Ночь темна перед рассветом

— Ты уходишь? — хмурится Киришима. — А ты хочешь, чтобы я остался? — рык в ответ. Эйджиро выдыхает через зубы, и будто из испаряющихся сил хватает юношу за руку. — Ты же осознаешь, что произошло? — наиглупейший вопрос для самопроверки. — Мы потрахались, если ты не заметил. Отпусти, — парень дергает руку, и Эйджиро отпускает его, перекатываясь на другой бок и открывая социальные сети на телефоне. — И что? Ничего не скажешь? — Все нормально, если ты больше не захочешь со мной общаться, — Киришима снова хмурится. — Я думал, бро так не поступают, — рявкают в ответ. — Я не перестану с тобой общаться. — Тогда предупреждай меня, сам же знаешь, — Киришиму грызет совесть. — Что Джиро скажет? — Мне пизда, и неважно, что она скажет, — шипит недовольно парень, наклоняясь за своими штанами. — Это пиздец, Киришима. Какого хуя?.. — От тебя пахло омегой, — Эйджиро разворачивается носом к стенке, чтобы не стеснять друга. — Да ну?.. — возмущается он. — Прости? — пробует Киришима, но это не имеет никакого смысла. — Да пошел ты! Ты знаешь, что сильнее альф никто не может быть! — цыкает он. — Как я Джиро объяснюсь?! — Надорвал спину? — предполагает Эйджиро. — Угу! Спасибо! — парень выходит из комнаты. — Каминари! — кричит он вслед, и юноша снова заглядывает в комнату. Прямо ему в голову летят ключи от мотоцикла. — Пока, бро, — улыбается Каминари. Киришима бросает ему прощание и слышит, как дверь за ним закрывается. Становится не столько совестно, сколько стыдно. Он правда этого не хотел, но организм решил все за него, понимая, что половой связи у владельца не было приличное количество времени. Киришима только переехал, и ему не до секса было от слова совсем. Ему не хотелось делать это со своим другом, но, похоже, контролировать это было нереально. Несмотря на быстрый переезд в квартиру отца, он быстро освоился, прибрал гору бутылок и заплесневевших одноразовых коробок из-под удона, довел квартиру почти до идеального состояния. Эйджиро было чем заняться до начала обучения в университете. Киришима поднимается, идет на кухню и включает чайник, проверяет почту. И наконец открывает холодильник. Мышь повесилась. Шаром покати. Нихуя нет внутри. Он смотрит на наполовину пустую бутылку молока, думает о том, сколько же пинт ему нужно будет купить Денки, чтобы он не особо распространялся. В голове почему-то сразу всплывают события одного из дней в выпускном классе. Тогда они и познакомились. Эйджиро был переведенным к концу года, а Каминари был тот еще пиздабол, и однажды Киришима чуть не набил ему морду после того, как Денки рассказал всем, что Киришима когда-то красился в красный. Темное прошлое. О котором знать было не обязательно. Но почему-то Каминари показалось это шикарной идеей узнать больше о скрытном, вечно улыбающимся чувырле. Денки учится на санитара ветеринарной клиники (у него какой-то шмых на животных, ни к кому он так серьезно не относится как к ним), и нередко в их кругу водятся шутки про то, что Каминари пошел туда только потому, что хотел вылечить себя. Киришима заваривает кофе с молоком и жует кукурузные хлопья в том же молоке. Хорошо, что сегодня выходной. На телефон приходит СМС. «Мама» — высвечивается на экране. Эйджиро выдыхает и читает сообщение. 12:03 Привет, Эйджи. Как ты? Почему не звонишь? 12:05 Прости. Замотался. Как вы? 12:06 Живем, без тебя пока что справляемся, ты приедешь на каникулы? 12:07 Да. Привезти что-нибудь? 12:09 Деньги. Немного. Для Токи лекарства, если найдешь. Киришима выдыхает, другого мать попросить и не могла. После смерти отца они едва сводят концы с концами, несмотря на пособия от государства. Все деньги уходили на лекарства для Токи, самой младшей сестры. Ее болезнь отступает, так что единственное, что может сделать Эйджиро — это привезти деньги. Киришима звонит на работу и просит взять внеурочные. Добродушный начальник никогда ему не откажет, да еще и надбавку даст как особо отличившемуся, он в курсе всей ситуации. Собственно смерть отца и подкосившееся здоровье сестры — единственная причина, почему он здесь. Семья не могла позволить старшему сыну получить платное образование, поэтому ничего лучше они не придумали, чем отправить первенца в захолустье, которое еще поискать нужно; но тут был университет, весьма престижный, и средний балл Эйджиро как раз что надо, чтобы поступить туда. Да и в этой глубинке была квартира отца, оставленная ему в наследство. Правда сперва пришлось разобраться со второй женой отца, которая жила там. Они обо всем договорились. Но еще до въезда Киришимы, буквально за неделю, она покончила с собой. Благо не в квартире. Дети этой женщины остались сиротами, и, в принципе, кто такой Киришима, и кто такая его мама, чтобы брать их под опеку. Но теперь фактически Эйджиро был их опекуном, и это дало ему еще немного шансов поступить в университет. Наверное, только благодаря этому его и взяли. Детям второй жены отца было семнадцать и пятнадцать, так что опекуном Киришима был только три первые года университета. После — они стали самостоятельными людьми, и Киришима позаботился об их будущем: пусть и немного, но каждому ребенку он откладывал по конкретной сумме каждый месяц от своей зарплаты, выживая на прожиточный минимум. Эйджиро заканчивает завтрак и думает, чем бы ему заняться, разглядывает нежно-розовые обои в цветочек и собирается. Работа. Нужны деньги. Он наскоро моет посуду, идет за курткой, подхватывает ключи и на всякий случай еще раз оглядывает квартиру. И уходит.