***
Не знающей о творящемся в стенах Хогвартса Эвальд Нитол обживал новую поляну взамен той, что прибрали к рукам профессора в ходе своих разборок. Для этого было выбрано место куда глубже в лесу, чем в прошлый раз. Только поваленное дерево отсутствовало, и мужчина быстро устранил столь досадное упущение. После чего, с комфортом уместившись на нем, Нитол призадумался, чем же еще украсить новое место вечного ожидания. Но не успел он окончательно утвердиться в необходимости создания колодца, полного кроваво-красных цветов в честь наступившей весны, как его думы были прерваны. Анрий с некой растерянностью посмотрел на молодое деревце, что теперь служило скамейкой, но ничего комментировать не стал. Он спокойно уместился на краю, но так, чтобы быть подальше от напарника. — Я слушаю, — требовательно провозгласил Эвальд, когда «мальчишка» так и не издал ни звука. Но тот продолжал сидеть, невидяще уставившись в даль. — Анрий! Я уже говорил, что ненавижу ждать так же, как и это место? — Да, говорил, раз пять за утро, — отстраненно отозвался Хавит, словно до конца не осознавая, где находился. — Уже лучше, — одобряюще похвалил собеседника Нитол, по-прежнему сверля взглядом младшего эльфа. Но тот снова умолк, и создавалось ощущение, что он даже не слышал прозвучавшие слова. — Анрий! Что поведал старик о маге в черном? — срываясь на рычание, поинтересовался Эвальд. — Не рычи, — дернувшись, снова ожил светловолосый, — старый маг поведал о том, что этот профессор полностью в его власти и нам не стоит о нем беспокоиться. На дальнейшие вопросы тот стал отвечать бессмысленными фразами или старательно уводил разговор в другую сторону. — Старик назвал имя того мага? — не дожидаясь повторного «отключения» напарника, быстро спросил мужчина. Что-то в этом странном маге ему не нравилось. Рядом с ним Эвальд чувствовал опасность и необъяснимую ненависть, близкую к ярости. Хоть он и мог поклясться кому угодно, что раньше с этим волшебником даже мимолетно не сталкивался. — Северус Снейп, профессор зельеваренья, а также декан твоей внучки, — на одном дыхании выпалил Хавит, после чего, закашлявшись, завалился на бок. И, упав на землю, он отключился. Недоуменно подойдя к потерявшему сознание эльфу, Нитол с неприятным удивлением обнаружил у того сильное магическое истощение. Словно из того не просто пытались выпить магию, но и пытались повлиять на разум. Из-за своей молодости Хавит еще толком не мог отражать двойные атаки, особенно если одна из них ментальная. И теперь Эвальд был вынужден признать, что этот «ребенок» с возрастом мог вполне перерасти его по силе. Ведь не каждый был способен после подобной атаки не просто дойти до сородича, но и еще вести вполне осмысленный диалог, хоть и пребывая при этом на гране обморока. Нехотя поднимая неожиданно легкого напарника на руки, Эвальд уже предвкушал интересное шоу. Ведь Повелитель не мог оставить такое самовольство мага без внимания, даже необходимость тащить Хавита на себе меркла перед данным обстоятельством.***
Не успели незваные гости покинуть территорию Хогвартса, как в замок решил наведаться еще один. Этому из всех его обитателей тоже необходим был лишь Северус Снейп. А, точнее, сиятельный лорд Люциус Малфой, пришел именно по приглашению Северуса. Ведь вопреки распространенному мнению, он редко пользовался своими привилегиями члена попечительного совета — только в таких редких случаях, как приглашения на «чай» от декана Слизарина. Люциус не сомневался, что просьба Снейпа была личного характера и к делам школы не относилась. Поскольку еще вчера Драко прислал обязательное еженедельное письмо, содержание которого сводилось к тому, что тот находится в добром здравии и при полном отсутствие проблем. А своему сыну мужчина привык доверять. Пройдя по территории двора незамеченным, Малфой искренне удивился этому обстоятельству, как и тому, что, несмотря на хорошую погоду, на улице практически никого не было. Как, впрочем, и внутри самой школы, где непривычно давило полной тишиной. И это в выходной-то день. Решив позже уточнить у Северуса причины такой странности, Люциус опрометчиво ускорил шаг. В тот же миг прямо из-за поворота на огромной скорости выскочила студентка, только чудом не сбив его с ног. Но удержать в руках трость ему не удалось, поскольку на чистом автомате Малфой успел схватить первокурсницу за локоть, не давая ей встретиться с полом. Ее книги, правда, подобным везением похвастаться не могли, последовав следом за волшебной палочкой блондина. Покачав головой, Люциус удостоверился, что ребенок прочно стоит на ногах, после чего, немыслимо изогнувшись, он изящно поднял упавшую трость. — Извините, мистер, и спасибо вам, — довольно звонким голосом, что неприятно резанул по слуху, протараторила спасенная девочка. Подавив желание поморщиться, Люциус внимательней присмотрелся к студентке. Что-то в этой малышке казалось ему знакомым и, даже страшно сказать, родным. Но ярко горящие синевой глаза напрочь сбивали с трусливой мысли о том, что же это могло значить. Легкая пульсация в висках же быстро вернула его в реальность. — Мисс, вас разве не учили, что бегать в коридорах опасно? — решив пока не зацикливаться на несвязной мысли, строгим голосом вопросил мужчина. — Учили, мистер, но я спешу, — уже более приятным голосом поведала девочка, после чего, опустившись на пол, стала торопливо собирать книги. Но из-за торопливых действий учебники все никак не желали умещаться в руках хозяйки. После повторного грохота упавших книг Люциус, обреченно вздохнув, достал палочку. И всего за один резкий росчерк в воздухе издания сложились в компактную кучку, которую девочка ловко подняла на руки. Крепко прижав учебники к груди, первокурсница еще раз поблагодарила мужчину и продолжила прерванный путь на все еще неприемлемой скорости, рискуя вновь упасть. Только проводив взглядом студентку до поворота, Малфой вдруг осознал, что помогал-то он юной гриффиндорке. Усмехнувшись своей внезапной невнимательности, он тоже возобновил свой маршрут. На свое счастье, он больше никого не встретил и благополучно добрался до своей цели. И даже Северус, словно в компенсацию за недавнее происшествие, открыл дверь сразу же, как прозвучал первый стук. Хоть обычно тот заставлял всех стучать как минимум трижды. — Люциус, друг мой, ты бы еще через год отозвался, — не утруждая себя приветствием, насмешливо произнес Снейп и только после этого соизволил обратить свое внимание на посетителя. — Ты по пути с кем-то подрался? — Северус, как смог, так и пришел, — белее резко, чем следовало, ответил Малфой. После чего, скривившись, он решил оправдаться и за свой внешний вид. — Не смешно, друг мой, у тебя тут слишком скоростные студенты. — Неужели? — скептически приподняв бровь, протянул зельевар, — а отличительные черты случайно не лохматость и герб Гриффиндора? — Лишь последнее, девчонка, несмотря на рассеянность, имела опрятный вид. С очень странными глазами синего цвета, — опускаясь в предложенное кресло, вполне миролюбиво поправил мужчину Люциус. — Ничем не лучше, — хмыкнув, просветил Северус, — тебе повезло, что она была одна, а то помятостью ты бы не отделался. — С этим разобрались, и теперь я хотел бы вернуться к причине, по которой я здесь. Но вместо устного ответа Снейп встал и удалился в сторону своей лаборатории, жестом подозвав гостя следовать за ним. После чего, не давая толком осмотреться, он указал на неприметный с выхода стол. На нем среди котлов лежал светло-зеленый шар, в котором даже с такого расстояния виднелись нити магии. — Откуда это у тебя? — напряженно всматриваясь в сферу, поинтересовался Люциус. Похожую магию он не просто ощущал, но и знал, чем она была. Ее несли старинные книги двоюродного прадеда, которого еще в юности вычеркнули из семьи. — Этот шар и его содержимое и есть та причина, по которой ты здесь, — взяв обсуждаемый предмет в руки, поведал Снейп, с любопытством наблюдая за мимикой друга. — За прошедший учебный год я уже трижды ощущал эту магию в опасной близости от студентов. И всегда происходили случаи, с которыми справиться оказалось не так-то просто. — Кто-то пострадал? — не отрывая взгляд от сферы в руках зельевара, допытывался Малфой. — Непоправимых происшествий нет, — не скрывая своего облегчения по этому поводу, ответил Северус. — Сначала был просто пораненный кот одной слизаринки, после последовало неудачное похищение нескольких первокурсников, а совсем недавно было выявлено влияние на разум. Профессор сознательно решил не называть имен, пытаясь определить, сколько было известно самому блондину. Ведь Драко определенно не стал бы скрывать значимые события от родителей, да и Люциус должен был заинтересоваться этими странностями. — От меня-то ты что хочешь? — вернувшись в кабинет декана, Малфой обессиленно упал в кресло. Вопрос задавался исключительно из вежливости, поскольку он уже и сам догадывался о намерениях зельевара. — Ты сам когда-то, друг мой, по своей неосторожности заявлял, что библиотека Малфоев куда содержательней и ценнее, чем принято считать, — не удержав ехидство, подтвердил опасения собеседника Снейп. — Все с тобой ясно, — беззлобно проворчал Люциус, — постараюсь что-то отыскать. Подавив очередной неуместный вздох, Малфой утвердился в мысли, что с самого начала разговор напоминал их школьные годы. Еще тогда Северус мастерски умел добывать нужную ему информацию или книгу — так, что собеседник наивно считал, что ему выполнить просьбу нелюдимого слизаринца нужнее, чем тому получить желаемое. — Кстати, что вы сотворили с бедными студентами? — уже у двери все-таки уточнил мужчина, так и не решив, волноваться за сына или нет. — В замке ни души. — Ничего противозаконного, лишь позаботились об их успеваемости, — с совершенно невинным тоном поведал Снейп. — Изверги, — едва слышно прошептал Люциус и, проверив, надежно ли сфера держится в кармане, повторно попрощался с приятелем. После чего он удалился. Ему еще предстояло отправиться в Министерство, а после уже заняться просьбой зельевара. Для этого явно придется зарыться в самые пыльные участки семейной библиотеки. Закрыв за блондином дверь, Северус нечитаемым взглядом обвел свой кабинет. Ему совершенно не хотелось обращаться к столь нестабильному и непредсказуемому слизаринцу, но другого выхода у него не оставалось: посылать нового студента в радостные объятия Сильвара он не желал категорически. И теперь ему предстояло положиться на отцовские чувства Малфоя, что не любил, когда возле наследника творились необъяснимые и опасные вещи.***
В течение последних дней Арина с Гермионой только и делали, что повторяли весь пройденный материал и парочку тем в довесок. Гарри был не прочь оставить девочек в покое и не мешать им, но отличницы решили иначе. Прочтя ему с Анирой двухчасовую лекцию о пользе ранней подготовки, те вынудили томиться в библиотеке и их. И если в течение первых дней младшая Снейп особо не возражала, то теперь всей душой была солидарна с желанием гриффиндорца ближайший год не прикасаться к учебникам. Впоследствии Поттер с подругой составили план действий, суть которого состояла в том, что первые три часа они ответственно выполняют требования настырных отличниц, а после чего всячески провоцируют мадам Пинс их выгнать, но так, чтобы у остальных ничего не вызывало вопросов. Сегодняшний день исключением не был, но начать второю часть плана гриффиндорцы не успели. Их внимание привлек Хагрид, что крадущимся шагом продвигался по помещени, чем только сильнее притягивал к себе взгляд. Переглянувшись с подругой, Гарри, недолго думая, решил окликнуть лесничего. — Хагрид! А почему ты здесь? От звука его голоса мужчина ощутимо дернулся, и Поттеру почудилось, что тот был совершенно не рад их встрече. Хагрид неловко дернулся в сторону, словно пытался скрыться, но лесничий в шубе из короткого меха явно не вписывался в здешнюю обстановку и совершенно очевидно не мог стать незаметным для любопытных студентов. Видимо, мужчина это тоже понимал и больше не пытался исчезнуть, поскольку, издав излишне громкий вздох смирения, он двинулся в сторону своих юных друзей. Но все же близко тот подходить не стал, при этом старательно пряча руки за спиной. — Я так... э-э... посмотреть зашел, — запинаясь, едва слышно пробормотал Хагрид. Этим он крайне удивил гриффиндорцев, которые даже не подозревали, что полувеликан способен регулировать тональность своего голоса. В довершение к своему подозрительному виду Хагрид смотрел куда угодно, но только не в сторону студентов, привлекая к себе внимание и Арины с Гермионой. Те, оторвавшись от свитков, с интересом покосились на лесничего. — Вас-то чего сюда занесло, в такую хорошую погоду? — белее спокойно поинтересовался Хагрид. — Занимаемся подготовкой к экзаменам, — придав себе важный вид, за всех отозвалась Гермиона, задумчиво посматривая куда-то за спину мужчины. — Ясно, тогда не стану отвлекать, у меня еще это… дела, да, дела, — сбившись с ровной речи под конец фразы, лесничий неловко помахал им рукой, что больше не скрывалась за спиной. После чего он поспешно покинул их общество. — Сбегаю, посмотрю, откуда выходил Хагрид, — не дожидаясь ничьего возмущения, быстро произнесла Анира и тут же приступила к выполнению задуманного. Ждать неугомонную гриффиндорку пришлось долго. Анира появилась только тогда, когда Арина уже всерьез обдумывала идти на ее поиски. Вернулась младшая Снейп со странно блестящими глазами и с откровенно мечтательном видом. Даже нечастые вздохи выдавали то, насколько девочка находится под восхищением. — Ани? Что там за секция? — не став надеяться на то, что гриффиндорка сама придет в себя, поторопила ее Арина. — Драконы, — с придыханием прошептала Анира в ответ. После чего ее взгляд стал более осмысленным, — там весь отдел посвящен драконам, их видам, способом выращиванию, начиная от яйца; правильной кормежке, ну и так, по мелочам. — Ну да, Хагрид в первую нашу встречу поведал, что всегда хотел иметь дракона. Может, решил почитать о любимых питомцах? — задумчиво протянул Гарри, не совсем разделяя восторгов Аниры по поводу этой живности. — Держать драконов в частном порядке запрещено, — нахмурившись, строго припечатала Грейнджер, но, увидев яркое непонимание младшей гриффиндорки, со вздохом пояснила, — если каждых желающий иметь опасного питомца заведет дракона, то статусу секретности быстро придет конец. Даже в маггловских сказках драконы — это своевольные и опасные существа. Их просто так не подчинить и не приручить. — Так драконы реальны? — восхищенно спросила Анира, словно бы из речи подруги больше ничего не услышала. — Как же мне хотелась бы увидеть живого дракона! — Ани, кто ж тебя к живому дракону подпустит? — фыркнув, снисходительно поинтересовалась Арина и едва удержалась от смеха, видя, с какой демонстративной обидой отвернулась сестра. — Все это хорошо, но Хагрид вряд ли бы стал посещать библиотеку, — возвращаясь к первоначальному вопросу, произнесла Гермиона. И, не дав остальным гриффиндорцам начать заступаться за лесничего, она строго припечатала, — даже не начинайте, за весь учебный год я ни разу Хагрида здесь не видела. До сегодняшнего дня. — Гермиона права, я тоже не замечала его тягу к печатным изданиям, — поддакнула слизаринка, — надо будет наведаться в гости, вдруг действительно что-то случилось. — Но не раньше, чем мы закончим запланированную подготовку! — протестующее воскликнула Грейнджер, увидев, с какой охотой кивали друзья. К сожалению Гарри, мадам Пинс никак не отреагировала на громкий голос Гермионы, даже не глянув в их сторону. Это могло означать только одно: библиотекарша разгадала их план и явно не собиралась больше потакать наивным гриффиндорцам. Хмурый вид Аниры только подтверждал его опасения. После душной библиотеке любопытным друзьям не дали сразу сбежать к лесничему, для начала велев спокойно отужинать. И так получилось, что добраться к Хагриду компания смогла только к вечеру. Уже подходя к дому лесничего, Арина почувствовала неладное. Несмотря на то, что снаружи еще было светло, оконные рамы были уже плотно занавешены. Спокойствию не способствовало и то, что Хагрид долго не открывал дверь, словно надеялся, что незваные гости уйдут сами. Когда же полувеликан их наконец-то пропустил в помещение, то ребятам показалась, что они угодили в печь: до того сильно был натоплен дом. Арине, успевшей привыкнуть к более прохладным подземельем, моментально стало плохо. От накатившей дурноты слизаринка невольно высвободила магию, что взметнула занавески к потолку, но ставни на окнах не поддались ее желанию и только протестующе застучали. К стремительно бледнеющей девочке моментально присоединился и Рубеус. — Хагрид, что происходит? — обеспокоенно покосившись на необычайно бледного лесничего, осторожно поинтересовался Гарри, опасаясь, как бы друг не решил прилечь прямо на пол. — Да, Хагрид, что у тебя на огне? — обняв сестру, в свою очередь задала вопрос Анира, что была более наблюдательна. — Хагрид, может, откроем окно? — задала третий вопрос уже Гермиона, когда мужчина не стал отвечать на первые два. — Извини, Гермиона, но никак нельзя, — наконец-то отмер полувеликан, поспешно подталкивая детей ближе к кровати, но подальше от открытого огня. Проделав свои нехитрые манипуляции, Хагрид с удивительной для своего роста скоростью заново закрыл шторы, тщательно проверяя, чтобы не осталась щелей. При этом он постоянно оглядывался к камину, сам того не понимая, что этим только призывает детей смотреть на огонь. Оттуда в напряженной тишине отчетливо доносился неясный скрежет. И когда лесничий наконец-то занялся чаем для гостей, двое их них неслышно подобрались к огню вплотную. Заметив в большом котелке огромное яйцо, гриффиндорцы моментально вспомнили недавний разговор в библиотеке. — Оно чье? — хором воскликнули друзья, подсознательно опасаясь самим озвучивать ответ. — Хагрид, где ты его взял? — подходя к остальным гриффиндорцам, решительно поинтересовалась Гермиона. Неловко помявшись, Рубеус отогнал детей обратно на кровать, и, скорбно вздохнув, сам тяжело опустился на стул напротив них. — Да выиграл я его, — с новым горестным вздохом признался он, — вчера вечером и выиграл. Пошел в деревню, что тут неподалеку, слышали, наверное. Ну, посидел я там чуток... выпил малость. А тут один незнакомец в карты сыграть захотел и меня пригласил... вот яйцо это и проиграл. Но выглядел он так... э-э... словно и рад был от него избавиться и не расстроился проигрышу, вот совсем. — Но Хагрид, что ты будешь делать, когда дракон вылупится? — привыкнув к жаре, подала голос Арина, старательно избегая осуждающих ноток. — До этого еще рано, — уверенно отозвался Хагрид и, встав, извлек из-под огромного полотенца на столе книгу. — Из нее я прочел, как правильно надо согревать яйцо. Потом детеныша надо будет кормить цыплячьей кровью и... э-э.. бренди, да, еще надо доливать. Лесничий с довольным видом продолжил перечислять, что еще успел вычитать из книги, а Арина старательно глушила раздражение. Счастье Хагрида было столь объемным, что ей опять становилось дурно. Еще никогда ей не было настолько дурно рядом со счастливым человеком. Пытаясь оградиться от эмоций лесничего, Арина подсознательно жалась к Гермионе, к ее спасительной тишине. — Но Хагрид, ты ведь живешь в деревянном доме, это будет опасно! — отчаявшись вразумить полувеликана, трагическим шепотом воскликнула Грейнджер. Но она вновь оказалась не услышана. Приобняв едва держащуюся в сознании слизаринку, Гермиона поглядела на остальных друзей. Если на лицо Поттера еще мелькало недоумение с неярко выраженным сомнением, то Анира, казалась, вовсю разделяет радость Хагрида, охотно погружаясь в его грезы. Покинуть воодушевленного лесничего ребята смогли лишь перед самым отбоем, но уходили они еще более озадаченными, чем когда пришли. Вот, только к легкому бешенству Арины, не все из них переживали о безопасности.***
После того, как ребята узнали о яйце дракона, они стали чаще наведываться к Хагриду. Но из-за противоположных позиций в этом вопросе между друзьями вновь начала накаляться атмосфера, только на этот раз к троице уверенно присоединилась Гермиона. Настолько уйдя в исследование вопроса драконов, она даже перестала все время вскакивать на уроках, готовясь ответить на любой вопрос профессора. Изменение в поведении самых «популярных» студентов стали замечать и те ученики, что славились своей наблюдательностью. Это выводило из себя Северуса Снейпа, который не мог контролировать ситуацию, поскольку приказы директора вынуждали его все свободное время проводить исключительно за делами, которые требовали его присутствия где угодно, но только не в замке. Спокойствие не добавляло и то, что от Люциуса до сих пор не было вестей. Это вынуждало вымотанного профессора искать повод если не для отработки, то хоть бы для возможности проследить за этой уже четверкой. К его счастью, случай подвернулся сам, в тот редкий день, когда Дамблдор отсутствовал в школе. Началось все с того, что к мальчишке Поттеру прилетела его сова с запиской, после прочтения которой белоснежная Хедвиг переправила ее Арине. И после кивка его подопечной, они всей компанией спешно покинули зал. Северус, выждав пару минут, тоже удалился с завтрака, постаравшись сделать это как можно естественней. Несмотря на выходной день, зельевар все же потерял проблемных студентов из виду. Но разозлиться он не успел, приметив неестественное поведение Драко Малфоя. Тот явно пытался кого-то нагнать, при этом неумело пытаясь остаться незамеченным. В последнее время блондин вел себя не лучше Поттера с компанией, словно прося себя отчитать за неподобающее для слизаринца поведение. Наблюдение уже за Малфоем неожиданно соединило всех студентов в одну картину, поскольку мальчик следил за Поттером, что с подругами уже скрылся в хижине лесничего. Тот последние дня тоже нормальностью не отличался. Обреченно вздохнув, Северус скрыл себя чарами и приготовился к длительному ожиданию. Близко подходить он пока не рисковал. Наказать учеников он всегда успеет, а так хоть сможет выяснить, за что, собственно, назначать отработки.***
Незнающие о слежке ребята столпились у массивного стола, в центре которого расположилось яйцо, которое уже пошло глубокими трещинами. Неприятно поскрипывая, маленький дракон готовился вылезти на свет. От его движений яйцо опасно каталось по поверхности стола, грозя вот-вот упасть на пол. От данной участи его отдаляло только то, что стол был широким, да и со всех сторон его облепили зрители. И, несмотря на то, что все следили за яйцом неотрывно, все равно от громкого треска и внезапно поднятой пыли дернулись все. Проморгавшись, они увидели маленького дракончика в окружении осколков яичной скорлупы. Тот смешно морщился и с явным интересом пытался сфокусироваться сразу на всех свидетелях его рождения. По мнению большинства зрителей, новорожденного сложно было назвать красивым или хоть бы немного симпатичным. Но Арина с Хагридом были совершенно с ними не согласны, потому что с неприкрытой любовью во взгляде смотрели на дракона. Все еще завороженно глядя на сказочное создание, Анира протянула к нему руку. И, прежде чем сестра успела ее остановить, она бережно погладила тощее тельце по позвоночнику между крыльями. Дракончик от такого внимания шире раскрыл свои большие крылья, который на деле практически превысили размеры самого детеныша. И, будто поняв, какое впечатления произвел на смелую девочку, он повернул свою длинную мордочку с широкими ноздрями и маленькими бугорками пробивающихся рогов прямо в ее сторону. Его выпученные оранжевые глаза преданно смотрели на Аниру, словно так он просил ее продолжить ласку. Это гриффиндорка охотно и сделала, полностью игнорируя задушенный писк Арины. Но, когда маленькое существо внезапно чихнуло, выпуская из ноздрей несколько искр, слизаринка больше терпеть не стала. Грубо оттащив сестру подальше, она загородила ей доступ к столу. — Ну, разве не красавчик? — словно не замечая шевелений за спиной, с гордостью вопросил Хагрид. И, не дожидаясь ответных реплик, он уже сам потянулся погладить дракончика, но тот смирно сидеть не пожелал. Молниеносно раскрыв пасть, он прикусил палец лесничего, глубоко вонзив свои острые клычки. Он словно пытался откусить большой кусок от добычи. — Вот умный какой! Сразу узнал мамочку! — с детским восторгом воскликнул Хагрид, и Гарри мог поклясться, что видел, как пара слезинок скрылась в бороде их большого друга. — Хагрид, как быстро растут норвежские горбатые драконы? — сверившись с иллюстрацией в книге, по-деловому поинтересовалась Гермиона. Помедлив с ответом, Хагрид с еще большим восторгом посмотрел на зверька, словно искал в нем подтверждения слов Грейнджер. Но внезапно побледнел и кинулся к окну, заставив студентов с опаской попятиться поближе к двери. — Что случилось? — первой подала голос Арина, напряженно ожидая известий о любых проблемах. — Кто-то в окно заглядывал, а я, как назло, плохо задернул занавески, — сокрушенно опускаясь на стул, объяснил лесничий. Спешно открыв дверь, Гарри сумел заметить только удаляющуюся блондинистую макушку. Прошипев ругательства, мальчик с силой захлопнул ее обратно, обреченно пересказывая друзьям увиденное. И постановил, что о драконе теперь знает и Малфой. Данное известие никому не понравилось, но никто ничего комментировать при Хагриде не стал. Тот словно только сейчас вспомнил, что он взрослый, а у него в гостях дети, и потому не придумал ничего лучше, чем просто выпроводить учеников на обед, при этом пообещав, что обязательно позовет их, когда ему понадобиться помощь. За их поспешным уходом из своего укрытия наблюдал Северус, стараясь сопоставить недавно пронесшегося мимо напуганного, но явно впечатленного Малфоя с поведением этой четверки. Но те снова вели себя противоречиво, хоть впечатленными выглядели и они. Определенно за их поведением стоял Хагрид, а конкретно что-то в его хижине. Но данных опять катастрофически не хватало, и выдавать свою заинтересованность было ошибочно. Хоть Снейпу отчетливо чудилось, что впоследствии он может об этом сильно пожалеть. Вот только сейчас у него имелись дела поважнее: стоило поторопить Люциуса, а если тот вновь останется глух, придется изобретать способ, как выбраться к другу и при этом не насторожить директора. Тому и так пришлось ощутимо не по душе то, что зельевар без спроса забрал мальчишку Поттера в Лондон.***
Последующие дни Малфой ходил по школе со знающим видом знатока великой тайны, при этом, не скрывая, с ухмылкой кидал на гриффиндорскую троицу многозначительные взгляды. Уже привычно оставляя Арину неприкосновенной, он становился прежним заносчивым, но внимательным слизаринцем, чем не на шутку подбешивал Поттера, которому была непонятна подобная двуличность. Возобновившиеся стычки между гриффиндорцем и Малфоем неизбежно привлекли к ним новую волну внимания не только студентов, но и преподавателей. От этоо Гарри стало казаться, что, куда бы он ни пошел, везде обязательно окажется учитель. И если к вездесущности Снейпа он привык, то такое поведение других взрослых сильно напрягало, причем не только его. Как и то, что сам зельевар неожиданно в данной «облаве» не участвовал. Спокойно пообщаться друзьям удавалось только в убежище, и то недолго. Ведь в противном случае Поттера обязательно отправлялся искать кто-то из сокурсников, и при этом по совершенно нелепому поводу. — Знаете, никогда не думал, что буду скучать по преследованию Снейпа, — откинувшись на диван, со смехом поделился Гарри. — Да уж, эти профессора так странно смотрят, будто мы знаем какую-то вселенскую тайну и не делимся с ними, — передернувшись, поддержала друга Анира. — Разве профессор Снейп делал не так же? — удивленно спросила Гермиона, которая не застала усиленное наблюдение зельевара. Любопытство которой, впрочем, не помешало ей настойчиво выделить голосом слово «профессор». Чтобы с той же настойчивостью быть проигнорированной. — Нет, не настолько плотно, — пригрозив кулаком гриффиндорцам, что корчили гримасы, отозвалась Арина. И, захлопнув книгу, она отложила ее в сторону. — К сожалению, я не нашла ни единого упоминания, куда можно деть дракона, не навредив ему или населению. — И у меня пусто, — последовав примеру слизаринки, со вздохом призналась Гермиона. — О, так вы над этим так упорно трудились? — прекратив дурачиться, вернулся в беседу Гарри. — Я тут недавно слышал от близнецов Уизли, что их старший брат, Чарли, кажется, изучает драконов. Может, у него спросим? — Идея, несомненно, неплоха, но как мы объясним интерес первокурсников к данному вопросу? — с сомнением протянула Грейнджер. — Простое любопытство? — тут же выдвинула версию Анира, не видящая никакой проблемы. После чего она тоже уместилась рядом с Гарри на диване, что совершенно неожиданно появился в убежище совместно с низким столиком, на котором теперь часто стоял графин с водой и вазочка с печеньями. Именно теми, что больше всего любили сестры, и, как позже выяснилось, отдавал предпочтения Гарри. А порой чудо-столик радовал их горячим чаем. — Сильно сомневаюсь, что поверит, но попробовать стоит, — после недолгих раздумий постановила Арина. — Вот только боюсь, Хагриду это не понравиться. — Да, но мы не можем действовать у него за спиной, — уверенно отозвалась Грейнджер, что и помыслить о таком не могла. На том и порешили, но дальнейший разговор не клеился. Каждый, так или иначе, возвращался к мыслям о драконе. Промучившись около часа, ребята, не сговариваясь, решили отправитьсч к Хагриду и объявить о своем намерении. Хагрид гостям обрадовался и тут же принялся делиться новостями о том, что успел сотворить подросший дракон за время их отсутствия. Арина, привычно обогнув стол по широкой дуге, с комфортом устроилась на кровати. Она наотрез отказывалась приближаться к столь опасному существу, несмотря на все слезные просьбы сестры. Как и принимать тот факт, что дракончик — это милое существо. С момента своего рождения дракон вырос вдвое и уже с трудом умещался на столе. Теперь из его ноздрей стали все чаще вырываться клубы дыма, хоть все это совершенно не мешало Анире, восхищенно причитая, возиться с ним так, словно тот был безобидным котенком. Впрочем, к своему недовольству, Арина признавала тот факт, что существо отвечало гриффиндорке не меньшим трепетом и преданностью. Он позволял не только себя гладить, но и вертеть во все возможные стороны, да и вполне спокойно сидел у нее на руках. При этом Хагриду было позволено получать лишь укусы да принимать в бороду нескончаемые искры. Остальные же предпочитали оставаться в этой драме сторонними наблюдателями. Хоть Гарри не опасался подходить к дракончику и даже пару раз сам его кормил, когда как Гермиона полностью поддерживала политику Арины. — А знаете, я ему имя придумал, — исчерпав запас историй, гордо поведал Хагрид. — Он теперь у нас Норберт. — Ты молодец, Хагрид, ему очень идет, — Анира оказалась единственной, кто перенял важность момента. — Норберт, а ведь звучит. После чего она вновь подняла дракона на руки и принялась выпрашивать у того, нравится ли ему полученное имя. И, казалось, Анире не мешало то обстоятельство, что дракончик ответить не может, а отсутствие негативной энергии еще не показатель. Наблюдая за этой сценой, Арина не стала сообщать сестре о том, что в ее руках Норберт излучает легкое тепло довольного жизнью существа. Она справедливо опасалась, что та вообще прекратит покидать хижину лесничего. — Хагрид, еще неделя-другая, и Норберт перестанет помещаться в твоем доме, — все же решил вмешаться Гарри, стараясь дозваться до разума друга. — Я... Я ж понимаю, что навсегда его здесь не оставить, — мимолетная радость от того, как тепло дети приняли придуманное им имя столь же быстро уступила грусти. — Но и бросить просто так не могу... нельзя так, это плохо. Смотря на то, как Хагрид, едва не плача, потянулся к дракону, которого Анира выпустила из рук, отправляясь ему за едой, Гермиона передернулась. И, несмотря на некую брезгливость возникающую, когда она смотрела на Норберта, уверенно притянула того к себе из опасений, что в порыве чувств тот мог невольно навредить существу. И тогда плачущих в помещении резко стало бы больше. — Мы тоже понимаем и даже нашли решение. Можно написать Чарли Уизли, и он сможет найти дом для Норберта, — едва заметно скривившись при произнесении имени, поведала Арина. — Хагрид, это хорошее решение, — видя нерешительность лесничего, с улыбкой подбодрила его Гермиона. — Может, вы, это, и правы, — шмыгнув носом, нехотя сдался Хагрид, — но я того, пишу плохо. — Ничего, друг, мы поможем, — ободряюще похлопав мужчину по руке, пообещал Гарри, хоть и понимал, что писать явно будут Гермиона с Ариной. — Вот прямо сейчас и напишем, ты только отправишь от своего имени, — подтверждая мысли гриффиндорца, подытожила старшая Снейп. Затем был долгих спор, о чем говорить в письме, а о чем стоит умолчать, который прерывался на то, чтобы отвоевать у любознательного и игривого дракона стол. В конечном итоге малыша отдали Анире с наказом занять его чем-то. Гриффиндорка была только рада. После этого дело сдвинулось с мертвой точки, и письмо было написано. Провожая детей до двери, Хагрид клятвенно пообещал, что отправит письмо сегодня же вечером, как они и договорились. Ответ на письмо пришлось ждать еще неделю, за которую Норберт вырос ещё больше и стал более активным. Этим он заставлял ребят каждый раз вздрагивать, если рядом кто-то начинал говорить об искрах в окнах лесничего или о том, что тот внезапно сделался затворником. Не говоря уже о том, как они дергались, слыша упоминания слова «дракон» в любой беседе. Особенно страдала Гермиона, когда в библиотеке встречала старшекурсников, увлеченно разговаривающих о драконьих заповедниках или однажды врезавшись в Малфоя, что очень выразительно оглядел ее нервный вид. После чего тот незаметно для других покрутил пальцем у виска, разом позабыв обо всех манерах. Затем все так же молча подобрал упавшую книгу и удалился. После этого даже Грейнджер предпочла отсиживаться в убежище, как давно советовал Гарри. Долгожданная записка от Хагрида уже обыденно настигла их во время завтрака, только принес ее на этот раз Арес. Важно распушив свои черные перья, он, как и его подруга ранее, спокойно воспринял просьбу переправить записку за слизаринский стол. Кивнув друзьям, Арина невольно заметила, что они проводили время в убежище и в гостях у Хагрида все свободное время, практически забросив подготовку к экзаменам. Решив поговорить об этом с Гермионой позже, слизаринка поспешила догнать ушедших вперед гриффиндорцев. Хагрид открыл им после первого же стука и тут же вручил конверт. Немного подумав, он перекочевал в руки к Гермионе, как к обладательнице более поставленного голоса. За их передвижениями с интересом следил Норберт, который теперь был размещен в углу хижины, поскольку все время норовил свалиться со стола. Усевшись, Грейнджер сначала прочла письмо про себя, и только после зачитала его вслух.Дорогой Хагрид! Не стоило так скрытничать, дорогой друг, я ведь понимаю и помню про твою любовь к драконам. Я не буду допытываться вопросами и буду только счастлив приютить у нас в заповеднике норвежского горбатого дракона. Уверяю, у нас ему понравится. Твоему маленькому другу здесь окажут должный уход, не стоит волноваться. Дракона лучше всего будет передать через моих друзей, они скоро будут в ваших краях, а после как раз собираются навестить меня. Будет лучше, если ты принесешь посылку к поваленному дереву возле озера, там как раз хватит места, и оно достаточно скрыто от посторонних глаз, ведь перевозка драконов незаконна. Будь там в субботу вечером к восьми часам. Ответ можешь не присылать, не стоит привлекать лишнее внимание. Искренне ваш, Чарли Уизли.
С благодарностью принимая чашку с чаем, Гермиона выжидающе посмотрела на Хагрида. Того опять неуверенно мялся, словно он до последнего надеялся, что сможет оставить питомца у себя. Лесничий скосил взгляд на дракона, что сейчас увлеченно потрошил подушку, на которой лежал, при этом доверчиво прижавшись к Анире, что, отдалившись от друзей и обсуждения письма, увлеченно беседовала с ним. — Да, так, наверное, для него будет лучше, — совсем упавшим голосом сдался Хагрид, тяжело опускаясь на стул. При этом он так и не отвел взгляда от идиллии в углу. — Значит, теперь главный вопрос в том, как мы все это провернем, — хлопнув в ладоши, серьезно постановила Арина. — Я не смогу участвовать…у меня, это…важное задание от директора, — виновато пробормотал лесничий. — Значит, на встречу пойдем мы, не волнуйся, — с улыбкой успокоил его Гарри, стараясь не замечать недовольства Гермионы, что начала догадываться, что именно он хотел предложить. — Да, времени перед отбоем будет навалом, — подала голос Анира, показывая, что, несмотря на увлеченность Норбертом, все же слушала разговор. — Может и так, но если нас заметят с запрещенным созданием, то непременно исключат! — раздраженно одернула друзей Гермиона, не понимая, как можно столь беспечно идти на нарушение правил. — Или ты настолько уверен в этой своей мантии? — Никакой мантии рядом с моей сестрой! — тут же угрожающе зашипела Арина, которая так и не осмелилась взглянуть на мантию невидимку. Она посчитала, что ей и зеркала Желаний хватило. — Хорошо, не будут, — покладисто согласился Поттер, понимая, что Анирино желание нарваться на приключение здесь явно пасует перед яростью слизаринки. — Тогда остаюсь только я с Гарри, — нахмурившись, произнесла Грейнджер, — поскольку один он дракона явно не унесет. Да и тот из всех нас больше слушается Ани. — Ну, тогда мы с Гермионой будем под мантией и доставим Норберта в условленное место, — в отличие от собеседниц, гриффиндорец легко произносил имя дракона, — а сестры подождут нас прямо там. На случай, если мы задержимся. Как вам план? Спорить никто не стал, хоть Арина и хотела целиком исключить участие сестры в этой авантюре. Но тут Анира уперлась всей душой, грозя сорваться на истерику, если ей не дадут проститься с драконом и задать пару вопросов друзьям Чарли Уизли. Когда гриффиндорка успешно отстояла свое мнение, Хагрид дополнил их план тем, что пообещал заранее приготовить Норберта к отправке. На том и остановились, с тяжелым сердцем возвращаясь в гостиные. Ждать никому больше не хотелось, но и ускорить события они не могли. Анира единственная грустила как раз по противоположному поводу, но ее мнение спрашивать вообще не стали. С них и Хагрида хватало с его всхлипами и причитаниями.***
До назначенного времени четверка старательно выправляла пошатнувшуюся репутацию, дабы не вызывать еще больший интерес. Маневр удался только гриффиндорцам, поскольку их сокурсники не были столь подозрительны, как слизаринцы или преподаватели. Но даже последние к концу второго дня успокоились, даровав ребятам возможность улизнуть из замка. На выходе друзья разошлись по своим «точкам». Драко же, заметив, что Арина вновь ушла в компании ненавистных гриффиндорцев, поспешил следом. Этим он не понял, что своим поведением укрепил подозрения у еще одного наблюдателя. Гарри, не задумываясь о возможных нежелательных свидетелей, отказался надевать мантию сразу по выходу из замка, предпочтя надеть ее прямо в доме Хагрида. Гермиона просто пошла у него на поводу, не найдя сил на споры. В хижине хозяина ожидаемо не было, что даже радовало, ведь прощание лесничего с питомцем могло растянуться на всю ночь. В углу у двери студентов уже ждал массивный ящик, в котором через дверцу можно было разглядеть крайне недовольного своим пленением дракона. Завидев гостей, Норберт тут же попытался сообщить об этом. — Тише, друг, это ненадолго, — стараясь говорить мягко, мальчик в очередной раз испытал сожаление, что рядом нет Аниры. Та смогла бы договориться с Норбертом и без всякого ящика, что даже на вид был тяжелым. — Мы доставим тебя людям, что отвезут тебя в хорошее место. Поэтому, пожалуйста, не усложняй. Дракон, словно поняв, издал странный звук, что Гарри мог бы принять за смиренный вздох, после чего затих. Посчитав, что это хороший знак, он достал мантию и кивнул Гермионе. Девочка, до этого молча наблюдавшая за другом, тут же оказалась по другую сторону ящика. Поудобней взявшись за ручки, они накинули мантию невидимку. Затем, удостоверившись, что их не видно, медленно выдвинулись в сторону озера. Идти оказалось совершенно невыносимо: с одной стороны оттягивал руку ящик, с другой же сильно мешала мантия. Это вынуждало гриффиндорцев делать частые остановки, и изначально недалекий путь растянулся на целую вечность. В это время близняшки уже начинали нервничать, но больше от окружающего их сумрака. Привычное место теперь выглядело пугающе. Из-за новолуния освещения не было, а звезды при всей своей яркости помочь им не могли. Зажигать же «Люмос» никто из них не рисковал, это могло привлечь ненужное внимание со стороны замка. Поэтому, услышав шум приближающихся метел, девочки испытали несказанное облегчение. На поляну опустились трое мужчин, что были одеты в темные мантии с глубоким капюшоном. Глядя на их силуэты, Анира сильно напряглась, хоть и не могла четко сказать, что именно ее настораживало. — Это у вас, детишки, нам нужно забрать дракона? — сняв капюшон, к ним обратился самый низкий из них, после чего зажег в ладони небольшой огонек и приятным голосом продолжил говорить. — Я Орто, кстати, мы друзья Чарли и выдавать вас не собираемся. — Дракона здесь нет, его должны принести наши друзья, — рассматривая светлые волосы собеседника, что были частично заплетены в недлинные косички, решила подать голос Арина. — Ничего страшного, у нас есть в запасе пару минут, — с озорным огоньком в серо-голубых глазах поведал Орто. Но даже несмотря на мягкость в голосе мужчины, Анира все ощутимее дрожала, этим передавая свое напряжение и сестре. Та пыталась уловить эмоции прибывших, но те испытывали странный оттенок радости, который она не понимала. Задавать вопросы же Анире смысла не имело, потому что когда та начинала бояться или нервничать, ее чутье давала сбой. Так и не решив, стоит ли волноваться за дальнейшую судьбу дракона, Арина уловила движение, и тут же появились Гарри с Гермионой. Не успев удивиться совершенному равнодушию будущих посыльных к появлению из пустоты детей, она услышала протестующей вскрик Аниры, но отреагировать уже никто не сумел. До этого расслабленно стоявший Орто подобрался и точным прыжком оказался сзади Поттера, приставив кончик палочки к его горлу. Его резкий маневр повторил и высокий мужчина, оказавшись за спиной Гермионы. Последней мыслью стремительно теряющих сознание гриффиндорцев было то, что Норберт до Румынии не долетит, и Хагрид им этого не простит. Мысленно извинившись перед лесничим, они повисли на руках взрослых магов. Одновременно с действиями спутников оставшийся мужчина медленно приблизился к застывшим сестрам. Ленивым жестом подавив начавшийся было стихийный выброс, он небрежно откинул капюшон. Затем, словно находился один на поляне, он столь же неспешно поправил упавшую на лицо темно-каштановую прядь. Но холод в серо-голубых глазах не давал обмануться этим образом. — Орто, свяжи их, — сиплым голосом велел мужчина, неотрывно глядя на студенток. Когда его требования были выполнены, мужчина вплотную приблизился к Анире. Приподняв ее голову за подбородок, он впился взглядом в ее горящие синевой глаза. И от этого негатива, исходящего от мужчины гриффиндорку начало мутить. Но больше всего ей хотелось заплакать и оказаться в спасительных стенах замка. — Кто вы? Что вам от нас надо? — буквально прорычала Арина, всей душой желая испепелить мужчину. — Я? — оттолкнув Аниру от себя с такой силой, что та упала на землю, вопросил он, переключая свое внимания на слизаринку. Но к ней он все же прикасаться не стал. — Я Трайтер, и нужна мне только ваша смерть! Вслед за ответом мужчина потянулся к кинжалу, что угрожающе блестел в свете так и не погасшего огонька Орто. Но закончить движение не успел, потому что на поляну из воронки, сотканной тенями, появился еще один мужчина. Но по напряженным позам подчиненных Трайтера, это был не их союзник, хоть и явно их знакомый. — Простите, господа, но вынужден вам помешать, — не испытывая и грамма раскаяния, вместо приветствия произнес пришедший. — Эти малышки нужны не только вам. — Не мешай, продажный щенок! — зло прорычал Трайтер, метая в него два тонких кинжала, что разительно отличались от тех, что висели на поясе. Но мужчина, словно бы и не заметил оружия, ловко проскочил Трайтеру за спину. Оказавшись рядом с молчаливым участником представления, он в несколько плавных движений отобрал у него ношу. Приподняв Гермиону магией, он бережно отлевитировал ее в сторону более безопасных кустов, не забывая при этом уворачиваться от града яростных ударов, что посылал ему противник. — Не многовато ли на себя берешь, а, Хавит? — посылая еще несколько ножей в противника, высоким голосом вопросил мужчина, так и не сняв капюшона. — В самый раз, господин Лорнор, — отражая железо магическим щитом, весело отозвался Анрий. Перекрутившись на земле, Хавит после недолгой пробежки оказался возле Орто, что все еще держал в руках бессознательного мальчишку. Такой живой щит его мало волновал, и, послав ударную волну в мужчину, Анрий легко поймал ребенка. После чего с той же легкостью запустил мальчика в сторону кустов, хоть с уверенностью мог сказать, что студент на утро не найдет даже крошечного синяка. Видя, с какой легкостью Хавит одерживает верх, Трайтер передумал действовать согласно традициям, где непременно требовалось пролить порченую кровь ритуальным кинжалом рода. Став широко раскинув руки, мужчина начал поглощать витающую в воздухе магию. Но дальше первой ступени он пойти не смог, увидев, что со стороны древнего замка в их сторону спешили неучтенные свидетели. Большое количество взрослых магов могло исказить ритуал, чего он себе позволить не мог. Прорычав неясные ругательства, Трайтер с ослепительной вспышкой исчез, прихватив и своих спутников. — Простите, малышки, но дракону здесь не место, бывайте, — освободив девочек от пут, спокойно объяснил Анрий. Затем, подхватив ящик так, словно тот ничего не весил, он исчез все в том же вихре из теней. Подоспевшие профессора застали только испуганных детей и голую поляну, на которой не осталась ни единого следа недавнего боя. Разъяренный зельевар без предисловий велел ученикам идти в больничное крыло. И, пригрозив в случае непослушания отработками до конца обучения, он принялся выводить палочкой непонятные другим формулы. Остальные сочли за лучшее не лезть Снейпу под руки и в стороне дождаться Дамблдора. Директор появился прямо в больничном крыле, куда спустя час пришли и деканы отличившихся студентов. За это время Альбус уже пытался разговорить детей, понимая, что опять упустил важное событие. Но студенты продолжали играть на его нервах, откровенно врали или замолкали в самых неподходящих местах. Раздраженно зачитав им выговор на тему неудачных розыгрышей сокурсников, Дамблдор для верности и публики еще прошелся по поводу ночных вылазок за стены школы. Напоследок лишив каждого пятидесяти баллов и пообещав придумать достойное наказание, директор удалился. Вслед за ним помещение покинула и МакГонагалл, объяснив, что ночевать студенты будут в больничном крыле. — Сэр, мы правда не врем, — надломленным голосом произнесла Анира, весь вид которой говорил о желании расплакаться. — Профессор Снейп, о каком розыгрыше говорил директор? — подавив страх перед взбешенным зельеваром, осведомилась Гермиона. — К месту действий нас позвали мистер Малфой и мистер Лонгботтом. При этом оба твердили о каком-то драконе и страшных людях, что пришли его забирать, — хмуро смотря на поникших учеников, снизошел до объяснения Северус. — Дракон был, его Хагрид нашел, мы просто хотели помочь, — съежившись от воспоминаний, слабым голосом пробормотал Гарри. — Для помощи студентам и существуют деканы, — холодно отрезал зельевар, — вас стоило обратиться к любому, но никак не лезть в это самим! Запуганный и откровенно болезненный вид не давал Северусу в полной мере выразить свое негодования. В данной ситуации это явно было пустым сотрясением воздуха. — Кому вы собирались переправить дракона? — Норберта, — несмотря не тяжелую энергетику зельевара, смело поправила Анира. — К Чарли Уизли, мы писали ему письмо, — немного успокоившись, уверенно ответила Грейнджер. — Сэр, кто были эти люди? — Видимо, письмо перехватили и подделали ответ, — задумчиво произнес Снейп, но, поймав предупреждающей взгляд мадам Помфри, развивать мысль не стал. — Со всем мы разберемся позже, сейчас вам нужен отдых. Убедившись, что дети больше никуда не влезут, Северус покинул больничное крыло. По всему выходило, что ждать ответного письма от Люциуса ждать попросту опасно. А, значит, уже не до возможного недовольства Дамблдора.***
Приземлившись на поляну в Запретном лесу, Анрий бережно опустил на землю свой трофей. После чего не менее аккуратно он вытащил дракона на свет, с восхищением его рассматривая под наспех наколдованные напарником огоньки. — И зачем тебе это существо? — с неприкрытой брезгливостью смотря на создание, без интереса уточнил Эвальд. Хоть больше всего ему хотелось знать, для чего Хавит спасал всех детей, но благоразумно промолчал. Он понимал, что это будет пустой тратой времени, ведь тот определенно ответит чем-то маловразумительным. Но, как правило, только для других: сам светлый эльф считал свои ответы верхом интеллектуальной беседы. — Это девочка, — словно бы в подтверждение мыслей Нитола невпопад ответил Анрий. — Не припомнишь, как ее там детишки звали? — Норберт, — скривившись, будто от физической боли, обреченно напомнил Эвальд из опасений, что этот «ребенок» может выдать еще более нелепое имя. — Точно, значит, будешь Норбертой, — тепло улыбнувшись, постановил Хавит. И затем, совершенно не обращая внимания на гримасы коллеги, он поцеловал дракончика прямо между маленьких рожек. — Анрий, как ты собираешься это растить? — все же решил поинтересоваться Нитол, понимая, что если светлый что-то решил, даже Повелитель окажется бессилен. Вот только в случае провала наказан будет не только он. — Мой дар позволит мне подружиться с ней, — взмахом руки уничтожая ящик, поведал Анрий. — и, потом, твоя внучка хорошо постаралась в ее приручении, так что проблем не будет. Не став по новой встревать в спор на тему ненужных ему девиц, успехи которых, по мнению Хавита, должны его волновать, Эвальд с отвращением следил, как напарник поудобней устраивает дракона в объятиях, обдумывая, как теперь удобней переместиться. На создание новой воронки сил у него явно не оставалось. С чувством выругавшись, Нитол с секунду обдумывал то, что собирался делать. Но понимание того, что в противном случае тот может еще чего учудить, примирило его с действительностью. Подавив новый поток ругательств, Эвальд зашел Хавиту за спин, и, крепко прижав того к себе, утянул его в аппарацию.