ничего не спрашивала. И вот моя милая подруга снова меня спасала своими тёплыми объятиями. Гладила по голове, не произнося ни слова. Мне больно, и девушка это понимала. — Луна, можно мне сегодня остаться у тебя? — Можно! — тепло произнесла подруга.***
После того случая прошло три недели. Я всё ещё живу у Луны, мне неудобно напрягать её, но выбора у меня нет. Домой к родителям возвращаться не хочу, потому что слишком много вопросов будет. Поэтому пока не решу проблему с деньгами, которых у меня нет, мне придётся жить у подруги. Сидя на кухне, мы пили чай болтая о всякой ерунде. В течении всего времени, что я здесь нахожусь, ко мне наведывалась только Роуз и то по деловым вопросам. Откусывая лимонный кекс, который испекла Луна рано утром, наслаждалась спокойствием. — Джинни, ты правда настроена разводиться? Ну вот зачем она это спрашивает? У меня было хорошее настроение, но нет надо же его испортить. Документы давно уже готовы, но я так и не отправила их через Роуз. Не знаю почему до сих пор этого не сделала. — Луна, не нужно напоминать мне об этом, пожалуйста. — Ты слишком горда, чтобы признать, что это просто ссора и вам не зачем разводиться. Хотелось ответить, но услышав звук трансгрессии, я переключилась на появившегося человека. Роуз появилась как всегда в определённое время. И как всегда по какому-то делу. — Приветствую, Ваше Величество. Приветствую, леди Лавгуд. — Привет, Роуз, по какому делу ты пришла на этот раз? — Королева, сегодня бал в честь дня рождения лорда Забини — Хорошо, а причём тут я? — При том, что вы жена его друга. — Моё присутствие обязательно? — Да. Там будут все представители династий, а также иностранные дипломаты. — Я не хочу видеть короля. — Но лорд Забини очень настаивает на вашем присутствии. — Ты знала, что Блейз хочет меня видеть? — обращаюсь я у Луне. — Да, он просил, чтобы я уговорила тебя. — Сводники хреновы! — огрызаюсь. — Ради тебя, Луна, так как это твой жених, я пойду. — Спасибо! — она радостно хлопнула в ладоши и обняла. Лгу. Не ради Луны иду на этот бал. Ради него. Хочу увидеть его бесстыжие глаза, снова. — Ваше Величество, бал состоится в семь вечера. — Ладно. Ну что Луна, пошли готовиться.***
Бал был воистину прекрасен. Блейз организовал его на свои деньги. Огромный дом лорда Забини позволял устраивать такие мероприятия. Однако, мне было скучно. Все кланялись, танцевали и болтали друг с другом. Я же стояла в стороне держа в руках уже пятый бокал с вином. В голову ударил алкоголь. Не стоит вести себя так королеве. Но… Волнение берёт свое. Когда встреча с обидчиком неизбежна, любые способы расслабления помогут. Я пью, но его нет. Во мне борются две личности: одна хочет плюнуть прямо в лицо этому мудаку, а другая скучает по нему так сильно, что плачет каждую ночь. Да, как в одном хрупком теле удаётся совместить их? Непонятно. Громкая музыка ударяет в виски. Меня стараются не трогать. Не подходят. Видимо слух о нашей ссоре дошёл до каждого человека в этом зале. Я уже пьяна, но не сильно. Оглядываю зал в поисках Драко, но его до сих пор нет. — Ваше Величество, я рад, что Вы сумели почтить своим присутсвием мой скромный день рождения. — Лорд Забини, ваш праздник выше всяких похвал! — Благодарю. Если бы не Луна, я кис бы сейчас в очередном баре с королём…- его лицо изменилось. Неловко кашлянув он хотел было уйти, но я остановила его. — Где он? — Скоро будет. Решает последние дела с министерством иностранных дел. Я отвела его в сторону, чтобы нас не было слышно. — Блейз, я не хочу его видеть. — Понимаю. Он обидел тебя своими действиями, но, Джинни, ему сейчас нелегко. Отец в тюрьме, а жена ушла от него из-за нелепой ошибки. Но может стоит простить его? — Нет. Он не поверил мне, он знал чьи письма читал. Знаешь, мне обидно не от того, что он их прочитал при всех, а его поведение. Мог поговорить со мной наедине, не вмешивая в нашу личную жизнь посторонних, но всё выставил на показ. — Драко - человек, который копировал всю жизнь своего отца. По-другому не может. Но, когда Малфой женился, он стал меняться. В лучшую сторону, а сейчас будто остановился. Он одинок. — С ним Гермиона, она могла бы ему помочь, — мой саркастичный тон, не понравился Блейзу. — Ты не понимаешь, что она уже не интересна ему. Каждый раз, что мы собирались вместе, он говорил о тебе. Он не признается, но ты нужна ему. Это видно. Сердце пропустило удар. Слова Блейза звучат правдиво. Невыносимое чувство - ненавидеть и скучать одновременно. Вот, что испытывает Джинни Уизли, но никто этого не замечает. Хотела ответить Забини, как швейцар-волшебник объявил прибытие короля. Двери открылись и вошёл он. Мерлин, как он похудел. Синяки под глазами и пустой взгляд, не узнаю Малфоя. Неужели ему было так плохо? Ну, конечно, он упрятал своего отца за решётку. Выпиваю залпом бокал и показываю взглядом Забини, чтобы тот подошёл к нему. Я же осталась одна. Взяв в руки шестой бокал, снова осушила залпом. Меня пригласили на танец, не отражая кто это сделал, согласилась. Мне хотелось понаблюдать за королём. Кружась в танце, заметила со стороны, что его шатает. До чего он себя довёл? Так нельзя. Он говорит с гостями, поднимая на меня мимолётный взгляд. Не могу так больше. Останавливаю партнёра и бегу прочь из зала. Платье тащиться по полу, а я всё равно бегу по длинным коридорам. Вижу перед собой дверь, захожу в неё. Какая-то спальня, не успела разглядеть интерьер. Очевидно, что это спальня, посреди комнаты стоит кровать. Сползаю вниз по стене и снова плачу. В последние дни у меня это частое явление. Чувствую подступающую тошноту и бегу к открытому окну. Вдыхаю полной грудью, смотрю на Луну. Большая и яркая, приходит ненадолго успокоение. Снова вдыхаю и чувствую знакомый запах одеколона, резко разворачиваюсь. Он стоит в двух метрах от меня. Лунный свет придаёт ещё большую бледность его лицу. Мы смотрим друг на друга. Не шевелимся, наверное страшно спугнуть это мгновение. Король не говорит, просто молчит и смотрит. Не выдерживаю и первая задаю вопрос: — Пришёл извиниться? — Можно и так сказать, — сложно сдержать эмоции и растерянность, которые меня охватили при его ответе, но я сдержалась. — Ну так извиняйся. Драко тяжело вздохнул, взлохматил волосы и оглядел меня с ног до головы. — Хорошо выглядишь. — А ты хреново. Ты издеваешься? — знаю, что он не любит извиняться, но всё же жду от него заветные слова. — Я никогда не извинялся, так что заткнись и жди. — Слушай, ты можешь не извиняться. Мне и так хорошо, без твоих вымученных извинений. — Ты такая гордая и вредная! — На себя посмотри. Ты вообще делаешь выводы не разобравшись! Малфой снова вздохнул и устало посмотрел на меня. — В общем, я был не прав. Суд над отцом, он выбил меня из колеи. Все против меня, и я не знаю кому верить. Тут ещё он под сывороткой правды сказал, что ты тоже брала деньги. Я совершенно забыл, что подписывал то разрешение на выдачу тебе определённых сумм на строительство новой больницы. Вспомнил только тогда, когда ты ушла. А то, что я начал читать письма из той коробки, вообще отвратительно. — Суд — это не оправдание. Ты делаешь, что тебе вздумается, не считаясь с чувствами других людей, — он подошёл совсем близко. — Почему все мне указывают, что делать? Разве не я правлю страной? — он нагнулся, и его дыхание коснулось моей шеи. — Ты не понимаешь, какого это когда на тебя давят со всех сторон, угрожая революцией и помыкая бывшим твоим статусом в обществе. — Прекрасно понимаю. Мне вообще не дают свободу выбора, разве не так? Хотя я — королева! Не тень, а твой партнёр политический и жизненный. — он отпрянул, взглянул мне в лицо и улыбнулся. — Ты не тень. Это понятно даже тупому. Просто многие бояться, что ты со своими амбициями захочешь управлять страной. В числе этих людей и я. — Зачем бояться, если можно принять и поверить. У меня даже мыслей не было подсидеть тебя. Мне не нужна единоличная власть. Согласись править вдвоём, куда более рациональнее и легче, — снова перехожу на крик, отчаянно пытаясь донести до него, что не я враг. — Ах, да, совсем забыла, через Роуз всё забывала передать, вот держи. — Это что? — Документы на развод, — он берёт их в руки и они вспыхивают. — Ты что делаешь? — кричу в возмущении. — У тебя скверный характер, Джинни. — Ты себя видел? — я хотела уйти из комнаты, потому что бесполезно с ним разговаривать. Он схватил меня за руку, пытаюсь вырваться, но он притянул меня к себе. Пытаюсь пнуть его, но он сильнее удерживает меня и прижимает сильнее к себе. У меня нет шанса убежать от него. — Твоя дерзость мне нравиться. Если бы ты не была королевой, давно приказал бы казнить тебя за безрассудное поведение. Ты ударила короля и попыталась это сделать снова, довольна? Выплеснула всю ненависть? Всё таки ты захватила власть, тебе удалось, поздравляю! — О чём ты? Какую власть? — Власть над королём, Джинни, а значит и над страной. Я думал, ты умнее! — одной рукой он сжал мои щёки, так, чтобы я не отвернулась, и поцеловал. Какое-то время я пыталась вырываться из его цепких рук, но потом окончательно расслабилась и ответила на поцелуй. Я обхватила его затылок руками и прижалась ещё ближе. Его язык проскользнул в мой рот и я чуть не задохнулась, от его напора и желания. Быстрым движением он подхватил меня, и опустил на кровать. Горячие поцелуи побежали по скуле, шее, ключице, и ещё ниже… Он нетерпеливо разрывал моё и без того открытое платье, обнажая грудь, живот и бёдра. Каждый открытый сантиметр он осыпал поцелуями, лёгкими дразнящими укусами. Он навис надо мной, глядя в глаза хищно. — Я представлял нашу первую брачную ночь по-другому. Например, в нашем замке и в трезвом состоянии обоих партнёров, — явно беспокоится о том, что я откажу ему. — Надеюсь, ты не попросишь меня остановиться? — Заткнись уже! — уже сгорая от желания, я снова целую его в губы, тем самым даю понять, что не отказываю ему ни в чём. Короткое движение и выгибаюсь дугой от неожиданно резкой, но сладкой боли. Он даёт мне несколько секунд привыкнуть, прежде чем снова двинуться. Ещё раз, и ещё раз…набирая бешеный темп, как дикий зверь, который голодал очень долго, целует шею и ловит губами мои стоны. Драко склоняется и кусает меня за сосок. От неожиданности и контраста ощущений я вдруг теряюсь и чувствую подступающую волну удовольствия смешанную с болью. Сознание выдаёт вспышки и я вскрикиваю от приятных ощущений Ещё несколько движений и мы вместе заканчиваем эту мучительно-приятную пытку. Опустившись на локти, он тяжело дышит мне в шею. Затем медленно приподнимается, и целует в лоб. — Скучно было без тебя, — эти его слова, заставили меня убедиться в том, что мы испытывали одинаковые чувства. Мы скучали. Я устало улыбнулась, чувствуя, как неумолимо меня уносит в сон. — Надеюсь, Блейз, не будет против, что мы заняли его гостевую комнату. — Я тоже по тебе скучала.