The Professor

      — Всегда знала, что эти ваши дуэли до добра не доведут! И вот, посмотрите, мисс Грейнджер, во что это вылилось — практически ни одного живого места на спине!       После того, как Гермиона вылетела из кабинета Защиты от Тёмных искусств, внутренне сгорая от раздражения из-за последних слов профессора, которыми он её напоследок «наградил», она из принципа решила не ходить в больничное крыло, обвиняя в своих синяках Риддла. Ребята, когда узнали об этом, отреагировали на её выбор более скептически, чем она ожидала, неодобрительно качая головой. Ради Мерлина, у неё было-то всего пара синяков, не больше!       По крайней мере, так она думала до того, как пришла в общежитие после ужина в Большом зале, где Джинни, долго уговаривая Гермиону, всё же осмотрела подругу на наличие увечий.       — Милостивый Мерлин! — охнула Джинни и провела кончиками пальцев, едва касаясь повреждённой кожи, по всему её позвоночнику. Гермиона болезненно зашипела, чуть сгорбившись. — Да у тебя вместо спины сплошной синяк, Гермиона!       — Не думаю, что всё настолько серьёзно...       — Ты срочно должна показаться мадам Помфри, и это не обсуждается, Гермиона Джин Грейнджер! — Джинни обратно накинула на Гермиону белоснежную блузку и, нетерпеливо наблюдая за тем, как гриффиндорка одним движением палочки застегнула все пуговицы, выпроводила её за дверь.       Угроза подруги забрать одну из её любимых книг очень хорошо повлияла на Гермиону, и вот она сидит на мягкой койке в больничном крыле, выслушивая бесконечные ворчливые комментарии мадам Помфри. Закончив наносить густую фиолетовую пасту, приятно охлаждающую кожу гриффиндорки, целительница взяла свою палочку и пробормотала заклинание. Гермиона почувствовала на своей спине прохладную асептическую сухую повязку, плотно обвязывающую спину и живот до груди, повинуясь магии. Взяв с кровати рядом лежащую блузку, она быстро застегнула её и заправила в юбку, спустившись на пол.       — Спасибо, мадам Помфри.       — Лучшей благодарностью для меня будет, если Вы больше не будете попадать в неприятности, мисс Грейнджер, — женщина поджала губы и ненадолго оставила Гермиону, уйдя в другую комнату.       Гермиона чувствовала лёгкое покалывание на коже после заботливо нанесённой мадам Помфри мази и тупую боль из-за бинтов, которые вонзались в повреждённую спину, принося дискомфорт. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений, гриффиндорка решила мысленно повторить рецепт Напитка живой смерти. Она остановилась на корне валерианы, когда услышала тихо скрипнувшую дверь, из которой вышла мадам Помфри с двумя небольшими прозрачными флакончиками в руках.       — Это, мисс Грейнджер, — целительница приподняла левую руку с флаконом, наполненным фиолетовой пастой, — Летейский эликсир, который Вам следует наносить на кожу спины утром и вечером в течение трёх дней, если хотите полного выздоровления. А в этом флаконе, — она указала на идентичную прошлой бутылочку, разве что наполненную желтоватого цвета жидкостью, — находится Обезболивающее зелье, которое стоит принимать только в том случае, если...       — ...будет нестерпимо больно, и только раз в день, потому что оно может вызвать зависимость, — с готовностью закончила Грейнджер, взирая на недовольную тем, что её перебили, женщину. Сжав губы, она передала Гермионе бутылочки.       — Доброй ночи, — сказала мадам Помфри, после чего Гермиона, кивнув женщине, вышла из больничного крыла, направившись в гостиную Гриффиндора.       — Редуцио, — дождавшись, когда флаконы уменьшились до размера грецкого ореха, девушка убрала их в карман юбки, расправив руками слегка помятую ткань блузки.       Переступив порог, Гермиона заметила знакомую рыжую макушку, выглядывающую из-за спинки красного бархатного дивана. Она хотела было незаметно проскользнуть мимо ведьмы в женское общежитие, не имея ни малейшего желания вновь прерывать на корню попытки Джинни обсудить то, что произошло на уроке ЗОТИ, но услышала женский вскрик:       — Стоять!       По иронии судьбы, Гермиона остановилась как вкопанная, сжимая губы в тонкую полоску. Она провела ладонями по складкам юбки и, медленно развернувшись, пошла к перегнувшейся через подлокотник дивана хмурой подруге.       — Тебя трудно не заметить, Гермиона, так что не пытайся сбежать от меня, иначе моя угроза будет снова в силе.       «Трудно не заметить? И что это может значить, чёрт возьми?»       — Кстати, как сходила к мадам Помфри? — поинтересовалась Джинни, когда Гермиона села в кресло напротив. Пылающий оранжевыми языками пламени камин нежно ласкал открытые участки кожи гриффиндорки, и её тело невольно расслабилось впервые за несколько часов.       Гермиона пожала плечами и достала из кармана уменьшенные версии флаконов, которые ей выдала целительница.       — Ничего особенного, — девушка продемонстрировала стеклянные бутылочки, удерживая их большим и указательным пальцами левой руки. — Она прописала мне Летейский эликсир и Обезболивающее зелье на случай, если боль усилится. Знаешь, эта лечебная мазь имеет единственный, но очень неприятный побочный эффект — если использовать её больше двух или трёх дней, то может появиться раздражение, приносящее сильную боль в области ранения, так как кожа в том месте очень уязвима. Обычно она появляется на второй день применения, но были зарегистрированы и такие случаи, когда раздражение проявляло себя сразу же после нанесения мази.       Джинни терпеливо слушала монолог подруги, решив не перебивать её, как это делали обычно Гарри и её непутёвый брат. Щёки Гермионы покрылись лёгким румянцем, когда она закончила.       — Извини, я немного увлеклась, — она убрала флаконы обратно в карман и заправила мешающий кудрявый локон за ухо.       Джинни улыбнулась и коротко покачала головой, жестом давай понять, что Гермионе не о чем волноваться. Иногда гриффиндорке казалось, что она слишком дотошна со своими объяснениями и «нотациями», как обычно выражается Рон, и это не могло не волновать её, когда она видела скучающие лица друзей, которые, казалось, уже давно её не слушали. Затаённая обида невольно поселилась в её сердце, которую Гермиона, как бы ни старалась, искоренить не могла и по сей день. Вероятно, назойливый червячок впервые начал вгрызаться в её плоть ещё с самого детства, когда у развитой не по годам маленькой девочки, уже тогда проявляющей навыки «зубрилы», совсем не имелось друзей, а только лишь знакомые — одноклассники, — недолюбливающие её за ум.       — И в следующий раз давай обойдёмся без героизма, Гермиона, — тон Джинни был серьёзным, не терпящим возражений. — Я понимаю, что ты гриффиндорка до мозга костей, — она криво усмехнулась, чуть наклонившись к Гермионе, — но, думаю, не стоило пренебрегать словами профессора Риддла.       «Опять он... Везде этот Риддл!»       Не скрывая своего раздражения, Гермиона ответила:       — А мне бы и не пришлось, если бы профессор Риддл целился точно в мою палочку.       Джинни выглядела слегка потрясённой, явно не разделяя мнение подруги. Дверь в гостиную Гриффиндора неожиданно громко отворилась, привлекая внимание находящихся в ней волшебников. Девушки повернули головы в сторону выхода, увидев приближающихся к ним поникших Гарри и Рона.       — ...ну подумаешь, не сделали один раз, и что теперь — сразу отработку назначать?! — до ушей Гермионы донёсся возмущенный голос Рона.       — Гермиона? — произнёс Гарри, когда увидел сидящую в кресле гриффиндорку, подходя к двум девушкам ближе. — Ты уже сходила к мадам Помфри?       Гермиона посмотрела на друга и устало кинула.       — Надеюсь, ничего серьёзного?       — Нет, Гарри, — покачала головой девушка и чуть скривила губы. — Ради Мерлина, у меня всего-навсего синяк, который никак не влияет на моё здоровье.       Гарри скептически посмотрел на неё, но ничего не ответил.       — Что у вас случилось? — спросила Джинни, когда мальчики сели к ней на диван, синхронно откинувшись на красную спинку.       Рон нахмурился и заговорил:       — Мы с Гарри шли с квиддичного поля после тренировки, и около входа нас подловил Слизнорт, — он скривился. — Из-за того, что мы не выполнили домашку, он назначил нам час отработки на завтра после уроков.       — Вы не сделали домашнюю работу? — охнула ошеломлённая Гермиона.       — Да нам как-то вчера не до этого было, — тихо пробормотал Гарри и почесал затылок.       — И чем же вы, позвольте спросить, таким важным занимались, что не смогли написать доклад всего на два дюйма по Сыворотке правды? — гриффиндорка сузила глаза, глядя на парней.       — Мы делали руны, — черноволосый волшебник покосился на сидящего рядом Уизли, который прикрыл глаза, положив сложенные в замок руки на живот. — Или, по крайней мере, пытались сделать.       — И почему-то я не удивлена, — растягивая слова, произнесла Джинни. Гермиона поджала губы и неодобрительно покачала головой, внутри чувствуя облегчение, что недавний неприятный разговор был так удачно прерван. — Просто признайтесь, что вам было лень.       — И ты туда же, — Рон приоткрыл правый глаз и, повернув голову, посмотрел на сестру.       — Я сказала правду, — пожала плечами рыжеволосая.       — Кстати, — Рон и Гарри переглянулись между собой, — Гермиона, ты сделала домашку по рунам?       Догадываясь о причине его вопроса, Гермиона нахмурилась и покачала головой:       — Нет, Рональд, я не дам вам списать.       Уизли застонал.       — Ну-у, Гермиона, я этого не говорил.       — Разве? — она вскинула брови. — Но скрытый подтекст был именно таким, так ведь?       — Нет, — он покачал головой.       Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела на Рона и Гарри, не веря ни единому слову первого. За пять лет учёбы она уже успела привыкнуть к формулировке предложений Уизли, когда ему что-то надо было от неё, и девушке это изрядно надоело. Под испытующим взглядом Грейнджер, который, казалось, проникал в самую душу, видя их насквозь, Гарри сказал:       — Мы хотим, чтобы ты нам помогла перевести текст, Гермиона, и всего. Только не смотри так, пожалуйста.       — Как? — лёгкая улыбка тронула губы Гермионы.       — Пугающе, — рыжеволосый волшебник нахмурился и сложил руки на груди, что выглядело как неосознанный оборонительный жест.       Гриффиндорка прикусила нижнюю губу, принимая решение относительно того, стоит ли помогать парням или нет, и в конце концов сказала, взвесив все за и против:       — Ладно, я вам помогу, — она сделала акцент на последнем слове и кивнула в сторону мужского общежития. — Несите свои пергаменты.

***

      Все выходные Гермиона провела в библиотеке, пытаясь выяснить, какое заклинание — или какие — используют Пожиратели смерти, подчищая за собой «улики». В пятницу, когда за завтраком в Большой зал прилетели совы, разнося студентам утреннюю почту и газеты, стало известно об очередном нападении в Польше. На этот раз авроры, отслеживая одного Пожирателя, сумели прибыть в деревню до того, как они скрылись, но, к сожалению, смерти предотвратить не удалось, и Пожиратели смерти сразу же трансгрессировали, увидев работников Министерства. Догадки об использовании очень сильной Тёмной магии были официально подтверждены, когда никакие заклинания не взяли огонь, наколдованный Пожирателями смерти, а исчез он только тогда, когда последний житель был сожжён.       Именно это натолкнуло Гермиону на возобновление поисков проклятья, а статус лучшей ученицы Хогвартса и старосты Гриффиндора принёс нужную для неё привилегию. Получив специальное разрешение от профессора Макгонагалл к Запретной секции, она провела целое воскресенье, читая множество книг по Тёмным искусствам и выделяя из текста все заклинания, которые каким-то образом могли быть связаны с огнём. Когда библиотека была на грани закрытия, мадам Пинс выгнала Гермиону с угрюмым выражением лица, но та удачно сумела прихватить одну отложенную книгу до того, как библиотекарша одним взмахом палочки убрала их все обратно на полки, неодобрительно смотря вслед уходящей гриффиндорке.       За час до патрулирования Гермиона решила прогуляться до берега Чёрного озера и хорошенько обдумать то, что она прочитала вчера в библиотеке и утром перед началом занятий. Вероятно, авроры знали, с каким проклятьем имеют дело, но, как считала гриффиндорка, власти решили не распространяться об этом в «Пророке», чтобы не запугивать волшебников ещё больше. Но после этого сразу же встаёт вопрос: если они знают о проклятье, а вероятнее всего так и есть, то почему не могут обратить его вспять?       Прочитав больше информации об Адском пламени, Гермиона пришла к безоговорочному выводу, что Пожиратели используют в своих злодеяниях явно не его. Само по себе Адское пламя «живёт своей жизнью» и его крайне сложно остановить, но вполне возможно, особенно если обладать огромным магическим потенциалом и силой, кои однозначно имеются у служителей Министерства. И совершенно случайно, напряжённо листая утром взятую из Запретной секции книгу, Гермиона наткнулась на главу о Губрайтовом огне, с тех пор находясь под впечатлением от прочитанного отрывка. Именно тогда она вспомнила о том, что профессор Флитвик на третьем году обучения дважды упоминал об этих чарах, кратко описывая их как «мощные чары, создающие негасимое пламя», но не вдавался в подробности, что могло бы сейчас очень сильно пригодиться в её маленьком «расследовании». К сожалению, в прочитанной ею главе, представляющей собой небольшой и малосодержательный отрывок, Гермиона не выделила ничего, кроме того, что Губрайтов огонь невозможно потушить никоим образом. И тогда появляется совсем иной вопрос: почему он погас, как только избавился от всего живого?       Подходя всё ближе к Чёрному озеру, Гермиона уловила в прохладном воздухе мощные потоки магии, жадно обхватывающие собой местность в радиусе нескольких десятков футов от неё. Она нахмурилась и посмотрела по сторонам, мысленно подтверждая свою догадку — вокруг неё искрился огоньками голубой купол, постепенно становясь прозрачным, пока совсем не пропал.       «Это... Сальвио гексиа?»       Девушка неосознанно отшатнулась назад, слыша под ногами громкий в нагнетающей тишине хруст листьев, когда мимо неё, в нескольких дюймах от лица, со свистом пронёсся бесцветный луч. Он со всей своей яростью врезался в то место, возле которого она стояла секунду назад, и по куполу пронеслась вибрирующая волна.       «Меня хотели ошеломить? Но зачем?»       Рефлекторно Гермиона выставила щит, произнеся невербальное Протего, и в него тотчас врезался ещё один луч. Быстро осмотрев поляну, на которой она находилась, девушка заметила кончик палочки, выглядывающий из-за густых деревьев. К сожалению, её обладателя в зелёных зарослях заметно не было, но этого было достаточно, чтобы Гермионе начать ответную атаку.       Брахиабиндо!       Как и ожидалось, заклинание мгновенно было перенаправлено к ней, с которым Гермиона справилась за считанные секунды, отклонив одним взмахом палочки. Стиль ведения боя отдалённо напомнил ей о Риддле, и Гермиона яростно отмахнулась от раздражающей мысли, не желая думать о нём, когда она находится в таком положении.       В неё полетели сразу два белых луча, переплетаясь между собой в сумасшедшем полёте смерти. Гермиона успешно отразила один, летящий чуть быстрее своего «союзника», и резко дёрнулась в сторону, когда почувствовала жгучую боль в правом плече.       Выставив щит, тем самым выиграв себе немного времени на короткий осмотр, девушка положила руку на раненое плечо, чувствуя, как ткань белоснежной блузки незамедлительно пропитывается багряной кровью, неприятно прилипая к коже. Гермиона стиснула зубы, мыча от невыразимой боли, и крепче прижала ладонь к бешено пульсирующему плечу, едва не завыв.       Внутри разгоралась пылающая ярость к нападавшему, и она, вложив в проклятье все силы, что у неё имелись, мысленно громко прокричала:       Конфринго! Протего!       В месте, куда она целилась своей светло-коричневой палочкой, прогремел оглушающий взрыв, отбрасывая её назад. К счастью, вовремя выставленный щит смог защитить её от обломков деревьев и взрывной волны, которая могла бы поглотить её в огне, если бы гриффиндорка не успела. Пытаясь разлепить налившиеся свинцом из-за пыли глаза, она не видела перед собой ничего, кроме серой пелены, размывающей весь обзор.       Будто сквозь толщу воды она краем уха услышала щелчок рядом с собой, и, превозмогая усталость, тянущую конечности к земле, Гермиона приподнялась на локтях. Девушка сощурила глаза, пытаясь разглядеть что-то в облаке пыли, и повернула голову вправо, туда, где, по её мнению, был слышен недавний звук.       «Думаю, не стоит отрицать возможную причастность Риддла... Только он меня настолько недолюбливает, чтобы напасть, установив прочную защиту, и трансгрессировать после взрыва. Но даже если это он, то зачем ему это?»       Зрение постепенно приходило в норму, и Гермиона смогла различить мужской силуэт, стоящий напротив неё. Мужчина медленно достал свою палочку из правого кармана мантии и указал ей в сторону возгорания, выводя в воздухе сложный узор.       — Глациус.       «Глациус... Замораживающие чары!»       Мужской силуэт с каждой секундой становился всё более отчетливым, и вскоре Гермиона полностью подтвердила свою догадку — перед ней стоял Том Риддл, лениво устраняя пожар, который она устроила. Нащупав почву и лежащую в листьях палочку, она одним движением убрала её в карман юбки и медленно встала, держась одной рукой за ноющее колено, а другой — за раненое плечо. Гермиона отметила про себя, что бешеный поток крови от Сектумсемпры практически остановился, оставив за собой медленно текущие струйки. Гнев на мужчину поднимался в ней с новой силой, и она, готовая закричать на него, услышала тихий спокойный голос:       — Непорядок, Гермиона, — Риддл цокнул и, коротко покачав головой, слегка повернулся к застывшей в одном положении гриффиндорке, быстрым взглядом оценивая её ранение. — Пожар устроила ты, а разбираться с ним должен я.       — Да как Вы...       — Признаться, я думал, что ты менее агрессивна, — закончив, он вполоборота повернулся к ней и задумчиво покрутил палочку в пальцах. — Гриффиндорская натура в тебе так и блещет, а ярость разжигает внутри небывалый огонь, так что, думаю, это даже к лучшему. Поздравляю, — после секундной паузы Риддл вскинул подбородок и свысока посмотрел на неё, — Вы прошли проверку, мисс Грейнджер.       Гермионе показалось, что у неё дёрнулся левый глаз, когда профессор договорил, взирая на неё испытующим взглядом, вероятно, ожидая её ответ. Честно, она не могла вымолвить ни слова, а мозг яростно отрицал обрабатывать только что полученную информацию, оставляя её на несколько минут в небытие. Тупо уставившись на деревья, покрытые ледяной коркой, Гермиона наблюдала за тем, как маленькие искрящиеся кристаллики в свете луны, переливаясь цветастыми огнями, падали одна за другой на покрытую инеем, местами выгоревшую траву.       — П-проверку? — спустя пару нескончаемых минут подала дрожащий голос Гермиона, медленно поворачиваясь всем своим корпусом к выглядящему скучающим Риддлу.       Он вскинул бровь и подошёл к ней ближе. Гриффиндорка отшатнулась.       — Ты боишься меня? — он усмехнулся краешками губ и провёл пятернёй по волосам, пропуская волнистые чёрные пряди меж пальцев. — Не стоит, я тебя уверяю, — Риддл оскалился, проговорив последнее.       — Я не боюсь.       Гермиона отступила ещё на шаг назад, практически достигнув невидимого защитного купола, потоки магии которого слишком ярко ощущались на её спине.       — Откуда мне знать, что Вы не лжёте? — глаза девушки сузились, когда мужчина начал подходить к ней. — Вы пытались меня убить, профессор!       На мгновение Риддл остановился, и маска невозмутимости слетела с его лица, превращаясь в искреннее удивление. Брови взлетели наверх, практически касаясь спадающей на лоб чёлки. Оцепенение длилось ровно две секунды, прежде чем он сдавленно рассмеялся, вызвав недоумение у девушки, и возобновил движение.       — Не подходите ко мне, — предостерегающе произнесла Гермиона, понизив голос, и рефлекторно коснулась правой рукой кармана, нащупывая древко. Риддл проследил за этим движением и непринуждённо сказал:       — Нет нужды доставать палочку, мисс Грейнджер.       Гермиона насторожилась, когда он подошёл к ней практически вплотную, так, что теперь полы их мантии соприкасались и колыхались в унисон при небольших порывах ветра.       — У меня не было цели убить Вас, — продолжил он. — Отнюдь, мисс Грейнджер.       Риддл скосил глаза на плечо девушки, которое она зажимала окровавленной ладонью, и склонился чуть ближе, будто пытаясь оценить степень тяжести телесного повреждения. Гермиона с трудом проглотила скопившуюся во рту слюну, чувствуя, как низ живота неприятно заныл от мимолётного страха, сжимаясь в тугой комок.       — Вулнера санентур.       Гриффиндорка сдавленно зашипела от тупой боли, когда несколько глубоких порезов начали затягиваться, повинуясь магии заклинания. На секунду она оторвала ладонь от всё ещё ноющего и неприятно покалывающего плеча и быстро осмотрела его, увидев только красные полосы и запёкшуюся на коже кровь. Через несколько секунд рукав блузки, до этого разрезанный проклятьем, залатали невидимые нити, а вся грязь и кровь, неприятно липнущая к телу, исчезла с одним лишь движением бежевой палочки.       — Тогда что за цирк Вы устроили, позвольте спросить? — удовлетворившись увиденным, она перевела свой хмурый взгляд на него и сжала губы в тонкую полоску, обескровив их.       — Извините меня за мою несдержанность, мисс, — он небрежно махнул рукой, намекая на использование Сектумсемпры, и отступил на несколько шагов назад, с усмешкой проводив облегчённый выдох Гермионы, — но мне было очень любопытно, как Вы поведёте себя в такой... скажем так, нестандартной ситуации.       — Вам известно, что излюбленный приём труса — это нападение со спины? — с вызовом спросила Гермиона, скрестив руки на груди.       На секунду его лицо окаменело, а в глазах гриффиндорка заметила мрачный блеск, что весьма её насторожило, но после он, словно опомнившись, коротко улыбнулся.       — Не совсем со спины, мисс, — вы стояли боком, насколько мне помнится.       Гриффиндорка провела языком по сухим губам, когда Риддл продолжил:       — Меня весьма заинтересовала Ваша техника ведения дуэли, — мужчина взмахом палочки убрал защитный купол, не отрывая взгляда от Гермионы, — и, как я уже сказал, любопытно было посмотреть, как Вы поведёте себя, если на Вас вдруг неожиданно нападут. Защитная реакция, использование заклинаний, сила, скорость...       — И как? — перебила его гриффиндорка. — Понравилось?       — Более чем, — мужчина кивнул, выглядя недовольным тем, что его перебили.       «Ещё бы ему не понравилось», — саркастично подумала она, вспоминая Конфринго.       — Несомненно, у Вас имеются ошибки, — с его уст упрёк звучал слишком жестоко, словно он указывал на очевидное, что слегка подорвало самооценку Гермионы. — Например, Вы очень часто отвлекаетесь во время боя, неосознанно подвергая себя опасности и нападению со стороны врага, но у Вас есть очень важное достоинство — сила, и насколько мне известно, Вы — самая могущественная ведьма за последние несколько лет. Практика всегда важнее теории, и я уверен, что Вы это знаете, как никто другой.       — Вы... Вы предлагаете мне... дополнительные дуэли? — догадка пронзила Гермиону, стоило ей заметить скрытый намёк в словах профессора.       — Да.       — Нет, — гриффиндорка поняла, как грубо это звучало, и поспешила исправиться, проклиная себя за вежливость: — Извините, профессор, но не думаю, что я заинтересована подобного рода... предложением.       Он усмехнулся и поправил мантию.       — Что ж, я этого ожидал, мисс Грейнджер, но не спешите отказываться, — профессор окинул Гермиону внимательным взглядом. — Советую Вам хорошо обдумать мои слова, прежде чем сделать окончательный вывод.       Риддл развернулся и направился обратно в замок, оставив оцепеневшую и потерявшуюся в своих мыслях Гермиону одну посреди леса.