Дитя Креста

      Шум воды, качавшей судно, принёс Кэтрин некое внутреннее спокойствие. Выросшая неподалеку от бостонских портов, она чувствовала себя здесь как дома. Вдалеке, на холме, Кэтрин увидела небольшой кирпичный особняк, стоявший на краю утеса и смотревший на них. Это был действительно красивый дом, лучше тех, что она видела в богатой части Бостона. Когда корабль причалил к берегу, Кэти заметила обломки другого, наполовину затонувшего в гавани, судна. Рыжеволосая смогла разобрать слово, выгравированное на его боку: «Аквила».       Кэтрин гадала, что же могло послужить тому причиной: что заставило корабль потонуть там, где он был рождён, — буквально в своей стихии? У Кэти не хватило времени поразмышлять над этим: совсем скоро она уже спускалась по трапу корабля, следуя за Коннором.       — Какой он, этот Ахиллес?       Коннор оглянулся назад, параллельно огибая енота, что мчался через тропу. Кругом была дикая природа. Здесь всё иначе: совсем не так, как в городе, где Кэтрин выросла.       — Он мудрый, но порой бывает упрямым, как баран.       Кэтрин кивнула:       — И что же тебя заставило поселиться здесь? Раз ты индеец, я предположу, что тебе пришлось покинуть своё племя.       Какое-то время парень шёл молча.       — Я ушёл, чтобы защитить мой народ от тех самых людей, которые устроили бойню.       Казалось, разговор окончен, но Коннор вновь подал голос:       — Говоришь, твоя мама знала его?       — Да, я нашла её переписку с отцом. Письма были написаны ещё до моего рождения.       Коннор вновь выдержал паузу, прежде чем спросить очень важную вещь:       — Твой отец был… ассасином?       — Я не знаю… Тамплиеры… Ассасины… Я не знаю. Слишком много новой информации. Я нашла письма уже после того, как мама умерла.       Коннор решил больше не задавать вопросов и оставил это на потом.       Парень открыл Кэтрин дверь, и ребята вошли в особняк. Повсюду висела паутина; белые простыни укрывали мебель от многолетней пыли. Ребята прошли в помещение, похожее на столовую, и увидели сидевшего там пожилого мужчину. Кэти не спеша изучила его: старик был африканского происхождения, в руках — трость.       — Ты бросил меня в Бостоне! — взвыл Коннор, словно ребёнок, которому не дали конфету.       Старик — Кэтрин решила, что это и есть Ахиллес, — потягивал чай.       — Наши тренировки прекрасны, но опыт — куда более хороший учитель. Я решил, что после месяцев тренировок пора бы и проверить твои навыки, — взглянул он на мальчика, а затем перевёл взгляд на Кэтрин, что держалась в дверях, — хотя, Коннор, вижу, тебе помогали по ходу дела.       Кэтрин убедилась, что не нанесла в дом снега, и вошла в комнату.       — Проходи, почему бы тебе не присесть и не представиться? Я уверен, что путь из Бостона был нелёгок. Я видел, как ты выручила Коннора, а потом сиганула с крыши прямо в толпу.       Щёки Кэтрин слегка зарумянились: девчонка не сказала бы, что гордится тем эпизодом. И всё же Кэтрин не стала отрицать свои природные способности, которыми она была наделена.       — Я… я лишь хотела помочь своей маме… Она была прямо там. Искала меня. — Кэтрин опустила голову, понимая, что окажись она на каплю быстрее и, может быть, чуточку внимательнее, сейчас бы её мама была жива.       — Я сожалею о твоей потере. По твоему лицу всё ясно, не нужно объяснять мне. Что ж, почему бы теперь тебе не назвать своё имя?       — Кэтрин, Кэтрин Роуз Кормак.       Выражение лица старика немного изменилось, когда он услышал её имя:       — Кормак? Что ж, это объясняет твой талант, — он слегка вздохнул. — Скажи мне, твой отец послал тебя, чтобы ты завершила его дело и окончательно покончила с Братством? Или, может, это был Хэйтем?       Кэтрин была шокирована этим обвинением, в то время как рука Коннора машинально потянулась за томагавком.       — Ч-что?! Нет! Я бы никогда… Да я даже отца-то своего едва знаю! Я в бегах! Мою маму пристрелили, как собаку, и пострадала не только она! И у Вас хватает наглости называть меня сообщницей Кенуэя?!       — Хорошо, дитя, я просто хотел посмотреть на твою реакцию.       Кэтрин не могла поверить в происходящее. Он что, улыбается? Сердце забилось чаще.       — Ты явно не такая умная, как твой отец.       Коннор взглянул на Кэтрин.       — Откуда Вы знаете моего отца?       Много времени не потребовалось, прежде чем девушка, взглянув Коннору в лицо, наконец сложила два и два. Мальчишка был сыном Хэйтема, хоть она и не успела хорошенько рассмотреть Кенуэя-старшего.       — Ты понятия не имеешь, кто твой отец, не так ли? — промычал Ахиллес себе под нос.       — Он ассасин или… был им, так? Я нашла несколько писем, которые были адресованы моей маме.       На лице Ахиллеса промелькнуло сожаление, но он тут же стряхнул его.       — Полагаю, ты пришла сюда за ответами, дитя.       — Да, и моя мама сказала, что я найду эти ответы у Вас.       Ахиллес посмотрел на юного индейца:       — Думаю, стоит заварить чай. Впереди долгий рассказ.       Как только чай был готов, Ахиллес пустился в воспоминания и поведал Кэтрин о её отце и событиях пятнадцатилетней давности, о том, как Шэй пытался предупредить Братство об опасности артефактов цивилизации, что существовала ещё до времён Адама и Евы. Кэтрин выросла в семье ирландских католиков, пусть этот семейный круг и состоял лишь из них с матерью. Она делала вид, что верит в Бога, дабы угодить Роуз, но и подумать не могла, что то, о чём сейчас рассказывает ей Ахиллес, является самой что ни на есть историей в мифах и сказаниях. Старик признал, что совершил ошибку, не послушав её отца.       — Значит, ассасинов больше нет? — спросила Кэтрин, когда он закончил свой рассказ.       — Нет, — кивнул Ахиллес, — благодаря твоему отцу, который вырезал всех высокоранговых ассасинов в колониях. Скоро Хэйтем отдаст приказ ударить и по поместью, чтобы покончить с оставшимися рекрутами. Меня же оставили в живых, и я погряз в жалости к самому себе.       — Так мой отец — тамплиер?       — Именно.       Чувство страдания и страха захлестнуло её.       — Именно они заставили британские войска стрелять по невинным гражданам, где и погибла моя мама… — Она не хотела верить ни одному его слову. — Нет! Нет! Нет! — Кэти вскочила со слезами на глазах. Её отец не может быть причастен к этому.       Это известие глубоко потрясло её.       — Мой отец — хороший человек! Может, Шэй Кормак и не всегда был примерным отцом, но он бы никогда…       — Твой отец хороший человек, но он связался с плохой компанией.       — Моя жизнь разрушена, — Кэтрин закрыла лицо руками. Ей нужно время. — И что же мне делать?       — Ты можешь вернуться в Бостон через несколько недель, когда всё уляжется, однако я не могу пообещать, что тамплиеры оставят тебя в покое.       — Потому что я дочь одного из их почётных членов, а ещё меня видели на крыше с Коннором.       Ахиллес кивнул:       — Твой отец сдержал слово, данное Лайаму.       — Моему дяде?       Кэтрин вспомнила, как мама несколько раз упоминала своего старшего брата. Девочке всегда говорили, что её дядя был исследователем и погиб на одной из полярных экспедиций.       — Он тоже был ассасином. Когда твой отец женился на Розали, то поклялся Лайаму, что удержит и её, и детей вдалеке от войны, как только Роуз покинет Братство. Она была чудесной девушкой, но ей не хватало… характера для такой работёнки.       — Вы говорите об убийстве?       — Именно.       Кэтрин хорошо знала свою маму. Роуз не могла смириться с убийством немощной крысы, не то что забрать чью-то жизнь самостоятельно.       — Это на неё похоже.       Кэтрин вспомнила кое-что важное:       — Я нашла письмо от некоего Х. К., который, как я полагаю, есть Хэйтем Кенуэй… Там говорилось, что сборщики налогов впредь нас не побеспокоят.       — Неудивительно. Твой отец просил Хэйтема присматривать за вами. Даже несмотря на то, что твоя мать была в Братстве и передавала нам информацию, её, вероятно, решили оставить в живых после женитьбы с Шэем.       Сердце Кэтрин словно кольнуло.       — Мама сказала, что рано или поздно мне придётся сделать выбор. Она видела Хэйтема. А теперь тамплиеры охотятся за мной, — Кэтрин подняла взгляд на собеседников, — но я им ничего не должна. Тамплиеры — причина, по которой моей мамы не стало.       Перед глазами вновь замелькали те мгновения: мама, истекающая кровью, и Джеймс, стоящий рядом; крики всё ещё свежи в памяти; запах пороха, исходящий от мушкета, и запах крови. Послушайся она тогда маму и останься дома… Она вспомнила крышу и того мужчину с густыми усами, вспомнила его зелёные глаза и ледяной взгляд…       — Кто был тот человек, что спустил курок?       — Чарльз Ли, — ядовито прошипел Коннор. — А что мой отец? Мы должны найти их.       Чарльз Ли. Наконец, у Кэти есть его имя. Коннор, похоже, имел с этим человеком более глубокие разногласия.       Кэтрин молча слушала.       — Удрали они, к сожалению.       Кэтрин вскочила со стула, чуть его не опрокинув:       — Кто-то должен их остановить. — Её охватила небывалая ярость.       — Именно это я и планирую сделать, как только найду их, — сказал Коннор, глядя на Ахиллеса. — Нам нужно знать, где они.       — Узнаем… Как только отремонтируем дом.       Коннор недоумённо развел руками. Он что, серьёзно? Ахиллес, должно быть, шутит.       — Уверена, Коннор справится с ними. Они наверняка что-то замышляют, — Кэти дрожала от злости.       Старик посмотрел на неё:       — Вижу, ты очень увлечена этой идеей… Но он — всего лишь мальчишка, учившийся пару месяцев, а Хэйтем — взрослый, и оттачивал мастерство десятки лет. Что Коннор будет делать? Что ты будешь делать, столкнись с Кенуэем?       Он смотрел прямо в глаза девочке, выжидая. Кэтрин открыла рот, однако не нашлась с ответом. У неё нет шансов победить в схватке, хоть Кэти и нравилось думать, что таковые имеются. Она понимала, что придётся много тренироваться, прежде чем поднять меч против кого-либо.       — Если есть хоть малейший шанс встать против тамплиеров, — Ахиллес сосредоточил своё внимание на туземце, — мы им обязательно воспользуемся, Коннор.       Старик взял в руки деревянную шкатулку, что всё это время стояла на столе, ускользнув от внимания Кэти, и протянул коробку Коннору, которому явно не терпелось открыть её и заглянуть внутрь.       — Тебе пригодится это.       Парень открыл шкатулку и вытащил оттуда нечто, напоминавшее кожаные наручи. Теперь, со скрытыми клинками в руках, его желание сражаться с тамплиерами лишь увеличилось.       — Что это такое? — спросила Кэти, разглядывая наручи.       — Скрытые клинки. Важнейшее оружие для любого ассасина.       Коннор ждал этого момента бог знает сколько. Ахиллес долгое время тренировал его и обучал правильным боевым приёмам, а индейцу часто приходилось выслушивать язвительные комментарии по поводу своих успехов.       Это — огромный шаг к уничтожению тамплиеров.       Туземец прикрепил их к рукам и проверил оба лезвия, резко дёрнув запястьями.       Кэтрин чуть не подпрыгнула при виде выскочивших клинков:       — Я никогда прежде не видела такого! Это… это невероятно!       Она искренне восхищалась красотой оружия. Просто загляденье.       — Невероятно… — Не спрашивая разрешения, она схватила Коннора за запястья и притянула их к себе, внимательно разглядывая. Кэтрин провела пальцами по коже и отстранилась. — Как стать ассасином? — спросила она.       — А что? — поинтересовался Ахиллес.       — Я… Мне просто интересно.       — Не думаю, что это хорошая идея, — Ахиллес покачал головой.       Он застиг Кэти врасплох. Она и не думала вступать в Братство.       — Мне просто любопытно…       — Сможешь ли ты убить своего родного отца? Готова ли ты спасать от него свою собственную жизнь?       Прежде чем Кэтрин успела ответить, громкий удар со стороны улицы сотряс воздух. За окном стоял мужчина:       — Помогите! Пожалуйста! Он сейчас утонет! — кричал тот, стуча кулаком по стеклу. В его голосе слышался сильный шотландский акцент.       Коннор быстро выбежал за дверь, дабы помочь незнакомцу, и Кэтрин была готова последовать за ним, когда её остановил старик:       — Пусть этим займется мальчишка. Нам стоит закончить разговор и наконец обсудить твоё будущее.       Оттолкнувшись тростью от пола, Ахиллес поднялся из-за стола и направился в коридор.       Словно рычаг, он дёрнул неприметный подсвечник, что висел у лестницы, тем самым открыв потайной ход, и повёл Кэтрин вниз. Подвал больше напоминал тренировочный зал. На манекене в центре помещения висела бело-голубая роба, очень напоминавшая Кэти отцовский плащ, лежавший в том сундуке.       — Я нашла такой же костюм у отца. Он лежал вместе с письмами.       — Когда твой отец покидал Братство, — начал Ахиллес, — он избрал путь, при котором едва выжил… Он упал со скалы, и мы долгое время считали его погибшим. Мы обыскали весь берег в поисках его следов, а нашли лишь робу… Лайам, должно быть, передал её Роуз, чтобы было что хоронить.       Кэтрин осторожно коснулась плаща.       — Но он выжил.       — Да, и тот день навсегда останется в моей памяти. Я был дураком, что не послушал твоего отца.       — О Лиссабоне…       Ахиллес посмотрел на девушку:       — Шэй вместе с тамплиерами и в самом деле пытались поступить правильно, а я оказался слишком глуп для того, чтобы понять это.       Кэтрин обернулась и увидела стену, увешанную портретами каких-то джентльменов. Должно быть, эти мужчины — высокопоставленные тамплиеры. В самом верху висел портрет Хэйтема Кенуэя, а рядом — Ли и остальных. Среди них Кэтрин заметила Томаса Хики. Она встречалась с этим мужчиной пару раз, пока тот выполнял мелкие поручения Розали. Кэти никогда не знала, чем именно они промышляли, но Роуз после таких встреч всегда выглядела подавленной. Тамплиеры, должно быть, играли бóльшую роль в их жизни, чем Кэтрин предполагала.       — Моя мама продолжала работать на ассасинов даже после того, как покинула Братство?       — Да, она собирала информацию и передавала её нам. Думаю, единственная причина, по которой её оставили в живых, — это то, за кого она вышла.       Кэтрин указала на портрет Хики:       — Этот человек… Я видела его пару раз. Думаете, Кенуэй проверял нас? Хотел убедиться, что мама больше не работает на ассасинов?       — Может быть… Тамплиеры порой и ко мне заглядывали. Хотели быть уверенными в том, что я не собираюсь набирать новых рекрутов.       — Вроде Коннора?       — Да, вроде него.       Кэтрин на мгновение задержалась, чтобы рассмотреть ряд картин подробнее, пока кое-что не осознала:       — Портрета моего отца здесь нет.       — Я в курсе… Он позаботился о том, чтобы я остался в живых и предупредил остальных об опасности артефактов, которые погубили людей в Лиссабоне и на Гаити.       — Так что Вы решили пощадить его?       — И будет несправедливо, если я натравлю на Шэя его же собственную дочь.       — Но Вы натравливаете Коннора на его собственного отца.       Ахиллес посмотрел ей прямо в глаза:       — Ты со своим-то знакома. Как думаешь, справишься с тем, что твой родной отец может заявиться сюда с одной лишь целью и либо он убьёт тебя, либо ты — его?       Кэтрин покачала головой. Она коснулась ожерелья, что висело у неё на шее.       — Он никогда не причинит мне вреда. Вот почему из меня получилась бы прекрасная ученица.       Неужели она действительно думает об этом? Она была оторвана от прежней жизни в Бостоне, а теперь всерьёз подумывает о том, чтобы довериться Коннору и Ахиллесу. Они оба были частью организации, в которую когда-то входил и её отец.       — Я не говорю, что обязательно присоединюсь. Я просто спрашиваю, могу ли я рассматривать такой вариант… Смерть моей мамы не была случайностью… Она погибла от их рук. С тем же успехом Хэйтем мог сам нажать на курок.       У Кэтрин проскользнула мысль о встрече с отцом лицом к лицу.       — Мне… Мне просто нужно время… Стоит мне его увидеть, как я тут же побегу в противоположную сторону.       — Я дам тебе время, чтобы обдумать своё решение, — Ахиллес коснулся плеча девушки, — но сейчас тебе нужно отдохнуть.       Кэтрин согласно кивнула и последовала за стариком наверх.