Ворон и Вереск

      Вереск подставила лицо ласковому солнцу, нежась в подушках, накинутых на гамак. Со времен академии она полюбила гамаки, иногда предпочитая их кровати. Варнас услужливо исполнила прихоть своей женщины – и быстро соорудила надежный гамак, прикрепленный к колоннам в одном и балконных арочных проемов. Крепкий, надежный, полный мягких гусиных перин. Вереск привыкла проводить вечера в нём, давая последним лучам Сестры-Солнца осветить ей страницы отчетов, либо фолиантов. Утрами, когда работы не было, а князь сам отдыхал в своих покоях, да никому не нужно было дергать Вереск, она нежилась как кошка в одеялах, оставляя Варнас в постели. Та исподтишка любовалась-миловалась ею. Иногда присоединялась к ней, окутывая теплом своего мощного стройного тела. Вереск ласково проводила пальцами по шраму на груди. Почти зеркальный ему был чуть правее – холодок иногда проходил у неё под пальцами. Она помнила тот день, тогда она чуть не потеряла Варнас. Варнас вечерами предпочитала сидеть в кресле у камина, натачивая свой фламберг. Рунический меч ластился, фактически мурчал в руках хозяйки. Вереск только иногда отвлекала, спрашивая ль нужно ей что-то или же шутила, хихикая, смеясь совсем по-девичьи. Как милая студенточка-магичка. Варнас улыбалась ей ласково, слегка сощуриваясь. Светло-зеленые глаза полыхали голодом к прекрасному оголенному, но завернутому в простыни телу. Вереск любила ходить обнаженной. Конечно, только в пределах их покоев. Дразнить стойкую Варнас, завлекать к себе, шутить с ней. Нагота только шла ей – прекрасное вечно молодое тело любило воздух и солнце. Они её тоже. Огненная девица – магесса высшего ранга, советница князя, но перед Варнас – женщина, нуждающаяся в ласке и любви. У Варнас было их сполна. Каждое касание, поцелуй – всё было переполнено только дейве известной любовью. Война не прошла мимо них, но они воссоединились. Всегда возвращались друг к другу. Потому что любили, потому что не могли быть порознь. По ночам Вереск иногда снились кошмары. Что всё пошло не так, что Варнас не в постели рядом с ней, а лежит хладным телом в лесах Срединных Земель. С мечом в холеном гвардейском дублете. С пустыми светло-зелеными глазами. Сверкавшими молниями. И тогда Варнас приходилось утешать её – чуткий сон никогда её не подводил. Она окружала её собственным телом, прижимала к себе – куда уж ближе – шептала мягкие слова ей на ушко, оставляла легкие, слегка влажные поцелуи на шее. Вдыхала родной запах рыжих кудрей, любящих замысловатые прически. Вереск любила – любила беспощадно и неистово, целовала как в последний раз – боялась потерять навсегда. Ведь если бы Варнас ушла – ушло бы вместе с ней сердце магички. Варнас любила по-тихому, осторожно, как затаившийся зверь. И повадки у неё звериные были. Она охоче брала Вереск, зацеловывала, облизывала, не щадила ни один участочек тела. И была верной до сумасшествия. Но тайны всё же имела свои. Но не всем везло быть любимыми. Вот Ольгерду так точно. Князь, конечно же, не был обделен вниманием со стороны светских дам. Но не женился он ещё! А надобно было! Все ждали наследника, боялись, что княжеский род прервется, а на престол взойдёт какой-то дурак, который разрушит Вильну. К тому же посадит своих вельмож! Сделает переворот во власти, к слову не дурной, а доброй! Быть может, малая знать всегда была недовольна своей зависимостью от сюзеренов, но никто дурного слова не молвил об Его Светлости. Тем не менее, несмотря на все свои успехи на разных полях боя, Ольгерду не сильно везло в личной жизни. Он принципиально хотел жениться по любви! В ужас большинство приводила мысль, что он даже мог закрыть глаза на происхождение избранницы! Уму непостижимо! Такая дерзость могла проститься только любимейшему монарху. Советники снисходительно к этому относились, верховная жрица дейве тоже. К тому же реального повода для беспокойства у них не было. А вот придворные дамы, графини и прочие благородные девицы со всей Вильны, да нет, со всего Севера! – пытались выбить себе смотрины у князя. Ой как вздыхал Ольгерд, очередной раз услышав об очередном приезде очередной дочери какого-то там очередного барона, князя, герцога… К тому же, они неустанно злоупотребляли его гостеприимством, особенно иностранки – вот их сослать на родину посчиталось бы дурным тоном. Эх. Иногда благородство Ольгерду давалось с тяжким трудом. Если на то уже пошло – спален свободных у него для гостей в замке становилось всё меньше, иногда оккупантки и вовсе свободного места не оставляли. Зато его две советницы-голубушки влюбленные, иногда не сдерживали своего мнения: кто-то сухим смешком, кто-то ехидным хихиканьем. Вот повезло же этим двоим – на всю жизнь повенчаны! Завидовал им Ольгерд, но по-доброму, ибо широк был его взгляд, да понимал он многое на сим свете белом. В своё время пытался приударить за ними обеими. Вначале была Варнас – он, шестнадцатилетний мальчишка, у которого на губах молоко не обсохло, пытался заманить её золотом и титулами. Не помогло. Тогда он начал давить на неё – тоже не помогло, будто Варнас считалась неприкаянной. Ладно, смилостивился юный монарх – стал ухаживать. Тоже всё не то! Потом же наставническим тоном ему пояснили, что к чему было, и он убавил пыл. Влюбленность переросла в восхищение, а затем в уважение. Друг, а именно таковой считал Варнас князь, вышел из неё замечательный. С Вереск вышло немного иначе. Даже поскандальнее. Если с Варнас он был хорошо знаком, даже позднее детство провел в лагерях вместе с ней, пока та карабкалась в военной иерархии по шлемам и крепостным стенам, то с Вереск была другая история. Тётушка её – бывшая советница при его покойном отце уверила его в том, что Вереск будет превосходной кандидаткой на свой пост. К тому же окончила ту магическую школу, как её там… Аугасту, Авгастас… Агастус – вот! Образованная, талантливая, со стратегическим умом – как шепнули на ухо, на предсмертном ложе старому князю. Внемлил он своей советнице и пригласил Вереск в столицу. Слово за слово, она так и осталась в Нордбурге на новом посту, привыкая к своему положению. Позже, само собой, все увещевания Изольды, оправдались. Советница из Вереск вышла какая надо! К тому же она очень была расположена к своим коллегам, не строила козни и работала в интересах короны. И была она падка на лесть – ну ведьма ж так! Как иначе? Любила острым и красивым словечком поманить, а потом хлестко остудить. Ходила, будто хранила себя для кого-то. То ли ещё было – выстраивались в длинную очередь поклонники магессы. Князь такого себе не мог позволить – статус повыше, да и лицо надо было держать. И гордость княжеская тоже напоминала о себе – нет, будет завоёвывать по-другому! Неслыханно было, чтобы князю отказывали! Да, история с Варнас несла в себе другой характер. Ольгерд в тайне гордился тем, что был подопечным у такой выдающейся и неординарной личности. Но не ведал он об их с советницей связи. Скрывали они её за добродушными формальностями и редкими совместными обедами в компании других советников. Варнас, несмотря на положение гораздо ниже, чем у княжеских приближенных, активно приглашалась высшими чинами Вильны на светские рауты. Вот и бахвалился ей он о том, как повалит Вереск – сделает её не только своей советницей, но и любовницей. А, поди, захочет – женой станет его. Вот и делился он всем этим с Варнас, которая тихо посмеивалась над князем. Ибо знала, что Вереск не посмотрит на него точно уж по двум причинам. Первой была разумная и рассудительная сторона магички – она не лишила бы себя свободы и не залезла бы в эпицентр дворцовых интриг. А вторая, куда более важная – это была сама Варнас. Но Ольгерду знать этого было не обязательно. И вот он, набравшись смелости, пришел – затребовал-таки возлежать магессе-советнице с ним! Да вот беда только – он застал её в постели. Ни с кем другим, как с Варнас. Пристыдился Ольгерд – с шумом выбежал из покоев, поумерил гордыню, ещё с недельку походил-подумал. Варнас и Вереск его тогда не беспокоили – дали осмыслить, дела важные передавали через других советников. И принял князь их. Словно прозрел – стал замечать наитончайшие изменения в обеих, когда они рядом. И восхитился! Ольгерд был ценителем прекрасного – и это прекрасное также воплотилось для него в связи Варнас и Вереск! До чего он был ошеломлен, приятно. Именно таким был Ольгерд – не типичным князем, да, жестоким, порочным, не всегда справедливым, но был он также и светлым, и преданным, уступчивым, да мудрым. И мудрость Ольгердова была ценнее всего. Сын Мстиславов был прекрасным наследником и князем. Такова была история Ольгерда с двумя величайшими магессами их времени. И по правде, рад он был оставаться с ними добрыми друзьями, а не злоязычными врагами. К тому же, кто как ни Вереск пыталась образумить Ольгерда? Годы шли, опасность могла нести даже обычная прогулка в садах. А кто тогда взошел бы на престол с его кончиной? Ольгерд отмахивался – мол, всегда успеет обрюхатить кого-то из наложниц. Был он любвеобилен, падок на милые лица и охоч к большим грудям. Но, тем не менее, в жены никого из них он не выбирал! Уперт он был как баран. Фыркал на всяких подосланных девиц, выгонял из замка особо горячих поклонников династии. В общем, жил да поживал. Но когда-то должно было это уже решиться? - Ваша Светлость! Ваша Светлость! – Мтишь голосил во всё горло, ввалившись в тронный зал. – Ваша Светлость! - Умолкни. – Произнес князь, взирая со своего трона. Утомила его повестка. На Юг срочно надо было отправлять мастера земледелья – что-то с почвой на ячменных полях было не то. Неурожай был не к месту для Его Светлости. В Городе-Кузне – Альвастере собирались отправлять новую партию оружия и доспехов для княжеских гвардейцев. Княжеский кузнец лично поехал туда для проверки на качество, а после и сопровождения груза в столицу. Застройка храма дейве в Зувисе затребовала золота из казны. Что не было хорошо. Подрядчик не справлялся в сроки, к тому же особый мрамор для статуй богинь был чрезвычайно дорогим и доставлялся из жерл Тирии. Ведущему зодчему было что услышать, когда он должен был прибыть с докладом в столицу. К тому же, троюродный дядя князя – граф Пшуцкий решил напомнить о своём существовании. Молва же об одиноком князе обошла весь Север. Вот и предложил он ему погостить у них – посмотреть на красоты графские. Конечно, знавал Ольгерд сии красоты. Племянниц он своих хотел предложить в качестве кандидаток ему в жены. - Не трясись, волен говорить. - Ваша Светлость, извольте! – Мтишь прибежал весь нервный, глаза его круглые были на пол лица. Любимый платочком он пытался промокнуть свой сальный лоб. – На подъезде к дворцу герцог Искандер, брат Её Величества Мелиссандры Мудрой. Вместе со своей делегацией и вассальным лордом Доливаром. Также в его сопровождении были замечены две дочери: старшая Иона и младшая Брунгильда. Князь тяжело вздохнул. - Устроить им приём, немедля! Медвежий зал подготовить для трапез! Фридрих, какие покои у нас свободны? - Пурпурные и рубиновые, Ваша Светлость. – Княжеский управляющий резко наклонился. - Рубиновые дочерям, пурпурные герцогу Искандеру. Остальную делегацию отведешь в пустующую резиденцию недавно почившего Вольца. Знаешь, что надо делать. Ступай. – Фридрих умчался прочь. - Вот Искандер диву дастся, когда завидит сколь много у нас красивых девиц здесь «налаживают дипломатические отношения» с Вильной! Ольгерд хохотнул, блеснул серыми глазами из-под сведенных бровей и смолк. - Позовите ко мне советниц! – Громыхнул голосом князь, и тут же ойкнул, заслышав у самого уха: - Звали, Ваша Светлость? Варнас наклонилась прямо над троном с высоты своего немаленького роста, улыбаясь Ольгерду. Дорогой дублет, фламберг на поясе в ножнах. Извечный плащ с меховым воротом на плечах. Бритые виски и затылок, длинная коса и ясные светло-зеленые глаза, смотрящие на своего подопечного князя. Варнас как всегда была тут как тут! - Варнас, подруга моя дней суровых, скажи ль твоих рук дело визит герцога Искандера? - Ваша Светлость, сие было обговорено за месяц до сегодняшего дня. Вы в письме герцогу написали о своём желании увидеться. В ответ герцог Искандер с удовольствием отметил, что готов хоть тогда нанести Вам визит. - Осмелюсь сие подтвердить, Ваша Светлость. – В зале из всполоха пламени – до чего эта ведьма любила помпезность – появилась вторая советница – Вереск. В темно-синем одеянии, рыжие кудри её не ниспадали привычным каскадом на хрупкие плечи, а коса из них венком оплетала её рыжую макушку. Она не шла, а парила к его трону. Невозможный тандем. Две могучие магессы. Как же повезло ему с ними! И никак не наоборот! Вереск встала по левую руку от Варнас. Почти прильнула к её груди и блеснула ему своими синими глазами. - Это было седьмого числа третьего месяца весны, Ваша Светлость. Сегодня, если меня не обманывает моя память, восьмое число первого месяца лета. Ох, Ольгерд не сомневался в Вереск ни на секунду, просто князю хотелось, чтобы этот кошмар со сватовством закончился. Быть может, Вереск и Варнас были правы? Стоило уже остепениться, не взирая на собственные чувства? Кто знал, кто знал. Прибыл герцог Искандер со своими дочерями к обеденному времени. Ольгерд указал всем гостям надлежаще вырядиться и поприветствовать герцога. Встречать его, как ни странно, пошла Варнас, а не Фридрих. Глаза Искандера заблестели, когда она заметил во дворе знакомое лицо советницы. Её ровная высокая стать напоминала разящее копьё, к тому же немного знававший в магии герцог не смог не заметить волшебный блеск светло-зеленых глаз на слегка потрепанном войной лице. Ворон Вильны. - Варнас! – Пробасил герцог, широко улыбаясь. Ох, как он рад был видеть эту чертовку! - Искандер, брат мой по оружию! Не виделись с последнего совета в Ардинии! – Два зверя столкнулись в медвежьих объятиях. – Дай-ка погляжу на тебя! – Она обхватила бородатое лицо с ясными темными глазами. – А ты всё тот же старик! Они оба рассмеялись. Кто-то бы счёл возмутительным их панибратство. Но годы войны из каждого сделают друг друга равным. И однажды Варнас помогла Искандеру. С тех пор они смотрели друг на друга не только с одной высоты роста. - А чего это уж я там? – Искандер развернулся к сопровождавшим его. – Это дочери мои – Иона и Брунгильда. Милочки, перед вами несравненная капитан, однажды спасшая задницу вашего старика. – О дворцовом этикете Искандер иногда невольно забывал. - Лорд Доливар. – Варнас обменялась с ним рукопожатием. - Советница. – Он кивнул. Заочно они уже были знакомы. - Не стоим, не стоим. Не стоит заставлять Его Светлость ждать. Пройдёмте за мной. - Всенепременно. Придворье, выводящее к основному двору замка, было огромным. С трех сторон оно было окружено аркадными галереями, сзади же была Южная стена с надвратными башнями. Замок был окружен рвом, полным воды. Отовсюду были на постах гвардейцы. Ворота в одной из галерей вели через крепостную стену во внутренний двор. Искандер впервые был в Нордбурге. И не мог он не поразиться высоченными шпилями башен. До чего интересно смотрелась немного обособленная башня-бочонок, в которой находилась княжеская библиотека. Внутренний двор был соразмерен с целым замком, куда меньшим, чем княжеский. По периметру стояли статуи всех дейве – мраморные лики дев с отчуждением, любовью, радостью или гневом взирали со своей высоты пьедесталов на всяк входящих. Искандер, как глубоко верующий человек, испытал благоговейный трепет перед ними. Отовсюду знамена Вильны колыхались на ветру. Стоявший на возвышении замок, обросший городом, именуемым ныне Нордбург, смотрелся величественно. Стрельчатый портал возвышался на десятки саженей вверх. Поле фронтона - тимпан, вроде так памятовал Искандер, было украшено барельефами с дейве, дарующими княжескую корону первому князю Вильны. Легенды говорили, что он встречался с дейве во время своего становления и объединения земель. Что от смерти они его защищали. А одна из них, даже – подарила ему небесный поцелуй. В нишах вокруг, спрятанных за колоннадой, стояли жерла священного огня, зачаровывающего своей голубизной. Над порталом возвышался балкон, откуда князь по священным дням разговаривал с народом, приглашенным в замок. Вытянутый двор, заводящий вперед, покоился под открытым небом. Шагая бок о бок с Варнас, Искандер диву давался, как все выдерживали сии красоты. А по боками ещё, к тому же, галереями были отделены Сад Роз и Сад Благ. Главный коридор имел бесчисленное количество ответвлений, но вёл он прямо в тронный зал с тяжелыми позолоченными воротами. Звездчатые своды завораживали росписями рун и целыми сюжетами. Большинство из них относилось к легендам, мифам. Веры в Вильне было предостаточно. Тронный зал одним словом ни один летописец бы не смог описать. Ему бы понадобились десятилетия, дабы не пропустить ни одну из деталей, уделить внимание каждому из витражей, и годы, дабы описать трон. Ибо тот был соткан из природных ветвей и являлся лишь малой частью вечно цветущего дуба. Вильнем I – первый князь Вильны, от чего имени и пошёл род Ольгерда, спросил у волхвов и жриц, где лучше ему дать место жизни для своего княжества. И указали их руками ему дейве на Север – на холм, где одинокий дуб разросся и ждал. Тому и понятно величие невероятно огромного дворцового зала. Позади дуба – огромный витраж, на котором запечатлен дуб ещё до рождения Норбурга. Под ним резвились девы невероятной красоты – дейве. Фридрих встретил их тут же у ворот. Стражники отворили их, впуская делегацию из Тайвэна. Варнас прошла вперёд, резво рассекая воздух и становясь по правую руку князя. По левую - ему на ухо что-то шептала Вереск. - Ваша Светлость! Извольте поприветствовать герцога Искандера, брата Её Величества королевы Мелиссандры Мудрой, Миледи Иону и Миледи Брунгильду, сэра, -Фридрих споткнулся, ибо таких обращений в Вильне не было, - Доливара, а также достопочтенных Брана и Готфрида. - Ваша Светлость, - герцог и остальные поклонились. – Рад нашей встречи. - Искандер, - князь ухмыльнулся и встал с трона, - рад тебя видеть, дружище! Вся официальность спала тут же. Собравшиеся в зале знатные дамы, послы и чины немного нервно наблюдали за развернувшейся картиной. Одни Варнас, да Вереск были более чем расслаблены. Практически стояли в обнимку и глядели за радостным, хотя и уставшим порядком, князем. Внезапно, кое-что притянуло взор Вереск. - А что это с младшей дочерью Искандера, Брунгильдой? Стоя поодаль от остальных у дуба, они сохраняли разговор между ними. - Ты имеешь в виду вуаль? Сама того не знаю, но мне кажется, не просто так она у неё. - Само собой. Порча? Шрам? Проклятье? - Этого мы пока что с тобой не узнаем, сердце моё. Они так и продолжили стоять, глядя встречу давних друзей. … Вереск, хихикая, наблюдала за возмущенными и недовольными знатными девицами. Новые соперницы – очевидно же, что дочери герцога не просто так были взяты с собой во время визита к князю. Это было смешно, но порядком уже поднадоело Вереск, да остальным придворным. Помешивая в бокале эль, она с высоты стола для чинов наблюдала за застольем в Медвежьем зале. Уже как несколько месяцев нельзя было спокойно отобедать, без обязательного присутствия на таких миниатюрных пиршествах. А Варнас, тем временем, где-то отсутствовала. Вообще было немного несправедливо, что та могла улизнуть во время пиршества, без всякого на то прошения. С одной стороны – как много ей было дозволено – князь и глазом не моргнет! С другой – её обязанности не оставляли её даже во время отдыха. Вереск вздохнула, наблюдая за перепалкой в дальнем конце стола. Ольгерд был отвлечен беседой с Искандером. То ли там графиня из Тирии с соланийской баронессой не поделила что-то или с нордфальской младшей принцессой. Их было предостаточно, чтобы запутаться в титулах и именах. И хоть Вереск было неохота, она всё же придерживалась дворцового этикета. Так бы всех этих пигалиц за шкирку бы выдворила из замка – и в него бы вернулось неспешное спокойствие. Несмотря на свою внушительность, замок князьев иногда страдал от чрезмерного шума, благодаря несносным знатным девицам, которые могли трещать без умолку часами. Да, быть может Вереск когда-то тоже любила поговорить в компании своих подружек-магичек. Но когда это было то! Да и обстоятельства были совсем иными. Раскатывая по блюду оловянному горошек, Вереск перевела свой скучающий взгляд в сторону и наткнулась на дочерей Иксандеровых. Они о чём-то говорили. Старшая, Иона с надменностью, лицо младшей было так и скрыто под плотной тканевой вуалью, за которую она подносила еду ко рту. Уж проще, если она так стеснялась, отобедать в своих покоях. Или в гостевой. Странная девица. Оттого и было любопытно, что же она скрывала за сими занавесями. Варнас как всегда неожиданно появилась рядом. Ну как неожиданно. Легкий флер грозового воздуха и треск – и вот уже перед вами Зеленоглазый Ворон воплоти. - Ты как всегда вовремя. – Шепнула Вереск на ухо возлюбленной. В ответ ей пришла усмешка с озорным светло-зеленым взглядом. - Ничего важного не пропустила? – Варнас схватилась за свежую, но уже остывшую, мягкую пшеничную булочку, присыпанную кунжутом. - Только вечные разговоры. - Ты имела в виду разговоры о вечном, сердце моё? – Вереск закатила глаза. Вечно любила Варнас всё перефразировать. После трапезы, их обеих перехватил Ольгерд, наконец-то наговорившийся с Искандером. Путь из Тайвэна до столицы был неблизкий, посему всем новоприбывшим было предложено ознакомиться со спальнями. К вечеру же Ольгерд запланировал приватную беседу с герцогом. - Ух! Объелся я, панны! - Не сколь объелись, сколь наладили дипломатическую связь с тайвэнской знатью? – Ответила Вереск, улыбаясь. - Именно так! Любили они обе князя как младшего брата своего. И его ничуть не постаревшая душа лишь забавляла их. - Ваша Светлость! – Прямо перед ними в лиловом платьице выскочила Эмелина Ди Лофаль. Тирийская красавица и дочь одного из баронов, позарившегося на место у трона княжеского. - Вы так быстро скрылись после трапезы! Неужто Вы решили отказаться от нашей компании. Варнас остановилась и почти заржала. Ольгерд сохранил лицо, но он явно был недоволен вмешательством Ди Лофаль в его прогулку. Вереск с мягкой улыбкой ответила: - Его Светлость срочно созвал меня и достопочтенную Варнас по очень важному вопросу. – Эмелина сделала вид, что не поняла намёк. – По вопросу государственной важности. - Ой! Прошу простить меня, Ваша Светлость. Не знала я, извольте уж тогда спросить. Когда Вы сможете уделить мне минутку Вашего внимания? - Говорите. Это важно? - Что Вы, ничего серьезного, - Эмелина сделала совсем невинное личико. Варнас захотелось фыркнуть. – Хотела поговорить с Вами о «Договоре Восьмерых царств». Вереск отошла в сторону и хихикнула в плечо Варнас. На губах той расцвела улыбка. Их руки ненадолго, но сплелись позади стана княжеского. - Ох, Вам лучше обратиться к Варцлаву, панна. Он с удовольствием обсудит с Вами эту тему, всё-таки это его работа. А теперь прошу простить, меня ждут дела. Панну они обошли, оставив разинув рот, смотреть им вслед. - Изо дня на день я силюсь не выставить их всех из замка, - Ольгерд вздохнул. Варнас и Вереск не могли не согласиться с князем. На террасе с видом, доходящим до Северного моря, Ольгерд без утайки сказал советницам: - Мелиссандру беспокоят действия Воста. Недавнее завоевание южных соседствующих провинций натолкнуло на мысль, что Казимир жаждет подчинить Восток. У меня её выводы вызывают некоторые сомнения. Но Мелиссандра не просто так зовётся Мудрой. Мы на самом Севере континента. Казимиру до нас далеко. Но ль обманчива сия мысль? Быть может спустя сорок лет он дойдет и до нас? А может и не он. Сын, внук. - Линия Триены и Средиземье не подпустят к Вильне Востов в любом случае. – Варнас покачала головой, глядя на горизонт. – Но вот наши земли в долине всё же могут пострадать. - Но большая часть Тайвэна под Линией. Более того, столица у подножья Борвера. Если её захватить – то считайте, что государство перестанет существовать. Лишь Северные земли вполне будут свободны от вассального подданства. – Вереск налила себе вина. Она резко метнула взгляд в сторону дверей. Не подслушивал ль кто их? Нет. Всё было в порядке. Защитные руны Варнас и вязь Вереск оберегали их разговор от чужих ушей. – Поэтому Мелиссандра обращается к Вильне как к давнему союзнику. - Её Величество глядит в будущее, и ей оно не нравится. Учитывая, что Вост в последние несколько десятилетий активно пытается влезть в политику Северных Княжеств, включая Вильну, она имеет конкретные виды. – Варнас перевела взгляд на задумавшегося Ольгерда. – Ваша Светлость, Вы ведь уже обо всём догадались? - Да, Мелиссандра недалеко убежала от наших друзей. Она косвенно передала через герцога, что надеется на союз с Вильной. Желательно скрепленный под взором дейве. Посему здесь дочери Искандера. - Что ж, настроение на поле раздора переменчиво как северные ветра. Вильна – сильное княжество, с богатыми территориями на ресурсы. Быть в родстве с княжеским родом было бы очень выгодно для королевы. – Варнас отошла к Вереск, и села в кресло. – Но что же Тайвэн может сделать для Вас, Ваша Светлость? Ольгерд ухмыльнулся. Очевидно, это был риторический вопрос. Было бы желание – он бы сам захватил Тайвэн, но после войны с Остмундией он бы не сделал такой опрометчивый шаг. Мелиссандра была его союзницей, а не врагом. - Возможно, она что-то и может дать взамен. И это было дороже его собственных чувств. Ради могущества великие мира сего были готовы пожертвовать даже своей любовью. … Уже с неделю герцог Искандер гостил у великодушного князя. То купальни они опробовали, то в городской гарнизон наведывались, то в библиотеке засиживались. Все те дни Ольгерд наблюдал за дочерями герцога. Иона стала завсегдатайкой общих комнат, где собирались придворные, проводя свои дни в пустой болтовне. Но она казалась ему образованной, хоть и чрезмерно манерной. Но такое было поправимо. И всё же ему не нравились взаимоотношения сестёр. Казалось, что старшая всякий раз показывала своё превосходство над младшей. Таковое он заметил за те немногие разы наблюдения за ними. И сие его не радовало. Истинный носитель благородных кровей не имел права быть надменным, особенно с родными. Величие, не иначе, требовало смирения. Брунгильда же ему казалась скрытной. Князь сразу заметил, что просто так подойти к ней не получилось бы, учитывая, что у него не было ни одной свободной минутки. К тому же он постоянно находился с кем-то в компании. Девушка, к тому же, не искала общения с ним. Да ни с кем. Иногда она была в компании лорда, тьфу, этого обычного пана Доливара, но он больше смотрелся рядом с ней как наседка. И всегда её лицо было скрыто за вуалью. И волосы были обтянуты плотной тканью. Ни цвета глаз, ни тона кожи, ни черт лица не давала она разглядеть, хотя казалась невесомой. И на вопрос свой он получил таки ответ: Вереск подтвердила, что вуаль зачарована была. И только лишь пару раз князю удалось добиться слов от неё. Но казалось, что панна не была заинтересована в нём. И что пребывать в княжеском замке было для неё сродни пытки. И какое-то утробное внутри чувство хотело сделать так, чтобы ей было комфортно. Но помыслы это были не хозяевы, а искренне человечески. Ибо ему самому в собственном доме, как не было бы досадно, было не так хорошо в последние месяцы, как хотелось бы. Вереск не могла не заметить этого. Она пристально наблюдала за ними обоими, попутно придумывая, как же помочь им в развитии общения. Советница, как бы то ни было, знала сколь был одинок князь на своём троне. Ему нужен был кто-то – кто смог бы скрасить омраченную короной жизнь. Золотая клетка доставалась в наследство всякому монарху вместе с целой страной. И вседозволенность для него была лишь одной из сторон чеканной монеты. Сидя у себя в кабинете, она помешивала варево в медном котелке. Специи, ингредиенты создавали колоритный аромат, заполонивший все щели в помещении. Попутно сверялась с собственными записями со времен Агастуса. Магическая защита её прошлась волной по воздуху. Магесса даже не отреагировала на это, зная, что только одна женщина могла бесцеремонно появиться на её территории. Варнас с треском молнии оказалась у неё за спиной, оставив невесомый поцелуй на открытой лебединой шее, тут же отстраняясь, зная, как женщина не любила отвлекаться от работы. - Сердце моё, что это тут у нас? - М, Ворон, ты ведь знаешь, как я люблю разные напитки. – Вереск по-лисьему ухмыльнулась. Варнас так и захотелось украсть с этих шаловливых губ поцелуй. – А в последнее время наш князь несколько напряжен. И мне захотелось помочь ему. - Не любовным приворотом? - Варнас, твоих ошибок я не повторю. – Смех Вереск напоминал перезвон колокольчиков. – Нет, обычная черемухина настойка, долгой вытяжки, но с необычным ароматом. - И какие же дивные свойства у него? – Варнас не отрывала взор с возлюбленной. - Расслабление, усиление эмпатии, смелость, повышенная влюбчивость. - Жестока ты, моя красавица. Но пришла я к тебе не просто так. А когда так было? Варнас всегда была деловой, даже чересчур. Отстраненной. Близкой, но далекой. Как будто разучилась чему-то, но чему? Ведь с ней всё было в порядке. Была она любвеобильной, извечно спокойной… А может в сим спокойствии и была проблема? В какой-то миг оно казалось неестественным. Нечеловечным. Казалось, что Варнас уже давно не являлась сама собою. Ещё тогда, в молодости, она приняла объятия сумрака. А может он и был вместе с ней всегда. Вереск не знала этого. - И с чем же, дорогуша? – Но Вереск в жизни бы не выдала своего беспокойство. - Ну, вот князю было бы неплохо отдохнуть-развеяться. Вот и было предложено устроить охоту в угодьях неподалеку. Приглашены все! Возможно, и твоя настойка ему сгодится, раз дело на то пошло. И вправду. Идея была неплохой, к тому же и случай возник у Вереск незаметно подлить князю напиток. - Сердце моё, как тебе? Ожидание в светло-зеленых глазах всегда того стоило. - Просто замечательно. На том они и порешали. Следующим утром князь, его свита, и большинство советников отправились на охоту. Искандер в своих латах весь светился, Ольгерд же свою стать держал, только лишь искры в глазах выдавали его возбуждение. Не знал он ещё, что на дне его бурдюка плескала чаровницина настойка вместо излюбленной сливовки. Варнас то и дела травила шутки, хохотали все чины, да князь. Искандер не мог остановить смеху своего. Панны иностранные лишь кривили свои лица, слушая гогот мужичья, хоть и благородного. Варнас оттого была весела, что гвардейский капитан к ним присоединился – Вернер, брат её по оружию, друг дней суровых и мирных. Вереск же со стороны наблюдала за их воссоединением. Несмотря на то, что они оба оставались на службе в Нордбурге, советнице и капитану редко удавалось выпить чарку-другую вместе. Она была очень рада ему. Хотелось бы Вереск самой распить вина с Ди Мортоне или же панной Беатой, с которой поддерживала дружбу долгие годы. Но даже среди клокочущих девиц, что разъезжали в карете, опасливо озираясь на леса, выделялась панна Брунгильда, которая ловко управляла вороным конем. Интерес тут же блеснул в глазах Вереск. Она слегка дернула поводьями, уводя коня в сторону девушки. - Не составите мне компанию? – Брунгильда повернула голову в её сторону, видимо удивленно. - Вполне… - она слегка шепелявила, - леди, ой, панна Вереск. - Можно просто Вереск, - советница мягко улыбнулась Искандеровой дочери. – Как Вам ваш конь, панна? Наш конюх лично подбирал для Вас и Вашего батюшки. Быть может, Вам было бы комфортнее с Вашим конём, хотя этих специально выводили для такого веселья. - Ваши кони замечательные, панна. – В голосе Брунгильды было отчетливо слышно улыбку. – И седла удобные, а кожа поводьев так и ластится в ладонях. - Всё для наших гостей. К тому же, приятно знать, что не только мужи ваши охочи до седел, панна. – Вереск ослепительна улыбнулась. – Вы держитесь довольно уверенно. Брунгильда замялась. Но через пару секунд всё же ответила: - С раннего детства любила лошадей. У тетеньки они просто замечательные. Своего ещё сама выходила. Рысец тирийско-тайвэнской помеси. Породы керванов. Сама Вереск не могла блеснуть особыми знаниями, но охотно вслушивалась в слова панны. Но долго их беседа не смогла продлиться. Когда были уже видны шатры, князь и его подчиненные должны были обсудить саму охоту. То утро было туманным. Пред рассветом собравшись, они двинули в путь, чтобы с зарей уже прибыть на место. Варнас, в отличие от Вереск, готовилась к охоте. Сменила дорогие одежды на удобные кожаные – охотничьи, сделанные на заказ у одного из кожевиков в Нордбурге. Со специальными креплениями на спине для ножен. Странной привычкой было то, что Варнас предпочитала нести на спине вес меча, а не держать его сбоку. Застала она свою мечницу с Вернером. Недолюбливал её капитан. Знал он чего-то, что было неведомо ведьме. Не якшался с ней. Отличался холодностью и скупостью слов. Молва его смолкала, когда она была рядом. И пытливо смотрел он неё. С мыслями, будто Вереск не имела права находиться подле них, рядом с Варнас. И это её поначалу не беспокоило. Только с годами она начала понимать, что было что-то не так. Но добраться до истины так и не могла. Будто это не он, а Варнас оберегала эту тайну от неё. Это не могло не выводить её из себя. Варнас уверила её в своей осторожности, в том, что не на медведей охота будет. Вернер пытливо ждал подругу. Мечница редко проявляла свои чувства на публику, но смиренно приняла поцелуй в лоб от ставшей на носочки Вереск. Их почти не было видно за ольхой. Ольгерд же с легким возбуждением осматривал лес. Предчувствие ему говорило, что будет дивная охота. К тому же егерь уверил его в повышенной активности лис в это время года. Девиц благородных разместили на берегу озера с питьем, яствами. Заранее установленные шатры приглашали их отдохнуть в тени. Корзины полные яств: фруктов, овощей, вин и эля, приглашали отведать себя. Перезвон оружия, лат с другой стороны принадлежал пажам, оружейникам и егерям, которые ждали объявления о начале охоты. От волнения горло у князя пересохло. Достал он свой бурдюк – понюхал напиток для начала – годная сливовка удалась! Правда, уж слишком терпкая, но сие было неважно. У князя аж взор прояснился! На душе легче стало! О, дейве, чудо их мира – спиртное, так точно. Хохот девиц привлек князя, но он тут же обернулся к стоящей поодаль Брунгильде. Лорд Доливар что-то ей объяснял, да и одета она была не как все дамы. Схожее снаряжение с его собственным, но поскромнее. И как эта девица с вуалью решила поохотиться? Нет, он не запрещал женщинам участвовать. Вон Варнас – хлеще них всех взятых загоняет вместе с псами добычу. Но то была Варнас – у неё за плечами сотни битв, в руках оружие как родное. Брунгильда же была для него незнакомкой. Да, быть может Доливар и Искандер спокойно отнеслись к её желанию участвовать, но последнее слово было за ним. Посему он немедля подошел к ним. - Панна, Вы решили присоединиться к нам? – Но, только взглянув на тонкий и гибкий стан, вся желчь с языка княжеского пропала. – Не будете против моей компании? - Нет, Ваша Светлость, я удовольствием составлю Вам компанию. Эти слова явно понравились князю. - Просто прекрасно. Моя группа стоит у дуба. С нами будет советница Варнас и капитан Вернер. Ваш отец решил попытать удачу в соревновании со мной. Вы уверены, что не хотите поехать с отцом? - Для меня честь присоединится к Вам. - О, и позвольте уточнить – какое оружие Вы предпочитаете? – Ольгерд заметил, что она не была вооружена. Откуда в нём появилась сия обходительность? Он бы уже давно высмеял бы любую другую девицу. Но Брунгильду, эту странную дочурку Искандера, злым словом покрывать ему не хотелось. - Доливар собирался мне принести лук. - Вы стреляете? – Не было в вопросе ни насмешки, ни издёвки – лишь приятное удивление. Непривычно было Ольгерду. – Нам бы пригодился лучник. Оттого краше будет охота! На сим и порешили. Девице же у озера недовольно смотрели на них. Но охота – не женское дело! Отнюдь! Мужичка какая-то – а не дочь герцога! Иона краше других нелестно отзывалась о сестре. Непонятна была Вереск эта ненависть. Не цветник-то был, а гнилое болото завистниц. Организовав себе заклинанием отдельный шатер, Вереск удалилась от них. К её несчастью, к ней попытался присоединиться молодой советник Цветослав. Одного взгляда магессы ему хватило, чтобы передумать. Когда была объявлена охота, в лагере наступило затишье. … Ольгерд весело размахивал копьём – дополнительным оружием, способствовавшим загону добычи в ловушку. Три гончих пса – его любимца, резвились впереди. Стоило ему раз свистнуть, как те сразу по струнке начинали вынюхивать добычу. Но взор княжеский невольно падал на ехавшую с ними панну. Варнас и его бравый гвардеец Вернер тихо перешептывались, обсуждая, что стоило делать в случае, если они могли наткнуться на диких вепрей. Тропы княжеских угодий все были доподлинно изучены князем и егерями. Заканчивались они на западе – в трех верстах от них начинался деревенский тракт. Маленькие деревушки были оснащены форпостами, и в каждой было по небольшому гарнизону. Строго-настрого было запрещено охотиться в княжеских угодьях простому люду! Во-первых – на то они и были княжескими! Во-вторых, популяция дичи должна была быть в безопасности и пребывать в спокойствии. Охотились на неё только тогда, когда князь того желал – а было сие редко. И работали угодья, в действительности как тирийские, эти там… заповедники! Только без мантикор и миниатюрных виверн – странные были сии тирийцы. Но всё же и здешние обитатели могли навести страху на люд простой – и поубивать его! Медвежьи логова в глубоких чащах, кабаньи полянки или же лужайки смертоносных оленей – будто бы их целью было нанизать люд на свои рога! Опасность подстерегала их отовсюду, дык от сего и веселее была охота княжеская! Брали, конечно, только самых опытных и рисковых бойцов, его егери были самыми и! исключениями стали тайвэнские гости, в том числе и Искандер, который малеха уже потерял былую форму. И дочка его младшая – Брунгильда. Девочка-загадка. Почему-то Ольгерду захотелось, всё же, увидеть её лицо, но как сие сделать, не нарушив хрупкое доверие – для него оставалось загадкой. Тропа их сужалась. Псы фактически припали к земле. Шепот Варнас и Вернера смешался с шелестом листвы, набатом дятлов и пением птиц. Голоса других участников охоты отдалялись от них, а позже и вовсе стихли, когда те двинулись в абсолютно другом направлении. - Вот терновники, Ваша Светлость, - Вернер нахмурился. – Дальше лисы, а после – вепри. – Он покрепче перехватил копьё. – Дурное у меня предчувствие. - Ветер смолк. Псы сейчас точно учуют, Ваша Светлость, лисы? – Варнас взглянула на Ольгерда, а после перевела взгляд на молчавшую Брунгильду. Ольгерд ухмыльнулся. - А Вы как думаете, панна? – Он повернулся к Брунгильде. – Вы вольные также поучаствовать в нашем обсуждении. Брунгильда ничего не ответила. Но погодя был слышен её вздох и тихое: - Лисы не стоят внимания, пройдемте дальше. Оставим их другим. - М-м-м-м… В чём-то Вы правы, панна, - Ольгерд перевел взгляд на тропу вперёд, - свернем влево – там дальше небольшая лужайка. Вполне возможно, что в этой части леса есть ещё лани. Вернер? Гвардеец ещё сильнее посмурнел, но уже задумчиво. Складка на лбу словно раной прошлась по лицу. - Можно, но тогда мы будем далековато от других групп. - Не проблема. – Вклинилась советница. – Я подам сигнал, если станется. Вернер фыркнул. - Вечно ты со своей магией. - Так сколько она нам раз жизни спасала, друг моих дней суровых? Капитан не мог не согласиться. Ольгерд откровенно наслаждался тем утром. Легкий туман ластился об лошадиные мощные ноги, лизал пятки их ботинок в стремянах. За дубовыми зарослями виднелась полянка. Варнас выехала вперед, объехав их. Сначала уехала в сторону, потом мелькнула впереди, затем выехала с другого места. - На поляне никого. Хм, странно. - А это точно та? – Вернер почесал бородку. - Да. Терновники либо у оленей, либо у… вепрей. Т-с-с-с!! Все смолкли. Ольгерд огляделся по сторонам. Ничего. Верил он Варнас как самому себе. Ишь, коли она услыхала что ль, то надобно было прислушаться к ней. Инстинкты война у неё были, и охотника тоже. Он был уверен, если бы не служба, она бы стала отличным егерем и жила бы где-то в лесах на Юге, живя тихой-мирной жизнью. - Вепрь, - Варнас указала копьем на балку в десяти саженях от них. – Псов держите, пусть смолкнут. Панна. – Она обратилась к Брунгильде. – Тут нам потребуются Ваши таланты. - Как угодно, советница, я с удовольствием, - в её голосе было слышно улыбку, что вызвало оную и у Ольгерда, в купе приумножив любопытство. Она выпрямилась, словно становясь самой стрелой. Все, выжидая с интересом, воззрели, как стрела бесшумно попала вепрю между глаз, но… Вепрь был не один, да взвыл он тут же со стрелой в башке кабаньей и помчался в их сторону! Своими клыками бы прибил любого из псов! Ольгерд ловко выступил вперед, не давая своему коню на дыбы стать. Два зверя столкнулись друг с другом. Проткнул копьём бок отклонившегося в сторону вепря! Кровью залилась трава, но древко! Древко поломалось! С визгом вепрь упал навзничь. Да, покрасовались Ваша Светлсоть перед панной инородной! И хотел он споймать её взгляд, но удивленно воззрился на других путников – лица были их озадачены. И переведя взор свой, он увидал, что прямо с поляны на них мчалось ещё несколько вепрей! - В рассыпную! - Панна, держитесь меня! – Но девица уже испарилась! Ольгерду пришлось тут же увернуться прочь, обнажая свой меч – единственное его оружие! Он увел коня на поляну, тут же взмахивая мечом. Неподалеку Варнас размахивала копьем, по дикому, стоя на седле, с хохотом, когда её конь, точно такой же безумный как и наездница, гарцевал по полю, распугивая псов. Но где же панна?! Князю до сего момента был неведом страх за девицу какую-то, но его сердце ухнуло, когда он понял, что не мог её найти! И сии мысли чуть не погубили его! Резкий толчок и его конь опрокинулся в сторону! Не углядел! Кобыла его оказалась на земле! Сам он приложился неслабо, и едва успев нащупать свой меч, подскочил на месте. Перед глазами плясали точки, его слегка качнуло в сторону – князь едва увернулся от промчавшего вепря! Выставил он клинок – готов был отразить следующий удар – глядел он в маленькие глазки вепревы. Выжидали оба. Маленькие копытца вспарывали землю. И помчался вепрь на него! Замах! И! Со стороны неожиданно прилетела стрела – дочь Искандерова пробила бок вепрев! Ещё замах – и зверя проткнул княжеский клинок! Вытащив его, Ольгерд довольно оскалился. Но вот панна… Завидев опасность рядом с ней, он только и успел крикнуть! - Берегись! Но панна не успела. Её конь сбросил её, когда вепрь двинулся в их сторону. Она упала на землю. Князь подорвался к панне со всех ног. Лишь бы успеть. Он не дал вепрю вновь покалечить её – он поднял упавшее с земли её копьё, развернулся и вонзил его в брюхо! Недостаточно сего было, и он полоснул зверя мечом, слыша как ропот копыт и визг диких свиней стих. Значит, Варнас и Вернер со своими справились. Брунгильда! Обернулся к ней князь и обомлел – вуали не было! Взор его узрел деву невиданной красоты – волосы будто солнце золотое рассыпались средь зеленой сочной травы, глаза – голубые озера, губы – бутоны розовых лепестков, щечки раскрасневшиеся, взмокший лобик блестел под солнцем. Смотрела она в ужасе на него, увидавшего и уродливый шрам, рассекавший всю левую половину дивного лица. Но никак сие не отторгнуло князя – будто неважен сей изъян был, будто красил лицо дивное ещё больше! Немыслимо – влюбился! - Панна, Вы в порядке?! Брунгильда, не молчите, я страху дался, хоть словечко мне скажите! – Ольгерд был ошарашен, обижен молчанием прекрасной словно дейве девой. Он насупился, ощупывая взглядом тело девицы, что пуще покраснела под его взором. – Панна! - Всё… всё в порядке Ваша Светлость… Я-я…. - Вы целы – а сие главное для меня! Панна, о, как я рад, что вы не пострадали! – Сам выглядел на ахти – лицо в крови, одежды слегка помяты, волосы напоминали гнездо птичье. - Ольгерд! – Изредка кто отваживался назвать князя по имени, но деве перед ним он мог простить и дозволить это. – Вы не должны меня видеть! - Что? Неужели Вы боитесь, что из-за шрама я Вас высмею? Нет, дейве, нет! – В сердцах воскликнул Ольгерд. Чуждо было ему насмехаться над девушкой. – О, милая Брунгильда, почему Вы так говорите? - Я… Ей не дали договорить примчавшиеся Вернер и Варнас. Оба заметили их на траве. Варнас тут же спохватилась, отыскав вуаль, и поднесла её поднимавшейся Брунгильде. - Панна, наденьте пожалуйста. - Благодарю Вас. - Варнас? – Ольгерд вопросительно уставился на неё, а после перевел взгляд на Брунгильду, чья вуаль уцелела. Она надела её и вновь скрыла лицо. - Ваша Светлость, потом обсудим этот вопрос. Вместе с герцогом Искандером. Лицо Ольгерда помрачнело, но послушался советницу и перевел свои мысли в другое русло – нужно было разобраться с убитой дичью и оповестить об их возвращении в лагерь. … Уже сидя в переговорной, Ольгерд мрачно вперился взглядом в родовой перстень, который переходил по наследству князьям Вильны. Мысли его были рядом с Мелиссандрой и её племянницей. Девочка-то оказалась жертвой её страхов. И родового проклятия. Вернувшись в лагерь, они тогда приказали егерям забрать добычу. Дичи хватило на несколько дней вперед! Князь получил множество поздравлений. Пир горой был! Но после он позвал своих советниц, которые имели при себе ответы на все его вопросы. Вечер сей был мрачен и тих. Никто не мог побеспокоить князя, скрытого магической вуалью. - Вереск, говори. И поведала магесса ему о родовом проклятье рода королевского тайвэнского. Что несчастье было всем роду, коль рождалось дитё с ликом божественным. Таковыми могли быть только девочки. Их красота поражала всякого, и было запрещено девам сим садиться на трон королевский и быть во главе страны. Их запирали, укрывали от взора людского, дабы морок они не наводили на люд. Последние несколько столетий таких девочек казнили – убивали в младенчестве, ибо при рождении они были укрыты ореолом света магического, рассеивающегося через три дня отроду. Искандер, поняв, что его младшая дочь стала невольной носительницей проклятия, укрыл тайну её рождения. Но годы шли, и была Брунгильда ребенком дивной неестественной красоты. Сие не укрылось от взора королевы. Вызвала они Искандера с дочерью она, объявила о казни – взмолился же герцог сестре своей, дабы не убивала она его дитя. Сердце королевы же прониклось к брату, коль он её никогда не предавал и был верен ей. Принесли королеве проклятый нож. Замахнулась Мелиссандра – оставила борозду на детском невинной лице. Дала ей право жить, скрыла благодаря своему чародею лик племянницы – запретила ей снимать в присутствии кого-либо вуаль заговоренную. С тех самых пор она была опорочена и несла позор – живая проклятая ходила тенью в замке отцовском. Но любил Искандер младшую дочь больше всех – даже смерть матери её, давшей ей жизнь, не исказила сии чувства. Напоминала она ему его любовь всей жизни. Брунгильда жила под опекой отца и пана Доливара. Тот обучил её разным ремеслам, чтению и письму. Был другом её единственным. У Вереск были предположения, что Доливар мог и сделать предложение Брунгильде, коль так близки они были. Ибо невооруженным глазом были видны чувства его к ней. Сие не понравилось Ольгерду, и он отмахнулся. Что там какой-то рыцарь ровня князю? Князь сомневался, что он поддался очарованию девицы. У него же было столько магической защиты благодаря советницам! Ну, не ведал он только, что они сами её часто обходили – да не надо было ему знать. Но чувства! Впервые! Самые настоящие! Не иначе чем судьба его явилась в его замке! Князь даже не думал о том, что мог принести такой династический брак. Забыл он обо всем! Влюбился – и точка! … Варнас отдыхала на балконе, наслаждаясь видами на Нордбург. В руках у неё был кубок вишневого вина. Советница глядела вдаль, вслушиваясь в шелест простыней, укрывавших спящую Вереск. Вереск… Вереск. Любовь всей жизни Варнас – сердце её, покуда она своего лишена была, дабы защитить любимую женщину. Ей повезло полюбить, но любовь всегда несла за собой целый корабль неприятностей и препятствий. Ольгерд тоже вкусил сполна от своей влюбленности. Сходил с ума, отбивался от девиц, пытался увлечь племянницу королевы. Свезло же ему – каждый раз смущение в голосе девицы было слышно, и точно не от стыда! Когда Искандер решил возвратиться в родные края, на удивление всего двора, его младшая дочь получила приглашение погостить подальше у князя – но только она! Многое ждало их впереди, но Ольгерд был уверен в своих чувствах и не мог не предпринять попыток завоевать сердце сей девы! До чего же дивна любовь – ухмыльнулась Варнас. Кому-то требовались года странствий, а кому-то в подарок судьба преподносила чарочку черемухиной настойки – с ней сердце биться начинает в сто крат сильнее!