Сумасшедшая

Стараясь не думать о том, сколько будет стоить ремонт соседней комнаты и как сильно это повлияет на выдачу и без того скупых карманных денег, Ешино продолжала делать уроки. Сегодня было воскресенье и нужно было сделать домашнюю работу, чтобы не получить очередной выговор от матери. Через пару дней после того, как Еши чуть не убила человека выпустила напряжение на Ямамото, она заметила парня в компании старшего брата вместе с Хаято. Оба смотрели на нее виновато, скрывая свои эмоции от Таро, вот только ее этим не проймешь. Из-за Гокудеры, будь она простой гражданской, Ешино могла умереть вместе с другими учениками школы, а слова бейсболиста довели ее до нервного срыва, который чуть не спровоцировал высвобождение Пламени.

После первых разговоров с обоими Хранителями ей приходилось заживлять раны и ожоги Солнцем, которым ей удавалось управлять хуже Тумана или Облака. Следы не исчезнут еще долго, не меньше месяца.

Никого из этой троицы видеть не хотелось, и это желание было пусть и трудно, но выполнимым. И нет, кроме Пламени ее ничего не мучало. Ну ладно, еще не хватало каких-то сладостей, например леденцов или шоколада, а то карамель уже приелась, даже волосы ее (карамели) запахом пропитались. Брат говорил, что она сама карамель, такая же тягучая, сладкая и вредная для зубов. Неожиданный хруст сухой ветки, которую мама во время каждого приезда Иемицу просила срезать, дерева, что росло на заднем дворе дома Савад, отвлек от мрачных мыслей и горько-сладких воспоминаний. Проиграв своему любопытству, чьи порывы периодически приводили к большим и не очень неприятностям, Ешино выглянула в окно, но ничего, кроме куска древесины с листьями, не увидела. Тонкие брови сошлись на переносице. Она ведь точно слышала детский голос. — Тсуна, иди сюда! — звонкий голос матери вытянул девушку из анализа ситуации, но Орихара без возражений спустилась вниз. Возможно, нужно купить продукты, или помочь на кухне. А может с ней просто хотят нет поговорить. У ног Наны стоял ребенок. Мальчик, лет девяти, не больше, был весь измазан в порохе и грязи, в уголках глаз стояли слезы, а из носа уже текут сопли. Густые черные волосы уложены в непривычное для японцев афро. Костюм черно-белого теленка местами потрепан, порван и требовал стирки.

А еще пустые глаза цвета стекла, которые используют для изготовления бутылок под дешевый лимонад, нервные движения и загнанный взгляд, который Ешино видела в зеркале в течении десяти лет жизни. Чувствительный нос улавливает запах сладостей с виноградом, которыми перекрывают легкий шлейф тяжелого воздуха во время грозы

— Он друг Реборн-куна, но, кажется, они поссорились. Ты не могла бы их помирить, а то я ужином занята? Девочка молча кивает и протягивает руку, за которую, после минуты гляделок, цепляются мертвой хваткой. Видимо, уроки придется доделывать ночью, с легкой грустью думает она и чуть улыбается, прикасаясь к мягкому пуху волос. — И как тебя зовут? — Я, Ламбо-сан, 9 лет, итальянец, наемник семьи Бовино!!! Любимая еда: виноград и леденцы! — А меня зовут Тсунаеши Савада, тринадцать, в октябре будет четырнадцать лет, ученица Средней Намимори. Люблю карамель, шоколад и яблочный сок. Рада познакомиться с тобой, Ламбо-сан, — Еши легко принимает правила чужой игры и слегка дергает мальчика за руку. — Идем, прогуляемся, я угощу тебя чем-нибудь, а ты мне расскажешь, что великий наемник забыл в этой глуши. Чего бы ты хотел? — Виноград! — Просто виноград? Ни сок, ни конфеты, ни мороженое, ни пирожные, а именно виноград? — с усмешкой спрашивает Орихара, а мальчик смешно округляет глаза, цвета бутылочного стекла. — А можно? — Я же сказала, что угощу тебя? Значит, ты волен выбирать, что захочешь, — пожимает плечами и замечает недоверчивый прищур, от чего ей становится чуточку грустно. Но вполне ожидаемо для ребенка, выросшего в мафии. Изая-нии когда-то водил тогда еще десятилетнюю Ешино в кафе и кино, давая полный карт-бланш на действия и выбор, чем первое время ставил ее в ступор.

И сейчас она примерила на себя роль старшей, решившей побаловать глупого младшего брата.

После того дня Ламбо старался не отходить от нее дальше, чем на два метра, даже поселился в ее комнате. Каждый вечер, когда она садилась за уроки, мальчик приносил в комнату кулек с конфетами — леденцами, карамелью и шоколадом — который они, обязательно, опустошат, как минимум, на треть. Ламбо все так же продолжал мешать учится Таро, пытаться убить Реборна, раздражать Хаято своим присутствием и не прекращал ходить плакать или смеяться к Ешино, которую иначе как "Еши-нее" звать отказывался. Зеленые глаза с каждым днем разгораются все ярче, а смех становится все менее наигранным. Бовино нравится здесь. Вот только Орихара сама не верила в это, отказываясь верить интуиции с Пламенем, пока не услышит причину лично. Поэтому одним вечером все же спросила, не выдержав витавшего в тишине напряжения. — Почему ты со мной? Разве ты не должен быть рядом с моим братом? — слово "младший" девушка с трудом глотает, хотя Савад за родственников уже давно не считает. Разве что Нана, да и от той любящей матери три года назад ничего не осталось. Только пустая оболочка с программой, прописанной чьим-то иллюзионистом Еши даже знает чьим, или все же ошибается, а, Иемицу-сан?. — Потому что Еши-нее похожа на Ламбо-сана, — "потому что я для тебя хоть что-то значу". Маленький нос утыкается в ключицу и через пару минут мальчик спокойно засыпает, даже во сне не прекращая улыбаться и греться в еле ощутимых волнах Неба. — Жаль, что так вышло, — хмыкает девочка и прижимает к себе юную Грозу, словно плюшевую игрушку.

Двое детей, пропахшие сладостями и Пламенем, с пустыми глазами нашли друг друга.