Мир — сцена, где всякий свою роль играть обязан. Уильям Шекспир
* * *
— Гермиона. Девушка остановилась на месте как вкопанная, усталыми и покрасневшими от нагрузки глазами прожигая картофельное пюре, что с волчим аппетитом поедал Дин Томас. — Да, Гарри? Брюнет положил локти на стол, повернувшись к ней вполоборота. — Ты сегодня занята? Гермиона моргнула, и это небольшое, абсолютно невинное движение отдалось пульсирующей болью в висках. — Я собиралась пойти в библиотеку. Гермиона прижала правую руку к нижней части спины и сжала её в крепкий кулак, вонзаясь ногтевыми пластинами в тонкую кожу ладони, словно лезвие ножа в прохладную плоть умирающего. — Опять? — спросил Рон; звук его голоса смешался с негромким ударом кубка, сделанного из золотого сплава, о деревянную поверхность стола. — Что ты там постоянно делаешь? Если уроки, то можно и в гостиной их сделать, зато рядом с нами. — Рон прав, Гермиона, — кивнул Гарри, в то время как девушка перевела свой туманный взгляд на него. — В последнее время мы редко стали общаться, это на тебя совсем не похоже... Я понимаю, что ты любишь сидеть в библиотеке, ну, читать книги и всё такое, но, может быть, ты сегодня пропустишь один денёк? — Что? — Ну, посидишь с нами в гостиной, — объяснил он и добавил спустя секунду: — До конца вечера. — Гарри... — Хорошо? Она облизала губы и огорчённо вздохнула. — Простите, но мне надо делать эссе по ЗОТИ, — тихо сказала она, замечая, как на лица её друзей легли тёмные тени. — Скоро сдача, так что... — Мы поняли, — натянуто улыбнулся Рон. — Тогда иди. Гермиона поджала губы. — Да, — девушка кивнула и сделала шаг назад. — Конечно, и... Гермиона запнулась, заламывая одеревеневшие пальцы рук. Она вновь отшатнулась и, глубоко вздохнув, протараторила: — Извините, пожалуйста, мне уже пора. Развернувшись, она за считанные секунды оказалась по ту сторону Большого зала, переводя затруднённое дыхание. После той не совсем удачной попытки, по мнению Риддла, девушку мучила лёгкая форма удушья и весьма туманное сознание, что не давали ей спокойно доучиться. Гермиона поднялась на третий этаж, чувствуя липкую тревогу, что засела в самое сердце после урока Защиты от Тёмных искусств. Девушка отмахнулась от неё и коснулась деревянной поверхности двери. — Проходите, мисс Грейнджер. Гриффиндорка сжала губы в тонкую полоску и тихонько прикрыла за собой дверь, поворачиваясь к мужчине, сидящему за своим рабочим столом. — Вы забыли, как меня зовут? — она вскинула бровь, делая несколько шагов вперёд, но не больше; тревога до сих пор не отпускала её, заставляя остановиться в нескольких футах от него как вкопанная. Мужчина улыбнулся уголком губ и подпёр кулаком подбородок, покручивая между пальцев пушистое перо. — Ничуть. Так, — отмахнулся он, гипнотизируя её взглядом, обещающим безвозвратное путешествие по просторам бездны, — приятные воспоминания. Она сморщилась и окинула его скептическим взглядом. — У нас их нет, сэр. Риддл покачал головой. — Отнюдь, Гермиона, просто ты многого не замечаешь. Гермиона промычала в ответ нечленораздельно: «Понятно» и блаженно втянула в лёгкие прохладный воздух с летающими вкраплениями пыли, исходящими от старых книг, которыми себя обложил молодой профессор. — Это моё наказание, да? Риддл сделал вид, что не понимает, о чём речь, сдвинув тёмные брови на переносице. — Какое? Его, казалось, забавлял их разговор, в то время как Гермиона прожигала дыру в ямочке на его впалой щеке возле правого уголка бледных розовых губ, сжимая кулаки. «Рядом с ним я слишком быстро распаляюсь, — пронеслась мысль у неё в голове. — Словно спичка. Да, отличное сравнение»,— вяло заключила она, переведя взгляд на его бесцветные глаза. — Кольцо, — коротко сказала она, чуть выгнув бровь, будто сим жестом говоря: «Ничего не напоминает?» — После того, как я вышла из кабинета, оно начало посылать продолжительные импульсы вверх по горлу, вызывая не очень-то приятное удушье. Она сжала губы, выжидающе смотря на него, но мужчина упорно молчал, насмешливо взирая на неё. В конце концов Гермиона, раздражённая его по-детски глупым поведением, с нажимом отчеканила: — Это моё наказание? Или, возможно, мне стоит по-другому воспринимать действия колец. — Я вижу, тебе понравилось, Гермиона, — сказал профессор, в то время как в его глазах поблёскивала причина раздражения девушки — жуткое довольство. — Но нет, это не по моей вине. Гермиона моргнула, спустя секунду нахмурив брови. — И по чьей же, если не по Вашей? — Вероятно, кольцо решило наказать тебя за непослушание, — он беспечно пожал плечами, словно сей факт был очевиден с самого начала. — А, ну да, — пробормотала девушка. Риддл сцепил тонкие пальцы в замок и положил на своеобразную «конструкцию» свой заострённый подбородок. — Сегодня ты была плохой девочкой, — слащаво пропел он; Гермиону передёрнуло от его слов. — Настоящее наказание ждёт тебя впереди. Прежняя тревога, казалось, расстаяла без следа. Она мутировала, как заражённый организм, в большого и могущественного монстра, что поселился в груди девушки, протыкая её лёгкие своими острыми, как шипы, иглами, несущими ядовитое беспокойство. — Настоящее наказание? — тихо переспросила она, обращаясь больше к себе, не понимающей. Риддл усмехнулся и покачал головой, словно разочаровался в гриффиндорке, стоящей в нескольких футах от его лакированного стола. — Ты действительно думала, что уйдёшь безнаказанной? Он поднялся со своего стула и медленно направился к ней, источая за собой смертельную опасность и соблазн найти его конечный предел. Невольно в голове у девушки забилось сравнение Риддла с пантерой. Красивой, могущественной, с мягкой шёрсткой и всполохами надменного блеска в глазах — всё это с чудовищно-прекрасной точностью описывало мужчину, неспешной походкой проходящего мимо деревянных парт. А она, Гермиона, напротив — свежая человечина, от которой веет столь желанной сладостью и искушением за многие мили, приводя своего хищника в дразнящий восторг. — Каждый, Гермиона, — мужчина снизил голос, в мгновение ока оказавшись рядом с ней. — Каждый в этом мире заслуживает наказание, и заметь, что ни один не уходит без него. — Почему же? В конце концов, в любом случае остаётесь Вы, — сказала она; по её телу пробежало стадо мурашек, когда Риддл обошёл её и остановился сзади. «Хищник, — напомнило её подсознание. — Цель. Изучение. Преследование. Игра с человечностью. Смерть. Всё это — замкнутый круг для каждой жертвы». — А как же Вы, профессор? — продолжила Гермиона спустя минуту гнетущего молчания. — Вы совершили столько зла, что не можете просто так уйти безнаказанным. Он выпустил смешок, рябью прошедший сквозь неё. Ближе к сердцу. Впитываясь в кровь. Одурманивая находящийся за толщей чёрного, как его глаза, тумана рассудок. — Как же я? — шёпотом, едва уловимым шлейфом коснувшимся её волос на затылке, повторил Риддл. — Инициатива всегда наказуема, не забывай. Гермиона втянула в лёгкие, изнутри покрытые россыпью ожогов и кровоточащими ранами, сладковатый, с вкраплениями пыли воздух и решила не продолжать эту скользкую тему. Мужчина резко отошёл от неё на правильных пять шагов назад, в то время как Гермиона обернулась, хмуря брови. — Итак, — нетерпеливым тоном произнесла она и саркастически продолжила, резко обрывая короткие предложения: — Отлично, наказание. Какое? Риддл неспешно растянул уголок губ в лукавой улыбке. — Что же, так не терпится узнать? — насмешливо спросил он, засунув руки в карманы твидовых брюк. Гермиона заметила, что мантия на нём отсутствовала, ровно как и серый твидовый пиджак с жилетом. Она скрестила руки на груди и посмотрела ему в глаза, ничего не отвечая. — Ну-у, Гермиона, что за настрой, — протянул он и, сцепив руки в замок за спиной, обогнул её. — Что тебе известно о Хепзибе Смит? Девушка сильнее нахмурила брови и обернулась, глядя вслед неспеша проходящему вдоль второго и третьего рядов мужчине. — Я знаю, что она живёт сейчас на окраине Лисберна, — медленно, с толикой неуверенности, которая не осталась без внимания Риддла, произнесла она. — Вы ищете её, потому что в руках этой женщины находится что-то, что Вам надо. — Да-а, — неспеша сказал он и остановился возле её парты, проведя по деревянной лакированной поверхности подушечками пальцев. — Как думаешь, что мы ищем? Гермиона сглотнула, прожигая дыру в его белоснежной накрахмаленной рубашке, что слегка натянулась в области правой лопатки. — И что же? Риддл поднёс ладонь к лицу и нежно, практически с благоговением сдул с подушечек пальцев крапинки пыли, наблюдая за тем, как они распадаются на ещё более мелкие частицы, разлетаясь по сторонам. — В прошлый раз эта женщина забрала с собой кое-что, что, — мужчина повернул голову, не сводя своих глаз с карих, — принадлежит мне. Он повернулся к ней всем телом и опёрся бедром о край стола, скрестив руки на груди. — Медальон. Гермиона вскинула брови и пару раз моргнула, чувствуя резь в глазах. «Медальон? И ради этого... — в голове у девушки вспыхнула догадка, какой медальон нужен Риддлу. — Мерлинова борода! Ну конечно!» «Его мать, Меропа Мракс, была волшебницей и, насколько мне известно о Мраксах, находилась в родстве с самим Салазаром Слизерином!» Сердце Гермионы чаще забилось в грудной клетке. «Профессор Слизнорт, на сей раз Вы оказались очень полезны!» — подумала она и расслабила мышцы бровей, разглаживая извилистую линию над переносицей. — Это медальон Салазара Слизерина, так ведь? — осторожно спросила гриффиндорка и подошла к мужчине чуть ближе, напоследок добавив: — Одна из четырёх вещей Основателей Хогвартса. — Отлично. Получается, ты знаешь, что значит для меня этот медальон. — Почему она Вам не отдаёт его? — сразу же спросила Гермиона. — Вы сказали, что она забрала медальон с собой. Так вот, почему? — Слишком много вопросов, тебе не кажется? — Риддл лукаво растянул уголки губ в усмешке, глядя на неё свысока. Гермиона сжала губы. — Вы мне не расскажете, — понизив голос, сказала она и подошла к мужчине ещё ближе. — Да. — Я узнаю. — Всенепременно. Девушка сузила глаза и слегка повернула голову вправо, не выпуская Риддла из зоны видимости. — Всё ещё хочешь знать подробнее о своём наказании, Гермиона? — спросил он, с присущей ему внимательностью следя за каждым движением гриффиндорки. «И снова мной владеет это странное чувство, словно Риддл обводит меня вокруг пальца... Не нравится мне это». Она заиграла желваками, уже с минуту ничего не отвечая ему. Тревога и беспокойство собрались электрическим током в кончиках её пальцев, причиняя лёгкий дискомфорт, и Гермиона сжала кулаки, прерывая неприятное покалывающее ощущение. — Да, — она высоко подняла подбородок и остановилась на расстоянии вытянутой руки от мужчины. — Не понимаю, почему Вы не могли сказать раньше, вместо этого заговаривая мне зубы... — Убийство. Гермиона запнулась и часто заморгала, нахмурив брови. — Что? Если вы думаете, что это смешно, то... Она прервала себя, когда заметила как никогда серьёзное выражение лица Тома Риддла, что сжимал челюсть, слушая её. Гермиона не отводила глаз от бездн мужчины, слишком загипнотизированная, чтобы оторвать свой взгляд. — Ч... то? — Твоя задача будет заключаться в том, — как ни в чём не бывало продолжал говорить он, — чтобы нанести визит к миссис Смит и забрать у неё медальон. Она опустила глаза на каменный пол и медленно обвела носком туфли небольшую извилистую трещинку, обосновавшуюся на камне с прошлого учебного года. — И убить, — полушёпотом заключила она, не поднимая глаз. — Верно, — подтвердил мужчина и, вероятнее всего, кивнул, потому как делал этот жест довольно часто. Стадо мурашек пробежало по её лицу, стягивая кожу в болезненных тисках, когда до неё дошло, что требовал мужчина. Гермиона в ужасе отшатнулась назад и с поселившимся диким блеском в глазах посмотрела на Риддла. Одним движением она достала из кармана юбки виноградную лозу и направила её на мужчину. — Вы чудовище, Том Риддл, — прошептала она, с каждым шагом подходя всё ближе к долгожданному спасению. — Я не стану этого делать! — девушка замотала головой, чувствуя подступающий к её нутру ужас. — Я никогда не стану уподобляться Вам! Она коснулась свободной рукой дверной ручки, намереваясь распахнуть деревянную дверь и покинуть приводящий её в ужас кабинет, но неожиданно для себя обнаружила, что заперта. Наедине с Риддлом. «Чёрт! — гриффиндорка часто дышала, взглядом гипнотизируя дверную ручку. — Этого следовало ожидать... Можно попробовать Отпирающее, но, думаю, что Алохомора мало чем мне поможет». Гермиона поднесла кончик палочки к дверной ручке, когда услышала спокойный голос, прогремевший как гром среди ясного неба: — Иди сюда, Гермиона. Девушка лихорадочно замотала головой и послала на дверь два сложных Отпирающих, но они, на её удивление, не сработали. Страх с новой силой зарокотал в груди, но Гермиона постаралась сосредоточиться на своих силах, оставив всё ненужное беспокойство на заднем плане. «Оно мне ничем не поможет», — раз за разом твердила она себе, посылая на дверь различные заклинания. — Сядь, Гермиона. Гриффиндорка опустила лоб на холодную деревянную поверхность, переводя затруднённое дыхание. Ей снова показалось, что кольцо сковывает поступающий в лёгкие кислород, вызывая новый приступ удушья. — Сядь, — с нажимом произнёс Риддл, и на этот раз проклятья сработали, вынуждая Гермиону передвигать онемевшие конечности. Когда она осторожно присела на стул, стоящий в нескольких дюймах от него, мужчина продолжил, свысока наблюдая за ней: — Истерика ничем тебе не поможет, Гермиона. Девушка подняла голову и встретилась с чёрными надменными глазами, прожигающими своим арктическим холодом её насквозь. — А что же мне, по-Вашему, поможет? — тихо спросила она, увидев крапинки желанного успокоения в его глазах. Он ничего не сказал, сразу же переведя раздражающую его тему: — Первоначальным моим планом, дорогая моя, было отправить тебя к Хепзибе, забрать у неё медальон и принести его мне. Несомненно, оставлять после такой существенной, — Риддл сморщился; Гермиона вздрогнула, — кражи в живых старуху было бы просто напросто себе дороже, но ты это и так понимаешь. Он коснулся её щеки, что не могло не напугать напряжённую Гермиону. В ужасе она наблюдала за тем, как Риддл нежно провёл ледяными подушечками пальцев вверх по её скуле, после чего резко потрепал по щеке, вызвав приглушённый стон из побелевших уст девушки. Место, которого он коснулся, горело ледяным огнём, и спустя мгновение мужчина отпустил её с замершей на губах едва заметной ухмылкой. — Успокойся, Гермиона, — мягко произнёс он, когда заметил, что гриффиндорку пробивает дрожью от его недавнего действия, — в моих мыслях не было причинить тебе вреда. Она сжала челюсть и холодно посмотрела на него, отодвинувшись от мужчины чуть подальше. — Нет, Вы причинили мне моральную боль, — упрямо сказала она севшим голосом. Риддл скривил уголок губ и закатил глаза. — Ты меня внимательно слушала, Гермиона? — грубо спросил он, после чего слегка смягчился: — Видишь ли, дорогая, за всё надо рано или поздно платить. — Вы знали с самого начала, что я совершу попытку, да? — прорычала она, оскалившись. — Знали, что проклятья, наложенные на это чёртово кольцо, не срабатывают, когда рядом с другими людьми находитесь Вы, да? Знали, и всё равно наказываете меня за это! Мужчина с силой втянул в лёгкие накалившийся до предела воздух и взял её за подбородок, чуть наклоняясь вперёд. На Гермиону же подействовал сей жест совсем не так, как он ожидал, и девушка начала брыкаться, руками пытаясь убрать вцепившиеся в её кожу мёртвой хваткой ледяные пальцы. — Отпустите меня! — воскликнула она, когда почувствовала толстые, невидимые человеческому глазу путы, сковывающие её тело в стальные тиски. — Хватит! Я больше не могу! — Можешь, Гермиона, — убаюкивающим голосом сказал он, обхватывая её щёки длинными пальцами и несильно сжимая, — иначе бы сдалась ещё при пытке Круциатусом. Гриффиндорка всхлипнула от клокочущей внутри неё истерики, стараясь лишний раз не встречаться взглядом со своим мучителем. — Я не знал до того дня, что проклятья не работают, — прошипел он, глазами бегая по её побелевшему лицу. — И не думал, что до тебя это дойдёт только лишь спустя практически месяц. Знаешь, это было милой игрой, о которой ты не знала, но тебе придётся, Гермиона, — с нажимом произнёс он, — придётся принять своё поражение в любом его виде. — Нет, — она покачала головой, чувствуя подступающую к языку горечь. — Двадцать третьего декабря Слизнорт устраивает свою ежегодную рождественскую вечеринку, — продолжил он, игнорируя гриффиндорку напротив. — На следующий день рано утром отъезжает «Хогвартс-экспресс», на который ты любезно не сядешь, оставшись на все каникулы в замке, а вечером мы отправимся с тобой в гости к Хепзибе Смит и ты совершишь своё маленькое дельце. — Не надо, — Гермиона вновь покачала головой, чувствуя скатившуюся по щеке горячую слезу. Риддл проследил за солёной дорожкой глазами и приблизил Гермиону к себе. Когда их носы практически соприкоснулись, он прошептал: — Любая инициатива наказуема.* * *
Гермиона в который раз за последние несколько часов посмотрела на кольцо, от которого теперь волнами исходила Тёмная магия, переплетаясь на её среднем пальце. Он до сих пор покалывал, а покраснения только недавно начали сходить со слегка загорелой кожи, оставляя место кровавым ожогам. После их разговора Риддл наложил на кольцо дополнительную защиту, предупредив, что проклятья впредь будут срабатывать жёстче в случае, если она вновь попытается обойти их. Формулировка проклятий, которые накладывал на кольцо мужчина, осталась Гермионе неизвестна, но она отчётливо видела их в действии, когда они закреплялись на ней незримой печатью. Сжимая зубы до боли в дёснах, она выскочила из кабинета сразу же, стоило ему завершить свой маленький тёмный ритуал, и направилась прямиком в библиотеку, проклиная усилившееся жжение в пальце. По ощущениям болевой порог перешёл за предыдущий и теперь был сродни жгучего пламени, в котором плавилось частично выполненное из золота кольцо, забирая с собой всю её конечность. В библиотеке девушка не обнаружила для себя ничего нового, поэтому, раздражённая, сразу же оттуда отправилась на дежурство, блокируя все нежелательные мысли о Риддле и предстоящем Рождестве. — Куда ты всё смотришь? Гермиона вздрогнула и перевела свой взгляд на Драко, что с лёгким недоумением в глазах глядел на её левую руку. «А смогу ли я сейчас рассказать ему? — подумала она, задумчиво наблюдая за Малфоем, что шёл справа от неё. — Не попробую — не узнаю». — Кольцо, — коротко сказала она и, на удивление, не почувствовала ничего, кроме сильной головной боли. Драко вскинул брови. — Кольцо? Зачем оно тебе? Девушка сжала губы. — Это... и есть то самое, что заставляет меня молчать, — обречённо произнесла она, отворачиваясь от него. За её словами последовало недолгое молчание. — Тёмный Л... — Не называй его так при мне! — резко прервала его Гермиона, вперив в Драко ядовитый взгляд. Он нахмурился и облизал губы, выглядя слегка задетым из-за своей оплошности. — Он, — исправился Драко, — получается, дал тебе кольцо, да? Она кивнула, внимательно слушая его рассуждения. — Но зачем ему это? — Драко нахмурился, явно не понимая намерений Риддла. — Он мог просто убить тебя, — он кинул мимолётный взгляд на Гермиону, которая никак не отреагировала, — но оставил в живых. Очевидно, что была какая-то причина. Ты мне можешь рассказать? Он посмотрел на её левую руку, которую девушка сжала в кулак. — Я так полагаю, что оно чем-то защищено, — задумчиво продолжал бормотать он. — Иначе как объяснить то, что тебе в прошлый раз было плохо... — Это пр... — она сморщилась, чувствуя пульсирующую боль в висках, — проклятия так на меня действуют. Они не дают мне сказать чего-нибудь «лишнего» при других. Она изнутри прикусила щеку, смотря прямо перед собой. Они спустились с лестницы на пятый этаж, после чего Драко сказал: — Сейчас тоже? Гермиона сморщила нос. — Это лишь малый болевой порог, так скажем. Я думаю, что проклятья, наложенные на кольцо, более ослаблены в присутствии вас. Более того, в прошлый раз я практически их разрушила... — Погоди, — хмуро прервал её парень. — Как «разрушила»? Гермиона, слегка раздражённая его бестактностью, едко ответила: — Очевидно, что испытала очень много боли. Он поморщился после её слов, словно одна лишь мысль была ему противна. — Я могу продолжить? — Конечно, — слизеринец кивнул и коротко махнул рукой. — Сегодня я выяснила, что могу свободно говорить только лишь в присутствии Риддла. Как потом выяснилось, это был недочёт с его стороны, который он, — Гермиона сжала руки в кулаки, — успешно устранил. — Он усилил проклятия, — догадался Драко, высоко вскинув брови. — Именно, — кивнула девушка, заворачивая в следующий коридор. — По его словам, болевой порог увеличился и, возможно, дошёл до абсолютного предела, зная Риддла. Но самое интересное заключается в том, что я до сих пор рассказываю это тебе, испытывая лишь незначительную, если сравнивать с предыдущими последствиями, головную боль. Драко хмыкнул и засунул руки в карманы. — Ты сказала, что практически разрушила проклятия. Наверняка его «нововведения» не затронули меня, потому как ты уже об этом ранее побеспокоилась. — Да, — она подтвердила его предположение. — Это единственное логическое объяснение, которое приходит мне в голову. Они замолчали, когда услышали за следующим поворотом шуршание одежды и приглушённый шёпот. Гермиона посмотрела на Драко, который, приподняв бровь, не отводил глаз от колонны, из-за которой доносились заглушенные звуки. — О, только давай не как в прошлый раз, — предостерегающе прошептала она, сжав губы. Он кинул на неё мимолётный взгляд, прежде чем возобновил движения. — Не могу ничего обещать, — пробормотал он. Девушка втянула в лёгкие прохладный сырой воздух и двинулась вслед за ним. Завернув, они увидели парня, что прижимал к стене девушку и нежно целовал её, касаясь руками талии. — Мило, — громко бросил Драко, насмешливо ухмыляясь. Гермиона ткнула его локтём в бок, но он никак не отреагировал на сей жест. Четверокурсники — а Гермиона была уверена, что это именно так, потому как заметила их пятью днями назад за переглядыванием в Большом зале — сразу же оторвались друг от друга, услышав голос старосты. Парень, имени которого девушка не знала, закрыл собой свою подругу, которая вцепилась в его плечо, комкая в пальцах зелёный клочок мантии. — Что вы здесь делали? — вежливо спросила Гермиона, сделав небольшой шаг вперёд. — Очевидно же, — едко бросил слизеринец, не сводя глаз с лица старосты перед собой. Гермиона сжала губы, услышав весьма грубый ответ. — Харрисон, — предостерегающе произнёс Малфой. Четверокурсник поднял руки в обезоруживающем жесте. — Прошло ровно двадцать минут с начала комендантского часа, — деловито продолжила гриффиндорка, высоко вскинув подбородок. — В таком случае, почему же мы видим вас здесь, когда вы должны лежать в своих постелях? — Извините, мы немного, — гриффиндорка, стоящая за спиной Харрисона, покраснела, — увлеклись. Гермиона кивнула, пускай и неодобрительно. — Грейнджер, — обратился к ней Драко, — давай заканчивать. У меня совершенно нет желания стоять здесь с этими идиотами. — Аккуратнее в выражениях, — прошипела гриффиндорка, после чего повернулась к двум подросткам. — Извините его за грубость. Они синхронно кивнули и Гермиона с лёгким сожалением продолжила: — Я вынуждена снять по двадцать баллов с каждого факультета. Отправляйтесь в свои башни. И, Харрисон, проводи, пожалуйста, Терезу до её покоев. Когда они ушли, старосты продолжили свой разговор. — Как думаешь, они слышали? — спросил Драко. Гермиона отрицательно покачала головой. — Точно нет. Послушай, Драко, — она посмотрела на слизеринца, — ты можешь помочь мне? Она увидела, как он сжал челюсть, играя желваками, прежде чем ответил: — Риддл особенно следит за мной. Девушка удивлённо приподняла брови. — По какой причине? На лицо Малфоя легла мрачная тень, которую она не могла не заметить. — Есть одна причина, но, — он покачал головой, будто бы отгоняя прочь свои мысли, — давай не будем об этом. — Хорошо, — кивнула Гермиона, чувствуя разочарование. — Значит, у меня нет смысла просить у тебя помощь. Драко нахмурился и закусил нижнюю губу, что-то обдумывая. — Исходя из того, что именно тебе надо, — наконец произнёс он и посмотрел на Гермиону. — Мне будет достаточно книг, в которых будут упоминаться Связывающие чары в осложненной форме или проведение любых тёмных ритуалов. Парень задумался. — Вообще-то, — медленно сказал он, — у меня есть одна идея. На время каникул я уезжаю домой и могу в библиотеке поискать какие-нибудь книги, специализирующиеся на Тёмных проклятиях. — Желательно, конечно, если бы они были у меня во время каникул, — смущённо произнесла она. — Это было бы идеальное время для их подробного изучения. — Ты не уезжаешь? — слизеринец удивлённо посмотрел на неё. — Нет, — мрачно сказала Гермиона, играя желваками. — Давай сначала закончим тему о книгах. — А-а, ну да, — он почесал затылок и скривил уголок губ. — Думаю, я мог бы отправить в Хогвартс своего домовика. Если, конечно, найду то, что тебе нужно. Гриффиндорка вобрала в лёгкие воздух, чувствуя, как у неё закружилась голова. — Итак, — осторожно начал Драко. — Почему ты останешься здесь на Рождество? — Риддл приказал, — коротко ответила она, сжимая кулаки. — Это наказание за твоё маленькое представление на сегодняшнем уроке? Гермиона грустно просмотрела на камешек перед её ногами и пнула его носком туфли, наблюдая за тем, как он катится в противоположный угол. — Не совсем, — медленно произнесла она, в то время как ужас вновь зарокотал в её груди. — Я не знаю, зачем понадобилась ему на все каникулы, но... моим наказанием является убийство. Он резко остановился, в ужасе смотря на неё. — Что? — Да, Драко, — горечь слишком ярко, по мнению Гермионы, ощущалась на языке. — Но... Постой, — парень нахмурился. — Уб... Ты точно его правильно поняла? Может, он имел в виду что-то другое? Она покачала головой и прижалась спиной к грубой каменной стене, опустив подбородок на ключицы. — Он сказал, что в день отъезда «Хогвартс-экспресса» я должна буду остаться в школе, а вечером мы с ним поедем к Хепзибе. Драко выглядел слишком потрясённым её откровением и порядком побледнел. — Её же ищет мой отец... И ты должна будешь её убить? Она вздохнула. — Очевидно, что да. Поэтому мне надо как можно скорее избавиться от кольца, — девушка провела дрожащей ладонью по лицу, прижимая её к холодной коже лба. — Я, конечно же, понимаю, что если у меня и получится, то только после Рождества, но я не могу допустить, чтобы Риддл и в дальнейшем использовал против меня своё больное воображение. — Это действительно проблема, — пробормотал он, кусая губы. Гермиона сглотнула, готовясь высказать ему свою догадку, которая всякий раз приводит её в полнейший ужас. — Драко, — дрожащим голосом произнесла она, привлекая внимание слизеринца. — Как ни странно, но это ещё не самое большее из зол. Он нахмурился. — Что ты имеешь в виду? — Он... — она облизала губы. — Мне кажется, он в какой-то степени заинтересован мной. Драко ошеломлённо поднял брови. — Знаешь, — продолжила она и истерично усмехнулась, — ему было известно обо мне ещё до того, как он пришёл в школу. Он сам сказал, что заинтересовался ярчайшей за последние несколько лет ведьмой и именно поэтому так... странно относился ко мне, — Гермиона сжала кулаки. — Постоянно лукавил, увиливал от волнующих меня вопросов и попросту с каждым днём загонял в сделанную им собственноручно ловушку. Но сейчас... я стала замечать, что что-то изменилось в его поведении. Девушка оттолкнулась от стены и возобновила движение. Драко последовал за ней. — Почему ты так думаешь? Она повела правым плечом. — Риддл стал по-другому ко мне относиться. Совершенно не так, как в самом начале, — девушка покачала головой и надавила пальцами на горящие от боли виски. — Он будто бы в раз поменял своё отношение ко мне. Я видела, с какой ненавистью и презрением он смотрел на тебя в тот день, когда ты лежал у него в ногах. А теперь вспомни, что в его глазах не было ни единой такой эмоции, когда он переводил свой взгляд на меня! — воскликнула она. — Тебе не кажется, что его поведение до чёртиков странное? И всё это с учётом его ненависти к магглорождённым! Драко задумался. — Я тоже заметил это, — он сильнее нахмурился. — Сначала я думал, что мне попросту показалось, но после его Круциатуса я стал уверен, что с ним что-то не так, — парень поднял глаза, встречаясь взглядом с Гермионой. — К нам он относится куда более жёстко, в то время как тебя... как будто бы лелеет. Она окинула его скептическим взглядом. — Не сказала бы. — Если ты права, Грейнджер, то ты в полной заднице, — Малфой с жалостью посмотрел на неё, что сильно удивило девушку. Она вздрогнула после его слов и осторожно спросила: — Что ты имеешь в виду? Драко глубоко вздохнул. — Я не знаю, что он в данный момент, — он сморщился, — испытывает к тебе, но это определённо не кончится для тебя добром. Не забывай, что он — Тёмный волшебник, и если ему нужна будешь ты, то он ни перед чем не остановится, желая достичь тебя любой ценой. Она широко распахнула глаза, всем нутром ощущая нагоняющее её чувство пронизывающего до кончиков пальцев ужаса. — Я не могу этого допустить, — твёрдо сказала Гермиона спустя минутное молчание. — Если это произойдет, то... вероятнее всего, я больше никогда не смогу стать свободной. — Скорее всего, — подтвердил Драко. — Ты уже поняла, на что он способен пойти, лишь бы достигнуть своих целей. Гермиона судорожно вобрала в себя сырой воздух, чувствуя себя пташкой, загнанной в удушающую и забирающую её свободу клетку. — Я... подумаю над этим, — она сжала кулаки. Он покачал головой, вводя Гермиону в ещё больший ужас от пронзающей её догадки. — Ты не сможешь повлиять на него, Грейнджер, если он уже сейчас начал... — Плевать! — прервала его хмурая девушка. — Я сделаю всё что угодно, чтобы оказаться на свободе! Парень, идущий на этот раз слева от неё, смерил гриффиндорку нечитаемым взглядом. Он провёл рукой по волосам и тихо, словно нехотя, произнёс: — В таком случае будь предельно осторожна.