***
Со двора Гадючихи неслись звуки перебранки. — Здравствуйте, — мы вошли на подворье. Индюк сразу же раздулся и, растопырив крылья, зашагал к потенциальной публике в количестве трёх человек. Гадючиха сидела на стуле, потрясая палкой в сторону сухонького дедули с окладистой бородой, который в свою очередь замахивался на неё жалким кулачком. Ещё одна бабулька в платке цвета «вырви глаз» восторженно поддакивала и кивала головой, вертя ею, словно какая-то диковинная пичуга. Им было явно не до нас. — А как у Любы, царствие ей небесное, зуб заболел! Дак она, дура, к тебе ж попёрлась! Нашла лекарку! Щёку так разнесло, что око заплыло, в больницу возил. Еле спасли! Брехуха ты! Тьфу! — дедулька демонстративно плюнул себе под ноги, вызвав у хозяйки двора вспышку ярости. — Сам ты дурень! Дурным своим языком мелешь! Зенки уже залил с утра! Люди из города приехали меня снимать! Даже там обо мне знают! А о тебе кто, кроме Верки-самогонщицы, знает?! — А чего это тебя снимать?! Кому ты помогла? — вмешалась бабулька-пичужка. — Я и рожу, и мастит у коров лечу. А то нет? — обратилась она за поддержкой к дедуле, который согласно закивал головой. — Я тоже хочу, шоб меня по телевизору показали! — Да кому ты нужна в городе со своей рожей и коровами! — зло выплюнула Гадючиха. Мы с Сашей переглянулись. — Никогда не хотела, чтобы меня по телевизору показали, — сказала я. — Серьёзно? — несколько удивлённо спросила Санечка. — Мне кажется, все этого хотят. Даже вот, — она кивнула в сторону ругающихся, — тому подтверждение. — Значит, я — исключение из правил, — я пожала плечами. — А моей девушке нравится этот процесс. Она модель, — заметила Саша и добавила строгим голосом: — Нужно прекращать этот балаган. Она двинулась к будущим звёздам экрана. Я же, ошеломлённая новостью, осталась на месте. Модель, значит! И я со своим рылом в калашный ряд! Я настолько погрузилась в грустные размышления, что в себя пришла от проклятий, которые неслись со стороны ругающихся. «Пичужка» вцепилась Гадючихе в платок, умудрившись натянуть его на лицо. Та же в ответ огрела её палкой, вызвав новую волну брани в свой адрес. — Так ей, хорошенько наподдай! Чтоб не лезла в телевизор, — твердил дедулька, размахивая кулачками. «Только побоев не хватало!» — бросилась я к дерущимся. На удивление, порядок навела Буся. Она с рычанием подскочила к бабулькам. — Свят! Свят! Свят! — перекрестилась «пичужка», попятившись от разинутой пасти. Гадючиха, возвратив платок на положенное ему место и увидев собаку, замахнулась на неё со словами: «Сгинь! Сила нечистая!» — чем вызвала у Буси новое рычание. — Не бойтесь, это щенок. Он добрый! — Саша схватила Бусинку за ошейник, заставив усесться у своих ног. — Это ваша псина? — с опаской спросил дедулька, стоя в отдалении. Когда он только там успел очутиться? — Это же какое оно вырастет? — подивилась «пичужка». — Это ж и человека загрызть может! — она недовольно поджала губы. — Да с доброго телёнка, — вполне миролюбиво заметила Гадючиха, — такое только в клетке и держать. Словно и не было рукоприкладства. «Ничто так не объединяет, как возможность на кого-то ополчиться», — подумалось мне. — Бусинка никого не тронет! Она хорошая, — повторяла Саша, пытаясь оправдать свою любимицу. Но по недовольным лицам было видно, что вряд ли ей удастся их переубедить. — Такие собаки — неотъемлемая часть съёмочной группы, — я решила реабилитировать Бусю. — Вы даже представить не можете, какова стоимость этой аппаратуры, — я указала пальцем на сумку, висящую у Саши на плече, — а с таким охранником можно быть спокойным. К тому же их специально обучают поддерживать порядок на съёмочной площадке, чтобы не было таких безобразных сцен. — Так я разве что! — тотчас начала оправдываться хозяйка подворья. — Сказала только, что меня по телевизору покажут, чтобы они смотрели. А они тоже хотят, чтобы их в телевизор, — обвиняющий перст повернулся в сторону нахохлившихся сельчан. — Я им уже говорила, что передача будет про меня как целительницу… — Да какая ты целительница! — взвился дедулька опять. «Пичужка» его поддержала: — Туману людям напустила в глаза. Не верьте вы ей, — обратилась она к нам с Санечкой. — Я всю жизнь помогаю от маститу… — Ой, хоть не гавкай! — перебила её Гадючиха. — Брешет же, и ни в одном глазу! — Жалко, что я тебе космы не повыдергала, ещё когда ты Гришку мово приначивала, — парировала «пичужка». Напор потока нежных слов нарастал с каждой секундой. — Ну сколько можно! — в сердцах высказалась Саша. — Я вас всех сниму! По очереди! Да прекратите же вы! — А если не перестанете, то съёмки вовсе не будет, — присоединилась я. Было решено, что сегодня мы берём интервью у Гадючихи, а завтра занимаемся остальными. Будущая звезда что-то недовольно пробурчала, но перечить не осмелилась.***
Опять пришлось искать место для съёмок, потому что цветы, предназначенные оттенять красоту Гадючихи, были ею же и сломаны в запале борьбы. Я таскала стульчик по всему подворью, изо всех сил пытаясь отвлечься от мыслей о Сашиной девушке-модели. Но у меня ничего не получалось! — Скорее всего, это Яна с той фотографии… Она выглядит на миллион! А я чучело по сравнению с ней… — Да ладно. Ты очень симпатичная, — пытался успокоить внутренний голос, — тебе ведь многие это говорили. — Но в модели никто не взял! — А ты хоть пробовала? — Никогда не хотела быть моделью! Ходишь, как придурок, по сцене: вешалка с одеждой! — я со злостью воткнула ножки стула в землю. — Да сто лет они мне снились! Она ещё нахлебается с этой моделью. Жалеть будет. Да только поздно! Я встречу такую девушку… такую… — я пыхтела изо всех сил, пытаясь вытащить стул из земли, —…что Саша сразу поймёт, как меня ценят! — упивалась я жалостью к себе. — И я тогда скажу ей, что уже поздно! Моё сердце занято… — я с тоской оглядела двор в поисках подходящей кандидатуры. — Бабой Гадючихой, — насмешливо подсказал внутренний голос. Тоска накатила такая, хоть садись и плачь. На Сашу я старалась не смотреть, но ничего не получалось. «Пусть не моя, но смотреть ведь не возбраняется, — наконец решила я дилемму, — может, насмотрюсь так, что надоест». Я пялилась на Александру, вгоняя её в краску и испытывая от этого какое-то садистское удовольствие. Смущается! Значит… К сожалению, объяснений этому «значит» я найти не могла.***
Спать мы легли на сеновале. Бусинка царицей возлежала посередине. — А мы с Яной — это моя девушка — никогда не спали с Бусинкой вместе, — вдруг произнесла Саша. Сердце моё словно приостановилось, а потом забилось так гулко, что пульсация крови чувствовалась в ушах. Чёрт! Всё-таки Яна! — Почему? — я очень надеялась, что вопрос звучит так, словно задан из праздного любопытства. Сама же затаила дыхание — ничего бы не упустить. — Она не любит, — ответила Санечка и сразу же добавила: — Да и мешает собака в постели. Спокойной ночи, — она зашуршала сеном, повернувшись на бок. — Спокойной, — буркнула я, чувствуя, что уснуть точно не смогу. «Конечно, такая громадина половину кровати займёт. Попробуй сексом при этом заниматься…» — я аж села от громом ударившей мысли. — Ира? Всё нормально? — отозвалась Саша совершенно не сонным голосом. — Конечно. Супер, — ответив с неприкрытым сарказмом, я опять улеглась. «Неужели ты надеялась услышать, что они не спят?» — задал резонный вопрос внутренний голос. «Ни на что я не надеялась!» — стараясь успокоиться, я задышала часто и громко, широко раздувая ноздри. — Пойду на воздух, — объявила я спустя несколько минут. Полежала, ожидая ответной реплики. Её не последовало.***
Господи! Почему так тяжело?! Почему невзаимное чувство так болезненно? Ведь умом я понимаю, что мне ничего не светит! Почему же веду себя как дура?! Я со злостью била комаров, которые с противным звоном кружились вокруг, отвлекали от главного — как себя вести. Так ничего и не придумав, я забралась обратно на сеновал и ещё долго лежала без сна, расчесывая места укусов.