Восточный свод законов Лилит

Сюзанна несколько часов сидела во дворе своего загородного особняка, листая копию Арабского манускрипта: оригинал хранился за семью печатями. Несмотря на то, что ни один из способов не дал ей даже поговорить с потусторонними силами, она не собиралась рисковать. Вдруг в этот раз ей действительно придется столкнуться с чем-то... иным. Переводить текст было сложно, но общий смысл потихоньку вырисовывался. Во всяком случае, оккультистка начинала понимать, кому и чему посвящался документ. Единственная копия того, что считалось не просто утерянным: «Восточный свод законов Лилит» считался мифом среди оккультистов даже Востока, не то что на территории Европы и уж тем более Америки. Удивительно, что документ всплыл в жалком еврейском ломбарде. Отложив в сторону реплику, женщина взяла со стола рядом рабочий дневник и принялась сосредоточенно записывать свои мысли касательно открытой информации. 17 сентября 1884 года. Результаты изучения манускрипта впечатляющие. Я смогла разобраться только с первыми пятью главами, но уже могу со всей ответственностью заявить, что передо мной тот самый «Восточный свод законов Лилит». Удивительно, но слухи об этой... секте? оказались достоверными почти целиком. Женщины — отступницы от мусульманских устоев, удалившиеся в северную часть Пиреней и поклоняющиеся темным силам, ставили во главу угла Лилит. Правда, поклонение ей уже явно было иным: они восхваляли ее не как демоницу, что соблазняла мужчин. Не как убийцу младенцев и детей. Они видели в ней... защитницу? Наставницу? Местами встречается слово «Возлюбленная». Не могу сказать точно, в каком смысле. Подозреваю, что придется читать дальше и выяснять о сути их культа подробнее. Единственный плюс — обнаружила в самом конце некую символьную карту. Судя по всему, там хранится их предмет поклонения. Расшифровать не получится, все слишком сложно — текст написан на так называемом черном арабском, а вот символы вообще незнакомые. Возможно, дальше получится расшифровать. Опасаюсь, что придется работать с оригинальным свитком — могут как-то шифровать рисунки на страницах. Отложив в сторону дневник, женщина встала и задумчиво пошла в сторону парка. Где-то там она собиралась провести пару часов, приходя в себя: странные шепотки рано или поздно возникают в голове у любителей изучать оккультные тексты. Кто-то считает это приближающимися демонами, что тянутся к разуму самоуверенного еретика. Кто-то верит, что это пробуждается настоящий слух, который поможет понимать все существующие языки: не только санскрит и шипибо-конибо, но и язык мира. Тот, на котором общаются растения, животные и сама земля. Кто-то, более подверженный идеям научного оккультизма, подозревает всего лишь изрядно расшатанный разум. Точного же ответа не знает никто. Живая изгородь скрывала от глаз ухоженную беседку, которую окружали небольшие кустики рододендронов. Место было довольно спокойным, что не могло не отвлечь Сюзанну от нервных мыслей, что шныряли в ее голове. Лаборатория, на пару этажей уходящая под землю, была целиком и полностью занята тремя ее подопечными: алхимики прошлого учились делать золото из свинца и философский камень, алхимики настоящего же сосредоточенно изучали явление недавно открытого пьезоэлектричества. Большая часть интересов фон Кроппар сводилась к традиционному оккультизму, но оспаривать то, что таинственные всевластные силы могут быть скрыты и в таких явлениях... нелогично. И все же, она предпочитала разделять своих «ищеек» по разным местам. Пару раз она уже оказывалась в ситуации, когда священники противоположных учений вместо дискуссий хватались за ножи. Благо, тела она могла без проблем отдавать своему врачу — Гаскон был нелюбопытен в таких вопросах, целиком и полностью посвящая себя поискам тайн тела. — Фрау Кроппар. Могу я поговорить с вами? — Невысокий мужчина осторожно привлек внимание женщины. В его руках была небольшая коробочка со следами от чего-то острого. Протянув ее нанимательнице, он сел в беседке и сложил руки на животе. — Что это? — Сюзанна положила предмет на скамейку около себя, не торопясь открывать. Она не боялась, скорее, хотела узнать сразу, что там. Иногда стоило побеседовать, а потом уже вскрыть посылку. — Это все то, что получилось найти в доме месье Лапена. Можно сказать, что это месье Лапен. Вы просили помочь ему с переездом, но... нас опередили. Или, что немногим лучше, он добился успеха в своих изысканиях. Вы в курсе, чем он занимался помимо интересующей вас тематики? — Мужчина старался не смотреть в глаза женщины. В этом не было какой-то тайной подоплеки, просто герр Штофманн не любил визуальный контакт с кем бы то ни было. — Палец? Откуда уверенность, что это не попытка сфальсифицировать свою смерть? — Сюзанна с интересом разглядывала большой палец со следами сажи и ожогами. — В конце концов, он уже однажды провернул подобное. Если не ошибаюсь, лет пять назад. — Нет уверенности. Но нет доказательств того, что это не его палец. — Собеседник смотрел на палец, словно тот мог ему подсказать: правда или нет. — И все же, вы не ответили. — Я не выясняла. Он считается лучшим специалистом по черному арабскому, сомневаюсь, что он занимался чем-то помимо этого настолько хорошо, что стал известен в иных областях. Но, так понимаю, я сейчас услышу ответ, верно? — Абсолютно точно. Он пытался совместить ряд восточных техник с каббалой и традициями демонологии. Собственно, что-то вроде... татуировок, которые должны были дать ему власть над демонами и иными темными созданиями. Вероятно, что-то из этого его и подвело. Может, очередная татуировка оказалась не лишенной силы. В любом случае, вечером доставят несколько книг из его дома, вероятно, они вам помогут. — Мужчина встал. — Мы будем и дальше искать его. Но я бы не рассчитывал на него, возможно, стоит обратиться к кому-то из его учеников. — Не думаю. Мои изыскания не должны становиться широко известны. Лучше будет, если мы не станем искать прочих специалистов. Забери палец, будь любезен. Мне он не особо нужен. — Женщина протянула коробку Штоманну. Тот с кивком забрал ее и удалился. Разговор вышел неприятным: если Лапен и впрямь был вынужден бежать, то есть риск того, что о ее переписке с ним известно. Стоило беречь манускрипт — единственный возможный путь к настоящей власти. Сюзанна провела в беседке еще несколько часов, пытаясь понять, кто мог бы быть заинтересован в похищении месье Лапена... и никаких идей в голову не приходило. Абсолютно. В письмах она никогда прямо не говорила про то, что за текст ей попался. Она лишь просила помощи в переводе одного из трудов Аль-Фарахиди. Довольно плодовитый автор — своего рода нарицательное имя среди знатоков. Но вот труды его все на черном арабском, и перевод ряда метафорических пассажей может быть до ужаса многозначен. Значит, это мог быть кто-то из ее окружения. Какой-то любитель потрепать языком или же полноценный шпион... и это не радовало. О наличии у нее манускрипта знало от силы человек пять: Штофманн и четыре лингвиста, которые жили в Манесдорфе — небольшом городке, примыкающем к одному из ее заводов. Возможно, стоило пустить слух, что книга оказалась фальшивкой. Если кто из лингвистов и сливает информацию, то после этого вся охота прекратится. Или нет, если в деле замешан поверенный. Но эту схему стоило чуть позже проявить: если сразу после обнаружения пропажи месье Лапена начнутся такого рода события, ей точно никто не поверит. Нужно ждать. Но до тех пор у нее достаточно времени, чтобы продолжить ознакомление с содержимым манускрипта. Возможно, книги французского специалиста помогут разобраться в ряде четверостиший: обороты речи там были слишком непонятны даже для ее лингвистов. Но, возможно, кое-какие дневники пропавшего оккультиста смогут помочь. Женщина прислушалась к своим мыслям: шепотки отдалялись. Так что можно было возвращаться к изучению. Только вот теперь в ее голове поселилась неприятная мысль: у нее появились конкуренты. Сюзанна не верила в пропажу мужчины из-за экспериментов: за время изучения она ни разу не встречала подлинного демонического искусства. Открытие врат в темные измерения, обретение тайных знаний и сил, даже простейшее общение с потусторонними силами — все это было описано лишь в трактатах, и шанс на то, что Лапена поглотило ужасное создание из Ада, привлеченное его татуировками с запретными символами, был ничтожно мал. Но делать было нечего, она собиралась за этот день закончить хотя бы первую часть копии, чтобы осмыслить ее содержание перед сном. Причина тому была предельно простой: во сне разум уступает место чему-то более древнему. Доктор Гартман называл это бессознательным и утверждал, что оно ведет к ощущению неких сверхъестественных сил. Некоторые из оккультистов всерьез заинтересовались его работами, благодаря чему широко распространились поиски чего-то незримого путем совмещения поисков сознанием и ощущением бессознательным. Одной из сторонниц такого метода была и фон Кроппар. Изучение книги продолжалось до глубокого вечера — когда солнце зашло, женщина отправилась в дом, чтобы при свете закончить разбирать последнее четверостишие в главе. Оно вызывало больше всего вопросов: общий темп, стихотворный размер и местами рифма не сохранялись. Для перевода это было не страшно, но проблема была в том, что, читая даже на языке оригинала, девушка ощущала некоторую неуместность. Казалось, что текст был дописан в главу, а не составлен во время написания «Свода». — «Горит огонь подобно солнцу/Сжигает камни дочерна/Кровавый пот залил дорогу/Пронзенных стражниц», — вслух прочитала получившееся оккультистка. Она задумалась: до этого речь шла о самой сути поклонниц Лилит, а теперь о совершенно другом. Сразу даже не выходило понять, о чем говорится. Несколько предположений в голове метались, пытаясь как-то упорядочить текст, но каждое из них было неполным. Они будто упускали некую важную часть. Сюзанна отложила в сторону копию и взяла дневник, намереваясь добавить кое-какие данные. Закончила переводить первую часть. Вопросов стало больше, чем было до перевода. Часть текста, а точнее самое последнее четверостишие, не подходит по смыслу и размеру. Более того, звучит слишком топорно: прочитать вслух получается с трудом, хотя слова, в принципе, привычные. Подозреваю, что автор этих строк и автор оригинального текста — разные люди. Или один и тот же, но не было времени или возможности дописать в духе предыдущих строк. Кроме того, до меня дошли плохие новости: месье Лапен пропал. Мне принесли его (его ли?) палец. Или кто-то охотится за «Сводом...», или его эксперименты с нанесением татуировок с якобы оккультным значением. Ожидаю, когда мне доставят его книги и дневники. Если кто-то из моих людей растрепал о находке, придется пустить слух, что текст оказался поддельным. Пока нет идей, как это сделать, но надеюсь, что дальше появится удобный случай. В остальном работа с текстом идет успешно, подтверждаются слухи о культе. Далее я приведу краткую характеристику участниц культа. Более точные данные описаны в моем переводе. Точных указаний о времени зарождения нет, но можно предположить, что появился он в первые полстолетия после прихода мусульман на Пиренеи. К сожалению, через десять лет после создания культа никого не осталось. Или их уничтожили, или они ушли в глубокое подполье. В остальном, информация более чем исчерпывающая. По сути дела это был исключительно женский культ, который был создан отступницами. Каждую из них заставляли проходить серию испытаний, часть из них сводилась к попранию святынь христианства и ислама — обычная практика для любого демонопоклонничества. Среди них было распространено потакание слабостям — дионисийство вполне ожидаемо для тех, кто покинул среду с жестким подавлением любых проявлений страсти. Отмечу, что частично были сохранены и шумерские элементы образа их покровительницы. В частности, каждая из них носила татуировку в виде слезы и подкрашивали губы смесью сажи и медной пыли. Довольно интересен момент со сменой имени: в отличие от других течений, имя давалось не по желанию первосвященницы или старших сестер культа. Более точно сказать не берусь: бегло проглядев следующую главу, я поняла, что там идет перечень обрядов с описанием оных. Сюзанна отложила в сторону дневник и вздохнула: голоса в голове вернулись. Но теперь, во всяком случае, она не была против. Когда она ляжет спать, эти голоса могут как-то повлиять на ее бессознательное начало. Стараясь не потерять концентрацию на этом явлении, женщина быстро добралась до спальни, где уже были готовы растворы и пилюли: часто происходило так, что особо яркие пугающие образы заставляли просыпаться, теряя возможность разобраться в своем опыте. Проглотив пару пилюль, Сюзанна неторопливо приготовилась ко сну. Жаркий воздух, тихое поскрипывание дерева за окном и лунный свет — самые подходящие условия, чтобы уснуть. Не заметив, как это произошло, она погрузилась в сон.