Птицы

Фёдор стоял у двери. Рядом стоял грузин-таксист, его сегодняшний напарник. — Ну что, Федь, — улыбаясь, он смотрел на мужчину, — пошли что ли? — Пошли, — тяжело вздохнув, ответил Фёдор. Он крайне не любил такие заказы. Бытовуху. Дверь открыла некрасивая женщина лет сорока с лишним, в старом застиранном халате и тапочках. Она со страхом и недоверием смотрела на угрюмое лицо Фёдора, однако добродушный грузин тут же пошёл в атаку. — Здравствуйте, — чуть ли не прокричал он с самой искренней улыбкой на лице, — вы Зинаида Петровна? — Да, я, — ошарашенно ответила Зинаида. — Вы заказывали охотников за привидениями? Ну так мы здесь! — А, так вы по объявлению? — хозяйка квартиры облегченно вздохнула. — Проходите. Квартира, как ни странно, была довольно опрятной и обжитой. На стенах висели дорогие картины с пейзажами, а на огромном стеллаже стояло множество семейных фотографий. — Вы одна живёте? — спросил Фёдор, разглядывая фотографии с изображением хозяйки и, по видимому, её матери, крепкой пожилой женщины, которая явно неплохо сохранилась для своих лет. — Одна, — ответила Зинаида. — Квартира раньше мамина была. В прошлом месяце она умерла, квартира мне досталась. — Я так понимаю, вас беспокоит дух вашей покойной матери? — Всё верно. Шумит по ночам, предметы двигает… Женщина посмотрела на гостей испуганными глазами: «Знаете, приходит часу в первом ночи, и начинается. В прошлый раз картину уронила, я думала всё, выкидывать. То шаги слышу, то кашель из гостиной…» Фёдор смотрел на женщину скептически. Он сталкивался с подобным, и чаще всего это было лишь воображение скорбящих. Да и к тому же что может держать призрака в данном случае? Если только… Он посмотрел на своего напарника. Тот сидел как ни в чём не бывало и оживлённо беседовал с хозяйкой квартиры. Федор редко брал его с собой, чаще всего приходилось полагаться на собственные силы. Однако сейчас ему был нужен человек, легко находящий контакт. А Арсен был именно таким человеком. Он, как и Фёдор, часто работал на Ворону и в основном должен был выполнять свою прямую работу — водить автомобиль. Невысокого роста, коренастый, с вьющимися черными волосами и смеющимися глазами он несколько раз вытягивал Фёдора из очень трудных ситуаций, подъезжая, бывало, в самый последний момент. — Так как всё-таки она умерла? — обратился Фёдор. — Ну как, как… Она ж немолодая всё-таки. Восемьдесят лет. И здоровье не то, и зрение… — Я вас немного о другом спросил, — остановил её Фёдор. — От чего она умерла? Она болела? — Ну нет… Как-то так быстро всё случилось… — Можно конкретнее. — А зачем вам это? — недоумевающе смотрела Зинаида. Фёдор обречённо вздохнул. Он бы с большим удовольствием сейчас сражался с очередной тварью, чем сидел бы здесь и выслушивал эту ересь. В поле от него намного больше пользы, чем в «деликатной» работе. Закатив глаза, он продолжил выученными репликами: — Призрак, если он есть, в данном случае может иметь какое-то незавершенное дело. Возможно, недостигнутая цель жизни, невоплощенная мечта или месть. Поэтому я и спрашиваю — как и от чего она умерла. — Ну… Врачи сказали, старость виновата, с желудком проблемы, с сердцем, лёгкими… Старенькая же была… — Федь, отойдём на пару слов? — тихо сказал Арсен, толкнув напарника в бок, а затем обратился к хозяйке. — Извините, а где можно покурить у вас? — На балконе можно. Может, вам чаю? — Да, пожалуйста. На балконе было так же чисто, как и в квартире. На полках у стены стояли банки с соленьями. У окон висели горшки с цветами. Идиллию портила ржавая банка из-под кофе, до половины наполненная окурками. — Ну, что думаешь? — Не знаю я, — Фёдор вдохнул сизый сигаретный дым. — Вроде тут что-то есть, но понять не могу. — Она ж сказала, что ночью вся эта хренотень происходит. — Значит, надо ждать ночи, — Фёдор опёрся на подоконник, разглядывая облака, медленно тянущиеся по вечернему небу. — Федь, тебе не кажется это странным? — Что именно? — Женщина вроде была здорова, на фотках в гостиной так и вовсе цветет и пахнет. И вдруг смерть, пищеварительная система, кровеносная… Да и она явно врёт насчёт того, что живёт одна. — А это-то с чего взял? — Фёдор с любопытством посмотрел на улыбающегося Арсена. — В квартире и от неё не пахнет куревом. А на балконе стоит банка с бычками. Вряд ли это старушкино. Да и пару мужских шмоток по квартире заметил. — И что ты предлагаешь в связи с этим? Нам платят за то, чтобы мы изгнали призрака, остальное — не наша забота. — И как же ты его собираешься изгнать? — Скорее всего, он очень слаб, — на лице Фёдора отразилась задумчивость. — А значит, тут вполне достаточно окропления святой водой и зажжения свеч. Можно ещё для верности ладан пожечь и знаки нарисовать… Как там они называются… — Федь, Федь, послушай, — остановил его Арсен. — Я понимаю, конечно, что этот метод действенный, но призрак же может вернуться. — Ну да, ей периодически нужно будет обновлять знаки, — подтвердил тот. — Я просто вот к чему, — с энтузиазмом начал грузин. — Помню, работал я как-то со Светозаром… — С этим мудаком? — Фёдор презрительно скорчил лицо. — Он же не делом занимается, а только пиздит не по делу! Я с ним работал, так через пять минут чуть не пристрелил нахер. — Он рассказывал… И тем не менее, как ты сам сказал, у призрака есть незавершённое дело. Соответственно, если поможем его завершить — призрак упокоится. — Это всё, конечно, очень интересно, но как ты узнаешь, что это за дело? — Ну, ночью он появится. Ты же должен знать, как это работает. — Я знаю, как это работает. Но я всё-таки предпочитаю работать руками… Солнце медленно заваливалось за горизонт, и небо окрасилось ярко-красным светом. В памяти Фёдора возникли строки из какой-то старой книги о том, что перед концом света небо окрасится в красный. Он отмахнулся от этих мыслей и вернулся в квартиру. «Так вы мне поможете?» — спросила женщина, когда гости взяли по кружке горячего чая. Было видно, что она напугана и не знает, как себя вести. Фёдор внимательно оглядывал кухню в надежде увидеть нити Энергии, след присутствия чего-то не из этого мира, но ничего кроме странного напряжения не улавливал. Если здесь и был призрак, он был очень слаб. «Нам нужно будет остаться здесь на ночь», — сказал он, и тут же в разговор вмешался Арсен. «Вот небольшой договорчик», — он вынул бланки из сумки и протянул их женщине: «Тут, что вы разрешаете нам присутствовать в вашей квартире с такого-то числа по такое-то. Ну, то есть до завтра.» Естественно, этот документ лишь бумажка и не имеет никакой юридической силы, однако наличие некой бухгалтерии вызывало у клиентов мысль, что они имеют дело с профессионалами, которым можно доверять. — А как же, на ночь-то? — Вы сказали, что призрак вашей покойной матери появляется ночью? Ну так вот, при непосредственном контакте и изгоним. Можно печеньку? — Арсен смотрел на Зинаиду щенячьими глазами. — Да, конечно… Но всё же как я квартиру-то оставлю? А я куда? — К соседям. Думаю, они будут не против приютить у себя бедную девушку, пока в её квартире идёт ожесточенное сражение с паронормальщиной.

***

Стрелки на настенных часах остановились на половине первого ночи. За это время Фёдор успел несколько раз пройтись по квартире и собрать более-менее полный портрет бывшей хозяйки. Она явно была крепкой женщиной и, несмотря на возраст, вела активный образ жизни. Что может удерживать призрак в этих стенах? Разве что её смерть была не столь однозначной, как утверждала Зинаида. Арсен с любопытством смотрел за работой Фёдора, который стоял посреди комнаты и бубнил себе что-то под нос. На всякий случай он всё же начертил на полу знаки. Вдруг, будто по щелчку, в квартире что-то изменилось. В один момент оба они затаили дыхание. — Слышишь? — спросил Фёдор. — Так тихо стало… — Часы остановились, — пробормотал Арсен. Действительно, квартира погрузилась в ужасающую тишину. Раньше была слышна возня соседей за тонкой стеной, тиканье часов. С улицы то и дело доносились звуки проезжающих машин и стучащих по асфальту каблуков. Теперь же ничего этого не было. Будто повернули тумблер, отвечающий за звук, и всё стихло. Тогда Фёдор увидел движение. В полной тишине со стен, с потолка и пола, из-за шкафа и с балкона в квартиру потянулись ярко светящиеся нити. — Что-то видишь? — спросил Арсен, увидев изменения на лице напарника. — Да, началось. Тут точно что-то есть. Из коридора послышались шаркающие шаги. Кресло, стоящее позади мужчин, прогнулось, будто кто-то тяжёлый сел на него. «Призрак», — громко сказал Фёдор: «Дай нам знак, что ты нас слышишь». Среди мрака квартиры раздался хриплый кашель. Арсен с тревогой смотрел по сторонам, ему нечасто представлялась возможность присутствовать непосредственно при контакте. Фёдор же продолжал: «Скажи нам, что держит тебя в этом месте?» Фотография, висевшая на стене, с грохотом упала, разбросав осколки стекла по полу. Фёдор поднял её и увидел Зинаиду Петровну, обнимающую свою покойную мать. «Она в опасности?» — спросил Фёдор. Тишина. Подождав минуту, Федор озвучил свою страшную догадку: «Она причастна к твоей смерти?» Из шкафа с грохотом выехал ящик. Арсен наклонился над ним. «Так, тут куча лекарств. Таблетки всякие, витамины…» — он наклонился ближе и шепотом позвал Фёдора. Среди различных лекарств стоял скромный незаметный бутылёк, открытие которого окончательно сложило картину. Яд. Фёдор сам часто пользовался похожим ядом, когда выполнял заказы. И эффект он знал слишком хорошо: отказ сердечно-сосудистой и пищеварительной системы. Нестерпимый кашель. Несколько часов агонии. Смерть. Фотографии на стенах и полках начали дрожать, будто кто-то одновременно дергал за невидимые нити, привязанные к ним. Со стен с грохотом полетели картины. Квартиру наполнили нестерпимые стоны и вопли. Арсен с ужасом смотрел по сторонам, однако что-то резко дёрнуло его в сторону. Оглянувшись, он увидел Фёдора, который, притянув напарника к себе и достав из кармана кусочек мела, начал рисовать на полу круг. Всё закончилось также неожиданно, как и началось. Около пяти начало светать, и с грохотом упавшая люстра ознаменовала конец ночного безумия. В шестом часу утра дверь в квартиру открылась, и в неё зашла хозяйка. Фёдор сделал последний глоток чая и вышел огласить результаты своей работы. Вряд ли это утро можно было назвать добрым. Когда хозяйка вошла в квартиру, она была в шоке от увиденного. На полу валялись осколки и части картин, бутыльки из аптечки и, как вишенка на торте, разбитая люстра посреди гостиной. Из-за спины Зинаиды выскочил невысокий худощавый мужик с залысиной и недельной щетиной и с отборным матом полетел на товарищей. — Это как, мать вашу, понимать? — орал он, пытаясь казаться одного роста с Федором. — Я блять спрашиваю, чё это за нахер? — Мужчина, — обратился к нему Арсен, — дайте мы закончим работу. — Я, обезьяна ты кавказская, не с тобой разговариваю! Какого хрена тут творится? — Во-первых, ты заткнись, — Фёдор сделал шаг вперед, и мужик уперся носом в его шею. — Во-вторых, вопрос к вам, Зинаида Петровна. — Что такое? — испуганно спросила женщина. — От чего умерла ваша мать? — Я уже говорила, от старости. И вообще, что вы себе позволяете? — Вы в этом уверены? — Фёдор пытался сохранить спокойствие, но скачущий мужик выводил его из себя. Женщина ошарашенно смотрела на Фёдора. На её глазах начали выступать слезы, дрожащей рукой она пыталась найти опору. А между тем Фёдор продолжал: — Её призрак находится здесь, в этой квартире. Она не может покинуть это место, пока вы не признаете свою вину и не покаетесь в содеянном. Вы заставили свою мать метаться в агонии, а потом быть обречённой на существование в этой чёртовой квартире. Вы дали ей яд, из-за которого она и умерла. — Чё за бред ты несёшь? Какие ещё призраки? — напирал мужик. — Я не с тобой разговариваю, а с хозяйкой квартиры, — Фёдор из последних сил старался сдерживать эмоции. — Сашенька, успокойся, — затароторила женщина, — дай им сказать. — Чё сказать-то? Ты кого привела? Они хату разгромили и щас всякую хрень несут! Бабка сама умерла, и вообще это не ваше дело! — Скажите, — в отчаянии сказала Зинаида, — она может обрести покой? — Может, но только в одном случае — вы признаете свою вину и покаетесь. Если вы по-настоящему поймёте, что вы натворили, и признаете свою вину, она упокоится. Мужик размахивал руками и ругался, но его глаза бегали в надежде найти выход из положения, в которое он влип. Лишь бы эта дура… «Я виновата!» — вдруг истерично прошептала Зинаида: «Да, я виновата! Я знаю!» Но только стоило ему успокоиться, как та громко заверещала: «Это всё Саша предложил! Говорит, мол, чё ей, она всё равно старая. А я послу…» Не успела она закончить предложение, как жилистая рука Сашеньки с ножом взмыла в сторону её шеи. Фёдор всегда предпочитал практику. Работать руками. Даже когда, казалось бы, ему нужно быть в сто раз осторожнее, он всё равно вступал в рукопашную. Его руки, покрытые множеством шрамов, ссадин и порезов, настолько огрубели, что он почти не чувствовал боли, когда в очередной раз в его запястье впивались чьи-нибудь клыки. Но как же больно было ему, когда лезвие кривого ножа прорезало ему плечо, закрывшее женщину от удара. Из глубокой рваной раны тут же начала сочиться густая кровь. Для Фёдора эта картина казалась целой вечностью: вот нож, прорывая кожу и мясо, врезается в плечо, вот он отводит вторую руку и наотмашь бьёт мужика в морду. Его челюсть неестественным образом открывается, и тот падает прямо на стеллаж, откуда сверху летят вазы и фигурки слоников. Тут же подбегает Арсен, хватает своего напарника и тащит к выходу, попутно выкрикивая хозяйке о том, что если та вызовет полицию, её заберут тоже.