Джим и Венди меж двух галактик

Душу Венди охватили тревога и чувство чего-то непонятного. Она больше не улыбалась и нигде не могла найти себе места. Попытки заговорить с Хокинсом проваливались одна за одной. Получался не разговор, а какой-то монолог. Говорила только она, а парень молчал, даже не глядя на неё, а если и смотрел, то взгляд был жёсткий, холодный и чужой. Это нестерпимо ранило. Что за перемена произошла в Джиме, так стремительно и совсем необоснованно? Самым ужасным для неё было неведение причины такого поведения, такого невообразимого изменения в нём. Ей было больно, она не могла понять чем провинилась. Девушке и в голову не могло прийти, что тот мог подслушать их сокровенный разговор с Эсмеральдой. Тогда она наговорила ерунды, на эмоциях не очень выбирая слова перед подругой, просто хотелось выговориться и выплеснуть свою боль. Но сейчас она поняла, наконец-то поняла, что Джим для неё очень дорог, гораздо дороже чем воспоминания прошлого. Джим тоже весь день был словно на иголках. Игнорировать Венди оказалось трудно, почти на грани сил. Чувства рвались наружу, очень хотелось заговорить с ней, но мешал какой-то комок в горле и рот не открывался — разум приказывал ему закрыться и молчать. Наверное настолько хмурым и неприятным Джим не был никогда прежде в своей жизни. Поразительно, что Венди до сих пор пытается с ним заговорить, ведь если бы его самого игнорировали таким явным способом, то он бы сразу перекратил все попытки. Ему было больно видеть Венди грустной, он бы хотел прекратить этот спектакль, но гордость… эта проклятая гордость… она не давала ему покоя, ведь он любил все сильнее, сильнее чем прежде. Его единственным утешением была работа. Он сам вызвался вычистить борта корабля от налипшего на них мусора. Кок удивился, ведь прежде Джимбо терпеть не мог такого, но позволил, чтобы хоть как-то его успокоить. Венди тем временем тоже вышла подышать на палубу — она уже доделала всю работу, которую ей дала испанка. Корабль плавно скользил вперед, дул лёгкий попутный ветер. Внимание девушки привлекло чье-то старательное кряхтение, доносящееся откуда-то снаружи корабля. Она подошла к борту, перегнулась через него, и обнаружила там Джима, который сидел на широкой доске, привязанной к кораблю грубыми корабельными канатами. Её сердце сжалось и она отвела свой взор, когда Джим одарил ее прежним неприветливым взглядом. Но за внешней маской парень сильно занервничал. Ему очень хотелось хотя бы смотреть на Венди, но нужно было держать марку. Он видел что Венди тоже нервничает, резкими движениями пальцев перебирая кружевной рукавчик её блузки. — Тебя опять озадачили, — вновь решилась девушка. Надежда ни на секунду не покидала её. Джим не ответил, но она ждала. — Какой сегодня тёплый ветер, — снова ожидание, но парень не заговорил. Она опустила голову. Джим опустил кусачки, не заговорить ли? Он уже было открыл рот, готовый заговорить, поддерживаемый желанным взглядом Венди, но не решился. Снова нахмурился и отвернулся. Венди с грустью опустила голову. — Ты на меня обиделся? — она спросила очень тихо и это заставило парня вздрогнуть. Он покрепче сжал губы, не позволяя себе заговорить. — Я не припоминаю, чтобы мы договаривались играть в молчанку. Эта неожиданная фраза рассмешила и уголки губ Джима едва заметно дрогнули вверх. Венди не теряет чувство умора даже в таких ситуациях. Сердце от радости затрепетало, но ум снова его одёрнул. — Или я что-то забыла? — продолжала она и он позволил себе покачать головой. Венди вновь взглянула на него с надеждой. — Тогда в чём дело? — сердце парня бешено заколотилось. Ему было трудно говорить. Казалось, что он разучился это делать. Сердце жгло от любви. — Скажи что случилось? Разве я что-то не то сделала? — от этого вновь вернулась боль. Да, она сделала. Он обернул голову и посмотрел на неё жёстким взглядом. Он был настолько холодным, что девушка отшатнулась. Ей стало неприятно и внутри забушевал гнев. Да что он из себя воображает?! Она тут унижается, выпрашивает, а он играет нею, ждёт, что она вновь будет его умолять. — Что ж, пусть будет так, раз Вам так угодно, мистер Хокинс! — твёрдо произнесла она. Джим удивлённо взглянул на Венди. До него дошло, что он очень серьезно её обидел. — Я думала, что вы рыцарь, но вы, к сожалению, даже в оруженосцы не годитесь! Она раздраженно крутанулась на каблуках и промаршировала прочь твёрдым шагом. Джим проводил её тоскливым взглядом. Ему меньше всего хотелось разозлить её. Хоть он и слова не понял из её фразы про рыцарей и оруженосцев, было видно что та всерьёз взбешена и последствия у этого разговора будут очень серьезные. Осознание этого заставило его сердце заныть ещё сильнее.