Но ни разу не вспомнил он ту, что любил, потому что ни разу о ней не забыл. © Расул Гамзатов
Pov Джинни
— Они нам поверили! — в предвкушении и восторге Драко наворачивал круги по комнате. Я? облокотившись на спинку дивана и чуть дремля, слушала его речи. Король вдруг остановился и всмотрелся в пламя камина. — Теперь самая опасная часть плана, Джинни. Не хочу, чтобы ты рисковала. Он сел на диван возле меня, а я подняла руку, погладила его по спине. Усталость постепенно сморила меня, однако я продолжала находиться в сознании и ясно соображать. Мне не нравилась мысль, что скоро придётся реализовывать тот самый жёсткий план, что придётся на какое-то время со всеми попрощаться, но это не страшно. Ведь впереди ждёт свобода от гнёта оборзевших министров, свобода в жизни королевской семьи. — Милая, — он лёг на мои колени головой. — Ты точно уверена в том, что другого способа нет, что больше никак их не вывести из игры? Я не хочу, чтобы ты жертвовала собой. — Ты бы сделал абсолютно то же самое, — прикрыла глаза, ощущая его руку на моей правой щиколотке. — Просто, Драко, иначе никак. Они думают, что тобой одним будет легче управлять, но мы покажем абсолютно другой эффект. — Мне кажется, наш план безупречен. — Нет безупречных планов от начала до конца, любимый. Пойми, что где-то, но прорехи будут. Но мы не отступим друг от друга, что бы ни случилось. — Конечно, не отступим, — он встал резко с моих колен и хлопнул по своим. — Ну всё, надо собираться. — Куда? — мне показалось странным, что он собрался куда-то уходить на ночь глядя. — Мы с Забини встречаемся, — его спокойный тон убедил меня в том, что не врёт. — Кстати, они не сказали, когда у них свадьба? — уточнила я. После подписания петиции представители династии Лавгуд и Забини из-за Визенгамота могли лишиться титулов и имущества, так как они встали против Министерства Магии, однако этого не произошло. Блейз Забини — представитель первой династической королевской четвёрки. Даже министры перед первой четвёркой бессильны. Да, Луну уже взяли в оборот, но Блейз её спас тем, что предложил официально стать его женой, на что та с радостью согласилась. Они тоже на карандаше у Министерства, как и мы, никто не в безопасности. Драко чмокнул меня в щёку и удалился с помощью летучего пороха в камине. Мне предстояло ещё посидеть с бумагами по медицинским больницам и госпиталям. Нужно было расширять территорию влияния на другие города магической Великобритании, поэтому мой план состоял в том, чтобы наладить медицину и культуру. Замминистра, с которым мы находимся в знакомстве, который боится меня, зная, что я имею власть и характер, помогает мне во всём: в реализации нашего с королём плана, что связан со свержением господствующей элиты, и в реализации моего личного плана. Помощники, естественно, тоже много сил тратят на всё, что мы делаем. Но к нам на помощь также приходит странный человек в маске. Он до жути пугает всех представителей министерства. Компроматы, какие-то мелкие подставы, он доводит их до дрожжи и до исступления. Забавно видеть, как на общих парламентских собраниях они затравленно озираются. Не всё же нам страдать. Но из головы не выходит, как он всё добывает, откуда? Если только это не кто-то знакомый, приближённый к нам. Естественно, за помощь короне его никто не накажет, если он попадётся нам, но если попадётся Министерству, то в живых его точно не оставят. Я сидела задумавшаяся за столом. Вспоминая того мужчину. Знакомые до боли движения, голос хоть и изменён, но есть нотки, которые мне известны. Подозрение у меня пало на двух волшебников. Выбрасывая лишние и такие бредовые мысли из головы, решила, что нужно поужинать. Спускаясь по лестнице, заметила, что в доме стало очень холодно и пусто. Будто дементоры высосали всю жизнь из него. Обычно кружащиеся на кухне домовики сейчас находились либо в госпиталях, которые отстроила королева, помогая всем местным домовикам наладить кухню, либо отдыхают. Лишь единственная и верная эльфийка крутилась на кухне, напевая и бурча себе под нос что-то на эльфийском языке. — Доброй ночи, Фрэнсис, — я села за стол и устало вздохнула. Эльфийка вздрогнула и повернулась ко мне лицом. — Ваше Величество, простите, что не поприветствовала вас должным образом, — она поклонилась. — Ничего страшного. Что у нас на ужин? — махнула я рукой. — Тыквенная каша. Больше ничего не успела сготовить, — она виновато наклонила голову. — Ничего, давай её. Я поем, — стала наблюдать за тем, как она мечется по кухне, стараясь угодить мне. — Ты не знаешь, куда Его Величество всё время уходит? — Нет, госпожа, — честно призналась эльфийка. — Но я видела, как он в тёмном плаще заходил в дом. Мне показалось это странным, Драко всегда носил тёмную мантию, подражая в стиле своему отцу. Но что-то мне не давало покоя, и я задумалась. — Фрэнсис, не могла бы ты мне достать корень Гинго Биобла? — Для чего, госпожа? — удивлённо уточнила эльфийка. Её очень редко просили что-то достать, а тем более настолько сложнодоступное. Но заметив мой грозный взгляд, она поклонилась, поставила миску с кашей на стол и трансгрессировала. Перекусив, я направилась в свою лабораторию, которую мы с Драко организовали в одной моей старой комнате, где я жила до свадьбы. Заперлась и стала снова выводить нужное зелье, зачитываясь фолиантом по зельеварению. Меня не смущало, что нахожусь уже в комнате несколько часов без сна, еды и воды. Мне нужно было вывести идеальную формулу, идеальное зелье, чтобы не навредить никому. — Долго ещё будешь здесь торчать? — уставший голос Драко отвлёк меня от занятия. Я подняла голову, глядя на него дикими глазами. — Да, я почти. У меня… тут… не сходится, — заикаясь от усталости, указываю на пергамент с формулой. Король прошёл глубже, к столу, заглянув в книгу и в пергамент. Он внимательно всё изучил, принюхиваясь к зелью. — Я знаю, что у меня не хватает одного корня, но он скоро будет. Но мне кажется, что здесь не хватает ещё чего-то, — жаловалась мужу на свою неудачу. — Зелье готовишь особенное, поэтому и методы должны быть особенные. После того, как сваришь вместе с недостающим корнем, добавь туда нити воспоминаний. Тогда вся формула закроется, — уверенно произнёс король и чмокнул меня в лоб. — Ты умница, у тебя всё получится. — Драко, а если что-то пойдёт не так? Я боюсь. Вдруг сварю отраву, вдруг заподозрят во лжи? — Ничего не бойся. Я всё устрою, прикрою. Мы с Лео и Рози всё продумали до мелочей, специально, чтобы ты ничего не знала. — Да, так будет лучше, — выдохнула я, оглядев его уставшее лицо, а потом опустив глаза на руки, в которой был знакомый предмет. Одновременно весело и удивлённо я воскликнула: — Я так и знала! Это ты! — Тихо, Джинни, — он прижал к моим губам палец. — Никто не должен об этом знать. Это ещё одна часть плана об ослаблении министров. — Я уже поняла. Это гениально! — погладила по лицу его я. — Но тогда ведь ты был рядом, когда человек в маске уходил. — Милая, он ушёл, а я зашёл, — намекая на догадку, он ткнул своим пальцем в мой нос. — Маховик времени… — догадалась я. — Умница! — он горячо впился в мои губы. Я ответила на поцелуй. Мы наслаждались друг другом, пока зелье не стало бурлить сильнее. Он приставал ко мне, а я, весело хохоча, подбиралась к зелью. — Погоди, Драко, мне нужно наложить заклинание, чтобы оно позже само доварилось, — я наложила все необходимые заклинания, мы заперли комнату на всевозможные чары и предались ночным утехам друг с другом. Крепкий сон способствовал тому, что я наконец-то выспалась. Поднимаясь с постели, ощутила, что на меня смотрят. Король сидел на краю кровати, оглядывая моё обнажённое тело. — Доброе утро, Змей-искуситель! — хриплым ото сна голосом проговорила я, жмурясь от падающих на моё лицо лучей солнца. — Доброе, Лисичка! — он чмокнул моё бедро. Его щетина приятно щекотала кожу. — Через неделю всё случится. — Поэтому ты так печален? — Не хочу с тобой расставаться. — Это ненадолго, — я потянулась к нему, чтобы обнять. Обхватив руками его шею поцеловала в щёку. — Ради великой цели нужно потерпеть. — Ты права. — Они ведь уже ослаблены? Достаточно, чтобы нам перейти в контрнаступление? — уточнила я, чтобы понимать положение дел. — Да. Но они копают под нас очень сильно. Хоть чемпионат мира и прошёл успешно, они стараются везде нас оболгать и скомпрометировать, подставить и растоптать. — Пусть думают, что получится. — Они и так думают, что самые умные. Никто, кроме нас четверых, не знает про наш план. Даже Блейз, хоть он и лучший друг. Однако его помощь тоже необходима. Он собирает петиции, тайно, естественно, о свержении Парламента. Уговаривает народ, другие династии. Если у нас будут подписи всех Династий, то Парламент распустят и уже народ будет решать, кого назначить в правительство. — Отлично, мы так и планировали. Драко, когда случится то, что мы задумали, возможно, я не буду давать себе отчёт о своих действиях и словах. Заранее прости меня. Я тебя очень люблю. — Я знаю, Джинни, и готов ко всем исходам. Не может быть и речи о том, чтобы обижаться на тебя. Ты же не обиделась на то, что я тебе не сказал про Человека в маске. Так что не переживай. Вместе мы сила! И что бы ни случилось, я буду с тобой. Потому что люблю. — Вот и славно, — улыбнулась я, облизнула губы и поманила к себе мужа. — А теперь разбуди меня как следует, мой король! Он хмыкнул и с удовольствием перешёл к выполнению моей просьбы.***
Неделю спустя мы собрались все четверо в маленькой комнатке где-то на окраине Лондона. Предыдущие дни, все как один, были самыми обычными. Министры затаились, как и мы. Каждый день для нас был днём обсуждения, доведения плана до совершенства. Фрэнсис принесла последний нужный ингредиент для зелья. Заняло у неё это много времени, примерно дня два. Но своё варево я наконец-то закончила. Казалось, мы бесконечно долго сидели за обсуждением. Мне уже было невыносимо слышать и видеть то, что готовится. Помимо нас о нашем плане знал ещё замминистра. Естественно, полноценную задумку ему никто не сказал, только лишь детали, связанные с самим варевом. Мы взяли с него обет молчания для точности доверия. Меня трясло от подступающего волнения. Подставляю себя под всё то, что мне придётся в дальнейшем пережить. — Джинни, тебе придётся пережить многое, — тихо, держа за руку, шепчет Драко. — Если не хочешь этого делать, не будем. Придумаем что-то другое. — Я готова, — напускная уверенность в моём голосе заставила его ещё больше засомневаться. Леонардо поправил мантию и снова приступил к объяснению, чтобы успокоить меня и других коллег. — Мы с помощью зелья сотрём вам память, а после с помощью заклинания создадим новые и нужные воспоминания. Ваша же прежняя память восстановится, но нескоро, должно будет пройти несколько лет. Но уверяю вас, эффект от того, что мы сделаем, произвёдёт огромный фурор. — Леонардо, а если противоядие потом не сработает? Если я полностью всё забуду? — Не волнуйтесь, это совершенно невозможно. Вы вспомните, но не сразу. — Как они поймут, что её воспоминания не подделка, а настоящие? — заинтересованно спросила Роуз. — А вот это будет сложно, но нам с вами, Роуз, под силу. Мы отшлифуем это так, чтобы даже грамотный смотритель памяти не смог отличить подделку от оригинала. — Мне страшно, — вздохнула я. — Милая, всё будет хорошо, — он целует меня в щёку. — Хоть ты и забудешь многое, я буду помнить. Хранить воспоминания о нас. — Ваше Величество, этот план придумали вы сами, если помните. Надо бояться не неизвестности, а тех, кто пытается лишить вас жизни всеми способами, — строгий тон Леонардо заставляет меня собрать волю в кулак. — На вас не так давно напали на площади. Мы выяснили — это был заказной человек Главного министра, — подтвердила Роуз. — Вы чуть не погибли, Ваше Величество. Я опустила голову, вспоминая, что три дня назад меня чуть не убили обычным магловским способом — зарезав ножом. Передёрнувшись от воспоминаний, поняла, что если не сейчас, то никогда. Если струсить сейчас, то мы либо будем трупами, либо марионетками. Ни тем, ни другим быть не хотелось. Поэтому я кивнула и встала. По плану сегодня будет королевское собрание, где снова будет присутствовать лишь один король. Я должна буду проситься на собрание, а далее ворваться туда и устроить мини-переворот. Но у меня есть немного другая идея насчет концовки плана. Мы стояли в переговорной комнате, никто, кроме нас четверых, не знал о моём присутствии. Меня трясло от поступающего волнения. Всё или ничего. Решается его судьба, а для меня это важно. — Ты уже выпила первую часть зелья? — Драко стоял близко ко мне, наблюдая за реакцией моего тела. Я кивнула. Сознание погружалось в туман, но я ещё стояла твёрдо на ногах. — Что бы ни случилось, мой король, я люблю тебя, — прошептала ему на ухо и крепко обняла. Он принял объятия, отодвинулся и поцеловал. — Ты прощаешься? — Я ведь забуду. — Не навсегда же. — Надолго, — вздохнула я. — Это будет всего лишь несколько часов, — он уверен в данном эффекте зелья, улыбнулся. — Обещай мне, что хотя бы ты не забудешь меня, — я взяла его руки в свои и поцеловала. — Никогда. Буду помнить, а если случится так, что ты забудешь надолго, обязательно напомню, — он тоже со мной прощался. Я видела его взгляд. Он чувствовал, что должно что-то произойти, но не понимал, что. Он поцеловал меня в лоб, долго и протяжно, а потом развернулся к двери. На мгновение застыл. В этот момент, пока помнилось мне, я подняла руку и наложила на него заклинание, то, что тёмное, сильное. Его память должна отторгать меня, как и моя его. Я в него вложила другие воспоминания, подделку, чтобы уж наверняка не заподозрили ни в чём, отполировала их. — Люблю. Прощай. Pov Драко Я шёл по длинному коридору на собрание к ненавистным мне людям. Они выпили из меня всю кровь, энергию и силу. Одна лишь внутренняя борьба не даёт сдаться. Не марионетка, а король! Всё это время чувствую себя не в своей тарелке. Ничего не радует. Жизнь вообще бывает радостной? После всего, что я пережил в школе, мне ещё выпала доля ненавистной работы. Чёртов Поттер! Ненавижу! Отдуваюсь за него я, а он спокойно гниёт в своей могиле. Остановившись возле огромных дверей в зал, внезапно почувствовал груз на сердце. Меня тяготило что-то, но я не знаю, что. Швейцар объявил о моём приходе собравшуюся Магическую знать. На повестке дня — чемпионат мира. Пройдя в зал, от каждого министра я почувствовал что-то вроде отвращения, либо мне так казалось. Я сел на отведённый мне на трибуне трон. Чего-то явно не хватало рядом. Пустота, бешеная зияющая дыра в моём сердце, словно вырвано из него что-то. Мы битый час обсуждали международные отношения, как политикам других государств понравился чемпионат и в целом организация. Также главный министр не забыл упомянуть о нашей ссоре с королевой. Он ехидно высказывался в нашу сторону, отчитывая за неподобающее поведение. Его слова мне были совершенно безразличны, собственно, как и то, что мы там устроили. В порыве ссоры разнесли переговорную. Мы оба психи, что с нас взять. Оба ненавидим друг друга. Это наша жизнь, наши эмоции. Никто не смеет меня упрекать в том или ином действе. Я встал, чтобы высказать всё в лицо, пока в зал не ворвались авроры. Они стремительно приближались к трибуне. Главный из ни, выхватил свою палочку из кармана красной мантии и произнёс усиленно громкую речь. — Ваше Величество, прошу прощение за вторжение, но чрезвычайная ситуация, — я кивнул, чтобы тот продолжал, останавливая движением руки уже подготовленную гневную речь главы Парламента. — Только что на Министерство напали. Подожгли архив, в некоторых кабинетах тоже Адское пламя. — Кто посмел? — нетерпеливо взревел министр экономики. — Её Величество Королева, — ответил главный аврор. — Мы не смогли её поймать. Слишком безумная ненависть в ней. — Поймать! — крикнул главный министр. — А ты чего молчишь, увалень? Я ухмыльнулся. Он обращался ко мне не как к правителю, а как к подчинённому. Не сомневался в том, что моя безумная жёнушка решит спалить всё к херам. Но хоть бы предупредила. Хотя когда она спрашивала? Она вообще меня ни во что не ставит, считая политической проституткой. — Вы мне? — сухо задал вопрос министру я. — Вам, Малфой! Угомоните вашу спутницу жизни! — Разве не вы её мне сосватали? Разве не вы нас обрекли на несчастье и ненависть? — яд из моего рта лился рекой. — Вы даже не предполагали, какой она может быть опасной. Я несколько лет прожил с ней, не сомневаясь ни одного дня в её безумии. С какой-то стороны, я даже уважаю её поступок, она отчаялась, я тоже. — Как смеете вы… — ему не дали договорить, снаружи кто-то кричал очень громко и сильно. Слов было почти не разобрать, но звук приближался. — Я сказала, пустите меня! — она влетела в зал, будто Нимбус-2000. Её растрёпанные волосы и дикие глаза выдавали всё ненавистное нутро, что заглушалось всё время, что мы были женаты. — Ненавижу! Вы сборище отбросов! — Ваше Величество, вы… — Закрой рот, Браун! Вы все здесь отродья Слизерина. Каждый из вас сломал меня, по капле каждый раз зарывая в ненавистную обстановку, — её истерический голос отражался от стен зала. Все замерли, слушая королеву. — Вы кукловоды хреновы! Играете судьбами людей! Сколько бы я ни старалась делать людям хорошо, вы всё переворачивали с точностью до наоборот! Я слушал её. Пустота саднила сердце, но я ничего не чувствовал. Абсолютно. Она так отчаянно билась за свою жизнь, так отчаянно билась за свободу, а я трусливо наблюдал со стороны. — А ты, Малфой, кретина кусок, трус бесхребетный! Поперёк горла мне уже! — я показал аврорам знак, чтобы схватили бунтарку. Она не сопротивлялась, а лишь смотрела на меня с ненавистью. Последняя фразу, которую она успела произнести — «Будьте прокляты!»***
Я наблюдал за пытками заключённой, и мне даже в голову не пришло становить их. Она совершила политическое преступление — измену короне. Сожгла главный банк, подожгла Министерство, а также договорилась с народом, чтобы люди выходили на забастовки против Министерства. Это правильно, но бастовали они против меня. Её зелёные глаза уже были настолько затуманены, что мне даже стало её жалко. В её память врывались всеми возможными способами. Они пытались найти что-то кроме того, что она сделала. Многие воспоминания я и сам видел лично: как она каждый день плакала над колдографией Поттера, как в безумии пыталась воскресить его, как договаривалась и строила заговоры против Министерства и короля. Однако человека, с которым она разговаривала, никто не видел. Будто с подсознанием разговоры вела, будто сама с собой разговаривала. Внезапно меня настигла головная боль. Всё зазвенело в голове, в глазах потемнело. Слышал лишь шёпот, но не понимал, кто его произносит. — Люблю. Прощай, — отчаянно, горестно. Прошло ещё несколько дней после ареста королевы. Её хотели посадить на пожизненное в Азкабан. Кто-то из министров предлагал казнь через поцелуй дементора. Я же, сам не знаю почему, предложил самый гуманный вид наказания — изгнание из волшебного мира в магловский. После пыток она многое не помнила, да и уже не хотела. Народ утихомирили, но если бы королеву казнили или посадили, гражданской войны было бы не избежать. Выслушав мои аргументы по виду наказания, министры поняли, что это будет единственным верным решением в данной ситуации. Они, как и все, не хотели войны, только власти. Ей в наказание должны были стереть остатки памяти, заблокировать магию и лишить титулов. Перед тем, как совершить данное наказание, я попросил аудиенции. Меня привели в камеру. В углу, на цепи, как собаку, держали уже бывшую королеву. Она дикими глазами смотрела на меня, ненавистно пожирая взглядом каждый раз. — Явился, подстилка министерства, — язвительно проговорила рыжая. — Надо было тебе язык отрезать, — брезгливо заметил я. — За что же ты так меня возненавидела? — За слабость, Малфой. Ты ничтожество. — А ты жалкое подобие Поттера. — Не смей называть его фамилию! Надеюсь, что ты будешь гореть в Адском пламени совести и страдать, когда я исчезну из твоей жизни. Каждый раз, находясь рядом с ней, я слышал тот шёпот, что услышал тогда на допросе. — В общем, Уизли. Мы были в одной лодке. Теперь по разные стороны. Ты должна сказать мне спасибо за то, что настоял на способе твоего наказания. — Иди нахер! — ядовито крикнула пока ещё моя жена. Я ухмыльнулся и развернулся к двери. Вдруг голова снова стала раскалываться, а шёпот — усиливаться. Одна и та же фраза, повторялась по кругу: «Люблю. Прощай». Очнулся в своём кабинете на диване. Возле меня никого не было. Лишь Фрэнсис хлопотала возле камина и причитала: — Бедная моя хозяйка! Совершенно с ума сошла, — она всхлипывала ещё больше. — Хозяин тоже. От любви одни беды. Но как они любили, как любили. Фрэнсис всё видела, всё знала. — Фрэнсис… — пытался произнести я, но раскладывающаяся голова не давала нормально это сделать. Но домовик услышала меня и быстро подлетела ко мне. — Хозяин пришёл в себя. Хвала Мерлину! — она суетилась возле дивана. — Пить… — сухими губами произнёс я. Она тут же трансгресировала и через несколько секунд оказалась возле меня с подносом, на котором стоял кувшин с водой. Я отпил спасительной воды и лёг обратно. Голова трещала. — Что со мной? — Доктор, сэр, сказал, что на вас запрещённое заклятие. Это побочные эффекты. — Проклятие? — Нет, хозяин, заклятие. Поэтому ваша голова болит. — Меня прокляла эта предательница крови! — спокойно заметил я. — Хозяйка не могла этого сделать, — Фрэнсис округлила глаза в удивлении. — Хозяйка любила вас больше жизни. — Ха, очень смешно. — Она сама так говорила, когда вы уходили в ночные путешествия по городу. Запиралась в комнате, что-то строчила в тетрадке, а потом смотрела на вашу колдографию и гладила подушечками пальцев, разговаривая, признаваясь в чувствах. Я не хотел слушать несуществующий бред моей домовой, поэтому приказал ей исчезнуть с глаз моих, но прежде позвать секретаря. Леонардо явился довольно быстро. Он вёл себя гораздо более обеспокоено, чем раньше. Не смотрел мне в глаза, теребил пуговицы на пиджаке. Мы обсуждали вопросы, касающиеся строительства новых жилых зданий, когда его поведение меня стало раздражать. — Ты издеваешься? Зачем так делать? — взревел я, передразнивая его манипуляции с пуговицей. — Прошу прощение, Ваше Величество, но я немного не выспался. — Оставь подробности своих ночей при себе. Кстати, бумаги о разводе… — только было начал я говорить, как в кабинет ворвалась Фрэнсис. — У меня важный разговор! Выйди! — Хозяин, там секретарь моей королевы… требует говорить с вами. — Лео, а её не разжаловали в работницы кухни? — ядовито заметил я. — Что надо секретарю бывшей королевы? В комнату ворвалась Розалина. Она окинула взглядом всё вокруг и уставилась на нас с Лео. Тот ей кивнул в знак приветствия, а я как остался на месте, так и сидел. — Чего вам, мисс Хариссон? — Ваше Величество, мисс Уизли… её изгнали, — запыхавшись произнесла секретарь. — Я в курсе. Экземпляр её документа о разводе принесли? — она помотала головой. — Что значит нет? Как смеете вы перечить моему слову? — Ваше Величество! — она повысила голос на меня, прошла к креслу и села в него. — Мне… Точнее нам с Леонардо нужно вам кое-что рассказать. Я был раздражён наглым поведением секретаря, но всё же решил её выслушать. И они мне рассказали всё от начала и до конца. Всю историю. Что парень и девушка сначала люто ненавидели друг друга, а потом так же сильно полюбили. Они пытались спастись, храбро подставляясь под удары Министерства. Слушая этот бред, я пытался остановить их, но они продолжали. Шёпот опят постепенно стал нарастать в моей голове, и я поморщился от боли. — Стоп. Вы про себя что ли рассказываете? Мне не интересна ваша личная жизнь, и вообще… — Это про вас с королевой, — спокойно заметила Розалина. — Что ты несёшь? — раздражённо всплеснул руками я. — Она больше не королева! Ещё раз про неё что-то скажете, будете оба уволены! — Она королева! Истинная королева! До мозга костей, — Леонард вступил в спор. — Вы тоже так считали. — Да как ты смеешь! — я соскочил с места, но внезапная сильная головная боль заставила меня скрючиться и опуститься на пол. Я катался по полу от боли, взвывая. Шёпот усиливался. — Что с ним? — испуганно заметила Роуз. — Действие заклятия, что наложила на него королева, спадает, — спокойно ответил Леонард. Я не слышал их. В ушах стоял яркий смех, плач, какие-то рандомные слова. В белом тумане стал проявляться чёткий образ зёлёных глаз и рыжих волос. Улыбка, взволнованное лицо, а также красные от мгновений страсти щёки, всё это всплывало в голове. Слова ненависти и любви, всё вставало на свои места. Я слышал её, видел. — Люблю. Прощай, — последние слова перед тем, как изменилось всё. Она любила меня, а я её. Ненависть — напускное, наколдованное. Я вспомнил. Всё вспомнил. Тяжело дыша, схватился за голову. Почти потерявший голос от крика, произнёс лишь одно: — Джинни! — и провалился в темноту. — Что же ты наделала? Но я вспомнил её. Люблю. Скоро ты будешь рядом.