Некоторые люди не слышат, что ты говоришь, а некоторые слышат, о чем ты думаешь.
* * *
По прошествии месяца ситуация в западной Европе стала значительно лучше, и уже к концу октября многие волшебники думать забыли о террористах, что третировали небольшие поселения на протяжении нескольких месяцев. Гермиона на время отложила свои исследования в долгий ящик, сосредоточившись на занятиях с Риддлом. Пару недель назад она отыскала в библиотеке несколько книг, посвящённых технике и тактике дуэлей, и в своё свободное время изучала их, выписывая некоторые основы в тетрадь. До сих пор Гермиона не продвинулась в составлении психологического портрета своего профессора, остановившись на его многозначительных намёках. За месяц его поведение никак не изменилось, но она заметила, что он стал ей симпатичен, когда дело касалось его обширных знаний и ума. После каждого занятия они могли подолгу обсуждать всякие разные книги, часто засиживаясь в Выручай-комнате допоздна. Гриффиндорке было интересно общаться с Риддлом и узнавать что-то новое из его уст, но она всё равно не могла избавиться от чувства, что за их разговорами кроется нечто большее. Именно это не давало ей до конца расслабиться в его компании, и для Гермионы уже вошло в привычку постоянное наблюдение за его словами и действиями. Говоря о нечто большем, ей часто стало казаться, что Риддл пытается внушить девушке мысль о доверии. В своих словах он как бы невзначай упоминает, что является для неё в данный момент важным человеком в плане обучения и общения, поэтому у Гермионы нет нужды сторониться его. Её это весьма обеспокоило и заставило с ещё большей осторожностью контактировать с Риддлом. За два дня до тридцать первого октября Гермиона сидела за обедом в Большом зале в компании Гарри и Рона. Она заметила, что Гарри часто оборачивался назад, словно выискивая кого-то. Проследив за его взглядом, гриффиндорка отметила про себя, что парень практически глаз не сводит со слизеринского стола. — Рон, Гермиона, — позвал друзей Гарри, повернувшись обратно к ним. Гермиона внимательно посмотрела на него, но он если и заметил, то вида не подал, продолжив: — Вы заметили, что Малфой ведёт себя в последнее время... странно? Рон нахмурился, и, наколов на вилку зелёный горошек, отправил его в рот. — Это ещё мягко сказано, Гарри, — сказал Рон, прожевав еду. — Он совсем перестал дразнить нас. Мерлин, просто обращать внимание! Может, он заболел? Надеюсь, чем-то смертельным... — Рон, нельзя людям желать смерти! — Гермиона хмуро прервала его. Уизли закатил глаза. — Это же Малфой, Гермиона. — Какая разница! — воскликнула она и отодвинула пустую тарелку. — Он смертельно бледен, может, у него и правда не всё в порядке со здоровьем? Гермиона кинула быстрый взгляд на Драко. Она заметила, что тот за две минуты ни на дюйм не сдвинулся с места, продолжая невидящим взглядом сверлить тарелку перед собой. — Всё равно Малфой выглядит подозрительно, — пробормотал Гарри, скрестив руки на столе. — Как думаете, он может быть связан с Пожирателями? — Что? — в унисон спросили Гермиона и Рон и посмотрели во все глаза на сидящего напротив друга. Гарри нахмурился и сжал губы. — Не делайте такие лица, я просто предположил. — Почему ты так думаешь, Гарри? Из-за его отца, да? — спросил Рон, скривив губы. Поттер пожал плечами и жестом поправил сползающие на нос очки. — Малфой-старший вполне может быть связан с ними. Возможно, даже больше — являться их... предводителем. Гермиона в шоке распахнула глаза. — Предводителем? — переспросила она, сжав руки в кулаки под столом. Ей не верилось, что причиной хаоса во многих магических странах мог являться Люциус Малфой, в то время как сын которого находился в опасной близости от... Гермиону, словно сильнейшим разрядом тока, пронзила догадка, и она посмотрела на Гарри, высоко вскинув брови. — Драко может являться одним из них! Гарри громко сглотнул и, немного помедлив, еле различимо кивнул, подтверждая слова Гермионы. — Постойте, но... — Рон, — девушка перебила друга, заметив, как тот на тон побледнел, — это лишь догадка, и у нас нет ни единого доказательства, которое могло бы подтвердить наши слова. — Вообще-то, есть, — робко сказал он, не поднимая на них глаз. Из лёгких Гермионы вырвался глухой вздох, и сердце в волнении забилось быстрее. — О чём ты? — нахмурился Гарри, недоумённо глядя на друга. Рон подальше отодвинул тарелку с шоколадным десертом и неуверенно произнёс: — Две недели назад, когда я патрулировал коридоры вместе с Паркинсон, я заметил Малфоя в компании ещё нескольких слизеринцев, — парень нервно крутил в руках вилку, пока та со звоном не упала на металлическую тарелку. — В тот день мы с Паркинсон разделились, и я пошёл патрулировать коридоры на восьмом этаже. Сердце Гермионы ёкнуло после его слов. Ей совсем не приходило в голову, что Рон может когда-нибудь увидеть её вместе с Риддлом, выходящих из Выручай-комнаты. Это было бы просто ужасно, особенно если учесть то, что друзья девушки до сих пор не в курсе их совместных занятий с профессором Защиты от Тёмных искусств. С облегчением гриффиндорка вспомнила, что парень патрулировал только во вторник, а их занятия проходили всё так же — в среду и в пятницу. Гриффиндорка облизала пересохшие губы и провела чуть подрагивающими руками по острым коленкам, некрепко сжимая их. Запоздало Гермиона заметила, что Гарри, кажется, увидел её облегченный выдох, но ничего не сказал, крепко сжимая губы в тонкую полоску. — Проходя мимо гобелена, — продолжил Рон, — я услышал чьи-то приближающиеся шаги и уже было хотел наказать нарушителей, как услышал взволнованный голос Малфоя. Взволнованный! — воскликнул он и посмотрел на внимательно слушающих друзей. — Никогда в жизни не видел, чтобы он волновался, поэтому я решил спрятаться за ближайшим поворотом и подслушать его разговор со слизеринцами. Рон склонился ближе к друзьям, понизив голос: — Я точно не знаю, о чём они говорили, но отчётливо слышал несколько фраз: «Человек, которого ты называешь Господином, живёт в моём доме», «он ни за что не убьёт меня» и «остальные Пожиратели уже знают». Кровь гулко застучала в висках Гермионы, отдаваясь эхом в голове. Она чувствовала, что бледнеет с каждым сказанным словом, не веря в услышанное. Дрожь распространилась по всему телу, и ей отчаянно захотелось обхватить себя руками и убежать из Большого зала, воздух в котором моментально заледенел. Гарри раскрыл рот, явно собираясь произнести что-то, но Рон прервал его: — Это ещё не всё. Догадываетесь, что они делали на восьмом этаже? — спросил у друзей Рон, тупо уставившись на них. Гарри разлепил побледневшие губы и тихо произнёс: — Выручай-комната... — В точку, — парень кивнул и сцепил руки в замок перед собой. Гермиона с трудом проглотила скопившуюся во рту слюну и повторно облизала губы. Мозг яростно обрабатывал только что полученную информацию, отказываясь понимать и принимать услышанное. Если Рон правильно понял слова Малфоя, и юные Пожиратели смерти действительно находились среди студентов Слизерина — а может, и не только, — то все они были в огромной опасности на протяжении уже двух месяцев, даже не подозревая об этом. От таких мыслей озноб охватил её тело с новой силой, приводя в леденящий душу ужас. Гермиона крепко сжала кулаки, вонзаясь ногтями в ладони, и мысленно заставила взять себя в руки, постепенно успокаиваясь. Она посмотрела на Гарри с неприкрытым беспокойством. Лицо волшебника было напряжено и лишено всякой весёлости, а челюсти крепко сжаты, что выдавало о его непрекращающихся потоках мыслей. Время от времени он постукивал пальцами по деревянной поверхности стола с одному ему известным ритмом, через каждые десять секунд прерываясь. Гермиона неуверенно начала говорить: — Рон, а ты уверен, что правильно рас.... — Да, — поспешно прервал он подругу. Она вновь посмотрела на Гарри, с облегчением заметив, что цвет его кожи вновь стал приходить в норму, заменяя собой смертельную бледность. — Думаю, — задумчиво начал он, — до Рождественских каникул нам следует внимательнее следить за ним и его друзьями, — Гарри небрежно махнул рукой в сторону стола факультета Слизерин. — Рон, ты видел, с кем он был в тот вечер? Рыжеволосый волшебник медленно провёл рукой по шее, хмурясь от воспоминаний. — Не думаю, что смог увидеть их всех, но среди остальных слизеринцев точно были Крэбб, Гойл и, возможно, Нотт. Гарри кивнул и схватил золотой кубок, залпом выпив его содержимое. Гермиона вновь посмотрела на Драко, но неожиданно поймала его растерянный взгляд на себе. Несколько секунд они не сводили глаз друг с друга, в то время как Гермиона гадала о причинах его странного поведения. Если Малфой и правда был Пожирателем, то, девушка не сомневалась, должен был непременно гордиться этим, но выглядел он, почему-то, более чем напуганным. Она очнулась от своих мыслей, когда услышала грохот отодвигаемой скамьи. Малфой, ослабив крепкий узел зелёного галстука, вскочил со своего места и направился к выходу из Большого зала, ещё сильнее побледнев. Гриффиндорка заметила, что Гарри, опираясь руками на стол, собрался последовать за ним, но остановила друга: — Не стоит, Гарри, — она положила руку на его плечо, слегка надавив. Парень послушно сел, недоверчиво глядя на неё. — Ты уверена? Я мог бы поговорить с ним... — Абсолютно, — серьезным голосом сказала Гермиона и невольно посмотрела на выход, гадая, куда же мог направиться Малфой.* * *
Тем же вечером Гермиона патрулировала коридоры на втором этаже замка, украдкой поглядывая время от времени на молчаливого Драко Малфоя, который шёл чуть поодаль неё, засунув руки в карманы мантии и понурив голову. Сегодня была среда, поэтому очередь делать обход школы плавно перешла главным старостам, но в связи с продолжением подготовки Большого зала к Хэллоуину, их освободили от патрулирования, любезно попросив Драко и Гермиону. Девушку это, мягко говоря, слегка раздражало, потому что она не успела дописать эссе по зельям, но, стоя в кабинете Трансфигурации перед Минервой Макгонагалл, она без колебаний согласилась. Когда они спустились в подземелья, Гермиона почувствовала окутывающий её тело холод и, сморщившись, обхватила себя руками, принимая попытку согреться. Всё это время она ни на минуту не переставала прокручивать в голове обеденный разговор, раз за разом раскладывая каждую деталь по полочкам, анализируя и делая впоследствии определённые выводы. Перед глазами до сих пор мельтешил тот взгляд, которым напоследок Драко одарил Гермиону. Словно пытался ей что-то сказать, донести одними лишь глазами, предупредить о чём-то. Всё это вводило Гермиону в заблуждение, выход из которого она отчаянно искала, но не могла найти. — Что ты там делала? Она вздрогнула, когда услышала тихий, практически неслышный вопрос, слетевший с обескровленных уст. — Что? — переспросила Гермиона и посмотрела на него, до конца не веря, что уши ей не лгут. Драко закатил глаза, и на его лице появилось доселе незнакомое Гермионе выражение непоколебимой жёсткости и стали, что охватило все его черты, и так же резко отпустило. Он поиграл желваками на чётко выступающих скулах, молчаливо уставившись себе под ноги. — Что ты делала тем вечером с п... профессором Риддлом? — ещё более робко произнёс он спустя несколько минут, и если бы не его обращение к ней, гриффиндорка смело могла бы подумать, что парень говорит сам с собой. Гермиона сразу поняла, какой вечер имел в виду Драко. Она отчётливо слышала неохотные нотки в его голосе, будто бы ему было неприятно спрашивать у неё нечто подобное, но в то же время жизненно необходимо. Гермиона закатила глаза, несмотря на то что заметно насторожилась, наблюдая за его странным поведением. — Мы столкнулись в коридоре, — скрепя сердце солгала гриффиндорка, не сводя подозрительного взгляда с открывшегося ей профиля Малфоя. Услышав её незамедлительный ответ, он резко повернул голову. Гермиона заметила хмурое выражение его лица, когда тот с непривычным вниманием осматривал каждую черту её лица, словно выискивал что-то, известное одному ему. — Ты лжёшь, — прорычал он, оскалившись. — С чего ты взял? Малфой закатил глаза. — На восьмом этаже? — резко сменил он тему. — Что ты делала там без десяти восемь, Грейнджер? Гермиона начала потихоньку закипать, когда услышала подозрительный тон в словах Драко. — Я была в кабинете профессора Флитвика, — практически прорычала девушка, наблюдая за тем, как сглаживаются черты Малфоя, и постепенно пропадает смертельно ядовитое подозрение. Он провёл рукой по волосам, словно не заметив, что разрушил свою идеальную причёску, взлохматив несколько прядей, что теперь забавно торчали на макушке. — Ясно, — наконец, ответил тот и отвернулся от Гермионы. Несмотря на то что девушка так и рвалась узнать причину его внезапной обеспокоенности, она решила промолчать, дабы не провоцировать Малфоя на злобу и оскорбления, которыми он не поскупится, щедро одаривая её ими. Гермиона сморщила нос и отвернулась от слизеринца, словно и не ощущая напряжённой атмосферы, что нависла над ними грозовым облаком. По истечении десяти минут, когда молодые люди уже успели свыкнуться с имеющим вес молчанием, за углом они услышали чьи-то торопливые приближающиеся шаги. Быстро переглянувшись между собой, студенты чуть ускорились, гадая, кто же ходит по подземелью в одиннадцать часов вечера. Гермиона глазам своим не поверила, когда при свете факелов пред ней мелькнул золотисто-алый цвет, призывно светясь в языках пламени. — Кого я вижу! — с присущим ему злорадством, произнёс Драко, широко ухмыльнувшись. Гермиона сжала кулаки, недоумённая его быстрой сменой настроения. — Благородная представительница факультета Гриффиндор гуляет здесь, — он обвёл пространство рукой, — в подземельях, одна поздно ночью! — Хватит, Малфой, — прошипела Грейнджер, сверля его довольное лицо взглядом. — Брось, Грейнджер, — он махнул рукой, направляясь к застывшей в одном положении Демельзе. — Если ты не хочешь повеселиться, то не мешай хотя бы мне. Четверокурссница вся сжалась под его ехидным взглядом, втянув голову в плечи. — Что ты здесь делала? — спросила у неё Гермиона и подошла чуть ближе, заметив, что девушка слегка расслабилась. — Я... — Очевидно же, Грейндж... — Помолчи, пожалуйста, хотя бы пять минут! — воскликнула разозлённая его нелепыми выходками Гермиона, прерывая слизеринца на полуслове. — Не смей так со мной разговаривать, грязнокровка! — с не меньшей злобой ответил Малфой, сделав к ней шаг. Она невольно вздрогнула, услышав оскорбление, и крепко стиснула кулаки, желая проехаться ими по его смазливому лицу. — Тебе напомнить, что было на третьем курсе, мерзкий, отвратительный, грязный таракан? Блондин на секунду скривился, невольно ощутив крепкий кулак на своей челюсти. — Только попробуй, грязнокровка, — прорычал он, сжимая кулаки и подходя к Гермионе ближе. Она натянуто улыбнулась, продолжая сверлить его ответным взглядом. — Обязательно, можешь не сомневаться. Гермиону с головой накрыло злобной лавиной, мощными потоками магии исходящей от Малфоя. Она поморщилась, ощущая её на кончиках своих пальцев, и только потом заметила, что воздух был наполовину пропитан Тёмной магией. Гермиона ощутимо вздрогнула, невольно сделав шаг назад. «Неужели он и правда...» — Тогда я... — неуверенно начала Робинс, но её прервали: — Пятьдесят очков с Гриффиндора! — Малфой тронул свой значок старосты на груди, продолжая беззастенчиво прожигать Гермиону яростным взглядом. Девушка, напоследок посмотрев на них, убежала к лестницам, оставив гриффиндорку и слизеринца наедине. Гермиона поёжилась, чувствуя, как агрессивная магия впивается иголками в неприкрытую кожу, причиняя лёгкую боль. Несколько минут царило молчание, за время которого Малфой не проронил ни звука, крепко стиснув зубы и прикрыв глаза. С облегчением, девушка заметила, что Тёмная магия больше не сквозила в воздухе, отравляя всё живое вокруг, и чуть расслабилась, разжимая напряжённые кулаки. Драко открыл глаза и, безэмоционально посмотрев на неё, развернулся, напоследок проронив тихое: — В следующий раз, если тебе дорога твоя честь, Грейнджер, не разгуливай поздно ночью наедине с профессорами. Не позорься. И ушёл.* * *
Следующим вечером Гермиона сидела на уроке ЗОТИ, записывая каждое сказанное слово профессора до тех пор, пока у неё не заныло запястье. Прервав запись, она слегка сжала тонкий кончик пера между губами, покручивая его, и краем глаза заметила, что на улице начался дождь, ударяя мощными каплями по стеклу. Вчера, после того, как Малфой оставил её одну в подземелье, скрывшись в неизвестном направлении, она недолго простояла там, прокручивая в голове случившееся. Поднимаясь в гостиную Гриффиндора, Гермиона анализировала его дневное и вечернее поведение вновь и вновь. Малфой вёл себя, мягко говоря, странно. Несвойственно ему. До слов Гарри, она не особо замечала это, так как в последнее время на переменах и после уроков Гермиона редко встречала слизеринца, а если и видела его, то проходила мимо, не проронив ни слова. Но всё вдруг обрело многозначительный смысл, когда вчерашним вечером она почувствовала его магию на себе. Тёмную магию, которую не использовали другие студенты Хогвартса. Но, как бы то ни было, Гермиона заметила страх в его глазах и хладную необходимость, коих с каждым пройденным днём становилось всё больше, заполняя собой серебристую радужку глаз врага. Гермиона в который раз за полтора часа кинула мимолётный взгляд на вжавшегося в деревянный стул соседа, который глаз не отрывал от своего наполовину пустого пергамента, сжимая в подрагивающих пальцах роскошное орлиное перо. Она нахмурилась и чуть не охнула от удивления, когда, задержав взгляд на пергаменте, прочитала несколько строк: «...я не могу, отец». «Т.Л. — убийца...» «...охота ведётся за ней, но без нас они...» Стул слегка покачнулся, когда Гермиона резко отпрянула назад, глядя на побледневшего на несколько тонов Драко Малфоя. Одним движением парень убрал пергамент, уставившись на неё широко распахнутыми глазами, в которых плескался дикий ужас. — Таким образом, волшебник-анимаг может если не полностью защититься от влияния дементора, то хотя бы существенно ослабить его. Дементор при этом чувствует, что чувства превратившегося притупляются, но не осознаёт, почему это происходит*. Риддл замолчал и с присущей ему внимательностью оглядел класс, задержав взгляд на Гермионе и Драко. Опасно сузив глаза, он силой воли отвернулся от них, сказав классу: — Вашей домашней работой будет подготовка и написание эссе о способах борьбы с дементорами, которое вы должны будете сдать мне за день до Рождественских каникул. На сегодня всё. Гермиона, давясь воздухом, которого внезапно стало много, вскочила со своего стула сразу же, как профессор замолчал. Слегка подрагивающими руками она собрала все свои вещи со стола, небрежно скидав их в сумку, когда до неё долетел голос, не терпящий возражений: — А Вас, мисс Грейнджер, я попрошу ненадолго остаться. Девушка замерла. Она заметила, что Гарри и Рон переглянулись между собой, жестом сказав ей, что будут ждать её в коридоре, и вышли. Класс мигом опустел, но перед тем, как дверь закрылась за последним человеком, Гермиона уловила обращённый к ней странный взгляд Драко, после чего он вышел из помещения, оставив её с Риддлом одних. — Вы что-то хотели, сэр? — гриффиндорка повернулась к сидящему за столом мужчине, вопросительно вскинув бровь. Он кивнул и медленно встал из-за стола, опираясь о него бёдрами и скрестив руки на груди. — В связи с приближающимся праздником и подготовкой к нему, я решил не проводить второе занятие на этой неделе, — Риддл склонил голову набок, смотря Гермионе, которая в любой момент готова была выскочить из класса, в глаза. — Слышал, позавчера ты и мистер Малфой помогали некоторым профессорам в подготовке Большого зала? Гермиона согласно кивнула и поправила выбившийся из-за уха кудрявый локон, топчась на месте. — Да, профессор. Он кривовато улыбнулся и сразу же стал серьёзным, ничуть не удивляя уже привыкшую к частой смене настроения Гермиону. — Вы, должно быть, хорошие старосты, да? — лукаво поинтересовался он, слегка сузив бездонные глаза. На этот раз Гермиона помедлила, прежде чем кивнула, с подозрением взглянув на него. Очаровывает. Добивается своего хитростью, медлительностью и изворотливостью. Запутывает словами и действиями. Умеет искусно убеждать. — Шесть лет назад я и сам был старостой Слизерина, — он сверкнул глазами, — но ты уже и так это знаешь, верно? Гермиона растерялась после его слов, слишком долго думая, что ответить. — Можешь не отвечать, — Риддл махнул рукой, заметив её растерянность. — Если честно, то меня всегда интересовало одно: как такая маленькая гриффиндорка может знать практически всё? — Но Вы ведь тоже... Риддл прервал её: — Нет, Гермиона, я не о твоих или своих знаниях. Девушка моргнула и подняла брови, удивлённо смотря на мужчину. — Тогда о чём Вы? — спросила она. Риддл несколько секунд безмолвно смотрел на недоумевающую Гермиону, совсем не двигаясь с места. Девушка сжала губы и поправила рукава своего серого свитера, когда почувствовала небольшой шлейф холода, проникающий под тёплую одежду. — Извини, что задерживаю, Гермиона. Можешь быть свободна, — уголки его губ слегка растянулись в улыбке, которую девушка посчитала больше наигранной, чем сдержанной, но сразу же отмахнулась. — И передай своим друзьям, пожалуйста, чтобы итоговую работу за первое полугодие они написали сами. Я уверен, мистер Поттер и мистер Уизли смогут. Девушка в который раз кивнула, чувствуя, как между ними сгущается напряжённая атмосфера, которую ей отчаянно хотелось разрушить. — До свидания, сэр, — попрощалась Гермиона и выскользнула из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь. — Ты чего так долго? — спросил слегка недовольный Рон, когда Гермиона подошла к ним. — Провинилась в чём-то? — Гарри улыбнулся, переглянувшись с Роном. Они двинулись вперёд по полупустому коридору, направляясь к лестницам. — Нет, — коротко ответила Гермиона и посмотрела на каждого из парней. — Но профессор Риддл попросил передать, чтобы эссе о способах борьбы с дементорами вы написали без моей помощи, потому что, цитирую: «Я уверен, мистер Поттер и мистер Уизли смогут». Рон Уизли удивлённо посмотрел на неё, заворачивая за угол. — Сёрьезно? Прямо так и сказал? — Да, Рональд, — подтвердила Гермиона, поднимаясь по каменным ступеням наверх. — Почему он не сказал лично нам? — спросил Гарри. Гермиона пожала плечами, теребя пальцами тканевую ручку своей сумки. — Можешь спросить у него. — Э-эм... нет уж, — брюнет машинально поправил сползающие очки. — Кстати, там, на уроке, что у тебя было с Малфоем? Гермиона едва не подавилась слюной, услышав его слова. — Что? — спросила она, широко распахнув глаза. Гарри смутился. — Э-э... извини, я лучше перефразирую: что случилось на уроке? Я видел, как Малфой побледнел, когда ты посмотрела на его пергамент. — Ага, он потом ещё убрал его, словно ты могла забрать его «сокровище», — со смешком добавил Рон. Гермиона уставилась на друзей, не в силах что-либо сказать. — Гермиона, скажи, ты что-то прочитала? Это было письмо? Я видел, что он пошёл в сторону совятни после урока, — сказал Гарри, смерив подругу серьёзным взглядом. У девушки пересохло во рту от волнения, а время будто остановилось, прекратив своё привычное размеренное течение. Гермиона ужаснулась, когда поняла, что впервые не знает, что им ответить, а в голове закрались мысли о том, что ей надо соврать. Соврать своим друзьям. Но во благо чего? Или кого? Она проклинала тот день, когда решила ничего не рассказывать Гарри и Рону о тренировках, тем самым заклеймив себя лгуньей. Но сейчас, после почти двух месяцев, девушка не могла сразу рассказать им обо всём, дабы избавиться от невидимого груза. И сейчас... Она не может соврать им уже во второй раз. Не тогда, когда она практически уверена в том, что Драко Малфой — Пожиратель смерти, но... — Нет, это... — Гермиона прочистила горло. — Это был обычный пергамент с его записями. Ничего большего, — она старалась контролировать свой дрожащий голос, не в силах остановить слова, невольно слетающие с уст. — А Малфой... он просто придурок. «А ты идиотка, Грейнджер». Силой воли поборов желание зажмуриться, Гермиона неуверенно посмотрела на своих друзей, умоляя Мерлина, чтобы они не услышали в её словах открытой лжи. Парни поджали губы, задумчиво смотря перед собой, и девушка едва не выдохнула, не в силах игнорировать пожирающую её нутро вину. — Ладно, — наконец, произнёс Гарри. — Просто ты выглядела такой напуганной, не меньше Малфоя... — Да брось ты, Малфой — тот ещё придурок, — Рон перекинул руку через плечо Гарри. — Тем более, Гермиона сказала, что он ничего такого не делал. Может, просто писал любовные записочки своим друзьям, вот и испугался. Рон рассмеялся со своей шутки, на что Гарри только улыбнулся, всё ещё чувствуя внутреннее напряжение. Гермиона молчала, не в силах хотя бы посмотреть на парней. — Эй, Гермиона, ты куда? — спросил Рон, когда увидел, что Гермиона остановилась на четвёртом этаже. Она постаралась ответить непринуждённым тоном, махнув рукой в сторону длинного коридора: — В библиотеку. Надо начинать готовиться к эссе, забыли? Ребята одновременно закатили глаза, вызвав лёгкую улыбку на девичьих губах. — Будем ждать тебя в гостиной. Не позднее восьми вечера! — Да, Гарри, — с улыбкой ответила она и, развернувшись, побрела в сторону библиотеки. «Я скажу им. Обязательно скажу! Только... проверю одну свою догадку», — убеждала себя Грейнджер, больше пытаясь успокоить свою бьющуюся в агонии лжи совесть. Но теперь она точно знала, что Люциус Малфой не был предводителем Пожирателей, в то время как вся его семья явно была каким-то образом с ними связана.