Пылающее сердце смерти.

POV Артур Морган Неуверенность. Это то, чему никогда нельзя давать развиваться в тебе. Неуверенность ломает все твои планы, калечит жизнь, заставляет сожалеть, что ты так и не решился сделать первый шаг. Не решился попросить прощения, спросить, предложить. Не решился на покупку, на поездку, на новую жизнь. …что не признался ей тогда. Боишься потерпеть неудачу, а всё из-за неуверенности в себе. Этот урок рано или поздно усваивает каждый человек. Стоит кого-то потерять, чего-то не сделать, и потом ты уже жалеешь об этом. Сегодня с утра я устроил Приаму водные процедуры. Отвел его к реке, снял седло, вооружился щёткой. Подвернув штаны и рукава рубашки, я стоял в прохладной утренней воде и распутывал гриву моему приятелю. Мой верный друг. Приам. Этот парень вытаскивал меня из таких передряг, что даже сложно представить есть ли кто роднее, чем он. Он был со мной под градом пуль, он забирался в горы, приходил ко мне на помощь по первому же свисту. Грабил со мной поезда, банки, уходил от законников, предупреждал о хищниках своим беспокойством. Увозил меня раненого к лагерю. Терпеливо ждал у каждого салуна, пока я отмоюсь, куплю провизию или оружие. — Ну что, дружище, тебе легче? — спросил я у коня, омывая его. Приам довольно фыркнул и немного прошёл вперед. — Да-а-а, — протянул я. — Бодрит водичка, зато теперь свежее будем и ты, и я. Я погладил его и улыбнулся, когда Приам слегка ткнулся в меня мордой, фырча. — Артур, доброе утро! — я обернулся и тоже поздоровался с Ленни: — Привет, Саммерс. — я вышел из воды и свистнул моему Приаму, чтобы он пошёл за мной. Конь послушался, и теперь я водрузил на него седло. — У меня тут яблоки. Не хочешь парочку? — парнишка протянул мне фрукты, и одно из них я скормил Приаму, а со вторым прошёл к камню, прихватив по пути с земли, где лежали мои вещи, нож. — Благодарю. — кивнул я, присаживаясь, и отрезал себе дольку от фрукта. Не просто так он пришёл, что-то ему нужно. Я посмотрел на чернокожего парнишку, ожидая от него каких-нибудь действий. — Артур, — сказал Ленни, стоя напротив меня. — Ты был женат? Я с удивлением посмотрел на него, жуя яблоко, и отрицательно покачал головой. — Значит, ты согласишься с тем, что с девушками ужасно сложно. — парень присел рядом со мной на камень и тяжело вздохнул. — Знаешь, она ведь мне сильно нравится. И я пытаюсь донести до неё это…но она. Как будто, не понимает или только делает вид. Понятно, дела сердечные. Видимо, его совсем припекло, если он решился поговорить об этом со мной. Кто уж не годен для таких разговорчиков, так это я. — С женщинами никогда не бывает легко. — попытался поддержать разговор. Ленни, кажется, лет восемнадцать. Совсем молодой ещё. — Вот что ты бы сделал на моём месте? — он посмотрел на меня, а я отвёл взгляд и теперь рассматривал реку, доедая яблоко. — Смотря о чём мы говорим. — ответил я, так как плохо понимал его неразборчивую речь. Ясно только одно, во всем виноваты дела сердечные. — Когда умерла Дженни, я подумал, что…больше ни к кому ничего не почувствую. И Тилли. Она первое время сильно поддерживала меня, понимая мои…терзания. А что теперь? Я взял и…предал память о Дженни тем, что Тилли мне симпатична. Мне так совестно от этого, но я не могу не обращать на неё внимание. — слова давались ему с трудом. — Вижу её и чувствую себя счастливым, хотя не должен. Ох, ну и задачку ты мне подкинул, Ленни. — Дженни была хорошей девушкой. — кивнул я. — Но она мертва. А ты здесь.Ты должен посвятить себя призраку только, когда сам им станешь. В любом ином случае, тебе следует найти в себе силы идти дальше. Я бросал в ноги нож, наблюдая за тем, как он вонзается в землю раз за разом, пока говорил ему. — Наверное, так и есть. Но Тилли может меня отвергнуть. Я же понятия не имею, что она чувствует ко мне. — И не узнаешь, пока не спросишь. — я сжал рукоять ножа в руке, рассматривая лезвие. Ленни коснулся моего плеча и улыбнулся. — Спасибо, Артур. Я подумаю над этим. — парень поднялся и направился в сторону лагеря. Да не за что. Было б за что благодарить. Я проводил парня взглядом и вспомнил себя в его возрасте. Я был другим. Наверное, из-за того, что с одиннадцати лет остался сиротой и творил, что хотел. «Это нужда, не я.» Моя любимая фраза прожила со мной многие годы. Когда я встретил Мэри и влюбился в неё, то решил, что ей точно надо сразу об этом узнать. Я не отпускал её, всё время доказывал её родителям, что достоин быть с ней. Предложить ей я мог только себя, чего оказалось недостаточным для её семьи. А пойти против них она не смогла. Так и ушла моя любовь. Ей нужно было изменить меня, я же хотел изменить её жизнь. К чёрту. Я поднялся с камня и подобрал свои вещи, оделся я уже в палатке, а когда вышел, то ко мне навстречу шёл Хозия. — Артур, доброе утро. — поздоровался он со мной. — Тот самогон, что вы пригнали с болот, надо сдать. Хочу продать его тем, кого вы ограбили. Что? Я нахмурился, направляясь с ним к лошадям. — Доброе утро. Ты уверен, что это хорошая идея? Мы разбили на болотах их предприятие, угнали телегу с самогоном, а теперь заявимся к ним и продадим его? — Никто не знает, что это мы. — ответил Хозия. — А так вышло, что нам по пути попались незнакомцы с таким ценным товаром. Вот мы узнали чей он и, как настоящие герои, решили всё вернуть. За это полагается вознаграждение, не так ли? Я рассмеялся, услышав план Мэттьюза. — Да ты наглец. — сказал я. Хозия лишь развел руками в стороны. — Я понятия не имею, где найти покупателей на этот самогон, а раз они его производят. То, значит, знают, кому он нужен, поэтому проще продать по низкой цене им целую телегу своего же товара, чем я буду долгие годы искать каналы здесь. — Поехали, навестим старуху. — с улыбкой отозвался я. — Мистер Морган! — услышали мы с Хозией женский голос и обернулись к лагерю. Ну что ещё такое? Вот её только сейчас не хватало. К нам подбежала мисс Гвенер. На ней штаны, удобная обувь для езды, красная рубашка. Чёрт. Уроки. — Я думала, что мистер Морган сегодня в моём распоряжении, мистер Мэттьюз. — она широко улыбалась и смотрела то на меня, то на Хозию. — На сегодня урок отменяется. — сказал я, а её улыбка сползла с лица. — У меня есть срочные дела. — произнёс тоном пресекающим все возражения и для пущего эффекта задержал на ней взгляд, чтобы она осознала, что я не шучу. — Вы обещали мне. — сухо ответила девушка. — Кэтрин, — улыбался Хозия. — Конечно, он в твоём распоряжении… — Хозия! — возразил я. — …дело плёвое, возьму кого-нибудь другого с собой. — проигнорировал меня Мэттьюз. Да ты охренел? — Хозия. — повторил я, пытаясь привлечь его внимание. — Спасибо, мистер Мэттьюз. Мне очень важно научиться ездить на лошади, чтобы потом ездить уже за редкими травами. — снова расцвела в улыбке Кэтрин. — Ерунда. — улыбался он ей. — Артур, я Джона возьму. — наконец он заговорил со мной. — Ты же понимаешь, что это… — я указал рукой на девушку. — Не срочно. — Так ж мне тоже. — хмыкнул Хозия и пошёл в другую сторону лагеря, пока я сверлил его гневным взглядом. Он нормальный? Что он творит? Сватовством на старости лет заняться удумал? — Я готова. Я опустил взгляд на девушку. Её волосы аккуратно собраны лентой, но короткие пряди всё равно выбивались и обрамляли её худое лицо. Она смотрит с интересом, улыбается мне. И что ты ко мне прилипла то? Я коснулся взглядом её новой одежды. Несмотря на то, что рубашка точно была мужская, как и вся одежда в целом, на ней это смотрелось мило. — Ну пойдём. — вздохнул я и направился в сторону Калипсо. Калипсо приняла меня хорошо, спокойно. Я давно к ней не подходил и понимал, что скорее всего она меня уже не помнит. Но никакого сопротивления в отношении меня не было. По глазам животного я увидел, что она знает меня, во взгляде отражалось послушание, преданность. — Для начала научимся закреплять седло. — твердо объявил я и взял свободное седло в руки с ближайшей коновязи. Закинув его на лошадь, я бросил короткий взгляд на Кэтрин. Она стояла совсем рядом и внимательно смотрела на меня. Её глаза хватались за любую мелочь. — Нужно как можно сильнее затянуть ремни. Если ты не сделаешь этого, седло будет неустойчиво, лошадь почувствует и скинет тебя. — объяснял я. Я затянул один из ремней, крепко закрепив, и предложил ей попробовать проделать тоже самое со вторым. Она сомневалась какое-то время, стояла на месте, нервно мяла свои пальцы, но всё же сделала шаг ближе и крепко потянула на себя ремень. — Слабо, надо сильнее. — пояснил я, наблюдая за её действиями. — Не выходит сильнее. — пыхтела девушка, удерживая и натягивая ремень двумя руками уже. — Оставь так. — резко сказал я, а она послушалась — А теперь возьми и пошатай седло. Ходит? Девушка встала на носочки и двумя руками двигала вперед-назад седло. Конечно же, оно ходило, я изначально знал, что она не сильно затягивает, не до конца. Какое-то время я смотрел на её талию, четко выраженную грудь даже под мужской рубахой. — Да. — разочарованно отозвалась она. Ну и на что я уставился? — Тебе нужно больше сил, а то не справишься с элементарными вещами. — сказал я, стоя к ней слишком близко. Она не отошла, когда я принялся закреплять седло. — Я попробую это исправить. — недовольно проворчала девушка. Знакомый запах ударил по ноздрям. — Мяту собирала сегодня? — спросил её, а она непонимающе посмотрела на меня. — О чём ты? — у неё мягкий голос. — Ты пахнешь мятой. — объяснил я и сделал шаг назад, поглаживая лошадь правой рукой. Кэтрин опустила голову и заправила прядь светлых волос за ушко. — Да, успела собрать немного. — её щёки слегка покраснели. — Здесь есть неподалёку, сразу за небольшим лесом, сгоревший дом, а за ним загон. Там можем потренироваться. — пояснил я и направился к Приаму, показав Кэтрин жестом, чтобы она шла за мной. Я забрался на коня и надел шляпу на голову, что лежала в седельной сумке. — Я не доеду сама на Калипсо. — застенчиво пояснила Кэтрин мне. — Держись. — проигнорировал её изречение. И так понятно, что она не сможет, поэтому я нагнулся вниз, подставляя свою согнутую руку. Гвенер схватилась за неё, и я приподнял девушку. Почувствовав, что Кэтрин удобно теперь сидела на Приаме, я слегка дернул поводья и прижал ноги к бокам жеребца. Мы двинулись вперёд, и Кэтрин крепко обхватила меня руками. Я достал корень лопуха из дорожной сумки и повел рукой перед Калипсо. — Калипсо, — тихо посвистывал я. — Нам пора, идём. Лошадь двинулась за нами, и мы направились к загону. Кэтрин крепко держалась за меня и прижималась. Я редко кого возил с собой. Приходилось пару раз помогать некоторым незнакомцам и незнакомкам. Но если была возможность заставить их плестись пешком, то они шли, как миленькие. Времена не те, чтобы доверять каждому встречному. Поэтому сейчас как-то непривычно чувствовать позади её. За спиной я услышал тихий смех. — Она такая послушная. — сказала Кэтрин. Да сейчас прям. Послушная она, ага. — Она не всегда такой была. — ухмыльнулся я, вспоминая, как встретил её на равнине вблизи Валентайна. Бойкая, строптивая, долгое время не принимала меня. Я потратил много сил на то, чтобы обуздать эту красавицу. — А почему Калипсо? — спросила она, а я вздохнул. — Потому что она скрывает в себе многое. — коротко ответил я. — Например? — не унималась девушка. — У неё вредный характер, хоть и не скажешь с первого взгляда. Кэтрин рассмеялась. — А по-моему, она прелестна. — весёлым голосом заключила девушка. Слишком у неё хорошее настроение сегодня. И Хозия… чёрт бы его побрал. Нет, чтобы заниматься реальными делами, он из меня педагога решил сделать. И какого чёрта Датч дал ей лошадь? О чём он думал? Неужели можно было так легко попасться? Хозия у неё на поводу идёт, Датч ведёт себя, как мальчишка. Что она за человек такой?! — Артур. — я скоро дёргаться буду от этого голоса. — А ты, правда, любишь путешествовать? — Скорее уж вынужден. — ответил я раздражённым тоном, и она наконец-то замолчала. Небо сегодня облачное и скорее всего будет дождь, судя по одной особо грозной тучи, что движется в нашу сторону. Но она одна такая, а значит, совсем скоро этот дождь и пройдёт. Когда мы прибыли на место, девушка аккуратно слезла с лошади, и я завёл животных в загон. Она бросала то на меня, то на Калипсо испуганные взгляды, явно сильно нервничая. — Справишься. Здесь паниковать нельзя. — сказал я, отмечая состояние Кэтрин. — Как-то волнительно. — на выдохе произнесла она, обхватывая свои локти ладонями. — Зря, — девушка виновато улыбнулась мне. — Как считаешь, какое первое правило должен уяснить всадник? Она смущенно улыбнулась, посмотрев по сторонам, и затем ответила: — Не знаю, крепко держаться в седле, может быть? — Лошадь-твой самый лучший друг. — ответил я. — Ты должна быть уверенной в себе, она, — я взглянул на Калипсо. — Всё-ё-ё знает о тебе. И твой страх и твои сомнения чувствует за милю. Уверенность, — я вновь посмотрел на Кэтрин, та внимательно слушает меня. — И честность то, что нужно ей сейчас от тебя. — Но, если я всё-таки боюсь? — робко спросила девушка. — Нельзя бояться. — она смотрела мне в глаза. — Твоя уверенность в себе сыграет тебе на руку уже на моменте, когда ты подходишь к ней. Она не знает твоего запаха. И, если ты думаешь, что раз она даёт тебе сейчас себя гладить, то значит всё в порядке… Я усмехнулся, заметив замешательство в её взгляде. — …ты сильно ошибаешься. Стоит забраться на неё, она скинет тебя и головой не поведёт. Девушка посмотрела на лошадь. — Одно дело стоять рядом с ней, другое же ездить. — прошептала девушка. — Для начала подружись с ней. Есть два пути как это сделать: быстрый и медленный. Быстрый подразумевает то, что ты взбираешься на неё без её разрешения, а потом укрощаешь. Она начинает уважать тебя, и вы будете ладить долгое время. Лошади не забывают тех, кто их сильнее. Второй способ, более подходящий тебе, это завоёвывать её доверие постепенно. Корми её, гладь, мой, води за собой. Она запомнит твою заботу и позволит тебе быть её другом. Я протянул ей корень лопуха, который только что достал из сумки. — Покорми её. — я подошёл к Калипсо и стал внимательно наблюдать за действиями девушки. Она выровнила дыхание, подошла к ней и плавно провела ладонью по её шее. Калипсо сама потянулась к её руке с едой, стоило Кэтрин немного приподнять ладошку. Девушка тихо рассмеялась и посмотрела на меня с восторгом в глазах. — Щекотно. — смеётся. — Первый раз кормлю лошадь. Я слегка улыбнулся и протянул девушке ещё несколько трав, чтобы она накормила лошадь. — Очень важно то, что ты ей даёшь. Камыш хорошо восстанавливает силы, а корень лопуха благоприятно влияет на здоровье лошади. — Правда? Не знала. — на её лице играет удивление. Я кивнул ей. — Есть ещё много рецептов для лошадей. Мази как готовить, стимуляторы разные. Они помогают, когда долго в пути находишься. — А ты научишь меня их готовить? — она гладила лошадь и смотрела на меня. — Наверное. — хмыкнул я. — Возьми поводья в руки и пройдись с ней четыре круга. — бросил ей фразу и отошёл к забору. Лошадь не сразу её послушалась. Девушка что-то шептала ей и гладила, и только минут через пять Калипсо решилась послушаться и пойти за девушкой. Я закурил сигарету, раскрыв новую пачку. Рассмотрел сигаретную карточку из упаковки. Это была коллекция «Знаменитые стрелки». Вспомнился мне этот странный мужчина с вокзала, который за один раз скурил, наверное, пачки две, а все ради карточек. За что только богачи не готовы платить. Только бы похвастаться друг перед другом чем угодно. Странные люди. Она вела лошадь за собой, смеясь и не отрывая от неё взгляда. Я знаю, что такое быть наедине со своим конём. Это очень важный момент. Я бы сказал, что даже немного интимный. Когда рядом нет никого, только ты и животное, а лошадь тебя слушает. Ты буквально кожей ощущаешь доверие животного. И тебе кажется, что нет ничего ценнее в мире сейчас, чем ты и твой конь. Тебя захлёстывает восторг, гордость, какое-то необъяснимое дурацкое чувство счастья. Ведь всегда приятно знать, что кто-то доверяет тебе, как себе. Неважно, животное это или человек. Когда ты понимаешь, что между вами есть та связь, которой нет ни с кем, ты растворяешься в этом ощущении. Когда она завершила четвёртый круг, я приблизился к ним и посмотрел на лошадь. Спокойная. — При мне она тебя не сбросит. Забирайся на неё. — я посмотрел на девушку. Кэтрин крепко держала поводья и рассматривала меня. Прошептала что-то одними губами. — Что? — спросил её я. Она отрицательно покачала головой и отвела взгляд. Я же приблизился к ней. Она, как будто, заволновалась, опустила глаза вниз. — Сначала ставишь ногу в стремя, потом упираешься, отталкиваешься и закидываешь ногу на неё. — я взял стремя в руку. — Вперёд. — Хорошо. — произнесла Кэтрин и сделала всё так, как я ей сказал. Ей удалось с первого раза сесть на лошадь. Калипсо немного заволновалась, но я быстро взял её за морду и успокаивающе погладил. — Тише, девочка, веди себя хорошо. Калипсо моргнула несколько раз, фырча, и успокоилась. — Хорошая девочка. — шепнул я ей и повёл за собой лошадь. — Она так двигается, что мне страшно. — нервно рассмеялась Гвенер. — Как необычно! Я не стал ничего отвечать, просто шёл по кругу и думал о том, как я оказался здесь. Почему жизнь привела меня именно в этот штат, и что ждёт нашу банду впереди? Мы как раз завершили второй круг, когда первые капли дождя ударили мне по шляпе. Вот и дождь. Я остановил лошадь и сказал: — Слезай, временно укроемся в лесу. Девушка тут же послушалась и осторожно спустилась с Калипсо. Деревья были совсем рядом с загоном, мы спрятали в лесу лошадей, и сами встали под деревом. Она уже успела немного промокнуть, как и я. Сняв шляпу, я внимательно посмотрел на девушку. Она выглядела крайне довольной и смотрела мне в глаза. Делилась своими впечатлениями, но я её не слышал. Просто надел ей на голову свою шляпу, чтобы дождь не коснулся её головы, и вспомнил свои дни с Мэри. Мэри — моя первая любовь, о которой я храню память по сей день. И тот факт, что я увидел её в Валентайне, только больше заставил меня почувствовать себя дураком. Я спас её брата, к которому всегда относился хорошо, а она забрала его и тут же скрылась, так и не объяснившись со мной. Её муж умер. Она вдова. Её все также раздражает мой образ жизни, но чувства, что были к ней, раз за разом просыпаются стоит только вспомнить о нас. А теперь я здесь. Шум дождя. И передо мной совершенно другая девушка. Почему она такая упрямая? Так ей принципиально, чтобы я занимался её обучением? — Артур, — она коснулась моего локтя, сжала рубашку и потянула на себя. — Капли дождя на тебя попадают. Промокнешь. Промокну. Это важно? У неё глубокий взгляд. Широко раскрытые глаза, будто, постоянно ищут контакта с моими. Губы покалывает… Что не так? Почему я здесь? — Не промокну. — наконец, ответил я, но уже давно сделал шаг навстречу к ней. Она опирается спиной о ствол дерева и всё также держит меня за рукав. Сплошное искушение. Что-то происходит. С ней, со мной. Здесь, прямо здесь … что-то не так. Всё как-то иначе. Её глаза постоянно смотрят в мои, её голос совсем иначе произносит моё имя, она крепко держится за меня. Какого чёрта, Кэтрин? Зачем ты выбрала меня? Она не понимает. Совсем ещё наивная, глупая, ей можно постоянно врать, а она будет верить. Слишком просто войти в доверие, слишком просто ранить и этого слишком ещё с лихвой. Я не готов погружаться в это. Не хочу. Я коснулся её запястья и крепко сжал пальцами. И мы как заворожённые смотрим друг на друга… А внутри растет… Растет это волнительное ощущение близости. Шаг. К ней. Ближе. У неё перехватывает дыхание, губы приоткрыты. А мне бьёт в голову. Слегка, но бьёт. Перестань, Артур. Не так уж она красива. Обычная. Поэтому прекрати испытывать лёгкое волнение, этот сладкий вкус победы на языке, что она так реагирует на тебя. Не придумывай, Артур. Не ты один можешь вызвать в юной девчонке это волнение. Я потянул её руку от себя, отстраняя, но девушка крепче сжала пальцы. Буквально вцепилась в меня. — Это моя рубашка, Кэтрин. — усмехнулся я. — Поносить не дам. Она не слышит меня. Моя шляпа немного съехала на её затылке. Блядь. Этот взгляд. Не усложняй, не надо. Просто не надо. Не знаю, что делать с тобой. Прекрати. Я настойчиво отстранил от себя её руку. И этот укол разочарования в её глазах, что только что мелькнул, заставил меня пожалеть. Но я отмахнулся от данного ощущения и встал рядом с девушкой, решив снова закурить. Неловкое молчание, и лишь шум дождя. Листья обрели более насыщенный цвет, что и трава. Всё окружение поменялось, стало красивее. — У Греев нет золота. — вдруг произнесла она, когда я сделал первую затяжку. — И почему ты так считаешь? — я хмыкнул. — Потому что я знаю их. — она не смотрела на меня. Её голос тихий, но чёткий. Я знал, что Хозия и Датч разговаривали с ней о Греях и Брэйтуэйтах. В конце концов, она из Роудса, точно понимает где слухи, где правда. Хозия тогда доложил, что она ничего не сказала им, что не знает о них ровным счётом ничего существенного. — Хозии и Датчу ты сказала… — но она прервала меня. — Греи очень самодовольны и себялюбивы. Они считают себя наследниками этих земель, отчасти поэтому вся собственность в Роудсе принадлежит им. Отель, салун, гробовщики. Все они под покровительством Греев. У них есть деньги и влияние, но никогда они не видели золота. Это понятно по их безумному желанию забрать всё у Брэйтуэтов. — она наконец-то посмотрела на меня. Я протянул ей сигарету, но девушка лишь встала напротив меня, проигнорировав немое предложение. Значит она не курит. К чему мне эта информация о ней? — Но и у Брэйтуэйтов ничего нет. — закончила девушка. — И снова, почему? — короткий вопрос от меня…она наврала им. Эта девушка многое знала о Роудсе и о двух семьях. Это означает, что там она узнаваема, но почему Гвенер не торопится туда? — Ты бы, имея золото, стал бы торговать самогоном и бороться с Греями только этим бизнесом, будь у тебя так много золота, как говорят люди? Они бы выкупили всё необходимое и глазом бы не моргнули. Есть в её словах логика. И я верил в это. — Это слух, чтобы хоть как-то переманить людей от Греев. — заключила она. Поднеся руку с сигаретой к губам, я сделал очередную затяжку. Лёгкие наполнил дым, а никотин уже бегал по крови. — Ты знаешь кого-нибудь, кто может выдать их реальный доход? — задал я вопрос. — Знаю. — её проницательный взгляд снова прожигает меня. — Почему ты не сказала раньше? — спросил я. — Я бы и не сказала им, я говорю тебе. — твёрдо ответила она. Кэтрин… чертовка. Я усмехнулся, но девушка осталась серьёзной. Затем я потушил сигарету и посмотрел на лошадей. — Дождь стих. Поехали в лагерь. — я обошел её, задумываясь над произошедшим и её словами. Всё сходилось, но стоит всё-таки проверить на всякий случай. Не думаю, что она будет врать. Только времена не те, чтобы доверять. На протяжении всего обратного пути Кэтрин вела себя тихо, крепко держась за меня на лошади. Кажется, я сильно задел её своим отказом и безразличием к сказанному. Но я только лишь продемонстрировал это безразличие, на самом деле, всё это сильно волновало меня. Я всё же всё равно проверю через Бо эти данные. — Следующий урок когда? — спросила она меня уже в лагере, когда мы спешились. — Даю тебе неделю на то, что подружиться с лошадью. Корми её, мой, проводи с ней время. Через неделю всё и решим. — произнес я. Теперь она не смотрела мне в глаза. Коротко кивнула и ушла. И так и не обернулась. А я, как будто, вдохнул в себя больше воздуха. Словно, заново научили дышать, и лёгкие теперь не сжимало. Чёрт. Так и не обернулась. Чёрт. Бесит. Не обращай на это внимание, дебил. Потерев глаза, я тяжело вздохнул. Шляпа. Да, конечно же, ты не забрал у неё шляпу. О чём ты думал всё время? Нужен тебе ещё один повод с ней поговорить? Всё это изрядно разозлило меня, и я пошёл в сторону реки, чтобы побыть одному. Проложил свой путь не через лагерь, чтобы Дядюшка не пристал со своими тупыми речами или этот наркоман пастор, а обошёл холм вблизи лагеря и замер, когда услышал голос Ленни. Кажется, он не один. — Не знал, что у тебя есть мужчина, Тилли. Блядь. — Уже давно, Ленни. Знаешь, если бы ты раньше признался, то у нас бы всё получилось. — я слышал в её голосе смущение. — Но ты так долго молчал, что я решила, что я всё себе придумала. А теперь… Теперь слишком поздно. — Я…Я понимаю. — ответил Ленни. Опустившись на землю прямо там, где и замер, я лишь повел рукой себе по шее. Да уж, приятель. Надо было быть тебе всё- таки уверенней в себе. Но сработало бы и это? Большой вопрос. Я снова вспомнил Кэтрин и её поступок. Жалеет ли она? Жалею ли я? Я даже не помню, когда так много думал о девушке. Только лишь с Элизой, пожалуй… Когда я оказался в таком положении…что… Что мы хотели донести до друг друга? Это признание? Она? Я? Каша в голове. Схватившись за голову, я опёрся локтями о собственные колени, и прикрыл глаза. Да-а-а уж, давненько я не имел столько дел с чувствами и с таким искушением.