what doesn't kill you

04/15/1999       [rebdoomer] дилан привет       [rebdoomer] ты ведь отвечаешь за афтерпати после выпускного       [voDKa] ну да, с утра был я, а что?       [rebdoomer] да блять короче       [rebdoomer] я хлое предложение делаю       [rebdoomer] короче я должен её задержать       [rebdoomer] чтобы мы отдельно на тусу приехали       [rebdoomer] минут на 20 не больше       [rebdoomer] а ты в это время короче       [rebdoomer] включаешь марш мендельсона       [rebdoomer] и девчонок попроси чтобы они нас лепестками закидали       [voDKa] чёёё реб ты щас серьёзно?       [voDKa] бляяя       [voDKa] это мега охуенно       [voDKa] просто блять невероятно       [voDKa] я всё сделаю       [voDKa] без базара       [rebdoomer] главное короче сделай всё вовремя       [rebdoomer] и если че отмазу мою поддержи       [rebdoomer] чтобы мы в школке задержались       [rebdoomer] а потом мы к вам отдельно приедем       [rebdoomer] хлоя охуеет я гарантирую       [voDKa] бля идея заебись, да она от счастья уписается       [voDKa] я всё сделаю в лучшем виде 04/16/1999       — Эрик, мне нужна твоя помощь! — заявила Хлоя. Они сидели в кафетерии вдвоём: Дилан занимался организацией афтерпати, на что уходило всё его свободное время.       — Что надо сделать? — спросил девушку Эрик. Он уже справился со своим ланчем и теперь лениво раскручивал телефон на гладкой поверхности стола.       — Мне надо написать речь, с которой я выступлю на выпускном, но я понятия не имею, о чём писать, — пожаловалась ему девушка, допивая свою воду.       — У меня есть идея, малышка, — Эрик хитро усмехнулся. — Мы напишем про НБК.       — Ты что? — шокированно взглянула на него Хлоя, покрутив пальцем у виска. — Чтобы нас прямо оттуда ФБР забрали?       — Нет конечно. Мы не будем писать про сам план, а осветим только его окончание, — спокойно ответил ей Эрик.       — Это типа я задвину речь про подростковые суициды? — ещё раз спросила девушка.       — Ну да. Всё, погнали отсюда, нам надо речью твоей заниматься, — предложил ей парень. В его разноцветных глазах пылало вдохновение.       — А математика?       — Хуй с ней с математикой, написание речи для выпускного считается уважительной причиной!       Вскоре Лотус и Хонда уже стояли на проезде возле дома Хлои. Родители Хлои уехали по работе в соседний штат и обещали вернуться только к утру, так что весь дом был в их с Эриком распоряжении.       Девушка провела парня в свою комнату и они сели за письменный стол.       — Так, нам надо что-то глубокое, чтобы за душу цепляло, — задумалась Хлоя.       — Расскажи им вкратце свою историю, а потом выведи из неё мораль, почему ты выбрала жизнь и все такое, — предложил Эрик.       Хлоя взяла ручку и лист бумаги и принялась быстро писать. Вскоре начало уже было готово.       — Как тебе? — посмотрела она в глаза парня.       — Охуенно. Выводом займусь я, если ты не против, — Эрик взял у неё ручку и начал что-то стремительно дописывать.       — А ты уверен, что я это разберу? — спросила Хлоя, глядя на непонятные каракули на листке. Эрик писал великолепные сочинения, но обычно их приходилось печатать, чтобы учителя не страдали от необходимости прорываться сквозь дебри его почерка.       — Нет, — усмехнулся он. — Сейчас на компе всё это перепишем, — не дожидаясь приглашения, Эрик включил компьютер Хлои.       Компьютер зашумел и быстро загрузился, и вскоре Эрик уже перепечатал весь текст. Хлоя посмотрела на экран и осталась довольна результатом. Она уже представила, как выступает с этой речью перед всей школой и ещё раз убедилась в правильности своего выбора. Их выбора. Распечатав текст, Хлоя ещё раз пробежалась по нему глазами.       — Срань господня, это охуенно, Эрик, спасибо! — девушка бросилась на шею парню, обнимая и целуя его. Он быстро сориентировался и, взяв Хлою на руки, бросил её на кровать.       Девушка смотрела на него игривым взглядом, и вскоре Эрик разделся, скинув вещи на пол. Хлоя тоже сняла с себя футболку и джинсы, оставшись в одном нижнем белье.       Эрик прыгнул на кровать, снимая с девушки трусики и расстёгивая лифчик, попутно целуя и кусая её нежную кожу, стараясь не оставлять лишних следов на видимых местах: платье Хлои было довольно простым, но с открытыми плечами.       Эрик ласково обнял её, целуя в губы и лаская её язык своим, и девушка внезапно привстала, оказываясь сверху. Его член уже стоял колом, и Хлоя заняла позу наездницы после того, как он надел презерватив.       Она приподнималась и вновь опускалась, сидя на его члене как на седле, и её светлые волосы разметались по тонким плечам и маленькой груди, а тушь и помада размазались по лицу, но девушка этого не замечала, плавно подходя к кульминации. Дойдя до оргазма, Хлоя закрыла глаза и откинула голову назад, в то время как Эрик проводил пальцами по её соскам и животу. Вскоре оргазм наступил и для него, и Хлоя плавно опустилась, устроившись головой на его груди. Он ласково гладил девушку по волосам, касаясь её шеи, уха и подбородка, а она целовала его, немного прикусывая в тех местах, которые не будут видны под смокингом.       Хлоя целовала его шею, медленно опускалась через впадину в грудной клетке к животу и пупку, и вскоре она достигла его члена. Аккуратно сняв презерватив, она коснулась губами головки вновь возбуждённого члена и обхватила его губами, спускаясь и поднимаясь. Хлоя высунула язык, чтобы он мог достать до горла, и её слюна действовала как смазка, позволяя Эрику войти ей в глотку ещё глубже. Девушка уже доставала до мошонки, касаясь кончиком языка яичек и принося Эрику невероятное возбуждение, спускаясь и поднимаясь по его члену. Эрик чувствовал, как сжимается и разжимается горло девушки каждый раз, когда он входит и выходит, и это уверенно подводило его к кульминации. Вскоре парень кончил, и Хлоя сглотнула белую жидкость.       Эрик, не стесняясь, вновь обнял девушку, целуя её в губы и прижимая к себе её худенькое тело. Хлоя уткнулась лицом в его ключицы, касаясь губами яремной вены и закрывая глаза. 04/17/1999       — А сейчас наши выпускники выступят с речами, подготовленными специально для этого дня! — продекламировал в микрофон Фрэнк ДэАнджелис. — На сцену приглашается Хлоя Моник Кингсли!       Зал взорвался аплодисментами, и Хлоя вдруг почувствовала себя такой маленькой в этом огромном мире. Эрик, стоящий рядом, ласково подтолкнул её к выходу на сцену, и Хлоя поднялась по лестнице, взяв из рук директора микрофон.       — Всем привет. Меня зовут Хлоя Моник Кингсли, и я никогда не думала, что доживу до собственного выпускного, — обратилась девушка к залу. Кто-то презрительно хихикнул, но затем в зале наступила тишина. Все пристально смотрели на нее, и под прицелами этих глаз девушка продолжила.       — Мне всего 17 лет, но я уже прошла через тяжёлые потери и счастливые приобретения, и на протяжении всего моего жизненного пути меня преследовали ужасные мысли, в том числе, и о самоубийстве. Многие подростки сталкиваются с этой проблемой, и многие из них не в силах этому противостоять. Я обращаюсь ко всем вам: к тем, кто каждый день своей жизни встречал с улыбкой и к тем, кто просыпался с мыслью о том, что этот день точно станет последним, — на глаза девушки навернулись слёзы, и она почувствовала, как солёная жидкость стекает по её щекам.       — Долгое время я стояла перед тяжёлым, судьбоносным выбором: жить или умереть. Я балансировала, склонялась то к одному, то к другому, но даже в самые плохие дни меня что-то останавливало: мысли о моих близких и родных, о моих друзьях. Ведь, покидая этот мир, мы не исчезаем бесследно: мы оставляем на месте себя огромные дыры, зияющие раны в сердцах тех, кто нас знал и любил, — слёзы Хлои капали на бумагу, но она не останавливалась, глядя куда-то сквозь всех присутствующих.       — Я каждый день делала для себя этот выбор и каждый день я выбирала жить. Жить, чтобы провести больше времени в кругу своих родных и друзей. Жить, чтобы достигнуть своих целей. Жить, чтобы в конечном итоге обрести счастье. Жить просто из любопытства, чтобы посмотреть: а что будет дальше? Жить просто ради себя, ведь мы у себя одни, мы все уникальны и незаменимы. Я хочу только одного: чтобы каждый, перед кем сейчас стоит этот тяжёлый выбор, выбрал жизнь. Потому что жизнь многогранна. Жизнь прекрасна. Жизнь удивительна. Каждый прожитый день стоит того, ведь это ещё один день невероятной, уникальной, восхитительной жизни. Смерть — это не выход. Смерть не решает проблемы. Решить проблемы можно только одним путём: продолжать жить и бороться. Не стесняться просить о помощи, если она необходима. Признавать свои проблемы и не скрывать их от людей, способных помочь в их решении. Поверить в себя и найти в себе силы для решения этих проблем. Всё это возможно только при жизни: после смерти уже ничего нельзя изменить. Жизнь – это не компьютерная игра, где после смерти можно начать всё заново. Жизнь у нас одна. Прошу вас, берегите её, — Хлоя перевела дыхание Зал завороженно молчал. Не было ни смешков, ни жестов скуки. Она продолжила.       — Мой выбор был тяжёлым, я солгу, если скажу, что я больше не стою перед ним. Искушение умереть есть всегда. Но с каждым новым днём своей бесценной, невероятной, удивительной жизни я снова выбираю жить. Жить, чтобы бороться. Чтобы однажды передо мной больше не стояло этого ужасного, отвратительного, тяжелейшего выбора: жить или умереть. То, что нас не убивает — делает нас сильнее. Это правда.        Я прошу вас всех: всегда, при любых условиях, выбирайте жизнь. — закончила девушка, и зал взорвался аплодисментами. Она посмотрела вниз, на своих одноклассников, и вздрогнула, увидев слёзы на лицах многих из них. Эти тупые телки спортсменов взирали на нее восторженными глазами, искренними и… живыми. Они впервые выглядели не куклами, но живыми людьми. Да и многие парни украдкой смахивали слезы. Она посмотрела на Дилана, замершего в экстатических объятиях с Робин, а потом перевела взгляд на своих родителей. Джейн плакала, закрыв лицо руками, а Уильям украдкой стирал слёзы платком. Хлое вдруг стало невероятно грустно из-за того, что её семья узнала о её проблемах только сейчас, на выпускном, и невероятно страшно из-за того, что если бы не обещание, данное ей Тьяго, они бы узнали всё это уже после того, как случилось бы непоправимое.       — Великолепно, мисс Кингсли. Благодарю вас за эту речь и за то, что решились поделиться с нами своей историей и поднять эту серьёзнейшую, архиважную проблему, — директор пожал девушке руку, и она, чуть пошатываясь, спустилась вниз. Эрик устремился к ней и заключил в свои объятия. Он крепко прижал девушку к себе и она положила голову ему на грудь, улавливая его дыхание и подстраиваясь под него, чтобы успокоиться. Хлою переполняла буря эмоций, но в объятьях Эрика она почувствовала себя уверенно. Девушка осознала, что она впервые думает о своем будущем и об окружающем мире без отвращения.       После выпускного Хлоя и Эрик долго сидели на главной лестнице в столь ненавистной им когда-то Старшей Школе Колумбайн. Здание опустело: большинство выпускников уехали тусить по домам, но Хлоя и Эрик решили задержаться. На девушке было чёрное кружевное платье с чёрным бархатным чокером, а Эрик был одет в чёрный смокинг и белую рубашку с чёрной бархатной бабочкой. Хлоя расстегнула клатч и достала оттуда пачку сигарет. Судя по всему, ментоловые «Мальборо» принадлежали Дилану. Девушка рассеянно открыла полупустую пачку, в уголке которой была припрятана зажигалка.       — Будешь? — предложила Хлоя своему спутнику.       — Фу, дерьмо какое. Хотя давай. — Эрик достал из пачки сигарету и поджёг её, затянувшись. Хлоя последовала его примеру.       Табачный дым медленно развеивался в воздухе. Было очень странно: вот так сидеть и курить прямо посреди опустевшей школы.       — Ты же не злишься на меня, Эрик? — внезапно спросила его Хлоя, заглядывая в разноцветные глаза своего партнёра и выдыхая ему в лицо струйку ментолового дыма.       — Нет, вовсе нет, за что мне на тебя злиться? — удивлённо спросил Эрик.       — За всё. За то, что слила НБК. За то, что зассала и бросила всё, потянув за собой вас с Диланом. — вдруг сказала девушка.       — Я не злюсь. Хлоя, я… я безумно тебе благодарен. Благодарен за то, что ты выбрала жизнь. Ты спасла меня и Дилана, Хлоя, я… я обязан тебе жизнью, — тихо сказал ей Эрик. — НБК не нужен был никому из нас. Это был бы проигрыш. Застрелившись там, в вонючей библиотеке, мы бы проиграли эту войну против всего мира, которую мы объявили тогда, в 98. И я весь год надеялся, что кто-нибудь из нас окажется достаточно храбрым, чтобы признать это, встать и сказать «всё, к чёрту, я сваливаю». И я был безумно рад услышать это от тебя, Хлоя. Я бы не простил себе, если бы ты умерла.       — Эрик, знаешь, когда я думала над НБК, я никогда не думала о своих родителях, о Джеймсе, о том, как тяжело им будет пережить эту хуйню. О том, как Джеймса уволят с работы из-за того, что его племянница окажется неблагонадёжной, о том, как мой отец будет винить себя за то, что переехал сюда… О том, как мой друг детства, Джефф, останется совсем один — ведь у него есть только Джеймс и я. А потом я почему-то об этом подумала и поняла, что НБК это нихуя не выход. Да, мне было бы уже насрать на это всё, но сейчас-то мне не насрать! — выговорилась Хлоя.       — Я… я думал о том же самом. О том, что моим родителям придётся переехать. О том, как Кевина будут считать братом убийцы и он не устроится ни на одну нормальную работу и все будут шушукаться за его спиной. А потом вдруг понял, что это всё того не стоит. Убийство и самоубийство не стоят страданий родных, — Эрик вновь затянулся, выдыхая ментоловый дым.       — Эрик, помнишь… когда ты обнёс тот тупой фургон и ходил на не менее тупые курсы против преступности, тебе в характеристике написали, что ты будешь «очень умным человеком, который, вероятно, преуспеет в жизни»? Я часто думала об этом, как и о том, что после НБК ничего бы этого не было. Если бы мы убили тех, кто отравлял нам жизнь – нам бы самим пришлось умереть. А сейчас ты сможешь это подтвердить, доказать всему миру, что ты, Эрик Харрис, действительно очень умный человек, который преуспел в жизни, выбрав эту самую жизнь, — напомнила ему Хлоя.       — Хлоя, детка, ты права, — Эрик обнял её, и девушка положила голову ему на плечо. — У нас всё впереди. Даже если сейчас жизнь кажется дерьмом, когда-нибудь всё изменится. Мы закончим школу, я пойду в морпехи, Дилан — в колледж в Аризоне, ты поступишь в Оксфорд или какой там у вас самый пиздатый универ. Во взрослой жизни не будет идиотских джоков и унижений. Да, для нас это был тяжёлый период, но он не сломал нас, а только сделал нас сильнее, — закончил Эрик, докуривая сигарету. Он с улыбкой на лице потушил бычок о ступеньку и аккуратным щелчком отправил его в урну, Хлоя последовала его примеру, выбив пару длинных рыжих искр.       — Спасибо… спасибо, что ты со мной… — девушка прижалась к нему, перебираясь через его колени, и поцеловала его в губы. Её язык касался его языка и зубов, и Хлоя мягко покусывала нижнюю губу Эрика, а он в ответ зажимал кончик её языка между своих зубов. Они целовались долго и страстно, и Хлоя долго не хотела его отпускать, пока Эрик не сказал «нам пора идти».       Выйдя из здания школы, Эрик и Хлоя сели в Ягуар, который девушка накануне выпросила у отца. За рулём в этот раз был Эрик и, несмотря на его мнимое неумение управлять праворульными авто, он аккуратно довёз их до заранее арендованного коттеджа. Тусовка была в самом разгаре, казалось, о короле и королеве выпускного бала все уже забыли, но всё самое интересное только начиналось.       Дилан, отвечающий за звук, щёлкнул переключателем, и из динамиков заиграл марш Мендельсона. Робин и Ким, стоящие на лестнице, подготовили заранее собранные лепестки роз. Дверь коттеджа открылась, и туда вошёл Эрик Харрис, держа под руку Хлою Кингсли. Оказавшись в центре зала, Эрик развернулся к Хлое и встал перед ней на одно колено, доставая из кармана смокинга коробочку с кольцом. Робин и Ким на счёт «три» начали бросать в них лепестки. Открыв коробочку, Эрик обратился к Хлое.       — Ты выйдешь за меня замуж?       Пораженная Хлоя замерла, открывая и закрывая рот, так как эмоций, переполняющих её, было слишком много.       — Да!!! Да! Ёбаный в рот, Эрик Харрис, конечно я выйду за тебя замуж! — наконец-то выговорила девушка. И Эрик взял её за руку, надевая на ее безымянный палец тонкое кольцо с блестящим камнем. Эрик продал свою любимую Арлин, чтобы купить ей это кольцо, но Хлоя пока об этом не знала.       Девушка бросилась к нему на шею, обнимая и целуя его, пока с лестницы на них летели белые лепестки роз. 04/20/1999       — Мне звонила Джессика, она щас принесёт что-то интересненькое! — весело воскликнула Робин, держа в руках пластиковый стаканчик, в котором плескалась водка с соком.       — Что принесёт? — отозвалась Хлоя, отпивая виски из своего стаканчика.       — Что-то интересненькое! — загадочно улыбнулась ей Робин. Хлоя пожала плечами и отошла к Эрику, а Дилан приобнял Робин за талию.       Джессика действительно принесла что-то интересное: в прозрачном пакетике лежало несколько жёлтых таблеток.       — Лювокс не особо интересен, если уж на то пошло. — хмыкнул Эрик, но подозрительно весёлая Джессика перебила его.       — Это не Лювокс, а экстази, придурок! — усмехнулась она. — Принял одну и всю ночь тусишь! Будешь?       — Ну давай. — согласился Эрик и, бросив взгляд на Хлою, добавил. — И ей тоже! Эрик запил таблетку содержимым своего стаканчика. Хлоя последовала за ним и уже через несколько минут почувствовала неудержимый прилив энергии. Заглянув в разноцветные глаза Эрика, она увидела лишь чёрные дыры расширившихся зрачков в сером и коричнево-зеленоватом обрамлении.       — Эрик, у меня нормальные глаза? — обратилась она к нему.       — Они невероятно красивые, я могу смотреть в них вечно… — протянул Эрик, прижимая девушку к себе и резко целуя её в губы, кусая её за нижнюю губу. Он прикусил её достаточно сильно, но Хлоя совсем не почувствовала боли. Напротив, девушку внезапно накрыла волна нежности и обожания, и она несколько раз поцеловала своего партнёра в шею, немного прикусывая кожу зубами. Эрика тоже накрывало: он вдруг внезапно почувствовал невероятную нежность и ласково прижал девушку к себе, касаясь губами мочки её уха и нашёптывая ей приятные слова. Его член постепенно начал набухать, и они приняли решение уединиться в соседней комнате.       Когда Хлоя закрыла за собой дверь, Эрик вдруг почувствовал, что теряет над собой контроль. Он схватил девушку на руки и резко бросил её на кровать, снимая с неё одежду и попутно раздеваясь сам. С застёжкой лифчика у него возникли затруднения, так что сам лифчик оказался разорван.       Эрик жадно кусал и целовал её тело, прикусывая маленькие соски и оставляя следы от зубов на животе и боках. В конце концов, он резко вошёл в неё, и Хлоя завизжала от невероятных ощущений. Она всегда любила секс, но секс под наркотиком оказался просто невероятным: всё её тело реагировало как один оголённый нерв, она кончала несколько раз и снова набирала напряжение, а её ногти рвали кожу на спине Эрика на куски. Он же наоборот наслаждался каждой секундой полового акта, и наконец он достиг пика оргазма.       — Эрик… — простонала Хлоя уже после невероятного секса.       — Что, малышка?       — Мы забыли про гандон…       — Бляяяять… — пробормотал Эрик, но приятные эмоции быстро вытеснили негативные, и он вновь набросился на девушку. Джессика была права: его хватало на всю ночь. Эрик сбился со счёту, когда пытался подсчитать количество оргазмов, которыми наградила его Хлоя. Девушка и вовсе не думала ни о чём, кроме наслаждения, занимаясь сексом в таких невероятных позах, которые раньше даже в голову ей не приходили.       — Что-то долго вы! — усмехнулся Дилан, когда через несколько часов Эрик и Хлоя вышли из комнаты. Вечеринка действительно подходила к концу: пьяная и упоротая в хлам Джессика валялась под столом, а остальные начали потихоньку разъезжаться. Чувствуя себя слишком необычно, Эрик решил не рисковать и вызвал такси для них обоих.       Девушка собралась с силами, придав себе максимально трезвый вид, и постучала в дверь.       — Хлоя, ты что-то употребляла? — взбешённая Джейн Кингсли стояла на пороге, смотря на дочь так, как будто она хотела прожечь в ней дырку.       — Нет, мам, как ты вообще могла такое представить? — изо всех сил имитируя удивление, ответила Хлоя.       — Тогда почему ты объебана экстази по самое не горюй?       — А что, радоваться жизни без наркотиков невозможно?       — Вряд ли подросток может радоваться жизни. - съязвила мать.       — Ну у меня же как-то получается! — фыркнула Хлоя.       — Потому, что ты упоролась экстази, аж из ушей лезет, — грубо ответила Джейн, —заткнись нахуй и марш в свою комнату!       — Вот поэтому подросткам так трудно радоваться жизни, — пробубнила Хлоя, подчеркнуто аккуратно закрывая за собой дверь. На её губах и теле всё ещё оставались прикосновения Эрика, и от этого Хлое стало ещё приятнее. Девушка плюхнулась на кровать и рассмеялась.       — Уильям, ты представляешь, наша дочь пришла домой под наркотиком! — Джейн набрала номер отца Хлои и теперь жаловалась ему по телефону.       — Джейн, сегодня 20 апреля, все приходят домой под наркотиками!       — А если бы все побежали линчевать физрука, Хлоя тоже побежала бы? Уильям, вчера травка, сегодня экстази, а завтра героин! Наша дочь станет наркоманкой! Это малолетний преступник Харрис на неё так повлиял, он и его поехавший дружок, с которым они обнесли фургон! — орала Джейн.       — Успокойся. Все мы делали глупости по молодости. — миролюбиво ответил Уильям.       — Ты тоже приходил домой под экстази и говорил матери, что тебе просто весело?       — В моё время экстази ещё не придумали, так что я приходил домой под кокаином, Джейн.       — О господи, а я ещё удивляюсь, в кого у нас растёт наркоманка!