The Professor

      Следующие несколько дней прошли, к счастью гриффиндорки, спокойно и без происшествий, ничем не отличаясь от однообразных, но наполненных разного рода обязанностями будней прошлых пяти курсов. После не совсем удачного разговора с Роном в коридоре школы Гермиона не желала разговаривать с ним вплоть до вечера, пока тот, под надзором и долгими уговорами Гарри помириться с их общей подругой, не пришёл к ней и не извинился за своё поведение, через каждое слово краснея и, хмурясь, отводя глаза. Гермионе не пришлось прилагать множество усилий, чтобы увидеть причину его неловких, чуть порывистых жестов, когда он жестикулировал руками, стоя перед ней — Рональд попросту не понимал, за что просит прощения. И, яростно усмиряя свою неизменную гриффиндорскую натуру, она подыграла ему в этом фальшивом спектакле, где герои и их роли — сплошной фарс, выстроенный на лжи, ведь она в очередной раз выставила, хоть и мысленно, не объявляя, Уизли придурком, совершенно того не желая.       Приятной неожиданностью среди недели стало то, что Джинни, наконец, приехала в Хогвартс. Было приятно вновь увидеть близкую и единственную подругу в гостиной Гриффиндора однажды утром в окружении Рона и Гарри, непринуждённо обсуждающих её недавнюю болезнь, что было довольно иронично.       Но Гермиона давно усвоила одно правило, гласящее, что после каждой белой полосы на смену ей приходит чёрная, которая не обошла девушку и в этот раз. Скрипя зубами, она слушала монотонную, но чёткую речь профессора, спустя каждое произнесённое слово чувствуя накатывающее лавиной раздражение и вдыхая пропитанный смертельно-сладким ядом воздух, невольно обрекая себя на мучительную кончину.       — Мисс Грейнджер, я понимаю, что у вас с мистером Малфоем, — гриффиндорка покосилась на юношу, стоящего в нескольких футах от неё и недовольно взирающего на профессора, — есть некоторые недомолвки, но, будьте добры...       — Недомолвки — не совсем верное слово, способное выразить всю суть наших с мисс Грейнджер отношений, профессор, — слизеринец чуть наклонил голову вбок, растянув тонкие губы в противной, вызывающей зуд и дрожь в кулаках Гермионы, ухмылке.       — Мистер Малфой!       «Боже правый, какой он идиот!» — едва справляясь с весьма соблазнительным желанием вновь проехаться по хорьковой морде, Гермиона дрожащим от ярости голосом пробормотала:       — Извините, профессор Макгонагалл, он...       Профессор трансфигурации жестом руки прервала её жалкие оправдания.       — Вам не за что извиняться, мисс Грейнджер, — сухо сказала она. — И, мистер Малфой, я бы попросила Вас вести себя чуть сдержаннее, — ведьма явно намекала на его недавнюю грубость, — потому как с понедельника и до конца учебного года по чётным дням Вы будете патрулировать коридоры именно с мисс Грейнджер, а не с мисс Розали, как в прошлом году. И это не обсуждается, как бы Вам этого не хотелось, — она исподлобья посмотрела на одинаково недовольных волшебников и, глубоко вздохнув, сжала и без того тонкие губы в полоску, обескровив их. — Не забывайте, пожалуйста, за своим недопониманием, что вы, в первую очередь, — старосты, представители великих факультетов, именно поэтому я взываю вас обоих к благоразумности, которая, не сомневаюсь, у вас имеется.       Попрощавшись с профессором, Гермиона вышла из кабинета вслед за Малфоем, который, разве что, не плевался, судорожно сжимая кулаки.       — Проклятая старуха! — прорычал он, обгоняя Гермиону на несколько футов вперёд.       Услышав оскорбление в сторону декана своего факультета, Гермиона не выдержала:       — Следи за своим языком, Малфой!       Он резко остановился и, развернувшись, начал медленно наступать на неё. Гермиону пугал лихорадочный блеск в серых глазах, который становился явственнее в полутёмном коридоре, где единственным источником освещения являлись факелы, отбрасывающие на стены и каменный пол длинные, изогнутые тени.       — Зубки, наконец, прорезались, Грейнджер? — издевательским тоном произнёс парень, оскалившись.       — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, — предостерегающе прорычала она, сжимая кулаки. Гриффиндорка спиной почувствовала холодную поверхность стены, неприятно впивающуюся в выступающий позвоночник.       Приблизившись к Гермионе, Драко хмыкнул, и, скрестив руки на груди, на его губах появилась нахальная улыбка. Он осмотрел гриффиндорку свысока, подмечая сузившиеся от гнева глаза и крепко сжатые губы, что только позабавило его.       — А то что? Натравишь на меня своего благородного принца-нищеброда? Уизли, этот жалкий идиот, даже палочку правильно в руке держать не умеет, так что он мне сде...       В тишине коридора эхом раздался звонкий шлепок, а щёку слизеринца, что ранее лизали горячие языки пламени, исходящие от факела в опасной от него близости, обожгло огнём. Секунда, и запястья Гермионы окольцевали тонкие длинные пальцы, держа в крепких ледяных тисках. Её сильно встряхнули, приблизив почти вплотную к стоящему напротив телу.       — Ещё раз, — прорычал он и, яростно оскалившись, вновь встряхнул Гермиону, от чего у девушки потемнело в глазах, размывая черты Малфоя. — Ещё раз, грязнокровка, посмеешь дотронуться до меня своими погаными грязными руками, — Малфой крепче сжал запястья, вызывая болевой стон у девушки, — я тебя убью, поняла? Убью, Грейнджер, а Малфои держат свои слова, можешь в этом не сомневаться.       Оттолкнув от себя Гермиону, Малфой брезгливо провёл руками по своей мантии, кривя губы. Он последний раз кинул на неё презрительный взгляд и, развернувшись на каблуках, помчался прочь из коридора.       — Урод, — пробормотала Гермиона, массируя болезненно пульсирующие от мёртвой хватки слизеринца запястья.       Мысленно проклиная Малфоя, она оттолкнулась от стены и, поправив свою мантию, двинулась в сторону лестниц. Ей не верилось, что до конца года она была вынуждена патрулировать коридоры с этим нахальным, грубым, не знающим меры хорьком! Гермиона никогда бы не призналась даже под страхом смерти, что её слегка насторожили последние слова Малфоя, что открыто угрожал ей, словно не боясь быть раскрытым, ведь по коридору в любой момент мог пройти студент, но его это, похоже, не волновало. Чертовски самоуверенный хорёк! Гермиона видела отца Драко всего два раза — на втором курсе гриффиндорке даже выпала «честь» пообщаться с ним наедине, — но этого хватило с лихвой, чтобы увидеть в юном Малфое отражение старшего. И дрянной характер у них, по всей видимости, передавался не только с материнским молоком.       — Мисс Грейнджер!       Больно знакомый голос прервал размышления гриффиндорки, вырывая из мрачных мыслей, связанных с её нынешним «партнёром». Гермиона остановилась у лестницы, только собираясь ступить на первую ступень, и с сожалением отметила про себя, что в помещении, кроме них, никого не было. Девушка соврала, если бы сказала, что молодой профессор не пугает её. Он поступил совершенно бесчеловечно, пусть и в целях... практики, как сам объяснил свой поступок. Однако это не помешало гриффиндорке начать видеть в нём потенциальную опасность, когда образ очаровательного учителя печально развеялся прахом.       Поджав губы, Грейнджер обернулась назад, замечая в нескольких футах Риддла, который, оттолкнувшись от колонны, неспешно приближался к ней. Полы его чёрной мантии с каждым сделанным им шагом слегка развевались, отдалённо напоминая бывшего профессора зельеварения — Северуса Снейпа. Гермиона нахмурилась, когда Риддл остановился напротив, почувствовав растущее в теле напряжение.       — Профессор, — она кивнула в приветствии. — Вы что-то хотели?       — Я бы сказал, мисс, что Вы грубы, если бы не знал, что Вы учитесь на Гриффиндоре, — уголок губ профессора слегка поднялся вверх.       Гермиона оторопела от такого заявления, с минуту хлопая широко распахнутыми глазами, пока, наконец, тихо не спросила, предварительно прокашлявшись:       — Извините?       Он усмехнулся и на секунду повернул голову в сторону, качая ей.       — Вы забавная девушка, Гермиона, — он насмешливо посмотрел на хмурую гриффиндорку, замечая, что с каждой прошедшей секундой прорезавшая лоб морщина становится всё глубже. — Впрочем, я не поэтому Вас остановил. Хочу сказать, что Вы очень смелая даже для факультета Гриффиндор, — в карих глазах мелькнуло понимание, к чему он ведёт, и Риддл продолжил: — Если Вы помните, то ни один из присутствующих в классе студентов не остановил меня, и я был приятно удивлён, когда услышал Ваши слова, мисс Грейнджер, даже несмотря на то, что отвлекать волшебника, держащего в руке заряженную магией палочку, от пытки довольно... опасно.       Гермиона хмыкнула.       — Возможно, Вы правы, мистер Риддл, но не думаю, что мой поступок можно охарактеризовать как «смелый».       — Отнюдь, — профессор покачал головой, — но наши мнения, несомненно, не должны досконально совпадать. И всё же советую Вам взять мои последние слова во внимание, ведь однажды любые знания, которые раньше казались ненужными, могут нам пригодиться, — лукавый огонёк в чёрных безднах не скрылся от любопытных глаз Гермионы, настороженно следящей за каждым движением волшебника. — Доброй ночи, мисс Грейнджер.       Развернувшись, профессор Риддл покинул униженную Гермиону, так и не ступившую на первую ступень каменной лестницы.

***

      В душном классе стоял невыносимый гомон, усиливая головную боль волшебницы, стоящей чуть поодаль от остальных шестикурсников в компании друзей. Распущенные кудрявые волосы, что слегка распушились из-за покрывшихся потом шеи и лба, Гермиона приняла решение собрать в высокий пучок, получившийся слегка неряшливым, но удобным для предстоящего урока.       Сегодняшее занятие у них проходило, на удивление, совместно с пятым курсом, а значит, Джинни тоже должна была прийти, но Гермиона пока что не заметила свою подругу в толпе гриффиндорцев.       — Не ожидал, что у нас уже на следующий урок будет проходить практика, — выдохнул Рон и расстегнул первые две пуговицы белоснежной рубашки, слегка размахивая ими в попытке охладить разгорячённую кожу.       — Надеюсь, что практиковать сегодня мы будем не Круциатус, а какое-нибудь другое, менее опасное заклятие, — сказал Гарри, попутно закатывая рукава рубашки до локтевых сгибов.       Гермиона, нечленораздельно пробурчав: «Не напоминай», перевела свой взгляд на открывшуюся дверь, и в класс зашёл профессор Риддл, приветствуя учеников. Достав из кармана мантии волшебную палочку, он изящным жестом руки вывел в воздухе «полукруг», и температура в комнате мгновенно понизилась, соответствуя норме. Гриффиндорка почувствовала укол раздражения из-за незнания простейших, по её мнению, Охлаждающих чар, которыми ранее ей не приходилось пользоваться. Читая книгу о бытовых заклинаниях, которую она купила в конце лета, девушка практически дошла до главы с Охлаждающими чарами, но отвлеклась на заклинание тушения огня, пытаясь подтвердить свои догадки насчёт Пожирателей смерти. Навязчивый червячок в голове выгрыз на девичьей плоти последние слова Риддла, словно насмехаясь над ней.       — На сегодняшнем занятии мы будем практиковать невербальную форму магии, — мужчина встал около места, где пару дней назад стоял учительский стол, ныне отсутствующий, как и все остальные парты. — Если кому-то неизвестно, то это заклинания, произнесённые не вслух, а про себя, отсюда идёт название — «невербальные». В некоторых случаях невербальное заклинание сопровождается небольшим взмахом палочки, а то и заменяется на короткий жест. В остальном же это то же самое заклинание, как если бы оно было произнесено вслух.       Так же хочу вам сообщить, что в конце каждого практического урока будут устраиваться небольшие дуэли, принять участие в которых придётся каждому из вас, — он небрежно обвел внимательно слушающих студентов своей палочкой. — Следовательно, если вы испробуете свои силы уже сегодня, то до конца месяца больше не будете допускаться на дуэли, потому как я хочу, чтобы каждый из вас поучаствовал. Советую не торопиться, — добавил мужчина после небольшой паузы. — А сейчас, — Риддл махнул рукой в центр класса, где полукругом стояли гриффиндорцы и слизеринцы, — разделитесь, пожалуйста, на пары.       Рон и Гарри сразу же встали вместе, отойдя от ведьмы на шаг назад.       — Не волнуйся, Гермиона, — прошептал рыжий. — Если ты вдруг окажешься без пары, то я потренируюсь с тобой сразу же после того, как мы с Гарри закончим.       — Да, я тоже могу, — закивал Поттер.       Девушка закатила глаза и отмахнулась от парней. Обернувшись, она быстро оглядела класс, заметив, что практически все шестикурсники разбились по парам, оживлённо обсуждая предстоящее задание. На миг Гермионе стало не по себе, когда она поняла, что единственные, кто стоял поодиночке — слизеринец Логан Шедвуд, у которого, насколько помнила девушка, особо не было друзей в Хогвартсе, и она сама.       Чьи-то тёплые пальцы коснулись предплечья Гермионы, чего та совсем не ожидала, вздрогнув всем телом от неожиданности. Лишь только услышав сзади звонкий смех, она облегчённо выдохнула и обернулась.       — Кое-кто испугался? — Джинни широко улыбнулась и, легонько обхватив предплечье Гермионы, повела её к месту, где было меньше всего волшебников.       — Я не испугалась, а всего лишь вздрогнула! — запротестовала Грейнджер. — Это, между прочим, вполне естественная реакция организма на потенциальную угрозу и...       — Да, да, Гермиона, я поняла, — быстро закивала Джинни, вставая напротив подруги. — Можешь больше не продолжать свои нравоучения — я не Гарри и Рон, — на лице девушки красовалась ехидная улыбка.       — Кстати, — шепнула спустя некоторое время Уизли, — ты не говорила, что профессор Риддл такой красивый, — она поиграла бровями.       Бросив быстрый взгляд на мужчину, разговаривающего с Логаном, Гермиона закатила глаза.       — Он учитель, Джин.       — Да, — протянула она, слегка раскачиваясь на пятках, — но чертовски молодой. Сколько ему? Бьюсь об заклад, что он закончил учиться чуть раньше нас.       — Ты знаешь, это не наше дело. Он, в первую очередь, профессор Защиты от Тёмных искусств, и не важно, какого возраста, — отчеканила Грейнджер, не намереваясь больше обсуждать Риддла.       Джинни закатила глаза.       — Ты такая зануда, знаешь? — она показала язык насупившейся Гермионе.       — Итак, я вижу, что вы уже закончили, — по классу пронёсся тихий мужской голос, и все студенты замолчали; такой мгновенной реакции на слова профессора Гермиона видела разве что в кабинете зельеварения из уст Снейпа. — Прекрасно. Задание на сегодня до невозможности простое — один из вас должен произнести в невербальной форме Оглушающее, а второй, ваш противник, мгновенно отреагировать, выставив щит. Всем всё понятно?       «Действительно слишком просто», — заключила Гермиона, вставая в нужную позицию.       — Кто начинает? — спросила Джинни, покручивая между пальцами древко своей тёмно-коричневой палочки.       — Только дава..       Гермиона осеклась, когда увидела вскинутую палочку, прочерчивающую в воздухе движение снизу вверх, и синий луч, стремительно летящий на неё.       Протего!       — Грязно играешь, — покачала головой Грейнджер, изобразив грозную интонацию в голосе.       — Ой, да ладно тебе, Гермиона, ты...       Ступефай!       Гермиона обеспокоенно наблюдала за тем, как рыжая, совсем не ожидавшая от неё каких-либо действий, отлетела на несколько футов назад — практически в конец класса, не успев вовремя выставить щит, и врезалась в спину Дина Томаса, полетевшего на пол вслед за ней.       «Мерлин!»       Не заметив на себе чей-то испытующий взгляд, гриффиндорка подбежала к распластавшейся на полу Джинни, застывшей в одной позе.       — Фините Инкантатем, — она прошептала контрзаклинание, отменяя Ступефай.       Гермиона выжидающе наблюдала за тем, как Джинни очнулась от Оглушающего, вертя головой по сторонам, первые несколько секунд ничего не понимая. Девушка опёрлась одной рукой на камень, второй потирая поясницу. Гермиона закусила губу и протянула ладонь подруге.       — Сильно больно? — она беспокойно осматривала конечности Уизли на наличие повреждений, мысленно ругая себя за такую оплошность и мощь, которую неосознанно вложила в заклинание. — Извини, я не...       — Да ты что, Гермиона! — Джинни приняла протянутую ладонь подруги. Кровь в жилах Гермионы боязливо застыла, невольно готовясь к обвинениям подруги, прежде чем она услышала продолжение: — Это было невероятно!       Гриффиндорка поражённо застыла, чувствуя, как ледяная корка, было охватившая замершее сердце, оттаивает.       — Я, правда, не ожидала, что заклинание будет настолько сильным, — сказала она, усиленно потирая ушибленную поясницу, — но это того стоило.       Гермиона смущённо улыбнулась, поблагодарив Джинни.       — Дамы, у вас всё хорошо?       Джинни посмотрела на человека, стоящего за спиной Гермионы, и активно закивала. Грейнджер обернулась, с вернувшимся беспокойством взирая на Риддла. Ей совсем не хотелось терять и так небольшие баллы с факультета.       — Прошу прощения, профессор, я немного не рассчитала свою силу, которую вложила в заклинание, и если Вы снимете баллы, то...       — Не слушайте её, профессор Риддл, — в который раз прервала на полуслове девушку Джинни. — Всё хорошо, правда!       На его лице поселилось странное выражение, когда он осмотрел Джинни, что ранее сделала Гермиона, и перевёл глаза на Грейнджер. Спустя мгновение его лицо разгладилось, а губы расплылись в тёплой улыбке, которую, вопреки всему, Гермиона не заметила в чёрных безднах, внимательно разглядывающих её.       — Я вижу, Вы очень дорожите репутацией своего факультета, мисс Грейнджер, — он посмотрел ниже, обводя взглядом светло-коричневую виноградную лозу Гермионы, в которую она до бела впилась пальцами, крепко сжимая в ладони, словно страшась, что та натворит необратимых бед, снова покалечив кого-нибудь. — Можете не волноваться насчёт этого, но впредь, прошу, будьте осторожнее. Продолжайте тренироваться! — крикнул профессор Риддл, обращаясь к затихшим студентам, с интересом поглядывающих на них.       Ближе к концу урока он остановил всех, оценивая некоторых студентов, которым, по его мнению, надо было немного доработать свои навыки и силу, которую они прилагают в заклятия.       — И да, мистер Блетчли, — Риддл обошёл невысокого слизеринца и остановился напротив, смотря на него свысока, — напоследок, я бы, на Вашем месте, не пренебрёг советом использовать всю силу, которая у Вас имеется, как это продемонстрировала нам всем сегодня мисс Грейнджер.       Блетчли скривился в презрительной гримасе, но кивнул:       — Да, профессор.       Риддл слегка улыбнулся и, повернувшись лицом к ученикам, негромко объявил:       — Как я уже говорил ранее, в конце каждого практического занятия мы будем устраивать дуэль, в которой будут задействованы не более двух или трёх человек с каждого факультета, демонстрируя не только свои навыки, но и обучаясь самозащите, как того требует Защита от Тёмных искусств непосредственно, — он оглядел класс, словно выискивая среди толпы подростков свою первую «жертву». — Итак, есть желающие?       На удивление Гермионы, никто из студентов не подал голос, продолжая упорно молчать. Все явно ожидали, когда из толпы гриффиндорцев и слизеринцев выйдет тот самый герой, готовый попытать судьбу и связать себя невидимыми узами магии с потенциальным противником. Гермиона закатила глаза от проявления неуместной трусости, не ожидая такого даже от своего факультета, ведь те не только славились, но и постоянно кичились «гриффиндорским благородием и смелостью».       — Будет забавно понаблюдать за провалом того, кто согласится на это добровольно. Надеюсь, это будет кто-нибудь из Слизерина...       Гермиона, не дослушав Рона до конца, сделала несколько шагов вперёд, оказавшись ближе всего к профессору. Он в удивлении поднял тёмные брови, наблюдая за бесстрастным лицом гриффиндорки, некрепко, но уверено сжимающей древко светло-коричневой палочки.       — Мисс Грейнджер? Хотите иметь честь стать «первооткрывательницей»? — он ехидно растянул уголок губ в подобие усмешки, взирая на Гермиону с высока собственного роста.       — Да, — она вскинула подбородок и выпрямила спину, чтобы казаться хоть чуточку выше, — почему бы и нет.       Риддл кивнул, казавшийся вполне довольным её слегка дерзким ответом.       — Кто-нибудь ещё? — толпа в отрицании отошла на шаг назад, невольно представив у себя в конкуренции Гермиону Грейнджер, явно не испытывая желания постигнуть ту же участь, что её рыжая подруга. Риддл, словно того ожидая, многозначительно выгнул бровь. — Мистер Малфой?       Блондин покосился на волшебника как на умалишённого, отрицательно покачав головой.       «Слизеринский трус», — ехидства Грейнджер было не занимать.       — Нет? — наигранно горько хмыкнул профессор, резко развернувшись вполоборота к Гермионе. — Что ж, если никто не желает потягаться познаниями в магии с мисс Грейнджер, то это сделаю я.       Вот теперь гриффиндорка явственно чувствовала волнами исходящую от него опасность.       — Постойте! — Гермиона услышала взволнованный голос подруги. — Разве может преподаватель принимать участие в дуэли...       — ...с учеником? — закончил за неё Риддл. — Если Вы говорите в целом о дуэлях, то конечно — практика со взрослым волшебником сможет помочь юному дуэлянту набраться опыта путём не только наблюдения за своим противником, но также и усвоения азов во многих заклинаниях. В случае с мисс Грейнджер, — он рукой указал на застывшую на месте ведьму, — она первая, кто вызвался принять участие, и это будет для меня в некотором роде долгом — показать всем вам правила ведения дуэли и некоторые её немаловажные аспекты на практике с юной мисс.       Когда профессор повернулся к уже стоящей напротив него Гермионе, студенты быстро распределились по кабинету; слизеринцы встали слева, благоговейно глядя на профессора Риддла, а гриффиндорцы — справа, тихими выкриками поддерживая сосредоточившуюся на сопернике Гермиону.       — Вы уже знаете, что в сражениях, которые обычно проходят между более опытными магами, выделяют три главных цели: разоружить, ранить или убить противника. В нашем же случае выделяется только первое — дуэль будет закончена тогда, когда один из противников останется без своей волшебной палочки, обезоруженный другим.       Не отрывая глаз от своих «временных врагов», они поклонились друг другу, вскинув палочки на манер маггловских фехтовальщиков, и приняли нужную для проведения дуэли позу.       — Я рад, что Вы уже знакомы с правилами, мисс Грейнджер. Думаю, Вам также известно, что никакой Тёмной магии в Дуэльных клубах? — он вскинул бровь.       Гриффиндорка, скрипя зубами от его видимой попытки подловить её на незнании простейших правил ведения дуэлей, процедила:       — Да, профессор.       Он улыбнулся уголком губ и кивнул.       — Отлично, тогда можно...       В ту же секунду Гермиона подняла палочку над головой, указав кончиком точно в цель, и прошептала:       — Экспеллиармус!       Взмахом палочки он отклонил Обезоруживающее, посылая в неё Жалящее заклинание, от которого гриффиндорка ловко уклонилась.       — Мисс Грейнджер, я ценю вашу прыткость, но перебивать старших — дурной тон, — Риддл наигранно недовольно цокнул, качая головой.       Гермиона почувствовала укол раздражения от его слов, ведь он, фактически, назвал её грубиянкой! И ей не нравилось, в какую игру решил поиграть профессор, но он явно преследовал цель вывести её из себя, что у него определённо получилось.       «Просто немыслимо! И после этого я точно уверена в том, что этот мужчина — прирождённый слизеринец, пусть даже если он учился на другом факультете!»       — Эверте Статум!       — Протего!       Мужчина возвёл вокруг себя голубоватый купол, с интересом наблюдая за тем, как золотистый луч врезается в щит, подрагивающими волнами магии распространяясь по нему. Из кончика его бледной палочки вырвался бледный луч, больше похожий на тонкие нити паутины, с бешеной скоростью летящий по направлению к Гермионе. Глаза девушки слегка расширились, когда она узнала заклинание, грозящее повалить её с ног и лишить на некоторое время кровообращения из-за связанных конечностей.       Протего Максима!       «Он использовал невербальное Инкарцеро!» — негодующе подумала Гермиона, с изумлением взирая на то, как прозрачные «паутинки», раздвоившись в воздухе, врезаются в возведённый ею щит, намертво обвивая его. Под натиском довольно сильного заклятия, Гермиона слегка пошатнулась, отступив на пару шагов назад. Как и ожидалось, девушка оказалась права, когда решила, что Риддл решил не мелочиться, и она с готовностью приняла правила его незримой игры, как только узнала в посланном им заклятии «Инкарцеро Максима».       Петрификус Тоталус!       — Остолбеней Триа! — сразу же выкрикнул Риддл, успешно отразив прошлое проклятье Гермионы.       «Чёрт!» — мысленно выругалась гриффиндорка.       — Протего! — она едва успела выставить щит, когда одновременно с ней прогремел ещё один голос:       — Экспеллиармус!       Все события слились воедино, и Гермиона толком не успела понять, когда из её влажной затёкшей руки выскочила виноградная лоза, улетая от неё навстречу врагу, и почему она всем телом содрогнулась от электрического разряда, встретившись спиной с мощённым камнем полом. Слава Мерлину, заметила гриффиндорка, она отлетела от Риддла не больше чем на десять футов*, что значительно облегчило её посадку, и повредила она, разве что, спину, на которую не спешила опускаться, болезненно шипя.       — Ты в порядке, Гермиона? — девушка увидела протянутую руку профессора; во второй он держал две палочки — виноградную лозу Гермионы и свою, кремово-белую.       «А как же «дурной тон», профессор?» — хотела было съязвить Гермиона, заметив, что Риддл перешёл на ты, но странным образом сдержалась, принимая помощь мужчины. Поправив слегка задравшуюся мантию, она взяла свою палочку, которую ей любезно протянул профессор.       — Да, немного царапин и всё, — отмахнулась она, внутренне сжимаясь в один упругий комок от идущей волнами боли по позвоночнику. Вероятно, при падении основной удар пришёлся именно на нервы, но знание этого совсем не облегчало «электрического» пощипывания, вызывающего непрерывную дрожь.       Он со скептицизмом, едва заметном в чёрных глазах, оглядел её с головы до пят на наличие видимых ушибов и сжал губы в тонкую полоску, отходя от Гермионы на несколько шагов назад.       — На Вашем месте, я бы посетил мадам Помфри после этого урока, а он, насколько мне известно, последний.       «О, уже на Вы?» — не унималось её сознание, мысленно издеваясь над своенравием Риддла.       — Да, конечно.       Гермиона отошла к изумлённым друзьям, глядящим на неё с беспокойством.       — Ты в порядке, Гермиона? — спросил Рон.       — Как ты? — в один голос спросили Джинни и Гарри, смущённо переглянувшись между собой.       Гермиона слегка улыбнулась, кивая друзьям, чтобы те больше не волновались.       — На сегодня занятие окончено, можете быть свободны, — сказал Риддл, и студенты, попрощавшись с ним, тягучим потоком направились на выход из кабинета. — И да, мисс Грейнджер! — он окликнул выходящую девушку. Гермиона вполоборота повернулась к мужчине, в немом вопросе подняв брови. — Вы сегодня очень хорошо поработали, поэтому, ещё в качестве компенсации за Ваше не совсем удачное падение, начисляю Гриффиндору двадцать баллов за то, что не побоялись предстать лицом к лицу с опытным дуэлянтом и оказаться обезоруженной, при этом выстояв больше пяти минут.       Гермионе показалось, что у неё задёргался глаз, когда он упомянул слово «обезоруженной», заканчивая свою похвально-унижающую речь ехидной улыбкой, открыто насмехаясь над оторопелой гриффиндоркой. Превозмогая мышечную судорогу, она тихо ответила, исчерпав всю свою язвительность на сегодня:       — До свидания, профессор.