Следуй голосу ума, а не гнева. Уильям Шекспир
* * *
Гермиона плохо помнила, как сумела сбежать из коридора под громкие слова друзей, вопрошающих о её странном поведении. Смутная пелена застилала её сознание ровно до тех пор, пока она не прошла мимо мадам Пинс, тихо поздоровавшись с ней, и завернула в самый что ни на есть укромный уголок во всей внушительных габаритов библиотеке школы Хогвартс. Девушка запоздало осознала весь ужас происходящего, что, словно самый тяжелейший груз, навалился не только на её плечи, но и в душу запал. Въелся в поры, словно грязь. Пропитал собой заточенную стрелу невозврата подобно хладному яду. Она не проклинала себя, потому что понимала, что это бесполезно и сделает только хуже её же нервной системе. Но девушка жалела, что не рассказала мальчикам раньше хотя бы о том же письме, что недавно писал на уроке Драко. Они бы поняли что к чему. Гриффиндорка облокотилась обеими руками на деревянный стол, стоящий напротив витражного окна, и глубоко задышала, жадно вбирая в себя спёртый кислород, насквозь пропитанный смертельно-сладким ядом её гнусной лжи. Дрожащей рукой она провела по покрывшемуся испариной лбу, избегая смотреть на правую руку с уродливо-красивым кольцом, чей камень блистал в кровавых лучах рассвета, отбрасывая ромбообразную тень на её средний и указательный пальцы. Отойдя от высокого стола, она подошла к стеллажу с толстыми коричневыми фолиантами и, проведя подушечками пальцев по обшарпанным временем корешкам, взяла с полки две книги. Воздрузив труды древних волшебников на стол, Гермиона принялась за чтение, но спустя время стала просто перелистывать сухие потёртые страницы, так и не найдя нужной ей информации о Связывающих чарах. «Ни одного упоминания о них», — с раздражением и растущим беспокойством в груди подумала она, перелистывая на очередную страничку вперёд, когда внезапно остановилась, пробежавшись по тексту глазами. До конца страницы оставалось добрых два дюйма, но абзац, написанный мелким размашистым почерком, резко оборвался, создавая впечатление незаконченности. Гермиона нахмурилась и, пробежав кончиками пальцев по пустому месту, взяла палочку, лежащую неподалёку. Она прошептала, направив кончик древка на пожелтевшую сухую страницу: — Апарекиум. Текст начал медленно появляться, буква за буквой, пока небольшой абзац не закончился, представ в своём первоначальном виде перед Гермионой. Прикусив нижнюю губу, девушка ближе наклонилась к столу и с замиранием сердца прочитала: «Контролирующие и Связывающие проклятья представляют собой чаще всего ложные чары, накладываемые на крестраж. Разрушить лже-чары может лишь тот, чья душа утонула в потёмках осколков». «Крестраж? Потёмки осколков? Что за бред? — раздражённо подумала Гермиона, перечитывая текст повторно. — Мерлин, как же я ненавижу эти загадки!» Девушка сморщилась и захлопнула книгу, напряжённо откинувшись на спинку стула. Глубоко вздохнув, она положила свою правую ладонь на левую и принялась рассматривать сверкающее кольцо. С удивлением она вспомнила, что несколько раз замечала его на правой руке Риддла, но никогда не придавала этому значения. Гравировка золотистой оправы была до невозможности проста, создавая искривлённые линии, что переплетались меж собой в несложном узоре, поэтому Гермиона не стала заострять на нём своё внимание, сразу перейдя к камню. На вид он был прост и ничем неприметен, но, поднеся руку ближе к лицу, Гермиона заметила рисунок внутри камня. Нахмурившись, девушка неосознанно поднесла пальцы к камню и попыталась разобрать фигуру, которую создавали тонкие чёрные линии, соединяясь на концах. Гермиона вздрогнула от неожиданности, оторвавшись от своего занятия и одёрнув руку как обожжённая, когда услышала хлопок. Она развернулась, чувствуя частое сердцебиение в пересохшей глотке, и от удивления выгнула брови, завидев на полу корешок книги, едва выглядывающий из-за деревянного стеллажа. Поднявшись со своего места, Гермиона медленно подошла к стеллажу и осторожно огляделась. Она была в опасной близости от Запретной секции. Там, где никого нет. Одна. Судорожно сжав чуть подрагивающие руки в слабые кулачки, Гермиона отрывисто вздохнула. Списав своё волнение на аффективный шок*, возникший в результате эмоционального и психического потрясений, она разжала один кулак и подняла книгу в кожаном переплёте с пола. Пройдя чуть вдаль, девушка заметила голую полоску на полке, что печально пустовала, и мигом это исправила, вернув книгу на её узаконенное место. Гермиона медленно развернулась, намереваясь вернуться и приступить к прочтению второй книги, когда её толкнули обратно к полке, отделяя от желанной свободы обеими руками, что крепко сжимали её плечи, вонзая в них острые ногти. — Муффлиато. Беллатриса Блэк. «...придётся продолжать тренировки уже с моей головой, отделённой от тела. Либо же с Тёмным Лордом, который, я уверен, с радостью составит вам свою компанию». «Тогда лучше с Блэк». Пожирательница смерти. Страх по-новой зарокотал между рёбрами, с достоинством выполняя своё обещание, а дыхание спёрло. Гермиона начала задыхаться, больше не чувствуя воздуха из-за нарастающей паники. — Я слышала, — весело начала Блэк, смотря ей прямо в глаза, — Тёмный Лорд принял тебя, грязнокровочка. Ты, должно быть, очень гордишься, не так ли? Это ведь такая честь для такой, как ты. Беллатриса отпустила одно её плечо, вместо этого сжав в длинных костлявых пальцах свою изогнутую как хищный коготь палочку. Девушка провела заточенным кончиком древесины от линии роста волос Гермионы до подбородка, резко приподнимая его. Даже несмотря на то, что Гермиона была старше Беллатрисы, пятикурсница превосходила её в росте на добрых пять дюймов, но в данный момент гриффиндорке эта разница показалась просто чудовищной. — Никогда! — выплюнула Гермиона, сильнее вжавшись позвоночником в грубые переплёты книг. На красивом лице Блэк заиграла жестокая ухмылка, и она наклонилась к девушке ближе. — Очень, — прошептала она, — очень жаль. Ты бы хорошо смотрелась в наших рядах, грязнокровочка. Только представь! — Беллатриса провела палочкой вниз по горлу Гермионы, остановившись на пульсирующей жилке. — Отважная и строптивая гриффиндорка вдруг начинает убивать, упиваясь смертями полукровок и грязнокровок и предав свою мерзкую светлую сторону ради тёмной. Гермиона сжала челюсть, с ненавистью заметив, как горят глаза Беллатрисы. — Ой! — воскликнула пятикурсница, ещё сильнее округлив свои огромные бездны. — Какая ирония, ведь ты тоже грязнокровка, Грейнджер! — девушка растянула губы в улыбке, блеснув в полутьме девственно-белыми зубами. — Было бы о-очень интересно понаблюдать за твоими эмоциональными метаниями, грязнокровочка. Гермиона оскалилась и без зазрения совести нагрубила ей: — Иди к чёрту! Девушка хрипло рассмеялась на её выпад. — Я лишь сказала всю грязную правду о тебе, поэтому нет нужды обижаться на меня, — сказала она. — Мне интересно, и как же так вышло, грязнокровочка? Беллатриса сильнее вдавила древко в яремную вену на шее Гермионы, вызвав её низкий болевой стон. Грейнджер, тяжело дыша, смочила языком пересохшие губы и спросила: — Что именно, Блэк? — Ну, как «что»? — невинно спросила она, коротко усмехнувшись. — Тёмный Лорд тебе угрожал, Грейнджер? Наверное, смертью твоих вонючих магглов, да? — Не смей, — прошипела гриффиндорка, сжав челюсть. — Быть может, он обещал тебе славу? — продолжала она, не обратив внимание на слова девушки. — Непомерную силу? Бессмертие? «Бессмертие? О чём эта ведьма говорит?» Гермиона сжала руки в кулаки. — Удивительно, что ты так быстро сдалась, грязнокровка, — издевалась ведьма. — Возможно, строптивая гриффиндорка не такая уж строптивая и вовсе не гриффиндорка, раз повелась на сладкие речи нашего Лорда. Гермиона замахнулась рукой, которую Блэк не прижимала к стеллажу, и, больше не выдерживая оскорблений в свою и родителей сторону, изо всех имевшихся в ней сил ударила мерзкую слизеринку. На выступающей скуле на глазах Гермионы расцвёл, словно роза, кровавый отпечаток её маленькой ладони, сильно выделяясь на фоне мертвенной бледности Блэк. Девушка, моментально помрачнев, толкнула гриффиндорку к стеллажу. Деревянная полка сильно впилась в её затылок, принося тупую боль, отдающуюся дикими волнами вниз по позвоночнику. Она сморщилась, почувствовав, как заострённый конец древесины впился в её горло, практически протыкая его. — Очень смело для поганой грязнокровки, — прорычала Беллатриса и злобно оскалилась. — Но знаешь, мне нравится твоя прыткость. Есть в ней что-то, — на мгновение она задумалась, а затем томно произнесла, растягивая слова: — Возбуждающее, пробуждающее сладострастный огонь внутри меня. Гермиона мелко задрожала в её руках. — Ты сумасшедшая, Беллатриса Блэк, — невыразительным тоном голоса сказала она, чувствуя, как по всему её нутру разливается расплавленным серебром усталость. Девушка пожала плечами, не выглядя удивлённой. — Несмотря на то, что с тобой было бы задорно поиграть, тебя спасает приказ Тёмного Лорда, — она скривила уголок пухлых губ. Гриффиндорка нахмурилась. — Приказ? — Да-а, — протянула слизеринка, выглядя недовольной, и сморщилась. — Он приказал не трогать тебя, по крайне мере, до Рождества. — А после? — с растущим ужасом прошептала Гермиона, округлив налившиеся свинцом глаза. Беллатриса не ответила. — Ты должна быть благодарна, Грейнджер, ведь Тёмный Лорд никогда не делает таких щедрых подарков, к тому же для грязнокровок. «Всенепременно». Настроение Беллатрисы Блэк было чудовищно, до иголочек в подушечках пальцев непредсказуемо, и уже через несколько секунд она заулыбалась. — Мышка, — чувственно произнесла она, сдвинув брови к переносице и невинно надув пухлые губки, — попавшая в лощину со змеями. Бедняжка Гермиона Грейнджер, — девушка склонила голову набок и с фальшивым сочувствием продолжила: — Как же ты будешь выбираться? Гермиона ничего не ответила, молча наблюдая за тем, как Беллатриса выпустила её из своих «объятий» и, напоследок проронив небольшую безумную улыбку, оставила гриффиндорку одну.* * *
Спустя несколько часов бесцельного чтива в библиотеке, где она ничего нового для себя не обнаружила, только лишь поникнув ещё сильнее, Гермиона вернулась в башню Гриффиндора. На входе её сразу же встретили Гарри и Рон, на что она никак внешне не отреагировала, но остановилась возле камина, подавив в себе желание подняться в женское общежитие и без памяти заснуть. — Гермиона, что случилось? — обеспокоенно спросил Гарри, жестом пригласив её сесть в кресло напротив дивана, на котором он расположился вместе с Роном. Девушка вняла его предложению и присела напротив них, невольно подставляя омертвелую из-за хладного страха кожу под мягкие языки пламени. — Да, — кивнул Рон и, склонившись к ней ближе, сцепил руки в замок на коленях. — Ты так внезапно убежала, ничего не сказав. Ещё и с таким видом, будто увидела мантикору. «Хуже, Рон, — с горечью подумала она, пряча истинные эмоции под маской спокойствия. — Ты даже не можешь себе представить, насколько хуже». Девушка почувствовала сгустки магии в крови, когда услышала вопросы друзей, что означало только одно — магия кольца начала повторно действовать. Гермиона прочистила пересохшее горло и натянуто улыбнулась, прежде чем заговорила: — Всё отлично, правда. Я ходила в библиотеку, потому что в больничном крыле не обнаружила свою библиотечную карточку. И, как оказалось, весьма удачно, — она лежала прямо возле входа в Запретную секцию. — Пожалуй, да, — кивнул Гарри. — Было бы просто ужасно, если бы кто-нибудь обнаружил её раньше тебя. Рон сдвинул брови к переносице и спросил: — Ты всегда носишь с собой библиотечную карточку, Гермиона? Девушка неопределённо повела плечом, чувствуя, как на закостеневших щеках медленно проступает слабый румянец. — Погоди, ты сказала, что ходила в библиотеку только из-за карточки, — сказал Гарри и, увидев утвердительный кивок подруги, продолжил: — Тогда где ты была оставшиеся три часа? Не думаю, что её поиск занял бы столько времени. «Три часа? По ощущениям не меньше полудня, — пронеслось у неё в голове, глядя в ярко-зелёные глаза друга, что сверкали из-за отбрасываемого на них огнём света. — Никогда бы не подумала, что наступит такой день, когда мне будет нерадостно провести время за книгами». Гермиона глубоко вздохнула, вбирая в себя родной обонянию кислород, и кратко сказала: — Читала. — Читала? — Рон вскинул брови. — Теперь я точно уверен, что с тобой всё хорошо, Гермиона. Гарри не выглядел убеждённым, но ничего не сказал. Девушка заправила прядь волос за ухо, когда заметила, что брюнет пристально смотрит на её правую руку. «Чёрт, он заметил!» Она машинально села на руку, мысленно напоминая себе скрыть кольцо Дезиллюминационным заклинанием, когда войдёт в спальню. — Гарри, а где твоя... мантия? — решила перевести гриффиндорка тему, вспомнив, что выронила ткань в подземелье. Она вздрогнула. «Не думай об этом! — строго прервала себя девушка. — Я обязательно найду способ воспротивиться проклятиям и всё им расскажу!» Гриффиндорец смерил её неопределённым взглядом, прежде чем произнёс: — Риддл отдал. — Риддл? — лицо девушки вытянулось. Парень кивнул. — Тебя не было около двадцати минут на ужине, поэтому мы забеспокоились, но Рон, — он повёл головой в сторону притихшего друга, — передал твои слова насчёт того, что ты сильно задержишься. Гермиона прикусила нижнюю губу, внимательно слушая друга. — Где-то в середине ужина в зал зашёл Риддл и сказал Дамблдору, что ты в больничном крыле. Мы сразу же пошли к тебе, но мадам Помфри, — Гарри скривил уголки губ, — нас не пустила, попросив подождать до утра. На выходе нас остановил профессор и отдал мне мантию-невидимку, рассказав, что увидел тебя возле входа в Большой зал. Девушка покрылась пунцовыми пятнами под пристальными взглядами парней. — Библиотека тебя до добра не доведёт, Гермиона, — Рон откинулся на бархатную спинку дивана. — Не в ней дело, Рон, — тихо сказала девушка, плавно покачав головой. — Тогда в чём? — спросил рыжеволосый волшебник. Девушка пожала плечами. — Я просто переутомилась. Такое бывает. Прежде, чем мальчики что-нибудь сказали, Гермиона встала с кресла, сцепив руки в замок за спиной. — Если я ответила на все ваши вопросы, то я, пожалуй, пойду в женское общежитие. Гарри кивнул и тоже встал. — Конечно. Только отдохни, пожалуйста, а то ты выглядишь... э-э... не очень хорошо. Гермиона улыбнулась и, заключив парней в короткие, но родные и тёплые объятия, поднялась наверх. В комнате, к счастью, никого не оказалось, поэтому она, заколдовав кольцо, отправилась в душ, намереваясь хотя бы на время смыть с себя все события прошедших часов.* * *
Все выходные Гермиона избегала Риддла, как могла, но каково же было её удивление, когда она узнала, что мужчина отсутствовал ровно до понедельника. Впрочем, это была только одна из её имеющихся на данный момент проблем. Сколько бы она ни проводила в библиотеке, ежедневно засиживаясь за книгами до позднего вечера, Гермиона не нашла ни единой зацепки, которая смогла бы помочь ей отменить — или, для начала, обойти — проклятия, наложенные Риддлом. Но, несмотря ни на что, гриффиндорка сделала копию страницы, в которой упоминался неизвестный ей доселе крестраж, отложив её как запасной вариант в долгий ящик, если к Рождеству не найдет способ справиться с кольцом. В воскресенье девушка попробовала использовать Жалящее, чтобы точно удостовериться, что кольцо невосприимчиво к боевым проклятиям, которые могли бы навредить ему. Скорее, Гермиона навредила только лишь самой себе, потому как проклятье отскочило от него, попав в её левую руку, которой она колдовала. Третьей проблемой для неё стало пребывание на уроке Защиты от Тёмных искусств, который всё также преподавал Том Риддл. Страх вперемешку со злостью и раздражением засели глубоко внутри Гермионы, полностью отравляя её существование. Но девушка, даже сквозь дрожь в коленях и руках, смогла пересидеть урок как на иголках, не проронив ни слова за сорок минут и выскочив из кабинета раньше всех. Однокурсники были крайне удивлены её неактивностью на Защите от Тёмных искусств, но ничего не сказали, к счастью Гермионы, продолжая недоумённо смотреть на неё на протяжении целого дня. — Ребята, — сказал Рон, выходя из класса Трансфигурации, — может, прогуляемся? До Чёрного озера, например. — Ага, — кивнул Гарри, — сегодня впервые за месяц хорошая погода, поэтому нельзя терять такую возможность. Гермиона виновато поджала губы и остановилась в коридоре, оставив двух друзей впереди. Гарри, заметив, что девушки не было рядом с ними, обернулся. — Гермиона? — парень вскинул брови и подошёл к ней ближе. — Ты чего? — спросил Рон, нахмурившись. Гермиона прикусила нижнюю губу и, сильнее прижав к груди сумку, надломленным голосом сказала: — Идите без меня, мне надо ещё кое-что сделать. Лицо Рона вытянулось. — Что сделать? «Мерлин, это кольцо опять заставляет меня говорить против воли! Гарри, Рон, я бы с огромной радостью сходила с вами, но...» — Профессор Слизнорт попросил меня помочь ему в приготовлении одного очень сложного зелья, поэтому я вернусь, скорее всего, не раньше ужина. Лже-слова одно за другим слетали с её языка, и Гермиона сначала даже не понимала, открывает ли рот, когда их произносит. Боль от очередной лжи эхом отдавалась в груди, пульсируя между заострёнными, словно стальные лезвия, рёбрами, покрытыми чёрной пеленой страха. — А-а, — Гарри почесал затылок, — Слизнорт... Конечно, иди. Рон провёл широкой ладонью по её плечу, обтянутому белоснежной тканью блузки, и напоследок проронил, прежде чем они ушли: — Удачи, Гермиона. Девушка едва слышно прошептала: «Хорошо» и, обескровив крепко сжатые в полоску губы, направилась в кабинет Защиты от Тёмных искусств, чувствуя себя похуже выжатого лимона. Лучи яркого тёплого солнца грели её покрывшуюся колючими мурашками кожу, когда она проходила мимо витражных окон. Гермиона коснулась светло-коричневым концом древка кольца, которое в ту же секунду проявилось, сверкая на дневном солнце. Проведя подушечкой пальца по коричневому камню, она обратила внимание, что кольцо необычайно ярко светилось, изменив свой цвет, свидетельствуя, по её мнению, об активном действии проклятий. Гриффиндорка никогда до этого не замечала, что кольцо будто накалялось на её пальце, освещая красновато-оранжевыми огоньками молочную кожу. Отрывисто втянув в себя прохладный воздух, она заколдовала кольцо и сжала руки в кулаки, пронзая слегка отросшими ногтевыми пластинами тонкую кожу, что и без того была покрыта кровавыми отметинами. Гермиона остановилась против чёрной деревянной двери, сопротивляясь невероятной силе Тёмной магии, которая заставляла её постучать по дереву. Её передёрнуло, когда она неуверенно подняла дрожащий кулак и, занеся над дверью, резко опустила его на дерево, постучав ровно три раза. Дверь перед ней распахнулась, омыв её с ног до головы прохладным потоком ветра, и девушка зашла в класс, с едва слышным щелчком закрыв дверь. Повернулась она уже в тот момент, когда Риддл, сидя на своём рабочем месте, убирал бежевую палочку в глубокий карман мантии. Её всю перекосило, когда рот открылся и из горла вырвался жалобный писк, так непохожий на её собственный голос: — Вы... Вы просили прийти, — с трудом закончила она столь краткое предложение и против воли подошла ближе с столу, остановившись в одном футе от грубой древесины. — Да, — кивнул мужчина и оторвался от пергаментов, которые в данный момент заполнял. Он нахмурился, когда увидел скованность Гермионы, и, достав палочку, вывел несколько сложных узоров в воздухе. Девушка облегчённо вздохнула, почувствовав долгожданную свободу, и в один прыжок отдалилась от стола, оказавшись на уровне первой и второй парт. — Так мне нравится гораздо больше, — Риддл убрал древко в карман и, встав со своего места, обошёл стол. Облокотившись бедрами о древесину, он скрестил руки на широкой груди, взирая на неё с высоты своего роста. — Я уверен, тебе тоже не симпатизируют собеседники, которые совершенно не могут контролировать себя самостоятельно. Гермиона сильнее стиснула кулаки, играя желваками на чуть проступающих скулах. — Да что Вы? — съехидничала она, оскалившись. — А я думала, что Вы больше любите подавлять волю людей, чтобы потом наслаждаться превосходством над ними. Риддл закатил глаза, не впечатлённый её выпадом. — Довольно, — сказал как отрезал. — Я пытался быть с тобой снисходительным, но моё великодушие к тебе обходится мне слишком дорого. Гермиона вновь почувствовала сковывающую её магию, но замолчала, злостно повинуясь проклятиям. «Вот ублюдок! Засунь себе своё «великодушие» куда поглубже!» — Я так понимаю, ты уже успела ознакомиться с последствиями нарушений проклятий, наложенных на кольцо, Гермиона. Или я что-то не так понимаю? — Риддл вскинул бровь. — Д-да. Девушке показалось, что у неё дёрнулся правый глаз. — Отлично, — кивнул он, растянув уголок губ в подобие удовлетворительной улыбки. — И как ощущения? Гермиона старалась сопротивляться силе магии, благодаря чему буквы не складывались в слова: — У-у... ж-ж... ас... но. Риддл скривился. — Ужасно? Это ещё меньший болевой порог, который ты смогла переступить. — Что? — выдавила из себя девушка, чувствуя, как язык сжимается в болевых спазмах из-за долгого сопротивления. — Как Вы вообще узнали об этом? Вас же... — ...не было? — закончил он. — Да, меня действительно не было, — лукавая улыбка поселилась на мужских устах. — Но, тем не менее, узы кольца прочно соединены с заклинателем, что даёт мне возможность следить за каждым твоим шагом. Гермиона удивлённо уставилась на него, не веря своим ушам. — То есть, проще говоря, Вам всегда известно, что я делаю и что говорю? Риддл кивнул. — Было отчасти забавно послушать твой жалкий монолог с Поттером и Уизли. Второй же там был, верно? Я слышал, что ты произносила только имя Поттера, но эти двое ведь, — он скривился, — неразлучны. Девушка крепко сжала губы, чувствуя, как бледнеет с каждой пройденной секундой всё сильнее. Риддл сделал несколько шагов вперёд, и Гермиона не смела сдвинуться с места. — Ой, — мужчина коснулся древком палочки её правой руки и повёл линию вниз до самого запястья, царапая нежную кожу. — Я вижу, ты нашла способ скрыть кольцо от чужих глаз. Гермиона склонила голову, касаясь подбородком острых ключиц и крепко сжимая челюсть. — Да, — прошелестела она, словно ветер. — Ни на секунду не сомневался в твоих способностях, — пробормотал он, коснувшись концом палочки места на пальце, где находилось заколдованное кольцо. — Но, как бы тебе ни хотелось, оно не будет скрыто от наших с тобой глаз. Гермиона резко подняла голову, впервые оказавшись к нему так близко, и посмотрела ему в глаза, лихорадочно вглядываясь в бездны. — Чт... Боль, пронзившая её средний палец на правой руке, прервала гриффиндорку на полуслове. Она болезненно зашипела и дёрнула руку на себя, с растущим ужасом наблюдая за тем, как на её побелевшей коже выжигается оправа кольца, сплетаясь в огненные узоры прямо на пальце. С силой прикусив губу, из которой дорожкой побежала кровь, она дрожащими пальцами достала из кармана юбки виноградную лозу. Приставив кончик к пальцу, покрытому болезненно пульсирующими ожогами, Гермиона послала невербальные Охлаждающие чары, любыми способами стараясь уменьшить свой чудовищный дискомфорт. — Чт-то это? — дрожащим голосом пролепетала она, не поднимая головы. Риддл глубоко вздохнул. — Древняя магия. Успокойся, — раздражённо бросил он, — скоро боль исчезнет, а кольцо примет свою первоначальную форму. — Успокоиться? — на удивление, кольцо не подавляло её волю, но Гермиона не обратила на это внимание, продолжая: — Ты выжег на моей коже это чёртово кольцо, разумеется мне будет очень больно! Риддл сжал губы, выглядя оскорблённым, но ничего не ответил Гермионе, вместо этого переведя тему: — Когда-нибудь изучала окклюменцию? Гермиона сделала несколько шагов назад, держась за раненую руку, но хмуро ответила: — В прошлом году. — Ах, да, — мужчина кивнул. — Северус мне рассказывал, что однажды ты заявилась к нему с просьбой научить тебя этой технике. Девушка встрепенулась. — Как давно Снейп является... Пожирателем смерти? — Достаточно долго. И что, насколько вперёд ты продвинулась в ней? — Я... могу воздвигать и убирать щиты, но опытных легилиментов мне не обмануть, — она сморщилась. Риддл выглядел заинтересованным. — А что насчёт легилименции? Гермиона замялась. — Я читала о ней, но не более. — Ладно, — Риддл кивнул. — У меня есть для тебя небольшое... задание, если так можно выразиться. «Мерлин, что?» — Техника легилименции, — продолжал говорить Риддл, — насколько тебе известно, обратно пропорциональна окклюменции — вместо того, чтобы возвести щиты, ты должна их разрушить. Твоя же задача будет заключаться в том, чтобы ежедневно использовать легилименцию на моих юных рыцарях — Малфое, Крэббе, Гойле и Нотте. Со временем их, конечно, станет в разы больше, но для начала тебе надо попрактиковаться на этих четырёх идиотах. Гермиона в шоке уставилась на него. — Вы... Ты сделаешь из них подопытных крыс? — Слишком грубо сказано, но, в целом, да. Девушка быстро покачала головой. — Нет, нет, я не стану этого делать! Они Пожиратели, но... Вы знаете, что происходит с мозгом человека, если в его сознание проникает неопытный легилимент? — воскликнула она. — Он может сойти с ума от количества боли, не говоря уже об омертвлении клеток головного мозга! — Можешь не бояться, — мужчина закатил глаза. — Эти идиоты не станут ещё большими идиотами, если ты будешь смотреть их воспоминания, потому что учить тебя буду я.