В следующий раз я тебя поймаю

      — Всё хорошо? — спросил Кристоф.       Отряд вернулся на родной континент и даже пересёк границу королевства, когда наступила ночь и рыцари были вынуждены сделать остановку. Крышей над головой послужил потрёпанный жизнью придорожный трактир, хозяин которого оказался очень приятным собеседником. В трактире было почти тихо, и даже двадцать уставших рыцарей не могли этого исправить. Постояльцы сначала были смущены при виде Белого ворона, но очень быстро нашли общий язык с парнями. Мия же сидела чуть поодаль от остальных, медленно попивая пенный, слабохмельный напиток из огромной деревянной кружки. Со стороны могло показаться, что генерал просто следит, чтобы её подчинённые не начали буянить, но рыцари, знающие принцессу довольно давно, сразу поняли, что Мия погрузилась в глубокие раздумья.       Она сидела, облокотившись о высокий стол и осматривала помещение пустым взглядом, седая прядь волос, что никогда надолго не задерживалась в причёске принцессы, не заправлялась с раздражением за ухо, а накручивалась на палец, кружка с алкоголем была почти полна. Даже поза Мии была расслабленной, что рыцари видели довольно редко, ведь даже в замке, за обеденным столом, иногда казалось, что Мия в любой момент готова вскочить на кон и ринуться в бой. Сейчас же нужно очень постараться, чтобы отвлечь принцессу от своих мыслей.       Переговоры с Центральным королевством прошли успешно, Мие удалось убедить министров и принцев, и Светлый континент согласился оказать Горному королевству поддержку в случае войны. Народ Солнца так же согласился помочь, так что причина для праздника была. Но мысли Мии, пусть и витавшие на Светлом континенте, были не о её успешно выполненной задаче, а о девушке, что вновь заставила её сердце биться чаще.       — Ты изменилась, — сказала Алёна, когда их уста разъединились, но не одна не решилась расцепить объятий, ведь обе боялись, что это всего лишь сон, и стоит им отойти друг от друга, как иллюзия развеется, и они снова погрузятся в серую и тяжёлую реальность.       — Ты тоже, — не в силах убрать с лица улыбку вторила Мия.       — Но не так сильно, как ты, — покачала головой рыжеволосая и прикоснулась к волосам принцессы, всматриваясь в каждую черту лица девушки. — Даже зная, я не могу узнать тебя. Я не могу узнать в тебе мою Мию.       — Прости, — только и смогла сказать Мия.       Они стояли так близко друг к другу, что не могли не вспомнить день прощания, когда каждая желала запомнить как можно больше о второй. Запах, лицо, тепло тела, вкус губ, всё это было так важно для них, что они вновь не смели оторвать друг от друга взгляда. У пещеры столпились люди, не понимающие происходящего, но девушкам было всё равно, им было жизненно необходимо поверить в своё счастье. Люди столпились у пещеры и неизвестно, как долго бы они стояли, пытаясь понять происходящее, но Августин решил разогнать всех и дать девушкам побыть наедине.       — Генерал? — вывел Мию из воспоминаний голос Кристофа, и девушка вздрогнула, мгновение пытаясь осознать, где она находится.       — Да? — спросила она и поняла, что в трактире стало тише.       — С вами всё хорошо? — Голос лейтенанта был настороженным, и Мия только сейчас поняла, что по её щеке катится слеза.       — Да-да, — поспешила заверить парня Мия и не обратила внимания на его ступор, ведь при следующей фразе губы принцессы сложились в улыбку, и в трактире повисла гробовая тишина, — всё прекрасно.       Мия была счастлива, но горький осадок на душе по-прежнему присутствовал, ведь её с любимой разделяли сотни километров. Алёна была жива, но она не могла вернуться в Горное королевство. И дело было даже не в законе королевы Ванессы. Дело было в Мии, что так сильно изменилась. Пять лет они жили сами, лишь мыслями возвращаясь друг к другу, и изменилось всё. Мия стала другой, и этого было не изменить. Мия стала другой, и Алёна не могла быть уверенна в том, что её чувства взаимны, что они чувствуют одно и тоже, и поэтому Алёна не вернулась на Благословлённый континент вместе с Мией. И Мия это понимала. Она прожила пять лет без Алёны и могла прождать ещё сотню, лишь бы вновь увидеть родное лицо. Мия согласилась ждать свою любовь, ведь она была жива.              ***       В горный дворец отряд вернулся спустя сутки. Не успела Мия спрыгнуть с коня, как ей пришлось ловить Сэма, соскучившегося по сестре и наплевавшего на все приличия. Мальчик запрыгнул на сестру, и той пришлось нести его на руках до входа во дворец, кратко отвечая на, казалось бы, миллионы вопросов. Поприветствовать дочь вышел и король, Ванесса тоже поздравила Мию с успешным заданием и строго посмотрела на сына, сказав, что Мие нужно отдохнуть. Когда уже принцесса направлялась в свои покое, ей в спину были направлены удивлённые взгляды. Принцесса изменилась. Нет, больше никто не видел её улыбки, но лишь одного взгляда было достаточно, чтобы на миг подумать, что та прежняя Мия, заставлявшая всех вокруг улыбаться, вернулась. Принцесса устала и желала наконец-таки принять ванную, но это не скрывало её ауры, что была уже не так холодна, и пока Мия сбрасывала с себя мундир, по дворцу гулял шёпот.       После небольшого отдыха Мия решила побыть одной и пряталась от чужих глаз на третьем уровне библиотеки, обложившись книгами. По большей мере она не понимала и десятой части из прочитанного, ведь то и дело погружалась в воспоминания, но упорно продолжала перелистывать страницы, пока не услышала звук маленьких шагов у входа. Солнце уже почти скрылось за горизонтом и поэтому в библиотеке было мало народа, и с каждой минутой шуршание страниц становилось всё тише. Именно поэтому Мия и напряглась, но вернув книги на места и выглянув из-за перил, выдохнула, ведь вечерним гостем библиотеки был Сэм.       — Мия, — заулыбался мальчик.       — Веди себя тише, ты в библиотеке, — уже в который раз напомнила брату принцесса, но Сэм опять пропустил её слова мимо ушей и остался ждать, пока Мия спустится на первый ярус.       На первом этаже библиотеки располагалась читальная зона с удобными диванчиками и огромным камином, и именно туда мальчик и побежал, стоило ногам принцессы сойти с лестницы. Мия не сомневалась, что Сэм вновь сбежал от нянечек, которые сейчас бегали по всему замку, пытаясь найти юного принца до того, как о его пропаже узнает королева. Так же она была уверенна в том, что отец и Ванесса знают о местонахождении мальчика, ведь Сэм обожал засыпать под её истории, и, после очередного похода, Мии часто приходилось нести уже заснувшего принца в его покои.       — Ванесса опять будет ругаться, — сказала Мия, но мальчику было всё равно, и он уже стоял у своего любимого кресла, ожидая когда Мия в него сядет, чтобы взобраться на её колени. — Но тебя, видимо, это не волнует.       — Я соскучился, — стоило наследникам оказаться в мягком кресле, Сэм обвил своими маленькими ручками шею сестры и заулыбался. От его слов уголки губ Мии дрогнули, но не более. Она погладила мальчика по спине и через несколько секунд пересадила его так, что ноги мальчика свисали с подлокотника.       — Ну и что же вы хотите услышать сегодня, Ваше Высочество? — спросила Мия, и Сэм заулыбался.       — Что такое любовь? — спросил он, чем явно шокировал сестру, решившую, что она ослышалась.       — Любовь? — переспросила Мия, и Сэм кивнул.       — Служанки вечно о ней говорят, — пояснил он и нахмурился. — Но о другой. Не о той, которой я люблю тебя, маму и папу. Расскажи мне историю о такой любви.       — Малыш, — задумалась принцесса, — я немного по другим историям. Таких я не знаю.       — Ну расскажи, — взмолил мальчик, состроив жалобное лицо. — ты всё знаешь.       Мия задумалась. Она никогда не интересовалась такими историями, читая в основном легенды и сказания, но одна история о любви у неё была. Посидев в тишине несколько минут, Мия осмотрела всё вокруг, и, убедившись в отсутствии лишних слушателей, начала.       — Есть у меня одна такая история, — кивнула Мия, смотря на брата. — В ней говорится о принцессе и простолюдинке, что полюбили друг друга так сильно, насколько это вообще возможно.       Сэм выжидающе заёрзал и устремил свой невинный детский взгляд прямо в глаза Мии. Где-то на стене тикали часы, за дверью слышались приглушённые голоса, а вблизи были слышны лишь два дыхания. Именно под эти звуки Мия и сосредотачивалась, пытаясь подобрать слова для своей истории.       — Жила на свете одна принцесса, — всё же начала она и сглотнула. — Она была умна не по годам и унаследовала красоту матери, а её отец был королём сильнейшего королевства. Настал десятый день рождения принцессы, и родители подарили ей коня, и принцесса тут же захотела узнать какой он. Она сбежала из дворца и подарила коню свободу. Он нёсся по полям, лесам, ветер развивал волосы принцессы, и так они добрались до одного забытого людьми места. Это было прекрасное место, где души умерших говорили с живыми, и там принцесса повстречала девочку — дочь того, кто продал королю коня. Простолюдинка сразу приглянулась принцессе своей чистотой и искренностью, и даже тот факт, что она практически свалилась на принцессу с небес, не испортил впечатления.       — С небес? — в шоке повторил Сэм, чьи глаза сиял ярче свечи. — А ей было больно?       — Нет, — покачала головой Мия, — она упала прямо на принцессу, так что посадка была мягкой. Девочки подружились, и с того дня принцесса каждый вечер сбегала из дворца, чтобы вновь увидеть простолюдинку, в чьих глазах она тонула. Отец простолюдинки поначалу был недоволен, ведь принцесса зашла на святую землю, но души предков позволили ей это сделать, и позднее она подружилась и с мужчиной. Так шли годы, и принцесса медленно влюблялась в простолюдинку. Она ловила взглядом каждый её жест, оставляла в памяти каждое слово, таяла от её голоса и не могла наглядеться в её глаза невероятно зелёного цвета. Волосы простолюдинки были подобны огню, а кожа такой тёплой, что принцесса забывала обо всём рядом с ней. Так проходили годы, но настало время расстаться.       — Что? — негодовал Сэм. — Почему? Простолюдинка не полюбила принцессу?       — Полюбила, — успокоила брата Мия, — просто в стране ввели закон, из-за которого простолюдинка и её отец должны были уехать, и они уехали. В один вечер девушкам пришлось попрощаться и всё, что они смогли сделать, это раскрыть друг другу свои чувства и разделить настоящий поцелуй любви, оставляя его глубоко в памяти друг друга. Вот только случилась беда, и погибло очень много людей, и принцесса посчитала, что и её возлюбленная мертва. Эта новость шокировала принцессу, она убила её, заковала в лёд сердце и душу, и весь мир перестал для неё существовать. Принцесса не жила, она существовала, перестав смеяться и даже улыбаться. О любимой у неё осталась только память и море необъятной боли.       Сэм погрустнел, опустив голову. Было видно, что мальчику не нравится такой поворот в истории, но Мия положила руку ему на плечо, и когда Сэм поднял на неё взгляд, подмигнула, показывая, что история на этом не заканчивается.       — Но девушка выжила, — продолжила Мия, и грустный взгляд брата сменился удивлением, а потом радостью, — её спасли добрые люди, выходили, дали дом. Вот только девушки не виделись долгих пять лет, ставших для них адом. Но настал день, и в толпе людей принцесса увидела знакомое лицо. Один миг и все эмоции, что были похоронены во льду, проснулись. Обе девушки не верили своему счастью и не могли оторвать взгляда друг от друга, когда встретились. Вся боль и печаль пропала, и они были бесконечно счастливы.       — А что дальше? — спросил Сэм, когда Мия замолчала. Он вновь заёрзал, готовясь к продолжению, но Мия молчала.       — Ничего, — покачала она головой спустя какое-то время. — Ничего, потому что эта история ещё не закончилась. Она продолжается даже сейчас, и принцесса сидит у камина, как мы с тобой, и ждёт дня, когда она вновь сможет увидеть свою любимую, и девушка тоже ждёт дня, когда вновь встретится с принцессой, но принцессе нужно растопить лёд в своей душе и доказать, что она любила, по прежнему любит и всегда будет любить простолюдинку, что упала на неё с небес.       — Но они будут счастливы?       — Надеюсь, — кивнула Мия и посмотрела на огонь.       — Я тоже надеюсь, — заулыбался Сэм. — Ты же мне расскажешь, что было дальше.       — Конечно, расскажу, — сказала Мия, и её уста всё же сложились в улыбку, украсившую прекрасное лицо на несколько мгновений.       Айсберг в её сердце потихоньку таял, и это замечали все, и вот теперь и Сэм увидел ту Мию, о которой ему рассказывали, и тоже улыбнулся.       — Это ты? — спросил он, и Мия повернулась к нему, смотря в большие глаза с вопросом. — Ты — та принцесса?       — Всё возможно, — пожала плечами девушка, но голос её звучал не так, как минуту назад, в нём было меньше того холода, что пропитал сердце принцессы, и Сэм услышал в нём то, чего не слышал ранее, он услышал в голосе сестры любовь и прижался к ней плотнее, желая подарить своё тепло и таким образом помочь влюблённой принцессе оттаять.       В это время у входа в библиотеку стояли два человека, что не могли уснуть. Жерар и Ванесса узнали, что Сэм вновь сбежал от нянечек, и они точно знали, что их сын направился к своей сестре. Подходя к библиотеке, они услышали голос Мии и решили не мешать её истории, и какое же было их удивление, когда они поняли смысл слов девушки. Но истинный смысл рассказа, ещё до того, как Сэм спросил, поняла лишь Ванесса, осознавая, что это она превратила Мию в Ледяную принцессу. Тихонько извинившись перед мужем, женщина поспешила уйти, и эти быстрые шаги услышала Мия.       — Маленьким принцам время спать, — улыбнулся Жерар, подходя ближе, и Мия кивком поприветствовала отца.       Король забрал сына, а Мия так и осталась сидеть в кресле и любоваться зыками пламени, пляшущими в камине под ритм треска дров. Этот звук отдавался в ушах, сливаясь с ритмом её сердца и усыпляя, погружая в транс, и холод в душе казалось бы становился осязаемым. Мия прикрыла глаза, и ко всем звукам прибавился какой-то посторонний треск. Открыв глаза минутой позже, она увидела, что подлокотники покрылись коркой льда, и он подбирался к огню, но пламя было сильнее и топило лёд так же, как воспоминания об Алёне грели её душу.              Во дворце царила тишина, ночь объяла всю столицу, накрывая звёздным покрывалом землю и приглушая свет и звуки. Если прислушаться, то можно услышать колыбельную звёзд, но не каждому дано слышать их пение и уж тем более понимать. Но если прислушаться, то можно услышать и человеческие звуки. Мие не спалось, и поэтому она прогуливалась по пустым коридорам замка, любуясь на звёзды из окон и чувствуя на себе взгляд миллиона картин в серебряных и бронзовых рамах. Это чувство было таким родным, только в горном замке она могла почувствовать себя свободной, и даже патрули не мешали её душевному уединению. Возня слышалась лишь во дворе, слуги готовили карету, и это пробудило у принцессы детский интерес. Как выяснилось, королева в ночь отправляется к своим родственникам, о чём оповестила короля лишь за несколько часов перед отбытием. Это насторожило Мию, она захотела поговорить с мачехой, но не нашла ту в своих покоях. Мия бродила по пустым коридорам, за больше чем час обойдя его весь, и вот она поднимается на башню, чтобы развернуться у двери и спуститься вниз к Белому холлу, и решить, сможет ли она уснуть, или ей можно сделать ещё один круг. Вот только её слух был обострён, и она смогла услышать дыхание, почувствовать вибрации воздуха от движений за дверью.       — Прости, — послышался печальный голос Ванессы, и женщина, словно сидевшая на полу, поднялась на ноги и пошла в сторону двери, за которой как раз стояла Мия.       Принцессе пришлось вжаться в стену, дабы не попасться на глаза мачехи, но женщина была настолько погружена в себя, что не замечала ничего и спокойно спустилась с башни медленным шагом, оставляя зеркало памяти позади. Мия нахмурилась и нерешительно заглянула в незапертую комнату. Тут было всё точно таким же, каким было в её детстве, когда она только нашла странное зеркало, что одновременно манило с невероятной силой и отталкивало от себя. Стены покрылись пылью, в углах пауки сплели себе империю своей паутиной, одинокое маленькое окошко дарило минимум звёздного света, и луч его как раз падал на зеркало, не прикрытое тканью. Мия огляделась и замерла, бросив мимолётный взгляд на отражающую поверхность, ведь там она увидела маму.       В зеркале была королева Александра, обращённая в камень, и факт того, что несколькими мгновениями раньше из комнаты вышла Ванесса, обрушил на принцессу непризнанное осознание. Что-то внутри не давало ей окончательно поверить в виновность Ванессы в смерти Александры, но сейчас даже её льда в душе недостаточно, чтобы охладить нахлынувшую ярость. Мия подошла поближе и сдёрнула плотную ткань с зеркала, и теперь оно полностью было в её распоряжении. Фигура матери исчезла, и перед Мией предстало её отражение. Бледное лицо, пылающий гневом взгляд, светлая сорочка. Мия не обратила на саму себя никакого внимания и прикоснулась холодной рукой к холодному стеклу, наплевав на слова матери.       Когда она только нашла зеркало, Александра сказала, что оно хранит в себе самые важные и самые болезненные воспоминания того, кто в него посмотрит и просила никогда не всматриваться в него, не нарушая ту тонкую грань, что была между людьми, но сейчас Мия должна была узнать правду.       — Покажи мне, — приказала принцесса холодному зеркалу, и её отражение исчезло, а на его месте появилась Александра.       — Ты не понимаешь! — услышала Мия голос матери, когда полностью погрузилась в хранящееся в зеркале воспоминание.       Александра и Ванесса находились в каком-то зале, по убранству которого можно было понять, что зал находится в доме богатой семьи. Огромные окна были зашторены, двери заперты, в зале находились только две девушки, оживлённо спорящие о чём-то. На отделанных красным стенах висели несколько портретов, на одном из которых Мия заметила Ванессу с семьёй, но её внимание привлёк совсем другой рисунок, отличающийся от изысканных картин. На этом простеньком чёрно-белом рисунке были изображены две девочки лет восьми. Позади детей был изображён причудливый пейзаж, сами же они будто не обращали внимание на художника и о чём-то оживлённо беседовали. Эта картина напомнила настоящую ситуацию в зале, и в лице восьмилетней брюнетки Мия узнала свою мать. Блондинка же рядом с ней была точной копией Ванессы, и только сейчас принцесса поняла, что же она чувствовала рядом с мачехой, девочки были невероятно похожи, а на рисунке была подпись, что окончательно сбила Мию с толку: «Близняшки семьи Верс».       — Я всё понимаю, — крикнула Ванесса, — и это единственный выход.       — Нет!       — Да! — отказывалась даже слушать Ванесса, бросая на небольшой столик толстую книгу с гербом семьи Верс, Морского королевства. — Я не хочу, чтобы и лицо моей сестры, которую я недавно нашла, украсило эти страницы.       Семья Верс была известна не только в Морском королевстве, её члены обрели известность даже на Сахаре, но в последние лет сто древний род замкнулся в себе, а наследники семьи один за другим погибали в молодом возрасте.       — Твоя душа… — предприняла последнюю попытку Александра.       — Я стану тьмой, — выдохнула Ванесса. — Даже не хочу представлять, во что я превращусь, но ты будешь свободна от проклятья. Если я этого не сделаю ни Жерар, ни Мия не смогут вновь тебя увидеть.       — Мия… — словно только что вспомнила имя дочери брюнетка. — Заклинаю твою тьму, не причиняй вреда моему сокровищу.       — Я клянусь своей магией, сестра, — кивнула Ванесса и разбила хрустальный шар, что до этого достала из небольшой деревянной шкатулки. Изначальная магия имеет сиреневый цвет и уже в руках человека меняет его, и именно изначальная магия закружилась сиреневой дымкой в богатом зале, концентрируясь вокруг будущей королевы. — А сейчас, прости.       — Самая глубокая темница, — успела выкрикнуть Александра, прежде чем её окутала волна красного дыма, связывая, сковывая, запечатывая её тело и душу, и только из груди, из пространства между сердцем и душой, прорвалась тонкая нить, что была цветом темнее волос королевы. С каждой секундой этой тьмы становилось всё больше, и чем больше её утекало, тем свободнее казалась Александра, Ванесса же еле могла стоять на ногах, ведь эта тьма перетекала в неё, заполняя каждую клеточку тела блондинки. Эта тьма была и в Мии, принцесса чувствовала, как она желает проникнуть в её сердце, но до её пробуждения душу девушки сковала вечная мерзлота.       Мию словно отбросило от зеркала. Она упала на пол и тяжело дыша смотрела на своё собственное отражение, не веря, не понимая, не желая принять. В это время она ослабила защиту и её отражение медленно расплылось, спустя пару мгновений показывая её более молодую, в день прощания с Алёной и в утро боли и ненависти к миру, что стал ей безразличен. Это безразличие, этот холод в душе стал защитой для Мии от той тьмы, что она унаследовала от матери, от рода Верс. Она была подвержена проклятью семьи, как и её мать, но Александру попыталась спасти Ванесса, но что же спасло саму Мию, покрыв её коркой льда?