2237: Призраки Фаэтона

      «Украшения города в этом месяце откровенно неудачные», — Ван Ибо досадливо поморщился. Сегодня его мало что радовало. Ядовитые оттенки оформления гигаполиса раздражали: яркие краски неприятно резали воспалённые недосыпом глаза. Переключить сознание или хотя бы не смотреть по сторонам Ван Ибо, опять же, не мог. Концентрацию, наоборот, приходилось выводить к максимальным значениям: скоро от него потребуются все имеющиеся ресурсы. Трудно, но возможно, особенно когда удавалось целиком погрузиться в рабочую атмосферу:       »…и сбежать от отвратительного сине-зелёного болота», — Ван Ибо покосился на газон.       Тематика, цвета, даже запахи города искусственно создавались бессчётным количеством программ и механизмов. Кибернетические технологии использовались повсеместно. Живые насаждения, здания, пластизолевые тротуары и скоростные магистрали для аватаров были насквозь компьютеризованы. Деревья никогда не теряли листву — определение «живые» подходило им лишь отчасти. Фасады офисных строений бликовали накопленной солнечной энергией и служили огромными рекламными щитами своим владельцам. Дорога под ногами, подчиняясь сложным алгоритмам, не только поддерживала комфортную температуру в городе, охлаждала и фильтровала «воздушную подушку», но и следила за степенью усталости горожан. Наземное покрытие могло «прочитать» общее состояние человека и передать в соответствующие службы, если тому требовалась немедленная медицинская, психологическая или иная помощь. Всё это определялось многочисленными параметрами, вникать в суть которых Ван Ибо не желал. Общеизвестным было следующее: основная информация о человеке считывалась по его особенно тяжёлому или неровному шагу, а также по температуре биотического чипа. Эти последние показатели с внедрением чипов в организм людей признавались «общедоступными», так что контролирующие службы с лёгкостью находили определённого человека среди множества прохожих. Полезные, в принципе, разработки, однако, по мнению Ван Ибо, контроль за человечеством был всё-таки чрезмерным, а степень ответственности отдельно взятого горожанина — минимальной. В последние десятилетия количество самостоятельно принятых человеком решений значительно снизилось. Всё делалось «по настоятельному совету». Вот, даже городская среда программировалась исходя из той самой «рекомендации» психологических служб гигаполиса.       «Дабы уменьшить нагрузку на нервные клетки и стимулировать творческие импульсы человеческого сознания, раз в месяц цветовая гамма города будет изменяться», — гласили официальные проспекты «Первой Биоэтической Лаборатории», главного психолого-исследовательского центра Управления Социальных и Медицинских Вопросов.       Так, в начале месяца имбирно-бирюзовая палитра поменялась. Уже две недели сине-зелёный газон обрамлял тротуарные дорожки. Якобы «живое» ковровое покрытие должно было «положительно влиять на психику горожан, действовать успокаивающе», говорилось в описании релиза прошивки городской среды, однако в утренних лучах беспощадного солнца трава отливала болезненно-сизым и создавала искусственный кумар. Будто бы клубящийся дым в любое время суток покрывал землю.       «День обещает быть долгим…» — Ван Ибо задержал дыхание и шагнул в тени огромного холла главного здания Корпуса рейнджеров.       Хорошо, что на внутреннее убранство помещений «тематика городской среды» не распространялась. Стабильность серого с вкраплениями чёрного и изумрудно-зелёного в дизайне высотки Ван Ибо нравилась.        «Центральный аппарат Корпуса рейнджеров» — «центральный зоопарк» или «ЦаПарк», как чаще всего его называли сами рейнджеры, — внешне выглядел совершенно обыкновенным и ничем не отличался от своих соседей по улице. Разве что металлический блеск огромных голографических панелей обшивки здания выглядел качественнее остальных. Здесь чаще всего транслировались записи из жизни фауны: показывали эпизоды охоты крупных хищников. Никакой рекламы БОГов или рейнджеров на экраны не выводилось: это было строжайше запрещено «Сводом Законов» верховного правительства — аккумулятивным документом, содержащим все до единого правила человеческого мира.       Пусть быть рейнджером и считалось престижным, недостатки профессии в значительной степени превышали любые положительные моменты. Став рейнджером, ты с вероятностью не доживёшь до старости и умрёшь за человечество в битве с химерами. Суицид чистой воды. Пропагандировать такое, ясное дело, не стоило. Потому в Корпус рейнджеров приходили немногие, зато глубоко убеждённые. Этого хватало: армия БОГов за стенами гигаполисов чаще всего успешно завершала миссии.       В сущности, заурядность ЦаПарка и Корпуса рейнджеров была обманчивой. Ровно как внимательный взгляд прохожего мог достаточно просто выделить из толпы обладателя боевой модификации аватара, ЦаПарк вовсе не был «обыкновенным». Это понимали все.       Высокотехнологичное сооружение возвышалось над землёй на полных двести пятнадцать этажей. Великим множеством окон оно впитывало в себя солнечные лучи, многоцветие рекламных вывесок и огни гигаполиса, потому казалось пластичным, не имеющим единой формы. С какой точки улицы ни посмотри, здание будто бы перетекало в твою сторону огромными коллоидными экранами. Такой эффект, конечно же, был не более чем оптическим обманом, однако психологическое воздействие на человека случалось сильнейшим. Впервые увидев здание, прохожий неизменно оказывался под впечатлением. Неудивительно: ощущение, будто тебя атакует огромный тигр, не забывается. Нередко горожане неосознанно ускоряли шаг, проходя мимо ЦаПарка, или даже обращались в аватаров, стремясь избежать встречи с «хищниками».       Многие предлагали изменить концепт оформления «Центрального аппарата Корпуса рейнджеров» и вывести на экраны менее агрессивные изображения, но эти мнения никогда не набирали достаточное количество голосов на общих собраниях. Рейнджерам нравилось дистанцироваться от остальных, выделяться, возвышаться над безликой массой «бестолковых ЛАЙТов». Ван Ибо никогда особенно не проникался идеей своей «уникальности», но против существования незримого барьера между собой и горожанами ничего не имел. Так случалось меньше проблем.       Между тем «барьеры» в ЦаПарке создавались не только от посторонних, но и от самих рейнджеров. Надземной частью здание не завершалось. Существовали ещё тридцать восемь подземных уровней.       Попасть на некоторые этажи могли лишь избранные. Уровень пропуска рейнджера напрямую зависел от его ранга в Корпусе, однако, даже имея наивысший, девятый, ранг рейнджер вряд ли получал допуск ко всем тайнам. По крайней мере, Ван Ибо в этом сильно сомневался.       «Хотя высшие эшелоны Корпуса определённо знают больше, чем мы все вместе взятые», — Ван Ибо остановился около крупного информационного табло.       «Общее селекторское совещание пройдёт в Большой экспозиционной аудитории. Сектор N. Блок 68. Диспозиция свободная», — зелёные буквы слабо мерцали, привлекая к себе внимание.       «Наверху, да? Видимо, кто-то важный будет присутствовать», — Ван Ибо прошёл сквозь луч биометрической системы идентификации — отметился о присутствии — и направился к лифтовой зоне.       Несмотря на внешнюю сложность устройства «Центрального аппарата Корпуса рейнджеров», навигация оказывалась простейшей.       Все верхние этажи надземной части целиком отдавались руководящему составу. Доступ туда был только у рейнджеров с рангом выше восьмого или тех, кому посчастливилось получить индивидуальное приглашение. Выделенные холлы и лифтовые ячейки отделяли руководство от остальных. Ван Ибо знал, что на вершине ЦаПарка размещались исследовательские лаборатории, рабочие кабинеты и переговорные Главных.       Опытные зоны для новейших разработок, залы виртуальных боёв при тактическом центре и биолого-технический сектор Корпуса располагались чуть ниже. Двери этих помещений открывались свободно только для рейнджеров восьмого и выше рангов или учёных.       Следующие этажи отводились для «ОСПиТА» — «Отдела стратегического планирования и тактического анализа» — громоздкой структуры с кучей умников, детально прорабатывающих миссии для рейдов. Сюда доступ был у всех рейд-лидеров и некоторых лидеров отрядов, если их ранг превышал или был равен седьмому.       На более низких этажах располагалось бесчисленное количество контор и кабинетов «ответственно-важных задниц Корпуса», как их любил называть Юй Бинь. Отделы снабжения, внешней разведки, компьютерщики-кибернетики и многие другие — все те, кто снабжал текущей информацией сидящих выше, составляли сердце ЦаПарка.       Ещё ниже помещения занимали архивный и библиотечный сектора.       Следом за ними располагались операционные центры: главная коммуникативная рубка представляла собой несколько этажей с сотнями круглосуточно дежуривших операторов. Неудивительно, ведь Корпусу рейнджеров надлежало обеспечивать бесперебойную связь с биотическими чипами своих боевых единиц не только за стенами, но и в обычной жизни. Практически тотальный контроль должен был бы сильно давить на психику рейнджеров, однако этого не происходило. Операторы из числа гибридов ЛАЙТовых версий видели перед собой на экранах только сложные кибернетические алгоритмы: что и как делали рейнджеры вне боя, они не знали. В обязанности операторов входило отслеживание правильной работы нанороботов с ДНК химер и состояния здоровья самого рейнджера. Эти показатели переправлялись наверх — в ОСПиТА и вниз — в медицинский блок. На основе полученных сведений медики выдавали допуски рейнджерам к выполнению боевых миссий, а также направляли на ППБК — психологический пост-боевой контроль.       Нижние этажи «связистов», вновь «спасибо» за термин длинному языку Юй Биня, занимали рейд-«ангелы». Те же самые операторы-гибриды ЛАЙТовых версий, но с более высоким статусом и выслугой лет в Корпусе, допускались к управлению и настройке коммуникации рейнджеров в условиях боя. Рейд-«ангелы» — так прозвали этих специалистов сами рейнджеры — головой отвечали за незамедлительную доставку распоряжений ОСПиТА к рейд-лидерам и качество связи внутри рейда. Колоссальная ответственность! Любая оплошность или помехи на канале связи неизменно приводили к плачевным последствиям. Битва невнимательности не терпела, потому на «связистов» пахал батальон всевозможных техников-инженеров, программистов и кибернетиков, специализирующихся только на биотических чипах. Выходя на миссию, рейд должен был быть подготовлен на все сто.       Следующие площадки занимали тренировочные залы и спортивные сектора, переговорные, обширный аудиторный фонд, кабинеты рейд-лидеров и общие рабочие холлы для лидеров отрядов. Рейнджеры могли свободно встречаться для обсуждения будущих миссий, обсуждать тактику боя и тут же её отрабатывать в условиях, «приближённых к реальным». Двери тренировочного блока с богатейшим набором предустановок были открыты для любого рейнджера.       В общем, у Ван Ибо с его шестым рангом в Корпусе рейнджеров и статусом лидера боевого отряда был свободный доступ к примерно половине помещений. Много это или мало, Ван Ибо обычно не задумывался, так как не имел привычки бесцельно прогуливаться по «центральному зоопарку». Выше 77 этажа — общего архива и библиотеки Корпуса — он поднимался редко. Не было нужды. И вот сейчас их всех приглашали на 104 этаж.       «Блок 68» располагался как раз между помещениями ОСПиТА и операционным отделом, а «Большой экспозиционной аудиторией» пользовались в тех редких случаях, когда за стены предполагалось вывести крупные рейды для выполнения сложных миссий или же на собрание должен был явиться кто-то из руководящего состава.       Ван Ибо криво усмехнулся и отмёл первый вариант развития событий. В сопроводительном письме из Корпуса рейнджеров значилось, что нынешняя миссия должна пройти в лёгком формате с участием двух-трёх сотен рейнджеров. Так что ни о каком массовом выгуле армии БОГов за стены и речи не было. Следовательно, им стоило в срочном порядке привести себя в порядок и смиренно ожидать появления вышестоящего начальника.       «А-то и всех сразу», — Ван Ибо легонько приложился лбом о пластиковые панели лифта. До ужаса хотелось тишины.       К сожалению, его мечтам не суждено было сбыться. Мало того, что сейчас ЦаПарк буквально лопался от количества рейнджеров, так ещё и атмосфера внутри помещений оставляла желать лучшего. Все были на взводе, некоторые — в предвкушении.       Сегодня к ним в штат должен был поступить новый рейд-лидер и немедленно вывести боевые отряды за стены. Такое событие, конечно же, — достаточный повод, чтобы привлечь внимание, однако не настолько примечательное, чтобы собирать весь личный состав Корпуса рейнджеров. Обыкновенно извещения о необходимости явиться в Центральный аппарат получали рейнджеры, выбранные ОСПиТА «подходящими» для выполнения определённой боевой задачи. Сейчас же вызовы на общее совещание отправили всем без исключения. Стоило задуматься. Прибавьте сюда приглашение на верхние этажи ЦаПарка.       Таким образом, сегодня ожидалось что-то покрупнее «знакомства с новыми членами команды». Подобные «загадки» нередко случались в структуре Корпуса рейнджеров, хотя всё же не настолько часто, чтобы можно было к ним привыкнуть, потому у многих болели головы бесчисленными вопросами.       Ван Ибо странностью нынешней ситуации не столько озадачивался, сколько раздражался. Всё казалось, что таинственность вокруг сегодняшнего собрания нагнетают напрасно.       «Зачем только созвали общее собрание, если в рейд пойдут единицы?» — лифт стремительно нёсся на 104 этаж — Ван Ибо плавающим взглядом отмечал толпы рейнджеров в холловых зонах.       Сегодня «центральный зоопарк» посетил весь рейнджерский штат города.       «Без малого пять тысяч, да?» — непрошеными, в сознании всплыли цифры статистики.       На самом деле, на учёте «Центрального аппарата Корпуса рейнджеров» находилось более семи тысяч бойцов, однако многие рейнджеры квартировались в пром-парках и плантациях, находящихся в прямом подчинении гигаполиса Пекин. Ван Ибо подозревал, что дежурившие в соседних мегаполисах рейнджеры сегодня не приглашались, хотя пару знакомых лиц из резервных групп и групп сопровождения он заметил в толпе.       На самом деле, усложнённая структура была не только у Центрального аппарата Корпуса. Виды, классы, роли, функции, ранги рейнджеров тоже едва ли посторонним казались простыми. Неудивительно: «открытыми» эти данные не были. Для обывателей сведения серьёзно купировались.       Общеизвестным было следующее: существовала Ассоциация Гибридных Людей, усилиями которой обычный человек мог преобразиться — стать гибридом. Одним из подразделений Ассоциации являлся Корпус рейнджеров. Рейнджеры — это обученные воины, прошедшие соматическую гибридизацию в боевой модификации.       Большая часть населения гигаполисов никогда не видела БОГа, то есть рейнджера, в полном боевом облачении и воплощении, так что вокруг этой темы существовало множество легенд и домыслов.       Между тем бойцы выходили за стены и сражались с химерами. Практически каждая миссия Корпуса рейнджеров оканчивалась успехом, о чём в новостные ленты помещали краткие заметки.       Вот и всё: иной информации о деятельности и устройстве Корпуса рейнджеров сообщать человечеству никто не собирался.       В один момент верховное правительство, опять же по рекомендации Первой Биоэтической Лаборатории, ограничило поступление любых связанных с химерами сведений в широкие массы.       Так получались сказки двадцать третьего века: твари за стенами городов бесчинствовали, но с ними успешно справлялись герои-рейнджеры, и когда-нибудь эта бесконечная битва завершится. Химеры погибнут — стены вокруг городов разберут.       «Сказочники!» — Ван Ибо позволил себе скептическую ухмылку.       Ситуация за стенами гигаполисов не менялась годами, наоборот, по ощущениям, всё становилось только хуже. Твари умудрялись не только выживать под лучами палящего солнца, но и эволюционировать в бешеном темпе. Убивать их становилось сложнее от раза к разу.       «О! Команда Фу Мэнпо тоже здесь?!» — глаза Ван Ибо вспыхнули неподдельным интересом.       Один из старожилов Корпуса рейнджеров — воин с громким именем и великолепной боевой историей, лидер боевого отряда — стоял в центре внушительной толпы. Широкий в плечах, могучий в спине, с твёрдо расставленными ногами и крупными ладонями, Фу Мэнпо привлекал к себе взгляды. Гибридизация с буйволом в его случае дала поразительный эффект. БОГ приобрёл колоссальные размеры и характеристики, а именно: больше десяти метров в росте, высокую скорость и ударную силу.       «Мы ещё в Академии слушали обзоры рейдов с его участием как сказки! — уголки губ Ван Ибо приподнялись в улыбке. — Великолепный боевой опыт! Легенда!»       Фу Мэнпо был достоин уважения и всяческих похвал. За всё время в его отряде не погибло ни одного рейнджера, между тем от битвы они никогда не уходили. Вот пример, считал Ван Ибо, на который нужно равняться: прекрасно сбалансированная команда, ровные отношения и поразительная боевая мощь отличали отряд под началом этого человека.       Рейд мог насчитывать до двух тысяч бойцов. Очевидно, одному рейд-лидеру, ответственному за выполнение миссии, было крайне сложно ориентироваться и отдавать чёткие распоряжения. Потому боевые рейды имели чёткое деление на команды. Коммуникация рейд-лидера осуществлялась с лидерами этих команд. Их нередко называли «пати-лидерами». Под их руководством обычно находилось от пяти до десяти бойцов. Именно на плечи лидеров отрядов ложилась обязанность строго выполнять указания рейд-лидера и вести боевые единицы в бой. Ответственность на пати-лидерах оказывалась немалой! Естественно, важными становились не только расстановка сил и способностей бойцов в команде, но и степень доверия. Неудивительно, что лидеры отрядов старались создать устойчивые команды с постоянным составом.       Несмотря на заслуги, общий боевой стаж и регалии, Фу Мэнпо имел лишь восьмой ранг в Корпусе рейнджеров. Поговаривали, тот сознательно отказывался идти на повышение из-за неизбежного принятия на себя в случае успешной сдачи экзаменов административных функций. Ван Ибо понимал эту философию, как свою: чем выше ранг, тем больше на рейнджера вешали обязанностей, да и уровень «погружения в тайну» Корпуса рейнджеров случался немалым. В таких обстоятельствах боец фактически лишался возможности выходить за стены и сражаться с химерами, то есть терял боевую сноровку. Ван Ибо для себя этого бы не хотел, Фу Мэнпо, судя по всему, тоже. Они стали рейнджерами, чтобы сражаться с тварями за стеной: бюрократический мир был им чужд. Ван Ибо было приятно ощущать подобную близость взглядов с человеком, которым искренне восхищался.       Отряд Фу Мэнпо сформировался быстро, по крайне мере так рассказывали Ван Ибо старшие товарищи. Всего пару месяцев понадобилось харизматичному и волевому рейнджеру, чтобы собрать сильную команду.       Основные силы в его отряде концентрировались в лапах мощных «танков» — рейнджеров с БОГами класса «B». Эти воины наносили массовый урон противнику и неплохо держали строй. Словно косой, они прореживали ряды химер.       Особенно крупных тварей Фу Мэнпо брал на себя. Он защищал и уверенно вёл за собой остальных. Его БОГ причислялся к классу «А»: тяжелый боец был способен выдерживать большой урон. Рейнджеры между собой таких БОГов называли «тягачами». Конечно же, груши для битья из них получались замечательные, хотя намного полезнее оказывалось использовать тяжёлые классы для нанесения существенных повреждений противнику.       «Тягачи» и «танки» несли на себе «жидкий огонь»: напалмовые установки успешно справлялись с многими типами химер.       Прибавьте сюда скорость реакции и мощь буйвола или вепря — получите смертоносный живой таран, машину для убийства. Этому отряду на поле битвы не случалось равных!       Лидерские качества Фу Мэнпо тоже были на высоте. Его решения отличались разумностью, а приказы — лаконичностью и точностью. Фу Мэнпо с лёгкостью контролировал отряд в пятнадцать рейнджеров, при этом никогда не забывал о собственной битве. Многие им восхищались и брали в пример!       Ван Ибо не был исключением: вот уже три года он возглавлял отряд из пяти бойцов, каждый из которых прошёл серьёзный отбор. В разное время к ним присоединялись другие рейнджеры, Ван Ибо практически никому не отказывал, однако манера вести бой и, главное, жёсткое руководство мало кому нравились. Ван Ибо понимал, что порой бывал излишне жесток, хотя как лидер отряда имел полное право требовать ясного сознания и разумности в битве от каждого. Он не позволял забываться в слепой ярости. Рейнджерами же чаще всего становились люди фанатичные. Они мало заботились о собственной безопасности и редко оглядывались на партнёров по команде, потому представляли угрозу не только для себя, но и для окружающих. Устойчивостью и доверием тут и не пахло, потому лишние кадры в отряде не задерживались. Так, вокруг Ван Ибо сформировалась стабильная команда. Пять рейнджеров, различных по рангу и умениям, действовали как единый организм.       С точки зрения функциональности и баланса способностей его отряд выдерживал наилучшую (по оценке ОСПиТА) схему: «тягач» шёл впереди и принимал первые атаки. Гибрид с бурым медведем, Ху Юньхао, прекрасно справлялся с поставленными перед ним задачами, а ещё отличался титаническим спокойствием в бою. Складывалось впечатление, что у него начисто отсутствовали нервы. Уверенно, сдержанно и основательно он подходил к любому делу, потому перед миссией долго изучал анализ, подготовленный ОСПиТА.       Основной урон противникам наносили рейнджеры класса «С» — «мили» в просторечии. Эти БОГи не отличались особенно крупными размерами, зато обладали значительной ударной мощью и легко справлялись с химерами практически любого типа. Пума Ван Ибо и ягуар Юй Биня всегда бились парой, страховали и поддерживали друг друга. Коэффициент их эффективности устойчиво держался в высоких показателях.       Рейнджеры же класса «D» — их часто называли «шайбами» и «летунами» — успешно справлялись с мелкими наземными тварями и химерами, освоившими полёт. Лёгкие БОГи в бою часто оказывались незаменимыми. Они запросто могли увернуться от сильнейших атак противников и нанести серьёзный точечный урон, а ещё рейнджеры этого класса — единственные, кто мог вести бой в воздухе. Правда, чаще всего гибридизацию по типу «D» проходили девушки.       Ван Ибо не имел гендерных предубеждений, потому легко смирялся с женщинами в команде, если они выдерживали отведённые им роли. Вот и сейчас в его отряде рядом с парнями сражались две девушки.       Ван Цзисуань в обличье скопы покоряла небеса и легко выводила из строя противников. Пусть смертельного урона она почти никогда нанести не могла, зато уверенно сбивала летающих химер на землю — прямо в лапы партнёров по команде. Ван Ибо ценил в девушке аккуратность и осмотрительность. Она никогда слепо не бросалась в бой и вовремя приносила важные сведения о передвижении противника. Кроме всего прочего, Ван Цзисуань часто помогала в бою мили-бойцам: она пресекала попытки химер запрыгнуть за спину или напасть сверху. Вместе с мужем, Ху Юньхао, Ван Цзисуань планомерно отслеживала и помогала выводить отряд из заготовленных тварями ловушек.       Её закадычная подруга, Ханна, тоже оказывалась весьма полезной. «Шайба», в боевом воплощении — оцелот, она обладала невероятным чутьём на всевозможные «опасные зоны». Интуиция девушки не раз спасала их всех от неудачных манёвров. Ван Ибо старался прислушиваться к ёмким «мне кажется» Ханны во время выполнения боевых заданий. Но этим возможности девушки не ограничивались. Компактный и юркий, едва ли полтора метра в длину, оцелот мог пробраться в узкие проходы и норы — выманить за собой тварей. В то же время, в прямом столкновении Ханна не тушевалась. Пластичная, словно в ней начисто отсутствовал скелет, девушка проскальзывала к противникам и острыми, как лезвия, когтями вспарывала незащищённые панцирями брюхи.       В общем, считал Ван Ибо, каждый из пяти бойцов был при деле. Своей команде он всецело доверял, хотя понимал, что ещё не достиг нужного уровня синхронизации с отрядом. Не столько в бою за стенами, сколько в тренировочных состязаниях его группа не показывала максимальной эффективности. Ван Ибо чувствовал, будто чего-то не достаёт, однако объяснить это или конкретно сформулировать никак не мог. С другой стороны, беспокоиться ему было не о чём: команда показывала неплохие результаты, да и репутационный коэффициент группы оставался высоким. Их охотно брали в рейды.       «Уже многие прибыли», — Ван Ибо со вздохом обвёл взглядом огромный зал.       Многоуровневая ротонда Большой экспозиционной аудитории звучала громко. Тысячи рейнджеров столпились в проходах и на площадках-переходах. Усаживаться в операторские ячейки — индивидуальные места для участников собрания — никто не торопился. Неудивительно, рейнджерам нечасто удавалось встретиться таким большим составом: сейчас отовсюду слышались приветствия, радостный смех, поздравления друг друга с тем, что «они всё ещё живы», а также бесконечные вопросы «зачем?» и «почему?»       Ван Ибо не горел желанием общаться с кем бы то ни было.       «Сяду повыше, — он поспешил ретироваться до того, как его заметил кто-либо из знакомых. Операторская ячейка в верхних рядах показалась особенно уютной. Здесь царил полумрак и по соседству располагались только резервные рубки видеотрансляций. — В самый раз».       Картинки на огромные коллоидные экраны в центре аудитории чаще всего передавались с пульта управления, находящегося на массивной сцене, однако здесь, наверху, располагалась дублирующая система. Она отвечала за устойчивый канал связи: сбоев в работе селекторских совещаний быть не должно было.        «Начало через четверть часа, да?» — Ван Ибо устроился в кресле, прикрыл глаза и попытался абстрагироваться от многоголосной какофонии. Времени было достаточно — тем более, система автоматически считала показатели его биотического чипа и передала отряду геолокацию.       Несмотря на «свободную диспозицию», устоявшиеся команды старались садиться рядом. Кроме того, места рейнджеры тоже выбирали не случайно.       Выше всех обычно сидели лидеры отрядов. Скорее неосознанно, чем по убеждению, они занимали места, с которых открывался хороший обзор. Пусть не в бою, но привычка срабатывала регулярно: пати-лидеры контролировали ситуацию, следили за обстановкой.       На той же высоте, рядом с лидерами отрядов обычно усаживались «летуны» — рейнджеры, привыкшие смотреть на мир с небес. Ниже места занимали бойцы остальных классов. У самой сцены или подиума сидели операторы отряда и рейд-«ангелы». Они контролировали медиапоток из центра в зал.       Личный ранг рейнджера в подобной диспозиции обычно не играл роли, хотя, естественно, выше всех сидели бойцы с высокими репутационными и боевыми показателями.       К экзаменам на роль лидера отряда допускались рейнджеры, заслужившие не меньше пятого ранга в Корпусе рейнджеров. Это было связано, прежде всего, со сложностью самих испытаний и степенью ответственности, возлагаемой на руководителя боевой команды. С амбициозностью у рейнджеров было всё хорошо, однако на экзамен пати-лидеров шли немногие. Не столько теоретический экзамен или испытания, проверяющие физические способности, пугали рейнджеров, сколько усиленный контроль и регулярные походы в «сектор психов» (эта часть Корпуса рейнджеров тоже не прошла мимо внимания словоохотливого Юй Биня). Психосоматический центр не только сопровождал деятельность лидеров отрядов, тестировал и перепроверял, но и проводил глубокие психиатрические исследования. Скрыться от них не представлялось возможным. Очевидно, должность пати-лидера не казалась такой уж привлекательной. Больше мучили только руководящий состав Корпуса рейнджеров и рейд-лидеров. Становиться этими последними вовсе отваживались единицы, да и требования оказывались предельно высокими.       Пройти собеседование и проверку на роль рейд-лидера могли рейнджеры, достигшие седьмого и выше рангов. Класс, тип БОГа или репутационные показатели при этом не учитывались. Будущему рейд-лидеру не обязательно было быть даже лидером отряда, хотя, естественно, командная работа и умение руководить тоже учитывались. Зато от рейд-лидеров требовали колоссальной собранности, спокойствия айсберга и кристально-чистого послужного листа. Всё бы ничего, да только сложности в судьбе рейд-лидера на этом не заканчивались.       К выполнению боевых задач ОСПиТА привлекал конкретного рейд-лидера. Свой выбор он обычно объяснял характеристиками БОГа, показателями самого рейнджера и комплекта его рейд-баффов. Однако рейд-лидер нёс личную ответственность за успешное завершение миссии. Так, за проваленное задание, неуверенное ведение рейда, неоправданные жертвы или негативные отклики от пати-лидеров или рядовых бойцов того могли снять с должности и даже понизить ранг. Опасно! Зато за хорошо проделанную работу рейд-лидеру полагались существенные бонусы, регалии и повышение репутации и статуса.       Сейчас Ван Ибо знал, на балансе Центрального аппарата Корпуса рейнджеров гигаполиса Пекин стояло всего три рейд-лидера.       Четвёртый, «летун» — гибрид с грифом, успел вывести рейд из западни химер в ущелье, но сам разделил участь своего отряда — трагически погиб. Месяц назад из-за стен не вернулись шесть рейнджеров.       Ещё один рейд-лидер в последние миссии выходил неподготовленным, потому приносил немало проблем всем без исключения. Отряду Ван Ибо тоже досталось. Этот рейд-лидер существенно потерял в баллах репутации и сегодня не должен был появиться. «Сектор психов» и ОСПиТА такой безалаберности не прощали.       Из троих оставшихся два рейд-лидера буквально накануне вернулись из рейдов, а последний долгое время находится на реабилитации после тяжёлого ранения. Гарпия, летающий класс химер, лишила его зрения, но медики и Кибернетический отдел Ассоциации сотворили чудеса. Ван Ибо слышал, что рейд-лидер, гибрид с могучим белым медведем, перенёс серьёзную операцию на глазах: повреждённые ткани заменили биотическим материалом. Зато теперь рейд-лидер, единственный в своём роде, мог похвастаться искусственно синтезированными глазными яблоками с множеством весьма полезных функций. Одна из них — разработка токийского Корпуса рейнджеров — тактический анализ механики передвижений тварей: Пэн Чуюэ приобрёл способность предугадывать, просчитывать движения химер и, соответственно, наносить удары с опережением.       Ван Ибо несколько раз выходил в рейд под началом Пэн Чуюэ и мнения о нём был неплохого: разумный, несмотря на молодость, однако порой излишне импульсивный парень. В жизни же им ни разу не доводилось близко общаться. Ван Ибо знал только, что Пэн Чуюэ мог похвастаться рядом полезных знакомств. Многие утверждали, что должность рейд-лидера тот получил «по блату», однако Ван Ибо все эти интриги мало интересовали. Он ценил результаты работы и обоснованность предпринятых шагов, а Пэн Чуюэ неизменно показывал неплохие результаты.       В том последнем рейде, где Пэн Чуюэ получил ранение, Ван Ибо не был, потому подробности знал только из пересказов: рейд-лидер совершил ошибку — кинулся на защиту лидера своего отряда и потому утратил бдительность.       И вот сейчас к ним возвращался тот, кто год назад «уехал насовсем» …       — Вот ты где! Ибо, чего ты тут уселся? — преисполненный негодования Юй Бинь возник рядом.       — Я сплю, не мешай, — Ван Ибо решил, что глаза открывать пока рано.       Другу же, судя по всему, до его вялого состояния не было никого дела. Милосердие тот явно не был настроен проявлять:       — А, совсем что ли? Вставай, пошли отсюда!       — Зачем? Тут хорошо…       — Не сомневаюсь! — Юй Бинь пренебрежительно фыркнул. — Только никому, кроме тебя, не нравится сидеть на галёрке. Пересаживайся! Юйчэнь приберёг для нас места в первых рядах!       — Идите без меня, ок? Я тут останусь, — Ван Ибо категорически не желал двигаться. Всё его тело буквально отказывалось это делать. Даже аватар в сознании сонно поводил башкой.       — Ещё чего! Юньхао-гэ и сестрица Цзисуань уже внизу, а Ханна с ног сбилась в поисках тебя, — в голосе Юй Биня прозвучали назидательные ноты, будто он отчитывал неразумное дитя.       — Неужели без меня никак? — Ван Ибо нехотя открыл один глаз, потом второй.       На панели операционной ячейки действительно мигали три точки. Цао Юйчэнь, один из рейд-«ангелов», прикреплённых к их группе и по совместимости муж Сюань Лу, сидел в первом ряду, прямо за ним устроились супруги Хэ Юньхао и Ван Цзисуань, с противоположной стороны аудитории к ячейке Ван Ибо поднималась ещё одна красная точка — Ханна направлялась прямиком к ним.       — Бгы-гы-гы, — Юй Бинь злорадно ухмыльнулся, — рекомендую, старик, прямо сейчас поднять и пересесть, пока Ханна не решила устроить тут, в сторонке от остальных, свидание с тобой.       Этот последний аргумент оказался действеннее остальных: Ван Ибо тут же поднялся.       Ханну он искренне ценил за многое, но совершенно не понимал её практически маниакального желания стать его девушкой. Сперва случайно, потом систематически он становился невольным свидетелем мечтаний Ханны наяву. Та хотела выйти за него замуж и родить троих детей, каждый из которых непременно стал бы знаменитым рейнджером. Не то, чтобы Ван Ибо сторонился подобных разговоров или идеалов, просто Ханна порой проявляла излишнюю активность. Пусть навязчивой она не была, да и Ван Ибо находил её достаточно привлекательной, Ханна по-прежнему оставалась для него только незаменимым членом команды. Иной роли для девушки Ван Ибо не предполагал. Ханну же его холодная неприступность и молчаливость только раззадоривали. Как-то раз после рейда та даже пробралась к нему в душевую кабину, решив сыграть на накале эмоций после боя. Она якобы предвидела их совместное счастливое будущее. Ван Ибо от подобного бросало в дрожь. То, что в бою оказывалось необычайно полезным, в жизни совершенно не приживалось. Личную жизнь устраивать в стенах Корпуса рейнджеров он был не намерен. Да и потом, Ханна не выдерживала критериев «натурального» и «настоящего». Ван Ибо понимал, что этим последним доводом откровенно спекулирует, но ничего поделать с собой не мог.       Когда-то давно он спас девушку из лап двух Гончих — особенно кровожадных химер. После полученных ранений Ханна долго отсиживалась в реабилитационном центре рейнджеров, однако вышла оттуда совершенно преобразившейся — модификации подверглось практически всё тело девушки.       В то время Ван Ибо был рядовым бойцом и даже не думал о собственной команде. Девушку это не остановило. Она искала любой повод и даже встречала его после вылазок за стены, а после вошла сама и притянула за собой Хэ Юньхао и Ван Цзисуань в его команду. Ван Ибо не сопротивлялся — бойцы из этой троицы оказались отменными, но вот остальное…       — Ибо-гэ! — оклик прозвучал излишне мягко и певуче.       — Да, идём вниз, — Ван Ибо поспешил вслед за хихикающим Юй Бинем.       «За что мне это?!» — девушка с кошачьей грацией немедленно оказалась рядом, засеменила следом:       — Думаю, сегодня нам стоит вживую посмотреть на нового рейд-лидера. Кажется, мы с ним не раз пойдём в рейд.       Ван Ибо показалось, что Ханна мурлыкнула это ему на ухо. Ознобом свело поясницу — неприятно.       — Снова твоё «предвидение»? — Ван Ибо постарался не обращать внимания на тошнотворно-сладкий тембр голоса девушки.       — Верно. Этот Сяо Чжань сыграет важную роль в судьбе всего Корпуса, — Ханна лучезарно улыбнулась.       — О! Он всегда был важен здесь, ха-ха, — Юй Бинь с размаху плюхнулся в кресло операционной ячейки во втором ряду, рядом с Ху Юньхао.       — Ван Ибо, — тот сдержанно кивнул в приветствии.       — Ибо, — эхом отозвалась Ван Цзисуань.       — Эй, Ван Ибо, доброе утро! Усаживайся рядом! — Цао Юйчэнь махнул рукой на соседнюю операторскую ячейку. — Других мест всё равно нет, а Ли Бовэнь сегодня в отгуле.       «Мне и наверху было неплохо», — Ван Ибо попытался проглотить тяжёлый вздох. Получилось не сразу. Нравилось ему сидеть прямо перед сценой или нет, никого не волновало, а вот о вежливости забывать не стоило.       Ван Ибо примостился в предложенном кресле, активировал сенсорную панель управления операторской ячейкой (хотя, видят Боги, в первом ряду видео-связь со сценой не нужна!):       — Привет. Рад всех видеть. Юй Бинь, что ты имеешь в виду под «всегда был важен»? В репе Сяо Чжаня ничего нет о каких-либо особенных «заслугах» в пекинском Корпусе.       Юй Бинь заговорщицки сверкнул глазами, но ответить не успел. Цао Юйчэнь оказался первым:       — Ты же в курсе, что Сяо Чжань весь прошедший год был в токийском Корпусе?       Невероятно красивый, гибрид с павлином в ЛАЙТовой версии, Цао Юйчэнь ни раз делом доказал, что место своё в операторском кресле Корпуса рейнджеров заслужил. Специалистом он был отменным — свою роль рейд-«ангела» знал на все сто процентов, да и человеческие качества имел весьма высокие. Неудивительно, что Суань Лу влюбилась. Ван Ибо сперва скептически отнёсся к парню, но после мнение изменил. То, что Цао Юйчэнь происходил из элиты, вовсе не означало его бесполезность.       Промышленные магнаты, многие поколения династии Цао курировали добычу и переработку стратегически важных минералов. Юйчэнь же пошёл против воли собственного отца, устроившись работать в Корпус рейнджеров. В общем, Ван Ибо относился к парню с уважением, но близко не подпускал: всё казалось, что у того в голове обязательно найдутся пару «элитарных заскоков».       — В курсе, — Ван Ибо взмахом руки убрал коллоидный монитор над пультом, оставил только клавиатуру. Чтобы ясно видеть выступающего на сцене, трансляция на экране индивидуальной ячейки ему явно была не нужна.       Репутационный лист Сяо Чжаня был канцелярски чист: в семнадцать лет он вступил в ряды рейнджеров и за тринадцать лет достиг солидного седьмого ранга. Сяо Чжань никогда, кроме единственного случая, не выступал лидером отряда, однако имел немало положительных «аналитических карт» от ОСПиТА — отчётов о деятельности рейнджера в боевых условиях. Психосоматический центр тоже давал высокие оценки устойчивости и потенциальной выносливости рейнджера.       Всё это великолепие накладывалось на весьма нестандартного для решительного и спокойного (именно так описывали Сяо Чжаня в отзывах партнёры по команде) мужчины БОГа. Сяо Чжань при прохождении соматической гибридизации выбрал для себя лёгкий наземный класс «D». Его аватаром стал подвижный и стремительный гепард.       Медико-кибернетический анализ БОГа Сяо Чжаня выделял прекрасную адаптивность гибрида и практически невероятную для рейнджера скорость реакции. Ван Ибо до сих пор слабо себе представлял заявленные цифры. Двигаться настолько быстро могли только химеры. Из-за сумасшедших регенеративных свойств они практически не чувствовали боли, но тут речь шла о человеке, пусть и модифицированном. Хотя при всех потрясающих качествах БОГа Сяо Чжаня твари несколько раз оказывались быстрее. В анкете хранились сведения о трёх серьёзных ранениях. Сяо Чжань каждый раз спасался почти чудом.       Ван Ибо старался не поддаваться любопытству. Не всегда получалось: посмотреть на Сяо Чжаня в бою очень хотелось. Тот был старше на шесть лет и многого достиг, если верить официальным данным. Его послужной список с перечислением всех рейдов занимал приличное количество строк. Хотя год назад в миссии на западных холмах — многолетней головной боли всего ОСПиТА — что-то произошло.       Согласно отчётам, то был единственный раз, когда Сяо Чжаню пришлось взять на себя функции лидера отряда из-за дисциплинарного отстранения действующего на тот момент пати-лидера. Проблема в том, что всё это происходило прямо посреди боя с химерами. Никаких пояснений репутационный лист не содержал, однако Сяо Чжаню по возвращении срезали несколько «статусных» баллов ранга рейнджера. Довольно строгое наказание.       После тех событий Сяо Чжань уехал на японские острова и поступил в распоряжение токийского Корпуса рейнджеров. Там он сдал нормативы на рейд-лидера и теперь возвращался домой по запросу родного ЦаПарка. Рейд-лидеров в местном Корпусе рейнджеров не хватало.       Однако удивляло другое: Ван Ибо и Сяо Чжань долгое время стояли на балансе в одном Корпусе рейнджеров, но до сих пор ни разу не встречались. По крайней мере, Ван Ибо не помнил, чтобы когда-либо виделся с настолько привлекательным молодым мужчиной. Сяо Чжань даже на шаблонной анкетной фотокарточке выглядел изумительно красивым. Насколько эта красота «настоящая», Ван Ибо не задумывался. Он вообще старался об этом не думать, потому что пришлось бы вспоминать о неясном смятении в груди и не слишком адекватном поведении аватара в момент изучения информации о новом рейд-лидере Корпуса рейнджеров. Что с ним сотворилось в тот момент и почему ему так сложно было оторвать взгляд от фотографии Сяо Чжаня, Ван Ибо не понимал.       — То есть ты «в курсе», что вылетел Сяо Чжань из Пекина год назад из-за любовного скандала, ха-ха? — Юй Биня откровенно забавляла сложившаяся ситуация. Он всегда любил собирать сплетни, чтобы после смаковать особенно пикантные подробности. Ван Ибо за это его иногда ненавидел.       — Он не «вылетел», а перевёлся. Разве нет? Да и Корпус в Токио ничуть не меньше нашего. Я, кстати, совершенно не помню Сяо Чжаня у нас, — Ван Ибо попытался взглядом предупредить Юй Биня, чтобы держал язык на коротком поводке и не болтал лишнего, но тот лишь довольно ухмыльнулся.       — Неудивительно, что не помнишь. Они с командой почти постоянно квартировались в пром-парке на западе. Тут появлялись редко, — Цао Юйчэнь вывел на свой экран крупную карту и ткнул пальцем в нужную метку. — Сяо Чжань — приёмный сын в семье Лу Цзяньминя.       — Именно! Большая птица, хех, — Юй Бинь вновь вставил свои пять копеек. — Что бы ни натворил, «папочка» прикроет!       — Сяо Чжань или его названый брат, Ван Чжочэн, никогда не подчёркивали свой статус, — Ху Юньхао неожиданно подал голос, вступился за Сяо Чжаня.       — Ты знаком с ними, Юньхао-гэ? — Ван Ибо немедленно заинтересовался.       Шутка ли: их новый рейд-лидер — воспитанник в семье руководителя Службы Общественных Контактов и Международных Связей — одной из структур верховного правительства гигаполиса!       — Случалось, но недолго, — Ху Юньхао не стал отпираться. — Ходили вместе в пару рейдов. Он был ещё рядовым бойцом.       — А я его не помню, — Ван Цзисуань задумчиво изучала фотографию Сяо Чжаня на коллоидном экране.       Ван Ибо поспешил отвести глаза в сторону, внутри вновь забилось неясным смятением.       — Вы с Ханной в тот момент только вернулись из южных плантаций, — обращённый на жену взгляд Ху Юньхао смягчился, даже голос изменил тембр. — Как раз завершились ваши дежурства.       — Тогда понятно, — Ван Цзисуань тепло улыбнулась, ответила на эмоции любимого мужа и вновь замолчала. Казалось, её больше не интересовал ни Сяо Чжань, ни события годичной давности, ни причины, почему теперь к ним переводят «вернувшегося» рейнджера в новом статусе.       Ван Ибо засмотрелся на влюблённую пару. Чувства Ху Юньхао и Ван Цзисуань друг к другу видны были невооружённым взглядом. Они не скрывались, потому казались прекрасными. Ван Ибо даже иногда завидовал им. Сейчас, видимо, был именно такой момент, потому что заданный вопрос прозвучал неожиданно даже для него самого:        — Так что там за «любовный скандал» произошёл год назад с Сяо Чжанем в главной роли? — спросил и немедленно пожалел об этом. Ван Ибо почувствовал, как щёки покрываются непрошеным смущением.       — Это только слухи! — попытался вступиться за Сяо Чжаня Цао Юйчэнь, однако вопрос упал в плодородную почву.       Юй Бинь этого момент только и ждал:       — Слухи или нет, а против фактов спорить сложно! — он с ликующей улыбкой приготовился вывалить все собранные за последние несколько часов сплетни.       — Ладно, Юй Бинь, не напрягайся. Мне не настолько интересно, насколько у тебя язык чешется, — Ван Ибо поспешил свернуть неудобный разговор.       — Эй, ты не знаешь, от чего отказываешься! — разочарование Юй Биня можно было, кажется, ложкой есть. — Там не только Лу Цзяньминь замешан, но и Сю Цинь, Глава Управления Социальных и Медицинский Вопросов, с сыночком!..       — Вот теперь я точно не хочу ничего знать, — Ван Ибо поморщился и отвернулся обратно к сцене. Виски́ неприятно потянуло начинающейся мигренью. Усталость после полубессонной ночи, наполненной неясными образами и кошмарами, накатывала волнами. _______ Ссылки/термины Пластизоли — если кратко, то это нечто напоминающее жидкий пластик, который при нагревании «желатинизируется» — быстро превращается в монолитный пластикат с хорошими физико-механическими свойствами, высоким электрическим сопротивлением и химической стойкостью. Дорожное покрытие в гигаполисах 23-го века – это смесь компьютеризированного пластика и старого-доброго асфальта. Имеет пористую структуру. Биоэтика — исследования, касающиеся нравственного аспекта деятельности человека в медицине и биологии. Кратко: человек активно познаёт окружающий его мир с точки зрения применения собственных сил в условиях научно-технического прогресса. Кумар - концентрированные клубящиеся дымы, образованные в результате курения сигарет, наркотиков, кальяна и т.п. Коллоидные экраны/мониторы – такого не существует. В представлении автора, это гибкие мониторы, вбирающие в себя свет из внешних источников и преобразующие его в объёмное предустановленное изображение. Эти изображения программируются кибернетическими пластинами, вшитыми в гибкое стекло, которым обшиваются все здания в гигаполисах. Селекторскоe совещание – собрание в формате аудио или видео связи. В Корпусе используется видеосвязь на совещаниях, так как количество участников одновременно может достигать нескольких тысяч. Диспозиция – в нашем случае, размещение или расположение операторских ячеек для участников в аудитории. Свободная диспозиция – по смыслу: «каждый может садиться, где пожелает». Party leader – «пати-лидер» транскрипция англоязычного термина. Контекстные синонимы: лидер отряда, лидер команды, пати-лидер. Классы БОГов рейнджеров: + класс «В» - среднетяжёлые – «Танк» в просторечии. Размеры – от 3-х до 6-ти метров. Виды: волкодавы и другие крупные собачьи, вепри, анаконды, леопард. + класс «А» - тяжелые – «Тягач» в просторечии. Размеры - от 5 до 10 метров. Редко – крупнее. Виды: медведи, крупные рогатые животные, тигры, львы, аллигаторы. + класс «С» - средние – «мили» в просторечии. Размеры - от 2 до 4 метров. Виды - основные кошачьи, основные собачьи: рысь, ирбис, пума, ягуар, волки. + класс «D» - лёгкие. Различаются воздушные и наземные. Лёгкие воздушные – «летун» в просторечии. Размеры - до 2,5 метров. Виды - все птицы: скопа, орёл, гриф, коршун и т.д. Лёгкие наземные – «шайба» в просторечии. Размеры - до 2,5 метров. Виды - мелкие кошачьи и собачьи: гепарды, лисы, шакалы, хаски, оцелоты, дикие кошки и т.д.