Ночь темна перед рассветом

Кацуки все же решился прогуляться в одиночестве, раз Киришима не застал его дома после работы. Волнения у него это не вызывало, потому что Бакуго обязательно вернется. Должен. Ему некуда идти. Эйджиро начал готовить ужин и попутно прибираться в квартире. Он неторопливо варил рис, бросал вещи в корзину с грязными вещами и не забывал мешать его раз в минут пять. Он убирал чистые вещи в комод, и настойчиво делал вид, что не замечал свернутый трубочкой календарь, назначение которого он знал очень хорошо. И он настойчиво делал вид, что на самом деле не знал, что Кацуки пытается его склонить к незащищенному сексу. Но этого не случится — Эйджиро почему-то уверен в этом. Бакуго нельзя беременеть снова. Ни в коем случае. Не сейчас. Не когда они только выбрались из передряги. Эйджиро распихал по всем карманам домашних штанов презервативы, так как не знал, на что Бакуго способен в погоне за заполнением пустоты в душе. На что готов обезумевший омега, потерявший ребенка. Бакуго возвращается домой ближе к вечеру в приподнятом настроении. У него в руке небольшой пакет из ближайшего супермаркета. Киришима с дивана различает в пакете небольшие пачки. Кацуки бросает его рядом с Киришимой, снимает куртку и разувается, а затем снова идет к дивану и плюхается на место пакета, содержимое которого уже разглядывал Эйджиро. — Снэки? — хмурится он. — Да, — выдыхает Кацуки. Киришима сначала неодобрительно смотрит на Кацуки, затем в пакет, хочет начать говорить, что не для этого он деньги зарабатывает, и им нужно экономить, чтобы оплачивать в дальнейшем оздоровительные процедуры для Бакуго. Но Кацуки лишь забирает пакет из рук Эйджиро и высыпает снэки на стол. — Не нуди. Хоть раз нужно расслабиться? — цыкает он. Киришима прикрыл глаза. Не захотел расстраивать Бакуго, поэтому потянулся к столику, взял одну маленькую пачку чипс, но Кацуки тут же подскочил, и через минуту принес миски. Они высыпали снэки и сели смотреть какое-то ток-шоу. Эйджиро был достаточно уставшим, чтобы клевать носом во время рекламы и хоть как-то поддерживать разговоры во время шоу, потому что Бакуго нетерпелось вставить гневный комментарий, который обязательно должен быть замечен Киришимой. — Эйджиро, я думаю, что знаю тебя дольше всех, с кем я могу поцеловаться, когда захочу, — хмыкает Кацуки. Киришима усмехнулся этой фразе. Очень странно, что именно в такой сфере Бакуго его оценил. — Так вот… почему мы с тобой еще не…? — хмурится Бакуго и отводит взгляд. Киришима никогда не подумал бы, что Кацуки, которому почти восемнадцать, не может произнести слово «секс». — Не занимались сексом, ты хочешь сказать? — у Эйджиро неожиданно сна ни в одном глазу, он с заинтересованностью жует чипс. Ему двадцать пять, так что он, наверное, может вести лекции об этом. Хотя, Кацуки бы предоставил больше информации… — Да, — Кацуки слегка улыбается. — А ты хочешь? — Киришима смотрит в глаза напротив. — Да. Эйджиро неспешно продолжает жевать и делает вид, что увлечен телевизором. Но Кацуки смотрит на него в упор, явно намекая на продолжение банкета. Киришима уже заранее знал схему, которой хотел воспользоваться Кацуки. Эйджиро удивляло одно — почему Бакуго так хотел, чтобы отцом был именно он. И удивляло то, что Бакуго считал, что календарь — секрет, и Эйджиро вообще его не видел. — Ну так что? — хмурится Кацуки. — Аа… ты хочешь сегодня? — Эйджиро все же обращает внимание на Бакуго. Бакуго кивает. Киришима все еще ел и не подавал никаких вербальных знаков. Думает, как отмазаться. — Ладно, я в душ, — сказал Эйджиро, поднимаясь с дивана и направляясь в сторону ванной. Бакуго хмурится, провожает его взглядом, но как только Киришима скрывается за белой дверью — улыбается и ждет. Когда Эйджиро вернулся, Бакуго чуть ли не хвостом вилял. — Я не уверен, чист ли я. Я не хочу рисковать твоим здоровьем, — Киришима наклоняется к Бакуго и целует в макушку. Пока он принимал душ, он думал, как отмазаться. Это была единственная причина, почему он вообще пошел в душ. Он знал, что сегодня ничего не будет, просто думал над отговоркой. Киришима искренне любил Бакуго, души в нем не чаял, но он понимал, что Кацуки будет играть по своим правилам. Он сыграет на его природе альфы. А Эйджиро этого уж точно не хочет. Кацуки сразу же вешается ему на шею и целует в губы. Киришима мысленно произнес сам себе «ну я же говорил». — Эй, Кацу, ты слышишь? — Эйджиро отрывается от губ и хмурится. — Ничего страшного не случится, — цыкает Бакуго. — Ты меня боишься? — Нет, просто… — весь план похоже идет по пизде. Бакуго снова поцеловал его. И Киришима в отчаянии отпустил себя, дал чувствам волю. Почему-то он вспомнил их первую встречу на остановке, а после вторую, когда у Кацуки началась псевдотечка, и Эйджиро пришлось укусить его. — Похуй, пляшем, — выдохнул Киришима. Он давно ни с кем не спал. Последний раз был чисто по неосторожности с Каминари, ему до сих немного совестно и стыдно вспоминать то утро. Но сколько они знакомы с Бакуго — они спали с друг другом всего раз, ничего серьезного не было. И то это кончилось реанимацией. Они поцеловались, Киришима тут же залез под футболку Бакуго, огладил бока и посадил на подлокотник дивана. Надо получать удовольствие, пока он может. — Не хочу рисковать твоим здоровьем? — улыбнулся Кацуки, позволяя Киришиме снять с него футболку. Эйджиро нахмурился, припал к оголенному торсу, вдохнул — уж лучше бы не вдыхал. Теперь ясно, почему Кацуки не пошел в душ. Еще одна часть его плана. Запах омеги Киришиму пьянил, заставил пробудиться его желание и инстинкт. Вот с инстинктами Эйджиро справлялся очень плохо, сколько ни пытался себя контролировать. Чтобы инстинкт ему повиновался — ему нужен регулярный секс и регулярный омега. Бакуго конечно регулярный омега, но он не мог гарантировать ему регулярный секс. Все-таки, разные обстоятельства, настроение тоже на это влияли. Но Киришима и не претендует. Эйджиро опустился на колени, размашисто прошелся языком от пупка до солнечного сплетения, гладил бока и позволил Кацуки гладить его спину. Киришиме хотелось сделать все по науке, но его перло от запаха, от вкуса на языке, он едва удерживал себя от аморального «валить и трахать». Тогда все пойдет по плану Бакуго, а этого нельзя допустить. Значит, меньше прелюдий. Чтобы успеть до того, как крышу Эйджиро окончательно сорвет. Киришима поцеловал Бакуго, тут же полез к нему в брюки, предварительно расстегнув их. Он спустил их, снял и отбросил в сторону. Белье отправилось следом. Эйджиро нервно сжал презерватив в своем кармане. Не забыть. Киришима торопился, стянул с себя штаны и боксеры, Бакуго наблюдал за этим цирком с усмешкой. Эйджиро натянул презерватив и теперь выдохнул со спокойной душой. Теперь можно не бояться. — Глупый, — процедил Бакуго, притягивая Эйджиро к себе и нагло целуя. — Я больше не забеременею. Киришима пропустил эти слова мимо ушей, только снова припал к чужим губам. — Не было никакого плана… — отстранился Кацуки, но его снова не слушали.