Ночь темна перед рассветом

— Бро, бро, погоди! Чего?! — возмущается Каминари у телевизора. Он отвлекается от просмотра какой-то комедии и наконец обращает внимание на своих друзей. — Да ты издеваешься?.. — тянет Серо и проводит ладонью по лицу. — Серьезно? Не. Я не хочу слушать всю эту душещипательную историю еще раз! Ханта поднимается и уходит на кухню, и там же слышится звук открывающегося холодильника. Киришима вздыхает и пересказывает все то же самое, что говорил Сэро. Эйджиро думает, что это нормально — посоветоваться у друзей. Тем более лучших — они знакомы еще с поступления в универ, а Каминари вообще его закадычный кореш с выпускного класса старшей школы. После долгого рассказа Денки хмурит брови, и Ханта возвращается с банками пива, готовый к рассуждениям любой сложности. — Что мне делать? — спрашивает отчаянно Эйджиро. Он действительно не знает. Бакуго вроде хороший малый, но он прямо-таки чует от него сотни, если не тысячи скелетов в шкафу. И самое главное — он не желает о них говорить. Даже заикаться. И что ему делать в такой ситуации? — Он тебя использует, я тебе сразу сказал, — кивает Ханта. — Я тебе звонил на домашний телефон, он поднял трубку. Он чувствует себя как дома, Киришима, и это точно не к добру. — Погоди, бро, а у тебя что-то пропало? — вклинивается Денки. — Нет, вроде, — хмыкает Эйджиро. — Тогда выставляй его за дверь! Пока он что-нибудь не украл, — Каминари открывает свою банку пива и делает большой глоток. — Например, твое сердечко, бро! Сэро дает ему смачную «пять», и они ржут на всю квартиру, а Киришиме совсем не весело. — Ты у нас парень видный, — начинает Сэро, — красивый какой… не описать, с квартирой, учишься, работаешь… мечта. Была бы моя ориентация чуточку другой — я бы тебя унес на край света. Но чел, если этот малец тебя не видит как парня, ты ему не нравишься, он тебе не нравится — зачем тогда ты все это затеял? — Я хотел ему помочь. — А теперь он повис на тебе, а ноги болтаются! — восклицает Каминари. — Золотые слова, — кивает Ханта. — А зачем ты его пометил? — Ох… — Эйджиро хватается за голову. На его плечи опускаются две руки. — Бро, ты чего раскис! Ты уже сделал, что мог, а теперь сделай, что должен. — Вы правы. Он меня использует, я не должен был ему помогать с самого начала, я просто не понимаю, почему такой доверчивый… — хмыкает Эйджиро и поднимает голову, тянет руку к своей банке и делает пару глотков.

***

Киришима идет к автобусной остановке в полупьяном состоянии, думает о Бакуго. Врал ли он? Притворялся? За несколько недолгих дней он узнал о Кацуки малую толику информации. Но и сам не спешил раскрывать все карты, выдавая мнимое доверие и искренность за подлинное. Хотя сам до конца не понимал, что происходило с ним — он относился к Бакуго с осторожностью и тут же терял бдительность. Но все же, все было хорошо, они ладили, и в основном перепалки происходили на почве недосказанностей. Но факт того, что Бакуго использует Эйджиро в качестве содержателя, прочно врезается в немного пьяное сознание Киришимы. Мозг Эйджиро отметает то, что Бакуго сделал для него, его разум заполняется моментами, которые никогда прежде не существовали. Его автобус подходит, и Эйджиро, угрюмый и все еще пьяный, садится в него, занимает свободное место у окна и подпирает голову рукой. Как только автобус трогается, о стекло начинают разбиваться капли дождя, Киришима наблюдает за ними, как они катятся, исчезая за рамой. Тормоза скрипят, мысли не отпускают Киришиму, даже когда он видит на табло название улицы, на которой ему выходить. Он просто должен поступить в кои-то веки правильно, но все же решает расспросить Кацуки снова и только тогда уже что-то предпринимать. — Я дома, — говорит Киришима, вешая ключи на какой-то из крючков. Бакуго хочется припомнить, что Эйджиро обещал вернуться вечером, а сейчас он, похоже, добрался до дома на последнем автобусе. — Привет, — хмурится Бакуго. — Слушай… — решает не медлить Эйджиро. — Я хочу, чтобы ты сказал мне все на чистоту. О себе. Кацуки недолго пялит на него, чует от него запах алкогольного перегара, затем выдыхает, мотает головой и садится на ближайший стул. — Киришима, я не думаю, что тебе нужно это знать… — произносит тихо он. — Раз не нужно знать, то и в моем доме тебе не место, — спокойно говорит Эйджиро. — Да, я пьян, Бакуго. Но я не могу позволить тебе находиться у себя дома, когда все, что я знаю, это твое имя, возраст и происхождение ребенка. У тебя много секретов. Но я устал искать к ним лазейки. Не нервничай… Просто уходи. У Бакуго сердце в пятки опускается, он разворачивается, уходит переодеваться. Через полчаса он покидает квартиру Киришимы, не решаясь бросить банальное «пока».