Хочу ещё!

Парень жмурится от проникающих в комнату солнечных лучей, которые настойчиво исследуют его обнаженное тело, заставляя прятаться под одеялом, пока маленькая ладонь плавно скользит по простыням в поисках родного тела любимого мужа, да улавливает лишь пустоту, от которой Чимин немного недоумевает, сонно приоткрывая глаза и выныривая из-под белоснежного одеяла. Взгляд медленно фокусируется на том месте, где должен лежать Юнги, его часть кровати уже остыла, оттого младший предполагает, что брюнет давно встал и наверняка по работе, потому что не любит он ранние подъемы, особенно, когда за ночь глаза не смыкал, втрахивая любимого омегу в мягкую перину. Парень тихо шипит, приподнимаясь на локтях и усаживаясь на кровати, потому что боль расползается от поясницы ниже, по карамельным бедрам, поскольку нижняя часть его тела болит нещадно, а боль в заднем проходе подкидывает картинки, флэшбеками мелькающие перед глазами, от чего он жмурится и довольно улыбается, со стоном потягиваясь, чтобы наконец-то встать с постели и пингвинчиком потопать в ванную комнату для утренних процедур. Уже свежим он спускается на первый этаж, дабы словить вампира на кухне, и, если удастся, напугать, что маловероятно, учитывая его чуткий слух, но к удивлению омеги, того не наблюдается ни на кухне, ни в зале и во всем доме в целом, оттого он немного озадачен, поскольку Мин всегда сообщает, если куда-то уходит, чтобы его возлюбленный супруг не переживал. Чимин хватает телефон со столика и по быстрому набору звонит Юнги, и все более озадаченно ресницами пушистыми хлопает, потому что ему отчетливо механическим голосом говорят, что абонент вне зоны доступа. Он медлит всего секунду, а после же звонит Хосок-хёну, вдруг эти двое на внезапное задание выехали, и Юнги даже сообщить не успел, но за место него к телефону подходит его молодой супруг, сообщая, что сам мужа не видел с момента пробуждения. — Видимо, что-то срочное, раз оба так неожиданно уехали, — легко говорит Минхо, и Чимин слышит на фоне детский плач, от чего улыбается, когда родитель извиняется и спешит успокоить новорожденного ребёнка. — Срочное... — тянет уже давно сменивший фамилию Мин Чимин, задумчиво поднимая взгляд на фотографию, что висит в рамке, и зацепив отца, улыбающегося ему с неё, резко возвращается к телефону и быстро звонит уже родителям. — Милый, ты папу не любишь? На часах шесть утра, — ноет в трубку Сокджин, а Чим умиленно улыбается, сдерживая смешок, но быстро спохватывается. — Пап, а отец ничего не говорил про срочные задания для Юни и Хосок-хёна? — Ты ничего не говорил про срочные задания для Юни и Хосок-хёна? — на манер самого Чимина вторит Ким своему мужу, очевидно лежащему рядом с ним, и учитывая как омега пыхтит что-то ещё, не до конца проснувшегося, — нет, никаких происшествий не было ни ночью, ни с раннего утра, — повторяет он уже на манер старшего мужчины, а потом визжит, пока не заливается смехом. — Иногда мне кажется, что вы всё ещё дети, — усмехается рыжеволосый и сбрасывает вызов, убирая смартфон на столик, после чего не менее озадаченно идет к холодильнику. Переживать, в принципе, не нужно, учитывая насколько силён Юнги, но Чимин не Чимин, если не будет тревожиться. Рыжий успокаивает себя всевозможными позитивными мыслями, а вкусный завтрак этому содействует, и он, спустя некоторое время, уже намного более спокойно убирается в доме, чтобы не сидеть сложа руки. Меняет постельное бельё, кладёт подушки и одеяло на предварительно расстеленную клеёнку, чтобы солнце их подсушило, а когда спустя пару часов у него не остаётся дел, он усаживается в кресло-качалку и принимается дочитывать оставленную вчера книгу. Даже её он оставил из-за старшего. Слишком много Юнги, он везде, везде его запах, даже на самом Чимине, везде воспоминания о нём, и это так душу греет, что Чимин не выдерживает, улыбается, продолжая читать дальше, пока спустя полчаса его не отвлекает звонок от Тэхёна. Уже час дня, значит и он наконец-то проснулся, ведь у него заслуженный отпуск, почему бы не потратить время с умом, как говорит сам лучший друг. — Чимин, у меня муж пропал! — вопит товарищ на другом конце провода, и тому бы подскочить с места, да только вот и его собственный муж, и муж Минхо, все трое куда-то пропали, и он спешит успокоить друга по несчастью, который на грани истерики, не меньше. — Не нужно сразу паниковать, Юни и Хосок-хён тоже отсутствуют, возможно что-то срочное, — говорит спокойно омега, и, вроде на другом конце провода не вопят вновь, а наоборот, замолкают. Пауза тянется ещё пару минут, пока уже три года как Чон Тэхён вздыхает, позволяя Чимину успокоиться. — А что отец сказал? — логичный вопрос, и рыжий его ожидал. — Сказал, что ничего серьёзного нет, возможно, скоро вернутся, — распереживавшегося друга Чимин приводит в себя и кое-как отвлекает на различные темы и, судя по голосу, парень намного более весёлый, чем был изначально. Когда телефонный звонок прерывается, парень всё же уделяет должное внимание бедному произведению, дочитать которое не дают уже в который раз, отвлекаясь лишь на то, чтобы взять из холодильника лимонад. Он так и проводит за чтением ещё несколько часов, всё же иногда набирая номер любимого и с печалью слушая как каждый раз механическим голосом вторят одно и то же. Он ждёт долго, ждёт до вечера, готовит осенний салат, не желая есть тяжёлую пищу и устраивается в гамаке, не убирая от себя телефон, который всё же начинает трезвонить. Чим быстро хватает его, чуть не роняет вилку и кое-как удерживает тарелку на своих коленях, наконец-то принимая входящий вызов от Тэхёна, который осведомляет его о том, что Чонгук наконец-то приехал домой и сейчас умывается, но к удивлению же Чимина, тот заявил, что Юнги они не видели, и вообще поехали с Хосоком в охотничий дом, поскольку там внезапно сработала сигнализация. — Сказали, что связи не было, не могли позвонить, а по дороге ещё машина сломалась, вот и задержались до вечера, — рыжеволосый совсем не может понять что вообще тогда происходит. Почему Юн так и не позвонил ему, почему от него ни слуху, ни духу, но его внезапно вырывают из мыслей, — Чим, будь готов, мы скоро выезжаем за тобой. Нельзя тебе оставаться в лесу одному. Омега не спорит, лишь коротко соглашается и сбрасывает вызов, с печалью во взгляде заходя в дом, убирая тарелку с недоеденным салатом и оседая на мягкий коврик. Голову подняв, он улавливает камеру видео наблюдения, и, вроде, пока сидит на месте спокойно, но вдруг в его черепную коробку ударяет гениальная, по его мнению, мысль и он, как ошпаренный, поднимается на ноги. Как-то совсем вылетело из головы, что в доме пара камер для безопасности, от того сейчас на лице легкая улыбка от своей гениальности. Чимин быстро находит нужную комнату, заполненную мониторами, проводами и всем тем, что ему кажется немного жутким, словно он попал в какую-то дораму. Усевшись поудобнее на кресло, он включает один из больших экранов и внимательно вглядывается в квадратики, которых оказалось больше, чем он думал. Камер было не мало, те установлены даже на деревьях, по территории дома. Ванная и их спальная комната единственные, где нет видеонаблюдения, и он вздыхает с облегчением. Юнги всё же не извращенец какой, а о безопасности печётся. Кое-как разобравшись с тем, куда и как кликать, он установил необходимое время и стал ждать, наблюдать когда же муж выйдет в коридор и долго томиться в ожидании не пришлось. В четыре утра, вроде как спустя полчаса после того, как они насладились друг другом, Юн выходит в коридор. Чим слюной давится, когда видит мужа в одних боксерах. Сколько лет живут вместе, а на внешний вид старшего он реагирует всё так же остро, заливаясь румянцем. Ему чертовски нравится обладать таким мужчиной и оттого пухлые губы растягиваются в счастливой улыбке. На экране брюнет спускается по лестнице и идет на кухню, открывает дверцу холодильника и стоит у него некоторое время, неподвижно совсем, после чего берёт в руки бумажку и быстро чиркает что-то, берет смартфон и фотографирует. Омега усмехается, вспоминая как же тот ненавидит печатать в телефоне, но вот он наблюдает, как старший эту бумажку закидывает в корзинку на барной стойке, в которую они обычно ненужные стикеры скидывают. Он останавливает запись и вновь срывается с места, бежит на кухню к корзинке и сдергивает с него крышку. В ней пара других стикеров, которые он сам и закидывал, а вот и та, которую он ранее туда не клал. — Огурцы, помидоры, цукини, сельдерей и овсяное молоко, — читает быстро парнишка, а потом недоуменно глазками хлопает, после чего лезет в холодильник, наблюдая, что все указанное на бумажке в холодильнике имеется, — ты в четыре утра пошел проверять наличие продуктов в холодильнике? Мин Юнги, Вы меня удивляете. Ничего не понимая, он вернулся в комнату видеонаблюдения и продолжил просмотр. Юн спокойно поднялся на второй этаж и скрылся в спальне. Рыжий ускорил запись и спустя некоторое время вампир вышел из комнаты уже одетым в черные укороченные брюки и белую кофту, рукава которой с уровня локтевого сгиба имели голубой оттенок, волосы аккуратно уложены и Чим залюбовался, пока менял камеры, прослеживая как тот выходит на улицу, идет в гараж и уезжает на внедорожнике. Сверив записи, он замечает отсутствие дождя на данный момент, а ранее взятый им автомобиль стоит на месте, значит тот вернется. — Наконец-то, — говорит персиковый, когда на экране наблюдает за тем, как машина возвращается на прежнее место, а из салона выходит альфа с пакетами. Точнее, с плетёными сумками, которые Чимин предпочитал использовать вместо полиэтиленовых пакетов, не желая загрязнять природу. Альфа заходит в дом и мирно идет на кухню, складывая продукты в него и до парня в этот момент доходит. Он умиленно прикрывает горящие щеки ладошками и не может стереть с лица улыбку, от которой мышцы сводит. Юнги записал продукты, которые младший добавляет в утренний салат, ест во время перекуса, и его любимый в такую рань поехал в круглосуточный гипермаркет, что находится весьма далеко от их дома, чтобы у того были продукты, чтобы не расстраивался, потому что Чимин всегда дул губки, не найдя необходимое для полноценного пиршества. Дальше он вновь наблюдал за тем, как мужчина скрывается в их спальне, а после некоторого времени выходит уже в другой одежде. Потом, ближайшие минут пять, Чимин успевает подумать, что муж его всё же немного крышей едет, потому что ходит по всему дому и фотографирует то вазу, то цветы, то подушку, то горшок с кактусом. И только потом выходит из дома, садится в додж и уезжает. Он озадачен, озадачен не на шутку. Идет на кухню, моет за собой посуду и садится на диван рядом с той подушкой, которую брюнет фотографировал ещё утром. Обычная подушка, которая понравилась младшему рисунком покемона. Думать есть о чём, да вот не очень понятно как всё свести к единому целому и собрать этот пазл. Из видео он узнал только насколько его любимый супруг заботливый и что у него не совсем все дома, но это мелочи. Чимин собирает небольшую дорожную сумку за полчаса до приезда друзей и отправляется с ними в город. Тэхён пересаживается на заднее сидение и обнимает своего лучшего друга , рассказывая всякие истории и порой возмущаясь чему-то. Юноша отвлекается, слушая комментарии Чонгука в адрес своего истинного, разговаривая с ними на самые разные темы. По приезде на квартиру, Тэ моментально принялся обхаживать своего гостя. Переодел в свой вязаный свитер, заменил джинсы домашними бриджами и усадил на широкий подоконник, специально подобранный под прихоти Тэхёна и усыпанный бесчисленным количеством подушек. Парень отдал предпочтение шоколадному цвету волос и с удовольствием помог товарищу обновить его ядерный рыжий, и даже на радостях укладку сделал. Выглядел старший прекрасно, был веселый, но тревога в сердце не отпускала. Его волновало где любимый, что с ним, но почему-то все вокруг и глазом не вели. Хотя он подозревал, что те старались отвлечь его от плохих мыслей, за что Чимин благодарил их душевно. — Давай завтра на маникюр, м? — тянет Тэ, удобно устроившись на диване и попутно обнимая персикового. Чонгук аккуратно поставил на кофейный столик по стакану свежевыжатого апельсинового сока и покинул комнату омег, чтобы те отдохнули в объятиях друг друга, ведь виделись пару недель назад в последний раз. — Можно, только если ты не будешь предлагать единорогов или другую животинку, — стоит ли говорить, что тот попытает свою удачу вне зависимости от того, насколько сильно сейчас отнекивается, мотает головой и вообще он хочет только самый бежевый маникюр, который только существует, но Чим соглашается всё равно, смеётся с младшего и ерошит мягкую копну волос.

***

— Гуки, — тихо зовёт омега, заходя в их с супругом спальню, словно его услышат лишние. В карих глазах волнение и альфа это улавливает, прекрасно зная своего малыша. Он поднимается с дивана и откладывает телефон в сторонку, чтобы в следующую секунду подойти к Тэхёну ближе, вплотную, обнимая его и защищая от всех внешних проблем. Парень жмется к нему, ластится как котёнок маленький, ручной, с наслаждением втягивая приятный фруктовый аромат, который, вроде и на нём постоянно, но всё равно не то, совсем не то, что ему нужно. Чонгук аккуратно, словно в его руках тончайшее хрустальное произведение искусства, обхватывает талию своими широкими ладонями, укладывая их на спинке младшего, и прижимает к своей груди, позволяя себе насладиться близостью, теплом родного тела, приятной атмосферой, которая таковой является только в присутствии этого прекрасного омежки с дурманящим запахом белой акации, который альфа вдыхает с наслаждением, улавливая легкие нотки мускуса. Голову кружит от такого Тэхена, да и от Тэхена голову кружит всегда, постоянно и беспрерывно. — Чимин уже спит? — брюнет коротко кивает на заданный хрипловатым голосом вопрос, укладывая голову на родное плечо, которое старший всегда готов подставить в любое время, будь то сложности или моменты бесконечного счастья. Он видит переживания своего мужа, видит печаль, тщательно скрываемую от персикового, видит и понимает. — Не думаю, хотя он и сделал вид, — вздыхает тяжело и поджимает налитые вишней пухлые губы, готовый в любую секунду пролить полные горячи слёзы, но его оперативно отвлекают. Мужчина легко поднимает чужую голову за подбородок и вглядывается в глаза напротив своими, потемневшими, что теперь больше напоминают океанское дно в беззвездную ночь. Проницательно, словно смотрит в самую душу, видит самые её потаенные участки, не позволяя скрыть ничего, и Тэ не скрывает, позволяет старшему себе помочь, поддержать, потому что доверяет бесконечно, и любит неприкрыто. Бровки домиком, а уголки губ не тянутся вверх, как обычно, вид милого сердцу человека грустный совсем, и это невыносимо для Чонгука. Гук медленно, совсем неторопливо склоняется к лицу напротив и с трепетом касается любимых губ, ощущая их мягкость, теплоту. В такие моменты оба выпадают из реальности и не видят никого, кроме друг друга. Время стремительно замедляет ход, а потом и вовсе замирает, словно волшебной палочкой коснулись. Остальной мир для них более не существует, есть только Чонгук и Тэхён, а больше им двоим ничего не нужно. Легкое и даже робкое прикосновение горячих губ вызвало приятную волну мурашек по всему телу. Гук не спешил, мягко сминая любимые губы, получая в ответ робкую инициативу, которая умиляла, заставляла улыбаться при поцелуе и альфа решительнее ведет ладонями по изящной спинке, по позвоночнику легкие электрические разряды пускает, потому что способностями своими пользуется, греет малыша своим жаром, а тот льнёт в ответ и требовательнее целует, приоткрывая губы, чем пользуется темноволосый, проскальзывая влажным языком в податливый ротик. Поцелуй жаркий, полный страсти и особенно любви, которую оба вкладывают, хотя эти двое и так знают как друг без друга не могут жить, как друг без друга не видят смысла в жизни. Мокро, влажно, как будто впервые, словно не успеют насладиться, и так всегда. Каждый поцелуй желанный, каждое прикосновение трепетное. И не сказать совсем, что эти двое в браке не первый год, и что у них впереди целая вечность. Они живут сегодняшним днём, живут своими чувствами, эмоциями, любовью, друг другом. — Я только что писал ему, — говорит наконец старший, отстраняясь от своего возлюбленного, когда легкие начинает покалывать от недостатка кислорода, томно выдыхая ему в опаленные губки, после чего кое-как отрывает себя от хрупкого тела и идёт к дивану, на котором ранее сидел и оставил свой телефон. Омега не теряется, набирает в легкие побольше кислорода, чтобы голова не кружилась предательски и быстро следует за ним, хватает протянутый смартфон и читает сообщения, — завтра нужно отвезти Чимина в торговый центр. — Хорошо.

***

Чимин не спал полночи, переживал сильно за Юнги, ногтевую пластинку на большом пальце руки терзал зубами и думал. Думал много и, к сожалению, бесплодно. Никак не мог понять что тот задумал, что произошло, почему он тогда уехал? Так много вопросов в голове крутилось, что он не знал куда податься и с утра был похож на выжатый лимон, что, собственно, и прокомментировал лучший друг, моментально затащив того в ванную комнату. Тэхён знает что нужно Чимину, но пока он подать Юнги на блюдечке ему не может, помогает чем может. Бальзамами всякими обмазывает, предварительно посадив в джакузи с морской солью и множеством эфирных масел, да и сам присоединившись. Чонгук даже удивленно начал искать этих непосед, но заслышав за дверью в ванную комнату дикий хохот, лишь усмехнулся и пошёл завтракать, потому что сегодня определенно выдастся тяжелый день. Пакетик с первой положительной ему несомненно пойдет на пользу. — Так что купи и не сомневайся, ты должен быть неотразим, чтобы ломать сердца всем и вся! Кроме Юнги-хёна, конечно же, — поучительно воскликнул Тэхён, заходя на кухню вместе с Чимином. Гук так и застыл, не успев проглотить кровь. Губы в полосочку поджал и уставился на двоих, которые решили масочки налепить на свои лица. Как ещё альфе реагировать на «свинку» и «собачку», которые выглядят как декорации к фильму ужасов. Удивительно, что глаза из орбит не выпали, он был к этому близок. — Гукки, — Тэ быстро целует мужа в губы, но не успев что-либо ещё сказать, морщится и замирает. Отошедший от шока мужчина смекает чего милый его так застыл и моментально протягивает салфетку с виноватым лицом, словно он нашкодил, провинился. Брюнет недовольно берет в руки салфетку и убирает неприятный вкус крови со своих губ, после чего от прежнего недовольства не остается и следа. Он выкидывает бумажку и продолжает лепетать, а Чонгук с облегчением выдыхает. — Ух, цукини не осталось, ничего, если обычным кабачком заменим? — любопытствует омега, оперативно вытаскивая из холодильника продукты для того, чтобы приготовить завтрак. У Чимина на здоровом питании бзик, он считает себя толстым, хотя сколько раз Юнги доказывал, что он прекрасен, его не переубедить. Упрямый до умопомрачения, и ведь сложно отрицать то, что даже это Мину в нём нравится, несмотря на то, что и вылюбливает из него всю дурь ночами. — Мм, мне так лень ждать, пока он приготовится, давай просто огурцы и листья салата, — юноша чуть сонный, потому что с утра принимать расслабляющее джакузи с не менее расслабляющими маслами не самая хорошая идея, ибо не выспавшегося человека в сон клонит нереально. — Хуже завтрака не видел никогда, — комментирует товарищ и рожицу корчит под тихий смешок альфы, который поскорее выпивает красную жидкость, чтобы малышам аппетит не портить, и уходит в ванную комнату, дабы вновь почистить зубы, но в лицо бьет облако пара с примесью различных сладких запахов, которые голову кружат приторностью. — Как думаешь, — начинает вдруг Чимин, глядя куда-то сквозь своего лучшего друга, — что сподвигло его так неожиданно исчезнуть? Вдруг он не захотел впутывать остальных в сложное дело и сейчас подвергает себя опасности? — Я поражен, что ты не ревешь и не кричишь, что он козёл, который обманывал тебя, говорил что любит, и вообще он изменник, не муж тебе вовсе, и, черт возьми, я хочу подать на развод и вернуть девичью фамилию! — неожиданно эмоционально топнул ножкой Тэ, разворачиваясь к рыжему и замечая в дверном проёме озадаченного мужа, который подоспел только к части с «черт возьми», — о, ты уже умылся? — Чимин, хватай руки, я спрячу его в подвале, и мы мирно избежим смены фамилии, — усмехнулся подоспевший альфа, на что получил заливистый смех двух младших, один из которых легко проскользнул к нему и, чмокнув в губы, подмигнул. Приятный завтрак завершается в такой же приятной атмосфере, а уже спустя некоторое время эта дружная компания покидает дом, залезая в машину. Тэхён уже заранее обсуждает чего именно он хочет за этот день, а Чимин не уступает, поддерживая его интересные идеи, пока Гук спокойно ведёт машину, загруженный уже совсем иными мыслями. — Позвоните мне, когда закончите, — сказал напоследок Чонгук, прощаясь с омегами, после чего проследил за тем, чтобы те наверняка зашли в здание, и только затем взялся за телефон, припарковавшись немного дальше, чтобы ненароком его машину не заметили, — Юнги! — Если я не разрешаю звать себя дядей, это ещё не значит, что тебе позволено называть меня по имени, мелкий, — не отвлекаясь от телефона говорит Мин, подходя к племяннику, что на его слова и внимания не обращает, — Чимин не слишком переживал? — Ну, ты один из сильнейших вампиров, так что переживать ему нет смысла вообще, — пожимает альфа плечами, наблюдая за тем, как мужчина рядом садится, когда заканчивает с трамбовкой бесчисленного количества пакетов в багажник автомобиля. — У меня в машине уже места для них нет, не запали только, — выдыхает Юнги, откидываясь на спинку сидения и прикрывая глаза. Он очень устал, поскольку об отдыхе не слышал уже второй день, и лучше ему поскорее закончить со своими делами, пока Чимин не забил тревогу. Этого он хочет в последнюю очередь. — План то хоть в силе? — интересуется младший, когда спустя некоторое время Юнги пересаживается в старый автомобиль. Он прослеживает взглядом за омегой, что спокойно садится рядом с Мином, пока тот что-то строчит в своём телефоне. — В силе, — коротко бросает брюнет перед тем, как скрыться за тонированным стеклом. Чонгук лишь вздыхает, наблюдая за тем, как пропадает из виду машина. Ему ничего не остаётся, кроме как просто следовать указаниям Мина, а дальше тот и сам разберётся, главное, чтобы Тэхён отвлекал Чимина, пока это возможно.

***

— Я уверен, что последнее было лишним, — немного румяный, Чимин ерошит свои огненные пряди, с подозрением косясь на черный пакет, который он не доверил даже Чонгуку. Омеги были довольны после хорошего ухода, но только стоило Чимину сесть в машину, как тот моментально уловил легкий флёр, который он распознает из миллиона подобных, — Чонгук. Тут пахнет Юнги. — Разве? — дергает бровью альфа как ни в чём не бывало, словно удивлен подобному заявлению. — Чим, тут пахнет только нами, — покрывает любимого Тэ, хотя врать лучшему другу подобно рассечению кинжалом его собственной души. Запах Юнги есть, но он настолько мал, настолько незаметен, что его уловить можно было только хорошенько сконцентрировавшись, хотя что говорить об истинной паре, когда Чимин может уловить практически всё, что связано с его парой. — Наверное, уже мерещится, ты настолько за него переживаешь, — говорит Гук, желая хорошенько побить своего дядю за то, что тот заставляет младшенького так переживать. Но ледяное крохотное существо на левом плече Чона осведомляет его о том, что Мин прекрасно всё слышит и видит. — Наверное, ты прав, — немного грустно улыбается рыжий. Отвлечься полностью ему никак не удавалось, как бы он не старался, что-то тревожило Пака, даже несмотря на то, что друзья делали все возможное, чтобы отвлечь его от всех надуманных тягот, — Чонгук, а ты не мог бы отвезти меня в пентхаус? — Ты не хочешь оставаться с нами?! — вдруг восклицает Тэ, заставляя Чимина тихонько рассмеяться. Омега объясняет свое желание отправиться домой тем, что уже давно им с Юнги пора перебраться в город, хотя в уме у этого рыжего комочка тревоги есть свои причины. Чонгук, как и просили, отвозит Чимина домой, Тэхён отказывается покидать своего товарища, из-за чего более полутора часов они тратят время исключительно на капризы младшего омеги, но, с горем пополам, юноше удаётся убедить лучшего друга в том, что он будет в полном порядке, и наконец-то настало время для того, чтобы Пак мог отдохнуть в одиночестве. Ранее на него тоже давила обстановка апартаментов минового жилья. Без любимого рядом ему всё казалось излишеством. Но, как Хосок обустроил квартиру Юнги, с тех пор кардинальным изменениям она не подвергалась. Единственное, альфа сменил некоторую мебель, чтобы Паку было удобнее на мягких поверхностях, всё же этот омежка привык к идеальным условиям обитания, чего он, в свою очередь, даже не отрицает, ибо считает это глупостью. Он проходит в гостиную, включая свет, немного приглушенный и не слишком яркий, как и любит Юнги, теплый, по прихоти Чимина. Россыпь подушек различных форм и размеров в одной цветовой палитре на длинном диване, на креслах. Именно данная зона любимая у этой пары. После рабочего дня Мин любил укладываться ленивой амёбой на диване, обнимая и прижимая к себе мягкое тело своего возлюбленного. Чимин включал различные фильмы про супергероев, а когда выбирал ужастик, то дергался от малейшего шороха, пока Юнги не прижимал его к своему телу, окутывая своим теплом и феромоном, позволяя тем самым ощутить защиту. Старший всегда смеялся и говорил, что будучи в браке с вампиром, он в принципе не должен ничего бояться, на что тот только больше протестовал, а по итогу мужчина успокаивал своего малыша в коленно-локтевой. Не всегда, конечно, иногда младшего усмиряла вкусная и сытная еда, в частности фаст фуд, который Мин обычно запрещал, ибо тот мог питаться одними бургерами каждодневно без малейшего привыкания, после чего обычно начинал плакаться о том, что он толстый. Много воспоминаний хранили эти холодные стены, и постепенно юноша отдавался той самой ностальгии, даже не замечая как плавно переходит в их спальную, да начинает доставать из шкафов минову одежду, простыни. На некоторых вещах всё ещё хранился легкий флер любимого одеколона вампира. Омежка вытаскивал вещи одну за другой, складывая их на кровати, он вытаскивал всё, кроме своей собственной одежды, продолжая формировать на кровати месиво из одежды. Из своего рода гипноза его вывел треск. Точно лед треснул.

***

— Его нельзя оставлять сейчас одного, он в предтечном состоянии, — выдыхает альфа в трубку. Конечно же Чонгук осведомил старшего о произошедшем, а Мин просто старается успеть в сроки, но все его планы, кажется, канут к лету, оставив его ни с чем. — Он дома, с ним в любом случае ничего пока не должно произойти, течка же ещё не началась, — верно, ещё есть время, чтобы доделать всё надуманное, но у Мина сердце не на месте от волнения. Он коротко прощается с Чоном, переводя взгляд черных антрацитов на аккуратное украшение. Тонкая цепочка, на которой висит совсем небольшой кулон в виде полумесяца, и, несмотря на то, что это серебро, Мину этот благородный металл урона не наносит, кажется, он только что рассеял один нелепый миф.

***

— Господин Мин, вот коробка для него, — протягивает омега длинную бархатную коробочку, в которую Юнги аккуратно укладывает украшение. Осталось всего ничего, достать для своего малыша маленький шерстяной комочек животинки, как выражается сам Юнги, тогда как Чимин зовет всё это простым «той пуделем». Такие породистые собаки по улицам Сеула не расхаживают, потому ему приходится посетить несколько зоомагазинов, чтобы наконец-то добраться до крохотного щенка, которого только-только отделили от матери. Признаться, альфа никогда не славился сентиментальностью, но даже он проникся к этому игрушечному, на первый взгляд, созданию. — Такой не только дом не защитит, но и подставит хозяина в случае опасности, — комментирует Юнги, хотя, вопреки собственным словам, с такой осторожностью он берёт на руки это крохотное создание, что консультант, стоящий рядом, только улыбается шире, умиляясь этому контрасту. У альфы глаза пронзительные, а взгляд холодный. Ну а щеночек просто трусливый, он трясется весь, из-за чего Мин себя каким-то тираном считает. Мол, неужели достаточно одного его существования, чтобы собачка вся тряслась от страха. И кто бы что не говорил, он покупает этого труса. И забавно то, что в переходник тот так и не залезает, из-за чего старший вынужденно сажает его на своё колено, когда садится сам за руль. Всю дорогу до пентхауса он гладит уже спокойного малыша, что перестал трястись, позволяя Юнги задуматься о том, что не такой он всё таки грозный, всё же его принял самый нежнейший человек на всём белом свете — Чимин. Его любимый Мин Чимин.