Ворон и Вереск

      Туман объял берега острова чуть погодя первых лучей рассвета. Вереск вышла на палубу корабля, учтиво предоставленного молодым Ольгердом за «добрую службу», что стоило расценивать как «за красивые глаза». Нет, Вереск была одаренной советницей. Она не злоупотребляла доверием холенного князя, но и позволяла себе всякие вольности. Например, отлучаться от дворца на фронт, чтобы вспомнить родные тёплые объятия, или же вытаскивала оттуда любовь всея жизни.       И вот Вереск путь держала на Север – вдаль, куда дальше от распрей между Вильной и Остмунским воеводством, которые залили Предвосточные земли кровью поля брани. А на Севере – между далекой тундрой неприветливых северян и княжествами располагался остров мирян. Так они и прозвали себя – мирянами, на честь острова Миры, а на щитах их и флагах небесно-голубых белый силуэт плачущей девы-защитницы острова и его обитателей.       На западе расположился Куан Тоир – город-гавань, защищенный от злых ветров и морских чудищ высокими скалами. Но Вереск держала путь в восточную часть острова – покрытую болотами в березовых лесах. Там в ещё незапамятные времена был возведен замок, дабы в нём расположились юные магички и в безопасности от злых языков и удельников ехидных познавали тонкости чародейства.       Агастус, обозванный в честь Агустины Дольварийской, уже не первый век выпускал в свет лучших чаровниц Севера. Молодые и амбициозные красавицы стремились покорить мир, однако многие кончали куда быстрее ожидаемого. Вереск мысленно усмехнулась, вспомнив одну из своих однокурсниц, окончившую свою жизнь на болотах, просто забредя не туда.       Вереск приказала спустить лодку на воду, капитану судна же велела со спокойной душой направляться в Куан Тоир. Магичка накинула на голову капюшон и спустилась вместе с лодкой на воду. Простым морякам было невдомек, что и туман и течение, затягивающие её плот в неизвестность – магические, ведущие лишь одаренных звездами в замку.       Серое небо полностью окрасилось в пурпур, и Вереск уловила вдалеке башню – ту самую, из которой она ещё девчонкой наблюдала по утрам за горизонтом, горько вздыхая по родному дому, ворчливой бабке и веселому призраку Матиасу.       Вереск громко выдохнула, оглянувшись, будто кто-то мог услышать её грустный вздох. Она помнила тот самый день, когда вся её жизнь повернулась с ног до головы – тогда она также само печально оглядывала даль морей и ждала некого чуда. … Малышка Вильгельмина любила по утрам прихорашиваться возле зеркала. Кудри её были непослушными, а настоятельница постоянно велела собирать волосы в пучок. Поначалу сие дело молодой графине было не по душе, но войдя во вкус – она могла и час провести за прихорашиванием. Чего полезного могло было найти в этом дурно пахнущем замке? Конечно же натуральные экстракты и мази, позволяющие ухаживать за кожей лица, а подмешивая в облепиховую настойку желтки перепелов, Вильгельмина сумела вывести идеальную формулу блеска волос – куда уж интересней тогдашней алхимии, когда следовало лишь заучивать свойства и обработку ингредиентов – скукотища же, хоть и давалось легко! Вильгемине было уже одиннадцать – так что косметика была в самый раз! Все девчонки вокруг неё были старше на год или два и у них уже грудь росла и раз в месяц кровь из срамного места! Они уже принимали очертания девушек, становились куда симпатичнее – Вильгельмина рядом с ними чувствовала себя гадким утёнком! Но ничего, она ведь знала, что в её роду – все красавицы! Её не минует та же участь! По правде говоря, Вильгельмина думала, что сойдет с ума, в свои первые дни в замке. Казалось бы – вокруг лишь суровое море и гнусные, со стойким духом торфа, болота. На год младше – вся в рюшках и с огромным гребнем на голове, Вильгельмина с огромным сундуком наперевес, казалось бы, была выброшена на берег у темного грота под замком. Маменька, как знала, что даже знойным летом в замке стоял лютый холод, приказала слугам напихать шубы и меха в сундук, да и все зимние платья с ней в дорогу. Но сама даже не и вышла попрощаться с доченькой, которую наспех папенька с тетенькой затолкнули в карету. Очарованная яркими историями о волшебном замке на острове, коими запихивала её тетенька Изольда, ныне известная как советница Милорадова – князя Вильны, - она и не представляла, что её просто вышвырнут за борт на лодке, а сама она будет три дня плыть до острова в сырой каюте, стены которой заплесневели от вечной слякоти и плаванья. А возле грота её встретила высоченная дама в длинных мехах. Смотрела она надменно, бр-р-р-р… Чего уж там говорит о её голосе! Холодный, словно остывшая после битвы сталь! Вильгельмина стыдливо сжала бедра – она обмочилась от переполнявших её впечатлений. Всё сразу: лютый мороз, разбившиеся сказки об эти грозные скалы о волшебном замке, панический страх и дикая усталость. А женщина эта – её будущая преподавательница в стенах этого мрачного сооружения, даже и не моргнула – резко взмахнула подолом своего наряда, но Вильгельмина уже не выдержала – сознание девочка потеряла, продрогшая и схожая в тот момент с брошенным лисёнком. Вильгельмина до сих пор помнила ледяные ладони госпожи Агнесс на своей талии. Казалось бы, даже теплые ткани не защитят от этой глыбы! Маленькими ладонями Вильгельмина вцепилась в подоконник и выглянула наружу: впереди лишь был утренний рассветный туман и тихие воды. Иногда можно было заметить колыхающиеся ветви деревьев на обрыве неподалеку отсюдава, да вот только их завидеть трудновато было и время подобрать правильное стоило: на ясной заре иль том же закате, когда вся хвоя окрашивалась в цвета золота и бронзы. Ещё пару месяцев назад она с тоской смотрела на воды, воображая, что вот к берегам подплывёт отцовское судно и заберёт её отсюда. А после она окажется в теплых маменькиных объятиях и будет отпоена горячим вином и с почестями гулять по Нордбургу – будто отой ей и надлежал. Здешние мегеры и в рот капли меду не давали, редко баловали фруктами из сада и вообще держали их на строгой, как её тавота, диете. Вильгельмина уже пару раз так по рукам получала. Потом ворожить было чертовски больно – пальчики не слушались и ныли от любого движения. Вильгельмина шипела и лишь слышала смешки других девчушек, да и недовольное ворчание магесс. Над головой раздался звон колокола. Казалось – весь остров, а то и по всему морю было слышно его. Один звон означал начало дня, два – занятия и их окончание. Три удара по колоколу – вечерять надо было идти, ну и чтобы ученицы не бегали по коридорам замка по ночам – тоже один. Но инаково в этот раз сталось! Колокол продолжал трезвонить, что у Вильгельмины уши заложило! Она словно прозрела в момент, углядев впереди лодку! Словно сталось как и с ней в холод, и она уж было возрадовалась! И отпрянуть от окна не хотелось, но и стоять и ждать. Пока лодка скроется из виду, не хотелось! Она соскользнула вниз, побежала к сундуку у подножья кровати и достала оттуда платье, снимая с себя ночную сорочку, нагишом оставаясь, поеживаясь – таки стоило на ночь закрывать ставни, ан нет, свет от витражей был странным и немного пугал маленькую Вильгельмину. Но образы в лодке – два едва видных темных на фоне блестящих вод, да тумана розовеющего, никуда не делись, а только сильнее впивались своими нитями ей в голову, да так, что Вильгельмина едва ли не споткнулась на месте, впопыхах завязывая одежды. Но захлопнуть ставни же надобно было! Иначе к вечеру всё обледенеет в её комнатушке – и что тогда? Одеял попросить – это бежать в другую часть замка, да только вот гордой не по возрасту была Вильгельмина – вот и просить теплых мехов было выше её достоинства. Захлопнув ставни, она помчалась к выходу – день был занятий практических, да и никаких свитков с собой таскать нужды не было. Вильгельмина выбежала в коридор, запечатывая собственной руной дверь и замок её – этому учат каждую девицу в замке. Первым правилом такового являлось: не дай твоему секрету стать народным достоянием. Больше дисциплины в Агастусе ценилась всегда приватность: будь-то исследования или же дела постельные. Но Вильгельмине было лишь одиннадцать – последнее её вообще не интересовало. А вот кто-то новый – более чем. Девчонки остальные собрались в саду у фонтана, там же Феланесс Рифлийская – ректорша Агастуса что-то поясняла старшим девочкам, не повышая своего бархатистого голоса. Колокол уже не звенел, да и кроме шепота юных учениц ничего не было слышно. Женщина она была красивая. Статная и слегка смуглая – морское побережье Рифляндии одаривало жгучими соломенными локонами и янтарными глазами всех своих жителей. Платья у неё всегда были с янтарными элементами, а волосы собраны в замысловатые прически – и каждый раз что-то новенькое! Вильгельмина не привлекла к себе внимания, под шумок нырнула за остальными и принялась вслушиваться. Диву же далась, как услышала, что к ним привезли новую ученицу. … Залы замка всегда были куда просторнее чем казалось на первый взгляд. А высоченные шпили башен всегда смотрели на далекий север своими флюгерами. И как бы не было хладно из года в год на острове Миры, замок всегда был тёпл и приветлив, если конечно же такова была воля ректората. А так как в добром нраве быть не всегда ни людям, ни ведьма было положено, то некоторые ночи, как Вереск только помнит, были проведены в ледяных стенах под слоями мехов. Вереск прикрыла глаза и ступила на маленький причал у грота, скрытого за скалами. Перед ней пронеслась теплая улыбка совсем ещё юной и задорной Варнас, предложившей согреть их своим огнём. Щелкнув пальцами, она издала победный смех, но Вереск, озабоченная тем, чтобы их не нашла наставница и не выпорола за применение магии не на занятиях и нарушение комендантского часа, захлопнула её ладони. Недовольное лицо подруги быстро сменилось в удивленное, когда она накрыла её губы своими и потянула на себя. Определенно, это был куда лучший способ согреться в астрономической башне. В стенах замка всегда расцветала любовь – первая, самая трепетная и полная надежд, которой дорожила каждая из юных ведьмочек. Однако по закону подлости она всегда омрачалась действительностью и счастливого конца никто не видал. Вереск никогда не забывала об этом, и ступая наверх по крученой лестнице, дабы выйти во двор, не привлекая внимания со стороны учениц и преподавательниц, вспоминала свои года, проведенные в стенах Агастуса. И, честно признаться, Вереск соскучилась по родным сухим и теплым стенам замка, на которых висели портреты знаменитых и выдающихся ведьм и ведьмаков, сыскавших славу на различных тропах и вложивших собственный вклад в развитие прикладной магии и магических наук. Имена да прозвища на слуху были вырезаны на табличках медных. Кто-то ушёл добровольно к жрецам. На севере, да постылые, княжему делу политическому не пришедшиеся и не нашедшие себе места на поприще игрищ владык сего мира, уходили в северные храмы. Некоторые недобровольно, пройдя обучение, не обуздавшие свои силы и проклятые собственным могуществом, шли туда же, либо ссылались в тюрьмы, да на болотах затаивались. На них, дескать, охота устраивалась, да поделать что было? Не справедливо, Вереск согласна, да токмо тут каждый выживает как может. Кто-то отказывается от магии и проживает обычную людскую жизнь, да неженки сии из девиц да юнаков благородных. Из таких была же она сама. А ещё был вариант, поддаться на далекий Север или Запад заморский – и там, и там друиды обитали, да свою магию практиковали. Тайны свои не раскрывали – вступил в орден друидский, всё варежку свою хлоп! Да, вернувшись от них однажды Варнас ничего да и толком не рассказала, сколь бы долго не допытывалась до неё ректорша, и вообще подруга сразу осекла всех от расспросов, сказав, что уедет обратно, да не видать им такой редкой ученицы. Хотя дело было совсем в другом. Но то минувшее было, хоть и в памяти Вереск осело надолго. Занятия шли своим чередом. Вереск слышала из-за узких ставней открытых голоса давнишних своих учительниц. Высокий тембр, да низкий, некий писклявый незнакомый, Марушев голос – цветочницы поехавшей, разводившей в оранжерее замковой хищные растения с Юга, подалее тех же безмежных Казимировых земель. Всё шло своим чередом. Вечно пасмурное небо, да облака кудрявые, но ни дождичка, не гроз – магия всюду была, да защищала стены замка от излишнего намокания и неожиданных пожаров. Подняв голову, Вереск увидела ястребов высоко в небе. Наверняка новое поколение пташек деловых, рассылающих письма из ректората по всему белу свету. Да и совы прятались нычком под стропилами. Птицы всегда были дружны, то ли зачарованы, то ли и вправду соседство вышло очень удачным. Направлялась Вереск в Зал Славы. Громкое название, да только коридор в него куда внушительней выглядел. Вдоль оконных проёмах витражных с розами стояли в полный рост на высоченных пьедесталах выдающихся выпускниц академии. Над головой высоко висели жаровни с вечным огнём, на потолке, если запрокинуть голову и прищуриться, то можно увидать резные нервюры, а стрельчатые арки, сопровождающие вперёд шедшего искажали пространство, светя резными магическими рунами. Проверяли шедшего намерения, его чувства, думы да эмоции. Вереск резво шагала вперёд, цокая по плитке своими дорогими ботиночками, не думая ни о чём, кроме былых дней своих в Агастусе. И Варнас. Резные ворота с медной отделкой и тяжеленными, как помнилось Вереск, медными створами открыть можно было лишь по позволению и воле замка. Вереск замялась, но протянула ладонь, касаясь темного дерева и чувствуя, как каменные своды, колонны, мраморные мозайки на полу приветствовали её. Варнас, из-за юношеского нрава дерзкого своего, да из-за шалостей, которых вряд ли кто-то ожидал от смурной и молчаливой девчушки, часто получала нагоняй от Агнесс и других старших магичек, величаво носивших звание магистров магических наук. Тем не менее, ворота всегда знали, что помыслы у зеленоглазой бестии всегда были чисты и не пропитаны ядом зла. Ворота раскрылись, открывая вид на просторную светлую залу с мраморными полами и расписным потолком. Массивные колонны уходили вверх, стены были украшены резными крестоцветами. Свободное пространство на них занимали всё те же портреты, но уже сугубо ректоров, и жаровни. В зале днём позже должен был пройти званый ужин в честь дня рождения давно почившей, но вечно почитаемой Агустины Дольварийской. Праздник должен был состояться на день осеннего равноденствия – ещё одна важная дата в ведьмовском мире. Совпадение или же божье знамение – но ведьмы пируют из года в год в этот день. Агастус гостеприимно раскрывает свои двери всем праздным чародейкам и не только. Выпивка, столы ломящиеся под снастями, не меньше, а то и больше чем на пирушках князей северных. И скоро пустое пространство должно было вдоволь облагородиться вечным цветом редких растений, быть заставленным столами и скамьями, а из кувшинов – литься южное вино, слаще мёда и любого напитка на всём белом свете. Множество преувеличений можно было пересчитать о сим празднике, но Вереск из года в год лишь помнила пирушку, да вечные интриги, обсуждаемые дамами не обделенными магией. А, точно, и без всяких уединений в гостевых комнатах никогда не обходилось. Вереск, стоя в центре залы, наблюдая за парящими облаками за витражами из крепчайшего и самого тонкого стекла задумалась о том, как всё было бы иначе, если бы ни она, ни её дражайщая, но озлобившаяся годами, подруга не совершали тех ошибок, исправить которые им уже не было суждено… …       - Говорят эта девка из предречья Лебьи. Что-то слабовато верится… - Оттудава, - Милка хохотнула, тут же спохватившись прикрыть рукой свои кривые зубы. Магия магией, а девкам только на выпуске позволялось магическим путём откорректировать недостатки свои тел, - Агнесс и эта противная Беата обсуждали это в астрономической башне, в обсерватории. Вильгельмина навострила слух. Девочки ослушались их наставницу-травницу, которая была больно мягкотелой, Ирмалинду и вовсю обсуждали прибывшую в замок новенькую вместо того, чтобы соскабливать с дурман-древа его кору, имеющую интересное свойство не возгораться. Вильгельмина любила занятия в оранжереи – в ней всегда было тепло и пахло цветами. И странный золотистый свет, словно солнечный, струился на зеленеющую листву и густо пахнущую ежевику. И тихо было тоже. Вильгельмине было спокойно там – она часто свободное время проводила либо в оранжерее, либо в алхимической лаборатории. Для своего возраста ей весьма недурно удавалось различить тонкости ботаники. К тому же у неё проявился скоро со своим приездом талант в зельеварении – это уже было весьма неплохо! Но тем не менее, новая персона в замке в тот момент была не менее интересна любознательной девочке. - А ты-то, поди, откуда знаешь? – Скептично отнеслась к вечно сплетничающей Милке Хелма. Как самая старшая и слишком рассудительная из ведьмочек мало верила россказням Милки. Мало того, они с Милкой постоянно вступали в споры. – Поди, ошивалась вокруг Агнесс да и не отлипала от неё взором! Милка покраснела пуще репы. Только пятна на щёках выглядели болезненно у бледнолицей ведьмы. Все знали и подшучивали над вечно болтушкой-хохотушкой Милкой, когда та елейно провожала взглядом вечно хмурую и насупленную глыбу Агнесс, которая вела, как ни странно, практические занятия заклинаний. Темноволосая, бледнолицая, высокая и словно холодное мраморное изваяние, Агнесс Трендура никогда не удостаивала никого своим теплым взглядом черных очей. И её вечная подружка-солнышко, златокудрая и голубоглаза Беата из Лидра в своих праздных нарядах постоянно ошивалась где-то рядом. Милка, дурочка влюбленная, по своей глупости невзлюбила зельеварку, считая её потенциальной соперницей. Вот только вот Вильгельмина, да и девочки постарше также давно заметили, что отношение у этих двух магичек далеко за гранью нежной женской дружбы. Тут-то Милка не прогадала. Во взгляде Агнесс иногда проблескивал хищник, дракон, словно оберегающий своё сокровище, коим являлась солнечная Беата. Вильгельмина закипала как вода в котелке только от одной мысли о том, что происходило за дверьми одной из преподавательских спален по ночам! - Ой, да перестань! – Сильвия ди Мортоне махнула своей смуглой ручкой и блеснула белозубой улыбкой. – Малышка Милка может шастать где угодно, вот только та же наша достопочтенная Агнесс, - со звонким акцентом, коим были награждены жители одних южных приморских провинций, произнесла Сильвия, - сама случайно оговорилась, а может и нет, хотя и видела меня и Витольду у садов, когда шла вместе с этим загадочным мужчиной! - А, мужика-то сама завидела и всё? – Милка тут же попыталась отшутиться. Вильгельмина иногда сама за глаза обзывала Сильвию бланкеткой на беломорский манер. Да дело было в том, что о ней слухи ходят, что как только у неё кровь из срамного места стала идти, она сама сбегала в Куан Тоире и предавалась блуду с местными мужчинами. Правда или нет, но Сильвия, даже в глазах смекалистой Вильгельмины, которая дурой-то не была, имела дурную репутацию. Возможно, за свой не менее длинный, чем у Милки, и больно едкий язычок. - Да ну тебя, мужчины редко к нам заглядывают! – Вильгельмина, кроме местного лесничего ни разу из мужей никого не видала в Агастусе. Хотя сам он на территорию замка не ступал, а только лишь контактировал за рвом с некоторыми из старших ведьм. – И этот совсем не похож на мирян. Одежды у него-то зелено-красные, а у них же чёрный, да голубой нынче в моде - всех оттенков, да и акцент как у малышки Вильгельмины. Услышав это, рыжеволосая ведьма стиснула зубы. Вильгельмине не нравилось, когда о ней отзывались в третьем лице, к тому же ещё называя малышкой. - Значит из Вильны он. И Лебья протекает у нас через всё княжество, а потом через Остмундию и далее к Предвосточным землям. – Заключила она, возвращаясь к работе с дурман-древом, только сперва поправив большеватые перчатки. - О, даже Вильгельмина подтвердила! – Не отступалась Милка, удовлетворенная новым весом собственных слов. – Ха-ха, - она повернулась к ней, - а может и подружкой твоей станет н-а? Раз вы уж с землинушки одной. Вильгельмина и бровью не повела, отличившись хладнокровием, однако смех девиц её раздражал. Смеялась их пятерня, и только Хелма хмуро поглядывала на это всё, упрямо сжав губы. Очередная издевка со стороны не такой одаренной Милки. Вильгельмина в мыслях своих улыбнулась, вспомнив как на прошлой паре древних языков Милка и двух слов связать не могла – всю ночь болтала-хохотала со своими подружками, а она сама прочитала и перевела на общий язык всё «от» и «до» получив отменную оценку и похвалу от их преподавательницы. Древние языки не казались ей такими сложными. Иногда, они были схожими на теперешние, в другой момент – текст мог быть совсем другим и на первый взгляд непонятным. Но Вильгельмина всегда любила разгадывать загадки, а природный талант к учёбе и магическим искусствам делали своё дело. Вот только по секрету, Вильгельмина была слегка заносчива и горда. А может и не слегка. - Так почему же вы с Хелмой как кошка с собакой сами, а? – В ответ Вильгельмина подняла густую рыжую бровь и надменно вскинула курносый веснушчатый нос. - Ты только меня сюда не приплетай, - Хелма скрестила руки, - Милка, а ну хватит паясничать! - Полностью с вами согласна, панна Хелма. – Раздалось позади них. Ирмалинда словно бесшумный хищник подкралась к своим студенткам и взирала со своего небольшого роста на них. Её орлиный, совсем не женственный нос, раздувался ноздрями, становясь ещё больше. Вильгельмина не хотела вырасти такой же Ирмалинда, низкорослой, что старшие студентки могли смотреть наравне, а та и сверху вниз; и с большим носом и маленькими глазами. Зато доброта травницы была примером для подражания, если ею, конечно же, не злоупотребляли. - И я весьма разочарована, что вы прервали занятие на свою болтовню, хотя отдыхать велено не было. Вы только гляньте на своих одноклассниц, - она обвела рукой сидевших четырех девчушек, не вписавшихся в компанию Милки, среди которых была и сама Вильгельмина, - полностью поглощены работой, сосредоточенные, не стоит вам их отвлекать. Если быть вечно такими распоясанными, то когда-нибудь даже такое безобидное дурман-древо высосет ваши мозги. В наличие которых я сомневаюсь в данный момент, - Вильгельмина тихо хихикнула в кулачок в перчатке, толокши кору дурман-древа в ступке, - я бы вас отправила к достопочтенной магистру Феланесс, но она на данный момент занята. - Новенькой? – Не сдержалась Милка. - Тц. – Раздалось позади от Хелмы. - Панна Милка, это вас не касается, - она обвела юных ведьмочек своим пристальным взглядом, - всех вас. Раздался разочарованный девичьи вздох. - Не вздыхайте, панна Отили, не так уж всё и дурно. - То есть наказания не будет? – Снова высунула свой нос Милка. «От бесстрашная или совсем дурная» - недовольно подумала Вильгельмина, в тайне ликуя, что наконец-то этой девке досталось. Нечего было ослушиваться магистра Ирмалинду. - Ну что вы, панна, - Ирмалиндра улыбнулась, нервно – что не предвещало для них ничего хорошего, - наказание будете отбывать по всей мере строгости, выбранной мною. Но не бойтесь, ничего опасного и вредного для вас. Думается мне, что котелки и колбы с прошлых ваших занятий с магистром Беатой нуждаются в должном уходе. Сделаете добрую работу Беате и сами вынесете себе добрый урок. Девчушки было замаялись, но это было бесполезно, так как злая Ирмалинда была худшей из всех. Хуже всего было Милке. Дабы не вылилось всё в это, что среди девиц найдётся крыса и расскажет о травле Милкой других студенток. А Ирмалинда очень была падка на справедливость. - Ступайте к магистру Беате, скажите, что приняли наказание от меня, за длинную и бесполезную дискуссию, - Ирмалинда сладко улыбнулась, - и не дай вам взбредёт ослушаться или как-то ускользнуть от наказания – я придумаю что-то изощренное, и тут вам дейве уже не помогут. Даю вам своё слово. Ведьмочки покорно покинули оранжерею, затылками чувствуя на себе испытующий взор травницы. - Ну, радости и прелести мои, - остальные девочки оторвались от своего занятия и посмотрели на травницу, - так как у нас занятие несколько прервалось, ибо я по срочному поручению достопочтенной Феланесс должна была отлучиться и оставить вас, то на сегодня всё. Можете идти и отдохнуть в саду, либо пойти на кухню и поискать чего съестного. По секрету скажу, что у нас сегодня уже с пылу с жару стоят и остывают ежевичные пирожки. – Ирмалинда подмигнула им. Вскоре из студенток Вильгельмина осталась одна. Она тоже любила ежевичные пирожки, но даже они бы не отвлекли её от работы. Растолкованная кора дурман-древа считалась полезным ингредиентом в мазях от ожогов виверн вулканических и пустынных и других огнедышащих существ. Также оно использовалось в ковке оружия, дабы укреплять металл и обеспечивать стойкость к нагреванию от огня. Магического и не только. Всё это с лёгкостью уместилось у неё в голове. И Вильгельмина была довольна своими результатами. Кора не пропала даром и блестела под этими дивными лучами солнца, словно бронза. Удивительно было наблюдать за этим мерцанием. Вильгельмина отмерила нужное количество молотой коры для каждого мешочка в соответствии с всеобщими заставками. Аккуратно деревянной ложечкой пересыпала с весов нужное количество, отмерила, снова взвесила и удовлетворенно хмыкнула. - Хорошая работа. Вильгельмину передернуло. Она подпрыгнула на месте и удивленно перевела взгляд на наставницу. - С-спасибо? - Правда слишком скрупулёзно. Можно было оставлять их по размеру в два-три миллиметра на кусочек, но… - заметив, что Вильгельмина слегка поникла, Ирмалинда примирительно погладила её по плечам, - это не плохо. Напротив, высшие мастера меча и многие известные алхимики пользуются только высшим сортом – то есть мельчайшей крошкой. - Спасибо. Вильгельмина слегка засмущалась. Ирмалинда слегка напоминала ей маменьку. Не внешне, боги упасите, нет! Но своими добротой и вниманием к мелочам. Травница любила всех своих учениц и всегда отзывалась о них по-доброму, даже при самых скудных обстоятельствах. Ну и пускай, что было среди них куча несносных и высокомерных девиц – среди них всегда находились внимательные и заинтересованные - такие как Вильгельмина! - Ты постаралась на славу, Вильгельмина. В твоём возрасте внимательность и усердие – очень почтительные и полезные черты. Ирмалинда отошла к своему столу. - Ступай, можешь идти, а то мне ещё предъявят, что я учениц держу в плену и злоупотребляю их доверием, скармливая всякие кашицы, - она хихикнула, - и знаешь, - Вильгельмина обернулась уже на выходе, - сегодня вас познакомят с новой ученицей. Надеюсь, вы поладите. Вильгельмина тогда не понимала к чему последние слова травницы относились. Но глядеть в воду и видеть будущего – таланта у маленькой чаровницы не было. И тут этого не понадобилось никому. Спустя годы любая из закончивших Агастус и учившихся вместе с Вильгельминой сказала бы, что их встреча была предрешена волей богов… … Вереск была в этом месте в последний раз девять лет потому. По уши в бумажках, магических конференциях и разборах полёта с другими советниками молодого, но слегка наивного, Ольгерда, она ни разу не высунула носа, чтобы отдохнуть. Война же с Остмундским воеводством была расточительной, хоть и не сильно покорёжила княжескую казну. Обсуждая иногда политическую ситуацию с другими магичками-советницами, Вереск только и могла приходить к неутешительному выводу: война-то никому не нужна была, но провокации с обеих сторон у дельты Миявы, уходящей в море, выбили из равновесия и терпения Ольгерда и Златослава Одноглазого – вот они оба и психанули. Вереск, отличаясь своим незаурядным талантом заговаривать зубы всякому, кто напросился, уверила молодого князя в вине Златославовой. И на деле, всего лишь слегка приукрасив, она охоче преподнесла ему нужны отчёты, рассказала о свидетелях разбоя у приречных деревушек как Трисенная или Зеленоводная. К стычкам патрулей особо не приглядывалась – Ольгерду не стоило знать, что в основном, в неположенных местах его солдаты вели варту. А вот уже практические набеги и запугивание селюков – это уже люди Златослава постарались. И так они могли дойти до крупного портового города – Зувисе. А это уже попахивало вторжением. И непонятно куда этот воевода глядел. Хотя, ничего удивительного не было. Единожды Златослава она видала на пиру у рифляйского короля – да там этот боров весом с десять пудов. Жирнющий такой, что и глаз не видно было, да и в доспехи он не влезал. Зато на башке его златокудрой символично красовалась корона. И голос у него паскудный – из-за рта пованивало. Вереск была очень рада обзавестись компанией ведьмака и одного полковника. Златослав очень плотоядно поглядывал на неё весь вечер. Вереск же с легкостью пера весь вечер разведывала военные тайны Остмундии, попивала вино и вела переговоры с некоторыми дворянами, уж больно вёрткими, прокручивающими свои махинации под носом у ничего не подозревающего Златослава. Из залы вправо уходили небольшие двери – далее уже шли кабинеты ректората. Последний же принадлежал всё той же Феланесс Рифлийской. Вереск, годы спустя, могла лишь едва припомнить эту важную женщину. К своему восемнадцатилетию у неё сложились весьма холодные отношения с Феланесс. Вереск всегда отмалчивалась, если кто-либо спрашивал её по сему делу. Было за что ей невзлюбить эту женщину. Но отказать в приглашении на пиршество она не могла. Вереск в последние года набрала веса в мирах политическом и магическом. К ней обращались за советом, она принимала заказы на реликты и зелья. Ольгерд был только рад, что она не чахла за делами княжескими. Сказать было можно, что друг он, однозначно, хороший и надёжный. Хотя он иногда смотрел не по-дружески, ну и ладно, всё равно ему долго в холостяках не бывать было. И тут вот ей знакомый ястреб принес письмо с магической печатью! Раскрыть должно мог лишь получатель письма. Прочитав его, она усмехнулась первым делом. Как того не бывало ранее, ей было приятно внимание от магического сообщества. Сколько знакомых и нет лиц можно было встретить на пиршестве? К тому же была вероятность того, что и Варнас получила приглашение – отказываться от которого был верх неуважения ко всем приглашающим и самим гостям. Вот только могла ли она сильно упрямиться и вообще изволила бы покинуть фронт ради трёх-двух дней пира и магической гулянки? Это уже ставило всё под сомнение. Сама Вереск иногда приезжала на фронт – по необходимости, чтобы снабдить знахарок нужными зельями, травами и эликсирами из своей частной лаборатории. Ну и повидаться с Варнас, если та не на задании. Конечно, мечница не шибко была рада её присутствию, но отказать Вереск не могла. У магички рыжеволосой сердце щемила тоска, да любовь мерцала в глазах, когда перед ней представала живая и здоровая Варнас. В общем, на недолгое время покинуть столицу было в самый раз для Вереск. Вот только Ольгерд настоял на сопровождении из своей гвардии. Как бы там ни было, если бы Вереск ему отказала – то молодой князь бы обиделся. А обижаться Ольгерд любил долго, и в такие моменты он был просто невыносим. Пришлось два дня вплавь добираться вместо того, чтобы телепортироваться с места на место – на алтарный постамент, полный магической энергии. Не беспокоя никого, Вереск прошла к кабинету ректора и постучалась. Дверь отворилась сама. Внутри самой Феланесс не было. Кабинет ничуть не изменился. Всё те же теплые песочные стены, увешанные гобеленами и картинами. На главной стене – позади резного и обитого мехами ректорского кресла висела зачарованная магическая карта всех известных земель – имена владык, названия провинций и границы тот час же изменялись в соответствии с событиями на поле брани князьей. По обеих сторонах от карты – стеллажи с древними реликтами, различными артефактами. За стеклом сохранялись свитки и фолианты, книги с редкими заклинаниями и запретной магией. Однажды Варнас украла одну такую. И не вернула. Стол из липы был покрыт лаком. Два резных стула рядом со столом по другую сторону были схожи на стул ректора, за исключением витиеватости и обивки, коей не наблюдалось. Под окнами по левую руку стояли тумбы со свитками и теми книгами. Среди них и эликсиры были, зелья, рецепты всякие. Сверху была размещена микро-лаборатория. А между окошками на стойках стояли два посоха. Различной длины, из разного дерева и с отличными кристаллами силы. Вереск присела напротив стола, смотря на множество исписанных бумажек. В правом углу на высокой вешалке посапывал филин Аки – извечный фамильяр Феланесс. Наверняка та его зачаровала на вечную слежку за кабинетом и замком. Захотела бы Вереск чего украсть – Аки бы сразу завопил бы, а кабинет бы запер её внутри. Магическая руническая защита чувствовалась отовсюду. - Ну и где твоя хозяйка, а? – Вереск встретилась своими голубыми глазами с одним жёлтым оком Аки, прежде чем он снова захлопнул его, дабы продолжить дремать. … Вильгельмина, насупив нос, помешивала оленью похлебку в своей миске. Есть отчего-то желания совсем не было. Владлена рядом хрустела тыквенным пирогом с корочкой. Вот у кого у кого, а у этой девицей с каштановыми длинющими космами аппетита было на них двоих, а то и больше. Вильгельмина поглядывала на раздобревшую за год Владлену, припоминая, что эта сельская девчонка из Остмундии была как щепка. А прибыли они в Агастус где-то в одно время. Да и общались неплохо, так – на парах по зоологии магической и заклинаниях они брали в партнеры друг друга. И не на занятиях, в библиотеке она часто подсаживалась к крупной и сквернословной Владлене. И тогда никакая там Милка не лезла к ней! В отличие от Владлены, Вильгельмина оставалась стройной, гордой, но всё же скромной девицей. Бабки, папенька и тот же мальчик-призрак Матиас втолковывали ей всегда, что родовое имя, земля и злато были хороши, но своими силами нужно по жизни идти. И, несмотря на то, что Вильгельмине было всего лишь десять, когда она очутилась у подножья замка, то через пару месяцев она стала солидарной с сим мнением, решив для себя, что учение магическому искусству – это её призвание. И решила для себя стать великой магичкой! И никакие там Сильвии и Милки ей не помешали бы в этом. Рядом губами смачно причмокнула Отили, отпив ежевичной настойки. Она, в отличие от той же Хелмы, которой досталось от травницы, не вела себя претенциозно. Ей было всё равно с кем сидеть, что обсуждать. С темными кудрями и озорными черными бесятами она напоминала девиц кочевых народов. Вот только простушкой была ещё той, зато мастерства в лекарстве у неё не было отнять. Отили, как и многие, начинала оформляться – грудь потихоньку росла, в купальнях можно было заметить и это, и то, что бедра стали у неё округлыми, и детская нескладность, стало быть, растворялась в новом обрамлении. Был разгар трапезы дневной. Занятия закончились уже, вот и девицы все, а их было около сорока – разных возрастов, мастей, но всех со склонностями к магии. Сидели они за длинными столами и на скамьях. Аналогично, поперёк их столам, на конце залы сидели преподавательницы и достопочтенная Феланесс. Последняя же иногда напрягала своими взглядами Вильгельмину. Оценивающими такими. И хотя ректорша была писанной красавицей по всей Рифляндской классике, но какая-то тень блуждала за ней. И Вильгельмина заметила её, хоть и не сразу. А потом это и повлияло на весь образ великой магессы для неё. Но Феланесс нечасто обращалась к младшим ведьмам и не преподавала у них ничего. И была доброй ко всем, но также и рассудительной. Саму Феланесс нельзя было застать за чародейством, в отличие от той же Агнесс, преподающей заклинания, или Беаты, отвечающей на проделки девчонок своими, но магическими. Но мысли Вильгельмины были подалее от праздного застолья. Слова Ирмалинды всё вертелись в голове, жужжа как надоедливые комары. Травница-то сбила её с верных мыслей и сосредоточиться уже было не под силу! Любопытство одолевало её, а увидеть вблизи новоприбывшую – жуть как ей хотелось! И какая же была она? Высокая, низкая? А волосы какие? А очи какого цвета были? А могли быть и вовсе разными. И мог же быть нос картошкой или же орлиный, а может ровнее гладких колонн или клинка стального. А пальцы – короткие как у сенокосов, а может и длинные, как у неё самой? Вильгельмина умела играть на флейте, однако в Агастусе у неё желания помузицировать не возникло ни разу. А что печально – такой талант пропадал! Ну, так, во всяком случае, твердили ей взрослые дяденьки и тётеньки. И тут двери в залу отворились. Все умолкли, так как это было очень неожиданно. Внутрь прошли двое. Черноволосый мужчина с темными серыми глазами – словно вечерний туман на застывших болотах, смурно выглядывал исподлобья. На могущих плечах у него был плащ обитый меховым воротом. Вильгельмина в первый раз видела такого великана и удивленно смотрела, как он, держа одну руку на эфесе меча на поясе, другой подталкивал щуплую, но вытянутую словно берёза фигурку вперед. Лицо которой было прикрыто чёрным капюшоном. «Это она» - промелькнуло в мыслях каждой из девиц. Они подошли к преподавательскому столу и громила что-то сказал Феланесс. Ректорша поднялась с места и вышла к основному застолью. Всё внимание было приковано к Феланесс. Даже преподавательницы отставили свои блюда, и их вниманием полностью овладела светловолосая женщина. Хотя Вильгельмина и заметила настороженный драконий взгляд магистра Агнесс. Флави из Дрендена ойкнула, опрокинув от неожиданности медную ложку, которая со звоном упала на каменную плитку пола. - Извините, что нам довелось прервать обед. Однако, я не преминую сообщить о том, что с сегодняшнего дня с вами будет жить под одной крышей, есть и познавать магическое таинство ещё одна ученица, прибывшая из княжества Вильны. Катарина из рода Шадурских будет изучать искусство магическое вместе с вами, так что будьте любезны и сделайте ей любезный приём. – Девочки было дернулись, что спросить, но их окатила тут же холодная сталь голоса: - Однако, вместе с ней приехал достопочтенный граф Фенхельбраам – искусный мечник и знаток истории всего Севера. Граф Фенхельбраам некоторое время пробудет с нами в качестве преподавателя. И, к вашему сведенью, он любезно согласился оказать нам услугу и создать небольшую группу боевых магов. Вместе с магистром Агнесс они будут проводить занятия по боевой магии. Кому это может быть интересно – сообщите завтра магистру Агнесс. Спасибо, что уделили мне внимание, можете продолжить свою трапезу. Сам граф молчал и с высоты своего роста что-то прошептал Агнесс. А потом ушёл, потрепав по плечу девчушку в капюшоне. И Вильгельмина видела, как та хотела пойти за ним, но была остановлена Феланесс, мягко подтолкнувшей её к столам. Сама Вильгельмина сидела с краю – в первом ряду зрелищ. Отили рядом противно хихикнула. Владлена, получив позволение насыщаться белком и углеводами вновь, облизав пальцы, наложила себе ещё пирога, да из горшка черпанула себе ещё похлебки. И в тот момент, под насмешливые и любопытные взгляды девиц, настоятельным и терпеливым взором Феланесс, Катарина не могла выбрать куда сесть. Не зная с чем столкнется, она оставалась стоять на месте. Девчушки её не зазывали, а Милка уже поглядывала на неё как на будущею жертву, чего Вильгельмина ей не желала. И тогда… - Tiir ya erm di mein lerve. (Я сяду только с той – моей крови) - Vaar ya lieft, - Вильгельмина даже не заметила, как слова слетели на родном языке с её уст, - levre diesder und magica diesder. (Здесь, садись со мной – кровь общая и магия общая) Катарина словно просветлела и подлетела к их столу, садясь напротив и тут же протягивая ладошку Вильгельмине. Рядом сидящая Данна чуть не вскочила с насиженного места. Позади разразились вздохи разочарования. Ведь Катарина предпочла им соотечественницу. - Я Катарина, - уже на всеобщем произнесла она, - я приятно удивлена, что здесь есть кто-то из Вильны. - А меня зовут Вильгельминой, Вильгеминой фон Крейц точнее, - Вильгельмина пожала руку новенькой, - а чего не снимаешь капюшон? Все вокруг уже не обращали на них особого внимания, только поглядывали, а Отили и Данна слушали девчонок рядом с собой. - Я немного стесняюсь. Но всё же не прилично за столом в нём сидеть. Вильгельмина ей улыбнулась и застыла с той же улыбкой, когда перед ней предстало светлое лицо с орлиным, но красивым, носом и выразительными зелёными глазами. Такого необычного цвета Вильгельмина в жизни не видала! И сравнить было не с чем – ни изумруды, ни трава весенняя, ни листья каштана – ни на что они не были похожи! А лицо обрамляли взлохмаченные вороные волосы. И тут Вильгельмина подметила схожесть Катарины с графом, но расспрашивать не стала. Данна тут же подала голос: - Ой, какая симпатичненькая! – Данна хохотнула и пододвинула к Катарине поднос с пирогом. – Попробуй – очень вкусные пироги у нашей кухарки. Пальчики оближешь. - Согласна-согласна. – Насчёт кулинарных изысков и дел гурманных лучшей собеседницы в замке помимо Владлены найти было нельзя! Катарина отрезала себе кусок, положила в тарелку и, отложив приборы, взяла и попробовала. С пару секунд пожевав она прожевала его и довольно замычала. - Вкусно, - Катарина кивнула, не отрывая взгляда от Вильгельмины, - у вас хорошая кухарка. У меня вон маменька на кухне ни дня не провела. Белоручка. А вот тётка Любава готовила лучшую на всё предречье Лебьи запеченную дичь. А ты, как я поняла из Нордбурга? - О. Катарина оказалась очень проницательной и поспешила объяснить свои выводы: - Акцент северный, к тому же кто из дворян не слыхал о роде фон Крейцов! Твоя родственница же придворная магичка? - Да, моя тётя. А ты из Шадурских – кажется твой отец военный? - Верно-верно, и все мои шесть братьев пошли по его стопам. - Ого, шесть! – Данна рядом удивлённо воскликнула. – Я, кстати, Данна. - Рада знакомству. - А чего тут удивляться, - Отили фыркнула и отставила свой кубок, - у меня семь сестёр и три брата. И тут уже не важно, благородных ты кровей или кочевник, - Отили эта тема всегда задевала, хотя остальные девчонки-простачки не обращали на насмешки, таких как Сильвия или Хелма. – Отили. – Она кивнула Катарине и та учти кивнула в ответ. - Ты из Борверских кочевников? – Тут же поинтересовалась Шадурских. - Да, моя семья родом из местных нагорий – на границе земель Тайвэнов и королевства Вост. - Хотела бы я там побывать, - Катарина принюхалась к горшку с похлебкой и налила себе немного в плошку, тут же отведав, - уж уважьте, пока мы с дяденькой сюда доплыли – я уже изрядно изголодалась. Так вот, мой братец старший – Витольд, побывал там и рассказывал, что уж больно красивые ваши земли. - Красивые, не спорю, - Отили с прищуром не сводила с неё глаз, наблюдая как Катарина медленно и усердно прожевывала пищу, - потому что земли вольные – без царей и князей. А в вольных землях бы такую девицу как ты любой смелый молодец тут же бы украл и в жёны бы взял. - И обычаи у вас тоже интересные. – Катарина хмыкнула – Вильгельмина уж было испугалась, дабы девочки не поругались там на поприще культурных интересов, но заметив как ей подмигнула зеленоглазая девчонка – тут же успокоилась, решив наблюдать со стороны. – Только вот любой молодец не будет ожидать кинжала в своей шее. – Она хищно оскалилась. Вильгельмина почувствовала тонкие магические вибрации. Тёмные и исходящие от Катарины, но в них угрозы она не чувствовала. Странно для неё что остальные этого не заметили. - Ты мне нравишься. – Отили ухмыльнулась. Она была простой, но в то же время опасной. Вильгельмина ей не сильно доверяла, хоть и повода особого не было для неё. Быть могло, что вполне пригодной союзницей годы спустя могла она оказаться. Отили из Борвера. Кочевница с даром лекарства. На этих словах прозвенел колокол. Катарина непонимающе уставилась на своих новых знакомых. Вильгельмина поспешила же ей объяснить: - Обед закончился. Сейчас у нас свободное время, а старшие идут заниматься в подземелье прикладными заклинания вместе с Агнесс, вот она, - Вильгельмина указала на магистра, сидящую по руку с Беатой, - а рядом с ней магистр Беата – она зельевар поди каких сыскать – всему научит, только ты сама захоти. - А сейчас куда? – Катарина повела бровью. Вильгельмина видела как она нервничала. Вильгельмина не знала, что ей делать. Катарина её заинтересовала, но сама она планировала пойти к магистру Беате и провести дополнительные исследования свойств кристаллов лирима в комбинации с корнем мандрагоры. Она вела свои собственные заметки, что её наставницы очень поощряли. В конечном итоге, ученицы были вольны заниматься изучением всего магического и во время неучебного времени. - Я… - Панна фон Крейц, панна Шадурских, - подле них оказалась достопочтенная Феланесс. – Я бы хотела попросить тебя, Вильгельмина, чтобы ты провела небольшую экскурсию для Катарины. – Феланесс внимательно оглядела её своими карими глазами. Вильгельмина бы хотела отказать, но взглянув на Катарину, то поняла, что сама себе не простила этого. Та смотрела на неё с надеждой. А ещё хватило одной мысли, что она могла впервые завести в замке одного настоящего друга воодушевила ей. – И если всё пройдёт удачно, то я могла бы разместить её с тобой в одной комнате. Места там для двоих. - Правда жуть как по ночам холодно, - Вильгельмина улыбнулась уже обращаясь к Катарине, - я с удовольствием покажу здесь всё от и до. На лице Катарины расцвела улыбка. - Отрадно слышать. – Феланесс улыбнулась ей. Однако по спине Вильгельмины прошёл холодок. - Спасибо. – Катарина повернулась к Феланесс. – Магистр, у куда вы поселили дядю? - Мы выделили ему покои почившего магистра Эбельтрайна. Это в дальних опочивальнях замка. Не беспокойся, мои коллеги покажут ему тут всё от и до, и видеться с ним ты можешь без проблем – препятствовать этому никто не собирался, но только вне занятий. Также ему покажут прилегающие островные территории. У нас много карт. И хочу тебе сказать, что сбегать из замка не советую – неподалеку отсюда илистые болота, в которых потонуть как вызвать магический огонёк. С этим напутствием, Феланесс отошла от них. - Ну, пойдём? - Д-да… Вильгельмина без спроса взяла Катарину за руку. И как бы она удивилась, если бы хоть раз обернулась – увидела бы пятнистый румянец, заливший щёки зеленоглазой девчонки… … Вереск, наблюдавшая до этого за Аки, обернулась к зашедшей в свой кабинет Феланесс. За последний десяток лет у той появились небольшие морщинки у глаз, вдобавок к уже бывшим. Феланесс, как и других магичек, время не брало так сильно как простых людей. Чародейки и ведьмаки старели в несколько десятков раз дольше, и вдобавок к этому, сохраняли свою молодость чарами, да эликсирами. Настоящего возраста Феланесс никто не знал, но Вереск предполагала, что ректорша ещё застала времена возникновения Остмундского воеводства. Одета та была в коричнево-золотые одежды, с золотым ожерельем с янтарём. - Вереск, я рада тебя видеть. – Феланесс села за свой стул. – Удивительно, что магические барьеры не известили нас о твоём прибытии. - Я решила воспользоваться более традиционные способы перемещения, - она ухмыльнулась, - в людском понимании. - Это так Ольгерд любит свою советницу? - Ему, будь он великим князем или простым рыбаком, не понять тонкостей чародейства. – Вереск улыбнулась. – Ну да ладно, я к тебе зашла по делу. - Что, хотела лучшей опочивальни хотела? И это тоже входило в её планы. Чародеи всегда славились своим ханжеством. Аскетизм и отшельничество выбирали немногие из них, и то они не жаловали такие празднества. А вот посидеть на пеньке, да поглядеть на ручеек – вот это были забавы для них! Вереск не находила в этом ничего интересного, а Варнас, прожившая год среди друидов, была иного мнения. В лагере военном она как-то застала мечницу за медитацией – вслушивалась та в пение птичек разномастных и журчание Миявы, протекавшей в тех землях. И Вереск могла черта призвать – а той бы хоть хны! Знала же, что к ней пришла её всенепременно любимая подруга, а всё равно ещё два часа словно для живописца позировала – только грудь в такт дыханию поднималась! И не только любовь к комфорту привела её к Феланесс пораньше. Вереск имела дело личное к ней. Дней старых, до людьми бы уже запамятаных. Когда ещё Милорад правил Вильной и превознёс княжество своё, усилив войска и занявшийся отношениями между государствами – всех своих дочерей выдал замуж за лордов, даже за молодого наследника Эрвидского герцогства. - Само собой. Если Эдвину из Верго бы досталась лучшая опочивальня – то этот бы дед кудахкал все три дня о том, что вон он какой молодец! А как его язвы на стопах-то замучили! Вот надо оно? - Осторожней ты с такими словами. Этот «дед» может в секунду превратить тебя в куницу. - Если вспомнит магическую формулу. – Вереск поправила свой плащ. – Слушай, я тут тебя хотела спросить кое о чём. - И о чём же? - Да так, всего лишь небольшая просьба. Феланесс сощурилась. Она, как и Вереск, прекрасно понимала насколько широк диапазон «небольшой просьбы» в понимании любой здравомыслящей магички, знающей все тонкости услуг среди своих коллег, а также их цену. Однако, за Феланесс был долг перед ней. Прошедший сквозь года, однако, терпение Вереск закончилось, и она решила воспользоваться своим правом. Правом на то, чтобы узнать правду, кою скрыл от неё самый близкий для неё человек. А Феланесс, за эту правду, попыталась их разлучить. - Двенадцать лет назад Варнас украла у тебя книгу «Gwynn erden der Tenebra» и с помощью заклинания поглотила её знания, тем самым уничтожив её. И за это ты решила наказать её, околдовав её. И теперь я хочу знать, что именно она сделала, что разлило тебя так? Ты сама ведь вечно говорила, что хоть книга была сама по себе бесполезной, но была древним реликтом – потеря которого была всепоглощающей. - Ты так хочешь знать, что произошло в тот день? - Ты обязана мне, - Вереск вскинула подбородок и в её голубых глазах сверкнули искры, - если бы не я, то Варнас бы не оставила от тебя и мокрого места. Она чародейка более могущественная чем ты. - Её проклятие не назовёшь могуществом. И раз ты так хочешь, так и быть – я оплачу свой долг словом своим. Но изволь, скажу перед этим лишь то, что правду узнать ты таковую только мою и сможешь. Варнас в своё время взяла с меня слово, что я больше никогда не буду нести свои деяния во имя этого момента. То есть прошлое – есть прошлое, и тут я с ней согласна. В тот день, когда я узнала, а точнее все магистры почувствовали, как вы воззвали к древней магии, мне пришло видение – что мир погрязнет в крови шептуна дьявольского и огненной царицы. Это были вы – молодые, в крови врагов, но и раны на вас не было. И когда я почувствовала, как сама природа, само всемирье одобрило и скрепило ваш союз – я испугалась. Этого не должно было произойти. И тут-то я поняла кое-что. Варнас никогда не была сильна в практической магии. Но в рунической и магических ловушках ей не было равных. Она смогла обойти мою защиту и выкрасть «Gwynn erden der Tenebra» у меня из-под носа. Вот тогда я поняла, в чём проявляется её могущество – она бьёт из тыла, наносит удар в спину и не стыдится этого. Никто до этого не подбирался так близко к этой книге. Даже я не осмелилась познать древние и опасные чары – а Варнас поглотила их целиком! А когда вы вернулись – повязанные общей линией жизни, то я не могла не предпринять попытки разлучить вашу связь. - И у тебя не вышло. Наши чувства были куда сильнее. Я смогла снять с себя твои чары, а Варнас подоспела вовремя, чтобы вызволить меня. Я не злюсь на тебя за это. Минуло уже, да ничего ты не успела сделать. А если бы что-то вышло, то природа нас бы защитила. Даже самый могущественный маг не сумеет разбить вселенскую связь. - И это было моей ошибкой. Я не рассчитала своих сил, обуянная страхом. Ведь Варнас тебе рассказала все тонкости? - Она посвятила меня во всё. - И что это должно значить? - Сейчас моё время спрашивать. И вот что. Что ты в ту же ночь поведала Варнас, что она стремглав умчалась из замка на два года? - Правду. Я бы не оставила попыток добраться до вас обеих, но вы же две были умны, чёрт его дери, и ваша связь наскоро окрепла после моей неудачи. И тогда уже возможности мне представилось. Совет магичек и чародеев попросил помощи в одном деле, ты знаешь каком. Да и ты обнесла всё защитой и постоянно была в компании других студенток. А настраивать против тебя кого-либо – я считала низким и недобрым делом. В конце концов, лишь я воспылала мыслью о защите мира. И той ночью, сказав ей тоже самое, я получила в ответ назидание на всю оставшуюся жизнь. Всякому чародею нужен смысл в существовании – и Варнас доказала мне, что это ты. Не словами, а делом. Она уехала к друидам, чтобы застраховать тебя от всех. В отличие от меня же, она способна на самопожертвование. Она защитила вас не только от меня, а от всякого, кому захочется совершить гнусное дело против вас. Вереск даже не шелохнулась. - Расскажи мне о видении. - Как я уже сказала – вы в крови врагов, без единой раны. Позади я видела лишь шпили золотые, такие только в Восте могут быть. Я бывала там – видела королевский дворец. И ясно лишь то, что вы творили зло и сеяли хаос. - Знаешь, я могу сказать тебе лишь одно. - И что же? - Феланесс, ты как и была трусливой лгуньей, таковой и осталась. … Вильгельмина показала Катарине замок «от» и «до», ну разумеется те места, куда позволялось ходить студенткам. Вначале была кухня, откуда Вильгельмина украла пару яблок, прекрасно зная о том, что из-за болтовни Катарина не сумела поесть нормально. Дальше шли этим этажом аудитории для лекций. В правом крыле замка – жилом крыле, до самых острий башен были опочивальни студенток – заполоненные наполовину почти. Ранее и сотни студенток учились в Агастусе. В самый рассвет чародейства и ведьмовства на континенте. А на первом этаже крыла – купальни с мраморными стенами и вечно душистыми мылами. А под первым этажом подземелья: зал для заклинаний; огромная алхимическая лаборатория, которой пользовались лишь магистры; склад; винный погреб и соленья там тоже лежали. Но подземелья шли куда глубже в землю – ниже уровня морей – и что там было – никто не знал из маленьких ведьмочек. В левом крыле – кабинеты различные, опочивальни магистров. Оно было поменьше, да куда чище и ухоженнее. В северном крыле – совятня и домик в башенке для ястребов. Оранжерея и сады. А северного как такового не было – сплошные дворики небольшие, разделенные арочными проходами. А в конце – прямо на скале смотровая площадка, куда выходить понежиться в тепле можно было только в летние деньки славные. А ясными ночами в тёплые дни никто в замке не спал – все либо в башне астрономической в левом крыле смотрели на звёздное небо в телескопы, либо внизу – на площадке, с телескопами поменьше. И когда они дошли до смотровой площадки – так как днём тем было не так уж хладно, да и дни летние стали всё ближе, как и славный День Трав, Вильгельмина протянула запрятанные в карманы платья зелёные маленькие яблочки – на один укус, но от этого не менее вкусные. - Держи, - Катарина удивлённо посмотрела на протянутое яство, облокотившись на каменный парапет, - я видела, что ты почти и не успела поесть, - Вильгельмина смущенно пожала плечами, почувствовав стеснение. И не пойми же от чего! - Благодарствую. Катарина ловко подкинула оба яблочка. Одно словила рукой и спрятала в карман, а другое… сумела словить за хвостик зубами! Вот это ловкость! Никто из ведьм такого не выделывал, а эта девчонка лохматая даже не вспотела! Дивной она была, совсем уж необычной. Катарина в два укуса разобралась с яблочком, не побрезговав косточками, ну а хвостик она отправила в полёт щелчком пальцев. - Как здесь красиво! – С грудным вздохом произнесла Катарина, вскинув руки по сторонам. С такой резвостью Вильгельмина беспокоилась, кабы Катарина так не упала за ограждение. Но ту как будто ничего не волновало – ни порывистый ветер, ни скользкие и влажные камни под ладонями. Но не согласиться с ней Вильгельмина не могла. Впереди открывался чудесный вид на Северное море, скалы бухты Куан Тоира – города у подножья горы Белое Крыло и леса вокруг на земле. Леса были хвойными, иногда оттуда доносился аромат шишек и трав – если удавалось дойти до ворот у рва, не выходя за них. А подалее – топи злыдненские, куда ни миряне, никто другой не заходил. Болота там были, да мост ранее разрушенный, а точнее – руины его – всё, что осталось от величавого сооружения, соединявшего два берега. Конечно, была объездная тропа, но и в чащах могли водиться всякие бестии. По вечерам и ночам можно было видеть пламя маяка в далеке, да и огни Куан Тоира. Собственные жаровни бы, казалось, светили куда ярче обычных – будто уголь изнутри был вечно пламенеющим и красным. Вечно снежная вершина Белого Крыла отлично наблюдалась с башен – на площадке она была скрыта за замком. В основном можно было наблюдать с неё за миграцией птиц, прибытием кораблей и звёздной картой в ясные ночи. - А что там? – Катарина указала прямо на маяк. - Маяк у Куан Тоира – крепости, где живут миряне. Это местный народ. - А-а-а-а, - Катарина широко зевнула, но не успела прикрыть рот – вот и засмущалась, - понятно. А там леса? - Да, но они скрывают болота. Нам рассказывают, что раньше там постоянно пропадали люди, когда направлялись на другую часть острова. Но сейчас никто туда не ездит. Есть молва, что там духи водятся злые – они наводят морок на людей, и те блуждают в чащах, без шанса выбраться. - Ха-ах, - Катарина вновь зевнула и кивнула в ответ. Её ясные зелёные глаза блестели и слегка слезились от ветра. Вильгельмина сама почувствовала сильный холодный ветер. Она слегка дрогнула, и чертыхнулась в мыслях, ибо стоило надеть в тот день платье с тёплыми подкладками. Снова взглянув на Катарину, она подметила, что та платьев не носила – на ней были штанишки из кожи, охотничьи сапоги, рубаха и дублёнка. Совсем не по-девичьи и не сильно-то праздное убранство для дочери дворянина. Словно, и вовсе ею не являлась. Но вот высокий лоб и скулы говорили сами за себя – благородных кровей предстала перед ней эта таинственная особа, по неизвестной отчасти причине приехавшая в Агастус дабы научиться пользоваться своей магией. Но задала она совершенно другой вопрос. - А граф… Он действительно твой дядя? Катарина воскликнула, Вильгельмина тут же перепугалась, но заметив куда смотрела девчонка, то насупилась и свела брови к переносице. Странная она – не видела никогда гнездовья ястребов? - У нас есть дома ловчий – он научил меня общаться с птицами. Я бы хотела завести одну такую птичку – письма бы писала домой, - голос её прозвучал грустно. Вильгельмина было хотела уже повторить свой вопрос, слегка недовольная тем, что её перебили, но Катарина тут же ответила. – Да, граф – мой дяденька опальный, последний своего рода – его сестра, маменька моя вышла замуж за богатого рыцаря – папеньку моего. Дядя не очень любит эту историю. - Почему? Катарина усмехнулась и закатила глаза. - Да гордость у него была задета! Отца вызвал на дуэль он, а по итогу – проиграл с треском одному из лучших мечников на все северные княжества! Не нравились они друг другу, и вот воспылав ненавистью и ревностью к моему отцу, он решил сразиться с ним на мечах. Сейчас, конечно, дяде нету равных в спаррингах, но тогда он был лишь нахохленным сопляком, - Вильгельмина скривила лицо – ей не понравилось как выражалась Катарина – словно дурной мальчишка, егоза в заднице, - вот и продул. Но сейчас я думаю, что папенька бы проиграл ему в два счёта! Так вот, маменька моя вышла за него замуж. А у отца уже были дети – мои три старших брата. Но прижились они друг к другу! И мать ещё семерых наплодила! А у дяди своих детишек нету. Он ушёл в наёмничество – продал поместье родовое… - А здесь он почему? - Провинился видать… У него была там какая-то альтернатива что-ли… Но выбрал меня, и замок на острове. И теперь он здесь со мной. Но если хочешь научиться сражаться не только с помощью магии – мои дядя научит тебя! – Катарина повернулась к ней, и её глаза горели пламенем азарта и желания. – И мы будем учиться вместе! Не то, чтобы Вильгельмина не хотела бы. Просто предложение было таким неожиданным, да и не женское дело – мечами размахивать. Хотя про дев-воительниц она слышала. И в северных княжествах женщина с мечом была не такою уж и редкость. Ученицы великих мастеров клинка. Неужели, Катарина была одной из них? Вильгельмину кольнула зависть – Катарина, небось, могла и чародействовать и драться. Судя же с её слов с дяденькой они могли быть близки, да и доверяла она ему – в зале было видно как не хотела она, чтобы он уходил. Но, допустим, оказалась бы она слаба в зельеварении – вот тогда бы детская наивная гордость ведьмочки не была бы так задета! - Я подумаю… - Ну думай-думай, на то, что ты девчонка – он глаза закроет. Главное – чтобы путное что-то выходило. – Вильгельмина скривила лицо. – Но дядя всему тебя может научить! Всему? Всего-то… Вильгельмина в те дни хотела научиться самым мощным заклинаниям у меть варить все зелья! А что там до меча? Вон, пусть рыцари этим буду заниматься – по её мнению каждому было отведено своё место. И Вильгельмина считала, что её место было при дворе у князя – на вершине славы княжеств и магической аристократии. А Катарина казалась попроще – мечом рубить и яблоки-да кушать ей хотелось. Девчонка, с мечом? Ха! Вильгельмина лишь с напускным задумчивым видом промолчала. Но Катарина была не против этого. Казалось, она наслаждалась видами и выглядела с куда лучшим настроением, чем ранее. Вильгельмина списала это на свою компанию и удачно проведенную ею экскурсию. В общем, ей было чем гордиться. Собой уж точно! А Катарина не отрывала взгляда с пейзажа морского. Будто Вильгельмины рядом и не было. Так быстро поглотило её разум море. Но Вильгельмина её прекрасно понимала – такие зрелищные красоты – такого на побережье Вильны не было! Вильна. Родина её. По правде говоря, Вильгельмина соскучилась по дому – по пряностям на кухне, пампушкам и булочкам, которые надо было макать в свежие сливки. По Матиасу и ворчливой бабульке-ведунье. И по батеньке. Начинало медленно темнеть. Впереди – розовели грозовые облака. Сирень также покрывала мрачную темную гладь, а снежная вершина Белого Крыла окрасилась в золото. Тучи-то только над замком были. А на остальном острове погода менялась в зависимости от сезонов. И стало холоднее. Весна на острове Миры была холодной. А вот летом было куда теплее – и солнце часто появлялось над шпилями замка. Вильгельмину слегка продувало. - Ты замерзла. – Вильгельмина отвела взгляд от неожиданно внимательной Катарины. – Не отворачивайся – пойдём обратно в замок. Красотами здешними можно насладиться всегда. С этими словами Катарина отошла от поручней и пошла обратно к садам. - Постой… - Вильгельмина обернулась, сжимая руки, Катарина повернулась вместе с ней, - Как ты можешь оставаться такой спокойной? Тебя ведь отобрали от семьи! И привезли сюда! Катарина улыбнулась. Грустной и тоскливой улыбкой. Такой, которую Вильгельмина видела только у взрослых. Это поразило её, как и пламя в глазах черноволосой чаровницы. - Вильна перестала быть мне домом, как я прознала о собственном даре… Единственный, кто не отринулся от меня – это мой дядя. И выбор у меня был. Либо замок и обучение, либо смерть на плахе. - Что ты такого сделала? - Я… … Вереск не нравилось с каким благородством пыталась выставить себя Феланесс. Видите ли виденье у неё было… Виденье, морок – не пророчество же! И так уверенно она это произносила, будто была героем, а они с Варнас – главным злом мира сего. Но ни Вереск, ни Варнас при жизни своей не обижали невинных. Но молчать долго не стоило. Нанеся возмутительное оскорбление такой уважаемой магичке как Феланесс, стоило наконец-то прояснить ситуацию для оной. - Ты можешь оправдываться страхом за мир, прикрываться желанием защитить невинных от нас. Превозносишь пущее благородство, но за ним лишь скрывается лютая зависть. Книга обладала собственным разумом. И подпустить к себе могла лишь достойного. И многие пытались прочитать древние знания манускрипта. – Вереск победно улыбнулась. – Ты была одной из многих. Хотела овладеть силой древних. Но у тебя ничего не получилось, как и у всех до Варнас – иначе бы книги уже не было, и она бы не попала в руки к ней. Но ты тоже была недурна собой. Узнавала многое о тайнах раскрытия таких древних реликтов. Жадность обуяла тебя, алчность к знаниям тоже – вот и книга не сочла тебя достойной. Ибо в тебе была тьма. А у Варнас лишь одно желание – быть вечно с любимым человеком. Феланесс с мрачным лицом вздохнула, решив не отрицать очевидное: - Мне большего нечего добавить. Ты права, по молодости я пыталась сама овладеть тайнами «Gwynn erden der Tenebra». Как ты знаешь – безуспешно. Вот только как ты об этом узнала? Одно из таинств сокрытых в книге? - Всё более прозаично. Мы с Варнас едины душой и телом. И она поделилась со мной воспоминаниями книги. Книга помнила прикосновения каждого, кто хотел заполучить её. И их желания, помыслы и деяния. - Я не враг тебе – ты ведь знаешь. Да, мне было тяжко видеть то, в кого превратяться мои две лучше студентки. Но спустя десятилетие я пришла к другому выводу. Геройствовать мне не к чему. Не моя судьба вершить правосудие над тобой и Варнас. Вот только вот, что вы свершите – это уже на вашей совести. Но знай, препятствовать я не буду. Мне уже стоит побыть в стороне от сего безумия. - Верное решение. И нет, ни я, ни Варнас тебя врагом не считаем. Но зайди ли ты в мой дом или её – тебя никто не встретит с кровом и теплой пищей. И воды не подаст, да за порог не пустит. Мне даже жаль тебя, Феланесс. - Жаль? – Возмущение вспыхнуло в глазах рифлийской красавицы. - Да, ссориться я не хочу, но ты так одинока. Всех оттолкнула от себя. Неведомо зачем. Да и как. Всю жизнь свою ты одна. И всегда будешь одной. Это твой вечный рок. Феланесс промолчала. Да и что бы она ответила Вереск? Огрызнулась бы на видимую магичкой правду. Достопочтенная магистр была как на ладони для неё. И провести набиравшую опыту в делах житейский Вереск было нельзя. - Но у меня остался лишь один вопрос, прежде чем я пойду занимать опочивальню. Возьму-ка себе пурпурные, так уж и быть, покои. Достойные королей же. - Ты дерзила мне, так что не испытывай моё терпение. – Вереск уже и без этого поняла, что её компания не была сильно приятна Феланесс. - Что именно Варнас могла узнать у друидов? Зачем именно она могла уйти? И почему к ним? Феланесс выдавила из себя усмешку. - Видимо, твоя дражайшая подруга не так честна с тобой, как тебе бы хотелось. Была в те года у меня одна мысль. И стало быть, я поделюсь ею с тобой. Друиды издревле, во времена Красной Смуты, были близки с фейри и эльфами. Последние же всегда шли охоче на магические сделки с чародеями и людьми. Возможно, что именно о них Варнас пыталась выведать у друидов. Успешно или нет – этого мне уже не знать. - И как она могла прознать об этом? – Скорее для себя, нежели у Феланесс, задалась вопросом Вереск. - В наше время эльфы и фейри лишь отголоски мифов и легенд. Об их магии и чародействе на практически ничего не известно. Лишь в сказках, да небылицах можно узнать некоторые зацепки, однако это путь в никуда. Но друиды… Эти противные старикашки имеют свои секреты. Но вывести их на правду крайне тяжко. Но Варнас всегда была острой на язык, да и не удивлюсь, что в какой-то сказочке она узнала что-то, что могло ей помочь. Я удовлетворила твою просьбу? - Более чем. Аки недовольно вспорхнул крыльями. - Тогда и долга моего перед тобою уже нет. – Феланесс взяла в руки пергамент, а затем и перо. – А теперь я попрошу тебя оставить меня – дела не ждут. Вереск не заставила себя ждать, однако у двери Феланесс её остановила. - Ви… Вереск. - Да? Что ни будь ещё? - Береги себя. Ваш с Варнас путь един, но никому не известно, насколько вертлявой будет ваш совместный путь. Ну не будем о грустном, с этой пирушкой у меня накопилось много головной боли и бумажек! Заказ на поставку тирийского вина нужно было делать за месяц заранее… Этот старик Эдвин уж шибко придирчив к выбору напитков! - Ты как всегда справишься. С этими словами Вереск покинула Феланесс, оставив её наедине со своими делами. … Ох, ну и пиршество разрослось по всему замку! Все покои за три дня заполнили важные гости, а маленькие девочки-ведьмочки то и бегали да смущались под пытливым и сальным взглядом всякого чародея, и даже чародейки. Платья у каждой были разными – но все пышные и красивые, развивающиеся по ветру и по последнем писку моды! Замок же был украшен знамёнами и гобеленами. Отовсюду стены блестели магической пыльцой, а в каждой зале доносился свой, неповторимый аромат! Волшебные ледяные скульптуры блестели под светом жаровень, а над замком воцарилось ясное солнечное небо. Филины и совы будто сошли с ума – веселились так же, как и гости, не преминуя познакомиться с кем-то из них. Ласковыми были птицы – да и подставлялись под добрые и тёплые ведьмовские руки. А застолье какое знатное было! Изобилие вин, самогона и злосчастной медовухи – от которой вечно можно было понабраться приключений! Изысканные канапе, устрицы эти склизкие, поросята, да осетра! И сладостей пруд пруди! Тарты, бисквиты, пелерийское бизе, шоколад из далеких земель. Пироги: шарлотка, кулебяка, тёртый с вишней, сочник, тыквенник. А настойки на вереницком или голубичном спирту? Сочные фрукты, оливки с Аттирского залива. Одно удовольствие! Вереск же равнодушно скользила взглядом по этим яствам, находясь в компании Сильвии ди Мортоне – успешно вышедшей замуж за купца и не менее успешно ставшей состоятельной вдовой, Хелма, недавно получившая статус магистра от совета за достижение в изучении свойств каких-то там кристаллов редких, тоже была приглашена на праздник. Вереск на этот день припасла лучшее из своих платьев – алое, расшитое золотыми нитями, с шёлковыми рукавами и немного приоткрытой спиной – однако уже это было вульгарностью в их времена! Но снобизмом маги особо не страдали, разве что пошутить могли едко, но не более. Держали все важные лица. В другом конце зала Вереск заметила воркующих магистров Агнесс и Беату – вечно не отлипающих друг от друга красавиц северных княжеств. Замечательной они вышли парой. А их ученицы, видимо не шибко соображающие, поглядывали на них разинув рты и не переставая квочать, очевидно про представшую перед ними картину. Равнодушие вызывал же каждый горе-кавалер. Всякий горделивый и высокомерный чародей уходил от неё оскорбленным. Провести вечер в компании хотя бы одного из них Вереск не желала. Напыщенные индюки, придворные клоуны и заклинания нормального вымолвить не могли – так зачем княжеской советнице принимать ими предложенный локоть? Ах, беда-беда, видимо же Варнас всё-таки осталась на линии фронта. Лишь бы только совет бы не принял это на личный счёт. А то потом Варнас бы не обралась кознями от этих противных магесс и ворчливых ведьмаков. Магистры, чтоб их. Стала бы Вереск магистром – устраивала бы себе на потеху шабаши ведьмовские, да и доводила до кипения всех этих уж шибко нравственных стариков. С такими мыслями она и собиралась налить себе из кувшина приглянувшееся ей винцо, как сбоку от неё раздался электрический треск, а потом ворчание, охи и вздохи присутствующий. Вереск обернулась и на её лице расцвела улыбка. Варнас предстала перед гостями, видимо телепортировавшись прямо из палаток в лагере, на ней был надет стёганный дублет чёрного цвета с золотыми нашивками в виде лилий. На плечах – меховой плащ, блестящий капельками свежести из-за росы. На ногах дорогие мастерские кожаные брюки чёрного цвета в обтяжку. Вереск закусила губу – наверняка в них упругая задница её подруги смотрелась отменно. На руках отсутствовали перчатки, но пальцы были усеяны перстнями, среди которых она заметила родовой – Варнас никогда его не снимала. А ноги по щиколотку украшали богатые сапоги – как раз для таких праздных случаев. Вереск оторвала взгляд от оценки прелестей Варнас и столкнулась с её собственным. В зеленых глазах плясали черты, а губы выглядели слегка припухшими. Но думалось Вереск, что Варнас всё же была рада её видеть. Избавившись от назойливой толпы, Варнас уверенно прошла к их маленькой компании. Первым делом мечница поздоровалась: - Сильвия, Хелма… Вереск. - И тебе привет, Варнас, - Сильвия подала свою ручку вперёд, и Варнас галантно её поцеловала, - давно тебя не видела, думается мне, что княжеская форма тебе очень идёт. – Её глаза похотливо блеснули. Что-что, а Сильвия всегда была падкой на интересных личностей. - Да, но иногда жмёт в ненужных местах. - Рада тебя видеть, Варнас, - они с Хелмой кивнули друг другу, - как обстоят дела на фронте? - О, поверь, Златославу не перейти Мияву, и никак он не начнёт наступление на Вильну. Если только не заведётся поддержкой с неожиданной стороны. – Варнас многозначительно кивнула, разводя руки в стороны. - Вечно вы о своей политике. – Фыркнула Сильвия. - Сильвия, дорогая, политика и торговля в наше время тесно связаны друг с другом, - Варнас широко улыбнулась, - тебе ли не знать? - Варнас. Мы здесь не чтобы разводить пущие разговоры о том, кто какую лошадь не поделил. Нам стоит расслабиться и отдохнуть. И именно этим я собираюсь заняться. – Сильвия отошла от них к столу, щедро наливая в свой кубок вина. - Оставлю я вас, пожалуй, вдвоём. – Хелма примирительно наклонила голову. – Мне ещё стоит найти магистра Аргейстру. Она обещала мне в прошлый раз ещё рассказать один рецепт дивной настойки. Вот только всякий раз ускользает от меня! - Иди-иди, - Вереск улыбнулась ей, подталкивая рукой, - мы тут не соскучимся. Вот так вот они остались в компании друг друга. - Ну что? Что тебя подвигло соскочить с верной Петрушки и прибыть на бесполезную пирушку? – Вереск чуть склонила голову, наслаждаясь улыбкой подруги. - Ты бы так не выражалась в таком людном месте. - О, я всего лишь повторила то, что ты мне тогда сказала, ответив на моё предложение отправиться в Агастус вместе. - Извини, если я задела твои чувства, - Варнас искренне произнесла это, однако, не рискуя взять Вереск на людях за руку. – Однако обстоятельства усложняются. У Златослава очень умный стратег завёлся в лагере. И что-то Ольгерду подсказывает, что прибыл он с Юга. - Казимир… - Вереск закусила губу, нахмурившись. – Неужели он решил вмешаться? - Державотворцы из Воста всегда совали свой нос в чужие вопросы. Ну ничего, пускай он приведёт свою армию. Север – это не его земли. Тут его людям будет тяжело. - В столице об этом не слуху. - А я это узнала буквально за пару часов до отбытия. - Ладно, не будем всё о той же политике, скажи, а ты уже нашла место для отдыха? - Нет, но я уже вижу, что все достойные и не очень покои заняты нашими… коллегами. - У меня есть одно предложение… - Вереск переплела их руки, потянув Варнас на себя. – Но давай сначала потанцуем? - На подушках? – Варнас лукаво закусила губу, позволяя увлечь себя туда, где все танцевали. – Я согласна. - Это чуть позже, - Вереск хихикнула. – Надеюсь, ты помнишь, как танцевать? - О да… Вереск рассмеялась, дав Варнас притянуть к себе в награду получив чмок в веснушчатую щёчку. Все ожидающие вопросы она отложила на потом. И они пустились в пляс!