Истинная честность живет часто как жемчужина в грязной устричной раковине. Уильям Шекспир
* * *
— Апарекиум! Гермиона трижды коснулась округлым кончиком светло-коричневой палочки пергаментной тетради и показала её лежащему на диване Рону и сидящему напротив неё Гарри. — Ну что? Рон свесил с дивана правую руку и взял тетрадь, удерживая её на весу. Гарри что-то нечленораздельно пробурчал и снова положил голову на скрещенные руки на деревянной поверхности стола. — Не-ет, — устало протянул Рон, и Гермиона забрала у него пергамент, принявшись писать непроизвольный набор английских букв. — Ты точно уверена, что с тетрадью что-то не так? Девушка поёрзала, сидя на мягком ворсе ковра на коленях, и заправила выбившуюся из хвоста прядь за ухо. — Конечно, уверена, Рон, — она бросила на него короткий взгляд и возобновила свою писанину. — Просто я не понимаю… в чём дело. — Может, ты просто что-то делаешь не так? — пробормотал сонным голосом Гарри, не отрывая лица от рук. — Чего-чего? — переспросил Рон, сморщившись. — Может, тебе использовать другие чары? Или, вообще, бросить эту бредовую затею. Очевидно же, что тетрадь заколдована. Где ты её вообще взяла? — Купила в Хогсмиде, — соврала она. — Во «Вредилках»? — Что? — Гермиона кинула на друга мимолётный взгляд. — Нет, в новом книжном магазине. Гарри поднял голову. — Он же открылся совсем недавно. Рон хохотнул. — Не будь наивным, Гарри. — В каком смысле? — брюнет нахмурился и поправил съехавшие на нос очки в округлой оправе. — Очевидно же, что наша мисс Всезнайка уже успела посетить его. Вообще, не удивлён, что ты нашла заколдованную тетрадь именно там, — он обратился к Гермионе, сцепив руки в замок на животе. — А что в этом странного? — спросила она, оторвавшись от записи. — Да, он новый, конечно, но ассортимент в нём очень хороший… — И весьма необычный, — закончил Рон, покосившись на пергаментную тетрадь. — Это, типа, твой дневник, Гермиона? Записываешь туда всякие глупые женские штучки как Лаванда? Девушка сморщила нос. — Не сравнивай меня с ней. — Как скажешь, — он поднял руки в обезоруживающем жесте. — Просто веду небольшой… исследовательский дневничок. — Например? — пробурчал Гарри, прикрыв глаза. — Наприме-ер, — протянула она, задумчиво покрутив пушистое белое перо между пальцами, — протеевы чары. — Протеевы чары? — переспросил Гарри. — Ну, да, — девушка заправила вновь выбившуюся прядь за ухо. — Знаете, такой вид магии уровня ЖАБА. Эти чары позволяют объединять в некое подобие системы несколько предметов. — Ага, — кивнул Рон, — ты рассказывала нам как-то в прошлом году. Она выгнула бровь от удивления. — И ты даже запомнил? Кончики его ушей вспыхнули. — Ну, я же не идиот какой-то, Гермиона. Да, порой бываю невнимателен, но я не виноват, что ты становишься похожей на маггловскую печатную машинку, когда начинаешь рассказывать нам о чём-то. Ещё и с таким видом, будто каждый раз делаешь одолжение. — Печатная машинка? — скептически переспросила Грейнджер. — Прекрасное сравнение, Рональд. — Где ты вообще узнал о ней? Рон посмотрел на Гарри. — Отец рассказывал. Нет, серьёзно, Гермиона, — вы о-очень похожи. Девушка отложила перо и протянула наполовину исписанную страницу другу. — Вот, лучше посмотри снова. Он многострадально вздохнул и схватил пергамент, при этом смяв пальцами край; Гермиона сжала губы, глядя на бумагу. — Ну, сейчас нормально. Она вытянулась как струна. — Тебе видно, что написано? Рыжеволосый волшебник кивнул и протянул ей пергамент. Гермиона положила тетрадь напротив двух листов пергамента, задумчиво смотря на бумагу. После использования Круциатуса на Риддле Гермиона ушла в башню Гриффиндора, отходя от безустанной дрожи и кошмаров, что находили её и во сне, и наяву, вплоть до воскресенья. Она поверить не могла, что так легко сдалась, посему её правая рука посмела дрогнуть с заряженной Непростительным палочкой. За несколько часов до понедельника девушка, наконец, решила проверить свою догадку и уже целый час сидела в гостиной, пытаясь как-нибудь повлиять на проклятия, распространившиеся и на бумагу. Как оказалось, что бы она не написала о Риддле или Пожирателях, малейший намёк и подсказку, написанный ею же текст виден был только ей. Различные чары, заклинания и проклятия, что она использовала на пергаменте, не проявляли текст ни на йоту, а лишь размывали буквы для неё же до такой степени, что в вырванном из тетради листе написанные буквы практически исчезли. От вернувшихся в замок Гарри и Рона, что весь вечер провели на тренировке, не было никакого толка, и ей порядком надоело выслушивать сонные бормотания первого и недовольные кряхтения второго. — Идите уже спать, трудяги, — спустя десять минут поселившегося в полупустой гостиной молчания произнесла она, поднимаясь с пола. — Да, пожалуй, — сказал Рон и встал с дивана, подёргав брюнета за плечо. — Пошли, Гарри. Ты тоже не засиживайся допоздна, Гермиона. Когда ребята ушли в мужское общежитие, напоследок пожелав Гермионе спокойной ночи, она присела в пустующее бархатное кресло, поднеся левую ладонь ближе к лицу. Крепко сжимая губы, девушка напряжённо смотрела на мерцающее в языках пламени кольцо, покручивая его на тонком пальце в разные стороны, в то время как сама терялась в собственных туманных мыслях, не имея дороги назад. Она встрепенулась, когда почувствовала на среднем пальце знакомое жжение. «Ты что-то хотела?» Гермиона нахмурилась и немигающим взглядом уставилась на аккуратно выведенные каллиграфические буквы, что выделялись на раскалившемся оранжево-красном камне, переливаясь в свете лижущего их пламени бледно-белым цветом. Девушка сглотнула, когда увидела буква за буквой появляющиеся слова, складывающиеся в предложение, превосходящее прошлое по длине. «Ну же, Гермиона, у меня и без тебя много дел». Ей было известно, что можно пользоваться невербальной связью, если навести более сложные протеевы чары, главной функцией которых являлись чары Расширения. По всей видимости, Риддл прибегнул именно к этому виду, потому как размер камня попросту бы не поместил в себе больше одного слова, состоящего из пяти букв. «Как Вы узнали, что я смотрела на кольцо?» Её бледно-белые слова постепенно стёрлись, заменяя себя коротким: «Почувствовал». Гермиона вскинула брови, удобнее устраиваясь в кресле. «Почувствовали?» «Меньше слов — больше дела». Она цокнула, прочитав выгравированные слова, и сосредоточилась на ответе. «Маггловское выражение, Вы знали?» Гермиона не удержалась от фырканья, представив, что он может ей ответить. Мужчина, впрочем, не разочаровал её своим ответом: «Не зли меня, грязнокровка. Чего ты хотела?» «Что за протеевы чары Вы использовали?» Девушка насторожилась, когда не увидела каллиграфических букв через две минуты ожидания. «Тебе обязательно нужно знать всё, Гермиона?» Она сжала губы. «А что в этом плохого?» «В общем-то, ничего, если бы ты не была такой раздражительной». Гермиона собралась ответить ему, продумывая слова в голове, когда Риддл опередил её: «Если тебе так нужно, то завтра одолжу одну книгу. Но не питай ложных надежд, Гермиона, — ответов ты в ней, кроме осложнённых протеевых чар, не найдешь». Уголок её губ невольно задёргался. «Я и не надеялась на такое снисхождение с Вашей стороны». «Я не такой монстр, как ты думаешь». Окутанная ядом смертельно заточенная игла кольнула девушку в самое сердце. «Вы сами заставляете меня так думать о Вас, сэр». Когда ответа не последовало, Гермиона вздохнула и встала из мягкого кресла, намереваясь отправиться спать. Минутная стрелка часов уже давно перевалила за пол первого ночи, и девушка валилась с ног, чувствуя нарастающую головную боль из-за усталости и сильного недосыпа последних дней. «Уже поздно». Гриффиндорка перенесла вес тела на десятую каменную ступеньку и совсем остановилась, взглядом гипнотизируя кольцо. «Знаю». «Тогда почему не спишь?» Она поджала губы и возобновила путь в свою спальню, закусив внутреннюю сторону щеки. Помещение полностью окутал осенний холодок, и Гермиона взмахом палочки закрыла окна, что были нараспашку открыты. Заметив, что её соседки давно видели десятый сон, она наложила на себя чары и неспешно прошла в ванную комнату, заперев за собой деревянную дверь. «Пытаетесь поддержать наш разговор?» Гермиона осела на пол, подогнув под себя ноги и опираясь спиной о грубую деревянную поверхность, и задумчиво уставилась на кольцо. «Допустим, да». Она вновь прикусила щёку и мысленно сказала: «Собираюсь». Секунду поколебавшись, девушка неуверенно добавила: «А Вы? «Готовлюсь к завтрашнему занятию с твоим курсом, так что, очевидно, — нет». «Они не такие уж и плохие». «Но откровенные идиоты». Гермиона воздержалась от ответа и встала с пола, намереваясь принять обжигающе-горячий душ. «Спокойной ночи, настырная грязнокровка. И, кстати, твой почерк настолько ужасен, что даже протеевы чары не помогли». Она закатила глаза и потянула вниз металлическую собачку, расстёгивая кофту. «Уверена, что смогу прожить долгую и счастливую жизнь, зная эту информацию». Скинув с себя последние слои тёплой одежды, Гермиона встала под обжигающие струи прозрачной воды, невольно расслабляясь под ними и смывая несколько морально тяжёлых для неё дней.* * *
В четверг вечером Гермиона сидела в компании своих друзей на ужине в Большом зале, с аппетитом поедая творожный десерт. — Ты серьёзно приглашаешь меня? — недоверчиво спросил Рон, с отвращением откладывая изюм на тарелку. — Да, Рон. Через несколько часов должна была состояться вечеринка, на которую была приглашена Гермиона и, как оказалось, Гарри, с которым профессор Слизнорт поговорил лично на днях. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, на что намекал Слизнорт, напоминая Гермионе о возможной компании. Рон давно хотел попасть на вечеринку в Клуб Слизней после рассказов его братьев, которых Слизнорт обучал несколько лет назад, после чего его пост сменил Северус Снейп, а сам он ушёл в отставку. Изначально Гермиона думала, что Гарри сам пригласит своего лучшего друга, зная о его давнем желании, но тот, на удивление, уже имел компанию в виде Джиневры Уизли, которую позвал сегодня утром. — Серьёзно? Гермиона с оглушающе громким звоном положила керамическую ложку на тарелку и отодвинула её от себя, пронзив притихшего друга острым взглядом. — Я сейчас изменю своё решение, Рон. И заметь — не в пользу тебя. — Извини, я просто… Рон покрылся лёгким румянцем и опустил голову. — Волнуешься? — предположил Гарри. — Немного, — пробурчал Уизли. Брюнет улыбнулся и слегка похлопал друга по плечу. — Ничего страшного, я тоже не был шибко уверен перед первой вечеринкой. — А сейчас? — спросила Гермиона, поднеся кубок с бергамотовым чаем ко рту. — Я слышала, ты пригласил Джинни. На этот раз покраснел Гарри и кинул неловкий, но быстрый взгляд на разговоривающую со своими соседками по комнате Джинни. Гермиона заметила это и сделала глоток чая, скрывая свою улыбку. — Ну-у… да-а, вроде как… — Вроде как? — Рон посмотрел на рядом сидящего друга. — Я своими глазами видел, как ты разговаривал утром с моей младшей сестрой. И она согласилась! — Ну, да, — осторожно кивнул Гарри. — Что-то не так? — Конечно, не так! Она же моя младшая сестра! Гермиона закатила глаза и поставила кубок на деревянную поверхность стола. — Исходя из твоих слов, минимум, который она должна сделать, — принять целибат, чтобы ты успокоился. — Ой, Гермиона, — отмахнулся Рон, — не преувеличивай. Я не прошу её ни о чём подобном. Просто так, — он сморщился, — неприятно видеть Джинни в компании парней, которые могут ей сделать больно. — Гарри не сделает. — Это же Гарри, — он пожал плечами. — Я всё ещё здесь, — насупился брюнет. — Но если он что-нибудь сделает, — продолжил Рон, кинув мимолётный взгляд на Гарри, — или просто обидит мою сестру, то будет иметь дело со мной. Гарри поднял руки в обезоруживающем жесте и вскинул брови. — Ни в коем случае. — Хотелось бы верить. Когда парни вновь приступили к своим десертам, обсуждая предстоящую игру в квиддич, которая должна была состояться уже в эту субботу, девушка посмотрела на слизеринский стол. Драко Малфой продолжал избегать её ровно так же, как и на прошлой неделе. На Защите от Тёмных искусств, где они сидели до конца второго триместра за одной партой в качестве наказания Драко за его непозволительную дерзость, как это потом объяснил Риддл, парень сидел как на иголках и по окончании урока сразу же уходил в неизвестном Гермионе направлении. В коридорах школы его практически не было заметно, а на трапезу в Большой зал Драко приходил не больше чем на десять минут, и то, чтобы забрать утреннюю почту или поесть, после удаляясь, что значительно усложнило задачу Гермионы. И каково же было удивление девушки, когда она заметила Драко, что собирался уйти из Большого зала, уже встав со своего места. На её удачу, парни были увлечены разговором, поэтому ей не составило труда бросить им короткую фразу, избежав лишних вопросов: — Я пойду. Рон на миг повернул к ней голову и сразу же вернулся в прежнее положение, напоследок кинув: — Хорошо. Встретимся в восемь в гостиной. Девушка кивнула и быстро покинула Большой зал, заметив в пятнадцати футах от себя спину Малфоя, облачённую в белоснежную рубашку. Сжав челюсть, Гермиона наложила чары на свои туфли и чуть ускорилась, когда увидела, что парень завернул за угол. По мере того, как она двигалась вслед за ним, девушка поняла, что путь его лежал в мужской туалет, находящийся на втором этаже замка. Гермиона слегка покраснела и задумчиво прикусила нижнюю губу, когда остановилась перед только что захлопнутой деревянной дверью, сомневаясь в своём решении. Но не могла же она просто так зайти в мужской туалет? А если бы там оказался кто-то, помимо Драко Малфоя? Что бы она сказала? «В таком случае, мои опасения первого школьного дня могут обрести материальный смысл!» Девушка сильнее покраснела и в нерешительности сделала небольшой шаг назад, лихорадочно бегая глазами по тёмному дереву двери, когда услышала тихий всхлип, донёсшийся за ней. Она нахмурилась и, на секунду сжав оледеневшие от волнения руки в кулаки, неуверенно приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. Первое, что уловил её слух — ставшие громче короткие всхлипывания, которые разбавлялись учащённым дыханием и хрипами, и шум льющейся из крана воды. На мгновение Гермионе показалось, что кто-то задыхается, пока она не заметила справа от неё склонившегося над керамической раковиной Драко Малфоя. — Драко? — тихо позвала она слизеринца, сомкнув брови на переносице и приоткрыв губы. Услышав её, парень обернулся с диким, загнанным выражением лица, и Гермиона почувствовала острый прилив жалости и сострадания к нему. — Какого чёрта? — Драко широко распахнул глаза и сделал шаг назад, со звонким хлюпаньем, эхом ударившимся о стены, наступив на лужу воды, что вытекла из раковины, до краёв наполненной непрекращающимся прозрачным потоком. Гермиона разомкнула пересохшие губы… — Я… …но была безбожно прервана: — Что ты здесь делаешь, Грейнджер? Она перебирала холодные пальцы, дрожа от пронзающего её нутро ледяного холода. — С тобой, — девушка запнулась и перефразировала свой вопрос: — Что-то случилось? Желваки заиграли на потерявшем все былые краски лице Драко Малфоя, когда Гермиона, тлея от неуверенности в себе всё сильнее, закончила свой вопрос. Он провёл уже привычным для девушки жестом рукой по волосам, в холодном свете витражных окон отливающих чистейшим в своё виде серебром, и усмехнулся, на миг опустив голову. — Что случилось? — пробормотал он и развёл руками, кинув на неё острый взгляд. — Ничего, Грейнджер, совершенно, чёрт возьми, ничего! Она сильнее нахмурилась и сделала к нему шаг, слегка протянув вперёд руку. — Драко… — О, Грейнджер, — взорвался он, — ради Мерлина, прекрати! — Прекратить что, Драко? Незаметно для него, девушка сделала ещё несколько шагов вперёд, в то время как из уст парня просочился нескончаемый, по её мнению, поток слов: — Хватит называть меня этим идиотским именем, грязнокровка! Слышишь, кто ты? — глаза Малфоя лихорадочно бегали по её лицу. — Ты — чёртова поганая грязнокровка! Помнишь, я тебя назвал так на втором курсе, когда ты оскорбила меня перед всей моей командой? Гермиона покачала головой. — Не надо, Драко. Он коротко рассмеялся после её слов, вновь качая головой, будто бы в неверии. — Надо, Грейнджер, надо. Ты — грязна, и не смей больше осквернять меня своим поганым ртом, называя по имени! «Кажется, у него истерика, — догадалась девушка, не обращая внимания на заострённую иголку, кольнувшую её в самое сердце. — Поговорить с ним будет сложнее, чем я думала». — Драко, ты сейчас… — Не смей! — парень оскалился, сжав руки в кулаки. Она облизала потрескавшиеся губы сухим языком и медленно кивнула, сделав один осторожный шаг к нему. — Хорошо… Малфой. Гермиона на секунду замолчала, прежде чем продолжила: — Малфой, ты сейчас… неадекватен, если так можно выразиться… — А когда я был адекватен, по-твоему, Грейнджер? — злобно ухмыльнулся Драко, вернув своему лицу прежние черты, которые слегка оттолкнули девушку. — Нет, — поспешно сказала она, отрывисто втянув в себя шлейф прохладного воздуха, — я не так выразилась… — Не надо, Грейнджер, — прервал он её, — я понял. Гермиона неуверенно кивнула, сжав руки в кулаки за спиной. — Хорошо, тогда я повторю свой вопрос: что случилось? Драко вытащил свою палочку из кармана мантии и одним коротким взмахом руки остановил поток яростно льющейся воды. — Ты серьёзно думаешь, что я расскажу тебе о всех своих чёртовых проблемах? Стану твоей третьей подружкой, типа, как Поттер и Уизли? Она резко выпустила воздух из лёгких. — Не впутывай сюда Гарри и Рона! — Ну, конечно, — Драко горько усмехнулся и стремительно начал подходить к Гермионе. — К чёрту, Грейнджер. Что именно ты хочешь узнать? Гермиона почувствовала лёгкое беспокойство, заметив маниакальный блеск в серых радужках, но скрыла его с помощью окклюменции, заменив стальным спокойствием. — Может быть, то, что я стал по приказу отца Пожирателем смерти? Будущим убийцей всех тебе подобных? Или то, что я не могу сделать ни шагу, будучи под присмотром Тёмного Лорда? Девушка почувствовала лёгкий холодок, исходящий от него, когда парень подошёл к ней, остановившись на расстоянии одной руки. — Или, может быть, то, что моя мать умирает? Сердце Гермионы рухнуло камнем вниз. — Что? — дрожащим голосом спросила она, увидев, как затрясло парня напротив неё. — Моя мать умирает, Грейнджер, и я ничего не могу с этим поделать! — Драко всплеснул руками; в уголках его глаз заблестели маленькие кристаллики слёз. — Ни-че-го! Гермиона с трудом проглотила вязкую слюну и хриплым голосом спросила: — Это... это Риддл? — Нет. Совладав с собой, девушка неуверенно спросила: — Что с ней? Он заиграл желваками на выступающих скулах и коротко покачал головой. — Я не знаю, — слизеринец опустил глаза на свои руки, враз превратившись в беззащитного несчастного мальчика. — Отец написал мне, — неуверенно продолжил Драко, перебирая тонкие пальцы, — что колдомедики разводят руками, говоря, что ни разу до этого не сталкивались с подобного рода состоянием. Гермиону передёрнуло от мрачных мыслей, что поселились у неё в голове, и она мягко подтолкнула Малфоя: — Драко? Он вздрогнул и часто задышал. — Она впала в кому, и... Ну, знаешь же, что жизненные процессы на некоторые время замедляются из-за этого, но... у неё начали происходить изменения в клетках и тканях. Гермиона задохнулась от догадки. — У неё... Малфой повёл головой в неопределённом жесте. — Некроз. Момент, — и Гермиона в два шага подошла к Драко и заключила его в крепкие хладные объятия, положив бьющие дрожью руки на широкую спину. Она прижалась лбом в мужское плечо, в то время как Малфой продолжал стоять, не сдвигаясь с места ни на дюйм. — Мне жаль, Драко, — прошептала девушка. — Она... она... Его голос задрожал, и слизеринец медленно опустил голову, вжавшись лицом в её шею. — Моя мама умирает, Грейнджер, — он всхлипнул в её воротник; Гермиона почувствовала влагу на своей охладевшей коже, — и я ничего не могу сделать... Ни капли, Грейнджер! Она слегка провела рукой по его спине, почувствовав, что парня сильно затрясло. — И отец... он... Гермиона сипло сказала: — Извини. Он горько усмехнулся и медленно отстранил её от себя, отойдя на несколько шагов назад. — За что? Она быстро провела рукой по щеке, стирая стекающую по ней одинокую слезинку боли, что он разделил вместе с ней. И она была благодарна ему за доверие. — Ну, как же... Я не должна была спрашивать тебя об этом. Если бы я знала, то... — Брось, Грейнджер, — Драко отрывисто покачал головой и провёл ладонью по лицу, после чего махнул ей в сторону двери. — Иди, уже через два часа начнётся вечеринка Слизнорта. Сердце в медленном ритме забилось в груди. — Ты... — Нет, — он перебил её, заклинанием разглаживая слегка помятую рубашку, — я отказался ещё вчера вечером. Гермиона поджала губы и кивнула, чувствуя растущую неловкость между ними. «Невероятно, я только что обнималась с Драко Малфоем! Кому расскажу — не поверят!» — Мне... мне жаль, Драко, правда, — с глубоким сочувствием сказала она. — Если бы я могла, то... Малфой закатил глаза и сжал губы в жёсткую линию. — Иди уже, помощница всех сирых и убогих.* * *
— Ох, Том, — произнёс довольный профессор Зельеварения, закидывая в рот очередную конфету, — эти сахарные ананасы, что ты мне приносишь, просто бесподобны! На впалых щеках Риддла поселился слабый румянец. — Ты преувеличиваешь, Гораций, — отмахнулся он. — Ни в коем случае! — радостно воскликнул мужчина и повернулся к студентам, общающимся между собой. — Мисс Грейнджер, как Вам десерт? Гермиона, сидящая напротив Слизнорта, вздрогнула от неожиданности и рассеянно провела ложкой по слегка растаявшему шарику фисташкового мороженого, сверху обильно покрытого шоколадной стружкой. — Очень... вкусно, — она улыбнулась, всё ещё не выпуская из влажной руки ложечку. — Правда? — брови зельевара взлетели наверх. — Замечательно! Ах, мистер Уизли! Гермиона слегка толкнула локтём друга, что жадно поедал своё шоколадное мороженое. — Да, профессор, — Рон поднял глаза на Слизнорта, вытирая рот белоснежной салфеткой. — Расскажите, как там поживают Ваши старшие братья — Билл и Чарли Уизли? Давненько я не слыхал ничего о моих лучших студентах. Насколько мне известно, Перси устроился в Министерство аж на должность младшего помощника министра магии! — Да, точно — кивнул Рон. — Прошлым летом Билл устроился на работу в «Гринготтс», а Чарли всё также живёт и работает в Румынии, в заповеднике по разведению драконов. — Интере-есно, интере-есно, — протянул мужчина, закивав. Гермиона сжала губы и посмотрела на остальных присутствующих, заметив на себе неотрывный взгляд Кормака Маклаггена. Встрепенувшись, девушка покраснела и опустила глаза на мороженое, которое, впрочем, не съела ни ложки. «Мерлин, я до сих пор чувствую его... скользкий — не иначе — взгляд», — с отвращением подумала она, делая далеко не скупой глоток лимонного чая. Кислота въелась в её язык, разъедая плоть до неприятного онемения в гландах, и Гермиона сморщилась, быстро поставив керамическую кружечку на блюдце. Всё ещё чувствуя на языке неприятный вкус, она подчерпнула ложкой небольшой кусочек мороженого и отправила её в рот, заменяя кислый привкус сладковато-маслянистыми фисташками. Она почувствовала привычное жжение в области среднего пальца левой руки и, кинув на Риддла короткий взгляд, посмотрела на кольцо. «У тебя в правом уголке рта шоколадная крошка, и я советую её поскорее убрать, иначе Маклагген прожжёт в нём дыру размером с его раздутое эго». Гермиона перечитала сообщение и, покрывшись жгучим румянцем, посмотрела на Риддла. Мужчина послал ей слабую ухмылку и продолжил разговор с профессором Слизнортом. Уголки её губ слегка задрожали, и она поспешила избавиться от шоколада, хмуря брови. — Почему Риддл тебе улыбнулся? — шёпотом спросил удивлённый Рон. Девушка посмотрела на рядом сидящего друга. — Мы просто поздоровались. Ну, знаешь, не всегда обязательно делать это вслух. — Ты в него влюбилась? — спросил Рон; Гермиона замерла, недоверчиво уставившись на него. — Или, может, он тебе просто симпа... — С чего ты взял? — резко оборвала она его, чувствую гулко бьющееся сердце «Этого ещё не хватало! Ух-х, Риддл!» — Ну-у, — парень почесал кожу за ухом, выглядя смущённым, — ты так покраснела, когда он улыбнулся тебе... — Бред. Под хмурым взглядом подруги Рон окончательно сдулся, чуть вжавшись в резную спинку деревянного стула. — Ладно, ладно, как скажешь. «Зачем Вы сделали это?» Она послала ему сообщение, терпеливо дожидаясь ответа. Риддл на мгновение кинул взгляд на кольцо — которого, Гермиона была проклясться, ранее не было, — отдалённо похожее на то, которое он ей дал, и девушка почувствовала знакомое жжение, спустя столько времени ставшее менее болезненным. «Маклагген тот ещё скользкий тип, не правда ли?» Она сжала губы. «Не переводите тему!» «Но ведь я прав». Гермиона вздохнула и коротко посмотрела на Риддла, что пил лимонный чай из своей кружки; она сморщилась, вспомнив чудовищно кислый вкус. «Не могу не согласиться. А теперь ответьте на мой ранее заданный вопрос». Буквы удивительным образом до последней поместились на пылающем камне, стираясь ровно через две секунды. «Ты чересчур горда и властолюбива для грязнокровки. Тебе известно, что ещё немного, и эти качества могут перерасти в два смертных греха?» Она мысленно зарычала, дабы не привлекать ненужное внимание. «Риддл!» Мужчина сморщился, но отнюдь не из-за чая. «Никогда больше не смей называть меня так!» Девушка вскинула брови и с приглушённым звоном опустила ложку в креманку с мороженым. «Стыдитесь своего маггловского имени?» На лице Риддла промелькнула непонятная Гермионе эмоция, которая вскоре пропала так же быстро, как и появилась. «Возвращаясь к твоему вопросу: что именно я сделал, по-твоему, плохого?» На её щеках расцвели молодые розы, и она тут же прикрыла их кудрявыми волосами. «Вы улыбнулись мне!» Гермиона, не поднимая взгляда, готова была поклясться, что Риддл вскинул бровь, как делал это всегда, выражая тем самым искреннее непонимание либо скептицизм. «И что?» «Это увидел Рон». Девушка бегло посмотрела на спорящего с Гарри друга. «Он твой парень?» Гермиона замерла, несколько секунд не отвечая на его вопрос; губы слегка приоткрылись, и она нахмурилась, не обращая внимания на появившейся в который раз румянец. «Как он мог вообще о таком подумать?» — девушка спрятала данную мысль на задворках сознания и проверила, не появилась ли она на камне кольца. «Рон мой друг!» «Тогда какая разница, увидит... Рон что-нибудь или же нет?» «Мне просто...» Она не закончила мысль, оборвав её. Риддл вытянулся как струна на своём стуле, и Гермиона поняла, что, к её неудаче, мужчина весьма заинтересовался её конечным ответом. «Просто что?» Гермиона сжала губы и сделала глоток своего любимого бергамотового чая, которым с облегчением сменила лимонный. «Какая разница?» Ей показалось, что она услышала напряжённый голос Риддла, когда увидела одно единственное слово: «Гермиона». Девушка смочила губы языком и быстро ответила: «Неприятно!» Несколько секунд её кольцо не подавало признаков жизни, и девушка осторожно посмотрела на Риддла, который за всё это время практически не проронил ни слова, мысленно общаясь с ней. Мужчина неотрывно смотрел на своё кольцо, играя желваками. «Неприятно? Могу я узнать конкретную причину?» Она моргнула. «Он подумал, что я влюблена в Вас!» Риддл практически незаметно для чужих глаз повёл правым плечом. «Любой на его месте подумал бы о том же». Её лицо вытянулось. «Что-о?» «Мисс Всезнайка — так же тебя называют твои дружки? — покраснела от одного лишь взгляда молодого и красивого профессора. Эта мысль была бы первой, увидев они твою реакцию». Гермиона закатила глаза, но на всякий случай пробежалась взглядом по слегка скучающим лицам студентов. «Вы слишком высокого о себе мнения». Риддл сказал что-то профессору Слизнорту, что моментально зарделся от его слов, прежде чем ответил ей: «И что же, усомнилась в моей молодости?» «Почему именно в ней?» Он коротко усмехнулся. «Ну, очевидно же, что тот факт, что я красив, — неоспорим». Гермиона закатила глаза и вздохнула. «И Вы ещё что-то говорили о раздутом эго Маклаггена?» Риддл собирался ответить ей, когда его опередил взволнованный восклик Горация Слизнорта: — Ох! Гермиона заметила, что в правой руке мужчина держал старинные маленькие часы, полностью выполненные из позолоченного резного дерева. — Что-то мы засиделись с Вами, дорогие мои! Через десять минут пробьёт десять вечера, а следовательно — начнётся комендантский час, поэтому объявляю нашу вечеринку официально законченной. Подростки встали со своих мест и, прощаясь с улыбающимся профессором, постепенно начали удаляться из его кабинета. — Мисс Грейнджер! Том! — поспешно крикнул профессор Слизнорт, когда заметил в проходе свою студентку и коллегу. — Останетесь, пожалуйста. — Гермиона? — Рон положил ей руку на плечо, когда девушка остановилась. — Тебя подождать? — спросил Гарри. — Нам несложно, Гермиона, — сказала выглядывающая из-за плеча брюнета Джинни. Гермиона покачала головой. — Идите, иначе можете попасться Филчу. — А как же ты? — спросила Джинни. Девушка отмахнулась. — Всё нормально, идите. Она закрыла дверь и прошла вглубь гостиной, когда ребята, неуверенно кивнув, ушли в башню Гриффиндора. — В... Ты что-то хотел, Гораций? — вежливо поинтересовался Риддл, когда Гермиона остановилась подле него. — Да-да, — кивнул Слизнорт и махнул рукой в сторону уютного кожаного дивана. — Присаживайтесь. Немного помявшись, волшебники сели на диван, оказавшись напротив опирающегося на деревянный стол Горация Слизнорта. — Так... Вы что-то хотели, профессор? — тихо спросила Гермиона, заламывая пальцы на коленях. — Просто скоро начнётся комендантский час, и я бы не хотела, чтобы меня кто-нибудь заметил. Понимаете, это не очень хорошо для старосты, более того — сегодня не моя очередь делать обход. Мастер зелий улыбнулся. — Понимаю, конечно же. Но не беспокойтесь, мисс Грейнджер, я уверен, что Том проводит Вас до башни Гриффиндора. — Конечно, — кивнул Риддл, смотря на своего старого коллегу. — Чаю? — предложил профессор, и после его слова к нему подлетел небольшой фарфоровый чайник. — Нет-нет, спасибо, — покачала головой Гермиона, слегка подняв ладони вверх. — Как скажете, — он щёлкнул пальцами, и чайник с треском исчез. — Я задержал Вас только потому, что хотел кое о чём поговорить. Когда никто не выразил своего любопытства, зельевар продолжил: — В каждом из вас я заметил невероятно огромный потенциал, который, как мне кажется, не должен пропадать зря. Девушка моргнула. — К чему Вы клоните? — спросил Риддл, словно не заметив, что перешёл на Вы; Гермиона поняла, что тот старательно изображает, будто ему некомфортно общаться с ним на равных. — Если ты помнишь, Том, то я ещё несколько лет назад говорил тебе, что с твоими блестящими отметками и знаниями тебя без проблем возьмут на работу в Министерство. — Конечно, — сдержанно кивнул мужчина. — Нет ничего такого, мой мальчик, в том, что ты решил связать себя с работой профессором Защиты от Тёмных искусств в Хогвартсе, но я всё ещё считаю, что такая яркая личность зазря пропадает. Только представь, чего ты можешь добиться в Министерстве! Каких высот достигнуть! Риддл нахмурился, но через мгновение черты его лица значительно смягчились. — Я понимаю, Гораций, и будьте уверены, что работа профессором в Хогвартсе — временная. Мужчина сцепил руки в замок на своём полном животе, обтянутом клетчатой тканью желетки. — Очень надеюсь на это, Том, потому как не хотелось бы, чтобы такой талант с течением времени зачах. Риддл втянул в себя воздух, явно сдерживаясь от раздражения. Слизнорт обратил своё внимание на Гермиону. — А Вы, молодая леди, куда планируете пойти после Хогвартса? Гермиона замешкалась от неожиданного вопроса. — Ну-у... Скорее всего, в Министерство. Мужчина хлопнул в ладоши, и девушка чуть не подпрыгнула на месте от этого звука. — Отлично, мисс Грейнджер! — радостно сказал он; его глаза расчётливо заблестели. — Знаете, у меня есть один знакомый в Министерстве, он практически одного с Вами возраста, Гермиона. Сердце девушки подпрыгнуло в нехорошем предчувствии. — В конце декабря, — продолжал говорить он, — совсем перед началом каникул, я обычно всегда устраиваю Рождественскую вечеринку, что не обойдёт и этот год. Так вот, мисс, я с радостью приглашу на неё моего знакомого и познакомлю с Вами! Брови Гермионы взлетели наверх. — П-познакомите? — Да-да, — закивал он. — Обязательно, мисс Грейнджер. Поверьте, он очень образованный, умный и влиятельный молодой человек, может быть даже, — мужчина лукаво подмигнул ей, в то время как сердце Гермионы сделало кульбит, вовсе остановившись, — Вы увидите его весьма и весьма симпатичным. Подавив гримасы возмущения и отвращения, она выдавила из себя: — О... ого. Слизнорт улыбнулся. — Удивлены, Гермиона? Не отвечайте, я вижу эту прекрасную эмоцию на Вашем лице. В общем, моя дорогая, можете не волноваться — я позабочусь о том, чтобы Вас приняли в Министерство с распростёртыми объятиями на лучшую должность! «Только его «молодого человека» мне не хватает в копилку моих проблем, Мерлинова борода!»