2237: Призраки Фаэтона

      Эти сутки выдались тяжёлыми и никак не заканчивались. Напряжение не спадало. Оттого разговаривать не хотелось, думать — тоже. Даже смотреть по сторонам желания не возникало. Внутри образовалась глубокая рана и не затягивалась. Она кололась и жглась образами случившейся трагедии, а ещё теребила сознание безвыходностью ситуации.       Выйдя в рейд к водонапорной станции Шаньдуна, они попали в подготовленную тварями западню, говорили вокруг. Вломившись через локационный периметр к водным насосам, они потревожили вставших на отдых химер, подсказывало чутьё. И первое, и второе казалось верным. Вот только не давало ответ на главный вопрос: что, чёрт возьми, приключилось с ними несколько часов назад?       Химеры никогда раньше не проявляли единодушия. У них, похожих друг на друга и разных одновременно, царили первичные, понятные всем инстинкты и законы, среди которых выделялись продолжение рода и естественный отбор. Слабые умирали в когтях и зубах сильных, а выжившие плодили себе подобных. Конечно же, как и «натуральные животные», химеры собирались в стаи и жили группами. Но ни разу не приходилось видеть рейнджерам армию тварей, строго подчиняющуюся одной особи.       «1434 химеры», — вспомнил Ван Ибо. В рейде он не обратил внимания на точность выданной Сяо Чжанем цифры, однако не сомневался: в армии у водонапорной станции действительно было 1434 особи.       «Сейчас уже меньше, — жёсткая улыбка растеклась по его уставшему лицу. — Мы всё-таки положили немало».       И вот, все эти химеры слушались «первичного». В этом сомнений не возникало. Ван Ибо до дрожи ясно запомнил крупного саблезубого, изрыгающего крик, от которого взрывалась голова и которому слепо подчинялись остальные твари. Химеры, словно безумные, атаковали рейнджеров, но не все разом, а лишь те, кто был в непосредственной близости от рейда. Ван Ибо был уверен: твари, окружавшие саблезубого, даже с места не двинулись.       «Хотя многоножки атаковали из-под земли…» — картинка в сознании никак не складывалась. Один довод противоречил другим соображениям. Отчего вывод сделать не получалось.       Ван Ибо решил не мучить тяжёлую голову составлением цепочки логических умозаключений и задался другим вопросом, не менее бессмысленным: «Ладно, бог с ним, с первичным. Неясно, на кой чёрт химерам понадобилась водная линза? Твари же не пьют… А, может, мы ошибаемся?»       На самом деле человечество, в частности — Ассоциация, о химерах знало немного. Между тем за сотню лет выяснить удалось достаточно: пропитание, сообщество, среда обитания, способы размножения и даже генное строение — обо всём этом люди разузнали в ходе опытов и наблюдений за тварями, привыкли даже к постоянной изменчивости видов, ассимиляции и мимикрии. Однако до сих пор не удавалось человечеству сделать вывод о важных факторах жизнедеятельности химер. Ответы никак не находились, а попытки найти разгадку больше всего напоминали игру в шарады: переменных оказывалось слишком много.       Кто такие химеры? Как они появились и, важное, зачем ворвались в мир людей? Имеющие явно земное происхождение, почему эти твари настолько непохожи на других обитателей планеты? Не менее проблемным казался вопрос о способах защиты от агрессивных особей. А над всем этим возвышалась философская дилемма: кто главный на Земле? кто хищник, а кто жертва? кому полагается уступить?       Согласно домыслам и разумным рассуждениям, практически по всем направлениям пока выигрывали химеры. Именно они чувствовали себя как дома, захватив большую часть планеты. Однако человечество сдаваться не хотело. Оно просто не умело проигрывать. Потому раз за разом предпринимало попытки отвоевать своё. Рейнджеры выходили за стены, погибали и успешно выполняли миссии. Сложность же ситуации заключалась вот в чём: все потуги человечества сильнее всего напоминали тараканьи бега. Одолеть или хотя бы изгнать тварей у них не получалось.       «Кажется, всё бежим, бежим куда-то, только прибежать никак не можем», — Ван Ибо устало прикрыл глаза. На душе у него было погано.       Несколько часов назад рейд вернулся в Корпус. На стартовой платформе Пули их встречали команды медиков и психологов. Рейнджеры, кого не забрали в медицинский блок или «сектор психов», отправились в реабилитационный центр. Им предстояло осознать случившееся и принять поражение. Порой справиться с неудачей оказывалось тяжелее, чем излечить ушибы и даже срастить переломы. Однако сделать это было необходимо: рейнджеры обязаны были смирить чувства. Иначе тесты ППБК ни один из них бы не прошёл, а значит, не получил бы возможность вернуться к привычной жизни. Между тем та продолжалась, несмотря ни на что…              ***              Едва спустившись с Пули, Ван Ибо, следуя отработанному алгоритму, проследил за партнёрами по команде. Он передал тело Ху Юньхао ответственным за погребение рейнджеров, Ван Цзисуань отправил с психологами, дал «добро» Ханне сопровождать подругу в процессе реабилитации, приложил кулаком Юй Биня по шее, чтобы очухался от ступора, а сам уселся за терминал писать отчёт. Сяо Чжаня и Ван Чжочэна он после прибытия видел лишь мельком: те умчались в неизвестном направлении сразу, едва Пуля вошла в порт. Все были на взводе и с трудом сдерживали расстройство.       Им надо было расслабиться перед ППБК и привести чувства в порядок. Рейдовое напряжение каждый снимал по-своему. Способы иногда оказывались самыми необычными.       Юй Бинь предпочитал спать. Он и сейчас забылся тяжёлым сновидением в комнате тишины реабилитационного блока. Его храп перемешивался тихими рыками ягуара, но сон казался глубоким.       Ханну после рейда можно было отыскать в самом тёмном углу блока. Девушка обычно, умостившись на небольшой подушке, тихо медитировала. Правда сегодня она отправилась с подругой в «сектор психов», но, полагал Ван Ибо, привычке и там не изменила.       Если бы не разлучившая их жестокая судьба, не изменили бы себе и супруги Ху Юньхао и Ван Цзисуань. Молодая пара предпочитала молчаливое уединение. Они забывались в мире-для-двоих, ведя размеренную беседу под тенью деревьев искусственного парка реабилитационного блока.       Ван Ибо справлялся с эмоциями при помощи нудной канцелярской работы. Он перекладывал на бумагу произошедшее в рейде и тем самым выкидывал из головы страшные образы. В этом процессе ему представлялся своеобразный ритуал. Писаниной он переживал рейд вновь, только в этот раз сердцем, а после, точно прочитанный раздел неинтересной книги, забывал. Данные о событиях рейда оставались в статистике и картах ОСПиТА, но больше не беспокоили сознание. Вот только в этот раз от воспоминаний о произошедшем ему едва ли удастся избавиться, да и, собственно, не хотелось забывать подобное…       Отчёт о смерти бойца Ван Ибо, лидер отряда рейнджеров, писал в первый раз. Это дело представлялось крайне сложным: писать о смерти Ху Юньхао, не только соратника, но и друга, оказалось тяжело. По этой причине Ван Ибо взялся за него в первую очередь и только потом составил общий отчёт о рейде.       Когда он закончил с документами и получил от ОСПиТА подтверждение в получении, никого вокруг него уже не осталось. Обычно многолюдный реабилитационный блок опустел. Даже звучного храпа Юй Биня не было слышно. Смутно Ван Ибо вспомнил, что друг хлопнул его по плечу, прощаясь.       «Домой ушёл? Даже не сказал, как тест прошёл», — Ван Ибо подозревал, что сам излишне погрузился в документы, хотя раньше он с особенным вниманием относился к результатам ППБК партнёров по команде.       Между тем часы показывали 6:58 утра. Согласно оповещению, присланному Цао Юйчэнем, на ППБК самого Ван Ибо ждали к 8:20 утра. Получалось, времени на отдых оставалось немного. Укладываться спать было бессмысленно, но можно было чуть подремать. Потом, когда все тесты и собеседования останутся позади, рассуждал Ван Ибо, он сможет продолжить прерванный сон, ведь до объявленного Лю Хайкуанем общего пострейдового собрания оставалось достаточно времени. Однако эти планы так и остались планами. Ван Ибо попросту не представлял, как сейчас сможет спокойно улечься в кровать и смежить веки. Досада из-за неудачи, боль от потери товарища и беспричинная злость на весь мир душили любой спокойный настрой.       «Потом отдохну, — Ван Ибо понимал, что не сумеет освободиться от роя беспокойных мыслей. — А пока стоит привести себя в порядок».       Он только сейчас понял, что привычный алгоритм дал сбой: против обыкновения после рейда Ван Ибо не снял нативный костюм, а только вымыл руки. Переживания этого дня настолько захватили, что вытеснили остальное. Подобной невнимательности он обыкновенно не допускал. Всё свидетельствовало о не отпускавшем напряжении боя. Ему стоило отвлечься.       «Надо в душ…» — Ван Ибо медленно выдохнул и поднялся из-за терминала.       Шагов своих он не слышал, зато с удивлением осознавал тяжёлое биение сердца. Оно ухало в груди, будто пыталось оторваться и упасть к ногам, точно там, под твёрдым шагом, могло найти освобождение. Разумного объяснения поведению капризной мышцы найти Ван Ибо не удавалось: внутри горели эмоции, а ими, как известно, управлять было сложно. Ван Ибо чувствовал нервное возбуждение. Это раздражало и досадовало одновременно.       Таким же нервически-возбуждённым ощущался его аватар. Ванцзи крепко спал, повинуясь баффу Покой, но временами дёргался, точно хотел вырваться из искусственного сна.        «Чёрт, что за фигня? — Ван Ибо тряхнул головой. — Как маленький, ей богу!»       Он искренне соболезновал командам, потерявшим в битвах соратников, чистосердечно скорбел о смерти рейнджеров, но во всяком случае помнил о главной миссии Корпуса. Они обязаны были освободить Землю от химер. Ради этого можно было пожертвовать жизнью.       Такая позиция отличалась честностью и, как выяснилось сейчас, лицемерием. Потеряв товарища и потерпев поражение, Ван Ибо уже не мог спекулировать идеей о важной миссии рейнджеров. Трагедия ощущалась глубоко личной.       «Вот они — последствия недосыпа и нервного дня», — хмыкнул Ван Ибо. События последних суток калейдоскопом появлялись в памяти.       Из головы не шли дурацкая цветовая гамма оформления улиц гигаполиса, толпа рейнджеров и схемы водонапорной станции, серебристые бока Пули и серо-желтый горизонт, удушливый водный туман и пронзительные красные глаза…       «Верно: это его глаза были», — Ван Ибо внезапно вспомнил приснившийся накануне тяжёлый сон. Там его вели и пленяли красные глаза. Они словно клеймом прожигали кожу, стремились забраться глубже и пронзить насквозь. Спасения от них не было, но и страха не рождалось.       Однако то был сон, сейчас же Ван Ибо со всей чёткостью осознал, кому принадлежали эти магнетические красные глаза.       «Из карамельных оттенков в жгучий рубин — красиво, не поспоришь, — Ван Ибо кривую ухмылку на своём лице не почувствовал. — Чжань-гэ идёт. Ему всё к лицу… Чэньцин — тоже».       Ван Ибо воскресил в памяти притворно расслабленный вид рейд-лидера на собрании перед всем Корпусом рейнджеров, затем образ собранного и решительного командира, каким Сяо Чжань предстал перед рейдом в Пуле, после облик длинноногого гепарда, соревнующегося в скорости с ветром, а в смертоносности — с химерами. Во всяком сравнении и виде Сяо Чжань выходил победителем. Однако радостным от этого не выглядел. Ван Ибо до мельчайших подробностей помнил утомлённый вид и темнеющее скорбью лицо Сяо Чжаня, всматривающегося в остывающий труп партнёра по команде.       За всю обратную дорогу Сяо Чжань не проронил ни слова. Он даже дышал, казалось, через раз. И только к названому брату прижимался крепко, разрешая чувствовать свою слабость. Тогда, в Пуле, Ван Ибо хотел бы, чтобы Сяо Чжань доверился и ему, позволил помочь, поддержать. Быть может, откройся ему Сяо Чжань так же, как и Ван Чжочэну, эмоции бы не бурлили внутри столь яростно. Но подобного не произошло. Сяо Чжань словно выстроил стену между собой и остальными.       Ван Ибо понимал, что не должен был бы испытывать никаких чувств по отношению к новому рейд-лидеру и рейнджеру, едва ли не случайно попавшему в его команду, однако поделать с собой ничего не мог. Сердце в груди болело не только от потери друга, но и от одиночества, ясно читавшегося в карамельных глазах Сяо Чжаня.       «Разомнусь чуть-чуть», — Ван Ибо постоял перед дверями душевых реабилитационного блока и заходить не стал: развернулся в обратную сторону. Тело горело — прежде остального лишнюю энергию следовало скинуть.       В реабилитационном блоке не осталось никого, зато дух только что завершенного рейда стоял плотный. Согласно правилам, ЦаПарк рейнджер не мог покинуть, пока не пройдёт ППБК, хотя перемещаться по Корпусу всё же мог, пусть и в ограниченном объёме.       ППБК можно было произвести и в реабилитационном секторе, но Ван Ибо уже трясло от эмоций. Потому он отправил оповещение, что на тестирование появится в Психосоматическом центре, и по лестнице, игнорируя зелёные маячки лифтов, отправился наверх. Душ он хотел принять в общей зоне, в пятом секторе тренировочного блока. Ван Ибо знал, ночью там никого не бывало. Ему хотелось разгрузиться, размять сведённые судорогой мышцы, да и сменную одежду стоило взять из личной ячейки. Под нативным костюмом его бельё оставалось чистым, вот только Ван Ибо казалось, что то пропахло солнцем, водой из скважины и смертью. Было неприятно — хотелось переодеться.       В душевую секцию он вошёл бездумно, даже по сторонам не посмотрел, однако, увидев внутри человека, насторожился. Тот выглядел знакомо.       «Сяо Чжань? Ещё не ушёл?» — Ван Ибо замер на месте, не в силах пошевелиться. С ним что-то случилось — сознание перемкнуло.       Несмотря на включённую вентиляцию, в душевой стояла душная водная дымка, похожая на ту, из которой они еле живыми выбрались. Над водонапорной станцией туман стоял до черноты плотный и обжигал кожу холодом чистой воды из естественной линзы. Здесь же было иначе: горячий пар обволакивал тело, кутал, словно в белый плед, и забивал лёгкие жаром. Водный полог размывал образы, но не отбирал зрение. Ван Ибо легко угадал человека, уткнувшегося лбом в стену душевой ячейки.       Длинная линия спины Сяо Чжаня под струями воды смотрелась бесподобно и безобразно развратно. Тонкая талия, подтянутый пресс, бесстыже длинные ноги — каждая часть этого тела притягивала к себе взгляд, дразнила и вымывала из сознания любые разумные мысли. Ван Ибо вдруг вспомнил о желании поглядеть на тело рейнджера, сумевшего настолько физически развить своего аватара. Теперь же ему представилась такая возможность. Однако восхищения в груди не родилось. Появилось нечто совершенно противоположное возвышенным чувствам — внизу живота засвербело возбуждением.       Ван Ибо очень хотелось развернуться и уйти из душевой, наплевать на собственное липкое от пота тело, лишь бы не смотреть, не видеть. Он не понимал свои ощущения, не хотел принимать цепкий взгляд, прослеживающий путь прозрачных капель. Те бежали вдоль позвоночника Сяо Чжаня к ягодицам, а после по бедру к тонкой щиколотке. Ван Ибо не знал, зачем облизывал пересохшие губы и сглатывал внезапно образовавшийся в горле ком. Ещё меньше он понимал жар в собственных чреслах, вскипающее возбуждением сознание и совершенно обезумевшую шкалу активности аватара.       Ванцзи в его голове проснулся, игнорируя бафф Покой. Аватар, почудилось, вышел из-под контроля рейнджера. Пума лежала на четырёх лапах, однако ничуть не казалась расслабленной. Наоборот, Ванцзи хвостом нервно бил себя по бокам и будто бы готовился к прыжку. Это действие должно было бы непременно привести аватара к цели: подмять под себя Сяо Чжаня, завладеть им. Ван Ибо ощущал напряжение пумы особенно ясно, ведь оно перекликалось с его собственным. Нервной судорогой сводило мышцы и чёрными точками возбуждения размывало рассудок.       После боя Ван Ибо устал, случившаяся трагедия и неудача неподъёмным грузом сдавливали сердце. Он пришёл сюда, подальше от глаз, чтобы расслабиться, дать отдых утомлённому телу, сбежать от мира, но получил совершенно обратное. Мир не желал его отпускать от себя. У того, видимо, были на его счёт другие планы.       «Красивый… Чёрт, такой офигенный!» — Ван Ибо непроизвольно шагнул ближе. Нативный костюм он снял на входе в душевую и о том внезапно пожалел: больше ничего не сдерживало его возбуждение.       Медовая кожа, узкие бёдра, плавный изгиб спины, шея, в которую так и хотелось вонзить зубы. Сяо Чжань не видел его, хотя будто бы специально красовался, провоцировал. Он плавно покачивал бёдрами и садняще медленно ловил водные нити упругими мышцами. Даже три отвратительных шрама, перечеркнувшие спину, бедро и бок, ничуть не портили совершенства этого тела. Сяо Чжань был прекрасно сложён.       Ван Ибо хотел бы отвести взгляд, но не мог. Он желал бы забыть увиденное, но понимал, что уже не сумеет. Отравленными иглами в память вонзились тихий всхлип и влажный хлюпающий звук. Сяо Чжань ласкал себя руками, прикусывал губы, проглатывал стоны, сдерживал собственное удовольствие, однако делал только хуже. Скомканные, хриплые, сладостные вздохи отражались от кафеля. Душная тишина душевой комнаты камертоном усиливала звучание.       Ван Ибо, как губка, впитывал в себя каждый звук и не испытывал угрызений совести. Верно, он подсматривал — совершал то, о чём раньше и подумать не мог, но наслаждался мгновениями. Сяо Чжань ублажал себя, Ван Ибо этим действом любовался и не хотел, не мог остановиться. Удержать фантазию и разрывавшую изнутри похоть было практически невозможно.       В этот момент Ван Ибо ощущал себя «натуральным животным»: что-то первородное было в его похоти. Ладони чесались прикоснуться, огладить. Губы зудели укусить, а язык — обласкать. От этой жажды было не скрыться, не спрятаться. Плотоядный взгляд скользил по коже Сяо Чжаня. Тот мог бы спастись, убежать или хотя бы скрыться за матовыми пластиковыми шторами душевой ячейки, однако Сяо Чжань ничего этого не сделал. Даже шторы остались незадёрнутыми. Оттого Ван Ибо не отказывал себе в удовольствии: он запоминал каждый изгиб стройного тела.       Внизу живота Ван Ибо тянуло весьма чувствительно, а обнажённый Сяо Чжань будто специально изгибался ему навстречу. Он откровенно издевался, проводя по груди влажной ладонью, сдавливая сосок, оставляя бороздки ногтей на собственном животе.       Ван Ибо не заметил, когда Сяо Чжань обернулся к нему, зато почти опьянел от эмоции болезненной неудовлетворённости простыми прикосновениями, исказившей красивые черты лица. Ладонь Сяо Чжаня плавно двигалась по возбуждённой плоти, сдавливала головку и возвращалась к основанию упругим движением. Ласка казалась неторопливой, тягучей, хотя Ван Ибо знал: это было не так. Он пристально смотрел, потому замечал оттенки страсти на лице Сяо Чжаня. Тот поддевал ногтем небольшое отверстие в головке члена или чуть цеплял кожу на пульсирующей вене. С полураскрытых влажных губ срывались рваные вздохи. Сяо Чжань сжимал сведённую напряжением мошонку, а мышцы на его животе перекатывались в сладостном вздохе. Он царапал кожу на боках, груди, шее — поясница немедленно прогибалась, точно просила добавки, умоляла не заканчивать ласку.       Ван Ибо не запомнил, в какой момент прикоснулся к себе, зато испытал жар собственного тела со всей очевидностью. Напряжённая плоть толкнулась в ладонь, поразила каменной твёрдостью. Огромная пума в его сознании больше не сидела смирно — она тёрлась пузом о воображаемый пол, беспорядочно мотала башкой и безостановочно облизывалась. Ван Ибо ощущал, как наливаются тяжестью его ноги. Он прирастал к полу не в силах пошевелиться, хотя меньше всего хотел бы стоять на месте. Губы саднило, пальцы жгло, сердце пыталось выпрыгнуть из груди. Ван Ибо хотел подойти и коснуться, прижаться, почувствовать, забрать себе…       «Моё!..» — в горле родился раздражённый рык. Ван Ибо, подобно своей пуме, встряхнул головой. Его взгляд размылся.       В наполненной водным паром душевой дышать было сложно, грудь теснило. Влагу на своих щеках Ван Ибо ощущал жаром плоти, оттого злость обрела силу. Его пальцы впились в пах так, что в ушах зазвенело, а из глаз искры посыпались. Яростное возбуждение сводило с ума.       Сяо Чжань же, судя по всему, тоже не ждал от происходящего нежности. Его движения становились все более резкими, а задушенные вздохи — гортанными. Он расставил ноги шире, запрокинул лицо под струи воды и проскользнул ладонью между ягодиц.       У Ван Ибо дыхание сорвалось. Показалось, будто это на него шумным потоком полилась вода и забила лёгкие. Воздух вдруг испарился. Его глаза вновь обожгло непрошеной влагой, в этот раз, видимо, слезами: в промежности звенело от боли. Он обхватывал себя излишне плотно, но хотелось большего. Внутри жглось желанием выпрыгнуть вперёд, прижать к стене, подмять под себя…       — АМ-М-М-М! — Сяо Чжань не сдержал стона. Из прикушенной губы по подбородку побежала красная струйка и немедленно смешалась с водой.       Ван Ибо завороженно наблюдал, как алый становится розовым, а после вовсе теряет цвет: «Как его глаза! Кроваво-красные!».       Он понял, насколько крепко сжимал кулак свободной руки, только когда судорогой свело локтевой сустав, а в плечо отдалось резким импульсом. С недавних пор глубокий красный преследовал его. Оттенок чудился везде, даже брызги крови, казалось, каждой каплей глядели на него глазами золотистого быстроногого гепарда.       Сяо Чжань не смотрел на своего зрителя. Он упивался незавершённой лаской и невозможностью прочувствовать её до конца — пик удовольствия будто бы ускользал от него в самый последний миг. Это Ван Ибо ясно читал в красивом лице, поминутно растягивавшихся в жалостливых всхлипах губах и изломанной линии бровей. Ван Ибо же ощущал неумолимо нарастающее удовольствие и понимал весьма отчётливо, чего именно хотелось бесподобному телу под струями воды. Сяо Чжань желал не пальцев в себе, он хотел каменной твёрдости и напора, сводящего с ума…       Однако Ван Ибо стоял как вкопанный: его собственное тело отказывалось подчиняться внутренним импульсам и животным инстинктам. Даже аватар, несмотря на бешеную пульсацию шкалы активности и жуткий скрежет когтей по воображаемому полу, не двигался с места. Он не делал попыток приблизиться к жертве.       «Жертве ли?» — Ван Ибо рвано выдохнул и попытался прикрыть глаза. Не получилось: его будто пытали.       Прямо перед ним Сяо Чжань с остервенением насаживался на собственные пальцы и с силой сжимал воспалённый возбуждением член. Вода плотным потоком била в лицо, лишая дыхания, но тот даже не думал спасаться. Казалось, мучения доставляли ему удовольствие. Он наслаждался каждым мгновением сладкой пытки и жалел, что нельзя было больше, глубже, жёстче.       Ван Ибо следовал за каждым вздохом Сяо Чжаня, каждым движением, но чувствовал лишь отголоски, а ведь хотелось ближе. Невообразимо тянуло изнутри, притягивало магнитом и расщепляло невозможностью прикоснуться, зато с избытком насиловало извращённо-прекрасной картиной воспалённые жаром и слезами глаза. Ван Ибо впитывал, запоминал и даже не задумывался, почему у него впервые в жизни встал на парня и зачем, чёрт возьми, он мастурбирует, глядя, как его собственный рейд-лидер насилует себя пальцами в общей душевой пятого тренировочного блока ЦаПарка.       В этот момент окружающий мир и все возможные смыслы утратили важность. Ван Ибо недавно желал забыться — сейчас у него были все шансы это сделать. Тем не менее различие было существенным: всё остальное исчезло, зато доминантой в сознание вошло гибкое стройное тело с поразительно длинной и узкой талией и стройными ногами. Ван Ибо не думал, зачем ему такое богатство. Его существо до отказа наполнилось чужими вздохами и мягким высоким тембром.       Собранный, резкий, расчётливо жестокий, смертоносный в бою, сейчас Сяо Чжань буквально умолял о равной по силе грубости к себе. Ван Ибо хотел бы дать всё это. Он мог бы позволить этой связи случиться прямо сейчас, в душевой ячейке, но ноги его не слушались, а серпом резанувшие по сердцу алые глаза припечатали его злобным взглядом.       Задыхаясь, содрогаясь в болезненном удовольствии, Сяо Чжань, наконец, выплеснулся в поток воды и шумно вобрал полную грудь воздуха. Уголки его глаз покраснели то ли от натуги и дефицита кислорода, то ли от яростного удовольствия. Ван Ибо никак не мог заставить себя отвернуться и не подмечать малейшие детали оргазма Сяо Чжаня. А тот глядел на него чуть нервно, но недобро.       Ван Ибо готов был жалобно скулить, чтобы ему вновь показали самый пик, вершину, экстаз, ведь ничего прекраснее видеть ему не доводилось. Однако алым взглядом в его собственном теле высверливали огромные дыры.       Внезапно Сяо Чжань чуть хмыкнул, провёл ладонью по сенсорам душа — водный поток в тот же миг опал.       — Насмотрелся? — голос в повисшей тишине прозвучал сдавленно и хрипло.       В звучании Ван Ибо почудился вторичный вздох и тонкая вибрация, словно сердце Сяо Чжаня неслось галопом куда-то вдаль и хотело не того, что произносили губы.       Вероятно, ему показалось. Совершенно точно показалось, потому что Сяо Чжань, ничуть не смущаясь наготы, выступил навстречу, медленно потянулся за полотенцем, но укутываться не стал — бросил его в Ван Ибо.       Мягкий снаряд он поймал машинально. Напрасно: в паху немедленно потянуло сдавливающей болью.       — Продолжения не будет, — Сяо Чжань жёстко отчеканил каждое слово, развернулся к нему спиной и встал под термический пар высушить кожу. — Убирайся.       Следующее своё действие Ван Ибо не осознал. Зато излишне ясно почувствовал, как острым удовольствием свело промежность. Его напряжённый член будто током прошило, а в крепко сжатый кулак ударилась горячая вязкая струя. От боли в глазах потемнело. Кровь бросилась в голову и ухнула потоком вниз, вместо стона послышался хрип:       — Н-Г-Х!       Его пума жалобно вскрикнула и рухнула на бок, точно лишилась кибернетической жизни. Пик удовольствия, показалось, растворил их обоих в душной водной дымке.       Сяо Чжань же больше даже взглядом его не удостоил, только махнул рукой на дверь: вновь приказал ему выметаться.       Куда бежал и зачем продолжал прижимать к груди полотенце, Ван Ибо не осознавал. Ноги сами несли его. Он нёсся вперёд, не разбирая дороги, сам не зная зачем убегает, а остановился только тогда, когда вновь оказался в реабилитационном блоке. Разница состояла лишь в том, что на нём больше не было нативного костюма, а сердце и чресла гудели напряжением.       В этот раз рисковать Ван Ибо не стал: прыгнул в душевую кабинку, предварительно оглядевшись по сторонам. Вода по сравнению с внутренним жаром показалась ледяной, но телу было всё равно. Температуру он не чувствовал: перед глазами стояло гибкое тело.       Сознание кипело. Ванцзи глухо хрипел. Заглушал стоны и сам Ван Ибо, вновь лаская плоть в крепко сжатом кулаке. Ему хотелось ощутить боль. Вместе с ней из его тела уходила усталость сегодняшнего дня. Места ей не осталось: красные глаза Сяо Чжаня и тело, о каком мечтали даже боги, забило все, заполнило его до отказа.       Несмотря на уже второй за эту ночь оргазм, Ван Ибо кончал долго и бурно, пока, наконец, не почувствовал опустошение. Из него точно скелет вынули.       «Что же за хрень происходит?» — Ван Ибо стукнулся головой о стену, пытаясь стереть из памяти образ обнажённого Сяо Чжаня. Получилось лишь с третьей попытки, зато в левом виске появилась давящая боль. Череп решил наградить его мигренью за особенную жестокость к самому себе.              ***              В следующий раз с Сяо Чжанем он встретился на ППБК. Они оба появились в Психосоматическом центре, и оба же пришли рано. Их ещё не звали: цифры на часах показывали лишь восемь утра.       Сяо Чжань показался Ван Ибо задумчивым. В печальном взгляде, обращённом в окно, даже намёка на недавний жаркий эпизод невозможно было найти. Сяо Чжань ничем не напоминал себя часовой давности. Сейчас перед Ван Ибо вновь предстал тот, кто корил себя за неудачу рейда и смерть товарища.       В этот раз ноги Ван Ибо послушались сразу: он подошёл первым. После случившегося в душе внутри у него появилось и разрасталось странное чувство близости с этим человеком. К Сяо Чжаню его тянуло, как магнитом. Загадка была лишь в том, испытывал ли Сяо Чжань что-то подобное в ответ или нет?       — Чжань-гэ, нам назначено на одно время? — Ван Ибо решительно преодолел разделявшие их четыре метра Приёмной «сектора психов».       — Не знаю, я не следил за временем, — Сяо Чжань посмотрел на него неясным взглядом. Мыслями он был далеко. — Ещё не звали.       — Понял, — Ван Ибо постарался не совершать резких движений. Он отчего-то боялся, что его вновь выпроводят за дверь. — Тогда дождёмся вместе.       — М-г-м, — Сяо Чжань согласно кивнул и не отвёл взгляд обратно в ночь гигаполиса. Правда, смотрел на Ван Ибо он всё таким же мутным взглядом, точно видел не его перед собой.       — Ты как? — Ван Ибо смешался. Он понятия не имел, с чего начать разговор. Однако молчать не хотелось. Наоборот, его лихорадило желанием растормошить Сяо Чжаня, заставить того посмотреть прямо на себя, увидеть его — Ван Ибо.       — Каждая смерть на моей совести. Я не смогу простить себя, — Сяо Чжань на мгновение смежил веки. Он совершенно сник: опущенные плечи, напряжённый взгляд в пол, жёстко прикушенные губы.       Ван Ибо вглядывался в лицо своего рейд-лидера внимательно, искал признаки наигранных, ненастоящих чувств и не нашёл. Сяо Чжань не убивался, но тяжело переживал. А ещё он открылся! Сяо Чжань позволил увидеть себя слабым. О таком Ван Ибо мечтал совсем недавно. Это радовало. Хотя отчего-то видеть таким этого сильного человека Ван Ибо было сложно.       — Ты слишком требователен к себе, — сердце Ван Ибо сжималось в ответ на глубокое горе в глазах собеседника.        — А как иначе? — Сяо Чжань поморщился. — Стоило вывести рейд раньше, едва заметил неладное. Я ошибся: отдал приказ не вовремя…       — Технически, вовремя. Фактически, приказ был не особенно и нужен, — Ван Ибо шагнул ещё ближе, удержал на себе взгляд карамельных глаз.       — Пояснишь? — брови Сяо Чжаня приподнялись в вопросе.       Ещё один шаг оказался совершённым неосознанно. Ван Ибо приблизился вплотную:       — Не думал, что такие вещи надо пояснять, Чжань-гэ. При твоём-то ранге и боевом опыте, неужели сам не понимаешь, почему так случилось?       — Сейчас меня изнутри взбалтывает и поедает вина за смерть товарища, так что я, видимо, плохо соображаю, — Сяо Чжань растянул губы в подобии улыбки, но радость не коснулась глаз. — Придётся тебе напрячься и пояснить.       — Так уж и быть, — в груди Ван Ибо потеплело.       Пусть отвлечь от тяжёлых мыслей Сяо Чжаня он не сумел, тот хотя бы выполз из сомнамбулического состояния. Ван Ибо сдавленно хмыкнул и неуловимо изменил положение тела. Теперь между ним и Сяо Чжанем оставалось лишь расстояние вдоха.       «Чувствую его тепло», — Ван Ибо задержал дыхание. Отчего-то такая предельная близость показалась правильной. Притихший было от усталости аватар в его сознании удовлетворённо заурчал.       Сяо Чжань же глядел на него прямо, взгляд больше не отводил, хотя ни одной посторонней эмоции или чувства, кроме скорби и вины, Ван Ибо разглядеть не сумел.       «Бездонные и слепые», — Ван Ибо залюбовался этими глазами, вновь отметил их магнетический эффект.       — Мы стали рейнджерами, чтобы сражаться, — он начал говорить, и Сяо Чжань тут же отвёл взгляд в сторону, будто спрятался от него. Хотя в какой-то момент Ван Ибо всё-таки заметил лёгкое смятение и красный отблеск карамельных глаз. — Мы приняли решение давно и каждый раз выходим за стены, готовые умереть…       — …но это не… — Сяо Чжань попытался что-то сказать, однако фраза оборвалась.       Ладонь Ван Ибо потянулась вперёд, легко коснулась Сяо Чжаня. Движение вышло неосознанным, но вздрогнули они одновременно. Сяо Чжань метнул в него нечитаемый взгляд и вновь опустил взгляд.       — …потому глупо с твоей стороны пытаться контролировать каждое наше движение и тем более брать на себя вину по любому поводу, — Ван Ибо придержал дрогнувшую руку на месте, не позволил себе отстраниться. — Приказ об эвакуации слышали все, но Юньхао-гэ предпочёл защитить других: дать нам время погрузиться в Пулю. Мы не выжили бы, если бы твой брат и Юньхао-гэ не оттянули вепря на себя. Кто же знал, что тварь рухнет прямо на гэгэ. На самом деле, мы с Юй Бинем виноваты, ведь это из-за нас вепрь упал.       — Я должен был всё предусмотреть. Тем более речь идёт не о всём рейде, а о нашем отряде… твоём отряде, — Сяо Чжань крепко зажмурился, качнулся вперёд.       Ван Ибо ощутил на своём лице прикосновение тёмных волос Сяо Чжаня.       — Именно. Этот отряд мой, Чжань-гэ, — пальцы Ван Ибо сами собой сложились в кулак. Он держался из последних сил. Нестерпимо хотелось придвинуться ещё ближе, сократить до минимума расстояние между ними. — Твоё дело — рейд, а внутри пати смотреть и видеть положено мне. Однако я не зря уже много лет хожу с этими ребятами за стены. Я им всецело доверяю, а они мне. Мы ошибаемся и получаем повреждения. Даже умираем. Но делаем это потому, что считаем правильным. Юньхао-гэ был опытным рейнджером и прекрасно осознавал свои возможности, а ещё сложившуюся ситуацию. Уверен, он отдавал себе отчёт, что пострадаем все мы, отпусти он вепря от себя и послушайся твоего приказа об отступлении.       Он говорил вполголоса, ровно и уверенно, но не чувствовал, что его мнение принимают. Сяо Чжань замер, застыл в своих эмоциях и даже, казалось, дышал медленнее обычного. Напряжение покинуло его плечи, и спина больше не была выпрямлена до предела, однако Сяо Чжань по-прежнему на него не смотрел, а голос звучал с надломом:       — Жизнь каждого рейнджера бесценна. Момент сражения — безумие. Моя задача как лидера — следить, чтобы вы живыми вернулись на базу. Даже если в пылу битвы вы не сможете контролировать себя или химер, я обязан первым увидеть это и отдать соответствующие распоряжения рейду, — Сяо Чжань длинно выдохнул, выпрямился, отстранился от него, отгородился. — В сегодняшней смерти бойца виноват только я, ведь мог же заранее отвести БОГ-ов, когда понял, что дело нечистое. Туман был слишком плотным. Твари нападали непрестанно. А ещё я мог призвать подмогу к Ху Юньхао. Мог, но не сделал…       — …и куда бы мы отошли, если бы приказ прозвучал раньше? Или кто бы стал напрасно рисковать, поворачивая назад? — теперь вторая ладонь Ван Ибо сжалась в кулак. В этот раз от нарастающего раздражения. Раз слова не помогали, ему почему-то очень захотелось ударить Сяо Чжаня, чтобы привести в чувства. Тот нёс откровенную околесицу с такой убеждённостью, точно свод законов зачитывал. — Мы были недалеко от Пули. Дойди вепрь до транспорта, пострадало бы намного больше рейнджеров. И ещё… за нами шла погоня. Мелочи было столько, что и не сосчитать. Нас зажали в тиски. Ближайший тягач маячил у самой Пули и держал напалм, пока остальные грузились. Даже Фу Мэнпо получил ранения, пока отводил тварей подальше от транспорта. Ты там был, так что прекрасно всё видел! Вепрь издыхал, но сражался, точно хотел побольше наших с собой забрать…       Он перевёл дыхание. Сяо Чжань молчал.       — Каждый из нас выполнил свою работу. Каждый принял последствия своего выбора. Каждый виноват в случившемся, — Ван Ибо попытался усмирить ненужный сейчас гнев. — Хочешь винить себя до последнего и сложить полномочия (вряд ли тебе это позволят, на самом деле), вперёд. Я останавливать не буду. Хотя на твоём месте я принял бы свершившийся факт, произвёл полный анализ ситуации и вывел бы рейд вновь.       Тут Сяо Чжань поднял на него удивлённый взгляд, а Ван Ибо не сдержал кривой улыбки:       — Тот вепрь ещё, видимо, жив, а, кроме него, остались и другие. Прищучить оставшуюся на станции мелочь и саблезубого не отказался бы никто.       Сяо Чжань пару раз моргнул на его ухмылку. Вопрос прозвучал недоверчиво:       — Отомстить?       — Да, Чжань-гэ. Отомстить, — глаза Ван Ибо блеснули зелёной искрой. — Спроси любого в рейде: никто не винит тебя в произошедшем. Все были уверены, что не выберутся оттуда живыми. Однако сейчас, когда первый напряг с бойцов спал, они (и другие рейнджеры) однозначно запросятся в бой.       — И откуда такая уверенность? — Сяо Чжань скептически уставился на него.       — Вот отсюда! — Ван Ибо гордо постучал себя по груди. Ужасно пафосный жест в этот момент показался уместным. — Я точно так же, как все, хочу отомстить за смерть друга, а ещё истребить каждую тварь, топчущую землю.       Ван Ибо рассчитал всё верно — Сяо Чжань улыбнулся:       — Если таково желание всего рейда, кто я такой, чтобы противиться. Древние говорили, что месть — это «изысканное блюдо…       — …которое подают холодным», — Ван Ибо подхватил фразу на середине, широко улыбнулся. — Рейнджеры долгов химерам не прощают.       — Отличный настрой! — хмыкнул Сяо Чжань. — Только в этот раз за стены мы пойдём уже не слепыми котятами. Думаю, у нас будут шансы отстоять своё.       — Несомненно, Чжань-гэ, — Ван Ибо неразумно сильно обрадовался посветлевшим глазам собеседника. — Нам ещё предстоит вернуть под контроль водонапорную станцию!       — Да уж, терять естественную линзу совершенно не хочется, — согласился Сяо Чжань.       — Кстати, вот странность: химеры будто бы… — Ван Ибо хотел узнать мнение Сяо Чжаня о необычном поведении тварей, но его прервали.       Из-за кипенно-белой двери Психосоматического центра появилась невысокая пышнотелая девушка с рыжими волосами:       — Ван Ибо тут? Вас ждут в тридцать второй ячейке ППБК.       — Иду! — откликнулся он и неохотно отстранился от Сяо Чжаня. Прощаться сейчас откровенно не хотелось, ведь не было гарантии, что им ещё выдастся побыть наедине. Однако стоило Ван Ибо окончательно расстроиться из-за неприятной мысли, в спину прозвучало напутствие.       — Ибо, удачи. Давай постараемся и сделаем всё правильно! — Сяо Чжань мягко улыбался.       — Принято! — не улыбнуться в ответ оказалось невозможно, а Ван Ибо зашёл дальше — он просиял, поверив в будущее. — До встречи на собрании!       — Ага! Обсудим всё там, — кивнул Сяо Чжань.       Едва закрылась дверь «сектора психов», Ван Ибо почувствовал пустоту. Из груди точно сердце вынули, а взамен ничего не положили. Объяснить странные ощущения у него не получилось, зато напрочь исчезли всякие мысли об отдыхе и даже сне. Ван Ибо хотел побыстрее завершить пострейдовый осмотр, чтобы вернуться в небольшую комнату перед белыми дверями. Там он надеялся увидеть Сяо Чжаня. Ему нравился этот человек всё больше.       Однако позднее Сяо Чжань ему не встретился. Его нигде не было: ни в Приёмной Психосоматического центра, ни в тренировочном зале, ни даже в реабилитационном блоке. Ван Ибо, не найдя соратника, расстроился и позволил усталости взять верх. Он вдруг понял, почему Юй Биню так нравилось спать в комнате тишины.       Через несколько часов его разбудил входящий вызов от Цао Юйчэня. Рейд-«ангел» переслал ему допуск от «сектора психов» и сообщил последние новости.       Ван Цзисуань, вдова Ху Юньхао, благополучно прошла контроль психологов, однако не подписала документы на процедуру кремации мужа. Она настояла на «последнем прощании» с супругом и всю ночь провела рядом с телом. Как и других рейнджеров, в определённый час её пригласили на прохождение ППБК. Вот тут-то и начались проблемы.       Прямо посреди тестирования девушка обратилась в БОГ-а, но ни на кого не напала, а принялась биться о стены в попытке совершить суицид. Был спешно вызван дежурный наряд, и девушку закрыли в «секторе психов». Сперва буйную хотели запереть в карантине, но вновь появилось распоряжение и пожелание от Сяо Чжаня. Участь девушки смягчили: её изолировали и отправили в реабилитационный центр Первой Биоэтический лаборатории, дружественную контору Ассоциации, но находящуюся в ведомстве Верховного правительства. Здесь Ван Цзисуань, вдали от рейнджеров и воспоминаний о смерти супруга, должна была пережить трагедию и восстановиться.       — Распоряжение подписал Чжу Цзаньцзинь лично, — Цао Юйчэнь сокрушённо покачал головой. — Я даже толком не успел отследить, куда именно малышку Цзисуань увезли.       — Попробуй её найти и запроси допуск на посещения. Хочу её проведать, — попросил Ван Ибо. Он лишний раз проверил входящую корреспонденцию, но никаких уведомлений, касающихся судьбы Ван Цзисуань, не нашёл. Такое происходило лишь в случаях, когда решения принимали на самом верху. У пати-лидеров тогда ОСПиТА запрашивал отчёт об изменении состава отряда. — Что с кремацией? Когда назначили?       — На вечер, — откликнулся Цао Юйчэнь. — У Цзисуань признали ПТСР, так что документы о кремации вновь подписал Чжу Цзаньцзинь.       — Чёрт! Неправильно это! — Ван Ибо бессильно откинулся на подушки. — Она, получается, и на похоронах не будет.       — Угу, не будет, — Цао Юйчэнь поддакнул также расстроенно. — Но я попробую договориться, чтобы ей хотя бы трансляцию включили.       — Не надо, — Ван Ибо вдруг осознал возможные последствия. — Это не очень хорошая идея. Она опять может сорваться.       Собеседник недоуменно помолчал пару мгновений, а после согласно кивнул:       — Понял. Может, ты и прав. Проверю сперва рекомендации от «сектора психов» и Первой Биоэтической.       — Спасибо, — выдохнул Ван Ибо. — Ханна вернулась или с подругой?       — Вернулась, — доложил Цао Юйчэнь. — Пришёл отчёт о её ППБК: показатели ровные.       — Хорошо, — Ван Ибо поднялся с кровати. — Сейчас напишу ей, чтобы отдыхать отправлялась. Она ведь, небось, до сих пор по ЦаПарку бродит?       — Во втором тренировочном зависла, — хмыкнул Цао Юйчэнь. — Просматривает видео с рейда.       — Ясно, — Ван Ибо натянул на себя неизвестно откуда взявшийся комплект сменной одежды — типовую тренировочную форму рейнджеров — и отправился наверх. Через три четверти часа ему надо было явиться на собрание к Главным, а пока стоило привести себя в порядок и перекусить.              ***              «Малая переговорная» Отдела Стратегического Планирования и Тактического Анализа только на бирке над дверью носила скромное название. На самом деле это было солидных размеров помещение, заполненное сложным оборудованием. Здесь, как и в любом месте ЦаПарка, располагались операторские ячейки для индивидуальной работы аналитиков или рейнджеров с высоким уровнем допуска, однако основную площадь зала занимал огромный стол.       Этот предмет интерьера лишь издалека можно было назвать обычным, вблизи же каждый ясно видел его особенность. Вместо твёрдой гладкой поверхности столешницы стояли резервуары с нанороботами. Они, подобно сенсорным экранам, транслировали информацию участникам собрания. Главное отличие заключалось в том, что перед рейнджерами и аналитиками представали не голографические изображения, а 3D-фигуры. Нанороботы, повинуясь программе, имитировали любой объект или событие — будь то бой с химерами или водонапорная станция в разрезе.       Макетные презентации оказывались намного информативнее обычных голограмм, но были в разы дороже. Оттого такие «примочки», как выразился бы Юй Бинь, были доступны только ОСПиТА и Главным Корпуса рейнджеров. Насколько Ван Ибо знал, подобного не было даже в Ассоциации. Его отец, Ван Хан, не переставал возмущаться по этому поводу: ему, в Лаборатории Биотических Чипов, якобы такого девайса откровенно не хватало.        «Не о том я думаю», — Ван Ибо поморщился и огляделся по сторонам.        На собрании было многолюдно. Присутствовали все лидеры отрядов-участников недавнего рейда и избранные рейнджеры высокого ранга, а также рейд-лидеры. Ван Ибо подозревал, что состав участников нынешней встречи был составлен ОСПиТА с особой тщательностью и неким продуманным планом действий. Оставалось надеяться, что частное мнение рейнджеров всё-таки будет учтено при определении дальнейших шагов.       Сяо Чжаня среди множества лиц Ван Ибо заметил не сразу. Он обнаружился рядом с братом с противоположной стороны стола. Ван Чжочэн и Сяо Чжань о чём-то тихо беседовали с Лю Хайкуанем. Вся троица при этом выглядела озадаченной и напряжённой. Ван Ибо же порадовался внешнему виду Сяо Чжаня: тот больше не пытался серостью лица сравниться со стенами ЦаПарка и выглядел вполне бодрым.       «А ведь спал не больше моего», — хмыкнул Ван Ибо.       Ван Чжочэн рядом с братом смотрелся белой вороной. Он-то, как раз, явно пребывал не в лучшем своём виде. На щеках рейнджера горел яркий румянец, а кожа отливала нездоровой бледностью. По всему выходило, Ван Чжочэн в эту ночь даже не прилёг отдохнуть.       На значительном расстоянии от названых братьев Ван Ибо разглядел Фу Мэнпо, Чжу Цзаньцзиня и трёх рейд-лидеров пекинского Корпуса рейнджеров.       Ли Киёхёна Ван Ибо знал лучше, чем хотел бы. Этот рейд-лидер много крови попортил им всем в недавних рейдах. Хотя его присутствие на нынешнем собрании вовсе не было странным: статуса рейд-лидера его никто не лишал.       Двух других рейд-лидеров, Петро Брига и Максимилиана Ловцева (все его называли просто «Максим»), Ван Ибо был рад видеть. Рейнджеры имели высокий ранг и отличались разумностью руководства в рейде.       Рядом с ними стоял высокий человек с сухим, длинным лицом. Ван Ибо заподозрил в нём гибрида с цаплей. Человек выглядел молодо, но по сторонам смотрел глазами старика. Угадать его возраст не представлялось возможным. Однако кое-что его выдавало: молчаливая собранность и цепкий взгляд ясно свидетельствовали о принадлежности важного господина к ОСПиТА.       «Не иначе руководитель одного из отделов аналитики», — догадался Ван Ибо.       — Это Но Минджу, — Цао Юйчэнь внезапно появился рядом с ним и подсказал ответ на незаданный вопрос. — Глава второго сектора ОСПиТА, начальник Ли Бовэня. Он сегодня у нас выступает послом от умников.       — Ждать беды? — Ван Ибо попытался пошутить, но до Юй Биня ему было далеко.       — Всё будет гуд, не дрейфь, — хмыкнул Цао Юйчэнь. — Ладно, я на место. Сейчас начнётся собрание.       В ответ Ван Ибо промычал что-то нечленораздельное и направился к своему месту. Над креслом в трёх метрах от него нанороботы выстроились табличкой с этим именем.       — Собрание пекинского Корпуса объявляется открытым. Просим занять свои места, — проговорил кибернетический голос дворецкого «Малой переговорной» ОСПиТА. — Все аватары должны быть переведены в состояние глубокого сна, а боевые системы деактивированы.       «Приятного вечера», забыл добавить», — крякнул Ван Ибо. Типовые инструкции в прошлом его забавляли, сейчас же даже улыбки не вызвали.       — О, Пэн Чуюэ появился! — в наушнике Ван Ибо раздался голос Цао Юйчэня. — Думал, он ещё на реабилитации.       — Вышел-таки! Здорово, — откликнулся Ван Ибо. — А я уж расстроился, что придется с Ли Киёхёном опять за стены выходить.       Появление на собрании последнего из пяти рейд-лидеров, Пэн Чуюэ, получившего серьёзное ранение и до сих пор отсутствующего в Корпусе, вызвало определённое оживление на собрании, но после обмена любезностями, рейнджеры успокоились.       Как и во всякий другой случай, это собрание началось с обзора аналитических карт прошлого рейда. ОСПиТА ничего не упустила и не забыла. Но Минджу по полочкам разложил произошедшее и завалил их статистическими данными.       Вообще умники из ОСПиТА редко лично контактировали с пати-лидерами и почти никогда с рядовыми рейнджерами. Сведения от аналитиков передавались рейд-лидерам или операторам рейдов. Однако сейчас Но Минджу присутствовал собственной персоной, так что рейнджеры услышали всё из первых уст. Видимо, специалист ОСПиТА был нужен для принятия срочного решения. Оттого Главные его призвали на встречу. Этот факт обнадёживал, ведь означал, что с решением ситуации в Шаньдуне медлить никто не собирался.       — Я включил сигнальные огни по ремонтным маркерам, — выступал с докладом Ван Чжочэн. — Согласно отметкам стоит обозначить фронт работ. Отчёт о необходимых материалах и ресурсах для ремонта водонапорной установки я отправил ранее.       — Погодите, господин Ван, мы ещё не приняли решения о необходимости проведения ремонтных работ. Это всё-таки не в нашей компетенции. Ремонт должны производить техники Шаньдуна, — возразил Чжу Цзаньцзинь. — На сегодняшний момент ко мне не поступило информации о готовности плантации приступить к восстановлению водонапорной станции.       — Как же так? Химеры засели на естественной водной линзе! Мы, что же, отдадим им её? — резонный вопрос прозвучал откуда-то из зала.       — К линзе можно сделать новую шахту. Возле плантации, — пояснил Чжу Цзаньцзинь. — Запитаем озеро Даминху напрямую. Так отведём от него угрозу уничтожения химерами. Согласно анализу ОСПиТА, в обозначенные плантацией в качестве критических сроки мы вполне можем уложиться.       — Тогда и рейд к водонапорной станции не понадобится, — согласился Фу Мэнпо. — Химерам не нужна вода, так что твари постепенно разбредутся с водонапорной станции, а там их уже поодиночке можно отловить и уничтожить.       — Если создавать скважину для подпитки Даминху, — в беседу вновь вступил Но Минджу, — в установленные сроки мы пробьёмся лишь до уровня водоносного песка. А это техническая вода. Уровень успеха операции — 89 процентов, показатели рискованности — 17 процентов.       — Пусть вода будет не такая чистая, как из первичной скважины, зато это будет безопаснее, — поддержал Ван Чжочэн. — Со временем глубину скважины можно будет увеличить до хорошего водоносного слоя. Под защитой гарнизона плантации и дежурных расчётов рейнджеров, всё получится. По расчётам, сооружение полноценной водной скважины возможно в течение следующих трёх недель.       — Вода тварям не нужна. Это была западня. Нас выманили ради добычи. Мы — еда для них, — встряли из зала. — Большая удача, что погиб только один боец.       — Погибшим значится действительно только один рейнджер, — заметил Лю Хайкуань. — Однако пострадавших значительно больше.       — Четырёх моих серьёзно обожгло, — подтвердил Фу Мэнпо. — Хотя все раны некритические.       — Один из моих едва дышал, когда из-под многоножки его достали, — присоединился кто-то из пати-лидеров.       — Несмотря на это, полагаю, мы в силах отбить скважину, — Лю Хайкуань выслушал оповещения о ранах рейнджеров с серьёзным лицом. — Ремонт, согласно картам ОСПиТА и анализу господина Ван Чжочэна, несложный. Понадобятся ремонтные блоки и техники. Всё получится.       — Согласен с господином Лю, нам стоит придерживаться первого плана, — подал голос Сяо Чжань. — Просто рейд вывести усиленный: для зачистки и проведения ремонтных работ.       — Мне представляется странной западня подобных масштабов со стороны химер, — Лю Хайкуань рассуждал вслух. — Наоборот, показалось, что твари защищали источник. Я бы предположил: среди особей был задействован разум — тот саблезубый. Он явно руководил атакой химер, ведь сразу не напали, а дождались, когда водный туман упадёт.       — Они защищали источник — воду. Это кажется очевидным. А ещё не подпускали к центрам управления станцией, — кивнул Ван Чжочэн.       — На нас напала мурена именно в тот момент, когда мы приблизились к кессону пункта управления скважиной, — согласился Ван Ибо.       — Верно. Химеры напали, когда увидели в нас угрозу. А до тех пор только отгоняли от скважины, — продолжил Сяо Чжань.       — Нетипично так думать, но после последнего рейда иначе не выскажешься, — Фу Мэнпо озадаченно хмурился, но не спорил. — Рейнджеры всегда были едой для химер, хотя в этот раз даже я готов согласиться: именно за воду бились твари.       — Что же… не представляю, как такое возможно, — светло улыбнулся Чжу Цзаньцзинь. — Однако участникам рейда виднее. Сейчас же мы получаем следующую ситуацию: мнения разделились.       В зале раздались неудобные смешки, но высказываться больше никто не решился.       — Раз так, предлагаю открыть голосование, — вмешался Лю Хайкуань. — Мы, конечно же, можем бросить устаревшую водонапорную установку и проковырять землю прямо под Шаньдуном, а можем вновь выйти за стены и не только вернуть себе естественный водный источник, но и по тварям, скопившимся в одном месте, пройтись тяжёлым кулаком.       — Такой оптимистичный настрой воодушевляет, — хихикнул Чжу Цзаньцзинь. — Я не против голосования. А что скажет ОСПиТА?       Прежде чем ответить, Но Минджу сверился с небольшим планшетом:       — Согласно анализу, оба варианта представляются реальными и не исключают друг друга. Первый — безопасный и способен в кратчайшие сроки решить проблему с водой для пахотных угодий плантации. Второй — более рискованный. Однако он открывает ряд возможностей. По возвращении водонапорной установки в строй, ряд городов, самые крупные из которых Пекин и Шаньдун, получат дополнительный источник питьевой воды.       — То есть ОСПиТА выступает за реализацию обоих вариантов сразу? — уточнил Чжу Цзаньцзинь. Улыбка застыла на его лице. — Ресурсами пекинского Корпуса это реализовать будет сложно.       — Для бурения скважины под Шаньдуном достаточно будет техников и оборонных сооружений плантации, а также небольшого рейда, состоящего из расквартированных в городе боевых нарядов и присланных из Пекина рейнджеров, — ответил Но Минджу. — ОСПиТА представляет провести миссию господину Ли Киёхёну.       — Согласен, — прозвучал бодрый голос.       — Подтверждаю, — обозначился Лю Хайкуань.       — Отчёт о составе рейда предоставить к 16:00, — Но Минджу выставил условия.       — Принято, — откликнулся Ли Киёхён.       Ван Ибо же потихоньку вздохнул. В плантацию он ни за что не хотел бы идти, так что под началом проблемного рейд-лидера никак оказаться не мог.       — Что касательно миссии у водонапорной станции? Каким образом ОСПиТА предлагает действовать там? — спросил Фу Мэнпо.       — ОСПиТА не предлагает, а представляет расчёты, — Но Минджу сверкнул глазами в сторону пати-лидера. Авторитетов для аналитика, видимо, не существовало. — Согласно анализу, у водонапорной станции действия могут развиваться тремя возможными сценариями. Ни один из них не является удовлетворительным. Однако два варианта выдерживают ряд требований.       Следуя первому варианту, прежде рейда по площади водонапорной станции будет произведён массированный удар напалмовыми и электрическими бомбами. Уровень риска такой операции равен четырнадцати процентам.       — Там много воды, так что химеры подохнут, как мухи, — согласились из зала. — А оставшихся мы добьём вручную.       — Также перегрузкой рекомендуется взорвать ЛЭП локационного периметра, — Но Минджу нахмурился, но высказываться по поводу плохого воспитания перебившего его рейнджера не стал. — Распространившийся огонь пожжёт окружающие территории и уменьшит лучи.       — Ван Чжочэн же отрубил питание периметра, — заметил Фу Мэнпо.       Ему возразил Ван Чжочэн:       — Перегрузку на линии можно произвести извне. Это не проблема.       — Это всё правильно, конечно, но скважина тогда будет уничтожена, разве нет? — спросили из зала.       — Верно, — кивнул Чжу Цзаньцзинь. — Убивать тварей в этом регионе слишком затратно. Проще уничтожить ресурс и создать новую скважину. Химеры уйдут сами с выжженной земли.       Это замечание не нашло отклика среди рейнджеров. Многие погрузились в глубокую задумчивость.       Между тем Но Минджу продолжил:       — Против обыкновения, второе представление ОСПиТА не выглядит столь же убедительным. Аналитические карты содержат раскладки для двух больших рейдов. Первый рейд станет ответственным за ремонт водонапорной станции. Он идёт позади и разворачивает работы только на очищенных территориях. В составе этого рейда выйдут техники и оборудование. Тяжёлые классы понесут на себе ресурсы, необходимые для проведения работ.       Второй рейд выйдет под началом двух рейд-лидеров для лучшего управления походом. В задачу одного из рейд-лидеров встанет сплошная зачистка территории. Второй будет ответственен за точечное уничтожение особей без нанесения ущерба скважине. Уровень риска для ударных рейдов — 82 процента. Уровень риска для ремонтного рейда — 79 процентов.       — Такого раньше не было, так что это, считайте, новый подход, — проговорил Лю Хайкуань. — В три рейд-лидера мы ещё не выходили.       — Всегда надо что-то новое пробовать, — Чжу Цзаньцзинь пожал плечами.       — Какой процент успешности ОСПиТА даёт для обоих вариантов: уничтожения скважины и ремонта? — спросил Сяо Чжань. Судя по напряжённым плечам, он нервничал.       — 96 процентов для первого варианта, предполагающего уничтожение скважины, — проинформировал Но Минчжу. — 62 процента — для второго.       Данные статистики всегда несколько озадачивали рейнджеров. Однако в этот раз они ещё и изрядно всех напугали. Ван Ибо ощутил лёгкую дрожь. Безопасное для рейнджеров развитие событий было чревато потерей естественного источника воды — самого крупного в их регионе. Другой же путь не обещал им сохранить жизнь.       «62 процента — это как игра в кости на выживание», — Ван Ибо качнул головой. Именно этот, второй вариант, нравился ему больше других, хотя именно он не сулил им ничего хорошего.       Из тяжёлых размышлений Ван Ибо выдернул голос Сяо Чжаня. Тот задал новый вопрос:       — Готовы ли рекомендации ОСПиТА по рейнджерам для вывода в рейд?       — Не думаю, что они покажутся удачными, но схемы действительно разумные, — в этот раз ответил Лю Хайкуань. Вот только в объяснения вдаваться он не стал, а скинул на общий стол аналитические карты ОСПиТА.       Ван Ибо с удивлением увидел собственное имя в составе ремонтного рейда под началом Сяо Чжаня. Согласно тактическим планам им предстояло двигаться прямиком за рейдом точечной зачистки, возглавляемым Петро Бригом. А впереди остальных шёл рейд Пэн Чуюэ. Жертвы ожидались во всех трёх рейдах, однако показатели не выглядели критическими, а основной потерей значилась только устаревшая система водной скважины.       — Мы рекомендуем выйти господину Сяо Чжаню, — Лю Хайкуань предвосхитил возможные вопросы, — так как он видел картинку вживую и помнит чётко, как действовали химеры. Рейд зачистки поведёт Пэн Чуэю.       — Согласен, — прозвучал решительный голос. — Я вышел из реабилитации и получил допуск сегодня утром. Согласен вести рейд зачистки.       — Подтверждаю, — вздохнул Чжу Цзаньцзинь. Этот вариант ему явно был не по душе.       — П-принято, — отозвался Сяо Чжань. Ван Ибо с удивлением отметил дрогнувший голос соратника, но признаков неуверенности в лице того не рассмотрел.       — Отдельного внимания требует к себе отряд господина Ван Ибо. Именно у вас потери и, как следствие, недобор. Так что ОСПиТА не даёт рекомендации к выходу в новый рейд, однако я настоял на обратном ровно по тем же причинам, по каким дал добро для кандидатуры господина Сяо Чжаня. Между тем, если вы против подобного, мы с готовностью отправим отряд на отдых. В конце концов, согласно правилам Корпуса, выходить в следующий рейд, едва завершив первый, нельзя.       — Эта скважина была одной из первых, установленных человечеством. А естественная линза — ценнейший ресурс. Я готов рискнуть и вывести бойцов в бой, — Ван Ибо скрипнул зубами от досады. — А для того найду рейнджеров, готовых выступить с нами.       Лю Хайкуань был абсолютно прав. Их осталось трое: Юй Бинь и Ханна готовы к выходу. Вот только втроём они много не навоюют.       — Результативность отряда Ван Ибо по итогам прошлого рейда превышает стандартные показатели, — Сяо Чжань подал голос. — ОСПиТА даёт 87 баллов успешности атак. Это очень неплохо.       — Верно, — согласился Чжу Цзаньцзинь. — Полная пати и сильное руководство — это хороший сплав.       Услышав подобное, Сяо Чжань тонко улыбнулся и продолжил:       — Согласно тактическому анализу. Наибольшую эффективность имели атаки костяка пати: мили, тягач, летун и шайбы показали себя с лучшей стороны — положили мурену, держали вепря долгое время, также среднего и легкого класса химер убито достаточно.       «Что он городит? Зачем об этом сейчас», — Ван Ибо нахмурился. Он не понимал, куда Сяо Чжань клонит рассуждение, однако чувствовал, что ему это не понравится.       — Там ещё и танк отличился, хе-хе, — хмыкнул Лю Хайкуань. Он-то, судя по всему, всё прекрасно понял с пары фраз. — Господин Сяо прав: большая заслуга в высокой оценке ОСПиТА как раз из-за вас с братом.       Сяо Чжань деловито кивнул:       — Согласно оценке эффективности, летун отличился лишь на 37 процентов, а тягач выдал 78 процентов своих резервов. Последний показатель, замечу, выставлен за бой с вепрем.       — Именно так и написано в отчёте ОСПиТА, господин Сяо, — Чжу Цзаньцзинь вскинул бровь. — Мы всё это видим, но не понимаем, к чему вы клоните.       — Я веду к тому, что у остальных участников отряда показатели не в пример выше, — Сяо Чжань тремя нажатиями на столешницу вывел характеристику отряда Ван Ибо на всеобщее обозрение. — Например, танк выдал 88 процентов коэффициента, мили суммарно — все 96 процентов, шайбы суммарно чуть меньше — 94 процента.       Лю Хайкуань продолжал криво ухмыляться:       — Вы забыли добавить, что шайбы отличились несмотря на то, что вы рейд-лидер и от вас многого не ждали.       — Бой с гончими был как по учебнику, господин Сяо Чжань! Ха-ха-ха! — расхохотались в зале. — Мы все это видели.       — Ага, прямо эталонный расчёт ударов, — Лю Хайкуань также прыснул со смеху.       Ван Ибо тоже не удержал улыбки и заметил, как в ответ на похвалу порозовели щёки Сяо Чжаня. Но боевого настроя тот не растерял.       — Итого, — он слегка кашлянул, — мы получаем отличную команду, способную и, главное, желающую сражаться, несмотря на потерю товарища.       — А? Команду? — от неожиданности Ван Ибо повысил голос.       Это привлекло к себе внимание со стороны многих, а Сяо Чжань обратил на него чуть смущённый взгляд:       — Именно. Команду. Нас с братом возьмёшь к себе на постоянную основу? Мы, вроде, неплохо сработались.       Ван Ибо на мгновение потерял дар речи. То ли от радости, то ли от удивления у него зашлось сердце. Положение усугубляли поразительно чистые глаза Сяо Чжаня. В них Ван Ибо прочитал сомнения и крупицу страха, точно тот просил о спасении.       Между тем Лю Хайкуань заполнил установившееся молчание задумчивым замечанием:       — Поединок с муреной был трудным. Удивительно, что обошлось без травм.       — Это всё бафф глицериновой маски, — Сяо Чжань продолжал смотреть на Ван Ибо, но Лю Хайкуаню ответил сразу.       — «Глита»? Это ж прошлый век! — послышалось из зала.       — Да им же, чтобы прошиться, надо иметь кристально чистый чип! Браво! Очень умно. Твари ни за что не ухватятся, — Фу Мэнпо уважительно присвистнул.       Однако Ван Ибо до восторгов и удивления посторонних дела не было. Он не знал, как справиться со своими собственными:       — Откуда знаешь?       Вопрос прозвучал совсем тихо и был предназначен одному-единственному. Тот, хорошо, услышал, несмотря на разделявшее их расстояние.       Сяо Чжань ответил также тихо и без улыбки, но со всей искренностью:       — Я внимателен к тем, с кем выхожу в рейд.       — Репу прочитал? — Ван Ибо отчего-то смутился. Его нос вдруг зачесался.       — Не сомневайся, Бо-ди, — в этот раз Сяо Чжань тонко хмыкнул. — Ну так, дашь добро на пополнение пати? Может, ОСПиТА и выпустит нас?       — Мог бы и не спрашивать, — его голос прозвучал насупленно? Это всё зачесавшийся не вовремя нос виноват!       — Что-то вы задержались с выяснением отношений, — хихикнул Лю Хайкуань. — Могли бы и перед собранием всё решить.       Ответа он ждать не стал, а вместо этого на общую панель выложил рекомендательное письмо ОСПиТА об отряде для рейд-лидера Сяо Чжаня. Там наилучшим составом была обозначена пати Ван Ибо.       Сяо Чжань, просмотрев документ, сперва сморгнул, а после укоризненно покачал головой:       — В вашем возрасте, господин Лю Хайкуань, и дурачиться?.. ай-яй-яй!.. Могли бы сразу анализ ОСПиТА показать. Массу неудобных моментов бы сняли.       — Что-что про мой возраст? Ха-ха-ха, — Лю Хайкуань же продолжал веселиться. — Я в самом соку, ей-богу!       Ему вторил смех из зала. Чжу Цзаньцзинь же вернул веселящийся стол к делу:       — Итак, надо ли объявлять голосование участников собрания о предстоящем рейде? Согласно анализу ОСПиТА, не все присутствующие рекомендованы к новому походу, но ваше мнение особенно ценно, так как вы видели ситуацию изнутри.       — Действительно, давайте закругляться, — Лю Хайкуань посерьёзнел. –ОСПиТА выдала готовые варианты. Если следовать этим предписаниям, за стены сегодня должны выйти почти 900 рейнджеров.       — ОСПиТА даёт добро тем рейнджерам, кто был в прошлом рейде с учётом результатов ППБК, — подытожил Но Минчжу.       Следом за этим пояснением Ван Ибо увидел на столе список из 897 имен, составляющих 123 отряда.       — Тогда открываю голосование по действиям Корпуса в районе плантации Шаньдун, — Чжу Цзаньцзинь вывел перед каждым несколько граф для заполнения. — Прошу всех отметиться.       Однако этой процедуры, на самом деле, можно было не проводить. Рейнджеры, как один, выразили уже готовое мнение. 79 процентов голосов было отдано за сохранение водонапорной станции и, следовательно, за самый рискованный вариант развития событий. Лишь 21 процент присутствующих высказался за уничтожение скважины.       — Рейнджеры действительно рождены быть героями, — Лю Хайкуань широко улыбнулся. Хорошее настроение вернулось к нему. — Что же, давайте попытаемся сохранить ещё одну реликвию прошлого мира. Очистим водонапорную скважину от химер.