Благая Бойня

      Холодно! Сначала температура резко снизилась на десять градусов, а теперь в городе царствует аж минус пятнадцать! Приходится снова привыкать к шарфу да шапке, а это меня совсем не устраивает. Ещё и новую тёплую обувь искать... Есть вариант, конечно, подыскать что-то тяжёлое и демисезонное, в духе берцев. Может, отец помимо ножа сможет мне подарить ещё и свою старую обувь? Надо будет спросить, да лишь бы не пересраться перед этим в очередной раз... Иначе обуви мне не видать. А вообще да, холод наступает весьма стремительно.       На дворе очередная суббота. Дописав проклятую географию, я по отцовскому поручению покидаю свой дом во внеочередной раз. На улице гололёд: все лужицы стали огромной опасностью для опрометчивых граждан и перекатывающихся с ноги на ногу пенсионеров, а озёра - потенциальной могилой. На ближайшем пруду всё ещё тонкая корка льда, да и оно не полностью им покрылось. С утра проверяла, ага. Чуть не потеряла в озере добытую из кустов милую веточку. Сезон купаний окончен, а снега ещё нет. С деревьев опали последние листья теперь уже окончательно, и все прежние леса стали представлять из себя бесконечные серые лабиринты с убийственной, мрачной характеристикой. Со степей на город надувает противный ветер, голодно завывающий по ночам, а я перешла на более тёплую одежду. Мой старый-добрый вязаный свитер вновь греет тело... Бежевый, с внушительным воротником и немного не по размеру, ибо я за эти годы выросла пиздец, снова на мне. Спина привыкает к новым габаритам, почки теперь надо точно прикрывать от морозов, а под ноги смотреть ещё внимательнее. Один плюс из всей ситуации вытекает: холод закаляет организм. Ибо жару я переношу куда проще. Ах да, и меньше бомжей на улицах. И все надоедливые насекомые теперь точно передохнут.       По проветриваемым с поля улицам города я следую в сторону здешнего универсама, предварительно напялив на себя всё, что можно и ничего, что нельзя: кофта та же самая, намотала вокруг шеи, словно змеевидного ёжика, колючий шарф, а на ноги надела аж две пары тонких носков. Ну уж очень чувствительные у меня ножки, простите меня, старые-добрые кроссы. Повесив на плечо почти пустую сумку, наполненную лишь заранее заготовленными деньгами, а также сжимая этой же рукой в кармане складной ножик, я следую далее по улице, переступая через осколки разбитой бутылки, обходя неприятные скопления льда и непрерывно уверенно следуя к своей мелочной цели, которую с таким ярким-мнимым энтузиазмом выполняю на благо наших сытых животов. Боевой отцовский нож оставила дома. Два ножа, круто. Ах, ебучие продукты питания... Ну, зато хоть не я с восьми до шести торчу на молокозаводе, а в перерывах с отдыхом занимаюсь саморазвитием.       С утра нащупала свой бицепс. Оттого чувствую себя невероятно. Думала, что первого результата надо будет ожидать ещё очень и очень долго, а буквально через месяц, да три недели занятий я наглядно ощутила результат собственных усилий. Он крепкий, твёрдый, но ещё не такой объёмный, как мне хотелось бы. Максимум, что я могу подтягивать руками - семидесяти килограммовую себя. Но и для того я должна затратить хуеву тучу усилий. Так-с, надо будет проверить свои возможности на тех чёрных гантельках в зале. А может и на штанге. Проконсультируюсь потом с тренером по этому случаю, надо не забыть.       По фотографиям мне доводилось видеть московские и киевские центральные универсамы. Бог мой, сколько там навалено колбасы! И не только колбасы: мясо, сорта хлеба, сыр, всякие молочные продукты, яйца, множество консервов... Всего там навалено! Полки чистые, стекло отполированное, будто только что выкаченное с конвейера и поставленное на прилавки, полы белые, штукатурка цельная, опрятные лица в белых аккуратных одеяниях... Не универсам, а настоящий обитель искушённых покупателей. Но это их универсам, столичный, далеко не наш, окрайный. Наш универсам - это пыльные полки, на которых давно ничего не стояло, смесь грязи и растаявшего снега на дешёвой керамической плитке, шумящие светодиодные лампы над головой, мигающие время от времени отдельными экземплярами... Море иностранной продукции. Просто море всякой хуйни на польском языке... Наверное польском. Похож на польский. Но это точно не наш и не русский, а скорее даже несколько европейских языков на прилавках пестрят.       Прямо возле входа стоят два прилавка в ряд, а за одним из них сидит и скучает какая-то бабень в фартуке и с завязанными в пучок русыми волосами. На прилавке стоит кассовый аппарат и белое блюдечко для мелочи, под стеклом разложены сладости и печенья разной степени дороговизны. Повернув налево можно пройти непосредственно к полкам и жужжащим морозилкам. Мать-конвейер только и научила их мычать всю жизнь при работе, ничего более.       И вот, я иду вдоль рядов и вижу всё разнообразие продукции. Список покупок таков: Хлеб чёрный, масло, чая чёрного и зелёного, колбасы полукопчённой и чё-нибудь себе. А чё себе? А я не знаю, чё я себе. Можно оставить эти деньги на личные накопления, чтобы пистолет заполучить как можно скорее, например. Или же эти деньги можно сэкономить на не предопределённое будущее, а затем потратить их на покупку того же... Пистолета. Я не знаю, куда тратить данные мне в личное пользование деньги. Банально уже не хочется обладать ничем, кроме силы и уверенности в завтрашнем дне.       В магазине всё это время откуда-то дерзко воняло рыбой, или чем-то похожим на рыбные продукты. Воняло так, как никогда прежде, ибо полгода уже сюда хожу и ничего такого по токсичным запахам нет. Какой же это пиздец... Дышала через раз, ощущала себя полумёртвым дряхлым старцем, шатающимся меж гробов в поисках нормального дохлого тельца со свежим мясом. То есть, я искала ту самую колбасу. Нашла, всё же, эту ебучую колбасу. Кстати, а кто-то в нашей мухосрани додумывался ебать колбасу? Имею в виду вырезать середину и ебать? У кого хуй достаточно маленький, тот может попрактиковаться в этом. А то на большие колбасные батоны денег ни у кого не хватает, я в этом на все двести процентов уверена. Почему двести? Ну, можно и двестя, и двестить...       Как забавно у меня получается. Мне даже шмалять не надо, чтобы испускать на бумагу всякую несусветную дичь...       Среди упакованных в полиэтиленовых пакетиках хлебушков нащупала необычайный экземпляр под маркой "Достоевский". Кому в голову пришло назвать хлеб в честь Достоевского? Разве он пёк хлеб? Стихи писал в честь полтавского хлеба? "Ах, хлебы мои хлебы"... Нет блять, я такого не помню вообще. Или он хвалил полиэтилен в конце своей жизни, поэтому его просто увековечили на этикетке? Или Достоевский ел много хлеба, а потом помер от того, что у него на жопе выросла холистериновая опухоль? Или это такая многоступенчатая ирония, которую сразу не осмыслить? А может маркетологам просто делать нехуй? Правду мы никогда не узнаем. Но её можно попробовать придумать. Ах, хлебы мои хлебы! Холистериновые хлебы. Растёт уж много хлеба На хлебовых горах. Хлебы мои хлебы, Духи хлебной корочки По рублику за водочкой Уходят покупать.       Так писал Достоевский о своём служебном отпуске на дне Днепра в 1886. Современники говорят, что он гнил там сорок лет, пока не сгнил, пожёвывая отваливающимися зубами и белый хлеб, и чёрный, и корягу, и рыбку, и анашу, и неразорвавшиеся снаряды. А, нет, время для снарядов было немного не Достоевское.       А если серьёзно, почему именно Достоевский? Фамилия звучная, это правда, а смысл с названия какой? Даже его преисполненного интеллектом лица нет на этикетке. Он ведь только тем и запомнился, как писал о страданиях женщин, мужчин, молодых, старых, аристократов, людей знатных кровей да и особо никого более. Только и говорил о том, как же хуёво на Руси жить, какие чиновники гондоны и как следствие вели. Молодец, мужик, ввиду беспримерного героизма со всех сторон, как смог, Русь-Матушку обосрал. Моё тебе уважение, уже как 110 лет покойный, старый Дристоевский. Уж восславил ты хлеб русский так восславил, красавчик! Ни строчечки про него не расписал, а какой ты всё же молодец за свои заслуги - наверняка думали те, кто придумывал название этого хлебушка. Самый уёбищный маркетинг, который я когда-либо видела.       Допустим, Достоевский вырос в имении под Кременчугом, нюхая овечьи волоски по диагонали голова-печень в течение 22 лет. На 23 год он внезапно обнаружил, что живёт он, оказывается, рядом с пшеничным полем. 5 лет думал, для чего же эти колосья кроме как для украшения пейзажа нужны, а потом узнал, что хлеб из него делают, который, оказывается, не на кустах растёт, и стал писать великие баллады о белом и чёрном хлебе с разных полей. Разжирел от чрезмерного поедания пшеницы до 300 кг и помер. Вот и прожил лет 60, или сколько он там прожил? 40? Разжиревшие обычно помирают и в 30. А то хотела бы взглянуть на старика со сплошь седым волосом, обмякшим лицом и пузом больше, чем ядерная бомба, сброшенная на Хиросиму. 50 лет прошло уже, кстати! Интересно, как у них там с радиацией? А с жирными? По-моему изотопы урана очень калорийны, поэтому я не думаю, что они там голодают.       Ладно, хватит с меня на сегодня Достоевского. Совсем ебанулась уже с этими догадками. С такими темпами я быстрее совершу самоубийство, когда нагадаю себе на картах факт того, что этим Достоевским была я.       Хотя... Не знаю. Столько ненависти на эти страницы уже излила, что подавно уже и не ведаю, что теперь и говорить. Что писать. Ну купила я колбасы и масла, да всё то, что по списку приходилось, а теперь сижу здесь, за своим в комнате столом, и вожу чернильно-пластиковым полупрозрачным пером по плотной бумаге. На улице холодно, отец за теликом и даже не о чем с ним поговорить. Постоянно спрашивать о работе? Да нахуя мне это надо? Идти искать себе друзей на улицах? Друзей ищут среди тех, кто хоть сколько-то похож на тебя, кто тебя понимает, и среди тех, кого ты готов сам понять... Или хотя бы пытаешься понять. Таких людей в моём окружении нет. Я их не вижу. Наверное, их попросту не существует.       Весь мир как будто с ума сошёл. Вроде неделями напролёт почти ничем не занимаешься, кроме зубрёжки медицинских и оружейных справочных материалов, питья молока и поедания яиц вперемешку с постоянными физическими нагрузками, а вроде и совсем не скучно тебе. Вроде хочешь заняться чем-то ещё, а потом понимаешь, что это самое "хочешь" через пять секунд растворится, когда ты начнёшь заниматься чем-то, к чему расположено твоё "желать". Затем же приходит осознание тщетности бытия, а в наушниках начинает играть красный альбом. И рейв, и альбом, и гули-гули в моих странных снах... Какие-то вьющиеся вокруг горла гулы играют каждую новую ночь. Кто-то со мной всё время говорит. Отец всё больше беспокоится о зарплате. Учителя давят на душу своими истериками по поводу моей успеваемости. Волновала ли саму меня собственная успеваемость? Нужна ли мне эта учёба? А на кого я учиться-то хочу? Ни на кого я не хочу. Не хочу нигде работать. А чего я хочу? Простых денег? Успешного самца на белом коне? Да брось, кто деву с такими бешеными глазами себе в жёны возьмёт? Кто будет вилять за такой большой девушкой? Где мне кровать будут покупать? Да и кормить меня чем будет этот самый принц? Целые свиньи мне будет жарить, чтобы я просто пообедала нормально?       Вот что скажу. Мне не нужен принц, не нужна работа и деньги для жизни. Деньги мне нужны лишь для покупки патронов и арсенала, для проезда до кладбища и на порцию обеда, которую размажу по лицу ёбаному физику Максиму Штейну. Пусть он скольжение тел по своему ебалу будет вычислять, невыносимый шестигранный уебан. Повара пусть обрадуются тому, до какой блевоты мне нравится их слипающаяся в тарелке харча с говном.       А самец мне зачем? Тот мальчик в самом деле жутко хорош, но бля... Он меньше меня на пол головы точно. Разве парней привлекают такие ходячие габариты? А понравится ли ему то, чем я планирую заниматься до конца своих дней? Если не признаюсь, то меня от самоненависти просто на кусочки рано или поздно разорвёт. А если признаюсь? Каков шанс того, что он примет меня? Где гарантии моей неприкосновенности относительно милиции в этом случае? Я не умею драться с ментами. Я не хочу драться с ментами и никогда не хотела с ними драться. Они все армейские, они все имеют славный опыт. Ветеранов боевых действий в их рядах сейчас выше крыши, и если я буду кому-то рассказывать о своих планах, то мне пиздец рано или поздно. Каждый может обратиться в отделение, каждый может сделать мою жизнь даже хуже того, что у меня есть сейчас.       Думаю, мне надо просто отдохнуть, подышать... И собраться с мыслями. Отдых всегда помогает. Дальше просто решу, что делать.