2237: Призраки Фаэтона

      — Ибо, подожди…       Их вновь, что называется, поймали в полушаге. Ван Ибо как раз собирался снять блокировку входной двери, когда его окликнул Сяо Чжань:       — Внутренний вызов. Шифрованный канал. Код похож на Цао Юйчэня.       — А почему он тебе звонит, а не мне? — Ван Ибо вскинул брови, но послушно остановился. Цао Юйчэнь просто так беспокоить бы их не стал. Причина явно была не из тривиальных.       «Неужто о нас вспомнили и выдали приказ арестовать? Долго они что-то…» — несмотря на браваду, Ван Ибо ощутил беспокойство. Сейчас, когда у них с Сяо Чжанем всё складывалось неплохо, угодить за решётку означало бы потерять всё. Этого категорически не хотелось.       — Не думаю, что это странно: я всё-таки рейд-лидер Корпуса, а Цао Юйчэнь — рейд-«ангел», — Сяо Чжань иронично прищурился и принял вызов.       Голограмма T-phone зазвенела женским голосом.       — Сяо Чжань, с тобой и Ибо всё хорошо? — Суань Лу глядела на них с беспокойством. — Не могу до Ибо дозвониться!       — Да, всё неплохо. Чувствую себя намного лучше. Спасибо за заботу, — Сяо Чжань тепло улыбнулся, а у Ван Ибо от сердца отлегло. Всё могло быть не настолько плохо, как он себе напридумывал. — Мы отдыхали. Видимо, Ибо заблокировал входящие.       — Э-э, чёрт, верно! — Ван Ибо растянул губы в совершенно неискренней ухмылке и кивнул Суань Лу. Та сверлила его недовольным взглядом, но нравоучительствовать не пыталась. — Вырубил пару часов назад, чтобы не мешали…       Он не стал уточнять, что не хотелось никого и ничего слышать, кроме тёплого дыхания Сяо Чжаня, в тишине переживавшего свалившиеся на него новости о родителях и обстоятельствах собственного рождения.       — Фу-ух, ну, слава богу! Я издёргалась! — Суань Лу с очевидным облегчением выдохнула.       — Не делай так больше, Ван Ибо, — подал голос Цао Юйчэнь. — Мне едва мозг пинцетом не вынули, требуя с вами связаться.       — Почему не приехали? — Ван Ибо попытался задавить появившееся внутри нехорошее чувство вины.       — Не могли. Было отдано распоряжение дежурным не покидать рабочих мест и держать уровень готовности в оранжевом секторе, — пояснил Цао Юйчэнь. — Все линии и маршруты связи строго контролируются, потому мне и пришлось специальный канал на собственных серверах выделять, чтобы вам позвонить. Хорошо, что доступ открыл с вашей стороны, когда в гостях был.       — Тонус готовности держат из-за последнего рейда? Что-то случилось? — Сяо Чжань вмиг подобрался, готовый немедленно нестись на работу в случае срочного вызова.       — Нет, насколько я знаю. Ничего экстренного пока не произошло, но обстановка такая, будто мы на вулкане, а вокруг химеры, — Цао Юйчэнь невесело хмыкнул.       — Этот канал надёжный? Пользоваться кодом можно? — Ван Ибо скопировал себе код связи с Цао Юйчэнем и уже готовился обновить информацию о резервном способе связи с командой, когда задал Цао Юйчэню вопрос.       — У нас час чистого эфира, прежде чем система отследит код, — рейд-«ангел» вывел на экран показатели «внешнего шума» и статистику шумоподавителя — системы, предупреждавшей о несанкционированных подключениях. — Часто этим каналом пользоваться не получится. Только в крайних случаях.       — Понял, — откликнулся Ван Ибо. Он расстроился: никак не удавалось обнаружить защищённый от Корпуса способ связи с доверенными людьми.       — В любом случае, этот код действителен только пока вы в доме… той квартире, — Цао Юйчэнь осёкся, прежде чем назвал имя владельца «убежища» Ван Ибо и Сяо Чжаня. Видимо, он не до конца был уверен в конфиденциальности их разговора.       Ван Ибо также решил эту тему не развивать. В конце концов, с пати он мог связаться и через официальные источники: ничем зазорным они заниматься не планировали.       — Так зачем звоните-то? Лу-Лу бузит и только? — взгляд Ван Ибо коснулся до сих пор бледного лица Сяо Чжаня.       Вдруг вспомнилось, куда они собирались перед внезапным звонком и зачем. Им не стоило откладывать из-за пустяков что-то настолько важное…       — Ещё хоть одно слово, и я лично тебя прибью, Ибо! — краска гнева миловидному личику Суань Лу очень шла.       — Свежо предание, а верится с трудом, — в этот раз Ван Ибо ухмыльнулся искренне. Подначивать давнюю подругу ему всегда нравилось.       — Ах ты! — Суань Лу покраснела ещё сильнее, глаза её метали громы и молнии.       — Не начинайте, Ван Ибо, — Цао Юйчэнь вмешался вовремя. Он привлёк к себе жену, утихомирил, а после вернулся к теме разговора. — Есть ещё кое-что. Я всё ещё занимаюсь проверкой контрольной ленты прошедшего рейда Пэй Чуюэ на центральном сервере, поэтому случайно увидел входящий отчёт из Лаборатории Биотических чипов.       — Новости от отца? — Ван Ибо встрепенулся и параллельно проверил собственные входящие.       Писем от Ван Хана не обнаружилось, зато действительно нашлось два пропущенных вызова от Суань Лу и матерное сообщение от Юй Биня, потерявшего с ним связь. Юй Бинь рекомендовал ему отдаться на съедение химерам, если он ещё не умер, или же ответить, наконец, Суань Лу, «выпившей всю кровь», изнывая от беспокойства за «раненых».       — Не уверен, что именно от него, — Цао Юйчэнь задумчиво покачал головой. — Текст отчёта я не успел просмотреть, зато заглянул в маркировку прикреплённых файлов. На ОСПиТа и Главных из Лаборатории Биотических чипов перенаправили отчёт о первых работах с «исключительным». Часть кода прошла через мою информационную ветку, потому я её сумел отследить.       — Операторы и тем более рейд-«ангелы» не должны просматривать сквозные коды, — Ван Ибо лукаво прищурился. Всё-таки общение с ними на исключительно правильного и отлично воспитанного Цао Юйчэня действовало плохо: он научился нарушать правила.       — А мы с вами давно уже делаем что-то помимо разрешённых вещей, — Цао Юйчэнь на издёвку насупился.       — Пха-х, как заговорил! Я на тебя плохо влияю! — Ван Ибо довольно хохотнул.       Однако и Цао Юйчэнь был не лыком шит. Острому языку он, очевидно, обучился у жены.       — Вам инфа нужна, или так и будешь мне плешь проедать? — Цао Юйчэнь изобразил, что закрывает канал связи.       Цао Юйчэню ответил Сяо Чжань:       — Нужна. Выкладывай, что знаешь, — а Ван Ибо досталось внушительное: «Потише».       — Понял-понял, больше не буду, — Ван Ибо зажевал ухмылку. Веселиться в такой момент действительно не стоило. У них были дела поважнее.       Прежде чем продолжить, Цао Юйчэнь глубоко выдохнул, успокаиваясь:       — Как и сказал: я видел только часть кода сообщения из Лаборатории, но кое-что разобрать сумел. Учёные установили, что варан-комодо, присланный к ним в качестве «исключительного», — самка. У неё не нашли признаков второго гендера.       «Это мы и так уже знаем. Особь, похоже, — одна из подопечных Кармен Ли», — комментировать Ван Ибо не стал. Информация новой для них не была, хотя вероятность того, что Пэн Чуюэ ошибся и притащил из-за стены обычную химеру, оставалась.       — Основная функция самки — воспроизведение потомства. Организм особи уникален: варан обладает безумными регенеративными свойствами и устойчивостью к различного рода урону, — в словах Цао Юйчэня не было ни заинтересованности, ни отвращения. Простая констатация сухих отчётных фактов.       — Вот почему саблезубого так сложно было убить! — Ван Ибо и Сяо Чжань переглянулись.       «Подопытные ПИЦ все сделаны по одному образцу, так что и свойства похожие обязаны иметь», — Ван Ибо вновь оставил умозаключения при себе. Старой привычке честности он не изменил, но расширил её, научившись у Сяо Чжаня сдержанности.       Между тем его мысли озвучил Сяо Чжань:       — У варана и саблезубого много сходных качеств.       — Наверняка. Но это ещё не всё и далеко не самое главное, — заметил Цао Юйчэнь. — Война за самку пошла на второй круг. Пришла указивка из Первой Биоэтической отдать особь женского пола. Подписано лично Сю Цинем… Сейчас в Корпусе заправляет Чжу Цзаньцзинь. Лю Хайкуань уехал три часа назад в пром-парк на запад.       — И что? — подразумеваемых выводов Ван Ибо не понял.       Ответ подсказал Сяо Чжань. Очевидно, он соображал и сопоставлял факты быстрее:       — Самку снимают с исследований в Лаборатории Ван Хана… Если помнишь, Чжу Цзаньцзинь изначально был не в восторге от идеи отдать варана Ассоциации.       — Весьма точное описание: «не в восторге», — Цао Юйчэнь тихонько хмыкнул. — Корпус на запрос Первой Биоэтической дал немедленное согласие с резолюцией Чжу Цзаньцзиня. И часа не прошло, как ОСПиТА подготовила все необходимые документы. Сейчас Чжу Цзаньцзинь готовит рейнджерский конвой для перевозки химеры из Лаборатории Биоэтических чипов в Управление Социальных и Медицинских Вопросов к Сю Циню.       — Чёрт, мы так и не успели к отцу… — Ван Ибо раздосадовано цыкнул. Они действительно пропустили момент.       — Процесс никак нельзя задержать? — расстройство мелькнуло и на лице Сяо Чжаня.       Ван Ибо понадеялся, что тот себя не посчитал виновным в задержке. Они оба приняли решение повременить с визитом к Ван Хану. Потому сейчас не стоило кого-либо виноватить.       — Транспортировку лично курирует Чжу Цзаньцзинь, — Цао Юйчэнь откинулся в кресле, возвёл глаза в потолок, будто что-то обдумывая. — Едва ли сейчас его можно тормознуть…       — Я напишу отцу, спрошу, что удалось выяснить, кроме озвученного в отчёте, — Ван Ибо мысленно смирился с ситуацией и немедленно принялся продумывать новый план действий. Если лично поглядеть на самку у них не получилось, можно было хотя бы заглянуть в материалы исследований. Там с высокой долей вероятности могли содержаться полезные им сведения.       Однако новую мысль не одобрил Цао Юйчэнь:       — Не советую этого делать. Вся корреспонденция Лаборатории Биотических чипов сейчас тщательно проверяется. Не исключаю, что личные аккаунты руководителей также находятся в фокусе внимания. В сети вообще выставлен повышенный контроль по темам «исключительных» тварей. Ассоциация боится утечки информации.       — Тогда придётся сходить к отцу лично, — Ван Ибо решил не отказываться от нужного и важного визита из-за каких-то мелких помех. — Узнаем всё из первых рук.       — Верное решение, — в этот раз Цао Юйчэнь кивнул.       Ван Ибо закатил глаза и уже собирался огрызнуться, что ни в чьём одобрении не нуждается, когда прозвучал голос Сяо Чжаня:       — Но сперва надо к дяде Лу. Стоит завершить начатое…       — Определённо. С этого и начнём! — спорить Ван Ибо не стал.       Раз до химеры им сейчас было не добраться, предстояло разрешить другую не менее значимую проблему. Почему-то казалось, что факт рождения Сяо Чжаня и личности его родителей напрямую связаны с происходящим за стенами гигаполиса. Пусть химеры были рождены не учёными, именно их руками были созданы особи, действительно способные управлять себе подобными. Так, получалось, чрезмерное тщеславие исследователей ПИЦ ещё могло послужить человечеству во благо.       — Не палитесь сильно, — напомнил Цао Юйчэнь. — В сводках вас пока нет, но маяки никто не снимал. Если напортачите, ОСПиТА долго раздумывать не станет.       — Понял, — напутствие Ван Ибо принял спокойно, даже благодушно. Слишком много на них свалилось в последние дни, чтобы он мог всё помнить. Напоминание об осторожности прозвучало своевременно.              ***              — Мы с Ли-эр дружили с юности. Познакомились почти случайно (на вечеринке), а после, считай, не расставались. Дружба у нас как-то слишком быстро получилась. Мы были, как говорят, на одной волне… Давно это было.       Названого отца Сяо Чжаня Ван Ибо видел, можно сказать, впервые в жизни. Он много слышал о руководителе Службы Общественных Контактов и Международных Связей гигаполиса, видел его фотографии и видео в сводках новостей, наблюдал за публичными выступлениями, но никогда прежде встречаться лицом к лицу им не приходилось.       Лу Цзяньминь — сухопарый, представительный мужчина средних лет — поражал титаническим спокойствием, рассудительностью и внимательным, въедливым взглядом. Такому человеку хотелось верить и доверять. Истинный дипломат, он много слушал и быстро вникал в сказанное.       Ван Ибо подобный человек понравился сразу. Было в нём что-то особенное, что выдавало душевную доброту и готовность прийти на помощь, однако было и другое — сильное и жестокое, способное уничтожить одним словом. Именно этот контраст впечатлил Ван Ибо больше всего. С персоной вроде Лу Цзяньминя хотелось работать рядом и развиваться, а ещё покорять вершины и достигать невозможного.       Без преувеличения Лу Цзяньминь вызвал в Ван Ибо самое настоящее восхищение и глубокое уважение. Похожие чувства, густо разбавленные страстью и сердечной привязанностью, Ван Ибо испытывал только к Сяо Чжаню. Даже к собственным родителям и Хуан Цзытэну чувства Ван Ибо питал другого толка, хотя и они отличались почтительностью.       «Этот человек действительно отец Чжань-гэ, — теперь Ван Ибо в том не сомневался. Благоразумие и стойкость, унаследованные Сяо Чжанем, были заслугой этого человека. Влияние на личность оказалось колоссальным. — Кем бы ни были Кармен Ли и Чжан Бинь, они никак в Чжань-гэ не отразились!»       — Она, кстати, настаивала, чтобы её «Кармен» называли все окружающие, и только мне разрешала использовать в обращении настоящее имя — Ли. Отчего-то она всегда его стеснялась. До сих пор не могу этого понять! — Лу Цзяньминь улыбнулся, вспоминая давно ушедшие годы. — Ли-эр всегда была светлой и волевой девушкой. Жаль, что ей была уготована настолько трагическая судьба.       Тревожащий вопрос Сяо Чжань задал воспитателю чуть ли не с порога. Оттягивать важное или миндальничать он не планировал. Прозвучавшее требование рассказать о «матери — о Кармен Ли!» могло бы обескуражить кого угодно, но Лу Цзяньминь этого, похоже, только и ждал. Он не стал спрашивать, откуда Сяо Чжань узнал о матери или зачем сейчас было беспокоить призраков прошлого, просто медленно выдохнул и пригласил гостей на чай: «Предстоит долгая беседа. Перейдём в другое место». Уверенный шаг и разворот плеч свидетельствовали о ровном состоянии духа Лу Цзяньминя, потому Ван Ибо, до последней минуты откровенно нервничавший, позволил себе чуть расслабиться. Никаких происшествий или кризисных ситуаций им ждать не стоило. Лу Цзяньминь явно был готов к расспросам своего воспитанника.       — Когда чуть повзрослел и в ум вошёл, понял, что Ли-эр мне намного больше, чем просто подруга, но было слишком поздно что-то менять: мы слишком привыкли быть друзьями. В тот период как раз стоял вопрос о нашем будущем, так что выбора не оставалось. Я пошёл по стопам отца на политический профиль, а Ли-эр умчалась вслед за своей мечтой «усовершенствовать род человеческий». Она была убеждена, что в силах изменить мир, — Лу Цзяньминь воспоминаниями делился охотно, точно много лет молчал и копил в себе чувства, а сейчас был рад ими с кем-то поделиться. — Это от неё, кстати, ты унаследовал, Чжань-Чжань, ха-ха.       — У меня нет подобных убеждений, — Сяо Чжань радости родителя не разделял. Он казался сфокусированным и излишне серьёзным.       Было то признаком нервозности или чего-то хуже, Ван Ибо никак не мог понять, но чрезвычайно хотел, как это было недавно, сесть рядом с любимым и крепко его обнять, поделившись силами. Правда позволить себе подобную смелость он не смел: по пути к дому, где вырос Сяо Чжань, они как-то позабыли обсудить, извещать ли Лу Цзяньминя о своих отношениях.        — Жизнь покажет, — Лу Цзяньминь ничуть не обиделся на резкость названого сына, только тихонько хмыкнул. — Ли-эр, сколько её помню, считала, что жить внутри стен гигаполиса противоестественно для человека. Планета была нашим домом — большим и богатым — задолго до появления химер, поэтому и сейчас ютиться внутри стен мы не должны. Она всегда отличалась романтичностью и мечтала слишком о многом. Но, думаю, это и делало её настолько восхитительной.       «Хорошая, правильная мысль», — неожиданно для себя Ван Ибо согласился с учёной. Пусть вольной жизни без стен и ужасных монстров они не знали, казалось нелогичным и несправедливым существующее разделение планеты.       — Как бы то ни было, в один период наши с Ли-эр пути разошлись. Мы поддерживали связь, но не виделись почти год. А на новую встречу Ли-эр пришла в сопровождении куратора своего образовательного проекта. Чжан Бинь был в тот момент главой лаборатории в университете Ли-эр, — лицо Лу Цзяньминя потемнело. Тёплых чувств упомянутый человек у него не вызывал. — Я слишком хорошо знал Ли-эр, потому легко разглядел её влюблённость, но очевидным было и то, что ответных чувств Чжан Бинь к ней не испытывал.       — Почему ты не удержал её, раз настолько любил, как утверждаешь? — вопрос Сяо Чжаня вновь прозвучал излишне резко.       Однако и в этот раз Лу Цзяньминь эмоции воспитаннику простил:       — Можешь не верить, но я пытался. Убеждал её, как умел. Доказывал. Но разве можно в руках ураган удержать? Ли-эр была исключительно увлечённой личностью, если что хотела, непременно этого добивалась. В тебе эта черта тоже есть, Чжань-Чжань, и можешь даже не хмуриться: ты во многом на неё похож!       — Я не ставлю опыты на людях, — отчеканил Сяо Чжань.       «Злится?» — Ван Ибо наконец разобрался в эмоциях возлюбленного.       Настороженность и скованность Сяо Чжаня были признаками не слабости или нервозности, но самого настоящего гнева, направленного, пожалуй, на всех и каждого. Точно бомба замедленного действия, Сяо Чжань закипал, грозя разворотить полмира, если его не успокоить.       — Это как посмотреть, — Лу Цзяньминь скептически выгнул бровь. — Ты с детства откровенно манипулировал Чэн-Чэном, да и сейчас в битву рейд выводишь. Что это, если не опыты на людях?       — Это другое, — лицо Сяо Чжаня окаменело. — Я не извращаю человеческую сущность.       — Верно, этого ты не делаешь. Ты её усовершенствуешь, — хмыкнул Лу Цзяньминь. — Равно как хотела и Ли-эр. Ну да ладно, не об этом речь. Ты же не о себе хотел поговорить, а о матери, так?       — Так, — Сяо Чжань коротко кивнул. Вдаваться в демагогии он не горел желанием.       «Вот это да! — Ван Ибо восхищённо выдохнул. Лу Цзяньминь двумя фразами умудрился надавить на самую больную точку профессиональной деятельности Сяо Чжаня, вернуть себе лидерство в беседе и тут же спустить всё на тормозах, оставив за собой преимущество. — Чистая манипуляция!»       Ван Ибо пока не понимал, как ему вступить в беседу и можно ли это делать, потому предпочитал помалкивать, ведь помогать ему с адаптацией на новом месте и с новыми людьми Сяо Чжань, очевидно, не собирался. Того заботили совершенно иные темы.       — Ли-эр никогда не рассказывала, что там между ней и этим Чжан Бинем происходило. Я вообще её в тот период почти не видел. Она всегда сказывалась занятой. А потом однажды позвонила и пригласила напиться. Чжан Бинь, оказалось, женился, — Лу Цзяньминь отвёл глаза в сторону. Показалось: смутился. — Я тогда было подумал, что у меня шанс появился, но ошибся в очередной раз. Ли-эр была непредсказуемой. Предугадать её решения и действия мне никогда не удавалось. Всё же я рад, что имел возможность в тот период быть рядом с ней. Ли-эр на меня всегда положительно влияла.       — Странно подобное слышать, учитывая историю вашего знакомства, — хмыкнул Сяо Чжань. Его скепсис был понятен, хотя едва ли оправдан.       — Пха-х, ты прав! — Лу Цзяньминь вдруг от души расхохотался. — В общей картине наши с ней отношения никак положительными или позитивными не назовёшь, ха-ха-ха! Но я тогда считал, что по-другому и не бывает. Совсем юнец был, хотя уже и обзавёлся кое-каким опытом.       Посмеявшись вдоволь, Лу Цзяньминь продолжил рассказ. Слова его по-прежнему звучали легко, только мысли выражали далеко не радостные:       — И года не прошло, когда отпраздновали рождение сына Чжан Биня. Мы тогда с ним часто пересекались на одних мероприятиях, так что отслеживать событийный ряд было несложно. Ли-эр было трудно, я старался надолго её одну не оставлять, поддерживал, как мог, — Лу Цзяньминь прикрыл глаза. — Казалось, что юношеские годы вернулись. Мы вновь были вместе. А потом всё изменилось… опять.       — Не думал, что ты такой самаритянин: стремишься всем и каждому помогать, — Сяо Чжань точно так же, как и чуть раньше собеседник, скептически вскинул бровь.       «По-моему, так оно и есть… Разве нет?» — Ван Ибо переводил удивлённый взгляд с одного на другого и никак не мог понять, какие же отношения у этих двоих. Между Сяо Чжанем и Лу Цзяньминем ясно чувствовалась доверительная связь, но она обладала довольно специфичным свойством: стороны будто бы словесные дуэли вели, пытаясь друг друга поймать на слове.       — Замечание принято, хе-хе, — Лу Цзяньминь насмешливо фыркнул. — Дело в том, что Ли-эр была особенной.       — Это я уже понял, — Сяо Чжань спокойно кивнул, а Лу Цзяньминь продолжил. Раунд словесного поединка был окончен.        — В 2198 году Чжан Бинь объявил об открытии ПИЦ. Ли-эр тут же к нему присоединилась. Честно сказать, в этот раз я даже особенно не препятствовал её решению. К тому моменту уже осознал, кого в своей жизни она важным считает, а кто просто на подхвате… Странно такое говорить, но именно так я себя и чувствовал, находясь рядом с ней, — Лу Цзяньминь неопределённо махнул рукой. — В общем, я никогда особенно не озадачивался эмоциональными вопросами, так что брал от момента всё, что тот мог предложить. Мне и своих забот тогда хватало. Родители начали наседать, чтобы я остепенился. Мне насилу удалось отбиться от сватовства, но пришлось все силы вложить в карьеру. О происходящем тогда в ПИЦ я мало знал. Изредка, когда встречались с Ли-эр, обсуждали текущие события. Она откровенно горела на работе. Ли-эр расцвела! Её увлекало великое дело, полезное человечеству. Говорила о возможности соединить два мира — химер и человека — и о возможности управлять тварями! Я о химерах тогда только из редких сводок знал да у отца в дипдокументах видел отчёты, так что мало представлял, с чем Ли-эр работала, — Лу Цзяньминь пару раз легко ударил по подлокотнику кресла. — Виню себя за то, что тогда не взялся всё проверить и не вытащил Ли-эр из передряги, в которую она угодила. Понял бы раньше, может, катастрофы и не случилось…       — Не думаю, что у тебя получилось бы её забрать из ПИЦ, дядя Лу, — Сяо Чжань переплёл пальцы и откинулся в кресле. Он тоже, показалось, немного расслабился. — Сдаётся мне, мать вовсе мало кого слушалась.       — Что верно — то верно, парень, — Лу Цзяньминь невесело хмыкнул.       «Это в Чжань-гэ тоже есть», — Ван Ибо потихоньку улыбнулся. Сейчас, слушая и анализируя, он будто бы заново знакомился с любимым человеком. Сяо Чжань открывался ему с новой стороны — не менее привлекательной, чем предыдущие.       — Первые разногласия в ПИЦ, о которых я знаю, появились через семь лет, в 2205 году. По крайней мере, именно в этот период Ли-эр вновь начала жаловаться на Чжан Биня. Однако она и не думала бросать работу. Следующие пару лет больше всего напоминали бомбу замедленного действия, установленную в сумасшедшем доме. О Ли-эр я почти ничего не слышал и не видел, на звонки и сообщения мои она не отвечала. Официальные запросы в ПИЦ приходили назад с отпиской о «конфиденциальности сведений». Считайте, я её тогда потерял из виду, — Лу Цзяньминь вновь сделался предельно серьёзным. — А в 2207 году Ли-эр сожгла ПИЦ. Когда впервые увидел отчёт о происшествии, не поверил, но записи с контрольного терминала Центра подделать было невозможно. Сомнений не оставалось. Мне тогда казалось, что мир с ума сошёл вместе с Ли-эр, но, несмотря ни на что, я продолжал её искать. Хотел всё лично выяснить. Не такой я её знал: на преступление она бы никогда не решилась.        — Тебе её не удалось найти, так? — Сяо Чжань констатировал факт.        — Да, искать её было, что иголку в стоге сена. Она будто сквозь землю провалилась, — Лу Цзяньминь развёл руками. — Да и не мог я её открыто разыскивать. Тогда уже в браке был, да и новое назначение маячило на горизонте. Нельзя было сумасбродничать. Я даже не знал, жива ли Ли-эр…       Лу Цзяньминь потёр висок, точно утомился только от воспоминаний о поисках беглянки:        — Через некоторое время по каналу, которым мы пользовались ещё в юности для отправки друг другу сообщений, пришла весть от Ли-эр. Она была жива и хотела меня видеть. Когда шёл в трущобы, пытался придумать способ реабилитировать её перед обществом. Рехнуться можно было от всего произошедшего! Оказалось, что спасать предстояло не её. Ли-эр умирала, а поделать с этим я ничего не мог. Пробовал договориться с несколькими врачами и парой клиник, но везде получал отказ: ситуация была безнадёжной. Медики как один утверждали, что шансов нет. Да и сама Ли-эр наотрез отказывалась куда-либо из трущоб уходить. Всё, чего она хотела и что требовалось от меня, — это спасти её сына. То была уже не та Ли-эр, которую я знал. Её разум помутился: уверяла, что нерождённого сына у неё отнимут ради опытов.       — У Кармен Ли были основания такое утверждать. Любовника она убила именно потому, что тот пытался ставить опыты над плодом, — Сяо Чжань зачем-то вступился за женщину.       — «Над плодом»? — Лу Цзяньминь вскинул брови. — Это был ты, Чжань-Чжань. Ребёнок — это ты. Кармен Ли — твоя мать, а тот, кого ты назвал «любовником», — это твой отец.       — Мой отец и воспитатель сидит прямо передо мной и умничает, — твёрдо произнёс Сяо Чжань. — А женщина, давшая мне жизнь, чуть эту жизнь сама и не уничтожила. Я ей признателен настолько, насколько это возможно. Но она чужая мне.       — Подобные слова разбили бы сердце несчастной Ли-эр, Чжань-Чжань. Но я тебя не осуждаю. Ты вправе сам определять, к кому питать чувства и симпатии, — Лу Цзяньминь многозначительно кивнул в сторону Ван Ибо, но акцентов на этой теме больше не сделал. Вернулся к рассказу.       «Нас вычислили, хотя мы и слова не сказали», — Ван Ибо почувствовал облегчение: названый отец Сяо Чжаня об их отношениях догадался и, очевидно, позволил им самим решать. Это обнадёживало.       — Я помог Ли-эр с родами, но, имея минимальные представления о медицине, не смог сохранить ей жизнь. Врача Ли-эр категорически не хотела видеть… — Лу Цзяньминь медленно выдохнул. — То была странная ночь. У меня на руках умер человек, которого я любил первую половину своей жизни, и одновременно родился новый человек, которого я полюбил с первого взгляда и продолжаю любить до сих пор.       — Дядя Лу… — Сяо Чжань запнулся на полуслове.       Ван Ибо услышал его сбившееся дыхание и заметил покрасневшие щёки. Смущение и признательность ясно читались на лице Сяо Чжаня.       — Пусть не биологически, но ты сын мне, Чжань-Чжань. Этого никто не изменит. Я горжусь тобой не меньше, чем Чэн-Чэном, — Лу Цзяньминь светло улыбнулся. — Даже если бы Ли-эр не умоляла меня забрать тебя и принять собственным ребёнком, я бы всё равно это сделал. Слишком важна для меня была твоя мать, а её любовь к тебе, очевидно, оказалась заразной.       — Ты специально, да? — Сяо Чжань закрыл лицо руками.       Ван Ибо рассудил, что эмоций для одного вечера действительно было многовато. Сяо Чжаня требовалось спасать.       — Почему вы никогда не говорили с Чжань-гэ о его родителях? — Ван Ибо задал первый попавшийся вопрос. Оказалось, попал в самое больное место.       Лу Цзяньминь раздосадовано скривился:       — Без ножа режешь, парень. Этот вопрос я сам себе задавал многие годы, — мужчина чуть качнул головой: — Конечно, Ли-эр просила меня никогда не открывать сыну тайну его рождения, однако сама же молила хоть раз рассказать ему обо всём, если спросит. С другой стороны, моя семья также не должна была пострадать. Рисе и без того было сложно принять чужого ребёнка в семью. Мне пришлось пообещать, что интересы Чэн-Чэна всегда будут превыше всего. Только так удалось избежать скандала, когда я вернулся домой с тобой на руках.       — Госпожа Лу была неизменно добра ко мне… — в голосе Сяо Чжаня прозвучало почтение.       — Пустое, — отмахнулся Лу Цзяньминь. — Риса, очевидно, сперва восторга от твоего присутствия в доме не испытывала, но по-своему научилась тебя любить. К тому же ты всегда положительно влиял на Чэн-Чэна. Видя это, Риса в любом случае приняла тебя как воспитанника.       — Безмерно благодарен ей за это… — Сяо Чжань склонил голову в поклоне. — Я чувствовал себя частью семьи. Мне не на что жаловаться.       — Вот! Именно! — подхватил мысль Лу Цзяньминь. — В этом-то, считаю, и была причина, почему никак у нас разговор о Ли-эр не клеился. Я, признаться, не хотел бередить старые раны, но готов был всё рассказать, да только ты не спрашивал. Думал даже, что и не поинтересуешься никогда, но, правду говорят, каждой тайне есть своё время… В любом случае, случилось то, что случилось. Переживать или посыпать голову пеплом уже поздно.        Он замолк и, показалось, больше не собирался что-либо рассказывать. Ван Ибо успел в деталях рассмотреть сосредоточенно печальное лицо Сяо Чжаня, когда вновь раздался голос Лу Цзяньминя:       — Когда Ли-эр умирала на моих руках, думал, не смогу оправиться. Я её, получается, большую часть жизни знал и любил. Однако трагических эмоций со мной не случилось: Ли-эр ушла, а жизнь продолжилась. Это странно было осознавать, хотя времени для размышлений у меня оставалось не особенно много, — он улыбнулся. — Время ждать, пока я адаптируюсь, не планировало. Как-то так, Чжань-Чжань. Надеюсь, я не разочаровал тебя.       — Нет. Ты был хорошим родителем, — Сяо Чжань убеждённо мотнул головой и внезапно задал другой вопрос: — Чжан Бинь совершенно точно мой отец?       — Пха-ха, вопрос не по адресу, парень, — улыбка Лу Цзяньминя расцвела. — Я у Ли-эр об этом как-то не спрашивал. Даже, признаться, не задумывался об этом ни разу: всё казалось предельно ясным. Ли-эр была увлечённой личностью и ничего, кроме работы и Чжан Биня, не видела. Кроме того, боялась его до дрожи даже после кончины. Точнее, боялась его сторонников. Она считала, что ты им нужен. Вывод напрашивается сам собой…       — Да, напрашивается… Просто я надеялся, что ошибаюсь, — Сяо Чжань помрачнел.       «Какая тут может быть ошибка, если в дневниках Кармен Ли сама о том рассказала?» — Ван Ибо во все глаза уставился на возлюбленного, а потом вдруг понял, что на самом деле означало быть сыном Чжан Биня.       — Выходит, я единокровный брат Сю Циня? — Сяо Чжань озвучил то, что Ван Ибо не хотел произносить даже мысленно.       — Мы можем гадать или сделать ДНК тест, если тебе интересно, — Лу Цзяньминь безразлично дернул плечом. — Если родство подтвердится, ты и часть наследства Чжан Биня можешь потребовать.       — Мне не нужны его деньги или что-то такое. Да и родства я с ними не желаю, — Сяо Чжань вмиг побелел. — В принципе, я узнал даже больше, чем стоило бы. Мой родитель — это ты, дядя Лу. Ван Чжочэн — мой брат. Мадам Лу — воспитательница. Другой семьи мне не надо.       Заявление прозвучало уверенно и твёрдо. Сомневаться в сказанном не приходилось. Тем не менее Лу Цзяньминь пару минут сверлил воспитанника взглядом, а потом благодарно выдохнул:       — Спасибо. Услышать это было мне важно.       «Чёрт! Я влюбился в потрясающего человека!» — Ван Ибо широко улыбнулся. У него внутри творилось странное: сердце ширилось и билось, точно выпрыгнуть собиралось, а голова вдруг сделалась настолько лёгкой, будто надумала отделиться и улететь. Радость быть влюблённым наполняла всё его существо. Спроси сейчас кто, он бы не смог описать свои эмоции. Простого слова «люблю» явно бы не хватило.       — Чжань-гэ сильный, — в этот раз рот на замке Ван Ибо удержать не сумел. — Мы действительно не можем выбирать родителей, но можем извлечь уроки из тех обстоятельств, которые сложились, и ценить то, что имеем. Моя мать — актриса, а скорее ветер в поле: едва помню её заботу. Однако одиноким или забытым себя никогда не чувствовал. Даже нормально стал принимать семью, раскиданную по континентам.       — Мою мать — гениального или, точнее, сумасшедшего учёного — крайне сложно принимать нормально… — Сяо Чжань нервно хохотнул, вздрогнул, словно что-то представил излишне ярко, а после вздохнул, собираясь с мыслями. Следующий его вопрос прозвучал несколько неожиданно. — Дядя Лу, ты что-то знаешь про самку?       Новую мысль Ван Ибо подхватил немедленно. Он уже стал привыкать к особенности Сяо Чжаня, способного одновременно оперировать несколькими темами и действиями. Вот и сейчас эмоции были отставлены в сторону, а разговор вернулся к насущным вопросам.       Ван Ибо поддержал интерес товарища:       — Как-то к ней можно получить доступ или забрать? Вам же известно, что особь увезли в Первую Биоэтическую Лабораторию, так?       — Секрета из такого кульбита не делают. Наоборот, почти фанфарами оглашают передачу твари. Чжу Цзаньцзинь и Сю Цинь давно спелись — это тоже не тайна. Корпус до сих пор не прогнулся под Управление Социальных и Медицинских Вопросов только благодаря стойкости Лю Хайкуаня и ОСПиТА, — Лу Цзяньминь тихонько фыркнул. — Что же до доступа к «исключительной» и до собранных сведений, тут я помочь, считай, ничем не могу. Это не моя компетенция. Вмешиваться в чужой департамент я не имею права.       Сяо Чжань расстроенно выдохнул, Ван Ибо раздражённо цыкнул: всё-таки они упустили химеру из поля зрения. Между тем Ван Ибо вдруг задался вопросом: зачем им, в конце концов, «исключительная» тварь? Что они хотят от неё узнать или какие тайны она могла бы открыть?       «О Кармен Ли и ПИЦ мы уже знаем. Едва ли химера расскажет что-то новое, — Ван Ибо сложил ладони перед собой. — Выкрутиться из сложной ситуации тварь нам тоже никак не поможет. Всё, что она может дать, расскажет, как умудряется управлять другими особями. Но, полезно ли это нам?»       Чем больше он размышлял, тем сильнее убеждался, что, в сущности, самка им не нужна. Намного полезнее сейчас было выяснить обстоятельства появления «исключительных», их особенности и судьбу оставшихся на воле тварей. Против них, чувствовал Ван Ибо, им ещё предстояло сражаться, а в битве никакая информация о противнике не была бы лишней.       «Надо добыть наработки ПИЦ и записи Чжан Биня. Мы, конечно, нашли записи Кармен Ли, но, сдаётся мне, там не много полезного будет. В конце концов, она только своими «дочерями» интересовалась», — Ван Ибо пытался понять, что им делать дальше. Разрешаться ситуация никак не желала. Чем больше они узнавали, тем дальше оказывались от нужного и полезного лично себе. Как отвести от себя подозрения и снять возможные обвинения за убийство саблезубого, не было понятно. Зато в своих поисках они, похоже, ухватились за край настолько плотного и неоднозначного клубка событий, что разматывать его едва ли стоило.       Судя по всё более темневшему взгляду Сяо Чжаня, его беспокоили те же мысли. Не лучше выглядел и Лу Цзяньминь, хотя его эмоции прочесть не представлялось возможным. Через пару минут молчания он заговорил вновь, сохраняя на лице самое суровое выражение из всех, какие Ван Ибо до сих пор удавалось у него сидеть.       — Вокруг этой самки что-то тихое и тёмное творится. Информацию не открывают даже на самом верху. Мне до сих пор не доставили даже самого сжатого отчёта. Между тем запросы на информацию об «исключительной» твари я получаю из других гигаполисов ещё с рейда у водонапорной станции Шаньдун. Также Первая Биоэтическая Лаборатория уже неделю заказывает новое оборудование из токийской Ассоциации и выстраивает маршруты доставки материалов в Шанхай, — Лу Цзяньминю происходящее явно не нравилось.       — Они готовятся к переезду? — Сяо Чжань удивлённо округлил глаза.       — Таких сведений у меня нет, — Лу Цзяньминь пожал плечами. — В бумагах получателями оборудования и материалов значатся дочерние структуры Первой Биоэтической.       — Слишком много вопросов и ни одного ответа, — скривился Ван Ибо. Он-то прекрасно понимал, что откровенничать Сю Цинь ни с кем не будет, как и не удосужится ответить хотя бы на одну загадку, которых во множестве наплодил.       — Обнадёживает факт, что долго скрываться Первая Биоэтическая и Сю Цинь не смогут. Рано или поздно им придётся оповестить заинтересованные стороны о результатах исследований, — Лу Цзяньминь зачем-то кивнул в сторону своего рабочего терминала.       — Боюсь, когда они разродятся, будет уже поздно, — Сяо Чжань утомлённо прикрыл глаза. — Задачу сейчас надо решать. Позднее, видимо, нам вдохнуть не дадут.       — К сожалению, тут даже я бессилен, Чжань-Чжань, — Лу Цзяньминь сочувственно посмотрел на воспитанника. — Информация по текущей теме, которая проходит через меня, не критична. Но о чём-либо важном, если увижу, я непременно тебя извещу. Хотя это всё, что я могу сделать. В конце концов, вопрос об «исключительном» — это дело Ассоциации и учёных. Мы же только посредники между ними.       — Спасибо. Этого уже достаточно. Оперативная информация — лучшее, что может быть, — Сяо Чжань тепло улыбнулся.        — Думаю, пришло время напрямую в Корпус обратиться. К Главным идти не особенно хочется, но лучше уж они, чем ОСПиТА, — Ван Ибо убеждал себя тем, что с Лю Хайкуанем и Чжу Цзаньцзинем договориться или что-либо выяснить будет проще, ведь на нетиповые запросы ОСПиТА обычно реагировала достаточно остро.       — Другого не остаётся, — подтвердил Сяо Чжань. — Только к кому идти? Чжу Цзаньцзинь состоит в плотной связке с Сю Цинем, в этом можно уже не сомневаться. Едва ли визит с повинной к нему даст хоть какие-то положительные результаты. А Лю Хайкуаня нет на месте, да и он вряд ли выберет противоположную позицию.       — Тогда давай позволим удаче нам помочь, — Ван Ибо в какой-то лихорадочной радости вдруг уверовал, что всё у них получится наилучшим образом. Оправдать подобную уверенность было нечем, да и не хотелось. Вариантов у них, действительно, уже не осталось.       — Не слишком разумный подход, Ибо, — Сяо Чжань криво усмехнулся, — но мне нравится. Иногда можно и случаю довериться.       — Не рискуйте сильно. Ваши расспросы не понравятся никому, — слушая гостей, Лу Цзяньминь с каждой фразой становился всё мрачнее.       — Хуже, чем есть, мы не сделаем, а так хотя бы используем шанс высказаться первыми, — Сяо Чжань пожал плечами. — Постоянно убегать и искать лазейки нам не по нутру.        — Ты поэтому своего парня даже не представил, а просто ввёл в дом, как часть семьи? — Лу Цзяньминь вдруг широко улыбнулся.       Столько резкий эмоциональный переход от строгости до веселья настолько поразил Ван Ибо, что он даже не сразу понял смысл сказанного. В тот же момент, когда содержание фразы до него дошло, щёки неконтролируемо вспыхнули, а кулаки крепко сжались.       — А разве тебе надо Ван Ибо представлять? — Сяо Чжань хитро прищурился. — Уверен, ты всё знаешь уже давно.       — Обладать информацией и ждать проявления уважения от сына — разные вещи, Чжань-Чжань, — заметил Лу Цзяньминь.       Сяо Чжань на мгновение прикрыл глаза и коротко кивнул, признавая правоту родителя, но ответить не сумел. Ван Ибо оказался первым:       — Я Ван Ибо, рейнджер Корпуса, — он чудом заставил себя не заикаться. — Приятно познакомиться. Извините, что так поздно…       Пусть они с Сяо Чжанем о вежливости и приличиях вспомнили поздновато, исправиться возможность ещё оставалась.       — И мне приятно. Рад, что у сына появился надёжный партнёр, — фразу Лу Цзяньминь протянул, точно обдумывал что-то.       Прочитать эмоции этого человека Ван Ибо вновь не сумел, оттого смутился сильнее, не понимая, чего ожидать. В то же время Сяо Чжань молчал. Ему будто бы нечего было добавить к сказанному.       Хранил молчание и Лу Цзяньминь. Он смотрел на гостей внимательным и многозначительным взглядом. Очевидно, анализируя вновь полученные сведения.       — Чжань-Чжань, ты всегда был разумнее меня, — Лу Цзяньминь длинно выдохнул. — Не повторяй моих ошибок.       У Ван Ибо мурашки стройным маршем прошествовали вдоль позвоночника. Произнесённые слова могли считаться и благословением, и приговором их с Сяо Чжанем отношениям.       Однако Сяо Чжань, очевидно, опасений не разделял. Голос его прозвучал твёрдо, а сказанное многое прояснило:       — Не повторю, не волнуйся. Я сделал выбор. Своё счастье я не упущу.       — Ну, я вполне счастлив. У меня замечательная семья и любимая жена, — Лу Цзяньминь заулыбался. — Не возводи напраслину на старика, ха-ха. Нечего меня неудачником выставлять.       — Даже не собирался, — Сяо Чжань от души улыбнулся. — Рад тебя видеть, дядя Лу.       — И я, Чжань-Чжань, и я, — Лу Цзяньминь поднялся с кресла и обнял названого сына. — Заходите с Чэн-Чэном почаще, а-то кажется, что мы с матерью вам вовсе не нужны.       — Зайдём непременно, когда всё утрясётся, — Сяо Чжань послушно кивнул на предложение.       В этот момент Ван Ибо осознал, что же такого особенного было между этими двумя. Лу Цзяньминь и Сяо Чжань были совершенно непохожи друг на друга, но поразительно напоминали один другого.       «Яблоко от яблони, да?..» — Ван Ибо по-глупому сильно обрадовался новому открытию. После знакомства с Лу Цзяньминем его вера в Сяо Чжаня только усилилась.              ***        Визит к Главным в Корпусе рейнджеров Ван Ибо и Сяо Чжань решили не откладывать. Из офиса Лу Цзяньминя они направились в ЦаПарк. Хотелось поскорее со всем разобраться. Хотя текущее положение дел едва ли можно было назвать обнадёживающим. Ясностью ситуация не отличалась. Наоборот, всё лишь сильнее запутывалось.       Ван Ибо почти физически ощущал, как усиливается внутреннее напряжение. Чем ближе они подходили к Корпусу, тем сложнее было держать беспокойство в узде. Судя по молчанию, в смятении пребывал и Сяо Чжань.       — Ты расстроен новостями? — Ван Ибо решил нарушить тишину. В конце концов, им было что обсудить.       — Не то чтобы… — Сяо Чжань медленно выдохнул. — Не могу никак сформировать отношение. В голове не укладывается. Моя мать, Кармен Ли, знаменитая исследовательница, учёная с мировым именем. Так почему я ничего не чувствую?       Ван Ибо тихо порадовался отзывчивости спутника: тот после услышанного мог совершенно погрузиться в себя, но не сделал этого. Психическая устойчивость Сяо Чжаня по-прежнему сохраняла высокие показатели.        — Могу предложить несколько причин на выбор: шок, степень осознания, счастливое детство, — Ван Ибо позволил себе изъясняться свободно, говорить не таясь. — Ты действительно ничего не знал?       — Никогда не задумывался об этом, — Сяо Чжань чуть нервно дёрнул плечом. — Дядя Лу был хорошим отцом. Семья у меня всегда была.       — Вот и сейчас не озадачивайся, Чжань-гэ, — Ван Ибо для большей уверенности кивнул. — Уверен, у Кармен Ли были важные причины поступить именно так, а не иначе. Всё же, даже просмотрев её дневник, не думаю, что мы в праве судить. Едва ли она рассказала обо всём происходившем тогда без умолчаний. И ещё, не думаю я, что Кармен Ли, какой бы светлой учёной головой она ни обладала, в тот период была центром событий. Даже в её рассказе заметны белые пятна и пробелы. Она будто бы сознательно что-то упускала или не хотела говорить.       — Да, тоже это отметил, — Сяо Чжань чуть улыбнулся. — Полагаю, нам остаётся только обо всём узнать, раз уж влезли в это дело.       — У нас непременно всё получится, — неоправданная уверенность по этому поводу не покидала Ван Ибо.